Текст книги "Школа Добра и Зла. Мир без принцев"

7
Ведьмы составляют план

– Итак, давай я подведу итог, – Эстер свирепо взглянула на нее, устраиваясь на гладкой раковине рядом с Анадиль. Обе были в мешковатых черных туниках никогдашниц. – Тедрос хочет убить Софи. Софи хочет убить Тедроса. И если ты не обретешь свое «долго и счастливо» с кем-то из них прямо сейчас, все в этой школе погибнут?

Агата робко кивнула, опираясь на стену из слоновой кости. Они находились в башне Чести, в одной из уборных, с сапфировыми унитазами и раковинами. Агата никогда бы не подумала, что будет так рада встретить двух ведьм. В отличие от других школьниц, эти совсем не изменились. Черно-красные волосы Эстер казались еще грязнее, чем раньше, а татуировка рогатого демона вокруг ее шеи снова стала яркой (в прошлом году после неудачного заклинания она потускнела). Анадиль между тем выглядела даже бледнее, чем обычно, если это вообще возможно для альбиноса с почти прозрачной кожей. Она сидела на раковине рядом с Эстер и дразнила трех своих черных крыс живой ящерицей. А крысы выглядели точно так же, как те, что погибли во время прошлогодней войны Добра и Зла.

– Принц и ведьма мечтают убить друг друга ради тебя, – скрипучим голосом произнесла Анадиль. – На твоем месте я была бы польщена. – Она наблюдала за тем, как ее грызуны распотрошили ящерицу и подняли на нее осоловевшие глаза. – Но, к счастью, я не испытываю никаких чувств.

– Сомневаюсь. Кто вместо умерших питомцев завел себе точно таких же? – проворчала Эстер.

– Послушайте, я голодная, грязная и не спала целую вечность, а армия мальчиков тем временем пытается убить мою лучшую подругу, – сказала Агата дрогнувшим от усталости голосом. – Я просто хочу домой.

– И тем не менее ты пожелала Тедроса, – заметила Эстер, как обычно глумясь над собеседницей. – Что позволяет сделать вывод, что на самом деле ты хочешь вовсе не домой.

Несколько секунд Агата молчала.

– Послушайте, просто скажите, что мне нужно сделать, чтобы никто не пострадал.

– Как будто мы феи-крестные, Ани, – хрюкнула от смеха Эстер, пуская колечки дыма ярко-красным кончиком пальца.

Анадиль нарисовала череп на мраморной стене своим горящим зеленым светом пальцем и добавила:

– Только не такие древние и льстивые.

– Пожалуйста! – умоляла Агата. – Вы же ведьмы. Вы должны знать способ отказаться от своего желания…

– Все так серьезно! – Эстер повернулась и обвела горящим пальцем отраженное в зеркале лицо Агаты, так что оно оказалось заключенным в рамку. – Только посмотри на эту маленькую, беспомощную, потерянную душу! До сих пор носит черное и пытается найти в себе старую Агату… Ту Агату, которая кидалась безголовыми птицами, пускала газы всегдашницам в лицо и любила свою драгоценную Софи больше жизни. – Эстер встретилась с Агатой взглядом в зеркале и усмехнулась: – Но ее больше нет, принцесса.

– Это неправда, – громко возразила Агата, но царапины, оставленные Рипером у нее на руке, полыхнули огнем, укоряя ее во лжи, так, будто были свежими.

– Надо же, когда-то мы хотели, чтобы ты присоединилась к нам, – сказала Анадиль. – И вот ты здесь, боящаяся навредить своей лучшей подруге из-за мальчика.

– Приятно видеть, что вы обе ничуть не изменились, – глухо сказала Агата, направляясь к двери. – Я вспомнила, почему мы не были друзьями.

– В итоге только один из них сможет сделать тебя счастливой, – промурлыкала Эстер за ее спиной. – И вопрос в том, кто это будет.

