Текст книги "Демонстрация силы"

Терминатор
(2020)

– О‐о‐о! Да вы настоящий Терминатор! – попробовал Рамон пошутить, но заметная бледность выдала его тревогу. – Или это у вас протез?

– Протез, говорите? – переспросил Евгений Сергеевич, надрезал себе кожу за ухом и, надорвав его, повернулся к нам. Его череп не имел ничего общего с человеческим. Это был набор составных пластин из такого же белого пластика.

– И что все это значит? – спросил я, почему-то не чувствуя опасности в хозяевах дома.

Хотели бы они что-то сделать с нами, уже сделали бы.

– Я начну издалека, – проговорил Евгений Сергеевич, аккуратно залепляя «раны» полосками надорванной «кожи». – Молодые люди, приходилось ли вам размышлять на тему, почему правители стран меняются – а толку в этом никакого? Скажем, вот был СССР, потом начали борьбу с плановой экономикой, бюрократией и…

– И мы сейчас живем в такой же номенклатурной системе, но с еще большей бюрократией, – резюмировала Кристина.

– В яблочко! И республиканцы, и демократы в США, сколько кого ни выбирают, а страна живет так, как и жила раньше. Со всеми своими плюсами и минусами. И везде так.

– И в чем секрет?

– Всеми странами на протяжении веков косвенно управляют одни и те же люди. Люди, ищущие тайну нового этапа эволюции. Люди, дергающие за ниточки. Рай?.. Да вот же он! Будь бессмертным, меняй тела только ради того, чтобы не слишком выделяться из толпы. Достаточно давно определенная группа власть предержащих поняла, что все духовные метания и поиски ни к чему не приводят. Нет, они отлично работают на удержание общества в узде, пресекают революции, помогают обеспечивать стабильность и порядок. Но вот все эти энергетические тела, ментальные тела, тонкие тела… рассказы о спасении, тантрическое принятие или, напротив, вытеснение – все они действуют лишь как пилюля для разума. И все. Что там, за гранью – никто не знает, даже мудрейшие из мудрейших. А здесь, в физическом мире, людям свойственно бояться. Все боятся, абсолютно все: боятся того, что эта жизнь кончится. Религии позволяют хоть немного отодвинуть этот страх, ровно настолько, чтобы человек прочно интегрировался в общество. И какой же вывод был сделан?.. Вместо того чтобы осуществлять все эти бесконечные поиски, совершенствовать дух, силы были брошены на создание бессмертной физической формы тела. И она достаточно быстро появилась. – С этими словами Евгений Сергеевич протянул руку и снова показал надрез. – Создать кибернетический механизм, похожий на человеческое тело, оказалось не слишком сложно. Первую модель разработал еще Леонардо да Винчи. Потом последовала череда модернизаций. В то, что я сейчас «ношу», вложен не один миллиард долларов. Скажете – дорого? А какая разница сколько! Все равно сами эти доллары печатаем. – Дед засмеялся. – Нет, правда! Идеальное изобретение… Федеральная резервная система создает деньги и кредитует ими же правительство США, а также весь мир.

– Вы уж меня простите, Евгений Сергеевич, но со столь вопиющим нигилизмом и материализмом я еще не сталкивался… – встрял я. – Помнится, в одной стране уже пытались на протяжении семидесяти лет построить материалистическую державу, забыв о душе. И что вышло?

– И до этого дойдем, – сказал хозяин. – Позвольте продолжить. Так вот, когда кибернетические тела были созданы, остро встал вопрос, что дальше? Ну есть суррогатное тело. Рука сломалась – отвинтил, грубо говоря, и прикрутил новую. Зуб сточился, да вот они, запасные, целых тридцать два. Но есть еще и человеческое тело и в нем – разум человека. Или душа, или тонкое тело, или ментальное, или все вместе, называйте как хотите. Теперь надо как-то перенести разум клиента из физического тела в кибернетическое. И вот на этот вопрос деньги-то и тратились, причем такие, что никому не снилось. И знаете что?..

Ответить никто не решился – слова деда, казалось, стали отлитыми из стали.

