Текст книги "Дневник «Эпик Фейл»: допущены ошибки"

Глава 13
Маленькое бизнес-сообщество в осаде

Трудно думать о вредительстве в профессиональной сфере, когда вместе с мамой сидишь перед учителем, но одно я знаю точно. Кто-то вознамерился подорвать деятельность агентства «Эпик Фейл». Наш растущий портфель заказов для кого-то стал представлять угрозу, и, чтобы остановить меня, эти люди умыкнули моё транспортное средство.

Правильнее всего сейчас – установить оцепление по периметру и приступить к опросу свидетелей, однако я лишён этой возможности.

Меня окружают два дилетанта, которые никогда не руководили собственным бизнесом.

Слева сидит мама. Как только я вернулся от Макса, она сразу же запихала меня в машину и повезла в школу. Справа – Старикан Крокус. На фоне его раздражённого «бу-бу-бу» я могу думать лишь о том, что Старикану, видимо, пора на пенсию.

Только представьте: впервые за сто пятьдесят лет работы в школе Старикан рискует не перевести своих учеников в следующий класс в полном составе. Серьёзная проблема!

Полагаю, самое время открыть вам имя ученика, из-за которого возник этот риск.

В такие моменты я спокойно жду, когда мама порадует публику жаркой речью в защиту сына. Может, смахнёт на пол бумаги или опрокинет стул. Подожжёт стол.

Вместо этого она… кивает.

Для женщины, которая со дня на день будет умолять меня дать ей хоть какую-нибудь работу, она производит слабое впечатление.

Таким образом, в настоящее время я вынужден полагаться на своего делового партнёра: ему поручено произвести кое-какую разведку. Это значит, что медведь должен осмотреть место преступления и, не привлекая к себе внимания, собрать как можно больше улик.

И это никак не связано с занятием, за которым я застал партнёра, вернувшись домой:

Глава 14
Апельсиновый сок. Встряхнуть, но не смешивать

Я, как заведённый, меряю шагами комнату Ролло Тукаса. Не может же детектив быть жертвой нераскрытого преступления! Это всё равно что беззубый дантист или садовник, у которого загнулись все цветы. Меня, между прочим, тоже ждёт верная смерть, если мама узнает о пропаже Фейломобиля.

Я разрабатываю план, как утаить от мамы этот неприятный факт:

Сосредоточиться не выходит. Голова Ролло трясётся из стороны в сторону, как у китайского болванчика. Такое случается с ним всякий раз за день до контрольной.

Сегодня он особенно волнуется, потому что в прошлый раз справился не ахти. Да-да, групповой тест. Видите ли, кое-кто в группе раскрасил бланк с вариантами ответов вот таким образом:

Мне просто пришлось пойти на этот шаг. Поскольку Старикан Крокус свёл меня вместе с Сами-Знаете-Кем, мне не оставалось ничего иного, как броситься грудью на шестерни адского механизма и застопорить его ход.

Само собой, в представлении Ролло всё выглядело по-другому. Он очень узко смотрит на вещи. Я – другое дело, я всегда вижу полную картину. И знаю, что порой нужно пожертвовать одним членом команды ради спасения остальных.

Однажды Ролло ещё поблагодарит меня. Когда-нибудь, но не в этот вечер. Сейчас голова бедняги трясётся, как хвост гремучей змеи, прихлёбывающей эспрессо.

Кстати говоря, в один прекрасный день я проявлю смекалку и привяжу картонный пакет с апельсиновым соком, который пью по утрам, к голове Ролло. На упаковке сказано: «Хорошо встряхнуть перед употреблением».

Выглядеть это будет примерно так:

Вот почему я не слишком переживаю, когда дела в детективном агентстве не ладятся. Если что, я всегда могу переквалифицироваться в изобретателя.

Глава 15
Детектива просьба не менять

Бесчеловечность человека к человеку сложно постигнуть.

Тимми Фейл

Так или иначе, я должен вернуться к работе. Поэтому у меня новое средство передвижения. Я называю его Эпикмобиль.

Мой деловой партнёр считает своё положение унизительным. Я, напротив, уверен, что ему повезло.

