Текст книги "Покойник в кювете"

Глава 16

У покосившегося забора перед домом Василия Рогова кучковались односельчане и вполголоса обсуждали его неожиданную смерть. В калитке стоял полицейский, всем своим видом дававший понять, что посторонним вход запрещен. По другую сторону забора на лавочке у завалинки сидел Сергей и что-то писал на листе бумаги, подпертом кейсом. Фуражка у него съехала на затылок, отчего вид у него был нелепо озабоченным.

Дом Василия Рогова производил крайне удрученное впечатление. Краска давно облупилась и во многих местах отвалилась, окна, очевидно, не мылись со дня его постройки, и за ними невозможно было что-либо разглядеть, у печной трубы на крыше, покрытой прорвавшимся в некоторых местах толем, выпало несколько кирпичей. От дома средь бурьяна протянулась тропинка в отхожее место в углу запущенного сада. Разросшиеся сорняки заглушили кусты смородины и крыжовника. На чахлой груше вызывающе висел единственный плод.

Василий Рогов явно не был рачительным хозяином.

– Сергей! – окликнул Никита.

– Легок на помине, – без всякого энтузиазма сказал друг со школьной скамьи, оторвавшись от писанины.

– Соскучился? – крикнул ему через забор Никита.

Сергей дал отмашку, и полицейский впустил его в сад.

– Не так чтобы очень, – сказал Сергей.

– Как убили старого греховодника? – спросил Никита, садясь рядом с ним на лавочку.

Сергей поморщился.

– Прошу тебя, не делай из этого полицейской тайны. Когда обнаружили труп?

– Сегодня ночью. Мужики шли мимо. Увидели, в доме что-то горит. Затушили.

– А что дядя Вася Рогов?

– Лежал на кровати. Думали, дрыхнет с перепоя. Сегодня поутру зашли его проверить, а он шевелится.

– Рядом не было окурков?

– А как же. В достаточном количестве.

– Значит, всё спишется на неосторожное обращение с горящей папиросой.

– Может быть, – пожал плечами Сергей.

На крыльцо вышел Ефим Ильич.

– Я закончил, – сказал он, обращаясь к Сергею.

– Ну и прекрасно. Можете забирать его в морг.

Судмедэксперт вернулся в избу.

– Кто будет вести следствие? – спросил Никита.

– Почему его кто-то должен вести?

– Потому что нельзя будет списать смерть дяди Васи на то, что он в безлунную ночь вышел по нужде под куст крыжовника, споткнулся о его разросшиеся корни, упал на ком земли и проломил себе череп о куст смородины. После чего вернулся в избу, распластался на кровати, обкурился до умопомрачения и отдал Богу душу. Серега, я предлагаю сотрудничество.

– Какое?

– Обмен информацией.

– Начинай.

– Нет, ты первый.

– Считай, что наше сотрудничество закончилось.

– Ну почему, почему вы, полицейские, такие упертые?

– Не то что некоторые репортеры. Из бывших, – язвительно закончил Сергей.

Мимо них пронесли труп Василия Рогова, упакованный в черный пластик. За ним прошел Ефим Ильич с озабоченным лицом и с саквояжем в руке. Он кивнул головой Никите и вышел за калитку. Никита проследил, куда он идет.

– Больше ты мне ничего сказать не хочешь? – нетерпеливо спросил Никита.

– Нет, – отрезал Сергей.

– Ну, я пошел.

– Давай, давай. А то опоздаешь.

– И все-таки напоследок я тебе скажу: дядя Вася Рогов с Первомайской отсидел срок за грабеж. Он был в подельниках у Смагина. Держу пари на две кружки пива, что ты этого не знал.

– Ну и что?

– А то, что теперь с тебя две кружки, – сказал Никита. – Плюс к этому должок по линии сотрудничества.

Сергей не успел ответить, как Никита пустился вдогонку за Ефимом Ильичом. Он нагнал его у машины скорой помощи.

«Теперь уже дяде Васе никто не поможет», – подумал Никита.

