Текст книги "Империя хорезмшахов"

Советник Георгия, известный нам Махмуд-бай, подал плохой совет: потребовать у воинов возвращения расхищенных денег. Это вызвало солдатский бунт. В один миг гурхан Чжулху остался без армии.

Тогда вновь вышел на сцену Кучлук. Он привлек взбунтовавшихся воинов на свою сторону и завладел особой гурхана. Арестованный Чжулху сделал найманского хана, по его требованию, своим наследником. Это немного разрядило ситуацию. Старая армия перешла на сторону «царя Давида». Гражданская война закончилась. С хорезмшахом заключили мир ценой передачи Мавераннахра. Бухара и Самарканд стали вассалами Хорезма. Кроме того, кара-китаи освободили Мухаммеда от выплаты дани. Следовательно, хорезмшах в очередной раз предал интересы своих единоверцев, живших за Сырдарьей. Кара-китайские мусульмане сделали выводы и перенесли симпатии на Чингисхана.

В то же время Кучлук начал террор против исламистов: рубил головы предводителям мусульман, вешал на воротах. Это не прибавило авторитета «царю Давиду».

К югу от Балхаша восстали мусульмане-карлуки во главе с Арслан-ханом. К северу от пустыни Такла-Макан подняли мятеж и отложились христиане-уйгуры. В 1211 году те и другие попросили Чингисхана о покровительстве и вошли в состав Монгольской орды. Военный потенциал кара-китаев уменьшился.

Кучлук остался править среди руин. Денег в разграбленной казне не было, окраины отпали. Если бы государству удалось получить передышку, оно бы выжило. Но передышки не получилось.

Что касается Чжулху, то он не дожил до окончательной гибели своей страны и вскоре умер, окруженный почетом, но лишенный реальной власти (1213). Гурханом стал Кучлук (1213–1218).

Вскоре станет ясно, что единственным человеком, который выиграл от распада государства кара-китаев, был монгольский хаган.

Сомнительная победа над кара-китаями и взятие Самарканда вскружили голову Мухаммеду. Льстецы сравнивали его с Александром Великим. Сам хорезмшах называл себя, как мы говорили, «новый Санджар». Тот есть подчеркивал претензии на обширное и бесхозное наследие турок-сельджуков. Ни сил, ни талантов для этого у Мухаммеда не было. Он едва-едва успел завоевать независимость от одного монгольского племени – кара-китаев – но уже надвигалась вторая волна монголов. Однако шах долго ее не замечал и всецело погрузился в дела Ирана, создавая очередную глиняную империю, которая должна была рухнуть и похоронить под собой всех потомков Мухаммеда.

В войне с кара-китаями было взято много пленных. Мухаммед включил их в состав своей разноплеменной армии. Некоторые из кара-китаев примут ислам и сделают карьеру. Некоторые погибнут. Наиболее известна судьба Барак-хаджиба, который захватит Керман и предаст сына Мухаммеда – Джелаль эд-Дина во время борьбы с монголами. Об этом мы расскажем в своем месте.

А пока Мухаммед занят тем, что собирает земли. На это ушло восемь лет. Первым делом хорезмийские войска вошли в Гур, взяли в плен султана Махмуда и Алишаха и увези в Хорезм, Мухаммед приказал казнить обоих.

Власть «нового Санджара» скоро наскучила Караханидам. Но еще скорее – иранскому населению Заречья: жителям Бухары, Самарканда, Отрара и других городов, населенных таджиками. Тюркская солдатня вела себя в этих землях достаточно бесцеремонно, чтобы вызвать ненависть населения. Процветало мздоимство, выросли налоги, а свободы у жителей стало гораздо меньше, чем во времена господства федеративного хана кара-китаев. Эпоха Кара-Китайской империи казалась раем.