Вдоль борта я вывел надпись «Величие», чтобы все, кто видит нас, знали, какие мы великие.

Однако даже при всём величии я оказался не готов к зрелищу, открывшемуся моим глазам перед домом Уэбера.

Разруха и хаос. Похоже, здесь орудовал какой-то вандал. Повсюду следы его ужасных действий. Коварный враг знал, что делает, избрав мощные боеголовки – те, что поставляются в упаковках по шесть, двенадцать и двадцать рулонов. Нервных и чувствительных прошу отвернуться.

Куда ни посмотри, белые гирлянды свисают с ветвей. Значит, преступники умеют ловко лазать по деревьям. Это ключ к разгадке! Я записываю в блокнот:

Звоню в звонок. Дверь открывает Джимми Уэбер, мой одноклассник.

– Как родители, держатся? – спрашиваю я.

– Держатся, – отвечает Джимми. – У нас это не первый случай с ТБ.

«ТБ», – мысленно отмечаю я и делаю очередную запись в блокноте:

Я прошу Джимми перечислить фамилии врагов.

– Врагов? – переспрашивает он. – Нет у меня никаких врагов.

– У любого человека есть враги, – уверяю я.

– А у меня нет. Я со всеми дружу – и с одноклассниками, и с ребятами из футбольной команды, и с членами школьной редколлегии…

В точку!

– Подготовь для меня полный список твоих статей, – говорю я.

– Статей? – недоумевает Джимми.

– Тех, что ты публиковал в школьной газете.

– Вообще-то я не пишу статьи, я только печатаю меню нашей столовой на неделю. Разве это важно?

Я изумлённо качаю головой, но тут же напоминаю себе, что не каждый из нас детектив.

– Послушай, парень, – говорю я. – Кто-то очень не хочет, чтобы эта информация появлялась в прессе.

– Кто? – хлопает глазами Джимми.

Я показываю на гирлянды туалетной бумаги, развешанные на деревьях.

– Тот, кому ты перешёл дорогу.

Я протягиваю Джимми свою визитную карточку.

– Спасибо, Тимми, но мне больше не нужна твоя помощь.

– Что это ты такое говоришь? Сам ведь позвонил на горячую линию!

– Да, больше часа назад. Ты что-то долго добирался.

Он прав: я изрядно опоздал. Эпик задрых под дверью моей комнаты, и я не мог выйти наружу. Со стороны медведя – очень непрофессиональное поведение.

– Пусть так, но теперь я здесь и готов взяться за это дело, – бодро заверяю я.

– Извини, – говорит Джимми, – я уже нанял другого детектива. Это…

Только не называй имя. Не называй имя. Не называй имя. Не называй имя. Не называй имя. Не называй имя. Не называй имя. Не называй имя!

– …Коррина Коррина, – называет он имя.

Глава 16
Которой, я надеялся, не будет. Про Чудовище

Иногда Зло принимает вид Чингисхана.

Иногда выступает в обличье вождя гуннов Аттилы.

Но порой Зло выглядит так:

Не хочу посвящать Средоточию Зла во Вселенной чересчур много слов. Больно надо тратить на это время и силы. Во-первых, я вообще не думаю об этой девчонке, а во-вторых… Ух, как я её ненавижу!

Короче, так: Чудовищу принадлежит детективное агентство «СРКК». По версии Чудовища, название расшифровывается как «Служба расследований Коррины Коррины», хотя, по-моему, «Свинячье рыло Коррины Коррины» – куда вернее.

Её детективное агентство – худшее в городе, если не во всём штате. А то и в целой стране. Увы, клиенты легко клюют, соблазнившись видом роскошного офиса в центре города, который отдал в пользование дочурке папа-магнат. Раньше в этом здании был банк. Колонны, мраморный пол, огромный сейф и всё такое. Вот как он выглядит:

Убогая картина, правда? А знающим людям она прямо-таки кричит: «Дилетантка несчастная».

Что может быть глупее и непрофессиональнее, чем устроить офис на первом этаже? Когда я займу верхний этаж моего небоскрёба, то смогу швырять на голову Коррине Коррине всё подряд.

