Текст книги "Потому что (не) люблю…"

Глава 6

Август 2018г.

Снилось мне что-то поганое: какие-то люди, танцы, похожие на шлюх женщины. Во всей этой кутерьме я как обычно в последнее время искала Данилу и не могла вспомнить – а был ли он на самом деле, или я себе его только придумала? Кир в этом сне, кстати, тоже был, но не нынешний Капитан Америка, а тот, давний звёздный студент, по которому сохли все, от первого до пятого курса, танцорки с кафедры хореографии, включая и меня. Однако сейчас мне не было до него дела, я силилась вспомнить был ли Данила в реальности, и в этот раз попытки были особенно мучительными и сопровождались острым ощущением тоски и одиночества. Даже во сне у меня противно подкруживалась голова и пульсировали свинцовой тяжестью виски, но при этом я, как ни странно, выспалась. А проснувшись, с удивлением обнаружила, что меня распирает какой-то неуёмной, похожей на пьяную эйфорию энергией.

Спустилась вниз и замерла: на кухне, как ни в чём ни бывало орудовал Кир, сооружая себе гигантский бутерброд. Глянула на часы – начало седьмого.

– Ну ладно мне на работу, а ты-то чего так рано вскочил?

– Кому рано, а кому ещё не так уж и поздно! – по-Голливудски сверкнул он улыбкой. – Привет!

И по-свойски полез обниматься. Я машинально потянулась в ответ, но в последний момент оба замерли. Непонятный конфуз, стеснение… Но всё-таки обнялись, и я тут же схватилась за турку, загромыхала чашками-ложками. Кирей тоже прижух возле своего биг-бутера. Странная ситуация. Взрослые люди, а как дураки, честное слово.

– У нас в Штатах сейчас начало одиннадцатого вечера, и я обычно только из тренажёрки выхожу. Не говоря уж о том, что у вас тут в половине четвёртого солнце уже во всю в окно шпарит.

– Бли-и-ин… – шлёпнула я себя по лбу. – Прости, совсем забыла, что в той комнате ставни сняли! Вчера как-то не до этого было.

– Да ладно, не парься, не помру. Бургер будешь?

– Нет, я только кофе. А тебе, может, чего-нибудь посущественнее сварганить? Только что? Чем питаются на завтрак качки, я не знаю.

– Кровью девственниц! – рассмеялся он. – Не суетись, я тут у вас всё уже посмотрел, нет у вас нормальной жратвы. А то, что есть – это так, на зубок.

– Пфф… Ну знаешь! Предупреждать надо было, что приедешь! И меню заранее оговаривать, тогда я бы тебе тут мамонта запасла.

– Так я и так за месяц предупредил. Но похоже, надо было за год, да?

Я улыбнулась и перевела тему. Сложно сказать, говорил ли мне о его приезде Данила. В последнее время я всё чаще ловила себя на том, что просто не слышу о чём он говорит, словно его голос, да и само присутствие окончательно становилось каким-то фоновым.

– Ладно, я на работу, а ты тут за хозяина, – проглотив кофе, поднялась я. – В восемь придёт домработница, зовут Нина, я попрошу её, чтобы приволокла тебе тушу бизона. Зажаришь на обед, можешь даже целиком – в барбекюшной во дворе есть вертел. А у меня сегодня, извиняй, много дел, до вечера никак не вырваться.

– Да я бы, вообще-то, с удовольствием с тобой прошвырнулся. Даныч рассказывал про твой центр, мне очень интересно.

Я замерла.

– Про мой центр? Что прям так и сказал?

– Да. Говорит, ты нереальная, что смогла всё это замутить. Он прям конкретно так восхищается тобой! Как влюблённый пацан.

– Пфф, – закатила я глаза, но у самой как-то непонятно защемило в груди. И я испугалась этого. Нахмурившись, суетливо отвернулась. – Без его бабла всё равно ничего не случилось бы, так что герой у нас тут один – господин Магницкий. Об этом, вон, даже в газетах пишут. Ладно, если ты со мной, то будь готов, через пятнадцать минут выезжаем.

