Текст книги "Зажечь звезду"

Приняли, Бездна, приняли! Пусть с испытательным сроком, но всё же!

На лестнице меня догнал Мэйсон.

– Сильное выступление. Знаешь, я рад, что ошибся в тебе, – хмыкнул он, подхватывая меня под руку – к счастью, не под больную – и каким-то очень покровительственным жестом поглаживая расслабленную ладонь. Шершавые подушечки пальцев были слегка прохладными, словно Мэйсон постоянно мёрз. – А ты хорошо расставила акценты, да и представление под конец устроила что надо. Сразу всем стало ясно, что ранг у тебя никакой не каэль, а, видать, повыше. – Я только хмыкнула. Ну и тип! Оказывается, он и льстить умеет, да так грамотно – заслушаешься. Впрочем, прощать ему «юбку» я не собиралась. – Достойная сестра своему брату.

Вдох застрял у меня в горле, и я едва не закашлялась. Слышал бы Хэл сейчас своего декана!

– Скажите, а вы удивились, когда узнали, что я… ну, гм…

– Не совсем каэль? И явно не без специализации? – усмехнулся Рэмерт и слегка сжал пальцы. – Я подозревал что-то в этом роде.

– Да? И почему? – искренне удивилась я. Точно знаю, что с виду на эстаминиэль точно не тяну. Я не Феникс и не Айне.

– Да было какое-то предчувствие…

Рассказать о предчувствии некромант не успел.

…Я не знаю, что произошло. Больше всего это было похоже на приступ неконтролируемого ужаса, как прошлой ночью. Я вскрикнула, чувствуя, как сводит горло, и опрометью кинулась вниз. Машинально оглянулась, цепляясь за перила отчаянно, до сломанных ногтей, и краем глаза увидела неясную тень, а потом некромант резко развёл руками, и по лестничному пролёту хлынула волна почти неоформленной силы… нет, заклинания слишком сложного, чтобы я могла уловить его структуру.

Так плотно переплетённые нити становятся тканью.

– Что случилось, профессор Мэйсон?

Дыхание у меня было, как у страдающей астмой собаки, разве что язык на бок не вываливался. Ноги не держали. Я медленно, опираясь на перила, опустилась на ступени. Камень источал мерзкую ледяную сырость. Мэйсон плюхнулся рядом и привалился к моему плечу, дыша так же тяжело и хрипло. На лбу и висках у него выступили мелкие капельки пота.

– Не знаю, – честно сознался Рэмерт и обессилено согнулся, пряча лицо в ладонях. – Есть предположения? – глухо спросил он. – И какой я тебе «профессор Мэйсон», давай уж просто «Рэмерт» или «Рэм», после такого-то…

Я машинально провела рукой по волосам некроманта – и тут же отдёрнула её, как будто меня ударило током. Слишком уж ласковым, интимным вышел жест. Сейчас только флирта с преподавателем не хватало для полного счастья! Нахваталась же от Максимилиана привычек тянуть руки куда не следует… Но Мэйсон, слава богам, ничего не заметил – слишком худо ему было. Он только отнял ладони от лица и уставился на них так, словно ожидал увидеть кровь или чёрную краску.

– Ну… Есть одно предположение, – протянула я, стараясь избавиться от чувства неловкости. Но оно липло ко мне, как паутина к лицу – противно до дрожи, и толком не стряхнёшь. – Помните круг у меня в комнате?

– Где уж такое забыть, – слабо усмехнулся некромант.

– Так вот, тогда ночью мне тоже… примерещилось.

– То же самое? – В его голосе появилась искра прежнего деятельного интереса, сдобренного хорошей порцией иронии.

– Не совсем. – Я задумалась, припоминая получше события, которые уже почти стёрлись из памяти. – Теней там не было, только шаги за стенкой, в спальне. А вот ощущение ужаса – то же самое. Брр, сворачивает мозги не хуже шакарской ментальной атаки.