А ещё нелепее то, что это жалкое создание располагает кучей самой современной техники для ведения слежки, и тоже благодаря богатенькому папочке. Всевозможные камеры с зум-объективами, мощные бинокли, скрытые микрофоны – чего у неё только нет.

Может, вас это и впечатляет, но, поверьте, опытному профессионалу весь этот арсенал говорит лишь об одном:

Настоящие детективы ведут наблюдение по старинке и полагаются лишь на пару собственных глаз. Укрывшись в каком-нибудь чрезвычайно неудобном месте – например, в корзине для белья.

Что создаёт определённые трудности, если мама вздумает затеять стирку на день раньше, чем собиралась.

Глава 17
Грядут перемены

Главная мысль этой главы: Тимми Фейл не уступит клиента Коррине Коррине.

Перехватывать у меня дело Уэбера – противозаконно, неэтично и аморально. Я решил, что подобное спускать нельзя, и направил жалобу в Бюро лучших детективов. Это не первая моя жалоба в адрес Коррины Коррины. Если быть точным, сто сорок седьмая по счёту.

Так как ни компьютера, ни печатной машинки у меня нет, жалобы приходится писать от руки на тетрадных листах. Ниже пример жалобы, отосланной в прошлом месяце:

Эту я отправил неделей позже:

Где находится Туркмения, я не знаю, но, судя по названию, далеко.

Иногда я выражаю суть максимально точно и кратко:

Бывает, что жалоба хронологически связана с предыдущими:

Пока жалобы ждут рассмотрения, я решаюсь произвести две глобальные перемены в работе агентства.

Во-первых, покупаю шляпу.

Пожалуйста, не спрашивайте, почему на ней написано «Печеньки». Понятия не имею. Возможно, прежний владелец торговал печеньем. Шляпа однозначно придаёт мне солидности.

Вторая перемена посущественней. Я раздаю бесплатный сыр.

Пока что бизнес процветает. По крайней мере, в части бесплатного сыра. Правда, все непременно задают мне один и тот же дурацкий вопрос:

Глава 18
На счетовода не рассчитывай

Я сижу в своей комнате. Так велела мама. Завтра у меня два теста на правописание, и она настаивает, что я должен к ним подготовиться. А я не могу. Мне не даёт покоя Фейломобиль.

Вчера мама сказала, что пойдёт за ним в гараж – хочет покататься. Я попытался отговорить её, предупредив, что гараж кишит ужасными пауками.

Мама ответила, что не боится пауков.

Я сказал, что имел в виду не пауков, а гигантскую анаконду.

Мама не стала продолжать разговор на эту тему, но в следующий раз амазонские рептилии меня не выручат. Рано или поздно мама обо всём догадается, и прежде, чем это произойдёт, я должен вернуть Фейломобиль. А значит, необходимо удвоить усилия и задействовать все средства. Кстати, что у нас там со средствами? Надо изучить бухгалтерскую отчётность за последние полгода.

Ведение бухгалтерии – одна из задач, которую я поручил Эпику с самого начала.

Эту работу я возложил на медведя, потому что: (а) мне самому возиться некогда, и (б) он намекал на определённый опыт счетоводства.

Я полагал, что в бухгалтерских книгах будет отражён валовый доход агентства «Эпик Фейл» и расходы за текущий финансовый год, всё в аккуратных столбцах и колоночках. Примерно этак:

Однако на самом деле бухгалтерская отчётность выглядит так:

Я отправляюсь на поиски счетовода. Я его нахожу. Он сидит на решётке обогревателя и лопает бесплатный сыр.

Я назначаю телеконференцию с мамой.

Глава 19
Ответ, мой друг, тебе надует в ухо[2]2
  Изменённая строчка из песни Боба Дилана.


[Закрыть]

– Мне нужен секретарь-референт, – заявляю я маме.

Она сидит за столом на кухне. Перед ней кипа счетов.

– Если ты хочешь, чтобы я продолжал учиться в школе и одновременно руководить агентством, другого выхода нет.

Мама не отвечает, и я забрасываю удочку во второй раз.

