Текст книги "Встретимся в полночь"

4

Помолвка Мины и Питера свалилась на всех, как снег на голову. Никто, включая Вик, не ожидал, что эти двое так быстро договорятся между собой. Питер долго оттягивал с признанием, сомневаясь в чувствах Мины, а Мина была довольно скрытной и мудрой девушкой, чтобы явно выказывать свои чувства. Но, когда эти двое наконец узнали о том, что их любовь взаимна, они не стали оттягивать и сразу же пришли к родителям «с повинной головой».

Родители Мины относились к Питеру с большой симпатией, и неудивительно – этот молодой человек мог стать настоящей «каменной стеной» для их дочери. Отцу Питера, Рику Нильсону, тоже нравилась хорошенькая и рассудительная Мина, которая никогда не лезла в карман за острым словцом. В общем, все были довольны, и никакого смысла оттягивать помолвку не было. Тем более, Питер и Мина знали друг друга с самого детства и уж точно успели свыкнуться с привычками друг друга.

Узнав об этой новости, Фрэд Миглс покосился на дочь и укоризненно покачал головой:

– Э-эх, – с досадой произнес он. – Какого парня прозевала!

Вик только улыбнулась этим словам:

– Как можно было прозевать то, что никогда мне не предназначалось?

На этот вопрос Фрэду нечего было ответить. Он только покачал головой, отвечая своим мыслям, а мысли эти были далеко не радужными… Вик не замечала настроения отца, но ей было совершенно не до этого. Ее голова и сердце были заняты исключительно мыслями о Габе, который проявлял к ней столько внимания, что Вик боялась сойти с ума от счастья.

Прошло всего несколько дней с того четверга, когда Габриэль побывал в ее доме. После этого они виделись почти каждый день. Габриэль, как бы случайно, оказывался неподалеку от ее дома, когда Вик ходила за водой, как бы случайно сталкивался с ней около дома Анны… Все эти «как бы случайности» привели к тому, что Вик уже не могла думать ни о ком, кроме этого длинноволосого красавца с глазами-топазами.

Она понимала, что влюбилась безрассудно, неосмотрительно, так же, как ее сестра влюбилась в Эмиса. Но Эмис был человеком совершенно другого склада, нежели Габ. Он был куда грубее, проще, понятнее. Габриэль же пленил Вики своей изящной непосредственностью, которая, правда, иногда казалась ей хорошо продуманной игрой. Но в такие минуты «слабости» Вик думала, что эти мысли – защита, стена, которую ее рассудок выстраивает для того, чтобы не дать сердцу окончательно попасть в плен. Разве этот чудесный, умный, добрый, замечательный мужчина может играть? Разве в его глазах не написана искренняя, неподдельная симпатия к ней? Вик снова и снова заглядывала в дымчатые глаза Габриэля и чувствовала, что никак не может добраться до их дна. Они словно не пускали ее внутрь, словно прятали от нее что-то, чего ей не нужно было видеть…

Перед отмечанием помолвки Мина устроила в своем доме подобие «девичника», на который позвала Вик, Анну и еще нескольких девушек, фермерских дочек.

Все девушки оживленно болтали, засыпая Мину своими наивными советами, касающимися общения с женихом, и только Вик сидела молча, думая о чем-то своем. Мина и Анна переглянулись. Они неплохо знали Вик и поняли, что их подруга размышляет над какой-то серьезной проблемой. Для них не были секретом частые встречи Вик с Габриэлем Ланкетом, поэтому они вполне логично предположили, чем может быть вызвана задумчивость Вик.

Девушки подошли к подруге, но Вик не сразу их заметила.

– Твое печальное лицо мне совсем не нравится, – констатировала Мина. – У меня такое чувство, что ты не рада моей помолвке…

– Ну что ты, я очень рада за вас с Питером, – поспешила возразить Вик. – Правда, вы оба оказались такими скрытными…

– Насчет скрытности я бы поспорила, – усмехнулась Мина. – Кто-то каждый день видится с красивым длинноволосым парнем и молчит об этом…

Вик покраснела.