– И ничего! Не нашли мы до сих пор способа оцифровки сознания и переноса его в кибернетический организм. Когда такое случится, наступит следующий виток эволюции, человечество перейдет на новый план бытия. Пока же мы вынуждены довольствоваться беспроводной связью с нашими кибернетическими двойниками в физическом мире. И с тем, что наш мозг, вынутый из тела, вынужден существовать в мини-аквариуме с питательной смесью. На триста-четыреста лет хватает. Иногда на пятьсот. Далее эстафета передается детям, родившимся с использованием наших же, заранее приготовленных банков спермы и яйцеклеток.

– Так что же это получается… Мы сейчас с вами тут разговариваем, а вы управляете этим телом, как игрушечной машинкой? С пульта дистанционного? Кто вы? Чем занимаетесь?

– Это слишком утрированно, но в целом именно так и происходит… Скоро в строй войдут технологии клонирования, тогда можно будет или заменять части тела биоэлементами, или напрямую пересаживать мозг в новое тело донора. Идеально подходящее вам по всем параметрам, ваше же «обновленное» тело. Но это, к сожалению, не решит проблемы старения самого мозга, так что опять триста-пятьсот лет, и все. Оцифровка и пересадка сознания сделала бы нас воистину бессмертными. – Он помолчал. – А чем я занимаюсь уже много лет, не важно. Надоело мне стоять у руля. Захотелось тишины, покоя и домика в деревне. Вот и живем тут, в огороде копаемся. Вы очень хороший вопрос про материализм задали. Сейчас вашу веру в духовность буду искушать. Немножко.

– Вы знаете, я столько всего повидал за прошедшие годы, что…

– Конечно-конечно! – подхватил хуторянин. – И психоанализ, наверное, в режиме тотальной изоляции проходили?

– Откуда вы знаете?

– Так это ж наше изобретение… Хм… Короче говоря, с какого возраста вы себя отчетливо помните?

– Лет, наверное, с двух-трех, даже родственники удивляются, но некоторые события тех лет я восстанавливаю в памяти досконально… А что?

– Интересный вопрос… Вот если вы теперь оглянетесь назад, то изменилось ли ваше мироощущение? Не жизненный опыт, не вызубренные прописные истины, не набор заумных слов, а именно ваше мировосприятие и ощущение себя в мире? Есть ли различие с тем, что чувствуете сейчас?

Тут меня словно искрой обожгло. Разницы не было. Совсем. Я был и оставался тем самым трехлетним ребенком, который все так же смотрит на мир. Это было не страшно… скорее удивительно, что я сам не смог этого осознать раньше.

– Нет. Нет никаких отличий… Из-за этого мне не по себе.

– Все люди так себя чувствуют, если им указать на этот факт. Скорее даже аксиому – именно она является одной из черт нашего рода. Искра, которая в нас есть, постоянна от рождения и неизменна весь период нашей жизни. Она не меняется, и мы в любом возрасте, хоть только что появившись на свет, хоть играя свадьбу, хоть шагая по улице уже дряхлым стариком с палкой, остаемся теми самыми, кто мы есть. Каждый из нас по-своему воспринимает мир, но это восприятие не меняется никогда.

– Так что же это получается? Психоанализ, детские травмы, юношеские обиды, взаимоотношения с матерью и отцом, с братьями и…

– …сестрами, учителями и начальниками, любимыми и врагами. Ничего не значат. Абсолютно ничего. Очередная мишура, направленная на успокоение разворошенного разума. Психоанализ действует как таблетка успокоительного: если заставить человека долго вспоминать что-либо, то кора головного мозга утомляется и требует отдыха. Как следствие, возбуждаемость субъекта падает. Можно того же эффекта достичь валерианой или более современными успокоительными препаратами, транквилизаторами.

– Получается, что мы те, кто есть… Какими приходим в мир, такими же неизменными уходим? В чем же смысл?

– Смысл в оценке, интерпретации происходящего вокруг. Мы смотрим фильм, своими действиями, конечно, повлиять на него не можем. Но мы можем смеяться или плакать, радоваться или грустить, скучать или ненавидеть. Вот запись-то всех наших эмоций и есть смысл нашей поездки по рельсам судьбы.