– Послушай, если бы ты предоставила мне ссуду – за разумный процент, конечно, – я мог бы нанять этого самого референта.

Мама поднимает голову и смотрит на меня.

– Тимми, в магазине мне урезали ставку, так что, боюсь, сейчас я немного не располагаю свободными средствами.

Я гляжу на гору бумажек на кухонном столе и наугад вытаскиваю одну из них. Большими жирными буквами там написано:

Общая сумма задолженности: $1485.23

– Это и всё? – спрашиваю я, помахивая счётом.

– Что «всё»?

– Эти твои цифры – пустяки! – Я просматриваю счета за телефон, газ и посещение врача. – Да с той прибылью, которая будет у агентства «Эпик Фейл» к концу года, мы оплатим все эти расходы наличными из мелкой кассы!

Мама прислоняется щекой к моей голове.

– Разумеется, оформим это в виде кредита. Тимми Фейл не раздаёт деньги просто так.

Мама крепко обнимает меня и прижимает к груди.

– Когда агентство расширит деятельность, для тебя, скорее всего, найдётся местечко, и мы просто вычтем сумму долга из твоего жалованья.

Мама ласково дует мне в ухо. Я люблю, когда она так делает. От этого мне становится щекотно и смешно.

– Будь профессионалом, – строго говорю я.

Она прекращает дуть.

– Дунь ещё, – прошу я.

Глава 20
Всё знаю, везде бобывал

Я карабкаюсь на комод Ролло Тукаса – показываю, как мартышки развешивали туалетную бумагу по деревьям в саду Уэбера.

Ролло едва меня слушает.

– Тимми, через четыре дня контрольная по английскому. Надо получше подготовиться.

Тогда я рассказываю ему про Гарбанзо.

– Это ещё кто?

– Новый талисман моего агентства. Я сделал его из старой одежды. Вместо головы – бумажный пакет. Изнутри Гарбанзо набит газетами. – Я вытаскиваю из кармана фото.

– А зачем? – интересуется Ролло.

– Он призван воплощать собой грозное величие. Хочу как следует напугать урода, который спёр Фейломобиль. Нагнать страху, чтобы он вернул украденное. Усажу Гарбанзо на лужайке перед домом, а рядом поставлю здоровенную табличку: «ГАРБАНЗО ВСЁ ВИДИТ!»

– Путано как-то, – вздыхает Ролло.

– Сам ты путаный. Постарайся сосредоточиться, – говорю я. – И вообще, ничегошеньки ты не понимаешь в маркетинге.

– А почему ты назвал его Гарбанзо?

– Потому что «гарбанзо» означает «огромный».

– Так ты, наверное, имел в виду «гиганто». А «гарбанзо» – это разновидность бобов.

Умники вроде Ролло Тукаса думают, будто знают всё на свете, хотя на самом деле это не так.

– Мне пора заниматься, – говорит он. – Через полчаса придёт мой репетитор.

В этом месте я должен рассказать о ложке дёгтя, которая портит целую бочку мёда – то есть, нашу дружбу с Ролло. Это не просто ложка, а ложка размеров гарбанзо. Вот она:

Ну да, репетитор Ролло Тукаса – не кто иной как Чудовище. Не хочу в сотый раз вспоминать, сколько раз мы с ним из-за этого ссорились, просто изложу позиции сторон.

Мнение Ролло: Коррина Коррина – ужасно умная девочка. Благодаря ей он выйдет в отличники.

Мнение Тимми: Ролло – глупый колобок-предатель.

Справедливости ради замечу, что в моём присутствии Ролло старается не упоминать имени Чудовища и называет её просто «репетитор». Кроме того, он заблаговременно предупреждает меня о приходе Коррины Коррины, чтобы мне не пришлось находиться в одной комнате со столь подлой особой.

– Ладно, Ролло, я уже выметаюсь, но, будь любезен, окажи мне услугу. Будь начеку – вдруг кое-кто проговорится. Сильно подозреваю, что твой «репетитор» неправомерно завладел транспортным средством с целью хищения.

– Ты сейчас о чём?

– Думаю, кража Фейломобиля – её рук дело.