– Есть что-нибудь интересное, Ефим Ильич? – спросил он.

– Интересного в жизни много, Никита. Но только не смерть.

– Ефим Ильич, может, я вас подвезу? – предложил Никита. – Зачем вам трястись рядом с покойником?

Судмедэксперт понимающе улыбнулся.

– Потом, Никита, потом. Мне сейчас не до этого, – сказал он.

– Так, может, я в конце дня подъеду в Управление за вами? Отвезу вас домой, по дороге заскочим в универсам, чтобы вам сумки не таскать. Я ведь теперь на колесах.

– Прохиндей ты, Никита.

Это прозвучало как половинчатое согласие, и Никита подхватил его:

– Значит, договорились.

Ефим Ильич захлопнул дверь, и «скорая» тронулась. Никита подошел к своей машине. Когда он повернул ключ зажигания, то на приборной доске, не мигая, вспыхнул красный огонек. До города ему было явно не дотянуть.

Как он раньше не заметил, что бензин на исходе? Проморгал. Эта вечная спешка.

Сергей еще не закончил писанину, и полицейский пикап дожидался его поблизости.

– Послушай, командир, – обратился Никита к водителю, – не подскажешь, где ближайшая бензоколонка?

– А чего не подсказать? Едешь в город и первый поворот направо.

– На Объездное шоссе?

– Ну конечно. А там еще тройку километров – и будет тебе бензоколонка.

Недавно построенное шоссе в обход города освободило его от нескончаемого потока транзитных машин, и АЗС на нем оказалась на бойком месте. Никита ехал к ней с замиранием сердца, но всё – слава богу – обошлось. Он доехал.

Ожидая своей очереди, Никита наблюдал за тем, как двое парней в бейсболках сновали между колонками. С каждой минутой они все больше приковывали к себе его внимание.

В какой-то момент глаза Никиты встретились с глазами одного из парней, и тот замер с пистолетом в руке.

Да это же урод из туалета в «Русской сказке»!

Кулаки у Никиты рефлекторно сжались.

Подъехал тягач, и парень, надвинув бейсболку до самых глаз, засуетился у бензобака.

Никита выехал из очереди и поставил машину в сторонке. Дождавшись, когда отъехал тягач и парень освободился, он быстро подошел к нему и с ходу нанес удар в челюсть. Парень рухнул. Никита взял его за лодыжку и оттащил за ящик с песком. Там он придавил ему грудь коленом.

Парень открыл глаза, и Никита врезал ему еще раз. Постарался не переборщить. Но и этого оказалось достаточно. Парень был в нокауте. Никита похлопал его по щекам. Когда тот наконец открыл глаза, он его спросил:

– Кто вас подослал?

– Ты о чем? – с очевидным трудом выговорил парень.

Никита ослабил давление на грудь и занес кулак. Парень зажмурился.

– Не валяй дурака. Отвечай, когда спрашивают.

На этот раз застать его врасплох не удалось. Никита краем глаза увидел, как напарник бежал выручать кореша и наотмашь ударил своего визави тыльной стороной ладони.

– Не дергайся. А то прибью, – сказал он, вставая.

Тот и не думал дергаться. Никита повернулся к бежавшему.

У того сразу убавилось прыти. А когда Никита пошел ему навстречу, он остановился и стал беспомощно озираться по сторонам.

Несколько человек из машин наблюдали за тем, что происходит. Но никто не спешил на помощь. У парня обреченно поникли плечи.

На него шел верзила, с которым ему было не совладать.

– Ты чего, мужик? – сказал он, когда Никита схватил его за шкирку.

Сначала Никита ударил его под дых. Потом, когда он сложился пополам, по затылку.

Так он вернул должок.

Парень распластался на земле, и Никита отволок его к приятелю.

АЗС продолжала работать в штатном режиме: машины подъезжали и уезжали, и никому не было дело до того, что происходит у красного ящика с песком.