– А – атланты?

– Что – атланты? Вы про бредни Троцкого опять вспоминаете? Никто не может переходить по струнам или рельсам судьбы. Вас охмурили детскими сказками. Показали страшную ленту, сюрреалистичную, вы в нее поверили. Кроманьонцы, неандертальцы или атланты, пожиратели плоти и вегетарианцы. Нет этого ничего. Есть темные силы и светлые. Свет борется с Тьмой, вот и все. В нашем мире уже идет битва не на жизнь, а на смерть. И победитель получит все – вопрос, на какой стороне вы будете?

– Евгений Сергеевич, знаете что? – сказал я. – Думаю, вы врете. Роль Мефистофеля, конечно, всегда хороша – при помощи мизантропии с изрядной долей цинизма можно разрушить любую теорию. Если, конечно, она еще теория – и не подкреплена фактами. А факты…

– Факты? И какие у вас факты? Аргументы? Доказательства? Вы только что были в XXI веке, потом попали в XX, сейчас вы снова здесь. И почему-то решили, что это – тоже факты, хотя никакого обоснования произошедшего у вас нет. Вы похожи на человека с завязанными глазами, который ищет черную кошку в темной комнате. Любой шерстяной предмет, попавший к вам в руки, может быть принят за нее! Майкл, поймите, да вас дурили все это время, развлекали дебильными картинками, затуманивали определенные участки вашего мозга.

– Во‐первых, я не понял, откуда вы знаете про мои перемещения во времени, мы вроде о них речи не вели. А это наводит на странные мысли, как будто вы нас тут ждали, заранее подготовившись. Во‐вторых, хорошо, у меня нет доказательств произошедшего, мало того, еще и провал в памяти. И из-за этого ум за разум заходит. Так зарежьте правду-матку. Откройте глаза, покажите истину. Но у вас, как понимаю, тоже одни вопросы. Что там, за гранью, никто не знает? Чем вы отличаетесь от меня? Тем, что без повязки на глазах блуждаете в темной комнате и ищете ту же черную кошку? Результат от того, что глаза открыты, не изменится, видеть в темноте люди не могут.

– А вы смелый, Майкл. Недаром вас выбрали. Другой бы уже бежал вприпрыжку, роняя слюну. Понимаете, в чем дело. Мир устроен так, что нам не дано узнать, что за гранью. Не нашего ума это дело. Муравей не может покушаться на Солнце – мал он. Но в рамках ощущаемой реальности нам дано кое-что сделать. Заметьте, я говорю именно о том, что наше восприятие описывает лишь малую часть мира… И вместо того, чтобы тратить свое время, я подчеркну еще раз, на дебильную жвачку для мозгов, пора бы задуматься о главном. О вечном. О том вопросе, который тревожит каждого из нас. Как стать бессмертным. Не бессмертным набором энергии и атомов, которые перейдут в другое состояние, полностью стерев твое «Я». А сохранить то, что у нас есть, и продолжить существование в этом, настоящем мире. Не уповать на перерождения, воскрешение душ. А просто тупо делать то, к чему нас зовут инстинкты. Выживать. Это стремление подавляется во всех нас с детства. Мы видим, как люди стареют, умирают. Мы соглашаемся с таким ходом вещей. Мы тратим свое время на работу, на хобби, мы покупаем новые мобильные телефоны, мы играем в компьютерные игры, сидим в интернете. Или бегаем за Троцким по параллельным реальностям, что, по сути, одно и то же. Забыв про то, что часы тикают. А ведь если взяться всем, постараться, их можно как минимум замедлить. Не вливать миллиарды в очередную многомегапиксельную камеру в трубке, а израсходовать их на новые лекарства, научные разработки. Не летать в космос, а заняться поиском эликсира бессмертия. Не скользить на струне, а постараться как минимум замедлить скорость скольжения. И поискать смысл, зачем все это, что вокруг нас, создано?