Мэйсон развернулся всем телом и уставился на меня в упор:

– Ты хочешь сказать, что прошлой ночью справилась с этим сама? – Я робко кивнула. – Не мели чушь. Сейчас мне удалось отогнать тварь только при помощи заклинания высшего порядка, а ты у нас…

– Я у нас королева. Эстаминиэль Дэй-а-Натье, – неохотно призналась я. Удивительно, но моё заявление не прозвучало ни похвальбой, ни шуткой, вопреки опасениям – видимо, момент был подходящий. – А вообще, мне просто повезло. Сама не поняла, как отбилась, – честно призналась я.

– Вот это уже похоже на правду, – хрипло хохотнул Мэйсон и закашлялся. – Расскажешь поподробнее? Я тебя как раз провожу до комнаты.

Рассказывать было в общем-то нечего. Тему мы исчерпали ещё до того, как добрались до нужного этажа. По дороге Рэмерта – непривычно, но приятно было звать его по имени – остановил один из студентов и начал с отчаянными глазами вещать что-то про курсовую. Рэм сморщился и пообещал догнать меня позже.

А у дверей моей комнаты стоял… Валмир. Да-да, тот светловолосый юноша, который любезно указал мне дорогу к башне Колата. И как узнал, где меня поселили?

– Я тут заскочил тебе напомнить кое о чём, – широко улыбнулся он в ответ на неловкое приветствие. – Приходи сегодня на вечеринку. Наши собираются ближе к двенадцати.

– А куда приходить?

Губы у меня невольно растянулись в улыбке. Какой всё-таки милый парень.

– В общежитие. Мы целый этаж занимаем, так что не промахнёшься. В той же башне, только не одиннадцатый, а первый.

Значит, башня Колата, первый этаж, полночь. Хорошо живут студенты, не скучают…

– Обязательно приду, – пообещала я. Развеяться мне было жизненно необходимо – после всех-то стрессов. – Спасибо.

– Куда придёшь? – весело поинтересовался Рэмерт, выныривая из-за поворота. Белобрысый Валмир тут же сник и сделал попытку незаметно смыться.

– Да вот, на вечеринку зовут, – бессовестно сдала я студента, с независимым видом ковыряющего мыском пол.

– Какую такую вечеринку? – нахмурился некромант.

– Вы же сами разрешили, профессор! Ну, Адриэл же к вам подходил, помните? – не выдержал парень. И умоляюще уставился на Мэйсона. Тот сделал вид, что не понимает намека:

– Вечеринка в общежитии моего факультета? Не знаю, не знаю… Что-то не припоминаю, чтобы Адриэл говорил на эту тему. День рождения – да, разрешил отпраздновать, но, разумеется, в тесной компании и исключительно в светлое время суток.

– Ну, профессор! – вырвался у Валмира крик души. Взгляд у Рэмерта стал хитрым:

– Ладно, веселитесь… Но я тоже участвую. Ждите ближе к часу, детишки… А теперь – брысь!

Студентика как ветром сдуло. А ведь он тоже однажды станет специалистом по боевой некромантии, с таким-то учителем. Надо же, забавно. Белобрысый, веснушчатый, мелкий некромант.

– Какая грозная у вас репутация, господин Мэйсон, – рассмеялась я – напряжение потихоньку отпускало. – Может, мне тоже пора начинать бояться?

– Да ни шиша они не боятся, – хмыкнул Рэмерт. – Так, придуриваются. И мне мозги пудрят заодно… Забудь. Покажи лучше чудо-цветок, которым ты от призраков отмахивалась.

Цветок Мэйсона впечатлил. Настолько, что некромант даже поостерёгся брать его в руки – ограничился визуальным осмотром.

– Ты понимаешь, что сделала? – Я горестно вздохнула и виновато потрясла головой. – Вот ведь равейна неучёная, а… Это же светоч!

– Светоч? – с должной долей вежливого интереса переспросила я у некроманта.

Может, спровоцирую его на небольшую лекцию и повышу уровень своего образования.

– Светоч – квинтэссенция чистого света, – наставительно произнес Рэмерт и выжидающе уставился на меня.

– И это значит..? – с интонациями воспитанницы пансиона для благородных девиц спросила я. Рэмерт вздохнул и смирился с неизбежным. Мне было нисколечко не стыдно. Ну да, незнание – не порок, нежелание знать – вот большой порок. Не помню, кто это сказал, но умный, видимо, был человек. Знающий.

