Текст книги "Караваль"

На мгновение на его лице промелькнуло страдальческое выражение – как тогда, когда он ушел, оставив ее в часовой лавке.

– Что такое? – отозвалась Скарлетт.

– Нам нужно поторопиться.

Хулиан пропустил Скарлетт вперед, хотя уже через несколько пролетов она пожалела, что не он идет впереди – или что он и вовсе не оставил ее одну (похоже, именно так он и намеревался поступить, когда замешкался наверху). Теперь каждый сделанный ею шаг казался ему чересчур медленным.

– У нас вовсе не целая ночь впереди, – твердил он. – Если не успеем добраться в «Змею» до рассвета…

– … то останемся на холодной улице до следующей ночи. Да, знаю. Я шагаю так быстро, как только могу.

Если прежде Скарлетт казалось, что балкон находится на высоте десяти этажей, то теперь – что целой сотни. Она уже отчаялась когда-либо отыскать Теллу. Вероятно, ей было бы легче, если бы платье не льнуло так сильно к ногам. Мысленно она снова приказала ему принять более удобную форму, но оно упорно сохраняло прежнюю. Когда спуск наконец завершился, у нее тряслись ноги, а бедра покрылись тонкой пленкой пота.

Воздух снаружи был морозным и немного влажным, но снега под ногами, к счастью, не оказалось. Глядя с высоты балкона, Скарлетт и не сообразила, что половина улиц на самом деле – каналы, с поверхности которых испаряется влага. По ним шустро плавали полосатые лодки, яркие, точно экзотические птицы и изогнутые в форме полумесяца. У руля юноши и девушки – по виду, ровесники Скарлетт и Хулиана.

А вот Донателлы нигде не видно.

Хулиан тут же остановил лодку: аквамариновую с алыми полосками под управлением девушки в одежде той же расцветки. Даже губы у нее были накрашены красной помадой, и Скарлетт не могла не отметить, в какой широкой улыбке они растянулись, когда Хулиан подошел ближе.

– Чем могу быть полезна, красавчики? – спросила она.

– Красавица здесь одна, и это ты, – отозвался Хулиан, проводя рукой по волосам и одаривая девушку улыбкой, сотканной из лжи и греховных деяний. – Сумеешь до наступления рассвета доставить нас в «Стеклянную змею»?

– Доставлю, куда пожелаете, ежели заплатите, – ответила девушка с красными губами, особенно подчеркивая последнее слово и окончательно утверждая Скарлетт в мысли, впервые посетившей ее еще в часовой лавке: монеты в этой игре – валюта непопулярная.

Хулиан и глазом не моргнул.

– А нам сказали, что первая поездка за ночь будет бесплатная, – невозмутимо произнес он. – Моя невеста – особая гостья магистра Легендо.

– Вот как? – Девушка прищурила один глаз, будто с трудом веря сказанному, и вдруг жестом пригласила их на борт – к вящему удивлению Скарлетт. – Что ж, не стану разочаровывать особых гостей Легендо.

Хулиан молча запрыгнул в лодку и поманил Скарлетт. Их нынешнее судно на вид было попрочнее того плота, на котором они приплыли на остров, и удобнее тоже: на скамьях лежали пухлые подушечки. Тем не менее Скарлетт не могла заставить себя сойти с мощеной улицы.

– Не бойся, не потонем, – обнадеживающе произнес Хулиан.

– Я вовсе не о том беспокоюсь, а о своей сестре – что, если она бродит по городу в поисках нас?

– В таком случае, надеюсь, кто-нибудь напомнит ей о том, что солнце вот-вот взойдет.

– Неужели тебе в самом деле наплевать, что с ней станется?

– Будь мне наплевать, не ожидал бы, чтобы кто-нибудь обратил ее внимание на скорый восход солнца. – Нетерпеливым жестом Хулиан пригласил Скарлетт сесть, наконец, в лодку. – Тебе не о чем волноваться, любимая. Ее, скорее всего, поселили на том же постоялом дворе, что и нас.

– А если нет? – не унималась она.

– Даже в таком случае на лодке все равно будет куда больше шансов ее отыскать. Так нам удастся перемещаться быстрее, чем пешком.

– Он прав, – вмешалась девушка с красными губами. – Скоро рассветет. Даже если не сумеете сейчас отыскать сестру, в «Стеклянную змею» ножками точно дотопать не успеете. Лучше опишите мне, какова она из себя, и по пути я буду смотреть в оба.

