Текст книги "Лидер у доски. Для тех, кто не хочет учить и учиться"

Боязнь не получить то, чего хочешь

Оборотная сторона надежды на получение чего-либо – боязнь это не получить.

Я не видел удовлетворительного ответа на вопрос «Зачем?», потому что во время учебы, работая подсобным рабочим в финской строительной фирме, занимавшейся реконструкцией Пассажа, зарабатывал на порядок больше, чем любой из моих знакомых-инженеров с высшим образованием.

Но если обучение могло принести понятную пользу, силы и время на нее находились. Например, оказавшись в роли бригадира, я столкнулся с проблемой языковой коммуникации. Как вы уже поняли, мои знания английского были далеки от свободного владения языком. Хотя, если бы я владел им в совершенстве, это бы не очень помогло: финские строители не были полиглотами.

В первые дни на выручку приходило искусство пантомимы, но быстро стало ясно, что этого недостаточно. Как на старшем группы, на мне лежала ответственность за самое главное – своевременное получение нашей зарплаты. Деньги были немаленькие, опасение не получить их – сильным, так что решение надо было найти быстро.

Разумеется, выучить финский язык, и так-то непростой, мне с моими талантами было не под силу. Меня спас русско-финский разговорник, купленный на барахолке. Уже на следующий день из меня посыпались главные финские фразы: «дай закурить», «когда будут деньги» и еще несколько словосочетаний. Вскоре добавились слова, необходимые строителям, но в разговорнике почему-то отсутствующие. Несмотря на то что мой лексикон едва превышал словарь Эллочки-людоедки, вопрос коммуникаций был решен.

Любопытно, что через несколько лет, когда я уже работал в питерском Водоканале, знание основ финского еще раз мне пригодилось, когда меня направили в командировку в Финляндию. На дворе стоял 1996 год, так что это была поездка в потребительский рай. А поскольку в это время я занимался ремонтом и обстановкой однокомнатный квартиры, которую выдали молодой семье родители моей первой супруги, я с восторгом кинулся на местный рынок скупать разнообразные строительные инструменты, которые невозможно было купить за разумные деньги в тогдашней России.

И вот, гуляя с нашей небольшой группой командированных по улицам Хельсинки, я зашел в магазин электроники – и увидел там шикарную тумбу под телевизор. В то время я еще испытывал определенный пиетет к телевизору и чувствовал себя обязанным обеспечить нашему Sony комфортабельное место для жизни. Но цена тумбы, увы, превышала бюджет на нее. А коварная переводчица, которая нас сопровождала, видимо, постеснявшись торговаться, под каким-то, как ей казалось, благовидным предлогом, отказалась участвовать в переговорах с продавцом.

Я оказался перед выбором: или бесславно вернуться в Петербург без вожделенной тумбочки, или попробовать провести переговоры самостоятельно. Дискомфорт был сумасшедший, но желание обладать тумбочкой победило.

Она была мне необходима. И, видимо, финский продавец понял, что без тумбочки я из магазина не уйду. Я благодарен этому милому человеку не только за то, что он мне тогда уступил в переговорах. Он дал мне прекрасный пример того, насколько важно обучение, которое решает какую-то проблему. Не умей я считать и выражаться по-фински, не видать мне тумбы.

Конечно, работая с финнами, я учился не только языку. Едва ли я задумывался тогда над повышением своей стоимости на рынке труда, но понимал, что приобретая конкретные навыки и начиная разбираться в невиданных тогда технологиях ремонта, я обеспечу себя работой на будущее. Так и вышло – прошло еще немного времени, и я уже сам начал принимать заказы.

Уважение к руководителям

Уважение к руководителям (а в более широком смысле – к компании, в которой работаешь) – еще один мощный мотиватор. К сожалению, его эффективность зависит от внешних факторов. Но если компания и ее лидер заслуживают уважения и оказывают вам доверие, любому нормальному человеку захочется быть достойным этого доверия.

И на работе в Водоканале, и позже, в Комитете по строительству Санкт-Петербурга, – я зависел от мнения руководителей, и это не та зависимость, от которой стоит избавляться. Она заставляла меня прилагать больше усилий, прыгать выше головы. Не для того, чтобы понравиться, а чтобы не стыдиться при встрече.