Залетела наверх, застыла перед зеркалом, всматриваясь в своё отражение. Глаза предательски блестели и отчаянно свербело в носу. Какого хрена? Что ещё за сентиментальные сопли?

Густав помог мне справиться с чувствами к мужу очень быстро, всего четыре месяца понадобилось, хотя поначалу думал, что будет дольше. Может, потому что в последнее время он проводил свои сеансы не через одну, а каждую неделю? Впрочем, не важно. Главное – это мне действительно помогало. Правда, внутри по-прежнему сидело что-то, что заставляло меня глупо замирать от тревоги каждый раз, когда Данила уходил на эти свои бои без правил или ехал на прыжки с парашютом, но я уже чувствовала, что ещё немного и буду готова уйти: мои реакции окончательно выровнялись, стали предсказуемо одинаковыми и контролируемыми. Но вчера…

Так, хватит.

Промокнула нижние веки пальцами. Ничего особенного вчера не случилось. Это просто Кир. Он появился так внезапно и притащил за собой такой сумасшедший шлейф ностальгии, ассоциаций и ощущения полной жизни, что я невольно зажглась. Но Кир не Данила. На Данилу это не распространится, точно. Даже не о чем беспокоиться.

Накрасила губы и поспешила вниз. И только выруливая из ворот поняла вдруг, что помада у меня сегодня дерзкая алая. Впервые с того момента, как узнала тайну мужа.

Какого хрена со мной происходит?!

– Ты классно смотришься за рулём, знаешь об этом? – щёлкнул меня на телефон Кир, когда мы выехали за город.

Я скорчила ему рожу, чтобы фоткнул ещё раз.

– Скажи об этом моему мужу. А то он уже давно пытается навязать мне водителя.

– Ну так волнуется за тебя, наверное?

– Угу. Или просто не доверяет. Он же один у нас тут самый классный.

– А ты сама-то ему доверяешь?

Простой вопрос, а у меня так ёкнуло в груди, что дыхание сбилось. И как же это было непривычно, но в то же время знакомо больно!

– Не поняла?

Кир загадочно поухмылялся.

– Ну ладно, давай откровенно, это ты ему новую тачку покоцала?

И я вдруг рассмеялась. А ведь ещё позавчера сохранила бы бетонное лицо и ответила короткое «нет». И хрен бы кто подкопался! Но сегодня… Сама от себя не ожидала. Просто ржала и одновременно понимала, что где-то там, на задворках самоконтроля, назревает что-то вроде истерики. Я даже не была уверена, что слёзы выступили от смеха. Меня штормило, как пьяную малолетку, и это пугало… но было так классно!

– Фу-у-ух… – уже второй раз за утро промокнула слёзы пальцами. – Насмешил! За кого ты меня принимаешь? За отмороженную шпану?

– Наоборот. Это было бы довольно изящно. И чисто в твоём стиле.

– Ой, да брось! Я уже полжизни, как вполне адекватная. Да и зачем мне это, в неё столько бабла втюхано! Какой смысл пускать его на ветер?

– Ну почему на ветер? Там вполне можно перекрасить, я видел.

– Магницкий не станет. Для него это дело принципа.

– Вот и я об этом, – хитро усмехнулся Кир. – Всего три буквы на капоте и считай, что и не было никакой тачки. Красиво сработано!

Я глянула на него мельком и прикусила губу.

– Бред какой-то. Это Данька считает, что я виновата?

– Да нет, он-то как раз уверен, что это тёрки по бизнесу. А вот мне кажется тут «шерше ля фам» чистой воды. И даже далеко ходить не надо, чтобы нашершелякать.

– Пфф… – на щёки неудержимо наползала краска, и меня уже жутко злило то, что я ничего не могу с собой сделать. – А ты теперь, типа, знаток женщин у нас?

