Текст книги "Байки из грота. 50 историй из жизни древних людей"

7. ТРИНИЛЬ
РАКУШКИ, ВУЛКАНЫ И КРОКОДИЛЫ
(ЯВА; 480 ТЫС. Л.Н.)

Не мёдом единым жив человек. Не способностью охотиться и даже не изготовлением орудий определяется человеческая сущность. Творчество – вот что делает человека человеком. А что же это такое – творчество, как его узнать в прахе тысячелетий? Археологи решают вопрос просто: искусством является неутилитарная деятельность, то есть не приносящая прямой и очевидной практической пользы. Она же иначе называется символической. Ясно, что первые следы такого рода призрачны и до крайности примитивны. Но не будем судить первых творцов строго с высоты сотен тысячелетий прогресса, ведь и наши неуклюжие потуги когда-нибудь будут казаться робкой и смешной пародией на истинный интеллект.

Перистые венцы стройных пальм вознеслись над прибрежным песком. Тёплые воды реки струились, искрясь, под ясным небом Индонезии. На пляже женщина-питекантроп увлечённо открывала раковины моллюсков. Она выбирала из кучки двустворку поаппетитнее – пахнущую тиной, с зелёными ниточками прилипших водорослей по краям, плотно зажавшую створки в тщетной попытке спастись от прожорливого примата.

Длинным тонким акульим зубом женщина начала сверлить раковину в самом толстом месте, там, где под твёрдым куполом изо всех сил сжималась мощная мышца-замыкатель. Смуглые сильные пальцы с пожелтевшими обломанными ногтями крепко держали жертву и вбуравливали белое орудие всё глубже. Чёрная стружка маленькими ломтиками сыпалась на жёлтый песок. Наконец пронзённая мышца обессиленно отпустила казавшиеся столь неприступными стены своего дома, а женщина, довольно урча, раскрыла раковину и съела моллюска.

Когда кучка пустых створок, переливаясь перламутром, заметно выросла, а живот ощутимо наполнился, женщина решила отдохнуть и развлечься. Она рассеянно подняла одну из раковин, ухватила покрепче и всё тем же акульим зубом старательно, нажимая уверенно и точно, вырезала зубчатый зигзаг. Тёмно-карие глаза под нависшим надбровным валиком радостно засветились, губы тронула улыбка. Каждому приятно создать что-то поистине красивое. Спокойный солнечный день, тихое журчание воды, сытый желудок располагали к философии и расслабленности. На небе не было ни облачка – не то что несколько лет назад, когда ветер то и дело приносил какие-то непонятные чёрные тучи, осыпавшие листву и травы серым пеплом. То ли дело сейчас. Пусть мир, покой и сытость пребудут вовеки!

Полюбовавшись на получившуюся «пилу», женщина положила своё произведение на песок и, опершись на руку, с заметным усилием поднялась. Её левая нога постоянно болела. Прихрамывая, она поплелась к воде, за новой порцией вкусняшек.

Увлечённая мыслями о своём произведении и поиском моллюсков, женщина не заметила лёгкого шевеления в прибрежных камышах. Гребнистый крокодил тоже хотел есть…

Улики

Где искать останки древних людей? Как узнать, в какой именно точке огромной планеты отложения сформировались и сохранились на протяжении сотен тысячелетий и, что важно, доступны ли они в наши дни? Если даже сегодня палеоантропологи действуют в основном методом научного тыка, что уж говорить о XIX столетии. Тогда не было никакого опыта, никто не знал, где и, вообще, что мы можем найти. Но идеи были. Уже было известно, что в Африке живут гориллы и шимпанзе, а в Юго-Восточной Азии – гиббоны и орангутаны. Чарльз Дарвин считал, что предков человека стоит искать в Африке, его ближайший сторонник Эрнст Геккель – что в Азии.