Агата обернулась и обнаружила, что ведьмы соскочили с раковины и кружат возле нее, словно акулы.

– Софи или Тедрос? – размышляла Эстер.

– Тедрос или Софи? – спрашивала Анадиль.

Обе ведьмы остановились рядом, плечом к плечу.

– Нужно серьезно пораскинуть мозгами, – сказала Эстер, повернувшись к Анадиль. И вдруг обе они уставились на Агату.

– ТЕДРОС! – крикнули ведьмы в один голос.

Сердце Агаты ушло в пятки, но она возразила:

– Но это неправильно! Мне не нужен принц!

Эстер одним движением скользнула к ней.

– Послушай меня, ты, пучеглазая бродяжка! Если ты не поцелуешь Тедроса, школа останется такой, как есть, – прошипела она, снова став похожей на опасную ведьму, которую так хорошо помнила Агата, – Поцелуй его – и все станет как прежде. Принц и его принцесса вместе, а ведьма исчезнет навсегда. Всегдашники здесь, никогдашники там. Школа Добра и Зла вернется на круги своя, и я стану старостой третьего года.

Агата скрестила руки на груди:

– Все ясно. Я беспокоилась о жизни моей лучшей подруги, а вы беспокоились о школе.

– Ты вообще представляешь, что ты сотворила с этим местом, безвольная трусиха? – прорычала Эстер. Ее черные глаза горели. – Ты знаешь, через что нам пришлось пройти из-за тебя?

Она достала из кармана сверток мятого пергамента и бросила его Агате. Девочка развернула изрисованное расписание:

Агата вытаращилась на пергамент:

– Но… Это все о…

– …о девочках, ты – непроходимая дура! Все в этой школе о том, как быть девочкой! – Эстер уже визжала. – Ты представляешь, как сильно я пыталась доказать, что я нечто большее, чем просто девочка! А теперь я должна жить в наводненном ими замке! Не получится никакой школы без мальчиков! Даже мы это знаем, хотя скорее убьем себя, чем дотронемся до кого-то из них!

– Вообще-то мы дотрагивались до них, когда танцевали на антибалу Зла, – уточнила Анадиль.

– Заткнись! – загрохотала Эстер, вновь поворачиваясь к Агате. – Никто не любит мальчиков! Даже те девочки, которые сами похожи на мальчиков, терпеть их не могут! От них воняет, они слишком много говорят, все портят и вечно себе на уме. Но это не значит, что мы можем обойтись без них! Это как стимфы без костей! Это как ведьмы без бородавок! Без мальчиков ЖИЗНЬ НЕ ИМЕЕТ СМЫСЛА!

Зеркала задрожали от звука ее голоса.

Агата взмахнула расписанием:

– И учителя не против этих новых правил?

– Почему, ты думаешь, их не было на вашей приветственной вечеринке? – пробурчала Эстер, немного успокаиваясь. – Они так же счастливы от всего этого, как и мы. Но у них нет выбора. Окажи они сопротивление – и кончат так же, как принцесса Ума.

Агата уже заметила, что учитель по общению с животными не упоминалась в расписании.

– Где же она?

– Декан заменила ее урок на занятия охотой, ведь девочки стали независимыми и не могли больше рассчитывать на мальчиков в поисках пищи. Это одно из пяти правил, – вздохнула Анадиль, повернув кран над раковиной, чем здорово напугала устроившихся там крыс. – Ума отказалась вести такой урок, разумеется. Она не собиралась убивать животных, так как потратила всю жизнь на то, чтобы с ними подружиться.

Анадиль погладила своих дрожащих мокрых крыс и подняла глаза:

– На следующее утро лестница вышвырнула ее из замка в лес.

– Там ей наверняка будет лучше, – пожала плечами Агата, невольно обрадовавшись, что больше не нужно изучать крики сов и лай собак с чопорной розовой принцессой. И заметила, что Анадиль буравит ее взглядом.