– Ага, типа того. Он, кстати, девчонку ту, которая это сделала, повязал и удерживает где-то. Ты знала?

– А ты уверен, что можешь мне это рассказывать? Тебе же, наверняка, по страшному секрету сообщили? И уж точно не для моих ушей тайна, особенно учитывая, что там, оказывается, даже не мужик, а девчонка какая-то. Ну и как она из себя? Ты её видел?

– Нет, зачем мне? А что сболтнул – косяк, да… Но просто интересно, а ты не боишься, что у Даныча с ней до уголовки дойдёт?

– Не дойдёт. Максимум попугает, потом бабла подкинет за молчание и до свидания.

– А-а-а, вон оно как… – многозначительно хмыкнул Кир и замолчал.

Я глянула на него мельком – он смотрел на меня и лыбился, и я поняла, что, кажется, снова сболтнула лишнего. Фыркнула как можно небрежнее:

– Так вообще-то все СБшники работают! Или у вас, там, в Америке, всё только строго по закону бывает? Ну надо же! А мы-то тут, между прочим, из ваших киношек мудрость черпаем.

– Угу, угу…

– Да не я это! Мне бы такое и в голову не пришло! Но идея действительно хорошая. Даже слегка обидно, что не моя. Старею, наверное.

Взяла телефон и, мельком погладывая на дорогу, набрала смс: «Как только сможешь, сразу выходи на связь» Улыбнулась Киру и кинула телефон на место. Однако не прошло и пары минут, как он бжикнул:

«Уже. Когда вы отдадите мне деньги?»

***   ***   ***

Едва приехал в больницу, как Сашка огорошила новостью:

– Представляешь, это просто ветрянка! У него сегодня под утро спину слегка обсыпало.

– А судороги отчего?

– От неё же!

Я не поверил. Навёл шороху, выцепил врача, и тот подтвердил, что так бывает.

– Пока вирус внедрялся, организм реагировал температурой. Но теперь пошли папулы и скорее всего острых реакций больше не будет. Просто мазать зелёнкой и следить, чтобы не расчёсывал. Таблеточки для снижения зуда попить. А судороги – это уже на температуру реакция, неправильно сбивали.

Посоветовавшись с врачом, поехали домой. По пути я велел Сашке на всякий случай вызвать детского врача из нормальной платной клиники. Владька после трёхдневного жара был ещё слаб, поэтому быстро вырубился прямо в машине. Решили не будить, просто отъехали в тихое местечко.

– Я вот думаю, а может, не надо ему эту машину, которую ты обещал? Где он на ней ездить-то будет, по квартире что ли?

Говоря, Сашка поглаживала живот, и мне было как-то неловко смотреть на неё. Странное ощущение. Беременна не от меня, а у меня вдруг вина какая-то перед Маринкой чуть ли больше, чем за Владьку. А ещё, так отчаянно хотелось снова увидеть её вот такой же круглой, с припухшими губами и носом-картошкой, и поглаживающую свой живот! Опустить на него ладонь, почувствовать шевеление. Услышать это мистическое: «Вот-вот, здесь… сейчас… Чувствуешь? Это пяточка!»

Отвернулся к окну, поиграл желваками. Сердце скрипело, как заржавленный поршень и, казалось, вот-вот остановится.

– Во дворе будет кататься, Саш! Как все нормальные дети.

– А кто ему её таскать туда будет с третьего этажа, я что ли? В одной руке коляска, в другой машинка, а дети в зубах, да?

Я усмехнулся, хотя весело не было.

– Я не понял, что того бабла, которое я плачу сыну, но на которое твой муж пытается наладить свой бизнес, недостаточно для того, чтобы хотя бы нормально гулять с Владькой?

– С чего ты взял? Все твои деньги идут на Влада!

– Ну-ну…

Она виновато помолчала.