Будущее показало, что в глобальном масштабе ближе к правде оказался Ч. Дарвин: древнейшие и самые важные стадии антропогенеза шли действительно в Африке. Но и в словах Э. Геккеля тоже была немалая доля истины. Более того, он даже предсказал существование в прошлом промежуточного звена между обезьяной и человеком, которого авансом назвал «обезьяночеловеком бессловесным», Pithecanthropus alalus. К этому мнению прислушался голландский врач Эжен Дюбуа. И не просто прислушался, а принял как руководство к действию. Он завербовался в голландскую армию и отбыл в Индонезию, где по мере возможностей развернул весьма активную деятельность по поиску ископаемых. Довольно долго поиски были безуспешны, но на Яве его ждала удача. 24 ноября 1890 г. в местности Кедунг-Брубус Э. Дюбуа откопал обломок челюсти с одним клыком, несколько позже – коренной зуб в Триниле, в сентябре 1891 года – ещё один зуб, а в октябре его ждала находка всей жизни – черепная крышка очень примитивного существа. Но исследователь не остановился и без малого через год, в августе 1892 года, нашёл бедренную кость, а в октябре – ещё один зуб (который, впрочем, позже был опознан как орангутаний). Этого уже было достаточно для полноценной сенсации, но на самом деле находки Э. Дюбуа были только началом. Многие исследователи после него исходили остров вдоль и поперёк, так что ныне количество находок яванских «обезьянолюдей» перевалило за полусотню. Сравнивая эти черепа, мы можем достаточно уверенно утверждать, что первый питекантроп был женщиной.

Изобильная ископаемая фауна, среди которой были обнаружены человеческие останки, позволила Э. Дюбуа утверждать, что отложения, в которых она залегала, сформировались в среднем плейстоцене. В новейшее время методы абсолютного датирования позволили говорить о 430–540 тысячах лет назад.

А самое главное – строение древнего существа. Его череп был очень низким и приплюснутым сверху, надбровный валик выступал над глазами в виде полки; зубы были огромными. Вместе с тем бедренная кость имела вполне современное строение, что подтвердилось чуть позже с обнаружением в Триниле ещё четырёх таких же. Получалось, что плейстоценовый троглодит ходил, как мы, но имел голову, промежуточную между обезьяньей и человеческой. Поэтому он вполне заслуживал названия Pithecanthropus – «обезьяночеловек». Но Э. Дюбуа обратил внимание, что в том месте, где в мозге современного человека имеется зона Брока – моторная зона речи, заведующая артикуляцией слов, – на эндокране (слепке мозга, сделанном по внутренней поверхности черепа) питекантропа расположена ощутимая выпуклость. Стало быть, питекантроп уже говорил? Значит, нельзя его назвать бессловесным, как это предложил Э. Геккель. И Э. Дюбуа дал своему питекантропу видовое наименование erectus – «прямоходящий». Сейчас мы знаем, что подниматься на две ноги наши предки начали за шесть с половиной миллионов лет до питекантропа, но для исследователей XIX века он был самым древним прямоходящим существом.

Про тринильского питекантропа много писали в XIX веке, но актуальность находок Э. Дюбуа не убавилась и позже. Настоящие открытия не исчерпываются парой выводов.

В верхней части бедренной кости питекантропа имеются большие бесформенные разрастания, как будто кость плавилась и разбрызгивалась, да так и застыла. Человек явно очень сильно хромал. Причин такого нарушения может быть несколько. Например, это может быть оссифицирующий миозит, развившийся из-за посттравматической гематомы приводящей мышцы бедра. Другая версия – отравление фтором. Далеко на юг, восток и запад от Триниля громоздятся конические вершины тёмных гор, над некоторыми из которых периодически поднимается то белый пар, а то и чёрные тучи. Вулканы выбрасывают огромное количество разных веществ, в том числе фтор. Пепел оседает на растениях, попадает в воду, а через них – в организмы животных и людей. Медицина знает случаи, когда это приводило к уродливым разрастаниям костей как у людей, так и, например, у овец – в Исландии после извержения вулкана Гекла в 1845 году.

Вероятно, именно проблемы с подвижностью стали причиной гибели тринильского питекантропа: на кости есть отчётливые отпечатки крокодильих зубов…

Открытия продолжаются и спустя более чем 100 лет после работ Э. Дюбуа. В XXI веке руки исследователей дошли до коллекций ископаемых раковин, собранных голландским врачом-антропологом в веке XIX. Выяснилось, что питекантропы были интеллектуальнее, чем считалось доныне. Они активно собирали двустворчатых моллюсков в реке Соло, но не мочалили раковины булыжниками, а аккуратно сверлили мышцу-замыкатель акульими зубами. Обнаружены раковины с маленькими круглыми дырочками и зубы с характерным износом кончика. Между прочим, Триниль находится далеко не на берегу моря, так что акульи зубы надо было принести за много километров.