Я исходил из того, что, назначая меня на должность, руководители понимали, что я еще не готов к ней, и ожидали, что я стану готов, причем быстро. Разочаровать их было бы не только глупостью, но и черной неблагодарностью, ведь с моими, маленького, но начальника, успехами и провалами были напрямую связаны успехи и провалы предприятия, а значит, и вышестоящих товарищей.

Естественно, чтобы у меня возникли такие чувства, требовалось, чтобы руководители показали себя достойными этих чувств. Когда ты понимаешь, что начальник стоит за твоей спиной, чтобы вовремя поддержать, а не чтобы прикрыться от угрозы, ты сам хочешь его прикрыть.

Опасение не самореализоваться

В фильме «В порту» Элиа Казана есть запоминающийся диалог между братьями. Один обвиняет другого в своей незадавшейся спортивной карьере: «Я мог бы стать профессионалом, мог стать претендентом на звание чемпиона. Мог стать кем-то, а не таким уродом, как сейчас. Это все ты виноват!» Это очень частая ситуация – понимание того, что ты не стал тем, кем мог бы стать, и желание обвинить в неудаче кого-то другого, причем обычно кого-то близкого. Так разрушаются семьи, теряются друзья, возникают затяжные конфликты и зарождаются психические расстройства.

Боязнь не добиться самореализации, не достичь того, для чего ты был рожден, – одна из самых сильных. И она возникает не только у неудачников. Я знаю одного очень успешного бизнесмена, который, когда выпьет, непременно начинает рассказывать, что мог бы стать великим режиссером, если бы родители не заставили его когда-то поступить в технический вуз со словами: «Поэтом можешь ты не быть, а инженером быть обязан». Красота его истории в том, что проверить ее невозможно. Нельзя исключать, что мир потерял в нем нового Бертолуччи. Но также можно предположить, что благодаря родителям он ездит на «Майбахе», а не ночует за гаражом, предназначенным на снос.

Второе предположение мне кажется более правдоподобным. Знаете почему? Если бы он был рожден заменить Спилберга, инженерное образование этому никак бы не помешало, как не помешал Данелии диплом архитектора. Просто надо было поучиться дополнительно.

Мы никогда не можем с уверенностью сказать, что могло бы быть, если не приложили усилий, чтобы попробовать. И страх не самореализоваться – отличный мотиватор для учебы.

Как использовать факторы страха

Когда я рассказываю, что в нашей компании постоянное обучение является частью корпоративной культуры, меня часто спрашивают: «Как вам удалось мотивировать сотрудников учиться?»

В институтские годы меня очень впечатлила концепция пирамиды Маслоу. Сейчас я понимаю, что она предлагает несколько упрощенный взгляд на жизнь, которая часто отказывается следовать красивым иерархическим схемам. Но это не делает идею хуже – просто вводит дополнительные ограничения.

Если выстроить мотивирующие страхи в соответствии с идеей пирамиды (только мотивирующие, иначе выйдет не пирамида, а Вавилонская башня), то в основании окажется страх потерять то, что имеешь. Уровнем выше будет боязнь не получить то, что мог бы, и на что имеешь право. Еще выше – риск потери лица, утраты уважения окружающих и своего руководителя. И, наконец, на самом верху расположится опасение не добиться самореализации.

Проблема работы с коллективом заключается в том, что приходится иметь дело одновременно с несколькими (а то и со всеми) уровнями этой пирамиды, которые в идеале нуждаются в отдельном подходе. В реальном мире, особенно если в коллективе не три человека, это требует несоразмерных затрат ресурсов. А значит, надо учитывать и использовать все эти страхи одновременно.

Я проанализировал собственный опыт и выделил те факторы страха, которые сработали бы в моем случае, если бы я оказался в положении коллег.

Боязнь потерять работу.

Боязнь стагнации. Карьерный рост в компании напрямую зависит от обладания соответствующими знаниями и навыками. И примеры такого роста у всех перед глазами: целый ряд топ-менеджеров начинали карьеру инженерами. Сюда же относится страх выполнять свою работу хуже, чем мог бы, если бы знал лучшие способы и, соответственно, получать меньше, чем мог бы.