– Ты вообще помнишь, кто находится в лесу?

У Агаты перехватило дыхание. Принцы. Мстительные, кровожадные принцы.

– Почему декан ее не спасла? – удивилась Агата. – Уму же убьют…

– Ты думаешь, это самое плохое? – рявкнула Эстер, снова вскипая. – Ты представляешь, как сильно никогдашники ненавидят ванные комнаты? Ты знаешь, что у нас желчь закипает внутри, даже если мы просто приблизимся к такой комнате? А прятаться одним в ванной, да еще с сапфировыми туалетами! Вот как сильно мы не хотим возвращаться в классы!

Она так свирепо уставилась на Агату, что та проглотила вопросы о дальнейшей судьбе Умы.

– Ты хочешь, чтобы Софи осталась жива? Хочешь избежать войны между мальчиками и девочками? И, наверное, хочешь, чтобы у всех вас наступило «долго и счастливо»? – глаза Эстер прожигали Агату насквозь. – Тогда поцелуй Тедроса.

Агата чувствовала, как сердце пытается выпрыгнуть из груди. «Это стало бы правильным завершением твоей сказки», – сказала тогда профессор Доуви.

Щеки Агаты покрылись красными пятнами. Предать лучшую подругу? Навсегда бросить Софи? После всего, через что они прошли вместе?!

– Я не могу, – хрипло вымолвила Агата и врезалась спиной в дверь туалетной кабинки.

Вдруг за дверью раздался кашель.

– Что еще? – оскалилась Эстер.

– Теперь я могу выйти? – пропищал знакомый голос.

– Ты останешься там, пока не признаешь, что ты предатель, которых все терпеть не могут, и тебе лучше самой перерезать себе глотку, чем показаться остальным, – прорычала Эстер.

Молчание.

– Агата, можно я выйду?

Агата вздохнула:

– Привет, Дот. Извини! Конечно.

Дверь кабинки медленно отворилась, и появилась всегдашница, которую Агата никогда не видела. Наружу вышла подтянутая обладательница узкой талии и золотисто-каштановых локонов. Агата недоуменно посмотрела на нее и заглянула в кабинку за ее спиной в поисках Дот.

Кабинка была пуста.

Агата медленно повернулась к незнакомке:

– Но ты же… ты…

– …постоянно голодная, – сказала Дот и заключила ее в долгие объятия, из которых Агата с трудом выбралась и уставилась на нее: Дот стала килограммов на пятнадцать меньше, на лице появился легкий уместный макияж: губы накрашены красной помадой, немного туши на ресницах. Ее волосы, каштановые с высветленными прядями, были завиты в упругие локоны и скреплены желтыми блестящими заколками. Она даже закатала свой синий корсаж, чтобы обнажить упругий живот.

– Ты ведь не собираешься разрушать эту школу? – забеспокоилась Дот, грызя что-то похожее на горсть сушеного салата кале.

– Ну, началось! – простонала Анадиль.

– Папочка всегда говорил мне, что я кончу толстой, одинокой и злой, как он, – сказала Дот, сверкая влажными глазами. – Но это место позволило мне стать той, кем я мечтала, Агата! Впервые в жизни я чувствую себя хорошо. А они заставляют меня переживать по этому поводу. Они так много смеялись надо мной, когда я была толстая… А сейчас они издеваются, потому что я худая!

– Поэтому тебе проще сдохнуть, – сказала Эстер.

– Ты просто завидуешь тому, что у меня появились новые друзья, – бросила Дот.

Демон с татуировки Эстер отделился от шеи, наполнился жизнью, будто воздушный шарик, и с остервенением метнул в голову Дот шаровую молнию. Дот успела нырнуть в ванную, и шар взорвался о мраморную стену, оставив там приличную дыру. Маленькая девочка, которая лежала на своей кровати, мирно читая книгу «Почему мужчины никому не нужны», с испугом заглянула в отверстие с другой стороны стены и пулей вылетела из комнаты.

