Текст книги "Осенняя поездка в прошлое"

XV

НИИ, где работал Иван Петрович, стал, в условиях отсутствия государственной поддержки, играть роль посредника между производителями авиационной техники и авиакомпаниями, продавая последним, знания и опыт своих сотрудников по обеспечению безопасной и эффективной эксплуатации самолётов и вертолётов гражданской авиации. Более того, в борьбе за своё существование, сотрудники НИИ стали придумывать и вводить различные ограничения на эксплуатацию авиатехники, типа техосмотров автомобилей, чтобы авиакомпании платили НИИ за снятие этих ограничений. Быть бы живу и уже не до государственных интересов, тем более что и сама государственная власть в лице чиновников показывает пример в приоритете своих личных корыстных интересов над какими-то там государственными заботами. Лозунг современных ельциноидов гласит: «Государственное – значит ничьё, взять ничьё – это не украсть, а найти, находка – это не воровство».

Деятельность Ивана Петровича в НИИ, тогда и сейчас, свелась к контрактам с авиакомпаниями по предложению своих услуг и разработок прошлых лет: за соответствующую оплату через институт или лично, по трудовому договору. Прокормиться на такой деятельности удавалось, но личные контакты требовали и неформальных отношений, которые сводились к совместным застольям с обильной выпивкой и незаметно, он превратился в бытового алкоголика с почти ежедневными возлияниями, в том числе и на работе.

Иногда, ещё по привычке, он писал какие-то научные статьи и публиковал их по материалам прежних разработок, но в целом деградация личности шла полным ходом. Хотя внешне всё выглядело вполне пристойно, но в минуты просветлений ему удавалось заставить себя задуматься: а что же дальше, тем более что примеров спившихся в эти годы знакомых инженеров и учёных было достаточно. И вот, отметив своё 55-летие, он решил прекратить доступ к алкоголю раз и навсегда. Знакомый врач говорил: «Нет вылечившихся алкоголиков, есть непьющие алкоголики. Хочешь бросить пить – никогда и нигде не позволяй себе даже одного глотка сухого вина». Так он и поступил и, к счастью, соблюдает этот режим до сих пор.

Чтобы избавится от соблазнов, надо было чем-то занять себя в свободное время. Иван Петрович решил подвести итоги своей научной деятельности в виде докторской диссертации. В авиационных научных кругах вполне доброжелательно отнеслись к этой затее, да и научный авторитет у него был. Нужно только написать саму диссертацию, да опубликовать несколько научных книг.

В наше время торжества частных интересов, над общественными, когда всё продаётся и покупается, издание научных или лженаучных трудов и книг не представляет никаких трудностей: плати деньги. Любое издательство сделает тираж любых, даже бредовых произведений эпистолярного жанра – только плати и, конечно, при условии, что в издаваемых опусах нет, как сейчас принято говорить, экстремизма, в виде нападок на частную собственность, демократию и животный эгоизм с призывами к их уничтожению.

Поскольку, деятельность Ивана Петровича в авиации была далека от критики общественного устройства, сложившегося в Россиянии, то собрав и систематизировав свои научные труды, он на свои деньги издал несколько книг, получил тиражи этих изданий на руки и бесплатно распространял эти книги среди своих знакомых на предприятиях и в ВУЗах. Потом из трёх книг он выбрал материалы, которые считал более отражающими его научную деятельность в авиации за 30 лет работы и объединив всё это вместе назвал докторской диссертацией.

Далее, пройдя все этапы организации и подготовки к защите, он успешно защитил докторскую диссертацию. Защита прошла как вполне обыденное событие: достаточно сказать, что его семья ничего об этом не знала, в день защиты, с утра Иван Петрович был на работе и что-то делал, а после полудня поехал в университет и защитился.

Через полгода, получив диплом доктора технических наук, он стал дипломированным учёным. Конечно, всё, что им создано в науке, было создано до 90-х годов, в творческом возрасте от 30 до 45 лет и в годы Советской власти.