Никита подождал, когда его обидчики стали проявлять признаки жизни, и отвесил им пару оплеух. Они вполне очухались.

– Ну, колитесь.

Они сидели на мокром асфальте, прислонившись спинами к ящику с песком.

Как же он с ними не справился в «Русской сказке»? Просто невероятно. Перед ним сидели два беспомощных тюфяка.

– Вопрос первый: как вас зовут?

Парни переглянулись.

– Ну? – сказал Никита и занес кулак.

– Витек, – сказал один.

– Борька, – промямлил второй.

– Следующий вопрос, Витек и Борька: вы от кого?

– Не знаем.

Никита схватил за грудки каждого и основательно встряхнул. Парни затылками ударились о ящик и невольно сморщились.

– Это начало. Ждать я не люблю. Или вы хотите продолжения?

– Но мы правда не знаем, – взмолился Витек.

– Он подвалил к нам в буфете, когда мы пиво пили, – подхватил Борька.

– И вот так сразу предложил вам меня обработать?

– Не совсем.

– А как?

– Для начала угостил пивком.

– А потом слово за слово…

– Разговорились о том о сем.

– Ближе к теме, – сурово сказал Никита.

– Ну, в общем, предложил нам небольшое дельце, – сказал Витек.

– Меня на уши поставить.

– Ну да… – нехотя подтвердил Борька.

– И вы согласились.

– Пьяными были.

Обычная отговорка в таких случаях. Если она и не снимала ответственности за содеянное, то как бы служила моральным самооправданием.

– Когда это было?

– Три дня назад.

– Сколько он вам обещал? – спросил Никита.

– По куску на каждого.

Однако дешево меня оценили.

– Следующий вопрос: сами откуда?

Парни переглянулись.

– Из Двориков, – ответил Витек.

Еще одна богом забытая деревня.

– До «Русской сказки» путь не ближний. Как добирались?

– Он подвез на машине. Приехал к нам на бензоколонку и забрал нас.

– Опишите его.

Парни переглянулись.

– Да он какой-то… Такой… Непонятный. Невидный, что ли… – сказал Витек.

– Невзрачный, – подтвердил Борька.

– Настолько невзрачный, что вы не смогли рассмотреть его в буфете?

– А там всего одна лампа горела.

– Да и та тусклая. А мы уже пивком набрались.

– Еще до него.

– И потом он нас напоил.

– И после себя четвертинку оставил.

«Прижимистый», – подумал Никита.

– А в машине? Не разглядели его?

– В машине он за рулем сидел.

– И деньги дал через плечо. Не оборачивался.

– Обратно довез?

– Не…

– Пешком чапали.

– Что за машина?

– Жигуль, кажется.

– Вопрос третий: чья бензоколонка?

– Без понятия.

– Нас отсюда пока не гонят, и на том спасибо, – сказал Витек.

– А чья бензоколонка – какое нам дело? – поддержал его Борька.

Очередь на бензоколонке рассосалась. Никита пошел к машине, ни разу не обернувшись. Заправившись, он поехал в город.

Глава 17

В городе Никита приехал в Управу и поднялся к Светлане. Она встретила его сдержанной улыбкой.

– Как ты? – спросил он.

– Нормально. А ты?

– Тоже. – Никита пожал плечами. – Что делаешь сегодня?

– Извини, я буду занята.

Светлана отвела глаза, и Никита ни о чем ее не спросил.

– Да, кстати, твой Егор Акимыч уходит от нас. Возвращается в ДЭЗ, – сказала она.

– Вот как? Тем лучше. Туда ему и дорога. По крайней мере, там он снова почувствует себя достойным членом общества. Между прочим, я на его место не претендую.

– Это понятно, – задумчиво сказала Светлана и посмотрела Никите в глаза. – Если я правильно всё понимаю, ты уходишь от нас?

«Умница», – мысленно похвалил ее Никита.

– Вроде того.

– И на что ты собираешься жить? – спросила Светлана.

Никита был готов к этому вопросу. Он уже слышал его от нее и легким контуром набросал свой ответ.