Глава семьи Караханидов – молодой султан Осман – стал заложником хорезмшаха и уехал в Гургандж. Там шах женил его на своей дочери Хан-Султан. Брак носил чисто политический характер, супруги не любили друг друга. К тому же Осман понял, что является не гостем, а пленником. Мухаммед под разными предлогами удерживал его в Гургандже.

В Заречье начались народные волнения. Осман попросился в Самарканд, чтобы успокоить своих подданных. Мухаммед, поколебавшись немного, отпустил его вместе с женой, которая выполняла роль шпионки при муже.

Осман всячески унижал свою хорезмийскую жену. Он отправил послов к гурхану Чжулху (дело происходило в 1211 или 1212 году, когда гурхан был еще жив) и сосватал за себя его дочь. Хорезмийская супруга прислуживала ей.

«Георгий» и его временщик Кучлук обещали помочь Осману, но это было уже невозможно. Всего за пару лет Кара-Китай рухнул, превратившись напоследок в слабое подобие себя самого. Гурхан и его соправитель могли предоставить только дипломатическую поддержку.

Тогда Осман Самаркандский снесся с врагами Мухаммеда из других городов и стал готовить восстание. На его стороне выступил правитель крепости Отрар – Бильге-хан из рода Караханидов. Однако об этих приготовлениях вовремя донесли шпионы шаха. Бильге был схвачен и сослан в Несу (неподалеку от современного Ашхабада).

Ему назначили для поселения нездоровую местность в надежде, что Бильге умрет. Но он выжил. Тогда к нему приехал главный палач хорезмшаха. Появления палача вызвало переполох. Начальник города сперва подумал, что каратель едет за ним, и едва не умер от страха. Однако был казнен всего лишь Бильге-хан. Этот случай хорошо иллюстрирует нервозную обстановку в государстве Мухаммеда. Каждый чиновник воровал, допускал злоупотребления и знал, что завтра могут прийти за ним. Каждый ждал расправы. А в ожидании пытался вытряхнуть побольше денег из подвластных людей, набрать побольше взяток, наворовать из казны. Этих чиновников ничто не связывало ни с народом, ни с государем. Таков был мусульманский мир перед приходом монголов.

После ареста и ссылки Бильге Осман понял, что пришла пора действовать, иначе наступит гибель. Султан поднял мятеж. В Самарканде произошла резня хорезмийцев. Их трупы разрубали пополам и вывешивали на улицах. Это был единый порыв таджиков против завоевателей. Осман обратился к поддержке народа и собрал ополчение. Похоже, султан не понимал, что от плохо обученного сброда в войне профессионалов толку мало. В Самарканде царила эйфория, хотя радоваться, собственно, было нечему.

Хорезмийская жена Османа спаслась с частью войск и заперлась в цитадели.

Узнав о мятеже, Мухаммед собрал большое войско и вскоре появился под стенами Самарканда. Вскоре город пал. В него ворвались гулямы шаха и начали беспорядочную резню. Погибло 10 000 человек, прежде чем пред шахскими очами появился Осман с куском савана в одной руке и мечом – в другой. Самаркандский султан предавал себя в руки «нового Александра». Мухаммед вроде бы хотел его простить, но дочь шаха – юная Хан-Султан – упросила отца казнить Османа. Так гласит легенда. На самом деле Мухаммед и не думал проявлять мягкость, потому что одновременно с Османом казнил или сослал всех представителей рода Караханидов и назначил в города Заречья своих наместников. Например, в Отраре обосновался один из любимцев и соплеменников его матери – Инальчик Кайыр-хан, вождь турецкого племени кайы, который привел из степи на султанскую службу несколько тысяч воинов.

Хорезмшах превратил Самарканд в одну из своих резиденций и ввел там прямое управление. Он вновь вспомнил о себе как о защитнике веры и сумел договориться с мусульманским духовенством города. Опираясь на него, шах навел порядок.