– Чего-то я не пойму, зачем вы нам об этом говорите?.. Вы же сами сказали, что именно такими, как вы, и был создан нынешний порядок вещей… Стадо работает за новый iPhone, избранные сидят в аквариумах и ждут новые тела. Если все будут в аквариумах, то кто их обслуживать-то будет? Да и проблема эликсира у вас неплохо решена – во много раз среднюю продолжительность эээ… жизни… вы увеличили.

– Действительно так. Но это косметика. Короче говоря, Майкл, мы недаром встретились. Как и было сказано, от дел я давно отошел, но вот вам контакты. Давид Блейд, глава регионального отделения организации «Золотой щит». Запомните номер? Это птица высокого полета, ни один человек в мире случайно к нему не попадает. Они находят нужных людей сами, раскладывая хлебные крошки. Вот, считайте, и вам выпал счастливый билет. Позволяющий определиться, на чьей вы стороне – Света или Тьмы.

Тут я заметил, что Кристина и Меркадер расслабились и тихо сопят в своих креслах. Вероятно, они пропустили большую часть нашего разговора.

– Машина у вас сейчас заведется, – сказал Евгений Сергеевич. – А коллегам вашим, уж простите, мы в пищу некое вещество добавили, абсолютно безопасное, они сейчас уже встанут, лишь до утра их восприятие окажется немного заторможенным. За руль лучше вы сами садитесь. Прошу пардону за такой подход, но обязательно надо было поговорить наедине.

На обратном пути мы почти не разговаривали. Кристина несколько раз попыталась предупредить меня об опасности, но я все больше уходил в себя и старался понять то, что услышал от «деревенских жителей». Мы даже не условились о следующей встрече, я только сказал, что перезвоню после беседы с Блейдом. Дома я на удивление быстро уснул – и сны, как оказалось, опять разорвали ткань реальности.

Rай
(2497–2597)

Уже 397 лет на Земле не существовало творческих профессий. Никаких – они были под строжайшим запретом, как и любая иная неразумная трата энергии. Единое государство поощряло труд, направленный на улучшение качества жизни. Строительство, инженерия, медицина, наука – все это было возведено в Абсолют и всячески поощрялось. Живопись, литература, театр, кино были исключены из обихода, и занятия искусством карались очень жестко.

День житель единого государства должен был начинать с великолепного белкового коктейля с большой дозой биовитаминов и минеральных веществ. Далее следовал набор овощей и фруктов, не столь вкусный, но очень полезный. Овсяная каша и литр чистой минеральной воды завершали дело: заряд бодрости на весь день получен. Кофе не поощрялся, чай был разрешен. Набор продуктов для завтрака, как наиболее важной части дневного рациона, был строго фиксированным для всех жителей, отличались лишь детские и взрослые нормы.

Далее следовало одеться в идеально подогнанный термокостюм (опять же единый для всех, работающий на охлаждение в жару и на обогрев в холод) и переместиться к месту работы. Рядом с каждым домом были оборудованы рамки телепортеров. Проведя своим user ID по картридеру, гражданин единого государства сразу же получал введенные координаты офиса и попадал туда за пару секунд. Работали жители не так уж и много, на каждого отводилось по четыре часа обязательного «функционирования» – в соответствии с полученным образовательным профилем. Так происходило с понедельника по четверг, а четыре часа пятницы каждый житель отдавал на «случайные» назначения: от уборки до ухода за постояльцами домов престарелых. Никакого протежирования, лучших назначений или чего-то подобного; судно у больного мог выносить как директор завода, так и его практикант-студент. Назначение зависело лишь от того, какой кубик кому выпадет.

После четырех часов работы полагался обед, где каждый мог себе выбрать блюда из меню, впрочем, довольно ограниченного. Разумеется, алкоголь и сигареты были строго запрещены. Разве что порция воды была назначена принудительно – встать из-за стола, не выпив положенные три стакана, было нельзя. Далее следовали два часа самообразования и коучинг-секции по выбору, с мгновенной телепортацией к месту назначения. После час обязательного спорта. Ужинать можно было по своему вкусу, а время после него (равно как и в выходные) гражданин мог потратить на что угодно – прогулки, флирт, семейную жизнь… Вот, пожалуй, и все. Остальное было запрещено. Никаких кинотеатров или клубов. Бары давно уже переоборудованы в детские сады. Театры – в больницы, музеи – в столовые. Зато вечером можно было полюбоваться с семьей на Ниагарский водопад и после вернуться в уютное жилище в Париже. Или попытаться закадрить незнакомку, махнув на пару часов на Южный полюс. Вот только ночевать гражданин обязан был по месту регистрации.