Ролло закрывает книжку и таращится на меня.

– Тимми, она из богатой семьи. Зачем ей нужен твой Фейломобиль?

– Дело не в том, что нужно ей, Ролло, а в том, что нужно мне! А мне нужен Фейломобиль. Ты что, не видишь, – это же умышленное вредительство на предприятии!

– Послушай, Тимми, мне в самом деле нужно заниматься. Если ты так уверен, что Фейломобиль украла она, почему бы тебе не нагрянуть к ней в офис без предупреждения? Сходи в банк, посмотри, нет ли там твоего скутера.

Должен признать, это единственный разумный совет, который Ролло дал мне за всё время, поэтому в награду я опускаю в его подставку для карандашей монетку и одобрительно похлопываю приятеля по затылку.

Закрыв за собой дверь, я спускаюсь по ступенькам крыльца и иду по замусоренным улицам. Замусорены они разбросанными повсюду мятыми газетами.

Мятых газет огромное множество, и след от них тянется к лужайке моего дома. И к останкам существа, которое оказалось вовсе не таким грозным и гарбанзным, как я надеялся.

Глава 21
Если грустно, топай в центр![3]3
  Строчка из песни в исполнении Фрэнка Синатры.


[Закрыть]

Я отправляюсь в центр города, чтобы установить наблюдение за головным офисом СРКК. Внешность у меня слишком заметная, поэтому, чтобы не привлекать лишнего внимания, я использую прикрытие. Прикрываюсь одеялом.

И всё же не хочется упускать возможность чуточку порекламировать агентство. Видите надпись у меня на спине?

К сожалению, маскировка не помогла. Меня преследует толпа поклонников.

Впрочем, я не возражаю. Здесь, в центре города, я нюхом чую близкую находку. В одно мгновение весь мир переворачивается.

И переворачивается он потому, что в тени высотки – будущей штаб-квартиры агентства «Эпик Фейл» – я вижу свою судьбу.

Судьбу, изменить которую не под силу никому из смертных.

Я – будущий владелец крупнейшего детективного агентства в мире.

Мультимиллиардер. Работодатель для тысяч и тысяч тех, кто добился успеха, примкнув к приверженцам простого девиза: «Величие».

В сыщицком деле мне нет равных. Я – пророк, узревший будущее. Первопроходец завтрашнего дня, который достиг всего и отныне желает лишь оставаться в тени.

А пока что я скромненько иду по тротуару к позорному банку, приютившему в своих стенах офис СРКК. Я направляюсь туда, следуя совету Ролло насчёт Фейломобиля. Совету, который, конечно, окажется неверным, ведь Ролло Тукас ошибается в ста случаях из ста.

Ну да ладно, ведь именно по совету Ролло я пришёл сюда – к месту, где высится мой небоскрёб – моё величие.

И это совсем рядом с банком.

И там, со стороны заднего фасада, я вижу знакомые очертания.

Весь мир переворачивается.

Глава 22
Счастье – это не какое-то там дурацкое одеяло

Вот что вы должны были бы прочесть в этой главе:

Тимми Фейл бежит к задней двери банка и хватает Фейломобиль. Исчадие Зла выскакивает из парадной двери. Тимми сгребает беглянку за шиворот её злодейского пальто.

– Я поймал тебя, Исчадие Зла! – торжествует Тимми.

Исчадие Зла пронзительно вопит.

– Крики и вопли твои тебе не помогут, – сурово изрекает Тимми, – ибо ты поймана с поличным!

Из глаз Исчадия струятся слёзы.

– Рыданья твои вотще, – гремит голос Тимми, – ибо имя твоё канет в историю. Как и твоё агентство. Более не будешь ты творить зло. Тебе конец!

Голова Исчадия низко опущена, руки скованы наручниками за злодейской спиной. Полиция сажает Исчадие в зарешеченный фургон, но напоследок она взывает к Тимми.

– Ну, чего тебе, Исчадие Зла? – милостиво вопрошает Тимми.

– Дозволь обратиться к тебе, – отвечает злодейка, охваченная завистью. От зависти из уголка её жалкого маленького ротика стекает слюна.