Скарлетт хотела было поспорить. Нужно приложить все усилия, чтобы отыскать Теллу до наступления утра. В ее представлении, Караваль – это такое место, где потерявшийся человек вполне способен исчезнуть без следа.

Однако Хулиан и эта девушка правы: в лодке-полумесяце они будут передвигаться куда скорее. Скарлетт не имела представления, сколько времени минуло с тех пор, как закатилось странное островное светило, но в одном не сомневалась: время здесь и правда течет по-другому.

– Сестра ниже меня ростом, очень миловидная. У нее светлые вьющиеся волосы и округлое лицо.

Сама Скарлетт унаследовала темный цвет волос от матери, а Телле достались белокурые кудри отца.

– Светловолосую барышню будет нетрудно заметить, – отозвалась лодочница, которая, по наблюдениям Скарлетт, куда чаще глядела на привлекательное лицо Хулиана, чем по сторонам.

Да и от самого Хулиана помощи ждать не приходилось. Скользя в лодке по полуночно-синим водам канала, он в самом деле кого-то высматривал, но, к вящему сожалению Скарлетт, не ее младшую сестру.

– Ты можешь грести попроворнее? – воскликнул Хулиан, и на его шее нервно запульсировала жилка.

– А ты, как я погляжу, требовательный малый – и это при том, что проезд не оплатил. – Лодочница игриво подмигнула Хулиану, но суровое выражение его лица осталось неизменным.

– Что такое? – поинтересовалась Скарлетт.

– Время на исходе.

Тут несколько установленных у кромки воды фонарей погасло, и на Хулиана упала тень. Чем дальше плыла лодка, тем больше гасло огней, и поднимающийся дымок сизой дымкой окутывал водную гладь и оставшихся на улицах редких прохожих.

– Вот, значит, как вы время определяете? По выключающимся с приближением рассвета фонарям?

Скарлетт беспокойно огляделась по сторонам, а Хулиан угрюмо кивнул. Между тем угас огонек очередной свечи.

Покачнувшись, лодка наконец остановилась у длинного шаткого пирса, в конце которого виднелась выкрашенная ярко-зеленой краской дверь, пристальным оком взирающая на Скарлетт. Стены постройки, все еще находящейся во власти ночи, опутал плющ, а два догорающих светильника освещали вывеску над входом – белая змея обвивается вокруг виноградной грозди.

Хулиан, уже выпрыгнувший из лодки, схватил Скарлетт за руку и потянул на пирс.

– Скорее же!

Свеча в одном из светильников над входом погасла, и, кажется, сама дверь тоже посветлела. Хулиан поспешно распахнул ее, ставшую почти неразличимой, и втолкнул Скарлетт внутрь. Споткнувшись, она переступила порог, а вот ее спутник за ней последовать не успел: дверь захлопнулась. Дерево ударилось о дерево, и тяжелый засов скользнув в паз, оставив незадачливого игрока на улице.

11

– Нет! – Скарлетт попыталась снова открыть дверь, но пухлая женщина в ночном колпаке уже навешивала на засов тяжелый замок. – Вы не можете так поступить! Мой… – Она осеклась, испугавшись, что, произнеси она ложь вслух, и та станет реальной.

Скарлетт вдруг показалось, что она в самом деле изменяет графу. Хулиан уверял, что ни ее отец, ни настоящий жених никогда не узнают о том, что происходило во время игры, но можно ли ему доверять? Да и, в конце концов, не на ночь же его на улице бросили.

С другой стороны, не стоило забывать, что светлое время суток на Каравале куда страшнее темного. Скарлетт вспомнила холодную заброшенную деревню, через которую они шли, чтобы добраться до особняка с башенками. Хулиан остался сейчас на улице, потому что втолкнул ее внутрь прежде себя. Ради ее благополучия он поступился собственными устремлениями, и теперь Скарлетт нельзя его бросить.

– Мой жених, – договорила она. – Он там, снаружи. Прошу вас, впустите его.

– Мне очень жаль, – ответила хозяйка, – но правила есть правила. Кто не успел попасть на постоялый двор к концу первой ночи, тот не сможет принять участие в игре.

«Не сможет принять участие в игре?» поразилась Скарлетт.

– Я таких правил не слышала, – возразила она, хотя на самом деле вообще пропустила все объяснения мимо ушей, когда их ей зачитывали. Теперь она, наконец, поняла, почему Хулиан так волновался, когда они плыли в лодке.