Мухаммед начал строить для себя роскошный дворец в городе, а для духовенства воздвиг новую соборную мечеть. Каждым своим жестом шах показывал, что пришел сюда всерьез и надолго. Но это не значит, что власть его в этих краях обладала прочностью. При первом появлении монголов большинство городов будет им сдаваться из ненависти к хорезмийцам. Только Инальчик да еще несколько военачальников сумеют оказать длительное сопротивление.

Хорезмшах провел в Самарканде пару лет. По мнению В.В. Бартольда, он оставался там до 1214 года. Это произошло из-за обострения отношений с кара-китаями. Кучлук пытался заново собрать разрушенную конфедерацию: нападал на отпавшие Кашгар и Хотан, атаковал Бишбалык и теснил семиреченских тюрок, принявших мусульманство. Обращения кара-китайских мусульман к Мухаммеду опять ничего не дали. Хорезмшах отправил в Семиречье несколько мелких отрядов, которые запятнали себя грабежом и восстановили против Мухаммеда местное население, в том числе мусульманское. Кучлук вернул Семиречье и напал на Ферганскую долину. Жители Исфиджаба, Шаша (Ташкента), Ферганы и нескольких ближайших к ним городов получили от хорезмшаха приказ переселиться во внутренние области Хорезма, а сами города были разрушены. Кучлук получил руины в безраздельное владение.

Необъяснимый страх хорезмшаха понять, в общем, легко. Найманское войско, составлявшее костяк армии «Давида»-Кучлука, сражалось по тому же принципу, что кара-китаи и монголы. Найманы обладали хорошей выучкой и убивали противника стрелами на расстоянии. От рукопашной удачно уходили. Кроме того, блестяще владели искусством конных облав, обходов, засад.

Тюркские гулямы, плохо дисциплинированные и хуже обученные, так и не смогли перенять эти навыки. Поэтому хорезмшахи стремились избежать столкновений. Исключений немного.

Отведя людей из Ташкента и Ферганы и обозначив новый рубеж по реке Сырдарье, Мухаммед несколько успокоился за свои приобретения в Заречье. После 1214 года шах занялся походами на север против кипчаков, на юг – против Гуридов и на запад – против остатков государства атабека Ильдегеза.

В это время Чингисхан воевал в Северном Китае против чжурчжэней. В 1215 году монголы взяли Пекин.

Хорезмшах узнал об этом и предался мечтам. Он слышал о богатствах далекого Китая и хотел покорить далекую страну. В самом деле, огромные ресурсы Китая позволили бы содержать крупную наемную армию тюрок. Большие расстояния не пугали шаха. Он постоянно сражался в степях, довольно далеко уходя от Гурганджа. Для похода в Китай следовало подчинить владения гурхана, перевалить Алтай и пересечь Монгольскую степь…

С большим трудом придворные доказали шаху, что это самоубийство. При низкой организации хорезмийской армии она бы развалилась еще на марше, как это впоследствии покажет поход Мухаммеда на Багдад. Впрочем, через несколько лет выяснится, что Мухаммед всё еще не оставил эти мысли. Его амбиции погубят Хорезм.

А пока шах занялся покорением Восточного Ирана. В 1215 году Мухаммед атаковал Гур. Государство Гуридов переживало агонию. Его султан Махмуд погиб еще раньше, как мы уже говорили. Сын Махмуда, 14-летний Баха эд-Дин, был низложен собственным родичем – двоюродным дедом Атсызом. Последний нашел смерть в борьбе с эмиром Газны – одним из мамлюков прежних правителей. К власти пришел двоюродный брат Атсыза – Мухаммед (1214–1215). Он правил меньше года. Политическая чехарда на нем и закончилась. В Афганистан вступили войска хорезмшаха. Сперва они захватили Газну, а затем добили Гуридов. После этого хорезмшах направил один корпус на завоевание Кермана, который формально принадлежал ему уже шесть лет. Страна была захвачена у предводителя шайки огузов Харба. После этого хорезмийцы отправились на восток, взяли Мекран и Белуджистан. На берегу Персидского залива власть хорезмшаха признал правитель Ормуза, где добывали знаменитый жемчуг («гурмыжский» жемчуг русских сказаний). Вассалом Мухаммеда объявил себя даже султан Омана в Аравии. Когда-то это торговое государство было данником Сельджуков, и оманский правитель решил не искушать судьбу, воюя с преемником этой знаменитой династии.