Создавать что-то новое в науке можно только до 40-50-летнего возраста, а далее идёт систематизация знаний и полученных результатов с целями их применения и популяризации, включая и учебные процессы при подготовке специалистов. А докторский диплом – это всего лишь бумажка, якобы подтверждающая квалификацию учёного. Почему якобы? Да потому, что сейчас, по данным Высшей аттестационной комиссии, которая выдаёт дипломы, до 50% диссертаций и соответствующих им учёных степеней покупаются лицами околонаучной национальности, имеющими деньги или соответствующие должности. Они нанимают учёных, те делают диссертации, как дополнительный заработок к своей, часто нищенской, зарплате, организуют защиту этих «диссертаций» теми, чья фамилия указана на первом листе и кто, потом получает соответствующий диплом учёного.

Сейчас среди чиновников, депутатов и коммерсантов сплошь учёные. Ну а какие они «учёные» на самом деле, показывает состояние дел в стране, в любой отрасли. Смотришь по телевизору: выступает доктор медицины, блондинка лет 30-ти, ей подпевает докторша экономики того же возраста, а их обеих опекает доктор политологии, но из депутатов Госдумы, и вот тогда понимаешь, что при таких «мощных» учёных будущее страны практически безнадёжно, потому что поставить предел торжествующему невежеству и алчности просто некому.

Впрочем, у Ивана Петровича, после его «докторизации» ничего почти не изменилось. Отечественная авиация медленно, но верно идёт к своему концу, сокращается парк отечественных самолётов и вертолётов и объёмы работ по новым типам самолётов – значит, сокращается и участие института в этих работах. Впрочем, администрация института и разные юристы-экономисты плодятся как грибы, пожирая заработанные инженерами средства, которые тем всё труднее и труднее удаётся зарабатывать. Так глисты, заведясь в организме животного, изнуряют и истощают его, приводя в конечном итоге к гибели. И так же, как глисты, эти менеджеры, юристы и прочие дилеры не в состоянии понять, что гибель организма будет и гибелью этих паразитов. И не исключено, что демократия воров заставит Ивана Петровича зарабатывать на кусок хлеба и каким-то другим способом. Уже начал, как профессор, понемногу читать лекции в ВУЗе, а там глядишь недалеко и до привратника или дежурного электрика – так работают некоторые его ровесники и однокашники.

Мотивация труда свободного человека состоит из двух частей: духовной и материальной. Духовная часть – это удовлетворение от сделанного: что-то создал, придумал, построил, вырастил или просто сумел и добился. А материальная часть – это зарплата, доход, которые позволяют достойно жить человеку и, зависящим от него, членам семьи и родственникам.

Зло капитализма в том и заключается, что духовная мотивация труда ликвидируется и лишь случайно и у отдельных людей она может появляться при совпадении их наклонностей и квалификации с фактически выполняемым, по найму или добровольно, трудом. В итоге, остаётся только материальный стимул – добывание денег или дохода в любой форме и любыми средствами, а ценность личности, при этом, определяется только величиной дохода, который в свою очередь, и якобы, определяет ценность и полезность труда, выполняемого этой конкретной личностью. Поэтому ростовщик – банкир по его доходу является ценной личностью, а учитель, инженер и прочие – это ничтожные людишки, судя по их зарплатам в лилипутинской Россиянии.

Ивану Петровичу в течении этих 20-ти лет удавалось поддерживать материальное благополучие семьи на вполне достойном уровне, в отличие от большинства знакомых инженеров, да, пожалуй и профессуры ВУЗов, но вот удовлетворения от своего труда, как прежде, уже нет. Да и как гордиться сделанным, если он видел, что его дело на нём и закончится уже через несколько лет? Один из деятелей нынешнего режима (Греф) так прямо и сказал, что надо забыть про авиацию: не можем мы делать хорошие самолёты так и не надо их делать, а надо покупать за границей. Конечно это ложь и отечественные самолёты не хуже американских «Боингов» и Европейских «Аэрбасов», что Ивану Петровичу удалось, кажется, доказать в одной из своих технических книг, но эта ложь является руководством к действию для чиновников, которые за взятки от иностранцев успешно разрушают отечественную гражданскую авиацию, вплоть до полного её уничтожения. А как это делается показано выше.

Сейчас власть на всех уровнях захвачена алчными проходимцами, а то и откровенными предателями и ворами с интеллектом «на уровне мусорного ведра», которые пожирают друг друга и страну в целом ради денег и материальных благ для себя и только для себя. Достаточно включить телевизор, как сразу же появляются на экране две мартышки, изображающие из себя государственных деятелей, и из их словесного поноса становится ясно, что ни страна, ни народ им не интересны и не нужны. Их цель – власть и деньги и чтобы побольше, и подольше, а для этого: надо лгать и обещать, обещать и лгать и так – без конца.

Насмотришься на этих «вождей», а вернее «вожаков банды» с лилипутскими мозгами, внешностью и замашками лакеев, душой предателей и патологической ненавистью к народам России, сочетаемой с преклонением перед «западной цивилизацией» и конечно нет никакого настроения на творческий и производительный труд. А вот «творческая» интеллигенция пляшет и поёт осанну всему режиму и каждому такому деятелю в отдельности. И встаёт извечный русский вопрос: «Кто виноват и что делать?», на который история уже однажды дала ответ, а именно: виноваты сами, а что делать – показал русский народ в октябре 1917 года.

Хочется надеяться, что весь этот кровососущий гнус будет сдут с России и у всех россиян будет и будущее и интересная жизнь, и достойная работа по призванию.

Автобус подъехал к институту и Иван Петрович, закончив философствовать, вышел из него и направился в институт делать опостылевшую и бессмысленную работу.

XVI

Прийдя на работу, Иван Петрович выложил бумаги на стол, убрал принесенный с собой обед в холодильник и ,усевшись на рабочее место, стал делать свою работу вместе с сотрудниками своего отдела, числом три человека, хотя два года назад их было пятеро, а три года назад– все семь. «Да, наши ряды пожидели», – подумал он и стал раскладывать свои бумаги. Уже несколько лет его работа заключалась в оказании практической помощи авиакомпаниям в эксплуатации отечественных самолетов некоторых типов.

Возникает какой-то вопрос, эксплуатант обращается к ним, а они от института дают ответ, что и как делать, чтобы и самолет летал, и пассажиры не пострадали. Взамен каждая авиакомпания платила небольшую сумму за год вперед, чтобы Иван Петрович с сотрудниками получали зарплату и отчисляли деньги на содержание института. Но отечественных самолетов становилось всё меньше, соответственно и денег получалось меньше, отсюда и сокращение сотрудников, а к зарубежным типам самолетов , эксплуатирующимся в российских авиакомпаниях их не подпускали: там изготовитель сам решал все вопросы с авиакомпаниями.

В общем, объем работ сокращается как шагреневая кожа, новые перспективные типы отечественных самолетов поступают поштучно в год, а при советской власти поступали сотнями в год. Да еще аппарат управления в институте: всякие менеджеры, экономисты, юристы и прочие службы плодились как мухи, а зарплату им всем дай и хорошую – за счет таких, как Иван Петрович и его сотрудники. Как говорится: «Один с сошкой, а семеро с ложкой». И так везде по стране. Смотришь, строится дом: 15-20 человек крутятся на всех этажах, а зайдёшь в контору, по-нынешнему офис, строителей – там сидит 30-50 всяких клерков. Недавно Иван Петрович прочитал, что на «Автовазе» в Тольятти у генерального директора имеется 50 заместителей: какие уж тут автомобили – не до них, с замами бы разобраться.

Но основная работа института заключалась в проведении техосмотров самолетов, чтобы разрешать им летать ещё, обычно на год, причем за каждое такое разрешение владелец самолета должен заплатить институту и разработчику самолета довольно кругленькую сумму. Такая работа не требует глубоких специальных знаний и высокой квалификации, но доход, как и при техосмотре автомобилей, приносит хороший руководителям и исполнителям, поэтому ей занимаются проверенные и приближенные к руководству лица, умеющие прятать полученные средства и делиться ими с нужными людьми. Другие, как Иван Петрович, да ещё и со своим мнением, не допускались к этой кормушке.

Однако, отечественных самолетов становится всё меньше, новых почти не делают и кормушка пустеет: уже виднеется дно этого корыта. А вот то, чем занимался Иван Петрович раньше и на чём он стал ученым: разработка, испытания и эксплуатация новых типов самолетов – было никому уже не нужно, ввиду отсутствия новых самолетов, соответственно, такие работы не финансировались и такие специалисты как Иван Петрович стали не нужны.

Но пока, какая – то деятельность ещё теплилась, продолжал свою работу в институте и Иван Петрович, попутно читая лекции в авиационном университете, как профессор. Конечно, ощущение своей ненужности, как и ненужности своего дела, которому посвятил всю жизнь, и являлось тем угнетающим фактором, который давил на Ивана Петровича все последние годы его работы. Это бизнесменам – торгашам всё равно, что и как делать – лишь бы побольше денег поиметь любым способом, а он все-таки какой – никакой ученый, и хочется сделать что-то новое и полезное людям да и стране в целом.

Выполнив кое-какие текущие дела и разобрав бумаги на столе, Иван Петрович вернулся к мысли о поездке на родину. Сначала нужны авиабилеты. Включив свой компьютер, он вошел в Интернет и нашел рейсы авиакомпаний нужного направления. Рейсов было несколько каждый день, но цена билетов неприятно поразила: профессорской зарплаты едва хватало на билет туда-обратно. Был сезон отпусков , люди улетали и возвращались домой и авиакомпании взвинтили цены: благо никакого контроля и наказания за спекуляцию нет. Он посмотрел цены билетов на полет за границу – слетать в Лондон обходилось гораздо дешевле, чем на такое же расстояние внутри страны. Конечно, в Лондон летают свои люди, а «дорогие россияне» могут и должны сидеть по домам.

Лет десять назад такая поездка на родину обходилась ему в десять раз дешевле, но инфляция и жадность «бизнесменов» постоянно поднимают цены на всё, в том числе и на авиабилеты. Помнится, что лет 40 назад, во время учебы в институте, ему хватало стипендии, чтобы слетать домой на зимние каникулы и вернуться назад.

Решив, что лететь сейчас дороговато, он посмотрел расписание полетов на сентябрь и обнаружил, что цена билетов уменьшилась на треть – это и есть рыночная спекулятивная экономика в действии. Спрос должен рождать предложение, но в Россиянии спрос порождает только спекулятивный рост цен при том же предложении товаров и услуг.

Поскольку, его поездка на родину была прихотью, а не необходимостью, Иван Петрович решил перенести её на сентябрь месяц: так было и дешевле и проще по работе.

Определившись с поездкой в сентябре, он, как и всегда, стал планомерно осущесвлять задуманное: предупредил всех, кого считал нужным, о своём временном отсутствии в течение недели сентября месяца; завершил текущие дела, требующие его участия и присутствия; заказал и выкупил авиабилеты; подготовил дорожную сумку и необходимые в дорогу вещи – в том числе и теплые на случай внезапного резкого похолодания, что часто случается в Сибири в сентябре.

XVII

Наступил сентябрь и день отъезда. Иван Петрович передал кота на временное жительство старшему сыну, собрал вещи и вечером вышел из своей квартиры, поспешая в аэропорт. Так началась его осенняя поездка на родину.

Выйдя из дома, Иван Петрович направился к автобусной остановке. В свои деловые поездки или в отпуск, как сейчас, он добирался до аэропорта на общественном транспорте и самостоятельно. Можно было бы попросить сыновей довезти его до аэропорта на своих машинах, но привычка к независимости позволяла ему обращаться за помощью или услугой только в необходимых случаях. Кроме того, вечерняя поездка по Москве на авто в аэропорт могла сопровождаться часовыми стояниями в пробках и привести к опозданию на рейс. Поэтому, Иван Петрович сел в автобус, следующий до ближайшей станции метро – благо проезд для ветеранов ещё оставался бесплатным.

Был осенний тёплый вечер. Поток автомобилей в Москву уже иссяк, и автобус двигался резво, однако, встречная полоса движения из Москвы в пригороды была на километры забита медленно движущимися машинами. Общество потребления, создаваемое в стране реставрированного капитализма, навязало людям мифы о престижности частной собственности, в том числе о престижности владения автомобилем, как признаке успешности его владельца.

Поэтому, многие, часто в долг, покупали авто, которых становилось всё больше и больше и, наконец, улицы городов переполнились автомобилями, которые в утренние и вечерние часы стали двигаться со скоростью пешеходов.

