Текст книги "Империя хорезмшахов"

Смута привела к отпадению восточных земель Кара-Китая, но отнюдь не повлекла за собой краха Султаншаха. Наоборот, новое правительство, возглавлял ли его Сяо Волила или сам Чжулху, всячески поддерживало и раздувало войну братьев-хорезмийцев.

Опираясь на кара-китайских воинов, Султаншах шел от победы к победе. В 1180 году он разбил при Серахсе одного из вождей огузов и занял город. После этого отправился к Мерву, взял и сделал его своей столицей. Кара-китайские войска вернул на родину, а сам навербовал наемников-тюрок.

Это встревожило Туганшаха – правителя Нишапура. Эмир заключил союз с Текешем, но хорезмский правитель ничем не помог. 13 мая 1181 года Султаншах нанес Тугану решительное поражение, рассеял войска и захватил казну. Современники рассуждали, что Туганшах – «любитель лютни», а его соперник Султаншах – человек крови и брани. Вот почему отец, умирая, завещал ему власть. Но и Текеша недооценивать нельзя. Оба брата отличались талантами каждый по-своему, оба были беспринципны и рассматривали Хорезм и прочие земли всего лишь как территорию для осуществления честолюбивых планов. Родины у этих политиков не было, а были только личные интересы, ради которых можно поступиться всем на свете.

А еще в политике имелись два понятия – султанат и халифат, в рамках которых действовали мусульманские правители. В этих границах они всюду были дома. В каждой мечети от Дели и Гура до Мекки произносилось имя халифа Багдадского из священного рода Аббасидов. Даже и другие халифы – каирские Фатимиды и африканские Альмохады – тоже были частью мусульманского мира. Каждый, кто исповедовал веру ислама, чувствовал себя среди своих в Андалусии и Марокко, в Систане и Азербайджане. Поэтому мусульманские правители иногда с легкостью меняют владения и заключают общественный договор с представителями разных областей, городов и народов, расположенных друг от друга за тысячи километров.

Вот мы и видим, что Султаншах, потеряв Хорезм, набрал наемников в Хорасане и создал самостоятельное правление. После своей победы над Туганом он захватил Тус, Несу и Абиверд. Так возникло два Хорезма – под управлением Текеша и Султаншаха. Оба владетеля исправно платили дань кара-китаям.

Султаншах предпринимал постоянные набеги на владения Тугана и переманил на свою сторону большую часть его военачальников.

Нишапурский правитель послал за подмогой к Гуридам и Текешу одновременно. Первые отказались ввязываться в конфликт, а Текеш охотно ввязался и пригрозил брату войной (1182). Однако посол Султаншаха поспешил выразить от имени своего господина столь полную покорность, что Текеш остался на месте.

Обещания оказались фикцией. Набеги Султаншаха на Нишапур возобновились. Текеш всё-таки выступил против строптивого брата и осадил Серахс, но осада не принесла успеха. Воины Султаншаха были хороши, а сам он обладал талантами полководца.

Текеш собирал свежие силы. К нему постоянно приходили отряды «неверных тюрок» из степей Казахстана. Они принимали ислам и становились преданными псами шаха.

Зимой в Дженд пришли толпы кипчаков из рода уран в количестве нескольких сотен шатров и изъявили желание служить хорезмшаху. Были с ними и какие-то югуры. Видимо, это одно из угорских племен, ведь в древности угры кочевали на территории Казахстана и Алтая и преобладали в степях, пока их не вытеснили тюрки.

Сын вождя уранов породнился с семьей Текеша и сделался одним из эмиров.

Затем мы видим одноглазого хорезмийца уже в Бухаре, где тот подавляет мятеж – надо полагать, по заданию гурхана Георгия (1183). Сперва Текеш обратился к бухарцам, «впавшим в неверие», со словами милосердия, но постепенно понял, что «уши их наполнены ватой заблуждения». Перед нами религиозное восстание мусульман против христиан или же бунт против чрезмерных налогов. Или – то и другое вместе. Отдадим должное чутью гурхана: он поручает подавить мятеж мусульман Бухары мусульманину Текешу, чтобы не обострять религиозных противоречий и соблюсти баланс.