– Говори, – повелевает Тимми.

– Ты есть Воплощённое Величие, – изрекает Исчадие.

В действительности всё совсем не так. События не успевают пойти по моему сценарию, потому что перед этим происходит следующее:

Да, да, путь мне преграждает Правительство Соединённых Штатов. Преграда имеет вид почтового ящика, коварно ухватившего кончик моего одеяла.

С какой целью? Это явный подкуп! Кто совершил подкуп? Её прозвище рифмуется со словом «бензопила».

Скажу лишь одно: печален тот день, когда правительство, избранное народом, действующее от имени народа и в его интересах, вдруг начинает цеплять свой народ к почтовым ящикам.

Ибо я оказался прицеплен. Загнан в капкан. Только спустя двадцать минут до меня доходит, что можно сбросить одеяло с головы.

Но, сбросив его, я вижу, что опоздал: Фейломобиль снова исчез.

И, разумеется, умыкнули его те же сотрудники правительства, что зацепили моё одеяло за ножку почтового ящика.

Ничего-ничего. Теперь мне известен расклад сил.

Мне противостоит та, чьё прозвище звучит почти как «бензопила», и с ней заодно все правительственные службы страны.

Многих такая ситуация отпугнула бы. Многих, но не меня. Я – Тимми Фейл, и никакая сила, будь то человек, правительство или природная стихия, не способна мне помешать.

Правда, немножечко мешает ночной холод. Одеяло я забыл возле банка, ну, а рассчитывать на то, что «друг» поделится теплом, не приходится.

Глава 23
Судный день Тимминатора

Лучше бы меня разорвала на кусочки стая диких псов.

Или похоронили заживо.

Или пришлось бы корпеть над задачками по математике.

Лучше подвергнуться пыткам – хоть этим, хоть любым другим, – чем оказаться там, где я сейчас.

То есть, в гараже рядом с Разъярённой Фурией – моей мамой.

– Где он, Тимми? – бушует мама. – Где мой скутер?

– Что ты делаешь в гараже? – вопросом на вопрос отвечаю я.

– Уборку! И я немедленно желаю знать, где мой сегвей!

– А зачем ты устроила уборку?

– Тимми, отвечай, куда подевался скутер!

У меня начинает дёргаться левый глаз. Потом правый. Такое бывает, когда я нервничаю.

– Понятия не имею.

Мама молчит.

Я молчу.

И вдруг я вижу, что злость в маминых глазах гаснет, уступая место чему-то другому, гораздо худшему. О, нет… Мама, пожалуйста, только не плачь!

В отчаянии я выпаливаю первое, что приходит в мою умную голову.

– Молли Москинс попросила его для пьесы!

Мама ошеломлена. Я тоже.

– Кто такая Молли Москинс? – спрашивает она, вытирая уголок глаза.

«Одна мелкая зануда, которая пахнет мандаринами», – хочется сказать мне.

Но вместо этого я говорю:

– Моя одноклассница. Она ставит пьесу, и, по сценарию, главный герой ездит на скутере. Так что все вопросы к Молли, не я же сочинял эту чепуху.

Мамин гнев остывает.

– Надо было спросить разрешения. Скутер не твой, и ты не имел права его отдавать, – говорит она.

– Согласен, – киваю я. – Допущена ошибка.

– И когда же Молли его вернёт?

– На следующей неделе, после спектакля.

Вот я болван! Не мог сказать, через месяц, выиграл бы время. Это всё мамины слёзы – из-за них я на время утратил способность ясно мыслить.

– Хорошо. Но ни днём позже!

Я нарочито медленно выхожу из гаража – стараюсь отвести подозрения. Коротко машу маме рукой. Чёрт, зря. Я ведь никогда не машу на прощанье. Соберись, чувак!

Оказавшись вне поля зрения, я припускаю бегом. Пока мама не добралась до Молли первой, нужно как можно скорее выработать общую версию.

Само собой, импровизация у меня вышла слабенькая, но она сработала, а это главное.

По крайней мере, я придерживаюсь своего блестящего плана действий, который составил в связи с пропажей Фейломобиля: