Текст книги "Стихи"

#Верный

 
Стань мне верным, Милый. Стань мне милым.
Ты же мой, не чей-нибудь ещё.
Осень город дождиком омыла.
Весь: от небоскрёбов до трущоб.
 
 
Вычистила скверное из скверов.
И теперь, как с чистого листа,
Стань мне милым, Милый. Стань мне верным.
Не казаться постарайся. Стать
 
 
Постарайся. Сад желтеет райский.
Осень, Милый, в сердце и в саду.
На каких творцов ни опирайся —
Осень наступает раз в году
 
 
Неизменно. Стань мне неизменным
Осенью, не досчитав до ста.
Кровь из пальца, как и кровь из вены,
Цвет имеет общий и состав,
 
 
Группу, резус, сахар, соль и перец.
Не переливай ее шутя.
Верность не участник разных первенств,
Тех, где номера на лошадях.
 
 
К чёрту номер, Милый. Стань мне милым!
Отрекись от скачек и коммун.
Осень всех на свете полюбила,
Но не изменила никому!
 

#Горки-9

 
И вот, когда ты заплачешь по-детски горько,
Как тысячи первоклассников с двойками в дневниках,
Я буду греться в своих подмосковных «Горках»,
Сыпать орехи белкам и дуться издалека.
Ну а пока, всё выходит слегка иначе:
Перекрывают шоссе – хоть по полюшку на санях.
Знаешь, мой мальчик, счастливые тоже плачут.
Счастья тебе, мой хороший, такого, как у меня!
 

#Дама_с_собачкой

 
А ты летел, и ты был высоко,
А я сгорала в недопитой Ницце.
И мне хотелось так тебе присниться,
Чтоб ты не думал больше ни о ком.
Прибой змеился, галькою шурша,
Тянулся нагло пенными руками
И пел: «Мадам, не нужно нареканий.
У страсти бесприютная душа.
Мадам, любовь проста, как божоле,
С недобродившей сущностью игристой.
Я вылизал тут тысячи туристок,
И ни о ком ещё не пожалел».
Точа бока податливых камней,
Умеренно, без силы океана,
Прибой шипел: «Любовь непостоянна».
А ты летел и думал обо мне.
 

#Кольцевые

 
заходя в чью-то жизнь
вытирай ноги
[чтоб оставить в ней чистый след]
 
 
в Изумрудном городе
все дороги
кольцевые
 
 
на Майбахе
или осле
всё равно по кольцу
 
 
при любых затратах
на крутые турбины
и корм ослу
 
 
на девятом пугающем круге МКАДа
адски опасно говорить вслух
 
 
просто гони
[бесконечно и скользко]
как послушная белочка в колесе
 
 
все хотят быть умнее и выше ростом
все мечтают решать за всех
 
 
каждый видит себя безусловным центром
единственной точкой G
а в режиме вибрации очень ценно
не кончать
[сохранять режим]
 
 
как круги по воде разошлись кольцевые
и каждый в своем кольце
главное – знать, что все люди живые
в начале
[а не в конце]
 

#Недвадцать

 
Как жаль, что тебе не двадцать.
Ты, видимо, был хорошеньким:
Изящные пальцы,
Рубашка в горошек.
 
 
И девушки в твоих спальнях
Баюкали и царапались.
Счастливей не стали,
Но очень старались.
 
 
А я навоображала…
У мыслей крутые графики —
Как Килиманджаро
В далёкой Африке,
 
 
Как схемы людских миграций
По первобытной суше.
Всё портят твои недвадцать…
 
 
Но это к лучшему!
 

#Пауки_качались,_как_гимнасты

 
Пауки качались, как гимнасты,
На своих парадных паутинах.
Лето, собирая вещи наспех,
В полночь безвозвратно уходило.
И казалось, что в его уходе?
Что в уходе каждого и каждой?
Пресыщаясь милостью природы,
Все мы безответственно-вальяжны.
И казалось, раз оно пылало,
Скидывало туфельки в прихожей,
Обнажало рифы из кораллов,
Значит, и другие будут тоже,
Значит, есть какая-то причина,
Значит, есть какая-то харизма.
Так приходят женщины к мужчинам,
Полные любви и оптимизма…
И казалось, лишь бы с уходящим
Летом, пережитым в полной мере,
Беспристрастный электронный ящик
Переписку прятал в дальний сервер…
Но чем больше лет, тем меньше страсти,
Меньше юных мыслей и поступков…
Пауки качались, как гимнасты,
Бабочки вились, как проститутки.
 