Конечно, каракули на тринильской раковине крайне незамысловаты, но чего ещё ждать от первого произведения искусства?

Край одной из раковин имеет явные следы износа: она, очевидно, использовалась как орудие труда.

А самой сенсационной находкой стала створка с выцарапанным на ней зубчатым орнаментом. Он древнее ближайших аналогов на многие тысячи лет. Так что яванские питекантропы, долгое время считавшиеся отсталыми по сравнению со своими африканскими и европейскими собратьями, – ведь на Яве найдено очень мало каменных орудий, а те, что есть, очень примитивны – оказались первыми творчески одарёнными людьми на планете! Конечно, каракули на тринильской раковине крайне незамысловаты, но чего ещё ждать от первого произведения искусства? И не беда, что яванские Homo erectus в итоге оказались тупиковой линией, исчезнувшей без следа. Главное, одна из важнейших черт человечности появилась! В последующем она спонтанно возникала то в одной группе людей, то в другой, нарастала и совершенствовалась. Прогресс набирал обороты…

Литература

Dubois E. Pithecanthropus erectus, eine menschenahnliche Uebergangsfom aus Java. Batavia, 1894.

Joordens J. C. A., d’Errico F., Wesselingh F. P., Munro S., Vos de J., Wallinga J., Ankjærgaard Ch., Reimann T., Wijbrans J. R., Kuiper K. F., Mucher H. J., Coqueugniot H., Prie V., Joosten I., Os B. van, Schulp A. S., Panuel M., Haas V. van der, Lustenhouwer W., Reijmer J. J. G. et Roebroeks W. Homo erectus at Trinil on Java used shells for tool production and engraving // Nature, 2015, V. 518, pp. 228–231.

Soriano M. The fluoric origin of the bone lesion in the Pithecanthropus erectus femur // American Journal of Physical Anthropology, 1970, V. 32, № 1, pp. 49–57.

8. ФЕРЗ ПЛАТТ
РУБИЛО ДЛЯ ГУЛЛИВЕРА
(АНГЛИЯ; 300 ТЫС. Л.Н.)

Прогресс! Как много в этом слове… Для большинства современных людей это синоним полётов в космос и электронной техники. Нам, людям XXI века, трудно оценить разницу даже между мягким и жёстким лошадиным седлом, не говоря уж об отличиях чоппера и ашельского рубила. А разница между тем грандиозна. Многие изобретения прошлого поворачивали ход истории, ставили его на совершенно новые рельсы.

1,76 миллиона лет назад в Кокиселеи 4 и 1,75 миллиона лет в Консо появляются первые каменные ручные рубила. Началась эпоха ашеля – самая длинная и тёмная эпоха истории человечества. К её завершению, около 400–300 тысяч лет назад, относится расцвет нового вида людей – Homo heidelbergensis. Их лица всё ещё были истинно первобытны, но их мозг почти сравнялся с нашим, а в издаваемых ими звуках уже можно было уловить признаки речи. Они всё ещё кочевали по долам и лесам подобно зверям, но в их сознании всё чаще просыпалось чувство прекрасного, а со времени 350 тысяч лет назад их стоянки регулярно стал освещать свет костров.

Зелёные холмы раскинулись, насколько видит глаз. Лёгкий ветерок колыхал верхушки трав, настраивая на лирический лад. У подножия одного из бугров, недалеко от берега вьющейся голубой лентой реки расположился лагерь. Его обитатели были заняты повседневными делами. Кто-то стругал наконечник копья из стволика молодой ели, кто-то нянчил детей, а кое-кто просто лежал на траве, предаваясь упоительному безделью. Охота была удачна, еды было вдоволь, так стоило ли волноваться и суетиться?

Один из мужчин, шутник и балагур, задумчиво перебирал куски коричневого кремня, принесённые на стоянку для изготовления орудий. Его внимание привлёк особенно крупный обломок. В глазах человека загорелась лукавая искорка, рот растянулся в улыбке. Он ухватил камень и отволок его в сторонку, туда, где вся земля была усыпана осколками битого кремня, в «кузницу». Воздух надолго огласился резким глухим стуком работы…

