Книга: Скугга-Бальдур - Сьон

Но самым важным для меня оказалось смысловое, структурное и как-раз музыкальное родство этого произведения с русской короткой прозой. Я читала и постоянно "слышала" Лескова. Кажется, если бы он жил там, то писал бы так же. Эта нарочитая простота, близость к корням, к природе. Четкий голос обычного человека. Теплота и любовь к этому обычному, часто недалекому человеку. Настоящие любовь и понимание, без жалости, без снисходительности. Такая редкая и такая приятная в чтении черта писателя. Несмотря на северный, снежный антураж повести, на её драматичность, от неё очень тепло на душе.

И еще одна черта, роднящая для меня "Скугга-Бальдур" с русской классикой. Краткость наряду с потрясающей широтой. Я представляю и даже где-то жалею, что автор не стал разворачивать эту историю на масштаб романа. Там столько всего! Столько слоев смыслов и красоты описаний, что хватило бы на 500-600 страниц. Чуть больше деталей и событий. Несколько второстепенных линий и вот очередной "кирпич" для "Фантом-Пресс" готов. Но как и с музыкой, с изысканной едой и многим другим – не в количестве ценность и мощь. Не сотнями страниц меряется сила истории. И для меня то, что в рамках повести или рассказа автор умудряется раскрыть целую вселенную, показатель настоящей писательской силы. Жаль, что больше Сьёуна ничего не переведено.

Мир приоткрыл глаз, тот, что позрячей

Люблю писателей, которым не нужно много слов, чтобы высказаться, а Сьон пишет именно так. Одно предложение - и ты уже видишь засыпанную снегом долину, раннее зимнее утро и понимаешь, что мир этот стар, ничто не ново, все было когда-то и не однажды повторится. Еще отчетливей понимаешь, что хотя в самом начале обозначено время - конец прогрессивного XIX века - мир этот по-прежнему полон природных, неподвластных человеку сил. Все в нем живет согласно древним языческим порядкам. Но роман не сводится к погружению в детали сельского быта или красоты природы, это лишь фон для социального высказывания его автора. В конечном счете названное именем мифической исландской лисицы-оборотня произведение оборачивается вопросом что есть человек и частичным ответом на него.

Любителям крепких, однозначных и развивающихся во времени сюжетов этот текст не подойдет, он эскизный, набросочный, больше указующий, чем объясняющий, и ментально очень исландский. Еще он очень атмосферный в классическом смысле этого слова: с первых же строк, вдыхая метель, ты почти перевоплощаешься в северную лису, которую задувает снегом, а потом - в ее антагониста-охотника, а потом в Аббу и ее пазлы… и так ты даже не читаешь, а плывешь, переносишься от фрагмента к фрагменту, каждый из которых зыбок и неопределенен. Мысленно мне все время хотелось достроить авторские эпизоды, дать им толчок к развитию в сторону большей четкости, но раз за разом картинки расплывались, как если бы я смотрела на них через толстый слой реликтового льда. Текст потенциально разворачивался в ту сторону, куда моему сознанию хотелось: изречения на деревянных дощечках, их черный, зеленый и синий цвет, пустой гроб, чтение старинных стихов похороненной Аббе, многоступенчато сходящая лавина, держащая героя в пространстве между жизнью и смертью, попадание в грот, танцующая и говорящая лиса, влезание в лисью шкурку и прорыв к свету, загадывание загадок, дискуссия об электричестве… - все это было наполнено ассоциациями и другими возможными сюжетами. Одновременно все это легко, как подтаивающий под героем снег, перетекало друг в друга, создавая удивительную завороженность происходящим.

Эта маленькая история похожа на головоломку, секрет которой маячит где-то рядом, но все время ускользает, растворяясь в зыбкости мира, где все может быть всем и одновременно ничем, ничего не значить, кроме самого себя, или значить все сразу. Да, есть культуры, сводящие с ума людей из других культур, и эта книга - отличная иллюстрация этого волшебного сумасшествия.

А еще Автор в первую очередь, конечно же, Поэт. Настолько насыщенный, метафорический, ритмично-поэтический, ёмкий текст, практически от каждой фразы получаешь эстетическое наслаждение. Низкий поклон переводчику, Наталье Демидовой.

P.S. Тексты многих песен Бьорк писал именно Автор... P.S.S. И я по-прежнему хочу посетить Исландию. Давно «болею» этой страной, теперь вот очередное обострение)))

Редко когда встретишь такое краткую, но полностью описывающую сюжет, аннотацию. Добавить к ней нечего. Прочитав рассказ (повесть), каждый сам может выбрать один из двух вариантов заключительного фрагмента. Мне ближе первый: гибель охотника, предсмертный бред и видения. А галлюцинации превращения - это своеобразная метафора. Нельзя назвать человеком того, кто так поступил с женой и дочерью да ещё и стал священником. Ему бы свои грехи замаливать, а он за других взялся - изгнал из церкви Аббу, дубасил прихожан. Чем не оборотень в сутане? С этой же целью Сьон обыгрывает имя священника, и сьера Бальдур превращается в скуггабальдур (согласно сноске — хищное существо, потомство кота и лисицы, самый опасный и коварный хищник из когда-либо обитавших в Исландии). Присутствие в сюжете реального исландского бродячего художника, писателя и философа Сёльви Хельгасона также склоняет в сторону достоверности. Мистическая окраска подчеркнула взаимосвязь смертей Аббы, названной Хавдис Йоунсдоттир, и сьеры Бальдура, одновременно разделив их "по делам их". Усопшая Хавдис упокоилась в прекрасном дорогом гробу с латинскими изречениями Овидия («Все изменяется, ничто не исчезает» и «Груз становится легким, когда несешь его с покорностью»), среди молодых деревьев. Смерть священника долгая и мучительная, её сопровождают травмы после падения, голод и холод... Небольшое произведение заставляет задуматься о многом.

И нет ничего фантастического в привязанности Фридрика-травника, ученого человека, ботаника и хозяина хутора, к Аббе, оставленной ему на попечении. "Солнечной" Аббе, которая когда-то улыбнулась ему из грязного свинарника, месте содержания в ожидании суда. Ничего не было у девушки-дауна кроме свёртка, плотно и надёжно обернутого черной парусиной и накрест перевязаного тройным шпагатом. Семнадцать лет хранит тайну этот свёрток - тайну Аббы, девочки-подростка, найденного на прибитом штормом старом корабле, чьи трюмы были полны бочками с ворванью.

Перемешанная хронология, текст, играющий с читателем. Простые персонажи и эмоции, до предела обострённые ненавистью, злобой и надеждой. Магическая страна, пахнувшая снегом и мерзлотой. Страна, в которой боги могут поселиться в теле воронов, где лис окажется оборотнем и приманкой. И автор, который окажется автором текстов Бьорк.

Можно ли сказать, что автор рассказал нам об удивительной Исландии? Скорее нет, подобное могло произойти в любой другой части света, для меня необычным было лишь подробное описание одежд местных жителей. Главная тайна этой книги вообще вызывает недоумение и гадливость,

Больший интерес вызывает охота за лисой, но, к сожалению, и она резко обрывается, а финальная ситуация больше смахивает на абсурдный бред умирающего.

В общем, к сожалению, я не смогла проникнуться этой историей, хотя, думаю, преврати автор этот рассказ в роман, вполне возможно, его было интересно бы прочесть.