#Романс

 
Вы знать, конечно, не должны,
с кем я была всё это время,
в какие новые гаремы
просилась на права жены,
кого честила добела,
и по каким прошла бульварам,
и скольким неразлучным парам
их неразлучность прокляла.
 
 
Вы – первый мой стереотип
о голубой крови из Вены.
Вы слишком необыкновенный,
чтоб многократно снисходить,
но только Вена вам мала,
и мал Париж, и мало мира,
и эта скромная квартира
пленить Вас тоже не смогла.
 
 
Зачем хвататься на бегу,
По-шутовски и бесполезно,
я Ваши древние болезни
распространяю как могу.
В эстетских грёзах о призах
на жертвы смотришь философски —
Вы исключительно бесовский,
но этого не доказать.
 

#Снег

 
Помнишь, мы встретились. Был ноябрь.
Город послушно менял резину.
Ты мне сказал, что не любишь зиму,
В принципе, как и я.
 
 
Брал меня за руку, вёл в трактир
Вместо того, чтобы спать и бегать.
Ты мне сказал, что не будет снега,
Если мы захотим.
 
 
Пили вино. Целовались зло.
[Как перепуганные волчата].
Я незнакомым писала в чатах:
«Как же мне повезло!»
 
 
Дворники вымели все дворы,
Город стирал об асфальт резину,
Метеослужбы просили зиму!
Вежливо [до поры].
 
 
Дальше – неясно. Вино, постель,
Чёрные простыни – шёлк и хлопок.
Мир разорвался на сотни хлопьев,
И началась метель.
 
 
Столбик термометра взял «зеро»,
Села зарядка на телефоне.
Снег совершал на твоём балконе
Зимний переворот.
 
 
Пальцы ломило от нежности,
Столбик термометра падал в бездну.
Я повторяла: «Зима исчезнет,
Если мы захотим».
 
 
Снег разлетался как серпантин,
Город стоял в сумасшедших пробках…
Я повторяла, но как-то робко:
«Если мы захотим…»
 
 
Город к утру поменялся весь.
Кто-то забыл поменять резину.
Ты мне писал, что не любишь зиму,
Редко по СМС.
 
 
Помнишь, мы встретились. Был ноябрь,
Было в трактире полно народу.
Ты не сумел обмануть природу…
 
 
В принципе, как и я.
 

#Стих_о_любви,_в_котором_о_любви_ни_слова

 
Давай сразу покончим с прошлым.
Ты – хорошая.
Я – хорошая.
Он тоже хороший.
 
 
Придумаем оправдание – солнечная активность.
 
 
Тут не попишешь – в газетах картинки
Страшных цунами и катаклизмов,
Мир на грани войны, плюс пресловутый кризис.
Люди подвержены страшным мучениям.
Мы – не исключение.
 
 
Не ведаем, что творим.
 
 
Ему одиноко, он вроде как строил Рим —
Построил только фундамент.
Ты типа червонная дама.
Хотелось бы в дамки.
Подумала: «Дам-ка».
А тут – я.
Оп-ля!
 
 
Я в роли стервы и эгоистки:
Не постыдилась читать переписки,
Утром наделала визгу-писку.
Хотела менять прописку.
И в результате чего – одышка.
Бежать – задыхаться. Дурацкие вспышки
На солнце и даже чуть-чуть на луне.
Шило и мыло идут по одной цене.
 
 
Итак, подытожим.
Я – хорошая.
Ты – хорошая.
Он тоже хороший.
 
 
Мы выступаем единым блоком.
 
 
Поставим друг друженьке смайлики в блогах.
Сходим «пошопиться» постдепрессивно,
Снова станем очень красивыми.
И что?
Рим не достроен. Я – эгоистка.
Белая шашка к чёрному полю близко.
 
 
Всё повторится в других комбинациях.
Лишь бы только хватило финансов,
Ибо и гибнем-то мы за металл, за нал.
Гибнем жестоко. На уровне кухни. На уровне НАТО.
А парень-то твой знал?
Ну, конечно, не знал.
 
 
И не надо.
 

#У_одуванчика_белая_кровь

 
У одуванчика белая кровь,
Белая кровь и одежду пачкает.
Ты расскажи мне, мой милый мальчик,
Что такое любовь!
Может меняется к лету она,
Точно головка у одуванчика?
Ты расскажи мне, мой милый мальчик,
То, что лишает сна!
Ты расскажи мне, ведь ты не святой.
Все мы живые – у всех романчики.
Ты расскажи мне, мой милый мальчик,
Что между нами, что?
Я же втянулась во весь этот пух!
Дунешь – и, кажется, всё заманчивей…
Ты расскажи мне, мой милый мальчик,
То, что ласкает слух.
 