– Насколько я помню, деление по стихиям у равейн такое же, как у магов? Вода, огонь, земля, воздух, свет и тьма, – начал Рэм.

– А ещё жизнь и смерть, искусство, хаос и порядок, время, душа и иллюзион, – с улыбкой продолжила я.

Некромант поморщился. Этих стихий маги не признавали. Особенно всегда доставалось иллюзиону: как можно поверить в то, что нельзя увидеть? Жизнь и смерть они тоже игнорировали. «Гордые, ограниченные бедняжки маги», – говорила о таких Элен и тревожно поглядывала на Хелкара: ну как, не переметнулся ещё в стан врага? «А некромантия, по их мнению, к чему относится? К тьме, что ли? – кипятилась порой моя мама. – Как крупный специалист в этом роде могу сказать точно: ничего подобного. Смерть с сильной примесью искусства».

– Допустим, – вынужденно согласился Рэмерт, не желая вступать в идеологический спор. – У каждой стихии есть свое материальное воплощение…

– Эстаминиэль? – невинно переспросила я.

Некромант отчетливо скрипнул зубами.

– Я вообще-то предметы имею в виду! С водой, землёй, огнём и воздухом проще – материального воплощения этих стихий на нашей планете навалом… Можно сказать, что физически она из них и состоит. Воплощение тьмы никто не видел. – Некромант стоически проигнорировал моё выразительное фырканье. – А воплощением света является светоч. Концентрат стихии. Считается, что одно только присутствие светоча способно изгнать злые силы…

– Свет – не значит добро, – прервала его я. – Плетения света в большинстве своём атакующие.

– Хорошо, хорошо, назовём их «агрессивно настроенными силами». – Что-то мне подсказывает, что некромант готов был вот-вот перейти в ряды этих «сил». – Проще говоря, ты создала идеальный охранный амулет, основанный на воздействии света. Ума не приложу, как у тебя вышло, если учесть твою, гм, склонность к тьме.

Я только вздохнула. Ох уж эти маги… Только зауважаешь их, проникнешься почтением к образованности, как они сразу отмачивают что-нибудь этакое.

– Одно другому не мешает. Дэй-а-Натье – это принадлежность не только к тьме, но и к свету. Конечно, одна стихия всегда доминирует, но это не значит, что вторая совсем атрофируется. Как если человек правша, это не значит, что он не может пользоваться левой рукой.

– Круто звучит, – непосредственно и живо отозвался Рэмерт.

– Звучит, может, и круто, но фактически – я самая обыкновенная равейна, – призналась я, слегка смутившись. – Мои заклинания, за редким исключением – примитив. Свою «светлую» сторону я вообще не контролирую, сила выплёскивается спонтанно и под большим давлением обстоятельств. А тьма приходит только с болью или гневом – не резать же всякий раз руку, чтобы поколдовать?

– Вот оно что, – задумчиво протянул некромант и посмотрел на меня с каким-то новым, незнакомым выражением в глазах. Почти как… на равную? – В таком случае неудивительно, что ты справилась с этой тварью. Давление, так сказать, обстоятельств налицо.

– Профессор, вы всё ещё… – Он нахмурился, и я сразу вспомнила о просьбе обращаться к нему по имени. – Рэмерт, у вас догадок не появилось – что это за штука была? Ну, с учётом моего рассказа?

– Ни единой, – поморщился он, как от зубной боли. – Плохо то, что магии в ней я не чувствовал. Видел только глазами. Либо тот, кто её сотворил, сильнее меня, либо…

– Либо вы были просто невнимательны, – закончила я за некроманта. Он кисло улыбнулся:

– Надеюсь, что так.

Готовиться к вечеринке, на которую меня пригласил Валмир, я начала заранее. Ещё бы, такое ответственное мероприятие! Нужно было сделать многое – завести дружбу со студентами, как следует отдохнуть, успокоить нервы… и, разумеется, припомнить Рэмерту «юбочку покороче», раз уж случай выпал.

И вот с последним пунктом мне явно было не справиться в одиночку. Оставалась одна надежда – на помощь Феникс.

К счастью, подруга откликнулась с готовностью. Болтали мы по старинке, через ритуал с миской воды и рунами. Мобильный не работал – естественно, в горах-то. Идею разыграть некроманта Феникс поддержала со всем жаром своей огненной души – ещё бы, такой шанс не только развлечься за чужой счет, но и поиграть в «живые куклы».