В Персидском Ираке продолжались усобицы. Пока последние Ильдегезиды спивались, их бывшие мамлюки резались между собой. Один из них, Айтогмыш, захватил Исфахан и Рей (1204). Он правил этими городами целых шесть лет – вечность по меркам того времени, когда государства создавались и гибли, как мотыльки-однодневки. В Хамадане владычествовал Ильдегизид Узбек под присмотром Гёкчи.

В 1210 году умер от пьянства его брат – азербайджанский атабек Абубекр. Узбек немедленно перебрался в Тебриз и унаследовал вместе с государственной властью главный порок азербайджанских правителей той поры – пьянство. Мамлюки пользовались этим. Айтогмыша и Гёкчу убил другой военный раб атабеков – Менгли. Он захватил Исфахан, Рей, Хамадан. Формально Менгли подчинялся Узбеку, но фактически был независим. Впрочем, Узбека эта ситуация не устраивала. Он искал повода расправиться с мамлюком Менгли.

Тут в дела Ирана вмешался багдадский халиф.

Насир сколотил коалицию для того, чтобы уничтожить Менгли и разделить его владения. В нее вошли Узбек, сам халиф, а также гашишины. Правоверные мусульмане вылили много грязи на гашишинов и не уставали их проклинать. Но когда пришла нужда, сам повелитель правоверных без колебаний заключил с ними союз. Это говорит о неразборчивости и цинизме Насира. Узбека халиф не боялся и рассчитывал поставить его в полную зависимость от своей власти.

В сентябре 1215 года Менгли был разбит, схвачен и обезглавлен. Его владения разделили победители. Главная часть досталась Узбеку, который опять же сделал наместником Персидского Ирака одного из своих мамлюков – туркмена Огулмыша. Этот последний уже успел послужить в свое время хорезмшаху Мухаммеду, а затем перешел к Узбеку. Теперь Мухаммед вспомнил о своем прежнем военачальнике и, вероятно, подкупил его. То есть вернулся к идее покорить западную часть Ирана.

Огулмыш тотчас бросил Узбека и перешел к Мухаммеду. Мамлюк приказал мусульманскому духовенству читать хутбу с именем Мухаммеда во всех мечетях. «Когда положение султана возвысилось и его дело стало славным, мир предстал перед ним в самом блестящем своем одеянии», – пишет историк ан-Насави в пышной восточной манере.

Кстати говоря, имя ан-Насави (или Несеви; его обладатель происходил из города Неса) стоит запомнить. Этот образованный перс сделается чиновником хорезмшаха Мухаммеда, а затем, в 1225 году, примкнет к его сыну Джелаль эд-Дину и оставит воспоминания. Сии мемуары – ценнейший материал по истории государства хорезмшахов той поры.

Багдадский халиф Насир резко выступил против такого поворота событий. Его не устраивало, что Персидский Ирак достался Мухаммеду. Между халифом и «новым Санджаром» состоялся обмен посольствами. Халиф требовал, чтобы шах оставил претензии на Персидский Ирак. Мухаммед стоял на своем. Халиф недвусмысленно намекал, что считает себя обиженным и опасается агрессии со стороны Хорезма. То есть хотел представить себя пострадавшей стороной в глазах мусульманского мира.

Мухаммед, похоже, не понимал размера опасности. Он недооценил халифа и не желал уступать. Тогда Насир отправил к шаху в Самарканд своего представителя, почтенного шейха. Тот процитировал хадис (высказывание) пророка о том, что не следует причинять зла Аббасидам. Напомним, что халиф Насир принадлежал к династии Аббасидов. Следовательно, в словах шейха содержался прозрачный намек: мол, хорезмшах нарушает предписание самого пророка. Мухаммед не растерялся.