Престиж человека стал определяться не его личностью, а тем имуществом, которым он владеет: чем больше у человека вещей и средств – тем значительней их владелец. Человек при автомобиле заметен – наверное, он значителен, вот и бросились все покупать авто – более половины авто покупались в долг или рассрочку. Так и получается, что к среднему классу в стране относится не более 10% россиян, а авто есть почти у каждого третьего. Вот он проезжает мимо общежития корридорного типа – там люди живут семьями в одной комнате, а у общежития стоит целая стая новых автомобилей: на квартиру накопить честным трудом невозможно, а купить авто в долг можно, что многие и делают.

За этими его размышлениями, автобус подъехал к станции метро. Иван Петрович вышел из автобуса, спустился в метро, вошел в вагон подошедшего поезда и сел на свободное место, поставив рядом на пол свою багажную сумку. Двинувшись от конечной станции метро, поезд на каждой остановке стал постепенно наполняться пассажирами, едущими с работы к местам ночевки, потому что, для многих из них, место жительства стало только местом ночевки, чтобы завтра, с раннего утра снова часами добираться до места работы.

Говорят, что счастлив тот, кто утром с радостью идёт на работу, а вечером с радостью возвращается домой. Какой либо радости на лицах окружающих Иван Петрович не заметил, как не замечал этой радости и на лицах спешивших вместе с ним на работу утром. Не было такой радости и на лицах владельцев автомобилей проезжающих наверху по улицам Москвы, хотя и считалось, что пассажиры метро – это люди уже более низкого ранга и все мелькающие на телеэкранах лица всячески подчеркивают, что не спускались в метро уже много лет и не знают стоимости проезда.

В прежние годы тоталитаризма, как учит всех телевидение, по крайней мере, половина пассажиров метро во время поездки читали книги или газеты. Сейчас читающий пассажир в метро уже редкость, зато много играющих на мобильниках или планшетах в какие-то замысловатые, но пустые и бесполезные игры, или иссупленно разгадывающих кроссворды примитивного содержания. Люди раздражены, напряжены и по любому поводу готовы взорваться неспровоцированной яростью и бранью.

Сидевшая напротив подростковая парочка откровенно обнималась, держа в руках по открытой жестяной банке энергетического напитка – анолог наркотика, но как бы и не наркотик.

Доехав до конечной станции метро, Иван Петрович вышел наверх и пересел в автобус, следовавший в аэропорт «Внуково». Был уже поздний вечер и до полуночного вылета оставалось около двух часов. Дороги опустели, и через двадцать минут он подъехал к аэропорту. Огромное здание аэропорта представляло причудливое нагромождение металла, стекла и снующих около него автомобилей и людей. Фактическт это был целый город под одной крышей, живущий своей обособленной жизнью. Дело в том, что авиацией, в силу её дороговизны, пользуется ограниченное количество одних и тех же пассажиров: это предприниматели, торговцы и прочие менеджеры, которые летают по своим делам или на отдых за границей.

Посетители аэропорта были, в основном, молодые раскормленные мужчины и женщины, жизнь которых удалась – так они считали. Случайные пассажиры, типа Ивана Петровича, терялись в толпе этих успешных завсегдатаев неба.

До торжества демократии и частной собственности состав авиапассажиров был совсем другой. Это были командировочные, студенты и отпускники, а также те немногие, которых в полет позвало несчастье с родными и близкими. Иван Петрович тогда тоже ежегодно летал один или с детьми в отпуск к матери – туда же куда он летел и этот раз – билет ему, как работнику авиации был бесплатный, а ещё на одного члена семьи билет был за полцены.

Всё было тогда продумано: в аэропортах не было ничего лишнего и никакой торговли, кроме общепита, сувенирных и газетных киосков, потому что в той стране – СССР действовала только одна авиакомпания – «Аэрофлот», а цены на билеты устанавливало государство и эти цены не менялись десятки лет. Государство само заказывало и строило самолеты, которые бесплатно передавались в аэропорты страны – авиапредприятиям, которые снабжались топливом для самолетов и всем необходимым для обеспечения полетов.

Самолеты летали, приносили прибыль, частью которой авиапредприятия и расплачивались с государством за эти самолеты, топливо и оборудование. Поэтому и самолетов было много – своих отечественных и новые поступали в авиапредприятия постоянно, а устаревшие самолеты списывались – летать было безопасно, и о террористах никто не слышал.

Четверть всех пассажирских самолетов в мире тогда выпускалось в СССР, сотни в год, а сейчас несколько штук, поэтому приходиться летать на устаревших, ещё советского производства самолетах или покупать американские и прочие иностранные самолеты. Такой стала страна, которая первой вышла в космос и имела мощную авиационную промышленность.

Килограмм нефти стоит меньше доллара, килограмм автомобиля – 10 долларов, килограмм самолета – 1000 долларов, а килограмм космической продукции стоит 10000 долларов. Так что выгоднее производить: нефть или самолеты? Кому как. Народу конечно лучше делать самолеты: и работа многим, и квалификация, и зарплата. Хапугам – демократам, конечно, лучше качать нефть миллионами тонн за границу: хлопот меньше и деньги сразу остаются за границей – потом и сами убегут туда же.

И о террористах: войдя в здание аэровокзала, Иван Петрович сразу включился в процедуру досмотра и проверок, как если бы страна находится на осадном положении и кругом враги, шпионы и прочая нечисть. На входе его самого и сумку просветили рентгеном, затем он зарегистрировался на рейс и прошел в зал досмотра, где его и багаж проверили уже окончательно, для чего пришлось снять верхнюю одежду до брюк и рубашки, разуться и показать все личные вещи. Ничего подозрительного у него не нашлось и, одевшись, он был пропущен в зал ожидания, где и стал ожидать вызова на посадку, размышляя об унизительных процедурах проверки.

В Древней Греции слово «демос» означало «народ», но под народом понимался только класс свободных рабовладельцев, потому что неимущие: толпа, чернь – назывались «охлос». Кратия – означало власть и дословно «демократия» – это власть рабовладельцев. В современных условиях демократия – это власть собственников над наемными работниками.

Демократия при частной собственности на средства производства, есть власть владельцев собственности над остальным населением, которое такой собственности не имеет. Эта власть, как и собственность, захватывается обманом или силой. Собственники, составляя меньшинство, принуждают остальных людей работать на их частную собственность или идти в услужение, чтобы обеспечивать им комфортную жизнь и защиту их частной собственности – фактически это экономическое рабство. Как от него избавится? Вернуть собственность тем, кто её создает – трудящимся, но не конкретным людям, а всему обществу в целом, ибо передать конкретным людям, значит создать новых собственников – паразитов. Так создавалась и действовала Советская власть при Ленине – Сталине, а потом деградировала усилиями выродков.

Вся собственность тогда принадлежала государству, кроме личного имущества граждан и результатами использования этой собственности обеспечивались все, кто трудится, а также старые и малые. Государство управляло собственностью через чиновников и управленцев, которые руководили заводами и фабриками, школами, больницами, магазинами и всем-всем, где люди за свой труд получали зарплату. И условия жизни всех и каждого в отдельности в стране Советов медленно, но неуклонно улучшались.

Но чиновников и управленцев не устраивало их положение, когда нельзя воспользоваться результатами деятельности руководимых ими предприятиями в личных целях и кроме высокой зарплаты, никаких серьезных привилегий нет. Тем более, нельзя передать свою должность по наследству, как в странах капитала. Тогда и начались разговоры, а потом и пропаганда о неэффективности социализма: общая собственность – значит ничья, будет хозяин у каждого предприятия, он им распорядится лучше и всех обеспечит.

Так, рвачи и предатели начали разрушение страны, а Иван Петрович, как и все остальные, молча наблюдал за этим, поддаваясь пропаганде. Хозяевами предприятий, ренегаты из руководства страны, объявили их коллективы, которые стали сами выбирать себе руководителей, конечно из числа тех, кто больше обещал и эти «обещалкины» очень быстро разрушили всё производство. Стала ощущаться нехватка товаров и продовольствия, народ стал требовать перемен и на этой волне власть захватили предатели типа Горбачева и Ельцина, которые в итоге, со сворой прихлебателей, развалили страну СССР на куски, а в куске под названием «Россия» всю государственную собственность передали в руки ловких проходимцев и спекулянтов известной национальности.

Но мало захватить собственность – надо её удержать, потому что многие стали понимать, что их нагло обманули, ибо сказано: «Можно долго обманывать некоторых, можно некоторое время обманывать всех, но невозможно долгое время обманывать всех». Люди стали требовать возврата захваченной обманом собственности назад государству, а значит им всем, но кто же добровольно отдаст украденное, да и государство стало уже другое, не советское: оно стало на защиту новых собственников. Президент Эрэфии так и сказал: «Пересмотра итогов приватизации, – так они назвали ограбление народа, – не будет».