– Но вы ведь и так все видите…

– А мы хотели бы слышать, – поддержала подругу Анна. – От тебя. Но ты только молчишь. И ходишь то веселая, то как в воду опущенная…

– Я…

– Можешь не оправдываться, Вик. Ты права, мы все видим. Хотелось бы только знать, что у тебя к этому парню? – Мина присела на корточки рядом с Вик и положила руку на колени подруге. – Может, расскажешь?

– Конечно… – смущенно улыбнулась Вик. – Он мне нравится… – призналась она, краснея и не решаясь произнести слово «влюбилась». – Очень нравится… Но…

– Что – но? – нетерпеливо спросила Анна.

– Ну… не знаю… Может быть, дело в том, что я никогда не чувствовала ничего подобного, а может, в том, что мы с ним так мало знакомы… Просто… я никак не могу поверить в то, что ему понравилась такая девчонка, как я… – Вик запиналась, краснела и бледнела. Спутанные мысли, сбивчивая речь… Наверное, такое поведение свойственно влюбленным, но ее это совершенно не устраивает…

Мина понимающе кивнула головой. Еще бы! Из трех подруг она была самой опытной в любовных делах. Ведь несколько дней назад у нее появился жених! Менее опытная Анна стояла рядом и молчала. Ей многое хотелось сказать подруге, но она опасалась делать это при Мине.

– А он… что-нибудь говорил тебе о своих чувствах? – тряхнув кудрявой головой, поинтересовалась Мина.

Вик вяло улыбнулась.

– В том-то и дело, что ничего… Но я вижу, как он смотрит на меня… какими глазами… Наверное, вам кажется, что я все это выдумала, – вздохнула Вик. – Иногда мне тоже так кажется… Но он… Мы почему-то постоянно встречаемся… И не я ищу этих встреч…

– Он другой, – убежденно сказала Мина. – Он совсем не похож на нас, на наших парней… Я понимаю, что могло привлечь его в тебе, но не думаю, что это влечение серьезное и долгое…

Вик вспыхнула. Она догадалась, что имеет в виду Мина, и тут же пожалела, что открылась перед подругами.

– Ты говоришь совсем как мой отец! – огрызнулась она. – Но моему отцу шестьдесят, а тебе всего лишь девятнадцать!

– Не обижайся, Вик… Я просто хотела предупредить тебя.

– Но я не просила совета! – Вик вскочила со стула и выбежала из комнаты.

– Вики! – крикнула ей Мина, но Вик даже не обернулась.

И Мина туда же! А она, наивная, думала, что подруга, которая тоже влюблена, поддержит ее! Уж лучше бы вообще ничего не говорила!

Вик была зла на себя, на Мину и вообще на весь окружающий мир. Но больше всего она злилась на то, что слова Мины в точности отражали ее страхи… Габриэль увлечен ею, потому что она молода, красива и невинна… Но это не любовь… И даже не влюбленность… Он хочет, хочет… Вик и сама не понимала толком, чего он хочет. Она лишь догадывалась, что движет Габриэлем. То тайное, опасное и невероятно сильное чувство, о котором Вик так много читала…

Иногда, перед сном, она представляла себя в объятиях Габриэля, думала о его поцелуях, но… ей хотелось этого не так уж сильно, как, к примеру, героиням ее любимых романов. Они горели в огне своей страсти, таяли от одной мысли, что окажутся в объятиях любимого… Это ли испытывала Вик? Совсем не похоже…

Следом за Вик из комнаты выбежала запыхавшаяся Анна.

– Не волнуйся, я не буду мучить тебя советами, – торопливо произнесла она. – Я о другом хочу поговорить…

Вик с удивлением посмотрела на подругу. Та была очень взволнована.

– О чем же?

– Помнишь наше гадание? – Вик кивнула, догадываясь, куда клонит Анна. – Боюсь, карты не лгали. Я раскладывала их еще раз и…

– Что «и»? – раздраженно спросила Вик. Она терпеть не могла эту черту Анны – та постоянно останавливалась на половине фразы, делая глубокомысленные, по ее мнению, паузы.

– Все очень путано, – продолжила Анна, – но…

– Но?!

– Но кое-что прояснилось. Твой возлюбленный… он… превратится в собаку. И тебе… нужно будет разглядеть его истинное лицо…

– Ты хотела сказать «морду»? – Вик уже не могла злиться ни на Мину, ни на Анну. Теперь она с трудом сдерживала смех. – Ведь у собак не лицо, а морда…

– Вик! – одернула подругу Анна. – Между прочим, я не шучу!