– Ну а если и так, то что теперь? Ты извини, конечно, но Артём мой муж, и мы семья. Это семейный бизнес и в конечном итоге он точно так же идёт на пользу Владу! Странно, что ты этого не понимаешь!

– Если бы не понимал – не закрывал бы на это глаза, Саш, – устало парировал я. – Просто есть ощущение, что вы садитесь мне на шею, а по факту, как выясняется, некому даже машину пацану во двор вынести! Меня это не устраивает! И если бы дело касалось только тебя и Владьки, разговора бы не было, но я не собираюсь спонсировать твоего мужика. Тем более, что у нас с тобой была чёткая договорённость – Влад называет отцом только меня, и без вариантов, а в итоге… – Машинально взялся за сигареты. Тут же опомнился, отбросил. – Что на это скажешь?

– Ничего. Когда мы договаривались, всё было иначе. Тогда казалось, что это проще простого, а теперь… Ты думаешь, его специально кто-то этому учит? Он же видит мальчишек – во дворе, в садике, которые называют мужчину, живущего с ними под одной крыше папой. Это нормально! Это правильно! Что ты прикажешь, каждый раз, когда он называет Артёма папой одёргивать его? А как я должна это объяснить? Нет, ну правда, ему три с половиной, он не понимает всей этой возни с отцовством. Странно, что ты тоже этого не понимаешь!

Долго молчали. Я понимал. Просто не мог смириться.

– Мне кажется, ты придаёшь этому слишком большое значение. В конечном итоге всё равно всё будет определяться тем, как вы будете общаться дальше. Если Влад будет видеть тебя в своей жизни, будет продолжать называть отцом, пусть даже параллельно с Артёмом, он будет подрастать и когда-нибудь узнает, что ты отец биологический, а Артём приёмный – тогда он будет делать свои выводы уже по факту. А какими будут эти факты – зависит только от тебя. Я ведь совершенно не препятствую вашему общению! Пожалуйста, сколько хочешь. Все ограничения исходят от тебя самого. А я тебе ещё в начале лета говорила – свози сына на море, хотя бы на неделю. Мне сейчас, сам понимаешь, не до этого, а тебе ведь ничего не стоит!

Я горько усмехнулся, растёр ладонями лицо. Сашка ласково погладила свой живот.

– А у вас как?

Я промолчал. Сашка знала откуда-то, наверное из опусов вездесущих журналюг, что мы с Мариной не можем родить, но не знала, что на данный момент у нас ещё и в отношениях чёрте что.

– Мне жаль, – вздохнула она. – Правда, жаль.

Я кивнул. А мне-то как жаль! У меня хотя бы худо-бедно, но есть сын, а у Маринки даже надежды почти не осталось. И сил тоже. У нас у обоих.

Когда Владьки проснулся, я отвёз их домой, а сам помчал по магазинам, искать обещанную машину. Но, конечно, не нашёл, глупо было даже надеяться. Такие только под заказ, с доставкой через две-три недели. Однако меня ждал сын, у которого горело, поэтому я поехал в парк и сторговал нужную тачку у прокатчика. Втридорога, зато сразу.

Из парка поехал в промзону, к Сашкиному мужу. Он арендовал маленький закуток в общем цехе деревообработчиков, занимался изготовлением мебели на заказ. Бизнес шёл так себе, потому что изначально был организован через жопу. Я давно уже негласно заслал сюда своих людей оценить перспективы и знал весь расклад.

Понимал я и то, о чём говорила Сашка – бизнес намечался семейный, Артём тоже был неплохой мужик. К Владьке он относился хорошо, Сашку любил. В принципе, образец семьи для сына – гораздо лучше, чем просто тайный, набегами появляющийся папка и мать одиночка с неустроенной личной жизнью.