Высококачественная пища и одежда выдавались бесплатно, равно как и эргономичные квартиры площадью не менее 75 «квадратов» на каждого проживающего. Но за свое «функционирование» житель получал накопленные баллы. Их можно было тратить лишь на более прогрессивные системы обучения и секции – таким образом, повышать свой уровень или уровень своих детей, подниматься выше по карьерной лестнице и приносить больше пользы единому государству, строя еще больше школ и больниц, возводя новые заводы или телепорты. На качестве жизни это никак не сказывалось: медицинскую помощь высшего разряда получали все жители, питание, одежда и жилье были единого стандарта для всех. Но более высокоразвитый гражданин, конечно, имел большее уважение в глазах окружающих. И, самое важное, при одинаковых стандартах питания, образа жизни и медицины имеющие больше баллов жили дольше. Вероятно, из-за психологически большей уверенности в себе. Если «обычный» житель в среднем жил 137 лет, то «высокоразвитый» мог похвастать 175‐летним возрастом. Так что основным девизом для всех было: «Научись большему – проживешь дольше». С хулиганами поступали очень просто – блокировались карты на любые перемещения, кроме уже принудительно назначаемых психотерапевтических сессий. Человек вынужден был только работать и тосковать у подъезда своего дома. Не помогло? Тогда случайные назначения приходились не только на пятницу, но и на четверг, а то и на среду. Никакие тюрьмы были не нужны, контраст отрезвлял любого.

Однако у жителей планеты к исходу третьего столетия «рая» появился странный синдром. Страх – беспричинный и всепоглощающий, он распространился почти на двадцать процентов населения и прогрессировал. Это были не только обычные приступы паники, которые легко купировались медикаментами. У ряда граждан развивался настоящий маниакальный психоз: житель находил своего антипода по характеру и начинал считать его причиной своих приступов ужаса. Далее он убивал его. А после, поняв, что это не принесло облегчения, кончал жизнь самоубийством. Службы порядка и медицинские бригады с ног сбились, но эпидемия распространялась.

Через десять лет более половины граждан Земли были больны синдромом преследования. Улицы городов стали патрулировать войска, был введен комендантский час, и перемещения более чем на сто километров были заблокированы. Через двадцать лет после начала эпидемии кабинет министров реактивировал ядерное оружие и нанес мощнейший удар по Центральной Африке. Началась мировая война. Через семьдесят лет на остатках былой цивилизации начала зарождаться новая. Маниакальный синдром вновь народившихся «граждан» не преследовал, да и страх тоже. Они боялись, абсолютно объективно, шестиметровых крокодилов‐людоедов и кислотных дождей. Или жажды – ибо чистая вода была на вес золота. А больше никаких беспричинных страхов у них не было.

Величие мира
(2020)

Встреча с Давидом была назначена в Москва-Сити. Долго плутая между разными подъездами, перезваниваясь с его помощницей, я наконец-то нашел нужные «врата», зарегистрировался, получил гостевой бейдж и заказал лифт. Как обычно, заложило уши. Ресепшен венчала огромная надпись «Величие мира всегда находится в соответствии с величием духа, смотрящего на него. Добрый находит здесь на земле свой рай, злой имеет уже здесь свой ад. Генрих Гейне». Ух ты, да тут философы обитают!

– Да-да, это наш девиз, – подтвердил Блейд, который оказался невысоким плотным субъектом неопределенного возраста.