– Я тоже… – Вик не выдержала и рассмеялась. – Надо же было такое придумать!

Анна не на шутку обиделась и собралась уйти. Вик остановила девушку, схватив ее за рукав платья. Ей не хотелось ссориться с Анной. Хватит того, что она поругалась с Миной…

– Не обижайся, Анна. Пожалуйста… – В глазах Вик было столько тепла, что Анна мгновенно оттаяла. В конце концов, Вик всегда была на ее стороне. И не важно, что сейчас она не верит ей, ведь то, о чем говорит Анна, слишком уж невероятно… – Вдруг ты что-то напутала или неправильно объяснила гадание…

– Едва ли, – с сомнением в голосе ответила Анна. – Но я проверю… А ты будь осторожна… То, что тебя ожидают серьезные неприятности, это точно. Обещай мне, что будешь осторожна!

В глазах подруги была неподдельная тревога, и Вик поспешила дать обещание. Ей это ничего не стоит, а вот Анне будет легче.

Из дома родителей Мины Вик уходила с тяжелым сердцем. Она поссорилась с подругой, а ведь Мине сейчас так нужны помощь и поддержка… Мина выходит замуж, а это сложный и важный этап в жизни… Можно пожертвовать своими принципами ради того, чтобы подруга была спокойна… А впереди еще помолвка, на которую Вик просто не могла не прийти…

Вик неожиданно осознала, что в ее жизни впервые появились столь серьезные проблемы. Неужели она стала взрослой? Как ни странно, эта догадка не доставила Вик радости. Раньше она мечтала об этом, а теперь почувствовала грусть. Вязкую осеннюю грусть, от которой так тяжело стало на душе…

К великому удивлению Вик, на помолвку Мины и Питера была приглашена не только она, но и Габриэль Ланкет. Эта новость, которую ей сообщила сама Мина, заставила Вик почувствовать себя самой неблагодарной подругой на свете. Лицо Вик засветилось от радости, глаза заблестели. Что бы ни думала Мина о Габриэле Ланкете, глядя в сияющие глаза подруги, она понимала одно: Вик счастлива…

– Мина! – Вик обняла подругу. – Если бы ты знала, как я рада!

– Догадываюсь… – с некоторым сомнением произнесла Мина. – Поэтому и пригласила твоего Габриэля.

– Он еще не мой Габриэль, – не думая, брякнула Вик.

– Ах, еще не твой… – прищурилась Мина. – И чем же, хотела бы я знать, все это кончится?

Пожалуй, Вик не готовилась так ни к одному празднику. Она перемерила весь свой немногочисленный гардероб и пришла к выводу, что поразить Габриэля изящным платьем будет не так-то просто. Но на помощь ей пришла Мина. Она подарила подруге одну из своих вещей – длинное платье из темно-синей материи – как раз в тон синим глазам Вик. Рукава у него были длинными, расходившимися внизу – точь-в-точь как на платьях средневековых дам.

Вик открыла шкатулку с украшениями и извлекла оттуда серьги с маленькими сапфирами – бабушкиным наследством. Она тут же вспомнила о мамином кольце, которое подарила ей сестра. Вик до сих пор так ни разу его и не надела, а Аннабель просила сестру носить это кольцо… К тому же оно замечательно подойдет к синему платью… Вик достала кольцо, надела его на палец и залюбовалась игрой таинственного камня. Как чудесно мерцают золотые нити в глубине кольца! Как изящно оно смотрится на тонком пальчике Вик!

На помолвку Вик пришла, сгорая от волнения и нетерпеливого желания увидеть Габриэля. Слава богу, Мина, которая и сама не на шутку разволновалась из-за помолвки, не заметила состояния подруги. Зато Анна поглядывала на Вик глазами всезнающей Сивиллы. Вик смущенно отвела взгляд. Ей не хотелось, чтобы Анна подумала, что она по уши втрескалась в Габриэля… Впрочем, разве это было неправдой?

Габриэль немного опоздал. Он пришел позже всех гостей. На нем был элегантный черный костюм и жемчужно-серая рубашка, цвет которой подчеркивал дымчатость его глаз, делал их еще более загадочными.