Одеть меня по своему вкусу, проще говоря.

Мой собственный гардероб, разумеется, забраковали сразу. Феникс щедро предложила мне примерить кое-что из её одежды, благо размеры и рост у нас были почти одинаковые. Пришлось лезть из кожи вон, пытаясь протащить через канал связи материальные объекты, но, честное слово, результат того стоил! Краситься мне подруга отсоветовала, предложив на замену легкое приворотное заклинание общего действия. Я долго сомневалась, но потом все-таки добросовестно изучила простенькое плетение и воспроизвела его с горем пополам. Феникс вздохнула, критически поцокала языком, но в итоге одобрила.

Ровно в полночь, в таинственную и недобрую пору, когда кареты превращаются в тыквы, а фольклорная нечисть выходит на охоту, я постучалась в дверь общежития на первом этаже.

Открыл мне Валмир. Рядом с ним переминался с ноги на ногу долговязый тип в колпаке из цветной бумаги – очевидно, тот самый Адриэл, у которого сегодня был день рождения. За порогом гремела музыка – старый добрый металл.

Ну да, некроманты же. Странно было бы услышать что-нибудь из заокеанской попсы.

– Костюмчик зашибись, – отпустил Валмир галантный, с его точки зрения, комплимент. Долговязый окинул меня весьма заинтересованным взглядом – даже неловко стало. «Хотела же произвести впечатление? Вот и терпи», – мрачно подумала я, стараясь улыбаться как можно непринужденнее. – Кстати, это Адриэл, – кивнул Валмир на типа в колпаке, подтверждая мои предположения.

– Тогда с днём рождения, – улыбнулась я и протянула пузырёк с ярко-красной жидкостью. Валмир хмыкнул и задрал брови. Неужто догадался, что это? Ох, тогда не такой уж он невинный, каким кажется… – Кстати, я Найта.

– Приятно познакомиться, о прекраснейшая, – шаркнул ногой Адриэл и с ослепительной улыбкой принял из моих рук флакончик. – Благодарю за подарок. А что это за штука-то такая? – добавил он уже нормальным голосом, с прищуром рассматривая зелье.

Я наклонилась к самому уху и нарочито громко прошептала:

– Приворотная настойка. Универсальная, средней степени воздействия. По аллийскому рецепту. По одной капле в бокал себе и предмету обожания.

Студенты переглянулись и дружно заржали.

– Круто! Обязательно на ком-нибудь испытаю, – хлопнул меня по плечу Адриэл так, что я аж присела. Это «на ком-нибудь» прозвучало очень пакостно, почему-то сразу представились не милые, недосягаемые девушки, а какие-нибудь злобные преподаватели или каверзные одногруппники. Ох, чувствую, скоро в Академии станет весело… Впрочем, пусть себе балуется, всё равно такие зелья быстро выветриваются.

А на равейн, к счастью, не действуют вообще. Как и прочая любовная магия.

Сама вечеринка, похоже, не отличалась от сотен других, знакомых по описаниям Феникс и Джайян, а также десяткам молодежных фильмов. Наспех порубленные салаты, сладкое, запретный, но такой притягательный для несовершеннолетних алкоголь, громкая музыка и постоянное перемешивание группок людей. Адриэл вывел меня на середину комнаты и проорал:

– Знакомьтесь, это Найта, она равейна! Типа всем любить, не обижать, грязные стаканы не подсовывать!

На мгновение я оказалась под прицелом трёх десятков пристальных взглядов, а потом гости Адриэла вернулись к прерванным делам – или сделали вид, что вернулись. Кое-кто из парней всерьёз мной заинтересовался, но подходить пока не решился ни один. И слава всем богам… Так что круг моего общения пока ограничивался белобрысым Валмиром, именинником-Адриэлом и его девушкой, Моникой. Я рассказывала им небылицы про равейн, уплетала салаты, уже давно плавающие в овощном соке, вежливо отказывалась от выпивки и слушала студенческие байки. Время от времени взгляд возвращался к большим часам над дверью: когда там появится Рэмерт?