Хорезмийцы кинулись на штурм городских стен, но были отбиты. Однако среди осажденных возникли противоречия. Самый боеспособный отряд в 1000 человек попытался выйти из города, но был окружен и капитулировал. Текеш даровал пленным прощение, после чего занял Бухару и вернул ее гурхану.

За это время владетель Мерва окреп и тоже пополнил свои войска за счет тюрок. Какое-то время казалось, что именно отчаянный и агрессивный Султаншах победит в кровавой борьбе за наследство Великих Сельджуков.

Но Текеш имел два козыря: откупался от кара-китаев, объявляя себя их скромным подданным, и имел прямой доступ в степь к «неверным тюркам» – дешевой военной силе.

Гуриды к тому времени взяли под свое покровительство Нишапур с засевшим в нем Туганом, поссорились с Султаншахом и попросили Текеша о помощи. В ответ хорезмшах пообещал привести 50 000 бойцов, но тотчас назвал одного из гуридских правителей «сыном», то есть высказал претензии на гегемонию. Оснований для этого, как выяснилось, не было.

Хорезмшах два года подвергал атакам мервские земли, но успеха не добился, тогда как Султаншах, напротив, присоединял крепости и селения Хорасана к своим владениям. В 1185 году в полном отчаянии умер Туганшах, правитель Нишапура и большей части Хорасана, признавший над собою власть Текеша. Умершему наследовал сын – Санджар (1185–1198). Несмотря на звучное имя, он отличался бездеятельностью и сдал власть атабеку из тюрок – Менгли-тегину.

Последний был человеком жестоким и беспринципным даже по меркам того времени. Он казнил нескольких военачальников, казавшихся подозрительными, а с простолюдинов и состоятельных персов вымогал деньги в свою пользу. То есть жил сегодняшним днем и не беспокоился о мелочах. С зависимостью от Текеша демонстративно порвал. А что, ведь шах не может его защитить от набегов из Мерва.

В связи с этим Менгли-тегин стал непопулярен среди гулямов-дружинников, часть командиров подразделений перебежала к Султаншаху вместе с отрядами.

Текеш сколотил против него небольшую коалицию, в которую вошел испахбед двух прикаспийских областей Арташир и малик (царь) города-государства Несы. Последний неоднократно менял хозяев, но теперь окончательно объявил себя слугой хорезмшаха. Малик выставил на помощь хорезмийцам небольшой отряд, а испахбед снарядил двухтысячный полк персов.

Сам Текеш выступил в поход на Нишапур. Предприимчивый Султаншах узнал об этом и пошел на Гургандж, дабы захватить наконец Хорезм.

Текешу вовремя доложили об этом, и он повернул, в свою очередь, на Мерв. Султаншах не стал рисковать столицей и вернулся, отменив поход на Гургандж. Свою главную армию он оставил в Амуле, а сам с отборным отрядом прорвался сквозь расположение хорезмийцев в Мерв и сел в осаду.

Хорезмшах хладнокровно отступил от этого города и предпринял поход на Нишапур. Султаншах оставался в Мерве.

В мае 1186 года хорезмийские войска появились под нишапурскими стенами. Два месяца продолжалась блокада, после чего формальный правитель города эмир Туганшах и его атабек Менгли-тегин попросили мира. Они объявили себя вассалами хорезмшаха и согласились, помимо обычной хутбы, выплачивать дань, что означало реальное подчинение. Для того чтобы выработать окончательные условия соглашения, Текеш оставил трех своих представителей, а сам вернулся в Гургандж.

Видимо, его агенты формировали оппозицию в самом городе и готовили заговор по свержению правительства. Только этим можно объяснить дальнейшие действия Менгли-тегина и его подопечного. Он приказал арестовать представителей хорезмшаха и отправил их в Мерв, предлагая тем самым союз Султаншаху. А затем приказал казнить главного кади (судью) Нишапура. Разумеется, оба события нужно поставить в связь.