Ворча, Эстер призвала своего демона обратно на шею. Дот поглядывала из ванной на Агату, перекусывая чем-то вроде морковных звездочек:

– Она злится, потому что всем остальным декан нравится.

– Мне нравится только то, что она не может заставить нас носить этот клоунский наряд, – сказала Эстер, бросив злой взгляд на синий корсаж Дот. – Профессор Шикс тайно обучила нас заклятию, из-за которого мы покрываемся заразными фурункулами, как только надеваем эту форму. После двух дней девичьего визга декан сдалась.

– Как получилось, что она стала во главе школы? – спросила сбитая с толку Агата.

– Не надо забывать, как скверно мальчики и девочки начали относиться друг к другу после того, как вы исчезли, – ответила Эстер. – Самый распрекрасный принц проиграл свою принцессу лысой беззубой ведьме! После этого мальчики вдруг стали считать девочек врагами, а девочки мальчиков – бандитами. Когда школа разделилась на школы девочек и мальчиков, это было такое же естественное разделение, как на Добро и Зло. Декан просто воспользовалась этим… и сделала все еще хуже.

– Но откуда она взялась? – спросила Агата. – Она говорит, что она сестра Садера…

– Мы знаем только, что в ту ночь, когда школа заново разделилась, профессор Доуви не смогла вернуться в свой кабинет, – ответила Анадиль. – Она и леди Лессо несколько часов пытались его открыть – и когда наконец открыли… за столом сидела декан Садер.

– Но как она оказалась внутри? – допытывалась Агата, нахмурившись. – И почему никто не выступил против нее?

– Ну, учителя-мужчины попытались, – пожала плечами Анадиль. – И бесследно исчезли.

Агата с недоумением уставилась на нее.

– Пока Доуви и леди Лессо хранили Сториана, у нас был шанс на мир, – встряла Эстер. – Но теперь твой поцелуй с Тедросом – наша единственная надежда. Потому что мы не сможем бороться с деканом.

Она заглянула Агате в глаза:

– Замок на ее стороне.

Пока Софи шла за деканом по синему переходу из башни Чести в башню Смелости, девочки выскакивали то тут, то там, салютуя ей как капитану корабля.

– Смерть принцу! – провизжала прыщавая девочка.

– Живите долго и счастливо, Софи с Ага-той! – прозвенела тоненькая всегдашница.

Софи выдавила улыбку, пытаясь угнаться за деканом Садер по хрустальному тоннелю над озером. Декан, прищурившись, бросила взгляд в окно на шумящих вдали мальчиков. Они собрались за воротами и швыряли палки и камни, чтобы проверить, насколько прочен щит леди Лессо. Декан скривила пухлые губки и ускорила шаг; ее узкая – несколько уже, чем одежды других учителей, – юбка красиво подчеркивала стройные бедра. Спешившая за ней Софи любовалась отражением декана на стенках перехода. Она никогда не встречала никого красивее – даже ее мать не была столь безупречна. Пропорции фигуры декана казались сказочными, губы мягкими, как лепестки розы, волосы блестящими и густыми – она словно сошла с картинки в книге. Интересно, какие средства она использует для кожи? «Даже корень чертополоха не сделает поры почти невидимыми», – подумала Софи и поймала свое отражение в хрустальной стене, чтобы сравнить кожу декана со своей.

Из отражения на нее уставилась лысая беззубая ведьма, покрытая бородавками.

Софи задохнулась от ужаса и закрыла глаза:

Нет!.. Я добрая… Теперь я добрая…

Софи открыла глаза и снова увидела свое прекрасное юное лицо.

– Софи?

С бешено стучащим сердцем Софи повернулась к декану. Та, нахмурившись, выжидающе смотрела на нее от выхода из тоннеля. Софи поспешила к ней, с трудом переставляя заплетающиеся ноги, а проходящие мимо девочки продолжали ей салютовать:

– Смерть Тедросу!