– …Короче, это кошмар натуральный, он всё время на экзамене валит, – закончил жаловаться на преподавателя по алхимии Валь. Я поспешила воспользоваться случаем и перевести разговор на Мэйсона:

– Я смотрю, у вас преподы такие жуткие, что лучше мне сразу повеситься, чем на экзамены приходить… А этот, который меня сегодня провожал, он тоже валит?

– Мэйсон, что ли? А зачем это тебе? – весело поинтересовался Адриэл и заржал, как конь: – Наш декан если и валит девушек, то только на кровать!

Ох, чего мне только стоило не покраснеть!

– Чтобы меня зачислили окончательно, нужно проект подготовить. А куратор проекта как раз Мэйсон, – посетовала я, опуская глаза. – С ним вообще, по-моему, невозможно общаться. Не поймешь, где шутит, где издевается, а где серьёзно говорит.

– Да, Мэйсон, он такой, – манерно хихикнула Мон. Меня эта девица чем-то неуловимо раздражала – то ли молчаливой, но очевидной завистью, то ли доведённой до абсурда легкомысленностью. – Ты по-крупному попала.

– Да ну тебя, Мон, – отмахнулся Валь и продолжил уже серьёзно: – Не слушай, Найта. У Мон зуб на него, он её на первом курсе жёстко отшил, так она до сих пор забыть не может. Мэйсон – он, конечно, язва и бабник, но в принципе нормальный человек. Самый вменяемый из преподов. На наши тусовки регулярно ходит и ещё не разу не стучал насчёт выпивки. Валить специально не будет. А с проектом – наверняка поможет по-настоящему, не для галочки. Но поиздеваться он любит, это точно.

– Хорошо, если так. Главное, чтобы помог, а на словах пусть изгаляется, как может, – пожала я плечами. После третьей порции салата, когда голод слегка приглушился, настроение у меня стало философским.

Мэйсон и вправду появился на вечеринке ближе к часу. Зашёл без стука, кивнул в ответ на приветствия и принялся оглядывать толпу, выискивая кого-то. Когда его взгляд остановился на мне, то…

– Мать моя женщина, да чтоб я сдох!

– Добрый вечер, – кокетливо улыбнулась я в ответ. В отличие от подаренного Адриэлу приворота, мой был направленного действия, только для одного человека. Остальные его действие ощущали слабо.

– А… – Рэмерт всё никак не мог отдышаться. На смуглой коже проступил румянец – пожалуй, скорее болезненный, нежели милый. Мне даже стало немного стыдно за свои действия. – А это точно ты?

– Разумеется, Рэм.

Да уж, вряд ли можно было узнать во мне то мрачное, пугливое существо в джинсах. Коротенькая юбочка от Феникс, водолазка из мягкой шерсти, распущенные волосы до пояса – длину я уже давно вернула, спасибо Элен – и, как завершение, адресный приворот.

Как говорится, бойтесь – мечты сбываются. Хотел увидеть ножки? Пусть смотрит. Принудительно.

– Видите ли, Рэмерт… я передумала одалживать вам юбку, – нарочито сладким голосом протянула я. Голову кружило чувство вседозволенности – опасный побочный эффект магического очарования. Некромант отвел глаза и отчего-то сдвинул колени, хотя до этого сидел весьма развязно. Ничего, несмотря на сногсшибательный эффект, приворотное заклинание выветривалось довольно быстро. Ещё минут пять, и он уже соображать начнет.

Мэйсон пришел в себя даже быстрее.

– Беру свои советы обратно. – Некромант забросил ногу на ногу и расслабленно откинулся на спинку дивана. Ухмылка его вышла довольно жалкой, но вполне ехидной. – Комиссия была бы этого недостойна.

– Квиты? – улыбнулась я и потянула за ниточку заклинания, распуская его окончательно. И так шутка затянулась.

– Пожалуй.

Рэмерт хмыкнул и закурил сигарету. Я села рядом, сложив ручки на коленях с видом заправской отличницы.

– Как вечеринка? – небрежно, с потаённой гордостью спросил некромант, словно пресловутая вечеринка была исключительно его заслугой.

– Нормально. Но откровенно говоря, только ради вас я сюда и пришла… Надо же начать обсуждать проект? – ответила я уже нормальным тоном.