Всех, кто требовал возврата народной собственности, пропаганда лже-демократов стала называть экстремистами и даже террористами. К тому же, многие, не видя выхода из своей беспросветной жизни, стали на криминальный путь, грабя и убивая новых собственников, но чаще уничтожая ни в чем не повинных людей. Вот для защиты от таких бандитов – террористов и стали применяться различные меры защиты: в домах и квартирах ставились железные двери и решетки на окнах, на вокзалах и в аэропортах стал производиться досмотр пассажиров и багажа, в транспорте о забытых вещах надо сообщать водителю – вдруг это бомба!

Милиция-полиция из органа охраны общественного порядка превратилась в орган охраны новых собственников и подавления протестов населения, попутно занимаясь криминальным промыслом: обкладывая данью тех же собственников, охраняя их только за деньги или занимаясь различного вида поборами с автомобилистов, мигрантов и уличных торговцев. Вот и приходится в аэропортах раздеваться и прсвечиваться: даже бутылку воды нельзя взять с собой – вдруг это не вода, а взрывчатка или какая– нибудь отрава. Раньше преступники сидели в тюрьме, а люди жили на свободе – теперь всё население за решетками домов и зон контроля, а преступники, укравшие целое государство, на свободе и под охраной власти, которую они сами себе и устроили.

Объявили посадку на самолет и Иван Петрович, вместе с другими полуночными пассажирами, пошел к выходу на перрон, там погрузились в автобус, который подвёз их к трапу самолета и, после небольшой заминки у трапа, он прошел в самолет и сел на своё место, поставив сумку под сидение кресла.

Устроившись, он огляделся. Это был американский самолет, марки «Боинг», далеко не новый и наверное взятый в аренду у какой – нибудь европейской компании, которая купила себе новые самолеты, а старые отдала в отсталые страны, какой стала и Россия. Покупать новый самолет, рассчитываясь полностью за его стоимость в десятки миллионов долларов, сейчас мало кто может себе позволить. Обычно самолет берется в аренду с правом выкупа: самолет летает и приносит прибыль, частью которой и расплачиваются за этот самолет. Так, за 5-10 лет самолет выкупается полностью, а кредит на постройку самолетов, обычно беспроцентный, дает государство Изготовителя – для Боингов – это США.

Но российское государство таких кредитов авиазаводам не дает, поэтому самолеты строить не на что, соответственно, и продавать нечего, кроме нефти, вот и стали россияне летать на иностранных самолетах.

Рядом с Иваном Петровичем уселись двое жирноватых молодых людей, с ноут-буками и в золотых перстнях, которые тут же стали обсуждать какие-то закупки и продажи чего-то и свою выгоду от этих действий, не обращая внимания на посторонних.

Эта бесцеремонность тоже примета времени. Раньше деловые вопросы обсуждались только среди участников дела, а сейчас на улице, в транспорте или магазине люди по сотовому телефону во весь голос обсуждают дела и личные взаимоотношения, словно вокруг никого нет, а на сделанное замечание не обращают никакого внимания. Они – «личности», и их свобода действий превыше всего, а остальные вокруг – это просто ходячие манекены, так, по-видимому, они считают. Для своих соседей Иван Петрович явно был не свой: староват, одет просто и дешево, ни перстенька золотого, ни дорогого телефона – так, совок, переживший своё советское время.

Самолет, между тем, уже вырулил на старт, двигатели взревели во всю мощь и, разбежавшись, американский Боинг взмыл в небо над Москвой и над Россией, унося Ивана Петровича в его далекое – близкое прошлое.

XVIII

Прошлый раз он летел сюда три года назад, летом, по случаю смерти матери.

Тогда, в понедельник утром, Ивану Петровичу позвонила жена брата и сообщила о смерти матери – похороны в среду. Душа окаменела. Он сел на диван, пытаясь осмыслить сообщение, и вдруг расплакался, навзрыд, горючими слезами, как в детстве, когда каждая обида казалась непоправимой, и вот случилось действительно непоправимое событие и детские ощущения вернулись вновь.