Через некоторое время хорезмшах опять собрал войско, в марте 1187 года осадил Нишапур и приказал обстрелять его из катапульт.

Осада продолжалась до конца мая. Султаншах бездействовал, устранившись от этого конфликта; Менгли-тегин униженно запросил мира: «схватился за полу милосердия» хорезмшаха, как выразился один восточный автор.

Текеш чувствовал себя неуверенно, не имел прочного тыла и потому «расстелил ковер сострадания», как выражаются мусульманские историки. Хорезмшах попытался заработать авторитет в Нишапуре: вернул имущество лицам, пострадавшим от конфискаций во время правления Менгли-тегина, а самого Менгли передал для расправы отцу судьи, казненного атабеком. Тут уж на милосердие рассчитывать не приходилось. Менгли-тегин был умерщвлен.

Формальным правителем Нишапура оставался Санджар ибн Муайид, но фактически это было не так. Текеш назначил в город и область своего вали (губернатора). Им стал его наследник и любимец, старший сын – Насир эд-Дин Меликшах. Ранее он управлял Джендом также на правах вали.

В сентябре 1187 года Текеш вернулся в свою столицу Гургандж. Следующие три года – занимался делами Хорезма и ходил в степь за рабами и скотом. В восточных летописях эти события освещены крайне скупо. Грамотные хронисты жили в Иране, их интересовали только дела этой страны, в крайнем случае – халифата. Владения канглов, кипчаков, туркмен выпадали из поля зрения амбициозных и вроде бы обстоятельных авторов всемирных хроник.

…Судьба прежнего правителя Хорасана, Санджара ибн Муайида, оказалась печальна. Его увезли в Хорезм. Позднее пленный Санджар пытался наладить связи с хорасанцами, дабы восстановить власть. Но хорезмийцы расценили это как заговор, и неудачник был ослеплен. Он умер в 1198 году.

Впрочем, победа хорезмийского государя Текеша была не полной до тех пор, пока Султаншах оставался владетелем Мерва и других мест, включая важную крепость Себзевар, которая вдруг появляется в мусульманских источниках.

Себзевар. Значит, в XII веке появилась эта крепость. Она достигнет расцвета позже, в эпоху Тимура (XIV век), а теперь как бы предъявляет свидетельство о рождении.

…Султаншах возобновил притязания Хорасан. В результате кровопролитных и разорительных войн Иран медленно, но неуклонно превращался в руины.

Правитель Мерва напал на Нишапур, но его жители сохранили верность Текешу. Упорная осада закончилась тем, что стены города в результате обстрелов и штурмов превратились в развалины. Меликшах ибн Текеш стойко оборонялся со своими аскерами. Подоспела помощь из Хорезма, и Султаншах отступил в Мерв. Эта неудача поколебала авторитет Султаншаха, некоторые эмиры с войсками отступились от него и перебежали к Текешу. Но и Текеш зависел от своих эмиров, а им надоело воевать с Мервом.

Весной 1188 года братья-хорезмшахи начали мирные переговоры. Султаншах признал старшинство Текеша и отпустил трех его сановников, в свое время очутившихся у него в плену по милости Менгли-тегина. Взамен Текеш пожаловал брату три небольших города – по одному за голову освобожденного сановника, но тем самым расширил его владения.

В следующем году хорезмшах принял титул султана, то есть полностью независимого правителя, короля. Церемонию обставили с невиданной пышностью. Поэты сочиняли оды в честь новоявленного суверена, народ славословил, вельможи падали ниц. Правда, грош цена была всем этим изъявлениям радости. Лишь только отвернется счастье от султана – и его все предадут. Текеш должен был это понимать. Может, и понимал, но каков выход? Не оставаться же только хорезмшахом! Нужно идти вперед, карабкаться по лестнице власти и славы. Тогда все красивые женщины и богатства мира будут твои. Так и жили эти люди, сталкивая и убивая друг друга, бесконтрольно обогащаясь и разрушая подчиненную страну под видом подъема… И разве что-то изменилось сегодня?

* * *

Султаншах, несмотря на соглашения, был глубоко опечален успехами брата. Текеш просто вор! Ведь это ему, Султаншаху, должны принадлежать и Хорезм, и Хорасан, и звонкие титулы… На него так надеялся отец, который соединил в его имени титулы шаха и султана… но теперь это выглядело насмешкой судьбы.

Нужно действовать.

Султаншах попытался помириться с афганскими Гуридами, которые, правду сказать, с опаской взирали на то, как ловко Текеш присоединил Хорасан, как усмирил брата и стал султаном. Но из этих попыток ничего не вышло.

Амбициозный правитель Мерва потребовал у Гуридов, чтобы они отдали ему Герат и еще несколько богатых городов для того, чтобы создать прочную военную базу.

Двое братьев Гуридов, управлявших афганской империей, согласились на это предложение. Но против выступил их племянник, которого поддержал духовный лидер страны, шиитский имам, потомок праведного халифа Али (656–661). Имам заявил послу Султаншаха, что земель тот не получит:

– Между нами и тобой – меч!

Может быть, это главные султаны-Гуриды не хотели отказывать Султаншаху прямо и сделали это через имама. А может, и вправду в элите Гуридов вспыхнули разногласия. Досталось, к слову, и одному из главных правителей Гура.

– Султаншах – тот, кого вышвырнул собственный брат и отправил в изгнание, – распространялся потомок Али, обращаясь к нему. – Почему же ты отдаешь то, что мы отобрали мечами у огузов и эмиров Санджара?

После этого заявления Гуриды собрали армию и двинули ее под стены Мерва. Султаншах выступил навстречу. Произошло сражение, которое Султан проиграл. Разгром был страшный. Султаншах после битвы собрал только 1600 воинов и попытался бежать с ними в Кара-Китай.

Об этом прознал Текеш и преградил брату путь. Один из корпусов Текеша занял крепость Серахс и разрушил до основания. Впрочем, очень скоро крепость была восстановлена, а покамест волей-неволей Султаншах отправился на поклон к Гуридам и ничего уже не требовал – только просил защиты. Текеш, в свою очередь, направил посла в Гур, требуя выдать Султаншаха. Гуриды ответствовали послу:

– Он искал убежища. Необходимо, чтобы ты ушел из его страны и отдал долю, которая досталась ему от отца.

Были и другие условия: чтобы хорезмшах приказал читать хутбу с именем главного Гурида и отдал свою дочь за его младшего брата.

Услышав такое, Текеш едва не задохнулся от гнева. Афганцы хотят войны! Шах ответил гневным и угрожающим письмом… которое послужило предлогом к началу военных действий.

Гуриды вооружили войско и поставили во главе своего племянника. Аскеры афганцев двинулись на Хорезм, но… ничего не добились. Текеш выступил навстречу с таким крупным аскаром, что враги отошли.

В это время стало разваливаться государство Ильдегизидов в Персидском Ираке.

Распад этой страны – отдельная тема. Не следует утомлять читателя вереницей имен и географических названий, но сжатый рассказ о событиях не помешает.

Потомки атабека Ильдегеза выродились и стали воевать между собой. В борьбу вмешались мамлюки (военные рабы атабеков), халиф Багдадский Насирульдиниллах (или, проще, Насир, 1180–1225) и даже последний иракский Сельджук – молодой энергичный султан Тогрул III (ум. 1194), опекунами которого формально выступали потомки Ильдегеза.

Эти события подробно, но очень недостоверно описаны в двухтомном романе азербайджанского писателя Саида-Мамеда Ордубади (1872–1950) «Меч и перо». С точки зрения филологии роман отличный. Неизвестно, чья в том заслуга: безвестного русского переводчика-«негра» или самородка-литератора из города Баку, сотворившего великолепный текст.

Однако к автору есть масса претензий из-за недостоверности приведенных фактов и оголтелого национализма. Азербайджан, по его мнению, – это три страны: во-первых, собственно Азербайджан с городами Хамадан, Тебриз, Марага; во-вторых, Арран – междуречье Куры и Аракса с городами Гянджа и Нахичевань; в-третьих, Ширван со столицей в Шемахе, включавший в себя также Баку. Все три страны наполняют в романе тюрки-азербайджанцы, чего в XII веке еще не было. Их населяли в основном персы, а тюрки господствовали, но не составляли большинства. Что касается Ширвана, то этой страной вообще правили иранизированные арабы-ширваншахи.