Возвращение творца в лагерь было триумфальным. Сначала он шёл спокойно, неся в руках что-то непонятное. Но живость характера было не сдержать: он с радостным смехом подскакивал к сидящим соплеменникам и, приседая от нетерпения, на вытянутых руках гордо и весело демонстрировал своё произведение – рубило, очень ровное, симметричное, но огромное, просто титаническое, с предплечье длиной. Некоторые недоумённо хмурились, большинство, заражённое возбуждением мастера, хохотало. Вокруг героя собралась почти вся группа. Мужчины ободряюще хлопали его по мускулистому плечу, женщины восхищённо строили глазки…

Улики

Эпоха позднего ашеля – удивительное время. Кончился миллион лет «великого застоя», в вязких тысячелетиях которого мы не видим явного прогресса. С появлением Homo heidelbergensis всё изменилось. 400–350 тысяч лет назад – время великих сдвигов, не менее значительных и судьбоносных для всего человечества, чем последующее наступление эпохи верхнего палеолита или неолитической революции. Вместе с тем в археологической терминологии этот момент никак особо не отражён: «поздний ашель» – немудрёное название для важнейшего этапа нашей истории. В чём же секрет? Дело в том, что археологи в первую очередь имеют дело с технологиями древних людей. А они-то в это время формально почти не изменились. Рубила и кливеры (каменные прямоугольные «топоры») позднего ашеля отличаются от средне– и раннеашельских только лучшим качеством выделки.

Однако поздний ашель значителен не формой рубил. Люди стали гораздо интеллектуальнее. Появилась новая техника получения заготовок для изготовления более качественных орудий – леваллуазская. Теперь из одного булыжника стало можно получить не одно, а множество орудий, причём они получались меньше, удобнее и качественнее.

Люди научились составлять несколько элементов в одно изделие – изобрели составные орудия. Хотя все известные деревянные копья этого времени – это просто остро обструганные палки, найдены хотя и немногочисленные, но очевидные примеры орудий, в которых каменный наконечник либо вставлялся в расщеплённую деревянную рукоятку, как в Шёнингене, либо приклеивался к ней куском смолы, как в Кампителло.

Климат с 400 до 340 тысяч лет назад постепенно ухудшался, закончившись мощным оледенением. Несмотря на это, люди уверенно расселялись на север и впервые надёжно обосновались в зонах с умеренным климатом, где зимой температура опускается ниже нуля и выпадает снег. Это сказалось на всех сторонах жизни «людей гейдельбергских».

Самое главное, люди окончательно освоили огонь. Если свидетельства его использования полтора миллиона лет назад редки и не вполне надёжны, и даже 400 тысяч лет назад на большинстве стоянок никаких его следов не обнаруживается, то 350 тысяч лет назад произошёл перелом. Холод не тётка – люди стали активно жечь костры, греться и жарить на очаге мясо. Впрочем, и в более поздние времена, даже в неандертальских пещерах, частенько не находится ни малейших угольков или обожжённых костей. Видимо, великая зависимость человека от огня сложилась только у представителей нашего вида.

«Люди гейдельбергские» научились строить примитивные хижины. Правда, первое подобное сооружение относится ещё ко временам «людей умелых», но этот пример единичен, а похолодание, случившееся в эпоху Homo heidelbergensis, подействовало на людей стимулирующе. На французской стоянке Терра Амата найдены следы столбов, которые, возможно, держали стены и крышу нескольких хижин или, как минимум, ветровых заслонов. Во французской же пещере Лазаре люди устроили навес из шкур около стены, чтобы на голову не капало и с потолка не сыпалась пыль.

Наконец, люди стали создавать нечто особенное – произведения искусства. Одним из первых проявлений творческого духа стала суперсимметрия каменных рубил. Для практических целей достаточно просто острого края, совершенно незачем добиваться трёхмерной симметрии орудия. Но кривой чоппер неэстетичен. Кособоки и первые рубила. А вот позднеашельские – практически идеальны! На них приятно посмотреть, чего, собственно, и добивались среднеплейстоценовые творцы.

Известны и иные примеры игры воображения. В английском местонахождении Ферз Платт с датировкой 300 тысяч лет назад среди 600 рубил одно выделяется своими неслыханными габаритами: длина 39,5 см, вес 3,2 кг. Таким невозможно работать. Сделано оно было явно не для рубки баобабов или охоты на слонов, целью было удивить сородичей, сотворить нечто небывалое.

Другие среднеплейстоценовые предшественники англичан были не чужды палеонтологии: житель первобытного Сванскомба нашёл где-то камень с ископаемым морским ежом и исхитрился обработать его так, чтобы древнее иглокожее стало центром рубила. Так же поступил «дизайнер» из Вест Тофтс, только у него украшением рубила оказалась окаменевшая раковина двустворки.

Иные шли по пути коллекционирования. В Веймос кто-то очень ценил полированный кусок ископаемого коралла – приятный брусок с красивыми звёздочками, такой, что и современному человеку приятно держать в руках и не зазорно положить на каминную полочку. В Сванскомбе два похожих куска были принесены аж за 193 км! В индийском Синги Талав и китайском Чжоукоудяне люди позднего ашеля любовались на собранные кварцевые кристаллы.

Нечто подобное делали и первые неандертальцы – прямые потомки «людей гейдельбергских». Во французском Цис-ла-Коммун 115–127 тысяч лет назад один из них изготовил вытянутое рубило из особой породы камня, постаравшись, чтобы тёмное включение с красными пятнышками оказалось в центре орудия.

Наконец, люди стали по-особенному относиться к умершим родственникам. До этих пор они просто оставляли тело усопшего на том месте, где его настигла смерть. Но люди испанской Атапуэрки начали поступать иначе. Когда кто-то умирал, его останки несли за полкилометра и бросали в естественный колодец Сима де лос Уэсос, на дне которого в итоге скопилось три метра слежавшихся, спрессованных костей. И символично, что среди этой воплощённой мечты палеоантрополога нашлось лишь одно орудие – «Эскалибур» – шикарный образец истинно красивого рубила, ибо сделано оно из красного с жёлтыми прожилками камня. Думается, он попал в коллективную могилу не случайно – такими вещами просто так не разбрасываются…

Мы видим своеобразный культурный парадокс: в позднем ашеле типы орудий оставались принципиально прежними, тогда как по всем прочим ключевым показателям шёл не просто прогресс, а буквально интеллектуальная революция. И её уже было не остановить.

Литература

Emery K. A re-examination of variability in handaxe form in the British Palaeolithic. PhD Archaeology, 388 p.

Lumley de H. A palaeolithic camp at Nice // Scientific American, 1969, V. 220, № 5, pp. 42–50.

Pei W. C. Notes of the discovery of quartz and other stone artefacts in the lower pleistocene hominid bearing sediments of the Choukoutien cave disposits // Bulletin of Geological Society of China, 1931, V. 11, № 2, pp. 149–156.

Roebroeks W. et Villa P. On the earliest evidence for habitual use of fire in Europe // Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 2011, V. 108, № 13, pp. 5209–5214.

Shimelmitz R., Kuhn S. L., Jelinek A. J., Ronen A., Clark A. E. et Weinstein-Evron M. ‘Fire at will’: the emergence of habitual fire use 350,000 years ago // Journal of Human Evolution, 2014, V. 77, pp. 196–203.

9. БРОКЕН-ХИЛЛ
ПРОКЛЯТИЕ ЗЕМЛИ
(ЗАМБИЯ; 300 ТЫС. Л.Н.)

Жизнь древних людей была нелегка. Не всегда беды приходили в виде хищников, холода и голода. Иногда их несла в себе сама земля, по которой ходили люди…

Человек грустил. Ему было плохо. Живот болел, голова болела, уши болели, зубы болели нестерпимо. Человек кашлял и всё время чувствовал себя уставшим. Он раздражался по пустякам и плохо спал. Он почти ничего не слышал, а на тыльной стороне кистей вскочили какие-то язвочки. Движения его стали неуверенными и неловкими, человек стал забывать, что происходило совсем недавно.

Грустно глядя из-под нависших надбровных валиков, человек обгрыз кожуру с клубня ямса и продолжил резать его костяным ножом. Не самая вкусная еда – горчит, но есть можно. Конечно, зебра или бородавочник несравненно вкуснее, но их добыть сложнее, а корневища и клубни растут на каждом шагу.

Проблемы человека начались давно. Он не знал, что с ним не так, откуда навалилось столько напастей. Человек непроизвольно погладил белый шрам над левым ухом. Наверное, всё дело в том злосчастном ударе копьём в висок. При этой мысли человек сурово усмехнулся про себя. Неплохо мы тогда наваляли чужакам.

Ямс оказался не таким уж горьким, даже сладковатым. Это хорошо, хоть что-то приятное есть в этом мире.