Боязнь стать аутсайдером. В компании принято учиться, постоянно повышать свою квалификацию и профессиональный кругозор. Человек, который ведет себя иначе, не станет своим.

Боязнь не соответствовать ожиданиям, вызвать разочарование руководителя.

Боязнь не состояться, прожить жизнь зря.

Нетрудно заметить, что все эти факторы можно легко преобразовать в позитивном ключе. Так я и сделал, и список стал выглядеть так:

1. Уверенность в завтрашнем дне.

2. Потребность выполнять свою работу эффективнее и получать больше. Надежда на карьерный рост.

3. Желание быть частью команды.

4. Стремление быть достойным оказанного доверия.

5. Желание реализоваться в профессии.

Суть та же, но выглядит намного симпатичнее. Осталось дополнить перечень позитивными мотиваторами – материальными и нематериальными вознаграждениями.

Материальное и нематериальное вознаграждения

Денежное поощрение, к сожалению, воспринимается большинством сотрудников как подкуп. Если человек делает что-то за плату, то в его сознании он делает что-то, что нужно не ему, а тому, кто платит.

Собака охотно выполняет команды, получая за это подачки. Она, к восторгу хозяина, встает, ложится и дает лапу. Но зачем она это делает? Сперва чтобы съесть крекер, а потом по привычке. Причинно-следственная связь проста и незатейлива. Для чего хозяин добивается выполнения команд, ей совершенно неинтересно. Кстати, я и сам не знаю, для чего учить пса протягивать лапу. Совершенно бессмысленное умение.

Я ни в коем случае не сравниваю сотрудников с собаками, но алгоритм тут точно такой же. Работая за поощрение, люди не задумываются над тем, для чего руководителю это нужно. Научиться чему-то, помимо механического выполнения последовательности действий, не понимая, зачем ты учишься, невозможно.

Материальное поощрение должно следовать за достижениями. А учеба – инструмент, позволяющий добиться этих достижений. То есть сотрудники должны осознавать, что обучение, которое организует компания, само по себе является поощрением. Не нагрузкой, отнимающей личное время и остатки энергии, а подарком, шансом повысить свой статус, свое материальное положение.

Чтобы так и происходило, люди должны видеть на наглядных примерах, как учеба приносит пользу их коллегам. Не в формате «он сходил на занятия и получил премию», а «он научился новому, применил на практике, добился ошеломляющих результатов и получил вознаграждение за результат». То есть самое главное – не упускать любую возможность заслуженно наградить сотрудника и не забывать увязывать это с его обучением.

Кстати, нематериальное поощрение бывает не менее важно. Почти каждому человеку хочется, чтобы его заслуги признавали. «Ты меня уважаешь?» – вопрос, более всего беспокоящий русского человека, даже «Кто виноват?» и «Что делать?» отходят на второй план. А когда сотрудника хвалят или, того лучше, награждают, да еще при всех, это явная демонстрация уважения от руководства компании.

В юности я скептически относился к разного рода грамотам и переходящим знаменам. Мне казалось, что это, в общем-то, бессмысленные символические награды, особенно если они не сопровождались соответствующим материальным подкреплением. Это продолжалось до тех пор, пока я сам не принял участие во вручении почетных грамот и не увидел, как взрослые мужчины и женщины искренне волнуются, ожидая вручения. И как они становятся счастливы, получив заветный лист формата А4 и букетик. Да что говорить, когда я сам получил звание Почетного строителя, то был доволен, как слон. Просто награда должна быть соответствующей.

Понятно, что чем менее люди избалованы вниманием, тем больше их радует любое его проявление. Проще говоря, чем ниже должность сотрудника, тем меньше требуется для того, чтобы его осчастливить. И наоборот, пресыщенные успехом нуждаются в стимулах посильнее.

Об этом не стоит забывать, принимая решения о виде вознаграждения. Развращать людей премиями, явно превышающими значимость их достижений, не только глупо, но и опасно. В дальнейшем, чтобы добиться такого же результата, награду придется еще повышать. В то же время оскорбительно маленькой премией можно начисто отбить у людей желание проявлять себя. Лучше ограничиться грамотой и благодарностью руководства, чем обидеть сотрудника премией, на которую он даже не сможет ее обмыть. Единого решения в этом вопросе не существует, каждому надо подбирать индивидуальный подход. Но если правильное решение будет найдено, это очень поможет увлечь людей дальнейшим обучением.