Но Ордубади это неинтересно. Он называет азербайджанцем перса Бабека, который поднял в IX веке восстание против Арабского халифата под красными знаменами и социальными лозунгами; и числит детьми этой страны даже светловолосых кипчаков-Ильдегизидов, что выглядит вовсе комично.

Один из главных героев романа – поэт Низами Гянджеви. По матери он курд (что соответствует действительности), по отцу – тюрк, что неправда. Его отец перс, как и большинство населения тогдашней Гянджи. А весь Арран – наполовину персидская, наполовину армянская страна. В книге Ордубади и сам Низами, и его друзья – не только тюрки, но сплошь тайные коммунисты, которые в первом томе готовят национальное восстание против атабеков, а во втором мирятся с ними и защищают их режим без какой бы то ни было логики… если только не принимать во внимание, что все сошлись на позициях национализма. В общем, коммунистами они вроде были когда-то, но марксистами – нет.

Дело Ильдегизидов, по книге, губит Гатиба-хатун, дочь эмира Гянджи Инанча. На самом деле всё не так. Инанч был эмиром Рея (это имя мы привели в своем месте), его дочь звалась Инанч-хатун, вышла замуж за Ильдегизида Джехан-пехлевана Мухаммеда и была отъявленной интриганкой. Подлинная Гатиба, или Кутейба, – тюрчанка, жена Джехан-пехлевана, не замешанная ни в убийствах, ни в крупных интригах. Умерла женщина ненасильственной смертью.

В романе Гатиба любит Низами, затем становится женой Джехан-пехлевана Ильдегизида и травит его ядом; организует убийство брата погибшего и наконец гибнет сама. В злодействах ей помогает военачальник Хюсамеддин из Гянджи, который объявлен в сноске к роману «видным историческим персонажем азербайджанской истории того времени». На самом деле у одного из тогдашних ширваншахов был в действительности военачальник Хюсам эд-Дин, но никакой роли в жизни истинного Азербайджана и даже Аррана он не играл. В романе «Меч и перо» злодей Хюсам погиб, на самом же деле злодеем не был и умер своей смертью. Выдуман и могущественный керманский правитель Бахрам-шах, который объединил едва ли не весь Восточный Иран, чего никогда не было. Реальный Бахрам был мелким владетелем.

И наконец – последний иракский султан Тогрул III. Ордубади его ненавидит, в результате чего сельджукский правитель претерпевает такие метаморфозы, каких не могли предвидеть даже враги. В романе патриотичного советского азербайджанца Тогрул представлен немолодым обрюзгшим пьяницей, хотя на самом деле был еще юн, когда погиб, и отличался неукротимой энергией. Но оказался прочно опутан сетями Ильдегизидов.

Хорезмшахи показаны в художественном сочинении далекими и страшными злодеями. Текеш – это надвигающийся на Азербайджан ужас. Его внук Джелаль эд-Дин несет гибель и запустение. А вот Чингисхан с монголами охарактеризован вполне доброжелательно или по крайней мере нейтрально. Он просто захватил несколько областей у хорезмшахов, после чего те сдвинулись с места и начали разорять Азербайджан. Похоже, что так и было, здесь романист верно уловил суть происшедшего. Из дальнейшего текста нашей книги, где будет подробно рассказано о монгольском нашествии и приключениях хорезмшаха Джелаль эд-Дина, читатель сам сможет сделать выводы.

А пока расскажем немного о том, что происходило на самом деле в Персидском Ираке и как погибла местная ветвь Сельджукидов.