– Сожалею, милая, – произнесла хозяйка с выражением искреннего участия на лице. – Как бы ненавистно мне ни было разлучать влюбленных, но правила я нарушать не могу. С восходом солнца мне надлежит запирать дверь и никого не впускать и не выпускать до тех пор…

– Но ведь солнце пока не взошло! – запротестовала Скарлетт. – Еще темно! Вы не можете оставить моего жениха на улице.

Хозяйка постоялого двора продолжала смотреть на Скарлетт с жалостью, но ее губы оставались непреклонно сжатыми в знак того, что решения своего она не поменяет.

Скарлетт попыталась представить, что бы сделал на ее месте Хулиан. Ну, во-первых, он мог бы на нее наплевать. С другой стороны, хоть он и оставлял ее прежде – и на плоту, и в часовой лавке – все же потом возвращался. И пусть им двигало лишь желание с ее помощью попасть на Караваль, Скарлетт была ему благодарна.

Призвав на помощь все мужество, которое приберегала для защиты сестры, Скарлетт расправила плечи и объявила:

– Боюсь, вы совершаете ошибку. Меня зовут Скарлетт Дранья, мы с женихом прибыли по особому приглашению магистра Легендо.

Выпучив глаза, хозяйка постоялого двора поспешно потянулась открывать замок.

– Ох, что ж вы сразу-то не сказали?

Дверь распахнулась. На улице стояла непроглядная тоскливая тьма, какая обычно бывает незадолго до наступления рассвета.

– Хулиан! – позвала Скарлетт, ожидавшая увидеть его прямо за дверью, но ни зги не различавшая в чернильной темноте. Ее сердце забилось сильнее. – Хулиан!

– Малинка?

Скарлетт по-прежнему не видела его, но слышала, как по деревянному настилу причала стучат его башмаки – в такт с ее собственным пульсом.

Ее сердце продолжало бешено колотиться даже после того, как мнимый жених благополучно оказался на постоялом дворе. Освещающий вестибюль огонь был очень тусклым, и несколько тлеющих поленьев давали недостаточно света, но Скарлетт могла бы поклясться, что Хулиан выглядит затравленным, как будто за несколько мгновений, проведенных снаружи, он лишился чего-то ценного. Она чувствовала, что над ним все еще довлеет ночь, стекает с кончиков его темных влажных волос.

Где-то вдалеке зазвонили колокола, возвещая о наступлении нового дня. Несколько секунд промедления – и Хулиана было бы не спасти. Скарлетт с трудом подавила невесть откуда взявшееся желание обнять его. Будь он хоть сто раз негодяем и лжецом, но, пока она не нашла сестру, больше ей в игре положиться не на кого.

– Ты меня напугал, – сказала Скарлетт.

Испугалась, по всей видимости, не она одна. Лицо хозяйки постоялого двора стало еще бледнее, когда она запирала замок во второй раз. Хулиан подошел к Скарлетт и, нежно обняв рукой за талию, негромко спросил:

– Как тебе удалось убедить ее впустить меня?

– Хмм. – Скарлетт не хотелось раскрывать Хулиану правду. – Я просто сказала ей, что еще не рассвело.

Хулиан скептически вздернул бровь.

– А еще – что мы собираемся пожениться, – нехотя призналась Скарлетт.

– Маленькая лгунья, – беззвучно произнес Хулиан и наклонился ближе к Скарлетт, слегка приоткрыв рот. Она напряглась. На мгновение ей показалось, что он собирается поцеловать ее, но он лишь прошептал: – Спасибо.

Его губы задержались у ее уха, щекоча кожу, и она вздрогнула, когда его рука обхватила ее талию чуть сильнее. Этот жест показался Скарлетт очень интимным. Она попыталась отстраниться, но Хулиан не позволил: продолжая крепко обнимать ее рукой за талию, он повернулся к хозяйке постоялого двора, суетящейся за массивной оливково-зеленой конторкой, занимающей большую часть помещения с низким потолком.

– Благодарю вас. Я искренне ценю доброту, которую вы выказали нам сегодня вечером.

– Ах, что вы, что вы! Не стоит благодарности, – запротестовала та, хотя Скарлетт могла поклясться, что вид у нее все еще был потрясенным. Когда она поправляла свой колпак, у нее дрожали пальцы. – Как я уже сказала вашей невесте, мне ненавистно разлучать влюбленных. На самом деле, касательно вас двоих у меня имеются особые распоряжения.

Порывшись в ящиках стола, хозяйка извлекла два стеклянных ключа, на одном из которых была выгравирована цифра «8», а на другом – «9».

– Вы легко найдете свои комнаты: просто поднимитесь вон по той лестнице, что слева от вас. – Протягивая им ключи, она подмигнула.