Существенный недостаток разовых вознаграждений в том, что их эффект высок, но быстротечен.

В «МегаМейд» мы нашли способ, позволяющий решить эту проблему на системном уровне, введя систему грейдов. Зарплата сотрудников определяется по прозрачной схеме, учитывающей их достижения, навыки и умения.

Разработка схемы потребовала множества времени и сил, но в результате каждый, вне зависимости от занимаемого положения, знает, что ему нужно изменить в себе, чтобы повысить собственное благосостояние. В том числе и то, чему надо научиться. И сотрудники вспоминают об этом каждый раз, когда получают свой расчетный листок. Получилась встроенная система мотивации, которая не нуждается в дополнительном участии менеджмента.

2. Демотиваторы

Мотиваторы и демотиваторы – не одно и то же

Может показаться, что мотивация и борьба с демотивацией – одно и то же, но на самом деле дело обстоит несколько иначе. И второе значительно сложнее.

Мотивация – перевод из нейтрального отношения в позитивное, ее задача – убедить человека сделать что-то, чего он раньше не делал, потому что не видел значимой причины для действий.

Борьба с демотивацией – переход от отрицательного отношения к положительному. Надо переубедить человека, уговорить его изменить сложившееся плохое отношение. А для этого потребуется найти причины его отрицания и доказать, что в данном конкретном случае они неприменимы.

Нельзя заставить человека измениться, но можно создать среду для его изменения. Когда я только приступил к работе в Министерстве обороны, у меня случались жестокие баталии с сотрудниками, доходило до криков и истерик. Но, увы, это не помогало людям начинать соответствовать моим ожиданиям. После нескольких месяцев в таком режиме я стал меньше обращать внимание на совсем пропащих и вместо этого основательно взялся за прошедших естественный отбор.

Они этому не сильно радовались, потому что, раз начав учиться, им пришлось продолжать. Но они поняли, что в отказе от привычки делать все по старинке залог их дальнейшей карьеры. Я впихивал в них знания, позволяющие систематизировать нашу деятельность, и даже организовывал для них тренинги. Я недолго проработал в Министерстве, но мне приятно, когда бывшие коллеги благодарят меня при встрече за то, что тогда я убедил их измениться. А некоторыми из моих учеников того периода я по-настоящему горжусь.

Давайте рассмотрим основные источники демотивации к обучению и посмотрим, что можно сделать, чтобы их нейтрализовать.

Предыдущий опыт

На желание учиться очень большое влияние оказывает предыдущий жизненный опыт. Некоторым везет, и они еще в школе сталкиваются с Учителями с большой буквы, которые прививают детям интерес к процессу познания нового. Увы, большинство о таких педагогах в лучшем случае читает в интернете или слышит их по радио. Здесь не место разбираться в том, почему талантливых учителей не хватает, достаточно принять за данность, что это так, и исключения только подтверждают правило.

Когда я из пай-мальчика стал превращаться в бунтующего подростка, это вызвало у многих учителей по-человечески понятное, но абсолютно непрофессиональное раздражение, которое они не скрывали. У меня начала складываться соответствующая репутация. А людям свойственно стремиться поддерживать свою репутацию, какой бы она ни была.

У моего товарища в четвертом классе был соученик, вполне нормальный, добродушный мальчишка из не очень благополучной семьи, которого учительница математики выбрала на роль классного дурачка и сделала мишенью для своего гаденького остроумия, постоянно подчеркивая его мнимую тупость. Парень начал прогуливать школу, успеваемость упала ниже нижнего, а родители не обращали на происходящее никакого внимания. Всего за четверть математичка вылепила из ребенка хулигана и двоечника.

Если тебя считают тунеядцем и хулиганом, что ж, ты постараешься никого не разочаровать. Разумеется, есть дети, прилагающие усилия для изменения своего статуса и даже иногда достигающие цели, но мы их вынесем за скобки. С такой силой воли и целеустремленностью они не нуждаются ни в каком специальном убеждении.

Лекции в университете казались мне невыносимо скучными. Преподаватели обычно даже не пытались сделать вид, что рассказывают что-то полезное или хотя бы интересное, они просто отрабатывали свой номер. Поначалу я тоже отрабатывал свой и честно боролся с дремотой, но по мере появления более интересных или более прибыльных способов провести время встретить меня в аудитории стало все сложнее.

В результате я завершил формальное образование с пятеркой в дипломе и с уверенностью, что учеба – глупое, неприятное и бесполезное занятие, убийство времени. И уверен, что я не одинок. Поэтому в дальнейшем идея пойти еще поучиться не вызывала у меня ничего, кроме чувства протеста.

Что можно противопоставить негативному опыту обучения? Сам обучающийся – практически ничего. Осознание необходимости новых знаний заставит прийти на занятие, но не избавит от дурных ожиданий, которые, как известно, обладают способностью сбываться.

Учащийся, настроенный на плохое, наносит ущерб не только себе. Его отношение неизбежно проявляется во время занятия, если оно подразумевает интерактивность, а любое хорошее занятие ее подразумевает. И негативно настроенный ученик, даже не желая того, мешает и остальным учащимся, и преподавателю.

Преподаватель должен постоянно помнить о том, что в зале наверняка присутствуют люди, имеющие печальный опыт предыдущего обучения, и учитывать это в своей работе. При планировании курса стоит закладывать такой баланс между полезностью и занимательностью, чтобы слушатели не скучали, но и не думали, что пришли в цирк. И, что гораздо сложнее, важно также учитывать, что у учеников очень разный начальный уровень, а работать надо для всех.

Один из часто встречающихся школьных страхов – что тебя сочтут глупым и будут обращаться соответствующим образом. Такие люди боятся задавать вопросы и постепенно вообще перестают понимать, о чем говорят на занятии.

Преподавателю важно с самого начала проговорить, что вопросы поощряются, что глупых вопросов не бывает – бывают только глупые ответы. Да, последнее утверждение не соответствует действительности, но оно очень раскрепощает.

Что касается учащихся, им надо приложить все возможные усилия для того, чтобы на начальном этапе подходить к преподавателю без предубеждения. В любой сфере деятельности встречаются непрофессионалы и мастера своего дела, достойные люди и негодяи. Нельзя заранее сказать, с каким учителем столкнет вас судьба в следующий раз, но все же стоит дать ему шанс: вы точно ничего не потеряете, если даже разочаруетесь в нем, но можете многое приобрести, если он превзойдет ожидания.

У меня, кстати, наоборот, изначально всегда немного завышенное доверие к малознакомым преподавателям, ведь они еще не успели мои ожидания обмануть. К тому же отсутствие заранее сложившихся представлений о людях помогает воспринимать информацию от них более объективно, без этого фильтра. Правда, если уж я разочаруюсь, то разочаруюсь.

И ни в коем случае не стесняйтесь задавать вопросы, даже глупые (да, глупые вопросы очень даже бывают). Но не задать вопрос и остаться с непониманием – еще глупее.

Особое проявление неудачного опыта – неприятие коллег. После учебы вы возвращаетесь в коллектив, желая применить новые знания на практике, но сталкиваетесь с активным сопротивлением со стороны остальных сотрудников и непосредственных начальников. «Самый умный теперь стал», – говорят вам приятели в курилке. «Это все теории, а мы многие годы делали по-старому и все отлично работало, – говорит руководитель. – Иди и делай как я сказал, не парь мне мозги».

Коллег в этом случае еще можно проигнорировать, потому что, обучившись, человек действительно стал если не более умным, то более знающим. Так зачем этого стесняться?

С начальством сложнее.

Отношение младшего и среднего менеджмента к совершенствованию процессов, его открытость к новому определяются в первую очередь поведением топ-менеджеров и сложившейся корпоративной культурой. Забота высшего руководства – сформировать в компании такую культуру, при которой обесценивание знаний было бы невозможным. Причем на всех уровнях.

Необходимо всячески поощрять тягу сотрудников к изменениям. Тогда им самим захочется меняться, учиться, делаться лучше и работать лучше.