И права была Сашка – не так важно, как называет Влад Артёма. Главное, чтобы знал кто ему я. И на этом фоне особенно смешны становились мои давние, ещё поначалу, мечты о том, чтобы непременно умудриться дать сыну свою фамилию. Но, поразмыслив, я понял тогда, что это слишком опасно – информация могла дойти до Маринки. Я не мог этого допустить и поэтому решил довольствоваться малым – самим фактом, что у меня есть сын, и он называет меня папой.

Сейчас стало понятно, что я был прав во всём, кроме одного – возможно, всё-таки нужно было сразу, как только узнал, признаться Маринке, что от того давнего загула у меня родился сын… Но как, чёрт, как, если перед тем, как узнать, я провёл бессонную ночь возле рыдающей после очередного выкидыша Маринки?!

_________________________

Около двух лет назад. Октябрь 2016г.

Статус «Человек года» и возникший вокруг этого ажиотаж: новые знакомства, череда звонков от потенциальных партнёров и, естественно, от всяких паразитов, желающих под разными предлогами тупо присосаться к кормушке «РегионСтали» – выматывали, но я сносил это с терпением и пониманием. Больше напрягало, что и Маринке доставалось: в «Птицы» тоже потянулись толпы халявщиков, решивших, что кризисный центр, это что-то вроде бесплатной ночлежки, столовки и больнички. Были даже журналюги и блогеры, которые под видом жертв пытались получить «помощь», на самом же деле тупо выискивали косяки и темы для хайпа. А так как юристы и СБшники у Маринки были отборные и довольно быстро проверяли все легенды, выводя на чистую воду мошенников, то и «обиженных» появлялось немало. А вместе с ними и скандалы. Две стороны одной медали – слава и чернуха. Но постепенно выгребли и из этого.

А потом, примерно через месяц после премии, у Маринки случился очередной выкидыш. Это произошло вскоре после полуночи, я уже спал без задних ног… и вдруг проснулся от острого чувства тревоги. Маринки в кровати не было, но из-под двери туалетной комнаты пробивался свет и доносились сдавленные рыдания. Я постучался, она не открыла, только подозрительно затихла.

– Марин? – подёргал я дверную ручку. – Открой! Слышишь меня? Открой!

Она не ответила, и я выбил дверь.

Маринка сидела на полу возле душевой кабины: пижама, руки, лицо – всё в крови, и пытаясь сдержать слёзы судорожно кусала свой кулак. Но, увидев меня, сдалась и снова расплакалась.

– Я не могу так больше… Я не могу… За что мне это?

Я прижал её к себе. Если можно было бы забрать все её беды – раз и на всегда, я бы согласился не глядя. Но я, увы, не мог, и всё что мне оставалось – это быть рядом и прижимать её к груди.

– Зачем я тебе… такая?

– Перестань, малыш. Я сто раз уже говорил, что ты нужна мне любая. Я тебя люблю не за что-то конкретно, а просто. Потому что это ты!

– Тебе нужно уйти от меня. Пока не поздно. Пока возраст позволяет…

Я стиснул её сильнее. Снова здорова! Всё та же песня. Была она для меня новой? Нет. Когда мы «обнулялись», Маринка так и написала о своём самом большом страхе – что не сможет больше родить, и однажды я уйду к той, которая сможет. И этот страх, похоже, проходил теперь лейтмотивом через всю её реальность, и выплёскивался вот в таких нападках «от обратного», когда она начинала вдруг гнать меня сама. Впрочем, я тоже хронически боялся. Боялся, что потеряю её. Что однажды она просто не выдержит и сдастся, как это уже было однажды. Только на этот раз у неё получится…

К утру я уговорил её лечь в больницу, хотя бы на пару дней. До обеда мотался с ней по врачам, потом всё-таки доехал до офиса. А там – куча бумаг, звонков, проблем, неотложных задач…

Но сегодня всё это проходило сквозь меня текучкой, я не вникал в то, что делаю, все мысли были с Маринкой.

– Данила Александрович, Воронеж на связи, – отчеканила по внутренней связи секретарша. – По личному вопросу.