Авось сработает.

– У меня большой выбор вариантов, – бодро начал он. – И все один другого лучше.

– Как например?

– Например, поступило предложение взять под свою опеку группу карате. Буду готовить будущих чемпионов. Потом появятся еще группы. Так что в деньгах я ничего не потеряю. Скорее приобрету.

– Да? – удивилась Светлана. – Ники, но это же всё по воде вилами писано. Поступило предложение… Появятся группы… Разве ты сам не понимаешь это? Всё в мутной перспективе. Знаю я эту самодеятельность. Всевозможные карате, иностранные языки, уроки музыки – всё так ненадежно. Сегодня есть, а завтра нет. И что тогда? Ждать, когда снова кто-то появится вдруг? А кушать хочется каждый день. В жизни, Ники, должна быть стабильность.

– А что стабильно в этом мире?

– Госслужба. Пока есть государство – а будет оно всегда, – нужны будут чиновники. Можно говорить и думать о них все, что угодно, но от них никуда не денешься. Я тебе предоставила шанс. Поставила тебя на первую ступеньку с видами на будущее. А дальше дело было за тобой.

– То есть?

– Терпеливо подниматься от ступеньки к ступеньке. Так и только так ты обеспечишь свое будущее.

Никита поморщился.

Разве это будущее – изо дня в день тянуть лямку в вялотекущей жизни и радоваться каждой новой истоптанной ступеньке, на которую удалось вскарабкаться?

– А ты как думал становятся начальниками, включая начальство самого высокого ранга? Докладными записками, чтоб выставить всех дураками, а себя умником?

Светлана сделала паузу, и если бы Никита не вперил глаза в пол, то мог бы увидеть у нее на лице снисходительную улыбку искушенной наставницы, с которой она смотрела на нерадивого юнца.

– Нет, Ники, дела так не делаются. Только рутиной и терпением сделаешь карьеру, а блистательный взлет – это для избранных. Да и то не факт. Без связей и благоприятного стечения обстоятельств. Во всяком случае, я пока что не видела подобного фейерверка. А как ты сам думаешь – ты из числа этих замечательных талантов?

Никита промолчал.

Он почувствовал себя ничтожным рядом с Егором Акимовичем Чехонкиным, терпеливым рутинером из ДЭЗа. Интересно, какой бы блистательный взлет ожидал его, не вздумай он вернуться на прежнее место? Видно, терпения не хватило для очередной ступеньки.

Но главное было не в этом.

Светик наглядно показала ему его непригодность к бюрократической среде.

Но ведь белый свет на ней не сошелся клином?

И тем не менее Светику надо было что-то ответить.

И Никита ответил.

– Насчет ступенек ты, конечно, права, и я с тобой целиком и полностью согласен. А потому у меня большие планы.

– Просвети какие.

– Заочно окончу институт физкультуры и что-нибудь в плане делового администрирования, и буду произрастать на ниве административных ступенек в знакомой мне сфере. В около спортивной.

– Ну, ну. Может, дорастешь до членства в какой-нибудь общественной комиссии по спорту районного масштаба в нашем городе. Об области не мечтай. Там всё расписано. Есть еще что-нибудь про запас?

– Конечно есть. В последнее время, например, я увлекся компьютером и программированием, – сказал Никита.

Это была импровизация чистейшей воды.

– Увлекаться ты можешь. А сможешь ли ты довести до конца свое увлечение? Главное – чтоб был результат.

– Результат будет.

– Какой?

– Сегодня компьютеризация вошла во все сферы жизни…

– Не сегодня, а позавчера, – перебила Никиту Светлана. – Ты опоздал на десятилетия.

– А я и не думал толкаться среди самородков.

– Тогда где? – едва сдерживая смех, спросила она.

– Ты могла заметить, что в магазинах всё компьютеризировано…

Какую глупость он снова сказал! В десятый раз открыл Америку!

– Да ну?

Заслуженная насмешка.