Скарлетт надеялась, что у хозяйки просто нервный тик. Она терпеть не могла, когда ей подмигивали. Так обычно поступал отец, совершив очередной гадкий поступок, и, хоть Скарлетт с трудом верилось, чтобы эта пухленькая женщина сделала что-то гнусное с их комнатами, все же вид маленьких стеклянных ключиков вкупе со странным жестом при их передаче наполнил ее душу льдисто-голубой гудящей тревогой.

Она попыталась уверить себя, что у нее просто чрезмерно разыгралось воображение. Возможно, ключи тоже являются атрибутом игры, и ими можно отпереть что-то еще помимо комнат с номерами «8» и «9» – и именно это как раз и имелось в виду под «особыми распоряжениями». Не исключена и вероятность того, что им просто выделили спальни с хорошим видом на канал.

Также хозяйка объяснила, что все удобства – умывальня и уборная – находятся в коридоре, и добавила:

– Справа от вас находится Стеклянная таверна. Она закрывается через час после восхода солнца, а открывается за час до заката.

Внутреннее пространство названной таверны, являющейся, по сути, баром, было залито нефритовым светом изумрудных люстр, висящих над стеклянными столами. Звон бокалов смешивался с глухими разговорами, пахло несвежим пивом. До закрытия оставалось совсем мало времени, и в помещении находилось всего несколько засидевшихся посетителей, отличающихся друг от друга как чертами лица, так и цветом кожи, из-за чего казалось, что они съехались сюда со всех континентов. Но ни у кого из них не было вьющихся светлых волос.

– Уверен, что завтра ты ее непременно отыщешь, – шепнул Хулиан.

– Или, может, она уже в своей комнате? – Скарлетт повернулась к хозяйке. – Будьте любезны, ответьте, не остановилась ли у вас юная барышня по имени Донателла Дранья?

Хозяйка призадумалась, и Скарлетт тут же поняла, что это имя ей знакомо.

– Извините, дорогие мои, мне запрещено сообщать постояльцам, кто еще здесь гостит.

– Но она моя сестра.

– Увы, ничем не могу помочь. – Женщина встревожено посмотрела сначала на Хулиана, потом на Скарлетт. – Таковы правила игры. Если она и здесь, вам придется найти ее самостоятельно.

– Не могли бы вы…

Хулиан предупреждающе сжал рукой талию Скарлетт и снова приблизил губы к ее уху.

– Она и так сделала нам одолжение, – шепнул он.

– Но… – заспорила было Скарлетт, однако, поймав взгляд Хулиана, осеклась. Эмоции, отражающиеся на его лице, больше походили на страх, чем на простую осторожность.

Уронив на глаза прядь темных волос, он склонился к ней и прошептал:

– Я понимаю твое стремление найти сестру, но на этом острове секреты имеют особую ценность. Будь осторожна, не выдавай своих тайн без необходимости. Если люди узнают твое самое сокровенное желание, смогут использовать его против тебя. Идем же! – нарочито громко произнес он и направился к лестнице.

Не знай Скарлетт, что уже рассвело, решила бы, что еще ночь: в изогнутых коридорах «Стеклянной змеи» запах пота смешивался с дымком из догорающего очага и отзвуками слов, чьи тени до сих пор парили в воздухе. Комнаты были пронумерованы без какой-либо строгой системы. Так, дверь с номером «2» находилась на втором этаже, а с номером «1» – на третьем. Бирюзовая дверь номера «5» соседствовала с малиновым номером «11».

Наконец, в середине коридора на четвертом этаже, стены которого были оклеены бархатной бумагой, испещренной толстыми черными и кремовыми полосами, Скарлетт с Хулианом нашли свои спальни – они соседствовали друг с другом.

Скарлетт замешкалась перед арочным входом в восьмую комнату, а Хулиан ждал, пока она войдет внутрь. Ее не покидало ощущение, что они провели вместе куда больше одного дня, и моряк оказался не самым плохим спутником: без его помощи она, вероятно, не справилась бы.

– Я тут подумала, – начала она, – что завтра…

– Если увижу твою сестру, передам, что ты ее ищешь. – Тон Хулиана был вежливым, но в нем явно звучала прощальная нотка.

Так вот в чем дело.

Скарлетт не следовало удивляться или расстраиваться из-за того, что их взаимодействие подошло к концу. Хулиан обещал помочь ей выбраться с острова, но, узнав его достаточно, она не сомневалась, что он скажет что угодно ради достижения своей цели. Она и не заметила, что в какой-то момент стала ожидать от него большего – как не могла и найти этому объяснение.