Ну ещё бы! Куда без этого. Очередная «жертва» ищет способ подлезть к кормушке.

– Анжел, меня нету. И на сегодня больше никаких звонков.

– Поняла.

Но почти сразу позвонила снова:

– Данила Александрович, извините, но та женщина утверждает, что это крайне срочно и касается вас лично. И… Она, кажется, плачет.

Я обречённо вздохнул.

– Ладно, соедини. Только на сегодня это точно всё.

– Поняла!

Пикнул коммутатор, соединяя с внешней линией, я поднял трубку с аппарата, прижал к уху.

– Да!

– Алло? – несмело всхлипнул женский голос.

– Слушаю вас!

– Это Данила… Данила Александрович?

– Да.

– Здравствуйте! Я Александра. Рябова, если это имеет значение. Но, наверное, не имеет… Мы с вами немного знакомы… ну как немного… Помните, красный «Лифан», который врезался в вас в четырнадцатом году? А потом мы с вами в клуб пошли и там… Помните?

Помнил. И поэтому по коже тут же побежала волна недоброго предчувствия.

– Ну допустим. Дальше что?

– Я вас прошу, пожалуйста, только не бросайте трубку! Я бы не стала вас беспокоить, но у меня ситуация такая… безвыходная. – Всхлипнула.

– Ближе к делу, Александра.

– Хорошо, извините… Я… Так получилось, что я родила от вас ребёнка…

И я положил трубку. Это уже перебор. Только шантажа мне не хватало! Какого чёрта я вообще согласился участвовать в этом цирке под названием «Человек года»? Чувствовал себя теперь козлом отпущения на лобном месте, в которого любой желающий мог ткнуть палкой или кинуть тухлое яйцо.

Возможно, она звонила ещё, но Анжела не пропускала звонки, а может, и, поняв, что тут не выгорит, отвалила – я не знал. Но вот у самого точно скребло. А вдруг и правда… Ситуация требовала, как минимум прояснения.

Поднял трубку.

– Анжела, номер с которого был звонок из Воронежа зафиксирован?

– Конечно.

– Скинь мне.

Тем же вечером я встретился с надёжным человечком, откровенно изложил суть проблемы, и он посоветовал для начала всё-таки связаться с этой Александрой и узнать, чего она хочет. «Параллельно, – сказал он, – пробьём по номеру и пошлём ходока для разведки на месте. А пока лучше при любом раскладе создавать видимость дружбы, чтобы лишний раз не нервировать»

И я позвонил. Был уверен, что речь пойдёт если не об открытых выплатах за молчание, то как минимум это будет какая-нибудь душещипательная история про дорогостоящее лечение и в таком роде… Но ошибся. Александра, явно смущаясь моего «высокого» положения и с вежливым почтением обращаясь ко мне на «вы», просила лишь об одном – ей нужен был хороший адвокат, который помог бы вырвать из лап мужа её сына. И она по-прежнему утверждала, что это мой сын, потому что анализ ДНК показал, что это не сын её мужа, а других партнёров в тот период у неё не было.

Сын…

Меня прошибло по́том, но я ответил, что её слова – это ни о чём, и нужен новый анализ, подтверждающий либо опровергающий теперь уже моё отцовство. Она легко согласилась. Мои доверенные люди взяли материалы у меня и у мальчика и отвезли в надёжную столичную лабораторию. Но ещё до того, как пришли результаты, я уже разрывался от адской смеси радости и горькой вины: Саша выслала фотографию ребёнка, и в первое мгновение меня даже обдало леденящим мистическим ужасом – я словно увидел нашего с Маринкой Владьку, живого и здорового. Вскорости и тест на отцовство подтвердил ситуацию. Так у меня снова появился сын, и его каким-то нереальным стечением обстоятельств даже звали почти так же – Владислав.