– Хотя я тюрк, малосведущий в арабском языке, – иронически молвил он под одобрительный ропот своих тюркских военачальников, – я понял смысл приведенного тобой хадиса. Но я не обижал ни одного из потомков Аббаса.

Шах, стало быть, делал вид, что вообще не понимает, о чем речь.

Персидский Ирак опять уплывал из рук халифа. Ему уже мерещились хорезмийские войска в Багдаде. Увещевания не действовали. Что ж…

Насир договорился с гашишинами, и те подослали к правителю Персидского Ирака Огулмышу убийцу. Вассал Мухаммеда погиб. Персидский Ирак был оторван от Хорезма.

Впрочем, не исключено, что перед нами – пропагандистский трюк хорезмшаха, Насир не имеет отношения к убийству, а гашишины действовали на свой страх и риск. Единственное доказательство связи террористов с халифом – письма, обнаруженные впоследствии хорезмийцами. Из писем следует, что халиф вел переговоры с террористами. Однако эти послания могли оказаться подделкой. С другой стороны, Насир действительно вел себя как обычный правитель, стремящийся к власти. Так что письма вполне могли быть подлинными. Так или иначе, Огулмыш погиб, и эта гибель была выгодна халифу Насиру.

Гибелью Огулмыша захотели воспользоваться два правителя. Одним из них был Узбек – атабек Тебриза. Другим – атабек Фарса по имени Сад. Этот человек признавал над собой формальную власть Узбека, но фактически был независим.

Отношения между тогдашними царьками Западного Ирана отличались крайней запутанностью. Понять, кто чей вассал, зачастую невозможно. Средневековый мир был плохо организован. Например, в Луре и Фарсе правили свои династии атабеков. Они подчинялись то халифу, то Ильдегизидам, то хорезмшаху. Теперь вот атабек Фарса вообще решил поиграть за себя.

Узбек и Сад набросились на Персидский Ирак подобно коршунам. Первый вошел без боя в Исфахан и Хамадан. Второй завладел Казвином и Реем. Однако на Рей давно претендовали хорезмшахи. Город был утрачен в период смут и мятежей иранских мамлюков, но Мухаммед по-прежнему считал его своим. Покойного Огулмыша владыка Хорезма тоже причислял к своим подданным, хоть это и была пустая формальность. В общем, шах получил желанный повод захватить Персидский Ирак. «Им овладела решимость, которая выровняла для него бугристый путь и сделала близкой далекую цель», – пишет ан-Насави.

Тот же автор говорит, что хорезмшах бросил на Персидский Ирак стотысячную армию и сам выступил во главе (1217). Приведенная численность армии Мухаммеда внушает серьезное недоверие. Восточные авторы часто преувеличивают численность войск раз в десять.

Персидское население Западного Ирана устало и охвачено равнодушием. Атабеки Сад и Узбек без боя входят в иранские города. У обоих почти нет войск, но никто и не сопротивляется. Повсюду царит апатия. Тогда зачем Мухаммеду крупная армия в этом походе? На самом деле в ней было тысяч десять – двенадцать кавалеристов. Этого оказалось достаточно для того, чтобы совершить победоносный поход на запад. Когда скорость войск потребовалось увеличить, Мухаммед отобрал тысячу двести лучших джигитов и бросился с ними к стенам Рея. Там находился атабек Сад. Воины Сада приняли джигитов за передовой отряд армии Узбека и вообразили, что азербайджанцы хотят отнять Рей. То, что это возможно, ни у кого не вызывало сомнений: в дружбу никто не верил. Воины Сада вышли из-за стен и начали битву. Отборные джигиты шаха храбро дрались с врагом, но перевес был на стороне неприятеля. Тогда Мухаммед приказал развернуть роскошный шелковый шатер, который вез за собой в свернутом виде. Увидев его, воины Сада поняли, что перед ними – авангард армии хорезмшаха. Для храброго врага это был бы подарок судьбы: можно попытаться захватить Мухаммеда и кончить войну. Но не для разложившихся головорезов Сада. Они опознали шатер и ударились в бегство.