– Да чего там обсуждать… – Рэмерт глубоко затянулся и выдохнул облако дыма, быстро растворившегося в прокуренной атмосфере комнаты. – Вот тебе мое честное профессорское мнение: ничего не выйдет. Забудь.

Я вздрогнула:

– Почему?

– Потому что, – отрезал он. – Как ты думаешь, сколько человек уже ломали голову над этим вопросом? И никто ещё и близко не подошел к разгадке состава солнечного яда. Ты в курсе, что он действует только на шакаи-ар? Все остальные расы, даже весьма чувствительные к ядам люди, с лёгкостью примут стакан солнечного яда за порцию подсоленного сока. И без малейших последствий для здоровья! Для аллийцев то, что мы называем «солнечным ядом», вообще редкий эликсир с тонизирующим эффектом…

– Рэмерт, я знаю это. – Я проникновенно заглянула ему в глаза. – Не такая уж я «неучёная равейна». Все сведения о «светлой крови», которые можно найти в открытом доступе, я уже изучила.

– Я понимаю, что у тебя серьёзный подход, но это вряд ли…

– Кроме того, у меня есть ниточка. Ритуал «тьма избавления». Тот шакаи-ар, который хотел принести меня в жертву, был уверен, что он сработает. Если Кси… он не ошибался, то придётся только привязать характеристики ритуала к зелью, подобрать аналогичные по воздействию энергии и компоненты. Тёмная кровь у нас уже есть, – и я выразительно повертела перед носом некроманта собственным запястьем.

– А если твои выводы неверны, то что тогда? Ты об этом подумала? Есть другие версии? – без излишнего нажима, но настойчиво поинтересовался некромант.

Я глубоко вдохнула, заставляя себя успокоиться. Тише, тише, Нэй. Маме это было доказать гораздо сложнее, но ты же справилась, да?

– У меня есть ещё пара запасных вариантов, – наконец выдала я уклончивое и не удержалась от вопроса: – Но если вы не доверяете мне, зачем взялись руководить заведомо провальным проектом?

– Да потому что пожалел тебя, дурочку такую! – Рэмерт доверительно положил мне руку на плечо, и я шарахнулась:

– Не надо. На нас уже странно смотрят.

Действительно, часть студентов не на шутку заинтересовалась разговором между хорошенькой равейной и вечно мрачным преподавателем. А Валмир так вообще поглядывал ужасно неодобрительно. Интересно, кому адресовалось его порицание, мне или Рэмерту? Я нервно поправила волосы, мимоходом выудив из них какую-то белёсую нитку. Что за глупость, я же час их укладывала, заплетала – никакого мусора и быть не может… Сверху, что ли, насыпалось? Я аккуратно спалила нитку прямо в кулаке.

– Посмотрят и перестанут, – уже спокойнее заметил некромант. – Они люди привычные. Та же Моника мне прямо на лекциях такие сцены закатывает, загляденье просто. – Он неприязненно посмотрел на блондинку. Она же то ли не заметила косого взгляда, то ли сделала вид, что ей всё равно. – Видимо, считает, что наши несостоявшиеся отношения дают ей такое право.

– Почему не состоялись, если не секрет? Преподавательская этика? – без всякого заднего интереса спросила я. Затянулась неловкая пауза. Но потом Рэмерт махнул рукой с непотушенной сигаретой и честно ответил:

– Да какая этика! Она же совершеннолетняя, значит, отдаёт себе отчёт в поступках. Нет, просто стерв не люблю.

– По вам так сразу и не скажешь.

– Такой уж я, полон тайн и загадок, – невесело отшутился он. Выражение его лица прямо-таки кричало: «У меня страшная тайна в прошлом, это всё неспроста!», но от вопросов я воздержалась. Пока. – Давай лучше вернемся к твоему проекту.

– Вы же вроде не собирались помогать? – искренне удивилась я.

– Я буду помогать. Но только помогать, а не тянуть проект на себе. Так что определись сначала, что конкретно тебе нужно.

Я с этим уже давно определилась… Уже месяца три.

– Мне нужно описание ритуала «тьма избавления». Плюс возможность конспектировать… Да, я знаю, что эта книга в закрытом доступе, но мне всё равно надо делать записи… И вообще, допуск в библиотеку. Полный.