На вид ему можно было дать лет пятьдесят, тут же посмотреть под другим углом и подумать о шестидесяти, а после, взглянув в глаза, вспомнить про сорок. Маленький, очень живой, словно ртутный; его движения, казалось, шли «в большей частоте кадров», чем у других людей, но при этом в них не было никакой суетливости. Абсолютно лысый череп, светлые брови, яркие зеленые глаза. Говорил он быстро, четко; скорее всего, или прожил у нас тут лет тридцать, или даже родился в России. Одежде большого внимания Давид, кажется, не уделял. На нем был обычный наряд современного айтишника: черная водолазка, джинсы Levi’s 501 и белые кроссовки Nike. Последние казались явно не новыми и малость повыцвели. Никаких украшений, никаких часов, не носит даже Apple Watch.

– Рад знакомству, – он протянул мне руку.

– Никогда не слышал про «Золотой щит».

Рукопожатие его оказалось крепким, но не вызывающим. Видно было, что Блейд обладает недюжинной силой, но идеально контролирует ее.

– О, вы много о чем еще не слышали. Пройдемте сюда, пожалуйста.

Он заботливо распахнул передо мной дверь. Обходительность и вежливость Давида были эталонными. При этом он все делал с легкостью, это не напрягало и казалось абсолютно естественным.

Мы прошли в кабинет, как и ожидалось, помещение ничем особенным не выделялось. Это была комната двенадцати квадратных метров, с обычным офисным столом и компьютерным креслом из ИКЕА. Из техники был только новенький ноутбук 16’ Apple MacBook Pro. В углу кабинета стоял небольшой двухместный диван, обитый тканью. На нем мы и разместились.

– Итак, Майкл, мне сказали, у вас много вопросов? Я полностью в вашем распоряжении.

– Давид, я очень рад, что вы меня согласились принять, спасибо большое. Честно говоря, моя жизнь сейчас превратилась в какой-то калейдоскоп из снов и…

– …вы не можете понять, чем я вам могу быть полезен? Лучше к доктору бы обратиться?

Несмотря на то что он прервал меня, я не обиделся. Просто он сэкономил время на пространных рассуждениях и реверансах.

– В общем и целом – да.

– У вас амнезия? С этим, наверное, сможем помочь, но то, что процесс будет быстрым, не обещаю. Теперь позвольте пару слов о том, кто мы такие и чем занимаемся. – Он обвел кабинет рукой. – «Золотой щит» – это краткое название. Полное – PDGS, что расшифровывается как Progress Driven Golden Shield, ускоритель прогресса с золотой защитой. Щит мира.

– Щит?

– Да-да, именно так. Мы стражи. Защитники. Команда супергероев, «Мстители». – Давид от души рассмеялся. – Теневое правительство.

– А‐а, так вот кто дергает за ниточки…

– Понимаю, в это трудно поверить, учитывая обстоятельства и место нашей встречи, однако вскоре я продемонстрирую доказательства, вы уж мне поверьте. Если, конечно, вы не решите прервать наше знакомство.

– С чего бы?

– Майкл, в «Золотой щит» вступить невозможно. Мы сами выбираем своих будущих членов. Над алгоритмами работают самые совершенные системы искусственного интеллекта. Далее раскладываем путь из хлебных крошек. И, если кандидат добирается по нему до врат, делаем ему предложение. Вы добрались, вас ждет приз. Принять ли его – решите позже.

– Погодите, погодите, а что делает теневое правительство?

– Грубо говоря – заботится о мире. Детально – двигает прогресс. Мы определяем технологии, которые будут влиять на общество в ближайшие годы, мы корректируем развитие государств в соответствии с этим. Маленький пример. Атомная бомба. Окажись она в руках у фашистов, был бы коллапс для всего земного шара.

– Но, собственно, коллапс-то все равно произошел. В Хиросиме и Нагасаки.