– Так вот, по моим наблюдениям, эти компьютеры от неумелого обращения и общей компьютерной неграмотности сотрудников часто выходят из строя. И вообще программы имеют тенденцию зависать.

– И ты решил приводить их в порядок?

– Не только. Буду еще заниматься повышением общей компьютерной грамотности среди сотрудников супермаркетов. Что скажешь?

– Снова мыльный пузырь.

– Это еще почему?

– Потому что в этих супермаркетах и без тебя конкуренция запредельная. И локтями толкаются там похлеще любых самородков.

Светлана посмотрела на него знакомым ясным взором, от которого у Никиты пробегал холодок по спине.

– Как и любой пузырь, он рано или поздно лопнет и останется от него только пшик. И на что ты будешь содержать себя… свою семью?

– Разве в этом цель жизни? – спросил Никита.

– И в этом тоже.

– А в чем еще?

– В том, чтобы быть счастливой.

– Ну да. Шагая по ступенькам.

– Хотя бы.

– Любой ценой?

– Я скажу так – во что бы то ни стало. И я буду.

– Не сомневаюсь, – промямлил Никита.

Ему не понравилось развитие темы, и он вернулся к Акимычу.

– Надеюсь, его уход не связан с моей запиской? – спросил он.

– Возможно, – уклончиво ответила Светлана.

– Поясни.

– Он должен был как-то на нее среагировать.

– Самым естественным образом – порвать.

– Но он этого не сделал. В тот же день я видела ее на столе архивариуса. Владимир Михайлович ее зарегистрировал. А дальше всё пошло своим чередом.

– Архивариус передал ее в вышестоящие инстанции, – догадался Никита.

– И там решили, что управляющих компаний достаточно и нечего раздувать бюрократический аппарат.

– Наконец-то прозрели. Однако Егор Акимыч трусоватый бюрократ.

– Все такими становятся. Когда боятся потерять тепленькое местечко.

– Что же в нем тепленького?

– Тихая заводь.

– Ничего себе тихая заводь.

– Была такой, пока ты не пришел со своими новациями. Неудивительно, что он тебя ненавидит.

– Ну и черт с ним! Простим ему эту слабость. Зайду к нему.

– Сказать последнее прости?

«А мы с тобой, кажется, друг другу сказали», – поймал себя на этой мысли Никита.

– А почему нет? – сказал он вслух.

Он вышел из кабинета, тихо закрыв за собой дверь.

Егора Акимыча Никита застал за письменным столом.

– Ты, – с тихой ненавистью в голосе сказал бывший начальник, увидев Никиту у себя в кабинете, куда он вошел, не постучав. – Выжил-таки меня. Я с самого начала понял, кто ты и зачем, и не хотел тебя. Но у тебя был такой ходатай, такая поддержка, что было не устоять.

Никита швырнул ему на стол заявление об уходе.

– На, утри свои сопли и никогда больше никому не хами. Понял? А не то я тебе шею сверну.

– Думаешь, на тебя управы нет? Ошибаешься. Очень даже есть.

– Смотри, не обломай зубы, – сказал Никита, выходя из комнаты.

– Еще посмотрим кто кого, – услышал он в спину.

Никита с легким сердцем вышел из здания Управы. Еще одна ниточка, тяготившая его, оборвалась.

Теперь было самое время заехать в полицию за Ефимом Ильичом.

Глава 18

Даже в тусклом свете фонарей он сразу узнал знакомую фигуру судмедэксперта, выходившего из управления.

– Ефим Ильич, – окликнул он в приспущенное окно.

Старик встрепенулся, узнал его и засеменил к машине.

– А я, признаться, забыл про наш уговор, – сказал он, усевшись рядом с Никитой.

– Куда прикажете: универсам, гипермаркет или еще что-нибудь в этом роде?

– Сегодня у меня выходной. Всё закупил вчера.

– Значит, малым ходом на Березовый бульвар?

– Именно малым. Ведь ты не затем приехал сюда, чтобы отвезти меня домой. Выкладывай, что тебя интересует.