Не вижу смысла / не знаю, чему учиться

Многие люди не хотят учиться просто потому, что по разным причинам не видят в этом никакого смысла.

Самая распространенная из причин – люди не понимают, что им даст учеба, но это как раз тот случай, когда помогает простая мотивация. Достаточно объяснить, что они получат в результате обучения в части карьеры, благосостояния, отношения в коллективе – и возражение будет снято.

Еще лучше, когда человек сам понимает, что ему не обойтись без учебы. Я называю это «жизнь заставляет». Так случилось со мной, когда я впервые был назначен руководителем и обнаружил, что без быстрого приобретения новых знаний не смогу хорошо выполнять новые обязанности.

Стоит ли дожидаться, пока жизнь разрешит сомнения пинком под зад, дело выбора каждого. С одной стороны, лучше готовиться к сложностям заранее, но с другой – если обстоятельства придадут ускорение, процесс пойдет эффективнее.

Пару лет назад ко мне на менторинг пришел наемный руководитель крупной строительной компании. Через некоторое время, ввиду его большой занятости, наши занятия прекратились. А еще через год его уволили, и он радостно позвонил мне, чтобы сообщить, что у него наконец появилось время на образование. Только вот незадача: я уже не мог ему помочь. Теперь ему был нужен не ментор, а карьерный консультант.

Не намного проще ситуация, при которой человек в принципе не возражает учиться, но не понимает, что именно ему надо изучать. При этом обычно он уверен, что предлагаемый курс – точно не то, что ему нужно.

Так происходит, если обучение навязывается со стороны – семьей или компанией, которые руководствуются собственными представлениями о благе жертвы обучения.

Одного моего товарища на первом курсе родители отправили изучать английский. Это был 1990 год, товарищ особой необходимости в языке не видел, в школе и институте безуспешно изучал немецкий, а объяснить важность английского так, чтобы до него дошло, ему не потрудились. В итоге он проскучал первое занятие, зато познакомился там с девочкой с параллельного факультета. И затем они приходили на занятия, только чтобы встретиться и пойти гулять по городу. С той девочкой они дружат до сих пор, а вот английский товарищу пришлось потом учить заново, когда выяснилось, что язык очень даже нужен.

К сожалению, люди действительно не всегда понимают, что им нужно изучать. Со стороны обучающегося эту проблему не решить по определению, миссия по объяснению целиком лежит на тех, кто отправляет человека учиться. В конце концов, это их решение, и, соответственно, им нужно убедить выполнить это решение.

Что касается семьи, то подбор аргументов обычно упирается в слишком разные ценности разных поколений. То, что кажется родителям очевидным, дети считают ерундой, и наоборот. Разрешить поколенческий конфликт могут только годы, и не стоит терять время, пытаясь надеть свою голову на чужие плечи.

Но это не значит, что проблема неразрешима. Можно идти от обратного – не навязывать свои цели, а выяснить цели другого, пусть они и кажутся идиотскими. Найти, как связать эти цели с теми знаниями, которые хотят навязать. Тот же английский (или китайский, мир меняется) нужен для очень разных задач – от построения успешной карьеры до чтения книг, понимания песен, просмотра фильмов без перевода или просто общения с понравившимся представителем противоположного пола.

Переоценка своих возможностей

Самый сложный случай – эффект Даннинга – Крюгера. Он заключается в том, что люди с очень низкими компетенциями склонны переоценивать свои возможности, а с высокими компетенциями – наоборот, их недооценивать, сомневаясь в собственных силах. Здесь нас больше интересует первая часть – невероятно самоуверенные невежды.

Если честно, это самый неприятный мне тип людей. Люди могут быть более или менее умными, это их врожденное качество, на которое повлиять невозможно, остается только принимать людей такими, какие они есть. А вот агрессивные дураки, глубоко убежденные в своей монополии на истину и презирающие всех, кто не разделяет их убеждения, отвратительны.

Конечно, им совершенно незачем учиться. Они и так все знают и придут на занятие с единственной целью – продемонстрировать свое всезнание и попробовать унизить преподавателя и остальных учеников.