 
Просто вложи в беспородный цветок
Всё, что глупышкам плетут обманщики.
ЭТО же главное, милый мальчик,
А не какой итог…
У одуванчика белая кровь,
А у ромашки совсем прозрачная.
Ты расскажи мне, мой милый мальчик,
Что такое любовь!
 

#Фотошоп

 
ты приехал и тут же начал гордиться собою
ты приехал и даже на меня «не ругался»
хотя я не наклеила в твоём кабинете обои
и валялся с носками самый серьезный галстук
ты увидел, что жизнь моя не криминальна
поязвил, что случайно на мне женился
и почудилось – вот он [законный и персональный]
для зашторенной спаленки – тёпленькая синица
 
 
ты приехал, достал телефоны, достал бумажник
растолкал ноутбуком на круглом столе предметы
выпил залпом шампанского брют дважды
и ушёл в бесконечные ёмкости Интернета
я смотрела на блики мерцающего монитора
что меняли цвета на порхающих крыльях носа
и молчала – к чему все нелепые разговоры
в них ответы [навскидку] банальнее, чем вопросы
 
 
я смотрела сквозь стёкла на пафосный профиль ночи
и луна была влажной, как брюшко у лягушонка
ядовито-оранжевой и экстремально-сочной
словно к бедным неспящим выходит из фотошопа
 

#2012

#2005

 
а давай, ты приедешь ко мне как в 2005-м
в два часа ночи, пахнущий алкоголем и зимней улицей,
и потащишь к каким-то своим ребятам,
которые весь день работают, а всю ночь тусуются.
ребята мне будут шептать на ушко, что ты нехороший,
что я у тебя какая-то там,
и все подробности твоего комсомольского прошлого,
а ты закажешь мою любимую песню дремлющим
                                                                музыкантам.
А потом мы поедем к тебе, я залезу в одежде в ванну,
ты станешь меня раздевать, смеяться, намочишь
                                                          пиджак и брюки,
а потом мы будем долго-долго лежать на диване
с бутылкой брюта.
и ты будешь думать, что у меня неплохие стихи и ноги —
гладенькие и стройные, правда, гуляют пока по-детски,
и от этого будет не расставаться еще немного
хотеться.
 

#Follow_me

 
Эта нежность не выносится на суд,
Потому что никого не задевает.
Где-то мутная, а где-то питьевая,
Помещённая в серебряный сосуд.
Настоящая волшебная вода,
Отделённая от взвеси и от тины,
Нашей собственной законной Палестины
Исцеляющий священный Иордан.
Мы пройдём его по глади и по дну,
Сквозь Царей и сквозь распятую Античность,
Но поступим глубоко аполитично,
Не смущая из конфессий ни одну.
Так не трендово:
Без like,
Без follow me,
Без воинственных победных репортажей
Будем счастливы, но никому не скажем,
Безгранично будем счастливы.
Аминь!
 

#Бересклет

 
Столько лет уже, столько лет,
А жалею всех, как дитя.
Покраснел в саду бересклет,
Утки в небе на юг летят.
Вроде есть у меня ружьё,
Есть лицензия на отстрел,
Только уток люблю живьём,
А не жаренных на костре.
Утки-утки, летите прочь,
Завершая прощальный круг.
У Барашка возьмут ребро,
У Осётра возьмут икру.
Всё съедобно: и плоть, и кровь,
Все мы здесь – в пищевой цепи
Между рёбрами и икрой,
Между «выкусить» и «испить».
 
 
Есть ружьё и патрон в стволе,
Да стрелять аппетита нет…
Пусть живут себе на земле
Утки… люди… и… бересклет.
 

#Бро

 
знаешь, Бро, никогда не поздно —
обязательно станет легче
пусть Любовь на правах гипноза
пробирается в мозг и лечит лечит
опухоль эгоизма
[что научно неизлечима]
подбирает людей с харизмой
не по масти и не по чину
просто так – без понятной пользы
вырастаешь большим и верным
знаешь, Бро, никогда не поздно
верь мне!
 

#Вещи

 
Жалко выбрасывать вещи —
Радостно их покупать.
Утро за окнами блещет.
Ночью прошёл снегопад.
 
 
Танечка в новых сапожках
Вышла на первый снежок.
Шла от подъезда дорожка,
Улица пахла свежо.
 
 
В новых сапожках как будто
Снег еще звонче хрустит.
Таня по моде обута:
Тане открыты пути.
 
 
Мех в сочетании с кожей
Смотрится славно на ней.
Трупики старых сапожек —
В мусорном баке, на дне.
 
 
Мир спотыкался и шаркал,
Таня шагала вперёд.
Танечке «бывших» не жалко —
Кто-нибудь да подберёт.
 

#Довези_меня,_Рикша,_до_Агры

 
Довези меня, Рикша, до Агры – даю изумруд.
Посмотри, как сверкает, как глаз нападающей кобры.
Довези меня, Рикша, я в этом Джайпуре умру
От тоски по прекрасному. Рикша, я знаю, ты добрый.
 
 
В Агре люди темнее, но меньше под кожей греха,
В Агре ауры чище, хоть Библией мерь, хоть Кораном.
И не тронутый солнцем стоит над рекой Тадж-Махал,
Белый-белый, как плечи несчастной принцессы Дианы.
 
 
Инкрустаторы-персы вживили в фасад сердолик,
Первобытные свёрла в шлифованный мрамор вонзая.
Император был очень умён и, конечно, велик,
Но повысил налоги в стране ради этих мозаик…
 
 
Не суди его, Рикша, ведь был Император влюблён,
Был он трижды женат, но одну почитал среди прочих.
И страну разорил, но страну разорил для неё.
Для её усыпальницы, Рикша, ты чувствуешь почерк?
 
 
Довези меня, Рикша, мне хочется эту Любовь
Ощутить всеми пальцами. Утром мы будем на месте.
В этом нищем Джайпуре все чувства со вкусом бобов —
Никакой Кама-сутры, а только тычинка и пестик.
 
 
Довези меня, Рикша, даю ещё пару монет…
Если купишь свой опиум, станешь силён и вынослив…
Счастья хочется, Рикша! Большого! Которого нет!
Очень хочется счастья! Сейчас! И нисколько не после!!!
 
 
Но поморщился Рикша: «Властитель подобен рабу,
Если речь о Любви. Но Любовь не потрогать руками…
 
 
Драгоценные камни на самом роскошном гробу —
 
 
Только камни…»
 

#Если_не_пишется – _не_пиши

 
Если не пишется – не пиши.
Похорони и поставь свечу.
Есть в Подмосковье твоей души
Кладбище лишних чувств.
Там что ни памятник, то шедевр:
Мрамор и оникс – высокий стиль.
Надпись на каждом гласит: «Je t’aime».
Думаешь навестить?
Даже не думай. Кругом пурга.
Пухом земля прикрывает грудь.
Те, кому нравится поругать,
Сами начнут игру.
А для любителей похвалить
Все предложения хороши.
Если ты чувственно на мели,
Сдохни,
но не пиши.
 

#Жених

 
А жениха мы найдем тебе нежного-нежного,
Будет туфельки покупать, пяточки целовать.
Ну а пока – пару шагов по манежу,
Ну а пока – первые ласковые слова.
Выйдешь из комнаты… и незаметно – замуж…
Вечно бы девочка, вечно бы на руках…
Ну а пока – ложку за папу и ложку за маму…
 
 
И за того… сказочного жениха…
 

#Жеребёнок

 
– Зябко этой ночью, мама-лошадь,
Расскажи о травах на лугу.
Синий колокольчик, он хороший?
Под ноги попался на бегу.
 
 
– Синий колокольчик музыкальный,
Он поёт высоким голоском.
Девушка с холодными руками
Днём переплела его с тоской…
 
 
– А тоска какой имеет норов?
Это повод или стремена?
Девушка седлала Вороного,
Но не возвратилась дотемна…
 
 
– А тоска – кувшинка на болоте,
Голубая ведьмина свеча.
Даже в гроб потом не заколотят
Тех, кто бродит в топях по ночам…
 
 
– Зябко, мама… Цокают подковы…
Вороной пришел без седока.
Слышу, как в трясине тростниковой
Плачет колокольчик из венка!
Поскачу… Согреюсь… Мама, зябко…
 
 
– Стой! Не отпускаю никуда!
Девушка – сама себе хозяйка,
 
 
А беда чужая – не беда!
 