Вик почувствовала, как ее сердце замирает от восхищения. Габриэль – самый красивый мужчина на этом празднике! Самый элегантный! А его безупречные манеры! А его взгляд, который неотступно следит за Вик! Он заметил ее, ему нравится то, как она выглядит!

Вик сходила с ума от волнения. Ей так хотелось поговорить с Габом, переброситься с ним хотя бы парой фраз! Но сделать это было не так-то просто. За Вик весь вечер бегал Бобби – тот самый Бобби-Шмобби, давний поклонник Вик, о котором говорила Аннабель, а за Габриэлем увивалась Виолетта – она явно пыталась поразить его своим красивым платьем и просто невыносимым жеманством. Виолетта буквально вылезала из платья, пытаясь изобразить светскую даму, и это доводило Вик до бешенства. Она совсем не слушала, что говорил ей Бобби, и смотрела только на эту пару – Виолетту и Габриэля.

Наконец настала торжественная минута – Мина и Питер сообщили всем о помолвке. Начались бесконечные речи, советы и поздравления. Вик видела сияющее лицо Мины и без тени зависти радовалась счастью подруги. Может быть, когда-нибудь настанет день, когда и Вик объявит о помолвке с любимым?

У нее перехватило дыхание, когда она представила себя рядом с Габриэлем… Если бы это было возможно… Но пока она не может провести с ним наедине и пяти минут: вокруг столько людей. Рядом с ним – Виолетта, а рядом с ней – Бобби. И оба они не собираются выпускать их из поля зрения. Да еще и отец не спускает с нее глаз. Даже если ему не нравится Бобби Смарч, похоже, в роли ухажера дочери он предпочитает видеть его, а не Габриэля…

Однако к середине вечера Вик представилась возможность ускользнуть от отца и Бобби. Собравшиеся долго сидели за столом и изрядно перебрали. Фрэд оживленно спорил о чем-то с Риком Нильсоном, а Бобби не отрывался от бутылки яблочного вина и жареной курицы, которую восхитительно готовила миссис Брэйди, мать Мины.

Вик не могла не воспользоваться этой потрясающей возможностью. Она незаметно выскользнула из-за стола и вышла на улицу – освежиться. Если уж она не может побыть наедине с Габриэлем, то побудет наедине со своими мыслями… Ах, если бы сейчас рядом с ней был Габриэль! Если бы он посмотрел на нее своими чарующими дымчатыми глазами!

И словно по мановению волшебной палочки, исполняющей желания, Вик услышала за своей спиной его голос:

– А где вы оставили свою тень?

Вик обернулась и посмотрела на Габриэля недоумевающим взглядом.

– Какую тень?

Габриэль улыбнулся, но его улыбка была какой-то грустной.

– Ухажера, который не оставлял вас ни на минуту…

– Ах, Бобби-Шмобби, – рассмеялась Вик. Сознание того, что Габриэль ее ревнует, придало ей уверенности в себе. – Он сидит за столом, поглощая яблочное вино… Кстати, а где Виолетта? – в тон ему спросила она. – Ведь мисс Совершенство тоже бегала за вами весь вечер?

– Мисс Совершенство тоже сидит за столом. Но не думаю, что она скучает. Наверняка вокруг нее уже роится сонм поклонников.

– Вы ревнуете? – спросила Вик и тут же покраснела. Она сама не ожидала, что способна задать такой вопрос.

Но лицо Габриэля оставалось совершенно спокойным.

– Ничуть. Меня не интересует Виолетта. Мне нравится совершенно другая женщина.

Вик хотелось спросить: «Какая же?». Но одного бестактного вопроса было вполне достаточно… Что он подумает о ней, если она будет вести себя так вызывающе?

Но Габриэль сам спросил Вик:

– Вам не интересно знать, какая?

– Да… то есть нет… – Вик окончательно смешалась. Ее щеки полыхали, как лепестки маков. Он что, нарочно спросил ее об этом? Чтобы увидеть, как краснеет ее лицо, услышать, как заплетается ее язык, не смея произнести ни слова?

– Так да или нет? – настойчиво спросил Габриэль.

Вик поняла, что не сможет ответить «нет». Хотя именно это должна была ответить благовоспитанная девушка.

