Текст книги "История хитрого плута, лиса Рейнарда"

У этого символизма, равно как и в самом поведении зверей, нет четкой определенности. Кот традиционно враг Лиса Рейнарда. «Лис, или Рейнард, как-то раз повстречал Тиберта, то есть Кота. Рейнард говорит: „Сколько ты знаешь хитростей и уловок?" Кот в ответ: „Только одну и знаю". – „А какую?" Кот говорит: „Как собаки погонятся за мною, я взбираюсь на дерево. А ты сколько знаешь?" – „Да штук семнадцать и еще целый мешок, пошли со мной, обучу тебя своему ремеслу: собакам до тебя и вовсе будет не добраться". Кот согласился, и они отправились в путь вместе. Вышло так, что охотники с собаками погнались за ними. Кот говорит: „Слышу лай, и мне уже страшно". А Рейнард ему: „Не бойся, я научу тебя, как сбежать". Охотники с собаками подошли совсем близко, и тут Кот сказал: „Я с тобой дальше не пойду, лучше возьмусь за свое ремесло". И вспрыгнул на дерево. Собаки оставили его и погнались за Рейнардом и схватили его: одна за голень, другая за брюхо, третья за спину, четвертая за голову. А Кот, сидя наверху, прокричал: „Рейнард! Рейнард! Похоже, тебе пора развязать свой мешок, ибо все твои уловки выеденного яйца не стоят"». Однако в романе Кот однажды вступается за Лиса, защищая его перед своим более традиционным врагом, псом Кортойсом. Примечателен комментарий, который присовокупляет к этой истории Одо из Черитона: «Под Котом понимаем простака, который знает только одну уловку – подпрыгнуть в небо. Под Рейнардом мы понимаем адвокатов и судебных стряпчих – обманщиков, у которых семнадцать уловок, да еще полный мешок. И вот появляются охотники и псы преисподней и охотятся на людей: правые возносятся на небеса, а нечестивые, обманщики попадают в лапы демонов».

Барсук Гримберт обычно заступается за своего родича, но Яков де Витри рассказывает такую историю: «Говорят, что барсук обладает следующими свойствами: зубами и когтями он делает себе нору в скале, а еще он – самое чистое животное и никакого зловонного запаха выносить не может. Зная это, коварная лиса оскверняет его нору, барсук уходит прочь, а лиса поселяется в доме, который не строила и ради которого не трудилась». Порою и лиса может оказаться потерпевшей стороной: «Орел похитил лисенка и не поддавался уговорам вернуть его. Тогда лиса развела под деревом большой костер, и орлята задохнулись от дыма. Поэтому не следует пренебрегать слабыми, ибо иногда они хитростью одерживают верх над сильнейшими, потому что способны не только убивать, но и прийти на помощь».

Одна из любимых профессий Рейнарда – медицина. Отношение к врачам всегда было настороженное, а смертность в те времена высокой. Поэтому история, поведанная монахом-доминиканцем Жаном де Шипи, доктором Оксфордского университета, с 1352 по 1360 годы занимавшего кафедру епископа Оксфордского, звучала вполне убедительно: «Однажды Лев, тяжело заболев, послал за Лисом, чтобы тот дал ему совет, как выздороветь. Лис пришел, осмотрел мочу, пощупал пульс и сказал: „Господин, ты тяжко болен, и причина твоей болезни в холоде, а поэтому тебе необходимо горячее лечение"». А Лев ему: „Магистр, скажи как". И Лис, желая отомстить Волку, которого он ненавидел от природы, сказал Льву: „Господин, советую тебе обзавестись шубой из волчьей шкуры, ибо она подойдет тебе лучше всего и избавит тебя от всякого холода". Лев поверил совету врача, приказал позвать Волка, содрал с него живьем шкуру и после этого отпустил". История эта была известна еще во времена Ниварда Гентского (в «Изенгриме» Волк пытался предложить вместо своей чужую шкуру), а в романе, предлагаемом ныне вниманию читателей, Лис и вправду оказывается сведущ в медицине (ведь находит же он траву, с помощью которой Льва по-настоящему можно вылечить).