– От вас ничего не скроишь, Ефим Ильич. Не перестаю удивляться вашей проницательности.

– Давай без лишней риторики, Никита, – поморщился судмедэксперт. – У меня сегодня был тяжелый день. Ну так?

– Ефим Ильич, что вы думаете об убийстве Василия Рогова?

– Думаю, что преступник был совсем не дурак, – не спеша ответил судмедэксперт. – Он ловко думал замаскировать убийство под несчастный случай.

– Ну да! Пожар из-за непогашенной сигареты, – подхватил Никита, – который сам же и устроил.

– Совершенно верно. На полу и кровати наглядно полно окурков. Хотя, я думаю, с этим он переборщил.

– Тем более, что они все равно бы в пожаре сгорели.

– Согласен. Но что знаменательно, Василий Рогов лежал как раз под балкой.

– Которая в результате пожара должна была рухнуть и размозжить ему череп, – подхватил Никита.

– Совершенно верно!

– И концы в воду.

– Вернее сказать, в огонь.

– Почему вы не следак, Ефим Ильич?

– Предпочитаю тишину лаборатории.

– Жалко. Потеря для следственного отдела.

– Не льсти, Никита. Ты знаешь, я этого не люблю.

– Больше не буду. От чего же он все-таки умер?

– От удара тяжелым предметом в затылок, – как заученный урок ответил судмедэксперт.

– Опять?

Ефим Ильич многозначительно промолчал.

– А вот мы и приехали, – сказал он, выглянув в окно.

Никита остановился у подъезда.

– Большое вам спасибо, – сказал он и протянул руку Ефиму Ильичу.

– За информацию?

– Нет, не за это. За ваше доброжелательное ко мне отношение. Вы единственный, кто готов меня выслушать и разделить мою точку зрения.

– Признаться, мне казалось, что главным образом ты меня слушал. Ну да это детали. И не вини Сергея. У него своих забот хватает. Тем более, что это дело не его.

– Ну да. Надо только дождаться, когда Гребенка вернется из спецкомандировки и закроет дело за отсутствием состава преступления ввиду непредвиденного несчастного случая.

– Возможно, – равнодушно пожал плечами Ефим Ильич. – А я тебе всегда рад помочь, – улыбнулся он. – Успехов тебе, Никита. Ты домой?

– Да нет… Думаю проветриться.

– Ну да. В дороге с ветерком лучше думается. Адью, – на прощание сказал Ефим Ильич и аккуратно закрыл за собой дверь автомобиля.

Никита поехал в Дворики.

Вдруг Витек с Борькой торчат в пивнушке и пробавляются пивком?

На Объездное шоссе нескончаемым потоком шли тягачи с фурами и контейнерами. Он вписался в этот поток и через двадцать минут увидел дорожный указатель «д. Дворики. 0,5 км».

Деревню было видно с шоссе. В ней от силы было десяток домов, стоявших вкривь и вкось вдоль грунтовки, уходившей в лес. В большинстве окон горел желтоватый тусклый свет, как будто освещались они до сих пор керосиновыми лампами. Метрах в тридцати от указателя был придорожный буфет, типовой финский домик, в свое время бывший голубой мечтой советских дачников, обзаведшихся шестью сотками. Свет горел только на террасе. Оба окна, видневшихся с шоссе, были темными.

– Вот и приехали, – сказал Никита себе под нос и вышел из машины.

В буфете никого не было, если не считать очевидного завсегдатая – старого забулдыгу, одиноко торчавшего у окна и с задумчивым видом созерцавшего дорогу, опершись на столик. Перед ним стояла полупустая кружка. Стульев в буфете не было.

«Рационально, – подумал Никита. – Нечего рассиживаться».

Буфетчица – женщина лет сорока пяти с ярко накрашенными губами и с золотой коронкой во рту – была на рабочем месте за прилавком.

– Здравствуйте, – сказал Никита.