– Полного даже у меня нет, – проворчал Рэмерт, но, кажется, только для вида. – Но свой допуск уровня декана предоставляю в твоё распоряжение. Ещё что-нибудь?

– Ну… – протянула я и улыбнулась. – Пожалуй, ваша компания для обсуждения. Согласитесь?

– С удовольствием, – хмыкнул Мэйсон. – За завтраком, обедом и ужином… А также вместо завтрака, обеда и так далее. Слушай, а почему ты так цепляешься за это исследование? Слава первооткрывателя покоя не даёт?

– Нет, – я покачала головой. – Это личное.

– Расскажешь?

Я вздохнула, посомневалась… а потом решилась. Почему бы и нет, в конце концов?

Историю нашего с Максимилианом путешествия, благополучно завершившегося у алтаря… точнее, на алтаре, на жертвенном, я рассказала крайне сжато, делая упор на собственные эмоции, а не на заговор инквизиции. Если честно, то в структуре этого заговора я до сих пор не разобралась, как и в мотивах. Смотрители наделали кучу ляпов, их план по стравливанию кланов и равейн мог пройти только чудом… А чуда не случилось. Впрочем, с политической стороной дела пусть разбираются князья и Совет. Те, кому действительно это интересно. А я даже вникать не хотела. Ту инквизиторскую штучку, оставшуюся от сирены, переданную мне девушкой-менестрелем, я вместе с письменным отчётом отправила Риан. Пусть копается, не жалко. Мне же близка была лишь судьба одного князя. Даже если мне не светило стать его… его возлюбленной, всё равно я не собиралась позволить ему вот так просто и безыскусно умереть.

Я вообще не собиралась позволять ему умереть.

Обойдётся.

– Значит, ты спасаешь своего парня? Ужасно романтичная история, – улыбнулся Рэмерт, как ни странно, без капли сарказма или даже иронии. Однако мне с трудом удалось подавить желание снова вмазать ему по носу – за это вот снисходительное понимание.

– Он не мой парень. Он ничей, сам по себе. Просто так умирать – это страшно и неправильно.

– Ладно, ладно, не кипятись. – Рэмерт примиряюще поднял руки. – Завтра же приступим к работе. В семь часов вечера я за тобой зайду и покажу библиотеку, идёт?

– А почему не утром?

– А завтра… тьфу ты, уже сегодня… утром у меня лекции. Бездна, уже через четыре часа! И чего я на эту вечеринку притащился…

Вид у некроманта в этот момент был ну очень несчастный.

Библиотека Академии производила подавляющее впечатление. Пожалуй, с ней могла сравниться только библиотека из заброшенного аллийского дворца в Срединном лесу. И то я не была бы так в этом уверена. Книгу с описанием «тьмы избавления» мы искали долго. Ритуал был редкий, запрещённый, большинство упоминаний о нём относилось к девятому-десятому столетию, а язык с тех пор сильно поменялся. Читать было практически невозможно. Порой закрадывались сомнения в самом существовании такого ритуала… Но Максимилиан же нашёл описание именно в Академии, значит, и мы найдём!

Поиски увенчались успехом примерно спустя четыре дня в половине первого ночи. Некромант воскликнул «Ага!», я резко повернулась, столкнувшись с ним лбом, он с чувством выругался, и мы дружно засели за книгу. Текст был на аллийском (аллийская некромантия, удивительное явление!), поэтому худо-бедно я его разбирала.

– Ужас какой, – вынесла я вердикт спустя несколько минут. – И это он хотел со мной проделать?

– А что, тот шакаи-ар действительно додумался провести над тобой ритуал? – поинтересовался Мэйсон. В последнее время мы так сдружились, что почти перешли на обоюдное «ты». Я только иногда сбивалась.

Кстати, у меня хватило-таки ума не называть некроманту имя моего князя.

– Он и почти провёл, – криво улыбнулась я. Вспоминать сцену в лесу было не очень приятно. Страшно подумать, чем могло бы всё закончиться, если бы не вмешался Тантаэ. – До пыток и ритуального убийства не дошёл, как видишь. Остановился, судя по всему, на девятом пункте. Вот здесь, видишь?