– Смерть принцу!

– М-м-м, когда вы сказали, что Тедроса следует уничтожить, – промямлила Софи, – вы же не имели в виду, что я… я… Я должна это сделать… или что я буду участвовать в чем-то… злом?..

– Принимая во внимание твои прошлые приключения, я думала, ты с нетерпением ждешь этого шанса, – задумчиво произнесла декан.

Софи стерла капельки пота со лба:

– Просто, м-м-м… Я знаю, что у меня устрашающая репутация… но, видите ли, я изменилась…

– Правда? – Декан критически оглядела ее. – А в музее ты казалась готовой возглавить армию.

– Ну, кто-то же должен взять на себя руководство. – Софи не успевала вытирать струящиеся капельки пота. – Но, по правде говоря, я уже давно не ведьма, поэтому, мне кажется, убить Тедроса должен кто-то другой. Кто-то по-настоящему злой, злой прямо сейчас. Могу я порекомендовать Эстер или Анадиль? Обе достаточно пугающие злодейки…

– Ты боишься сразиться с мальчиком, который собирается отнять у тебя лучшую подругу?

Софи медленно подняла глаза на декана, которая широко ухмылялась, стоя у входа в башню Смелости.

– Может быть, потому, что ты точно не знаешь, за что борешься?

Двери волшебным образом распахнулись, и Софи открыла рот от удивления.

Все пять этажей стен по обе стороны от лестницы, заполненной девочками, были увешаны гравюрами, с которых улыбались их с Агатой физиономии. Их лица в обрамлении венцов из звезд белели над сверкающими синими словами:

Вместо мускусного запаха кожи, одеколона и шкур животных, который наполнял старую башню Смелости, здесь носился аромат висячих садов, оплетающих хрустальную синюю лестницу и мраморные колонны. При входе в классы лазоревые розы осыпали учеников лепестками, которые низко висящие стебли тут же сметали с пола. Софи шла за деканом вверх по лестнице, где девочки выстроились в ряд, чтобы освободить им путь, и приветствовали их восторженными улыбками. Сквозь перила винтовой лестницы Софи увидела стайку синих бабочек, которые порхали от этажа к этажу и собирались в живые картинки, чтобы позабавить спускающихся девочек – вот стимфа, фея, а вот и лебедь… Декан бросила на них взгляд – и, испуганно затрепетав крылышками, бабочки приклеились обратно к ее платью.

Она свернула на третий этаж, и Софи проследовала за ней в шумный зал. Там расположились никогдашницы в обнимку со всегдашницами. Девочки наблюдали за ожившей сценкой над страницами «Исправленной версии истории леса для учащихся». Все стены здесь тоже были расписаны. На рисунках изображалась идеальная школа для девочек, которые держали в узде порабощенных мальчиков, а лица Агаты и Софи, освещенные неземным сиянием, благословляли происходящее со своих заоблачных вершин.

Рина бросилась к ним с тарелками: на каждой было по яйцу пашот и тосту из муки грубого помола. Арахна протянула им кружки с шоколадной пахтой. В углу небольшая компания девочек репетировала на гобоях, скрипках и трубах, причем Софи уже не могла различить, какая из девочек всегдашница, а какая никогдашница, так как все они были непричесаны и ненакрашены. Мона и Милисент стояли на лестницах и как раз заканчивали наносить на алые розы ярко-синюю краску. Лазоревые капли падали на девочек, которые сражались на деревянных мечах прямо под ними. Откуда-то выпрыгнула Кико и, разбрасывая листовки, прокричала:

– Собрание Книжного клуба сегодня! Присоединяйтесь к Книжному клубу!