Мною тут же была собрана и отправлена в Воронеж команда юристов. Всё проходило в режиме строжайшей секретности, даже с Сашкой была подписана бумага о неразглашении.

Её история, а вместе ней и моя собственная, оказалась похожа на дешёвую мелодраму: после той ночи, когда мы, в агонии проживая каждый свою боль, забылись случайным перепихом, я вернулся к Маринке, а Сашка – к мужу. И как у нас с Маринкой всё пошло на новый круг, так и них с мужем. С той лишь разницей, что мы с Маринкой так и не смогли родить, а Сашка уже в апреле следующего года стала мамой.

Правда, счастье её длилось не долго, и муж, который оказался обычным мудаковатым абьюзером, снова стал поднимать на неё руку. Вот только у Сашки теперь был ребёнок, и это вправило ей мозги. Она сбежала в свой родной Воронеж, затерялась, затихла и почти на целый год забыла мужа, как страшный сон. А в начале минувшего лета встретила Артёма. Любовь, морковь, долгожданное предложение руки и сердца… И необходимость официального развода.

Сашкин муж психанул, сказал, что ребёнка не отдаст. Хватаясь за соломинку, она заявила, ну так, наудачу, что ребёнок не его. Дальше скандал, тест… И тут-то всё и выяснилось окончательно.

Муж ещё больше сбесился и начал уже тупо мстить. По закону отцом ребёнка является тот, кто состоял с женщиной в браке на момент зачатия, тесты ДНК для суда в большинстве случаев – Филькина грамота. А когда ещё и бабло имеется…

Возможности грамотно защищаться у Сашки действительно не было, она осталась в этой безнадёге практически одна… Когда увидела вдруг запись эфира этой чёртовой Премии. Хотя, с другой стороны, если бы не премия – Сашка бы так и не узнала, кем является отец её ребёнка и не обрела надежду. А я не обрёл бы сына.

Юристы за неделю разгромили все притязания недомужа. Было подписано мировое и отказ от любых посягательств на ребёнка.

Но для меня было главное не это… Когда я впервые уезжал в Воронеж – мне казалось земля горит под ногами. Не мог поднять глаза на Маринку, реально чувствовал себя таким гадом… Подыхал. А потом, когда увидел мальчугана, снова подыхал – уже от, хотя и горького, но всё-таки восторга…

_________________________

Август 2018г.

Артём оказался на месте, выпиливал что-то из древплиты. Увидев меня, недовольно нахмурился, но прекратил работу и первым протянул руку.

– Работаешь? – кивнул я на заготовку. Всё как всегда – дешёвая опилочная прессовка, сверху обтянет такой же дешёвой плёнкой, которая облезет через полгода, а он потом ещё лет десять будет переделывать косяки задарма. – И как оно?

– Нормально.

Он был молчун, на первый взгляд даже бука, но на загляденье упёртый работяга и верный муж. Да и руки на самом-то деле умелые. Во всяком случае, так докладывали мне мои люди. Постояли, помолчали, тупо глядя на гору опилок.

– Сашку с Владом домой отвёз.

– Спасибо.

– И я там ему машину купил, ты уж будь добр, найди время погулять с ним нормально. Сашке будет тяжело таскать.

Артём резко принялся оббивать со спецовки древесную пыль. Было видно, что внутри у него всё кипит, но снаружи сохранял бетон. Красава. Мужик. Я ведь понимал, что он ревнует. Не Сашку ко мне, хотя, может, и не без этого, а, скорее свою семью в целом. И если бы не это – хер бы я позволял ему пользоваться моим баблом. Но он понимал своё место, понимал мою роль, и деньги брал лишь от безысходности. Просто затыкал свою гордость в очко и брал, потому что, с тех пор как год назад ушёл с завода, всеми силами пытался подняться сам и работал реально без продыху. Но дело не шло. Потому что организация через жопу.