* * *

Ильдегез умер в 1175 году. Ему наследовал старший сын Джехан-пехлеван Мухаммед (1175–1186) в роли опекуна. Правда, после смерти Ильдегеза подозрительно быстро скончался опекаемый султан Арслан. Он восстал объявился в Зенджане, но вдруг захворал и умер, выпив прохладного шербета. Говорили, что государь отравлен по приказу Мухаммеда (кстати, его единоутробного брата). Видимо, так и было.

Наследником Арслана и законным сельджукским султаном сделался его сын Тогрул III (1175–1194). Ко времени восшествия на престол он был еще ребенком лет семи, а потому наличие атабека при султане не вызывало вопросов. Мухаммед торжествовал. Его правление продолжалось десять лет.

…Джехан-пехлеван Мухаммед имел нескольких жен.

От разных супруг у атабека имелось четверо детей – Абубекр, Кутлуг-Инанч Махмуд, Узбек и Омар. Инанч-хатун, главная жена, дочь владетеля Рея Инанча, о котором мы говорили выше, была матерью Кутлуга и Омара. Абубекра родила тюрчанка Кутейба-хатун (Гатиба из романа «Меч и перо», хотя в романе, как всегда, всё перепутано; она – дочь Инанча и главная злодейка). Абубекр был старше всех.

Матерью Узбека являлась наложница. Наконец, еще одна супруга, Захида-хатун, произвела на свет дочь, которую звали Джелалия. Последняя станет, кода повзрослеет, правительницей Нахичевани и столкнется с последним хорезмшахом – Джелаль эд-Дином.

А пока вернемся назад. Женщины и дети атабека Мухаммеда ненавидели друг друга и готовы были схватиться за власть после его смерти.

Джехан-пехлеван умер в 1186 году от нестерпимой рези в животе. «Он был властителем Ирака, Азербайджана, Аррана, ал-Джибала. Рея, Исфахана, Хамадана и других областей, – пишет об атабеке историк-энциклопедист ибн ал-Асир. – Это был человек хорошего нрава, правосудный, мудрый правитель, [обладавший] терпением. В дни его правления [подвластные ему] страны жили в мире, а подданные – в спокойствии».

После смерти Мухаммеда Иракский султанат стал разваливаться. Дело в том, что атабек раздал области в управление своим мамлюкам – купленным военным рабам (в основном из кипчаков). Они стали поднимать мятежи и вообще стремились создать собственные династии по примеру Ильдегизидов. Или, как говорят мусульманские источники, «открывали двери для людей разорения и подкупа».

На первых порах это безобразие пресек брат Мухаммеда – атабек Кызыл-Арслан (1186–1191). Его имя переводится как «красный лев». Почему красный? Потому что рыжий, ведь кипчаки вообще отличались светлыми волосами.

При жизни брата Кызыл правил Азербайджаном с резиденцией в Тебризе (столицей его брата Мухаммеда был Хамадан). После смерти Джехан-пехлевана – принял бразды правления и опекунство над племянниками. Его любимцем был Абубекр, которого Кызыл-Арслан пристрастил к вину, будучи и сам алкоголиком. Абубекру рыжий атабек отдал в управление Арран и Азербайджан. Рей и Исфахан получили Кутлуг и Омар. Хамадан достался Узбеку. Понятно, что власть всех четверых была формальной и делами заправляли те же мамлюки.

Честолюбивой матери пары принцев Инанч-хатун всё это не понравилось, она жаждала реальной власти для себя и своих сыновей. Властная женщина затеяла интригу и попыталась привлечь на свою сторону мамлюков своего мужа Джехан-пехлевана, чтобы с их помощью уничтожить соперников.

В результате ее происков некоторые мамлюки Ильдегизидов собрались в Рее и подняли восстание. Туда немедленно прибыли дети Инанч-хатун и она сама.

Встревоженный Кызыл-Арслан выступил к Рею, прихватив с собой законного султана Тогрула. Мятежники бежали от него в Дамган, а Кызыл вступил в сам Рей, где его с поклонами и дарами встретила Инанч-хатун. Кызыл даровал ей прощение на условиях покорности. Однако Инанч тайно встретилась с юным Тогрулом и уговорила того бежать в Дамган, чтобы мятежники получили вождя. Это произошло в 1187 году. Тогда хорезмшах Текеш, развивая наступление, взял Нишапур и подчинил своей власти Хорасан.