Цикл преданий о лисе Рейнарде с XII до середины XV века существовал в двух ипостасях. С одной стороны, разраставшийся и ветвистый роман, написанный стихами и переводившийся то тут то там, с другой – краткие прозаические истории, поселившиеся на страницах сборников новелл и излагавшие сюжет каждой ветви романа по отдельности. Появление первого прозаического цикла почти совпало по времени с изобретением книгопечатания. Благодаря печатням «Роман о Лисе» обрел совершенно новую аудиторию. В Англию печатный пресс доставил Уильям Какстон. Торговец тканями по первой профессии и литератор по призванию, он трудился над переложением «Собрания историй о Трое», оказавшись по воле случая при роскошном дворе герцогов Бургундских, где его начинание было оценено герцогиней. Завершив перевод, Какстон решил дать ему широкое хождение и отправился вникать в суть только что появившегося книгоиздательского дела. В Брюгге он открыл типографию и издал в 1473 году свой перевод повестей о судьбе Трои. Четырьмя годами позже печатный станок был доставлен в родную Англию, где за восемнадцать лет книгоиздательской деятельности Какстон выпустил около сотни названий, причем двадцать четыре книги перевел или переложил сам. В 1481 году он взялся за «Роман о Лисе» и предложил публике первый ясный и общедоступный прозаический вариант. В основу перевода Уильяма Какстона легла голландская книга о Лисе, но по ходу работы переводчик кое-что дополнил и переделал, ведь Какстон был по совместительству издателем Чосера и других авторов, подвизавшихся на поприще «лисописания». Книга Какстона стала наиболее популярным образцом переработки цикла преданий о Рейнарде в прозе. Как ни странно, сделать шаг от стихов к речи прозаической – задача не из самых тривиальных. Средневековье унаследовало от поздней античности романы прозаические: «Историю Аполлония, царя Тирского», книги Диктиса и Дареса о Троянской войне, «Повесть о рождении и победах Александра Македонского». Но крупномасштабные прозаические произведения на темы собственно средневековые (в первую очередь, рыцарские романы) относятся к началу XIII века. До тех пор пока не появилось книгопечатание, прозаический роман уступал в популярности сборникам новелл и повестей, куда нередко включались краткие пересказы сюжетов. Литературные интересы Уильяма Какстона, почувствовавшего, что будущее за pulp fiction, и взявшегося публиковать «Смерть Артура» и «Роман о Лисе», сыграли едва ли не решающую роль: ведь важно было почувствовать не только, что печатать, но и что станут читать.

Я. Горелов

История Лиса Рейнарда, изданная в 1481 году Уильямом Какстоном

Лев, волк и лис договорились поохотиться вместе. Лис поймал гуся, волк – тучного барана, лев – тощего быка. Собрались обедать. Лев спросил у волка, как разделить добычу. Волк сказал: «Пусть каждый полакомится тем, что поймал: лев – быком, я – бараном, а лис – гусем». Разгневанный лев поднял лапу и когтями содрал шкуру у волка на голове. Затем лев спросил лиса, что тот скажет. Лис ответил: «Вы, господин, отведайте тучного барана – сколько пожелаете, ибо у него нежное мясо, потом гусятины – по своему желанию и напоследок немного говядины – у быка ведь жесткая плоть. А объедки отдайте нам, вашим людям». Лев сказал: «Хорошо говоришь, кто тебя научил так отменно делить?» А лис в ответ, указывая на содранную шкуру: «Господин, красная шляпа моего сотоварища».