– «Пробуждение чёрной…» э-э… «тёмной сущности тела…» тела… то есть «объекта при помощи…» бездна, что за штука… а, «рун смерти, отречения и боли», – с горем пополам перевёл некромант. Аллийский у него сильно прихрамывал. Я в очередной раз оценила прелести дикой жизни в Дальних пределах.

– Помню, помню такое. Сначала рисовал мне на руках углем, потом лезвием обводил, – со вздохом согласилась я. – Короче, нарушаю правила и забираю эту книжку себе в комнату, там поподробнее изучу. Что-то у меня сегодня голова не варит.

– Спать пойдёшь? – вдруг скис некромант.

Я присмотрелась к нему. Выглядел Рэмерт, мягко говоря, неважно. К вечной лохматости и неопрятной одежде я уже привыкла, к двухдневной щетине – тоже, а вот синие круги под глазами, затравленное выражение лица… Нехороший знак – любой целитель скажет.

– Да, наверно… А что?

– Так, ничего. Слушай, – неуверенно начал Мэйсон. Достал из кармана сигарету, покрутил в пальцах и со вздохом сожаления сунул за ухо – курить в библиотеке было запрещено. – А ты ничего странного не замечала? Вроде той твари на лестнице?

– Нет, – покачала я головой. Действительно, с тех пор – ни одного нападения. Я даже решилась перебраться в спальню. – Больше никаких посиделок за диваном до рассвета. И в дверь никто не скребётся. А что, – меня вдруг поразила пугающая мысль, – оно на вас перекинулось? То есть на тебя.

Некромант нервно взъерошил волосы.

– Нет. Не думаю. Просто уже которую ночь снится всякая дребедень. Про детство в основном и учёбу в Академии, ну, про рейды иногда. Просыпаюсь, как будто и не спал. Кошмаром не назовёшь, но неприятно.

– Такая бурная была юность? – посочувствовала я.

Рэмерт только отмахнулся.

Я не стала настаивать. У всех свои секреты.

Стоит ли говорить, что я не удержалась и засела той же ночью за пыльный фолиант? Сначала просто делала подстрочный перевод с комментариями, потом составляла список непонятных моментов, чтобы назавтра помучить переводом уже Дэриэлла. Очнулась только под утро, когда светать начало. Сама себе сделала выговор за нарушение режима, посетила душ… и поняла, что точно не усну. Подробности ритуала всё никак не выходили из головы, а воображение у меня достаточно живое…

Снова, как три месяца назад, я смотрела в высокий потолок, и меня мучил вопрос: почему? Как Максимилиан мог решиться на такое? Он настолько боялся смерти? Разумом я понимала ответ, но противоречивое сердце моё опять переклинило. Неужели Ксиль не чувствовал ко мне совсем ничего? Ритуал ведь подразумевал не только убийство, но и мучения жертвы. Вряд ли можно пытать человека, когда испытываешь к нему хоть что-то…

Помнится, у моря я всё же решилась задать этот вопрос Тантаэ. Он улыбнулся и спросил меня: «Найта, а как вы считаете, Максимилиан чувствует что-либо ко мне?» Я тогда сильно смутилась… Тантаэ вежливо покивал, а потом скинул воспоминание, от которого я долго заходилась криком. Вот и сейчас меня невольно передёрнуло, когда голову заполнили расплывчатые, но отвратительно яркие образы…

…Боль. Снова боль. Она накатывает, как лавина – неудержимая, холодная и безжалостная. Горло сводит от желания выплеснуть эту боль в крике, но кричать нельзя. Нельзя ни на мгновение ослабить контроль, пропустив наружу хоть каплю бушующих внутри эмоций…

…. Да, да, да, он просто голоден, просто голоден, и сейчас ему всё равно, ты или один из этих забавных человечков, которые умирают так быстро. Он не помнит, и только поэтому снова и снова запускает когти вглубь. Можно прекратить это, в одно мгновение прекратить, просто дав ему то, чего он хочет. Боль, страх, отчаяние. Но нельзя. Нельзя, потому что там, внутри, есть что-то, чего он не должен знать никогда… что-то тёмное, сладко тянущее, неправильное по своей сути…

…боги, почему же я такой живучий, за что…