Ее голос заглушила песня Жизель и Флавии, которые что-то репетировали, вчитываясь в ноты. Вокруг то и дело открывались и закрывались двери, девочки спешили в свои комнаты после веселой вечеринки, а потом неслись обратно в классы с книжками, не обращая никакого внимания на свои мокрые лица и потные подмышки.

Софи вспомнилась старая школа – никогдашницы по дороге в класс пихали друг друга, всегдашницы часами прихорашивались, и все постоянно соперничали друг с другом. А теперь все девочки здесь и, несмотря на пот, нечесаные волосы и адский запах пахты, благоденствуют и счастливы вместе… без всяких мальчиков.

– Как Агата может не хотеть этого? – вздохнула она.

– Кто-то всегда сопротивляется переменам, – ответила декан, стоящая рядом с ней. – Агата – принцесса и до сих пор верит, что ей нужен принц. Уж тебе-то известна сила этих фантазий.

Софи вспомнила обо всех своих надеждах, о той энергии, которую она направляла на мечты о принцах. У нее было твердое убеждение, что однажды прекрасный мальчик королевской крови умчит ее в свой сияющий замок и наступит вечное счастье. Еще до того как Директор школы их похитил, Агата грубо высмеивала эти ее мечты. «Как будто этот мускулистый божок хоть когда-нибудь поймет тебя, – с презрением говорила Агата. – Нам будет гораздо лучше вдвоем». Она еще хрюкнула в конце, чтобы быть уверенной, что эти слова прозвучат как шутка. Но Софи знала, она была серьезна. Агата всегда считала, что их двоих будет вполне достаточно для того, чтобы жить долго и счастливо.

Неужели ее подругу околдовали? Неужели Агата начала верить в фантазию, над которой сама же смеялась?

У Софи свело желудок. Неужели они с Ага-той поменялись местами?

– Она хочет увидеть его, – тихо произнесла Софи.

Лицо декана стало жестким, и она подтолкнула Софи за лестницу, по которой носились девочки:

– Если она его поцелует, все пропало.

– Она никогда его не поцелует. Никогда, если из-за этого потеряет меня…

– Но она пожелала его, – настаивала декан, наклоняясь к Софи. – Желания идут от души. Попробуй игнорировать их, и они станут только сильнее.

У Софи все похолодело внутри.

Декан погладила ее по щеке, сверкнув золотистыми ноготками.

– Она уже не та девочка, которую ты знала, Софи. Сквозь ее сердце пророс сорняк. И его нужно выдрать с корнем.

Софи склонила голову на плечо декану.

– Я просто хочу, чтобы моя подруга вернулась, – прошептала она.

– И ты ее получишь, как только ее принц будет мертв, – декан ласково улыбнулась. – Вы останетесь вместе навсегда. Никакой мальчик больше не встанет между вами.

Глаза Софи затуманились. Ей хотелось спрятаться на плече декана от всех напастей.

– Скажите, что я должна сделать.

– Держать их отдельно друг от друга, – декан резко отстранилась. – Заставить Тедроса сразиться с нами. И когда он на это решится, ты и твоя армия будете готовы.

– Но я не хочу д-драться… – начала заикаться Софи, чувствуя, как ноют ее невидимые бородавки. – Я т-теперь хочу быть доброй…

– И позволишь подруге поцеловать принца? – спросила декан, глядя на нее. – Позволишь ей обречь тебя на заурядную жизнь в никчемном мире? – она медленно придвигалась к Софи. – Без друзей… без любви… всеми забытой?

Голос Софи ее не слушался.

– Разве не так кончила твоя мать? – спросила декан, придвигаясь еще ближе. Ее губы коснулись уха Софи. – И что же с ней стало?

Софи еле держалась на ногах.

Вдруг чья-то рука сграбастала ее, и раздался визгливый голос.

– Не беспокойтесь! – прощебетала Беатрис декану, утаскивая Софи. – Я покажу ей комнату, выдам форму и расписание!

Она обняла Софи и потащила по коридору.