Сам атабек Сад поспешил навстречу Мухаммеду, чтобы поцеловать перед ним землю и сдаться. Один из гулямов шаха скрутил атабека и бросил на землю. Мухаммед приказал заковать Сада и возить за ним до тех пор, пока в голову не придет какое-то решение относительно судьбы пленника.

Узбек находился в Исфахане. Там он узнал о судьбе Сада. Азербайджанский атабек растерялся и не понимал, что делать. «И им овладели беспокойство и печаль», – пишет ан-Насави. О сопротивлении атабек даже не думал, словно у него не было войск. Видимо, их и вправду не было. Оставалось одно: бежать.

Узбек вообразил, что хорезмшах двинется из Рея прямо на Исфахан. Следовательно, от него можно спастись в Хамадане, а оттуда уйти в Азербайджан. Атабек поскакал сломя голову, взяв с собой казну, свиту и те отряды, которые были с ним в Исфахане.

В одном переходе от Хамадана Узбека ждал сюрприз. Верные люди сообщили:

– Хорезмшах в Хамадане ожидает тебя, повсюду его джасусы (шпионы), которые следят за тобой.

Оказалось, что Мухаммед перехитрил его, обогнал и отрезал дорогу в Азербайджан.

Пьяница и лентяй, Узбек не в силах был найти выход. Он «опустил руки и растерялся из-за того, что его план провалился и обнаружились последствия, противоположные тем, к которым стремились стрелы его предположений». Впрочем, атабек еще не до конца утратил нюх. Везир Узбека – Дандан – советовал ему запереться в одной из крепостей, лежащих поблизости. Узбек выбрал другой путь. Он отправил самого везира с обозом и войском в обход Хамадана, надеясь, что хорезмшах клюнет на эту приманку. А сам с несколькими десятками телохранителей попытался прорваться в Азербайджан глухими тропами.

Авантюра Узбека полностью удалась. Мухаммед захватил его обоз, но сам атабек ушел в Азербайджан, «следуя трудными путями, через непроходимые горы, не давая просочиться ни одной вести о себе и заметая следы».

Мухаммед сообразил, что обманут, но удовлетворился тем, что потребовал от Узбека формального признания зависимости. Азербайджанский атабек сдал шаху крепость Фарразин и приказал чеканить монеты с именем Мухаммеда, а также включить его имя в хутбу. Могущество Мухаммеда достигло зенита. До вторжения монголов оставалась всего пара лет…

* * *

Отношения Мухаммеда с Узбеком складывались после вышеописанного столкновения довольно мирно. Первое время шах даже не заставил атабека платить дань, тем более что захватил часть его казны. С другим атабеком – Садом – «новый Искендер» тоже обошелся мягко: отпустил, но заставил признать свое верховенство.

Если бы Азербайджан стал обычной провинцией под прямым управлением шаха, Мухаммед получил бы новые ненужные проблемы. Дальше к северу лежала Грузия, которой правили наследники знаменитой царицы Тамары. Это государство было сильнее Азербайджана. Грузины постоянно нападали на мусульманские владения. Узбек уже просил хорезмшаха о помощи против «неверных».

Мухаммед согласился было. Однако защитник ислама опять уступил место в его душе реальному политику. Конфликт с халифом Насиром обострился до крайней степени. Мухаммед предпочел войну с правоверным Насиром сомнительной авантюре против православных грузин.

Так или иначе, Мухаммед впервые со времени Сельджуков объединил весь Иран. Внешне его государство, собранное всего за пять лет, выглядело обширным и грозным. На самом деле это был колосс на глиняных ногах. Что и показала следующая война Мухаммеда – с халифом Насиром.