Одо из Черитона. Басни. XIII век

Так начинается история о Лисе Рейнарде

Вэтой истории читатель найдет притчи, аллегории и поучительные случаи о многих событиях. Эти истории помогут читателю обогатиться хитроумным знанием о тех вещах, какие повсеместно встречаются в мире: в светской жизни и в жизни духовной, а также среди купцов и простолюдинов. Эта книга написана для пользы и процветания всех добрых людей, коль скоро, читая ее или же слушая, смогут они понять и уразуметь упомянутые хитрые уловки, что происходят повсюду в мире. Не для того, однако, чтобы пытаться повторять их в своей жизни, но чтобы каждый мог их избежать и оградить себя от хитрых и гнусных негодяев и не стать жертвой обмана. Тот, кто захочет проникнуть в самую суть истории, должен перечитывать эту книгу часто и многократно, должен серьезно и с усердием размышлять о прочитанном. Потому как эта книга изложена весьма хитроумно, вы и сами увидите, и прочесть ее следует не единожды. Ибо, прочтя ее единожды, человек не может усвоить ее истинный смысл и найти верное понимание, а правильно понять книгу позволит лишь частое и многократное прочтение. Тем же, кто достигнет сего понимания, эта книга доставит пользу, радость, удовольствие и будет благотворна.

Как Лев, король зверей, разослал приказ, чтобы все явились ко двору

Стояло время Пятидесятницы, или Троицы, когда леса становятся прекрасны и приятны для взора. Деревья оделись в листву и украсились бутонами, земля покрылась травой и ароматными цветами, сладкоголосые мелодии птичьего пения слышались повсюду. В эту пору, в эти священные праздничные дни, Лев, благородный король всего звериного мира, созвал всех в Стаден, желая узнать, как живут его подданные и что происходит в его владениях. И приказал он, чтобы к нему явился всякий зверь; и все звери его послушались и прибыли ко двору, и большие и малые. Не явился только Лис Рейнард, потому что знал он за собой вину и многие прегрешения против многих зверей, что там соберутся. И он не дерзнул явиться ко двору, когда король собрал всех зверей. И многие из тех, кто собрались при дворе, горько жаловались на Рейнарда.

Первая жалоба на Рейнарда Лиса от Волка Изегрима

Волк Изегрим с чадами и домочадцами пришел и встал перед королем. И он сказал:

«Великий и могущественный князь, милорд король, взываю к тебе, к твоему великому могуществу, праву и милосердию, чтобы ты сжалился над нами. Велики оскорбления и огромны унижения, что нанес Рейнард Лис мне и моей жене. Знай же, он вошел в мой дом против воли жены. И осквернил он моих детей тем, что помочился на них, отчего они стали слепнуть. И назначен был день, и решено было, что должен Рейнард прийти и оправдать себя и поклясться на священных книгах, что он не виновен. Но когда принесли ему священную книгу, то Рейнард внезапно передумал и отправился обратно в свою нору, как будто ему и дела нет. И, благородный король, многие звери, что собрались сегодня при дворе, это подтвердят. И немало еще обид он мне нанес, и нет на свете никого, кто мог бы рассказать обо всех его злодеяниях, о коих я умолчал. Но позор и бесчестье, какие навлек он на мою жену, я никогда не стану терпеть и не буду страдать неотмщенным. Он дорого заплатит мне за это оскорбление».

Жалоба Кортойса, гончего Пса

Когда Волк закончил свою речь, с места поднялся маленький Пес по имени Кортойс. И обратился он к королю с жалобой. В холодную зиму, в лютый мороз, был он в большой нужде, и остался у него один только мясной пирог, и не было другой пищи. И пирог этот отнял у него Рейнард Лис.

Потом заговорил Кот Тиберт

Тогда из толпы вышел Кот Тиберт, и был он сильно разгневан и сказал:

«Милорд король, я слышу, как многие здесь поносят Рейнарда, и никого нет, кто потрудился бы оправдать его. Жаловался и Кортойс. Много лет уж минуло с той поры, а я не жаловался, хотя пирог тот был моим. Это я раздобыл его ночью на мельнице. Мельник лежал и спал. А если Кортойсу что и перепало от того пирога, так только через меня».