– Да, – краснея еще больше, пролепетала она. – Мне интересно.

– Я думал, вы давно уже догадались, Вик… Мне нравитесь вы… Я влюблен в вас, Вики… Только не говорите, что это не заметно…

Все еще не в силах поверить услышанному, Вик подняла глаза. Взгляд Габриэля затуманился, в нем было написано что-то, чего Вик прежде не встречала ни в чьих глазах… Но это была не влюбленность… Во всяком случае, взгляд влюбленного Вик представляла себе совсем по-другому… Она не успела опомниться – Габриэль порывисто обнял ее и поцеловал. Вик задохнулась в его объятиях. Поцелуй обжег ее губы, но Вик не почувствовала какого-то особенного наслаждения, ощущения полета, о котором она так часто читала в книгах…

Значит, все по-другому, подумала она, когда Габ поцеловал ее и ослабил объятия, чтобы взглянуть в ее глаза. Значит, все совсем не так… Вик смотрела в глаза Габа, но ощущала лишь неловкость. Чужой мужчина целует ее, прижимает ее к своему телу… Как все это странно!.. Любит ли она Габриэля? Вик не знала, что ответить на этот вопрос…

– Что-то не так? – спросил Габриэль глуховатым голосом.

Вик удивилась – раньше его голос был мелодичным.

– Все в порядке, – поспешила ответить она. – Только чувство немного странное… Ведь меня впервые целует мужчина…

В глазах Габриэля мелькнула какая-то тень.

– Впервые? – удивился он. – Ну да, конечно, я сразу понял, что ты – невинный полевой цветок… – Габриэль осекся – за дверью послышался какой-то шум. – Ты придешь ко мне, Вики? – спросил он торопливым шепотом.

– К тебе? – Синие глаза Вик округлились. Но что она скажет отцу?! И что отец скажет ей?! Конечно, он никуда ее не отпустит, если только…

– Скорее решайся, – шепнул ей Габ. – Нас могут увидеть.

Такая торопливость и осторожность была неприятна Вик, хоть она и понимала, что это разумно. Вдруг на пороге покажется ее отец…

– Хорошо, – согласилась она. – Но я смогу выйти из дома только в четверг. Отец уйдет на охоту…

– Отлично! Я буду ждать тебя в четверг, – обрадовался Габ и перед тем, как уйти, еще раз поцеловал Вики.

Габриэль исчез за дверью, а Вики продолжала стоять на улице, не ощущая холода. Она трогала свои губы и не могла поверить в то, что это случилось с ней. Первый поцелуй, красивый мужчина, который влюблен в нее… Неужели с ней происходит то же, что с героинями романов, которыми она зачитывалась? Но почему-то чувствует она совсем другое, не то, что эти героини. На душе у нее – тревога. Она дала обещание прийти, но не уверена, что так уж хочет этого…

5

Вик очень хотела посоветоваться с кем-то, но не могла. Сестру она не видела уже больше недели – из-за помолвки Мины и Питера ей не удалось поехать в Пингтон на выходные. Разговаривать о Габе с Миной или Анной Вик не хотелось. Мина рассуждала так же, как ее отец, а Анна несла околесицу насчет колдовства и темных сил. И, после долгих сомнений, Вик наконец решила пойти к Габриэлю.

О том, чтобы спросить разрешения у отца, не могло быть и речи, поэтому Вик решила утаить свой визит. И, в конце концов, что в этом такого? Она просто увидит, как живет Габриэль, поболтает с ним и вернется обратно. Отец даже не узнает, что она была в гостях у Габа… Но в глубине души Вик чувствовала, что Габриэль зовет ее вовсе не для того, чтобы она посмотрела на то, как он живет и работает. Внутри нее плескалась липкая лужа тревоги, которую невозможно было высушить. Во всяком случае до тех пор, пока она не придет к Габу.

К тому же ей все-таки хотелось пойти. Несмотря на смешанное ощущение после его поцелуя, Вик постоянно думала о нем. Конечно, она влюблена в него, ведь если бы это было не так, она быстро позабыла бы о Габе… Но почему тогда ей так тревожно? Почему она опасается идти к нему?