#Зависть

 
Проволока или кружева…
«Майн Кампф» или Псалмы Давидовы…
Просто разрушать и убивать —
Сложно создавать и не завидовать!
Зависть своевольна, как Любовь,
Как грибница в чудном Лукоморье:
Дождь прошёл, и тысячи грибов
Показали шляпки мухоморьи…
Не срезай и зелья не вари:
Пусть талант поёт, влюблённый женится…
Ненавидеть проще, чем творить.
Будь не ведьмой, детка,
а волшебницей!
 

#Ключицы

 
А было же время, когда у неё торчали ключицы,
Ей страшно хотелось за кем-нибудь волочиться,
Садиться в ногах и, забывшись, писать стихи…
[Особенно ей удались три-четыре строки…]
И позже, когда я их считывала с экрана,
Я верила в то, что поэзия многогранна,
Послушны шары, если верно направлен кий…
 
 
Теперь она носит собачку. Совсем не пишет.
Болтает о моде и вкусной здоровой пище.
И смотрится дорого. Гладко. Без бла-бла-бла.
А я вспоминаю её подростковый почерк
И вижу ключицы, торчащие между строчек.
И мне хорошо от того, что она была.
 

#Ландыши_умирают

 
Ландыши умирают, юноша смуглолицый,
Что Вы их так неловко в пробках суёте в окна
Люксовых суперкаров этой большой столицы,
Маленькие головки в пальцах горячих скомкав.
 
 
Вспомните, как прекрасно видеть цветы на воле —
Слава Бахчисараю, Родине… той, что снится!
Что Вам дают за связку? Двести рублей, не боле?
 
 
Ландыши умирают, юноша смуглолицый.
 

#Маньяна

 
Небо Испании шито ветром,
Нитки трещат на закате дня.
В летней Алтее влюбилась в Педро,
Он не любил меня.
Сильно влюбилась, влюбилась пьяно,
Сердце сожгла, загнала коня.
Педро любил говорить: «Маньяна», —
И не любил меня.
 
 
Педро любил говорить: «Маньяна», —
Весело вскакивая в седло.
Педро был смуглый и окаянный —
Мне на таких везло.
И уносился куда-то в Кальпе,
Где из залива торчит скала.
Чертов Испанский, как ржавый скальпель,
Резал, не целовал…
 
 
Всё позабыла, но помню слово,
Помню Маньяну, как «Отче наш» —
Трещину в древнем культурной слое,
Взвеси в крови вина.
«Завтра», – с улыбкой твердит Маньяна.
«Вечное завтра» – святое зло,
В речи встречается постоянно,
Будто царица слов.
 
 
Как отыграть, не порвав струны, и
Как на земле отлюбить легко.
Крутятся мельницы ветряные…
Где же их Дон Кихот?
Сердце разбито о позвоночник,
Месяц-бродяга опять в седле.
Gracias, Pedro, buenas noches…
До завтра…
И долгих лет!
 

#Молодость

 
Молодость, ты же такая умничка,
Только не уходи!
Хочешь, поедем и купим сумочку,
Сладкого поедим.
Хочешь, отправимся в путешествие
К солнышку на восход.
Это какое-то сумасшествие —
Твой от меня уход!
Молодость, ты же такая близкая —
Близкому не предать.
Хочешь, я сделаюсь альпинистскою —
Двинемся в холода.
Хочешь игристого? Хочешь крепкого?
Выкроим выходной,
Всё, что не клеилось раньше, скрепками
Соединим в одно.
Я же читала про бедных девственниц
И про кровавый душ.
Может, по-простенькому: инъекции,
Пудра, помада, тушь?
Может, задержишься, даже временно,
Даже на пару лет?
Молодость, милая, современная!
Слышишь?
 
 
Ответа нет.
 

#Пальмы

 
Мир по майянским подсчетам при смерти,
пересчитать – непосильный труд.
Слышишь, любимый, как в нашем дистрикте
пальмы шумят на ветру.
 
 
[Ладно, берёзы: берёзам велено,
фон создавать для больной души.
Тело берёзоньки наспех белено —
видно маляр спешил.
Ладно, берёзы: их почва смешана
с кровью кочевников и пехот,
белая вьюга и тьма кромешная —
древний родной штрих-код.
Льнёшь к ней и водишь ладонью тёплою —
зиму сканируешь с бересты.
Печка трещит за двойными стёклами,
чай норовит остыть…]
 
 
День догорает, и чайки белые
где-то на скалах ложатся спать,
в барах прибрежных коктейли делают,
всюду массаж и спа,
скоро наш дистрикт в закат окрасится,
розовой-розовой станет даль…
 
 
Пальмы шумят… да какая разница,
что у них за беда!
 