Заговорила потом Пантера

«Думаешь ты, Тиберт, что не пристало здесь жаловаться на Рейнарда, а он ведь настоящий убийца, разбойник и вор, и никого он не любит, даже короля, нашего господина, как то должно быть. С легкостью оставит он и добро и честь, чтобы только заполучить одну жирную куриную ножку. Я расскажу вам то, что сама видела. Расскажу, что сделал он вчера с Зайцем Кивартом, который стоит здесь под защитой и охраной короля. Обещал он Киварту, что научит его Символу Веры, и тот станет добрым капелланом. Усадил он его у себя между лап, стал громко петь и кричать: „Верую, верую". А я тогда проходила мимо и услыхала эту его песню. Тогда я подошла ближе и увидела, что вдруг оставил мессир Рейнард свое пение и молитвы и стал играть в другую свою старую игру. Схватил он Киварта за горло, и, если бы не подоспела я тогда, он бы лишил его жизни. Посмотрите, и вы увидите свежие раны у Зайца Киварта. Ибо правду говорю, милорд король, если оставишь ты такое безнаказанным, и отпустишь с миром, того, кто нарушил наш покой, и не совершишь справедливого суда над своими подданными, через многие годы детей твоих обвинят в этом. И правду сказал ты, Изегрим, – уверенно продолжала Пантера, – добро и справедливость должны свершиться во благо тех, кто с радостью будет жить в мире и согласии».

Говорил потом Барсук Гримберт, сын сестры Лиса. Он защищал Рейнарда перед королем

Заговорил потом Барсук Гримберт, который был сыном сестры Лиса. Был он в гневе.

«Сир Изегрим, злые речи в обычае у врагов, они редко говорят добро. В чем ты обвиняешь моего дядю Рейнарда? Кто из двоих более виноват перед другим, того и должно повесить как вора на дереве. Но будь он сейчас здесь и предстань перед королем, как ты сейчас, то тебе бы не отделаться тем, чтобы просто выйти перед всеми и просить у него прощения. Ты нанес ему раны, терзал дядю злобными и острыми зубами так много раз, что я и сказать не могу. Расскажу я лишь о некоторых вещах, какие знаю. Разве ты не помнишь, как несправедливо поступил с рыбой, которую он сбросил с повозки? Ты следовал за ним вдалеке и съел всю хорошую рыбу, оставив ему лишь хребет да кости, которые сам ты не мог съесть. Так же поступил ты и с жирным свиным окороком, что пах так ароматно. Ты один набил им свое брюхо, а когда дядя попросил свою долю, вновь ответил ему с презрением: „Рейнард милый, с радостью отдам твою долю". Но мой дядя ничего не получил и не добился справедливости. А это он, презирая страх и опасность, отвоевал тот свиной окорок. Ведь пришел человек и бросил его в мешок, так что он едва сумел спасти свою жизнь. И подобные обиды множество раз терпел Рейнард от Изегрима.

О милорды, думаете вы, что этого достаточно, но он еще жалуется на дядю моего Рейнарда, что тот оскорбил его, обидев жену. Мой дядя возлег с ней, но было это семь лет назад, еще до того, как Изегрим женился на ней. И если Рейнард получал с ней удовольствие, что из того? Вскоре она уже излечилась от любви к нему, и, значит, по праву не должен был Изегрим жаловаться. Ему не следовало упоминать об этом, ибо и себе не сделал он чести, возведя напраслину на свою жену. Она не выступала с обвинением и не жаловалась. И выступление Зайца против моего дяди, по-моему, просто глупость. Если он не усвоил урока как должно, разве не вправе Рейнард, его наставник, наказать его за провинность? Когда бы школьников не били, не наказывали и не взыскивали с них за леность, никогда они бы и не выучились.