Когда настал четверг, Вик окончательно запаниковала. Она перемерила все свои платья и решила надеть свое любимое, фиолетовое, из тонкой шерсти, простое, но очень изящное. Вместо тулупа, в котором Вик привыкла лазать по сугробам, она надела пальто, то самое, в котором ездила в Пингтон, и новые сапожки. Она наверняка вернется раньше отца, и он не заметит, в чем уходила дочь…

Вик страшно не хотелось лгать и прятаться. Но что делать, если отец так относится к Габу? После помолвки Мины и Питера он долго говорил ей, что такой парень, как Габ, куда больше подходит вертушке Виолетте, нежели его дочери…

Старый дом Олова Ланкета находился на самой окраине Уиллхэйза. Неподалеку от него жила Намия Скрим, одна мысль о встрече с которой заставляла Вик дрожать от страха. После той ночи она больше не видела старуху. Впрочем, Намия выбиралась из дому так редко, что в деревне ее почти не видели. И только «везение» Вик позволило ей столкнуться на ночной дороге с загадочной Намией.

Но в этот раз все обошлось, – очевидно, для прогулок Намия выбирала темное время суток – и Вик добралась до Габриэля без приключений.

Он ждал ее и, по всей видимости, очень волновался, опасаясь, что Вик передумает. Габриэль увидел девушку из окна и тотчас же выскочил на крыльцо. Его губы и глаза улыбались. Вик почувствовала облегчение. Теперь ее сомнения казались ей напрасными.

– Я так боялся, что ты не придешь! – выпалил он, увлекая Вик в дом. – Проходи скорее! Ты, наверное, замерзла?! Я купил вина. Сейчас сварю для тебя глинтвейн… Ты не знаешь, что такое глинтвейн?! Ужасно! Нужно срочно это исправить!

Габриэль говорил без умолку, и Вик решила, что он волнуется не меньше, чем она сама. Ей хотелось успокоить его и сказать, что она не так уж и нуждается в глинтвейне, и вовсе не замерзла. Но вместо этого Вик молча слушала его, облизывая пересохшие губы. Чрезмерная суетливость Габриэля сбивала ее с толку и мешала говорить.

Наконец Габриэль сварил глинтвейн и протянул чашку Вик.

– Попробуй. Я уверен, что тебе понравится.

Вик сделала глоток. Напиток был горячим. Он источал аромат апельсина и корицы. Вик отпила несколько глотков и почувствовала, что по телу разлилась приятная истома.

– Ну как? – поспешил спросить Габриэль. – Правда же, здорово?

– Да… Только я не пью вино…

– Брось, это очень легкий напиток. Ты выпьешь его, как компот… Согреешься и, заодно, перестанешь волноваться…

Можно подумать, он не волнуется… Говорит, как заведенный. И обращается к ней на «ты», что понятно, ведь они совсем недавно целовались на крыльце дома ее подруги… Наверное, было бы глупо обращаться друг к другу на «вы» после этого поцелуя…

Вспомнив о поцелуе, Вик покраснела. Она тут же поймала себя на мысли, что не хочет повторения… Но почему она так уверена, что он снова поцелует ее? Может быть, то была минутная слабость, не более того? Эта мысль огорчила Вик. Теперь она совсем перестала себя понимать. Так чего она в действительности хочет? Чтобы Габриэль поцеловал ее или чтобы он вел себя с ней, как друг?

Габриэль подлил Вик глинтвейна и предложил ей осмотреть дом. Дом Олова Ланкета был гораздо лучше, чем ее собственный. Он был прочнее и куда богаче. В нем было пять или шесть комнат, обставленных довольно приличной мебелью. Одна из этих комнат была рабочим кабинетом Габриэля. На столе стояла печатная машинка, вокруг которой в художественном беспорядке были разбросаны листы бумаги.

– Кстати, как твоя новая книга? – поинтересовалась Вик, увидев печатную машинку.

Габриэлю, очевидно, польстило внимание к его творчеству.

– Прекрасно! – оживился он. – Здесь идет куда лучше, чем в городе. Деревенская тишина, уединение, сумрачные силуэты деревьев, очерченные вечерней мглой, – все это способствует творческому процессу. Уиллхэйз – рай для писателя… – глубокомысленно изрек он, еще раз предоставив Вик возможность поразиться тому, как красиво он умеет говорить. – Настоящий рай… Я пишу по тридцать листов в день… В Брегли это было бы невозможно… Часто я пишу ночами, а днем высыпаюсь. Здесь так тихо… Удивительная, прекрасная тишина! Такой контраст с городским шумом!