Типичные представители этой категории – «таксисты-философы». До сих пор помню одного такого красавца, который (разумеется!) был крупным бизнесменом, а таксовал исключительно в качестве хобби. За тридцать минут он с удовольствием рассказал мне практически обо всем – от тайн политики до секретов приготовления пельменей, при этом каждый раз подчеркивая свою близость к сакральному знанию, наивность остального человечества и коварство заговорщиков, скрывающих от мира правду. Он раскрыл мне глаза на национальный вопрос и разъяснил наконец, как надо правильно помогать российской экономике. В зеркале заднего вида отражались глаза маньяка, убежденного в том, что он знает все.

Такие люди могут даже показаться забавными, если общение ограничивается получасовой ночной поездкой, но представьте себе такого в одном кабинете с вами, и весь комизм куда-то пропадет. Убеждать подобных людей в необходимости обучения бесполезно и не нужно. На работе от них лучше по возможности избавляться, а членам их семей остается только посочувствовать.

Частное проявление эффекта Даннинга – Крюгера – взгляд на обучение через призму «родительского» восприятия, когда человек приходит на занятие, желая не столько узнать новое, сколько получить подтверждение своих сложившихся представлений. Когда этого не происходит, в нем включается агрессивный критик, деструктор.

Если вы чувствуете, что в вас закипает возмущение от услышанного на занятии, попробуйте проанализировать собственные эмоции. Возможно, вы совершенно правы и преподаватель говорит глупости (так, увы, бывает). Но также возможно, что вам надо на время отказаться от предубеждений – и кто знает, к чему это вас приведет!

Нехватка времени и сил

Мощнейший источник демотивации к обучению – дефицит времени. И это объективно очень серьезная проблема. У человека, добросовестно выполняющего свои основные обязанности, и без всяких дополнительных занятий часто не хватает времени на личную жизнь.

Баланс между рабочим и личным, которым часто приходится жертвовать ради профессиональных достижений, в последние годы начинают ценить все больше и больше. Люди, родившиеся на рубеже веков, предпочитают получать меньше, но жить более полной жизнью.

Это, кстати, стоит учитывать руководителям, назначая сотрудникам занятия в нерабочее время. Представление, будто работники знают, что обучение ведется для их же пользы, – ложное, ведь представления руководителей о пользе подчиненных могут радикально отличаться от собственного видения сотрудников. Покушаясь на личное время людей, компания провоцирует их нелояльность, причем оправданную.

Но и рабочее время у эффективных работников заполнено до предела. Втиснуть туда еще несколько часов учебы без ущерба для дела непросто, если вообще возможно.

У руководителя есть только один способ снять это возражение – доказать, что в результате обучения будет экономиться значительно больше времени или оно будет расходоваться более целесообразно (это не всегда одно и то же). Кстати, если доказать это не получится, от такого обучения в большинстве случаев действительно стоит отказаться. Зачем учиться тому, что не повысит эффективность работы?

Я в итоге пришел к компромиссному решению: занятия у нас в компании, за редчайшими исключениями, начинаются в рабочее время, но завершаться могут и после окончания рабочего дня. Это не идеальный вариант, но вполне приемлемый.

Разумеется, здесь я говорю только о профессиональном обучении. Учеба ради расширения кругозора, удовлетворения любопытства, получения удовольствия или приобретения навыков, полезных в быту, подчиняется совсем другим правилам и не нуждается в дополнительном убеждении – ей занимаются как раз потому, что хотят этого, и времени на нее не жалко.

Иногда к демотиваторам относят лень, и это отчасти справедливо. Но лень – понятие довольно абстрактное. Это может быть проявлением прокрастинации – о борьбе с ней написана небольшая библиотека, к которой я вас и отсылаю.

Но не менее вероятно, что то, что кажется нам обычной ленью – проявление упадка сил. Это может быть следствием каких-то медицинских проблем, стресса или просто обычной усталости. Бороться с их проявлениями бесполезно, чего не скажешь о причинах. Иногда достаточно просто отдохнуть, и желание развиваться появится. Но, возможно, стоит посоветоваться с врачом. За отсутствием желания делать что-либо может прятаться неприятность, которую еще можно предотвратить.