– Ты можешь себе представить, что когда-то мы дрались из-за мальчишки?

Софи, лишившаяся дара речи, обернулась к декану, так и стоявшей у разрисованной стены, и та по-матерински ей улыбнулась. Постепенно лицо декана растворилось в темноте коридора. Последними исчезли ее мерцающие зеленые глаза, которые слились с нарисованными на стене глазами Софи, следившей с облака за миром без принцев.

Миром, в котором ее лучшая подруга никогда не предаст ее снова.

Софи скрипнула зубами.

Пока Агата не поцеловала Тедроса, у них есть шанс.

В ошеломленном молчании Агата присела на край ванны, сбросив на пол кусочек мыла. Она могла думать только об одном: где бы она сейчас была, если бы не загадала желание.

Ее мать готовила бы обед… чеснок и печень, ароматы из котла смешиваются с могильным запахом ветра, просочившимся сквозь разбитые окна. Она бы плюхнулась на свою кровать, чтобы закончить задание по грамматике, которое нужно сегодня сдать. Рипер, выскочивший из-за угла, зашипел бы на нее, но уже чуть тише, чем вчера. Проглотив последнюю ложку рагу, она бы услышала шорох листвы, мягкое движение… стук хрустальных туфелек на крыльце…

«Пойдем в школу?» – спросила бы Софи.

Они бы неторопливо спустились с холма в своих зимних пальто черного и розового цветов, шутливо перемывая кости мальчикам из их класса, от которых, честно говоря, попахивало коровником.

«Пусть только попробуют на нас жениться», – сказала бы Софи и рассмеялась.

Вот такая у них складывалась сказка. Они были друг у друга, больше им никто не был нужен.

– Как я могла это разрушить! – сказала она срывающимся голосом. Она посмотрела на трех ведьм. – Как я могла загадать такое желание?!

– Потому что ты принцесса, Агата. – Лицо Эстер на мгновение смягчилось. – И как бы сильно ты с этим ни боролась… тебе нужен принц.

Агата сглотнула. Она бросла взгляд на Анадиль – та кивнула, соглашаясь с Эстер. И обе ведьмы вопросительно уставились на Дот – может быть, она захочет с ними поспорить?

Но не в этот раз.

Не дождавшись возражений, Эстэр и Анадиль метнули в нее искрящиеся молнии просто для профилактики.

– Ау-у! Они правы! – скривилась Дот, хрустя звездочкой из сельдерея. – Даже если это значит, что я вернусь ко Злу, и стану толстой, и у меня опять не будет друзей.

Агата тряхнула головой:

– Послушайте, Софи просто нужно простить меня, и все будет в поряд…

– Простить тебя? – фыркнула Эстер. – Ее верная Агата опорочила себя связью с мальчиком, который когда-то был ее принцем… И ты ждешь от ведьмы из-за Дальнего леса прощения? Эй, проснись! В глубине души Софи хочет разорвать тебя на мелкие кусочки.

– Ты не понимаешь, – с жаром возразила Агата. – Софи изменилась – она хорошая…

От накала страстей даже крысы Анадиль прыснули в разные стороны.

– Она никогдашница, Агата, – вздохнула Дот. – Не важно, как сильно ты ее любишь, не имеет значения, сколько сил ты потратишь, чтобы изменить ее – Софи останется злой и одинокой.

– Но уж точно не будет старостой класса, – проворчала Эстер.

Анадиль опустилась на колени напротив Агаты.

– Ты никогда не сможешь искренне пожелать остаться с Софи. Потому что вы с ней не будете счастливы в вашем мире.

Впервые красные глаза Анадиль выглядели по-человечески.

– В мечтах ты снова и снова будешь возвращаться сюда, желая быть со своим принцем. А Софи всегда будет ведьмой, стоящей между вами… Пока ты не поцелуешь Тедроса, – холодная рука Анадиль обхватила запястье Агаты. – Разве ты не видишь? Твое желание было верным.