– А это было, на ваш взгляд, зло? И как можно описать зло, когда некто переводит стрелки на железной дороге, чтобы спасти целый поезд, пожертвовав одним человеком? После двух взрывов – мы до сих пор скорбим над погибшими – из нашей реальности исчезло понятие «мировая война». Человечество стало умнее, мудрее. Как в том анекдоте, что пистолетом и добрым словом можно сделать гораздо больше, чем одним только добрым словом. Факт есть факт. Увидев весь ужас конфликтов такого рода, люди наконец-то начали переосмысливать свое отношение к войнам. Мы пока в начале этого пути, однако результаты уже отличные – что в последние годы не сходит со страниц газет? Точечные удары беспилотниками. «Пятеро погибших». А еще восемьдесят лет назад вместо этого высыпали бы тонны бомб на жилые кварталы и убили бы десять тысяч человек. За один час. Из-за того, что один дурной политик неаккуратно чихнул в сторону другого глупца. Майкл, зло не может сразу превратиться в добро, процесс будет медленным, постепенным. И «Щит» в данном случае является тем, кто контролирует, когда и какого джинна выпускать из бутылки.

– А ошибки бывают?

– Не ошибается тот, кто ничего не делает. Однако, честно говоря, я думал, что вы спросите о другом. О том, откуда у нас технологии, которые позволяют корректировать развитие общества. И о том, какова цель всего этого процесса.

– Это следующие вопросы.

– Тогда так. «Откуда» опишу позже. А «зачем» расскажу сейчас. Понимаете, все развитие жизни на Земле – процесс поиска чего-то. Наивно думать, что эволюция не имеет цели, она как раз абсолютно логична, строга и конечна. Она точно так же может ошибаться, создавая пробные тупиковые линии. Как, скажем, с осьминогами, из которых вполне могла бы получиться цивилизация – умственные способности на старте развития были вполне достаточны, но что-то пошло не так… Эволюция следует по пути совершенствования, всегда и везде. Является ли человек венцом ее творения? Конечно, нет. Процесс поиска не остановлен, да и наблюдать его мы можем только в ретроспективе. Ведь все человеческие дела, какие мы помним, лишь всполох на стене истории. Которая оперирует миллионами, десятками миллионов лет. Что же делать нам, людям? Тихо-мирно ждать, когда очередной катаклизм уничтожит все, когда настигнет очередная пандемия? Или мы «право имеем»? Наше мнение простое: зачем нам Вселенная, в которой не будет нас самих? Зачем нам эволюция, которая уничтожит нас и сменит на нечто более совершенное? Давайте эволюционировать в рамках нашего разума и рода, да так, чтобы экспансия стала всеобъемлющей, а силы наши – безмерными. Да, я и мы хотим, чтобы человечество добралось до звезд и расселилось на иных планетах. Да, я хочу того, чтобы мы стали бессмертными.

– То есть цель «Золотого щита» – максимальная модернизация самого человека?

– Да, смена парадигмы эволюции, определение нашего вида действительно венцом, конечной точкой эволюции на Земле. Мы – золотой щит всех людей! И что нужно сделать для «окончательной защиты», нам понятно: получить бессмертие, тогда колесо Сансары будет сломано. Как сделать? Ну, над этим мы работаем и кое-что наработали.

– Вы о пересадке мозга и создании управляемых им киборгов, на которых мы натолкнулись в деревне?

– Лишь одна из ступенек. Маленький шаг, шажок, он не решает проблему в корне. Лишь помогает нашему «теневому правительству» функционировать эффективней. Развитие человечества мы вели и ведем к созданию сверхмашин. Компьютеров, которые смогут эмулировать человеческий мозг. Это и станет новой ступенью в техническом прогрессе. Это приблизит сингулярность. Впрочем, я слишком много говорю, а лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. У вас найдется… время?

– Конечно, а куда мы?

– Пока давайте поднимемся на крышу.

На верху небоскреба нас ждал частный вертолет. Пилот заботливо подал мне наушники и помог пристегнуться. Через двадцать минут мы приземлились в аэропорту. Никаких проверок не потребовалось, два человека в штатском встретили нас, усадили в микроавтобус; через три минуты мы остановились рядом с огромным лайнером. У меня стало щемить под ложечкой, поездка, которую обещал Блейд, оказывалась совсем не короткой.

– Майкл, – он словно прочитал мои мысли. – Простите, я вас не предупредил. Полет будет беспосадочным, нас дозаправят в воздухе. На борту есть все необходимое, вам даже загранпаспорт не потребуется. Мне сейчас надо в Антарктиду, составите компанию?