Буфетчица с приветливой улыбкой ответила:

– Здравствуйте. Что будем брать?

Выбор был небогатый: пельмени или сосиски с горошком. Пиво бутылочное или в банках. Из безалкогольных напитков на полках стояли бутылки с пепси и лимонадом.

Никита не испытывал ни жажды, ни голода, а выбор явно не способствовал появлению аппетита. Но отказаться от предложения означало бы обидеть буфетчицу и не войти с ней в контакт.

Никита стоял в раздумье.

Буфетчица оказалась словоохотливой.

– Суп и горячее у меня бывает только днем. В обеденное перерыв. А сейчас уже вечер, дело идет к закрытию, – сказала она, словно угадав его мысли или просто опережая возможный вопрос.

– А на чем же сидят ваши посетители? – из любопытства спросил Никита. – Стоя кушать неудобно.

– А столовая у меня в большой комнате. А в соседней с ней кухня. А здесь буфет.

– Удобно, – одобрил Никита и сделал заказ: – Сосиски с горошком.

– Сколько?

– Четыре, – ответил Никита, вдруг почувствовав накатившее чувство голода.

И в самом деле, у него с утра не было во рту ни маковой росинки.

– Пиво?

– Не могу. За рулем.

– Понятно. А сосиски придется подождать. Пока сварятся. Но это недолго. А пельмени хоть сейчас. Горяченькие.

От пельменей Никита отказался. Они плавали в большой кастрюле на плите, и вид у них был малоаппетитный.

– Вы проездом али как? – спросила буфетчица, очевидно, чтобы заполнить паузу, пока варятся сосиски. Или, может, просто от скуки и любопытства. В любом случае это было на руку Никите.

– Али как, – улыбнувшись, ответил он.

Буфетчица застыла в немом ожидании, когда он расшифрует, что означает «али как». Или просто ждала, когда сосиски сварятся.

– Думаю домик в деревне купить. Два парня из местных, – Никита кивнул в сторону Двориков, – говорили мне, что здесь недорого можно купить вполне сносный дом. Этакий приют для одинокого отшельника.

– Да? – удивилась буфетчица. – Здесь? Кто же эти парни, что вам такое насоветовали? Я сама из Двориков и всех знаю.

– Витек и Борька.

Буфетчица удивилась еще больше.

– У нас все парни наперечет. Но Витька с Борькой среди них нет. Может, вы спутали с кем?

– Да нет… Ну такие ребята… Невысокие, кряжистые, – принялся описывать их Никита. – В бейсболках ходят. Лет по двадцать пять – двадцать семь.

Буфетчица задумчиво покачала головой.

– Они были у вас на днях, – продолжил Никита. – Пивком набрались. К ним еще мужик подвалил. Угостил их водярой. Постояли, потолковали.

– Не было такого. Пивком у меня набираются только местные, но Витька с Борькой – да еще в бейсболках – среди них уж точно нет. Остальные – как вы – проездом. За рулем. Им не до пива.

– Может, того мужика помните? – без всякой надежды спросил Никита и услышал ожидаемый ответ.

– Да не было никакого мужика, – с некоторым раздражением сказала буфетчица и повернулась к сосискам. – А чтоб мужик угостил вдруг водярой – здесь сроду такого не было. Сами-то пить что будете? Чай или кофе? – спросила она, не оборачиваясь.

Какой может быть кофе в придорожной забегаловке?

К черту его!

А чай он пил только у Светки. Зеленый. Заваренный по особому рецепту.

Теперь он его, похоже, отпился.

– Спасибо. Ничего не буду.

– Как хотите, – равнодушно отозвалась буфетчица, Сосиски оказались сносные, а горошек был мелкий и желтый. Никита к нему не притронулся. Расплатившись, он вышел на улицу.

Вот какие парни оказались Витек да Борька. Тертые калачи. Совсем не деревенские лохи. Значит, сюжет оказался покруче, чем он ожидал.

Никита сжал кулаки до боли в костяшках.

Развели его отморозки. Как лоха, развели.