Агата молча сидела на краешке ванны. Казалось, она опять не может разгадать трудную загадку. И снова только Директор школы знает ответ. Но на этот раз Софи с ней не будет.

– Я должна встретиться с Тедросом одна, – тихо произнесла она.

Дот кивнула:

– Это единственный способ понять, искренне ли ты пожелала остаться с ним.

– И что, если нет? – спросила Агата, перебирая все причины, по которым она может возненавидеть своего принца. – Что, если я все еще буду хотеть отправиться домой с Софи?

– Тогда мы тебе поможем, – проворчала Анадиль.

Агата вспомнила лицо Софи в кабинете Садера, ее убийственно-холодную мину.

– Но как я смогу увидеться с ним, чтобы она об этом не узнала? Мы ведь в одном здании.

– Предоставь это нам, – ответила Эстер, грызя хвостики своих красно-черных волос. – Но это должно случиться сегодня ночью. Я не переживу еще одного дня занятий.

Агата почувствовала облегчение, точно во время проливного дождя на небе появился маленький просвет. В конце концов, она увидит Тедроса. Не важно, что будет дальше. Важно, что это «дальше» вообще будет. Дорога к счастью. Возможность сделать выбор.

Сидя на краю ванны, она вдруг заметила кусочек мыла в форме звезды, валявшийся на полу. Она подняла глаза на огурец в руке Дот, который был точно такой же формы.

– Ты можешь подумать, что это легче, чем делать шоколад, – вздохнула Дот, превращая еще один кусок мыла в репу. – Но через какое-то время все почему-то превращается в сыр гауда…

И тут Анадиль прикрыла ей рот рукой.

Девочки проследили за ее взглядом и увидели синюю бабочку, впорхнувшую внутрь через отверстие в разбитой стене.

Агата фыркнула:

– Это же просто бабоч…

Эстер заткнула ей рот с помощью магии, сверкнув пальцем. Агата задохнулась от боли. Татуированная ведьма уставилась на нее и все тем же пальцем, горящим красным светом, написала в воздухе дымящиеся слова:

Агата смущенно кивнула.

Эстер и Анадиль считали на пальцах 5… 4… 3… 2…

Дверь ванной комнаты отворилась, и внутрь просунулась голова.

– Вот ты где, Агата, – улыбнулась декан, а бабочка меж тем подлетела к ее платью и слилась с рисунком. – Через пять минут начнутся уроки, а ты даже не надела форму? Не самое лучшее начало первого учебного дня.

Она бросила злой взгляд на Эстер и Анадиль, будто бы ведьмочки тоже были предвестниками плохого дня. Затем ее глаза остановились на дырке в стене прямо за ними. Мгновение – и пролом волшебным образом затянулся, закрытый отремонтированной стеной.

– Порча собственности – это скорее черта мальчиков, – ледяным тоном сказала она ведьмам. – А затем одобрительно улыбнулась Дот: – Предлагаю вам двоим поучиться у вашей соседки, как быть женственными. Ведь никогда не знаешь… Замок может преподать и вам такой же урок, какой он дал мальчикам.

Эстер и Анадиль занервничали. Это заставило Агату опасаться декана еще сильнее. Она вспомнила странное чувство, возникшее у нее на празднике в их с Софи честь. Будто декан может подслушать любого.

Тогда синяя бабочка опустилась на руку Софи.

Агата глубоко вдохнула.

Бабочка в Лесах… Еще одна в цветочном метро…

Декан была с ними все это время, это она привела их сюда!

А также слышала каждое их слово.

– Мы идем, дорогая? – Декан придерживала дверь, поблескивая длинными острыми ноготками.

Агата проследовала за ней, бросив взгляд в зеркало, как раз чтобы увидеть отражение Эстер, которая подняла яростно сверкнувшие черные глаза и одними губами произнесла последнюю команду: «Сегодня!»