Через несколько часов человеку стало хуже. Во рту было сухо, лоб горел, знобило, грудь теснило, захотелось спать. Пошатываясь, человек пошёл в лагерь. Трещина в земле, прикрытая травой, и так была незаметна, а тут ещё и голова стала плохо соображать. Нога подвернулась, посыпались камни, теряя сознание, человек полетел в чёрную пустоту…

Улики

Замбийский свинцово-цинковый рудник Брокен-Хилл или Кабве дал не только много ценной руды, но и прекрасную коллекцию скелетов ископаемых животных. Тут в 1921 году были откопаны кости слонов и чёрных носорогов, бородавочников и ориксов, львов и сервалов, а также многих других существ. Поверх звериных остовов лежали и останки людей. Среди них самым сохранным и впечатляющим оказался череп Брокен-Хилл 1. Его первобытный облик настолько отличался от всего того, что было тогда известно, что находка была описана под особым названием «человек родезийский» – Homo rhodesiensis. В момент открытия и после он часто рассматривался как особый африканский неандерталец. Сейчас, когда в нашем распоряжении десятки находок, мы знаем, что «человек родезийский», в отличие от европейских неандертальцев, был нашим прямым предком. Тем более впечатляют мощнейшее надбровье, огромные челюсти, выступающий костный рельеф затылка. Такими были наши пращуры 130–300 тысяч лет назад!

Брокен-Хилл 1 интересен не только своим брутальным обликом, но и нелёгкой судьбой. 13 из 15 сохранившихся зубов были поражены кариесом – редчайшей для древних людей болезнью. Судя по чрезвычайной стёртости передних зубов и повреждениям эмали, человек использовал их как орудия. У обезьян такой же комплекс формируется из-за сдирания резцами шкурок с клубней и фруктов.

Левая височная кость Брокен-Хилл 1 мало того что была поражена мастоидитом и патологией внутреннего уха, приведшей к глухоте, так ещё и пробита чем-то острым. Судя по следам заживления, человек перенёс травму, но вряд ли она добавила радости в его жизнь.

А самое главное, что свинец и цинк (добыча которых привела к открытию останков) при попадании в организм приводят к тяжёлому отравлению. Оно выражается в тех симптомах, что описаны в нашей истории. В частности, при попадании цинка в рот человек чувствует сладковатый вкус, после чего появляется сухость во рту, температура сначала резко поднимается, а потом падает, пострадавший много потеет, его клонит в сон. Очень вероятно, что и мощнейший кариес был следствием отравления свинцом. Кроме прочего, оно приводит и к расстройствам памяти, внимания и координации движений. Как знать, может, именно эти нарушения стали причиной того, что Брокен-Хилл 1 провалился в трещину в потолке пещеры и погиб на груде скелетов животных? На этом финальном несчастье закончились его мытарства, но благодаря ему же нам достался его впечатляющий и столь информативный череп.

Древние люди не могли знать о тяжёлых металлах. Трудно сказать, как они мыслили причину своих хворей. Задумывались ли вообще о причинах и следствиях? Скорее всего, да. Ведь несмотря на дремучую внешность, они обладали неплохим интеллектом. Свидетельством этому являются костяные орудия, найденные в Брокен-Хилл вместе с костями. Тонкость в том, что это древнейшие настоящие костяные орудия, то есть сделанные с использованием специальной «костяной» технологии. До тех пор кости могли использоваться от случая к случаю, иногда древние люди пытались делать из них рубила, но обрабатывали кость так, будто держали в руках кусок камня. Теперь же они использовали особую технику. Кость поддаётся обработке труднее, чем кремень или обсидиан, так что люди из Брокен-Хилл перешагнули ещё один важнейший цивилизационный рубеж, который так трудно в полной мере оценить современному человеку.

Литература

Barham L. S., Pinto Llona A. C., Stringer C. B. Bone tools from Broken Hill (Kabwe) cave, Zambia, and their evolutionary significance // Before Farming, 2002, V. 2, № 3, pp. 1–16.

Bartsiokas A. et Day M. H. Lead poisoning and dental caries in the Broken Hill hominid // Journal of Human Evolution, 1993, V. 2, pp. 243–249.

Lacy S. A. The oral pathological conditions of the Broken Hill (Kabwe) 1 cranium // International Journal of Paleopathology, 2014, V. 7, pp. 57–63.