Ильдегизидам повезло, что хорезмиец был занят другими делами и какое-то время не вмешивался в политику Персидского Ирака. Впрочем, мы помним, что и у самого Текеша связаны руки. На юге – Гуриды, на востоке – кара-китаи, а в Мерве – собственный брат, который только и ждет удобного мига, чтобы вонзить нож в бок любимому хорезмшаху.

Текеш и его родичи вроде бы достигли взаимопонимания. Но тут… Из-под ареста сбежал законный сельджукский султан Тогрул.

…Дерзкий побег восемнадцати– или девятнадцатилетнего Тогрула прошел благополучно, и вскоре мамлюки приветствовали законного султана. Под его знамена стекались все недовольные. По крайней мере один из его спутников был, кажется, нашим соотечественником. Мамлюка звали Рус. Вскоре Тогрул приказал казнить его за буйный нрав и ссору с одним из эмиров.

Кызыл-Арслан промедлил, а когда всё же выступил на Дамган, потерпел со своими войсками поражение и бесславно бежал в Азербайджан.

Мамлюки почтительно обратились к султану с просьбой назначить атабеком государства Кутлуг-Инанча, старшего сына Инанч-хатун. Тогрул согласился.

Тем не менее другой атабек, Кызыл-Арслан, продолжал борьбу и отправил письмо халифу Багдадскому, прося помощи и обещая повелителю правоверных в качестве компенсации жирный кусок: Персидский Ирак с Хамаданом.

Халиф снарядил наемную армию и бросил на Хамадан. «Говорят, что из полного казнохранилища [халифа] на это войско было расходовано 600 тысяч динаров, – пишет мусульманский историк Садр эд-Дин ал-Хусайни. – Командующим войска был назначен везир Джалал ад-Дин Ибн Йунус». Однако мамлюки юного султана Тогрула в упорном сражении разгромили арабских наемников.

Впрочем, потери победителей тоже оказались велики, да и самим мамлюкам Персидского Ирака в какой-то миг надоело воевать. Они потребовали наград и земельных наделов. А получив их, разошлись.

Тут пришла новая халифская армия и застигла юного султана Тогрула врасплох. С севера на помощь халифу прибыл Кызыл-Арслан с войсками. Тогрул бежал на восток, а «рыжий лев» возглавил объединенное арабо-азербайджанское войско и пустился преследовать султана.

Тогрул укрылся в Исфахане. Кызыл-Арслан осадил город, взял его и сжег.

Султану удалось бежать, он направился в Азербайджан, рассчитывая набрать мамлюков и опрокинуть своих врагов. На его сторону перешли некоторые туркменские племена, и Сельджук получил войско.

В этот миг Инанч-хатун, о которой все на время забыли, сделала неожиданный кульбит: попросила Кызыл-Арслана о прощении и определила своего сына Кутлуга к нему на службу. Через некоторое время хатун даже вышла замуж за рыжего атабека.

Кызыл тем временем присвоил Персидский Ирак и велел войскам халифа убираться оттуда. Повелитель правоверных остался единственным проигравшим в результате всех этих интриг.

Кызыл-Арслан отправился в Азербайджан – наказывать Тогрула, который бесчинствовал вместе с туркменами в богатой стране. Нападение на султана увенчалось успехом (что, казалось бы, работает на концепцию Рене Груссе: «цивилизованные» тюрки защищают иранцев).

Тогрул убежал в курдский город Киркук, входивший в Мосульский эмират, а затем написал повелителю правоверных – халифу – верноподданническое письмо. Конечно, юноша выполнял всё это не сам. За него думали советники, видимо, происходившие из туркменского племени кынык, которое породило династию Сельджуков. Возможно, находились также хитрые персы, жаждавшие сделать карьеру. Они-то и принимали решения, сочиняли письма, вели документацию…

Тогрула пригласили в Багдад.

Султан, покрыв плечи саваном и неся меч в руках, как проситель, явился к халифу. Однако повелитель правоверных был осторожен и не спешил с решением.