Стал потом жаловаться Кортойс, как с огромным трудом добыл он себе мясо в зимнюю пору, в такое время, когда не найти никакой пищи. А следовало бы ему вести себя тихо, потому что он это мясо украл. Male quesisti et male perdidisti [8][8]
  Злом нажил, от зла и потерял (лат.).


[Закрыть] – правда в этом, ибо добытое нечестным путем не принесет пользы. И кто обвинит Рейнарда в том, что он отнял у вора украденную добычу? Для всякого, кто столь же хорошо знаком с законом и различает, где правда, и кто так же благороден по рождению, как мой дядя Рейнард, – это яснее ясного. А он знает хорошо, как следует поступать с украденным добром. Вы все присудили бы Кортойса к повешению, когда бы он попался на воровстве. Дядя мой не столь уж грешен перед короной, он поступил справедливо, не получив на то соизволения, и в этом вся его вина. А в награду ему достаются не почести и слава, но одни лишь жалобы. Мой дядя – благороден и честен, он не потерпит ни лжи, ни обмана и шагу не ступит без совета своего священника. И говорю я вам, что, с тех пор как господин мой король объявил всеобщий мир, дядя и не помышлял причинять кому-либо вред. Ибо вкушает он пищу лишь единожды в день, живет подобно отшельнику, он истязает свое тело и носит власяницу, и более года уже не пробовал он мясной пищи. А вчера сказали мне, что он оставил свой замок и удалился в пещеру отшельника, где и живет. И не охотится он больше и не алчет никакой добычи, а живет лишь одной милостыней и подаянием людским и предается покаянию. И сделался он очень бледен и тощ от молитв и бдений, но счастлив он, что обратился к Богу».

Так защищал Гримберт своего дядю и говорил такие слова. И увидели все тогда, как спустился к ним с горы Петух Шантеклер и привез он на похоронных дрогах мертвую курицу, у которой Рейнард оторвал голову. И следовало показать это королю, чтобы он знал о том, что случилось.

Как Петух жаловался на Рейнарда

Вышел вперед Шантеклер и жалобно всплеснул крыльями и распушил перья. По обеим сторонам его повозки стояли две печальные курицы, одну звали Кантарт, а вторую добрую курицу – Пестра. И были они две самые прекрасные курицы, каких только можно сыскать от самой Голландии до Ардерна. Каждая несла по горящей свече, прямой и длинной. Были они сестрами курицы Коппен. Они жалобно плакали и стенали о смерти дорогой своей сестры.

Две молодые курицы несли цыплят, а те кричали отчаянно и плакали так громко о смерти Коппен, своей матери, что слышно их было повсюду. И так пришли они к королю. И сказал тогда Шантеклер:

«Милостивый государь, господин мой король, выслушай нашу жалобу и ужаснись тому злу, что свершил Рейнард против меня и моих детей, которые здесь перед тобой. Случилось это в начале апреля, тогда стояла прекрасная погода. Я был счастлив и горд, ибо имел большую семью. Было у меня восемь прекрасных сынов и семь прекрасных дочерей, которых высидела моя жена. Все они были сильные, жирные и бегали во дворе, обнесенном высокой стеной. И был там сарай, в коем жили шесть огромных собак, они содрали кожу и разорвали на куски многих зверей, но дети мои их не боялись. Рейнард-вор питал к псам глубочайшую вражду, ведь они были уверены, что он не сможет забраться к нам во двор. Великое множество раз обходил стену этот подлый вор и поджидал в засаде, а собаки набрасывались на него и прогоняли прочь. Однажды они напали на него на берегу, и он поплатился за свое воровство. Я видел, как собаки трепали его шкуру, но он все равно не отступился от своей гнусной цели. Господь да простит нас.