Вик залюбовалась Габриэлем. Ей нравилось слушать его речь, особенно когда он говорил с таким пылом. Но его глаза… В его глазах она постоянно ловила что-то, что смущало ее, не давало увидеть душу Габа…

Он еще долго говорил о творчестве, о том, как тонка и ранима нежная душа писателя. Вик не осмеливалась его перебить, хотя ей немного наскучила его торжественная многословность. Глинтвейн – а она уже выпила две чашки – дал о себе знать: Вик чувствовала во всем теле какую-то необычайную легкость, расслабленность. Ей вдруг захотелось смеха и шуток, но Габриэль продолжал упрямо раскрывать тайны творческого процесса. Наконец он увидел, что Вик слегка заскучала, и предложил ей выпить еще чашечку глинтвейна.

– Нет, нет, – поспешила отказаться Вик. – У меня уже кружится голова. Что будет, если я выпью еще чашку?

– Уверяю тебя, ничего страшного… Иногда необходимо немного расслабиться.

Вик не стала говорить ему, что она уже достаточно расслабилась, и согласилась с его предложением. Ладно уж, она выпьет еще чашку. Но эта будет последней. Иначе что она скажет отцу, когда тот вернется с охоты. Кстати, отец…

– У меня не так уж много времени, – смущенно улыбнулась она Габу. – Отец возвращается с охоты поздно, но мне нужно быть дома раньше, чем он…

– Конечно, ты будешь раньше него… – успокоил ее Габриэль. – Я сам провожу тебя до дома. А пока расслабься и перестань нервничать из-за пустяков.

Ничего себе пустяк! – раздраженно подумала Вик. Габриэль не знает, что сделает с ней отец, если догадается о том, где она была… Постоянные советы расслабиться не только не успокаивали Вик, а, наоборот, заставляли ее нервничать еще сильнее и чувствовать, что она делает что-то нехорошее.

Габриэль снова заговорил о себе. Он рассказывал Вик о своей жизни в Брегли, о том, как скучно проходит там время, о том, как он одинок. Вик слушала его, но с каждой минутой на душе у нее становилось все тревожнее. Откуда взялась эта тревога? Отец вернется нескоро, Габриэль проводит ее до дома… Так чего ей беспокоиться? Но ощущение тревоги росло, крепло, превращалось в огромный снежный ком, который вот-вот готов был обрушиться на голову Вик. Она даже не слышала, что говорил ей Габриэль, до того ей стало не по себе.

Нет, она не может оставаться здесь дольше! Эта тревога не даст ей покоя, пока не сожрет ее изнутри… Пусть Габриэль думает, что хочет, но она уйдет!

Вик, подгоняемая необъяснимым страхом, решительно поднялась со стула.

– Пожалуй, мне лучше пойти, Габ. У меня какое-то странное чувство… что случится что-то нехорошее, – призналась она.

Габриэль только улыбнулся ее словам.

– Не говори ерунды, Вик. Что может случиться? – Он подошел к ней и снова сжал ее в объятиях, как тогда, на крыльце дома Мины. – Все будет хорошо. Только доверься мне…

Его глаза словно загипнотизировали Вик. Она не могла сопротивляться, хоть и была настроена решительно. Габриэль приблизил к ней свое лицо и коснулся ее губ своими горячими губами. В этот раз его поцелуй был еще более настойчивым. Вик хотелось оттолкнуть его, объяснить ему, что сейчас она хочет только одного – добраться до дома, но она не могла. Этот мужчина словно связал ее невидимыми нитями, ослабил ее волю, сделал ее бессильной. Вик чувствовала себя куклой, игрушкой в чужих руках и понимала, что ничего не может сделать.

– Доверься мне, – хрипло прошептал Габриэль, оторвавшись от ее губ. – Я открою тебе то, чего ты никогда не знала раньше…

Он подхватил растерянную Вик на руки и понес куда-то вглубь дома. Наконец к Вик вернулись силы. Она поняла, чего добивается Габриэль, и решительно воспротивилась его намерениям.