Арслан гнул свою линию, и халиф побоялся ссориться с ним. Тогрулу дали понять, что его присутствие в Арабском Ираке нежелательно. Сельджукский султан вернулся в Киркук, а оттуда поехал в Азербайджан, чтобы поднять восстание против Кызыла. Это не удалось. Султан ускакал к Хамадану. Город встретил его запертыми воротами. До Тогрула только теперь дошло, что титул у него есть, а власти нету. Он, конечно, набрал отряд головорезов, но это еще не войско.

Его настигли гулямы Кызыл-Арслана. Вспыхнула схватка, и один гулям-дружинник атабека Ирака подрубил основание султанского шатра. Воины Тогрула в панике разбежались, вообразив, что всё кончено.

Юный султан сдался и был приведен к атабеку. Это случилось 1190 году. Тогрулу исполнилось всего 22 или 23 года, но сколько мучений и приключений пережил этот человек!

Инанч-хатун полагала, что юношу нужно казнить. Она советовала Кызыл-Арслану самому провозгласить себя султаном. В нем же течет кровь Сельджуков, пусть и по материнской линии…

Впрочем, некоторые историки говорят, что совет сделаться султаном подал сам халиф с далекоидущими планами: таким образом он хотел дискредитировать атабека. Не последнюю роль сыграло и то, что правитель Хорезма Текеш тоже вон принял султанский титул за год до этого – без всяких прав. И превратился в независимого правителя. Почему бы не повторить опыт? Время Сельджуков ушло.

Кызыл-Арслан колебался. Одно время он хотел сделать султаном одного из принцев Сельджукидов, но затем произвел решительный жест и сам принял вожделенный титул, а Тогрула заточил в крепости возле Нахичевани. Вместе с заключенным жила молодая жена, так что семейных утех его не лишили.

В промежутке между этими событиями Кызыл успел поучаствовать в разорении Грузии и Армении. Его войска дошли до озера Ван и захватили Битлис. При этом судьба Кызыла неожиданно пересеклась с судьбой одного русского княжича. К Арслану приехал просить о помощи Георгий/Юрий Андреевич, сын Андрея Боголюбского. Отец погиб под кинжалами заговорщиков, сын отправился в изгнание, приехал в Грузию и женился на великой царице Тамар (1184–1213), которая превратила доставшуюся в наследство страну в обширную империю в составе Абхазии, Грузии, Северной Армении. Затем Георгий Русский стремительно спился, а кроме того, стал гомосексуалом и зоофилом. Его прогнали из Грузии. Тогда князь явился к атабеку Кызыл-Арслану в сопровождении русской дружины.

Атабек назначил Георгия эмиром Гянджи, откуда русич с арранскими войсками явился к жене в Кахетию и, опустошив область, взял множество пленных и трофеев. Затем грузины его разбили, и Георгий канул в безвестности. Где он похоронен, как погиб? Это – темы отдельных исследований.

Итак, Кызыл-Арслан принял султанский титул. На сем поступке успехи закончились. Новый султан окончательно спился и впал в невероятный разгул с гулямами и наложницами; «красного льва» редко видели трезвым. Его авторитет быстро падал, а мамлюки подняли головы на окраинах султаната. Самому султанату оставалось жить около четырех лет. Инанч-хатун возненавидела мужа и почувствовала, что теряет почву под ногами. Пьяным он мог ее убить. Возникла мысль опередить мужа и уничтожить его, а власть передать подросшему сыну – Кутлуг-Инанчу. Насколько безумна была эта идея, женщина, конечно, не подозревала. Но мусульманский мир вырождался; тупели и его правители. Они не могли предвидеть последствий элементарных поступков.

Однажды Инанч-хатун сказала приближенным:

– Мы должны покончить с султаном Вселенной Кызыл-Арсланом до того, как он сам покончит с нами. Он уже стал заменять своими гулямами наших людей на различных государственных постах.

Чувствуется, что атмосфера при дворе султана/атабека царила нервозная, а различные группировки готовы были уничтожить друг друга.