Долгое время мы ничего не слыхали о Рейнарде. Наконец он появился снова в обличье отшельника и принес мне письмо, запечатанное королевской печатью. Говорилось в том письме, что король объявил мир повсюду в своем королевстве и все звери и птицы должны жить в согласии и не чинить друг другу вреда. И еще он сказал мне, что сделался теперь монахом, или отшельником, и что будет он каяться в своих прегрешениях. Он показал мне плащ, отороченный мехом, и власяницу под ним. И сказал: „Сир Шантеклер, отныне тебе не надо меня бояться и тревожиться, ибо не буду больше вкушать я скоромного. И настолько я уже стар, что стану всеми силами печься о своей душе. Сейчас я пойду, ибо должен еще произнести молитвы третьего и девятого часа и мои вечерние моления, а вас я вручаю Господу". С этими речами Рейнард удалился и улегся под кустом. Я же был рад и весел и перестал тревожиться. Пошел я к своим детям и закудахтал, подзывая их. И отправились мы за стену, чтобы погулять, из-за этого и приключилась с нами великая беда. Ибо Рейнард, что лежал под кустом, подкрался поближе и отрезал нам путь к воротам. И схватил он одного из детей моих и бросил его в свой мешок. А собаки не смогли уберечь нас. Ждал он днем и ночью и похитил такое множество моих детей, что из пятнадцати оставалось у меня лишь четверо, а остальных всех пожрал этот вор. Вчера же дочь мою Коппен, что лежит сейчас на этих погребальных носилках, отобрали у него собаки. Такую жалобу принес я тебе, всемилостивейший король, сжалься надо мной, ибо незаслуженно постигло меня горе и потерял я прекрасных детей своих».

Вот что говорил король в ответ на эту жалобу

И сказал тогда король:

«Сир Барсук, ты слышал о делах своего дяди-отшельника, о том, как постился он и предавался молитвам и покаянию. И если я проживу еще хотя бы год, он понесет за свои дела заслуженную кару. Теперь слушай, Шантеклер. Жалоба твоя ясна, и мы все видим тело твоей дочери, мы отдаем должное смерти и не вправе дольше держать ее здесь. Мы вручаем ее Богу, споем ей поминальные молитвы и предадим со всеми почестями земле. А потом будем держать совет со всеми лордами о том, как поступить по праву и справедливости в этом случае и наказать лживого вора».

И начали они потом читать первый стих «Placebo Domino» [9][9]
  Угодно Господу (лат.).


[Закрыть], но это такая длинная молитва, что пересказать ее здесь невозможно. Когда они прочли молитвы и отслужили заупокойную службу, то положили ее в могилу, а сверху поставили мраморный камень, отполированный столь гладко, что он стал подобен стеклу. И высечено было на нем огромными буквами: «Здесь похоронена Коппен, дочь Шантеклера. Ее загрыз Лис Рейнард. Плачьте же по ней, ибо она приняла бесславную смерть». После этого король послал за своими лордами и за мудрейшими из своих мудрецов, чтобы держать совет, как следует наказать Рейнарда, этого великого убийцу и преступника. Было решено, что прежде следует послать за Рейнардом, так как он отсутствует без всякой причины. А он должен был прибыть на королевский суд и услышать все, в чем его обвиняют. Посланцем к нему решено было отправить Медведя Брюна. Король одобрил это решение и обратился к Медведю с такими словами:

«Сир Брюн, я приказываю тебе доставить Лису наше послание, но береги себя, ибо Рейнард злобен и хитер, он знает множество трюков и с легкостью сможет обмануть тебя, одурачить и ввести в грех».

И отвечал ему Брюн:

«Добрый господин, не тревожься об этом. Лис меня обманывал, но я плохо усвоил тогда этот урок. А сейчас, думаю, уже слишком поздно ему насмехаться надо мной».

И с этими веселыми словами отправился Брюн в путь, но опасались все, что назад он вернется уже не таким веселым.