– Отпусти меня, Габриэль! – Вик изо всех сил уперлась в его грудь своими маленькими кулачками. – Отпусти меня! Я же сказала, мне нужно домой!

– Брось, глупенькая… – прошептал Габриэль, все еще удерживая ее в объятиях. – Все будет чудесно, вот увидишь… Вики, милая, я же с ума по тебе схожу… Неужели ты не веришь мне?

– Я верю, – не слишком уверенно ответила Вик. – Но сейчас я хочу домой. Не заставляй меня совершать поступки, о которых я пожалею…

– Не пожалеешь, клянусь тебе!

Его взгляд блуждал по ней растерянно и страстно. Вик не верила Габриэлю, потому что его глаза, как обычно, не говорили ей ничего о намерениях их обладателя.

– Отпусти меня, – твердо сказала она.

По ее тону Габриэль понял, что Вик не играет с ним. Он нехотя отпустил ее, но ему было очень сложно отказаться от того, что было в его руках в прямом и переносном смысле слова. Он чувствовал себя обманутым, обиженным и раздраженным. Как она могла так поступить с ним?! С ним, которого женщины боготворят?! От которого сходят с ума?! Она, простая девчонка из богом забытого захолустья?! Уму непостижимо!

– Ну хорошо, – мрачно ответил он. – Как хочешь… Но учти – скоро я уеду. Ты будешь жалеть, что оттолкнула меня, но будет поздно… Ты слышишь, Вик?

Она кивнула. Раздражение, злость, которые она слышала в его голосе, обескуражили ее. Что она такого сделала?! Разве девушка не должна беречь свою невинность до встречи с любимым?! И разве Габриэль был ее любимым? Они знают друг друга чуть больше недели!

– До свидания, Габриэль, – бросила она, с трудом сдерживая подступающие слезы.

– Прощай, Вик.

Она надела пальто, все еще теша себя иллюзией, что он догонит, остановит ее, извинится перед ней, но этого не случилось. За ее спиной хлопнула тяжелая дверь. Как будто эта дверь закрылась в ее сердце! Слезы текли по щекам Вик, и она утирала их дрожащими руками. Она впервые испытала боль, настоящую боль, не успев испытать настоящей любви…

Вик шла через сугробы, не разбирая пути. Она думала только о том, как с ней обошелся Габриэль. И когда она услышала оклик за спиной, то даже обрадовалась: наверное, это он! Он вернулся за ней! Он хочет попросить у нее прощения! Вик обернулась. Но, к ее ужасу, голос принадлежал вовсе не Габу, а снова той самой страшной бабке, Намии Скрим. Та размахивала руками и что-то бормотала, совсем как в ту ночь, когда Вик возвращалась из Пингтона.

Не на шутку напуганная, Вик пустилась бежать. Эта бабка преследует ее! Сомнений быть не может! Она что-то хочет от нее! Только вот что?! Может, Вик чем-то насолила ей, и Намия хочет отомстить?!

Страх прилип к телу Вик, впивался в ее вены своими хищными зубами, но девушка продолжала бежать, уверенная, что Намия все еще преследует ее. Сейчас Вик уже не подвергала сомнению предсказания Анны насчет неприятностей и колдовства. Вдруг карты действительно не лгали, и Вик ожидает куча бед?!

Около забора своего дома Вик наконец осмелилась перевести дух и обернуться. Намии не было. Да и как старуха могла бы догнать ее – ей ведь больше ста лет?! Впрочем, все это слухи… И потом, у ведьм свои секреты! Боже, что она несет… Какие ведьмы?! Неужели она, Вик, готова поверить во всю эту чушь только потому, что два раза столкнулась со старой бабкой, которая живет в Уиллхэйзе?!

Вик не успела отдышаться, когда увидела то, что поразило ее еще больше, чем встреча с Намией: комната отца была освещена. Вик почувствовала, как ее сердце проваливается куда-то в область живота. Он уже дома?! Не может быть! Отец никогда не возвращался с охоты так рано! Но кто еще мог зажечь в доме свечи?!

Вик похолодела, представив себе, что скажет ей отец. Если бы не пальто и сапоги, она могла бы как-то оправдаться! Конечно же, Фрэд Миглс поймет, что в этой одежде Вик ходила на свидание! И наверняка догадается, с кем она встречалась!