#Пальто

 
Рома мечтает о модном пальто за две тысячи триста евро,
Из добротного кашемира, классического покроя.
Вот пойдёт он в таком по бульварам из универа,
И девушки станут смотреть на Рому, как на героя
Шекспировской пьесы. Где действие в каждом акте,
Где классика инициаций и первой любовной крови.
У Ромы огромный потенциал, но пока никакой практики,
И куртка-Аляска!!! А чинный Иван Петрович,
Застёгивая ширинку в туалете администрации
И уверяя себя, что сегодня похолодало,
Ради такого потенциала точно б решился на операцию,
Плюнув на дело партии и политические скандалы.
Бедный Иван Петрович недавно влюбился в Иру,
Девушку во всех отношениях видную и молодую,
И вопрос: «Симулирует Ира или не симулирует?»
Не даёт ему сосредоточиться на заседаниях Думы.
И когда он под вечер, измученный, ждет Иришу,
То горланит в джакузи отрывок из «Риголетто»:
«Сердце красавицы…», да так голосисто, что Клим
                                                             этажом ниже
Готов зарыдать и вернуться в театр оперы и балета,
Откуда ушёл. [Ведь нельзя же так долго в хоре].
Искусством-то сыт не будешь, чего не сказать о кухне.
И теперь у него вместо зрителей – стерлядь и помидоры.
И ресторан «Шаляпин». [Э-эх, дубинушка, ухнем!!!!]
В то же время, где-то в хрущёвке, Айгуль трёт сгоревшую
                                                                    сковородку
И ломает судьбу о каменные бифштексы.
Ей сегодня опять предстоит быть ну о-о-о-очень
                                                            и очень кроткой,
Потому что на ужин, увы, ничегошеньки, кроме секса.
 
 
А мужик её ценит в женщинах бешбармаки,
А мужик её любит манты, а понтов не терпит!
[Хорошее дело не назовут браком].
И Айгуль ненавидит растущий живот, превращаясь
                                                                     в стерву!
А у Светочки есть экономка, водитель и муж культурный.
Только Светочке впору писать мемуары о том, что
                                                                     такое ЭКО.
Она по четырнадцать раз на день измеряет
                                              влагалищную температуру,
Вычисляя момент для зачатия нового человека.
Но у Светы какие-то слишком свободные яйцеклетки,
Со своей конституцией… надменные, точно снобы…
А вокруг все с детьми: и старушки, и малолетки,
И даже нищенка в переходе, причём каждый день с
                                                                          новым.
И Света бежит в мультибрендовый плакать и причащаться
И покупает седьмое пальто за две тысячи триста евро.
 
 
И если ты скажешь, что знаешь хоть что-то
                                                о человеческом счастье,
Я никогда, никогда тебе не поверю.
 

#Первый_снег

 
Жизнь, как старая телега
на расшатанных колёсах.
Полегчает с первым снегом —
прыгнул в сани и понесся…
Мне сказал об этом в чайной
доктор с грустными глазами,
и теперь я жду ночами
подтвержденья предсказаний.
 
 
Мир заварен в грязной чаше
И подсахарен немного.
Доктор, заходите чаще,
если промочили ноги.
Я запомнила, вы пьёте
с молоком, как англичанин.
 
 
Первый снег уже в полёте.
С первым снегом полегчает…
 

#Портреты

 
Липнет туман, как сгущённое молоко,
Чайного цвета в заливе стоит вода.
Ветер-гимнаст зашивает своё трико —
Где-то опять зацепился за провода.
 
 
В городе мрачно: не высушено бельё,
Слабая видимость, плесень и гайморит.
Дождик транзитный над станцией отольёт,
Как собачонка, на тусклые фонари.
 
 
Ветер-гимнаст разминается. Номер сыр.
Мало раскрученный, чтоб угодить земным.
[В прошлый сезон городничий ворчал в усы:
«Зонтики сломаны, шляпки унесены!»]
 
 
Что до тумана? Брани его не брани,
Взял ипотеку и хочет завесть кота.
Ветер-гимнаст не уверен в себе, раним,
Видит трапецию, но не готов взлетать.
 
 
Стыдно, конфузно, но, в принципе… наплевать.
Жертвы тумана – сопливые буржуа.
Небо сомкнулось, как девственная плева.
Ветер-гимнаст – не жених и не Дон Жуан…
 
 
Чем всё закончится? Можно устроить спор.
Вывесить баннеры: «Город, проголосуй!»
Сложно любить недостаток и перебор.
Как ни рисуй их портреты, как ни рисуй!!!