– За помощь тебе спасибо, конечно, – наконец перестав молотить себя по рукавам, буркнул он, – но вот в семье я сам как-нибудь разберусь. Без советчиков и инструкций. А если ты считаешь, что я чего-то не додаю Владу – спроси у соседей, у воспитателей. У него самого в конце концов. И если ты думаешь, что я обязан тебе отчитываться по личным вопросам, потому что не потяну без тебя в бизнесе – ты ошибаешься. Я потяну. А если и нет, то я всегда могу вернуться на завод и набрать подработок. Полстраны так живёт, и ничего.

И вот за это я его уважал в том числе. По-хорошему упёртый.

– Ну, собственно, об этом я и хотел перетереть. Халявного снабжения больше не будет, хватит. – Говорил, и следил за ним внимательно, но упрямое лицо не дрогнуло. Он реально был готов на всё, и эта решимость читалась даже в вызывающе сунутых в карманы руках и набыченно опущенной голове. – Но предлагаю сотрудничество. От меня финансовый директор, бизнес-план и инвестиции. От тебя – толковая бригада мастеров, развитие в плане технологий и переход на нормальные материалы. Прибыль сорок на шестьдесят в мою пользу. Ну и полное подчинение, раз уж крутиться будешь официально на мои бабки.

Он перемялся с ноги на ногу, зыркнул на меня исподлобья.

– Рисануться решил?

Я усмехнулся. Всё-таки он, похоже, ревновал чисто Сашку. Дурень.

– Угу. Люблю, знаешь, чувствовать себя крутым. Но если тебе не интересно, можешь сразу идти на завод. Халявных бабок всё равно больше не будет, а без них ты сдохнешь.

Он помолчал, обкусывая губу. Я ждал. Было реально интересно, что же ему дороже – собственные дешёвые понты или реально благополучие семьи?

– Что значит, полное подчинение? Я должен буду работать по чужим проектам?

Молодец. Правильный вопрос.

– А у тебя есть какие-то встречные предложения?

– Да. Я хотел бы развивать свою авторскую линию. У меня художественное образование. Есть идеи, есть готовые дизайны по мотивам последних Европейских коллекций. Они классные, их даже знакомый мебельщик из Франции заценил. Если выполнить их в натуральном дереве и грамотно преподнести, можно выйти на премиум.

– Почему же до сих пор не вышел? Бабло вроде было, а ты вместо дерева вон, – я подпихнул ногой обрезок плиты, – целый год уже опилками закупаешься.

Он помолчал, а потом, вздохнув признал то, что мне и без него было очевидно:

– Боялся облажаться. Думал, лучше дешевле, но больше. Ну как бы количеством брать. Просто я мастер, я умею придумывать и воплощать идеи, а продавать их… Так себе. Через жопу, если честно.

Я рассмеялся. Нормальный мужик, особенно учитывая, что ему всего тридцать один. Будет толк.

– Вот для этого и нужен контроль моих специалистов. На первых парах, пока не научишься сам. Ты главное не дрейфь, этому реально можно научиться, я тоже когда-то начинал с того, что цветмет по дачам воровал, а теперь, вот, из офиса не вылезаю, забыл уже как железо пахнет. Мебель мне, как ты понимаешь, не интересна, поэтому за тобой останется право выкупить у меня свою долю и стать единоличным владельцем предприятия. Но не раньше, чем твой личный доход выйдет на пару сотен чистыми в месяц и продержится там минимум год. Так что всё зависит от тебя.

– Зачем тебе это?

– Просто хочу помочь.

– Зачем?

– Ну… – Немного подумав, я усмехнулся, но договорил: – Потому что ты папа Артём, хрен ли там.

Пока туда-сюда, домой приехал только под утро. Уставший, как чёрт, больше суток без сна. Раздеваясь на ходу, сразу пошёл в спальню, но на её пороге словно споткнулся – в темноте раздавался явно не Маринкин храп, а на нашей кровати призрачным силуэтом очерчивалась туша Кирея… обнимающего Маринку.