Она вспомнила, как тогда в часовой лавке он сказал: «Ты слишком хорошо обо мне подумала», когда она решила, что ему тоже небезразлична судьба Донателлы. На самом деле он привык использовать людей. Вот и самой Скарлетт он тоже воспользовался – хоть и к обоюдной выгоде, но суть от этого не поменялась. Тут в памяти всплыло ее первое о нем впечатление: высокий, красивый грубоватой красотой и опасный, он напоминал яд, налитый в бутылку с манящей этикеткой.

Для нее было лучше держаться от него подальше. Безопаснее. Хоть он и помог ей сегодня, нельзя терять бдительность: он явно преследует собственные интересы. Кроме того, отыскав следующей ночью сестру, она перестанет чувствовать себя одинокой, да и на острове ей больше незачем будет оставаться.

– До свидания, – стараясь подражать его тону, бросила Скарлетт и, не добавив ни слова, скрылась в своей комнате.

В камине уже горел огонь, теплый и сверкающий, отбрасывая медные отсветы на стены, оклеенные обоями в цветочек: бутоны белых роз с рубиновой каймой, в разных стадиях цветения. Треск горящих поленьев был для Скарлетт сродни колыбельной и, убаюканная, она подошла к огромной кровати под балдахином – прежде ей не доводилось видеть ложе таких внушительных размеров. Должно быть, именно поэтому комната считается особенной. Укрытая прозрачными белыми занавесками, свисающими с резных деревянных балок, кровать была застелена толстыми стегаными одеялами, украшенными бантиками смородиново-красного цвета. Шелковые подушки и пуховая перина так и манили в свои объятия…

Вдруг стена задвигалась.

Скарлетт замерла на месте. В комнате внезапно стало жарче и теснее. На мгновение она понадеялась, что это ей лишь померещилось.

– О, нет! – вскричала она, беспомощно наблюдая, как Хулиан входит через расположенную рядом со шкафом узкую дверь, которая до сих пор сливалась с обоями и была совершенно не видна. – Как ты сюда попал? – Еще не услышав его ответа, она догадалась, что произошло.

Подмигивание содержательницы постоялого двора. Ключи. Особые распоряжения.

– Хозяйка специально отвела нам одну и ту же комнату!

– Значит, тебе удалось убедить ее в том, что мы любим друг друга. – Хулиан посмотрел на роскошную кровать.

Щеки Скарлетт вспыхнули красным – цветом карточной масти червей, крови и стыда.

– Я не говорила, что мы любим друг друга – а лишь то, что помолвлены!

Хулиан рассмеялся, но Скарлетт была ошеломлена.

– Это не смешно. Мы не можем спать вместе в одной постели. Если кто-нибудь об этом узнает, я погибла.

– Опять ты драматизируешь. Тебя послушать, так любой пустяк способен разрушить твою жизнь.

И все же, если поползут слухи, граф откажется брать ее в жены…

– Ты же видел моего отца. Узнай он о том, что…

– Никто ничего не узнает. Полагаю, именно по этой причине здесь две двери с разными номерами. – Хулиан подошел к огромной кровати и плюхнулся на нее.

– Тебе нельзя спать в этой постели, – запротестовала Скарлетт.

– Это еще почему? Она очень удобная.

Хулиан стянул с себя ботинки и с громким стуком уронил их на пол. Затем снял жилет и принялся расстегивать пуговицы рубашки.

– Что ты делаешь? – в ужасе воскликнула Скарлетт. – Прекрати немедленно.

– Послушай, Малинка. – Пальцы Хулиана замерли на очередной пуговице. – Я же обещал, что и пальцем тебя не трону, и сдержу слово. Но я не стану спать на полу или в том крошечном кресле только потому, что ты девушка. Эта кровать достаточно большая для нас обоих.

– Ты действительно думаешь, что я лягу с тобой в постель? Ты с ума сошел?

Глупо было даже спрашивать: совершенно очевидно, что так оно и есть. Хулиан продолжил расстегивать рубашку, явно для того, чтобы смутить ее еще сильнее. Или, может быть, ему просто нравилось выставлять свое тело напоказ.

Скарлетт еще раз мельком увидела его гладкие мышцы, когда повернулась к двери.

– Спущусь вниз, чтобы выяснить, нет ли у хозяйки другой свободной комнаты.

– А что, если нет? – крикнул ей вдогонку Хулиан.

– Тогда буду спать в коридоре.

Благовоспитанный молодой человек запротестовал бы, но Хулиан таковым не был. Скарлетт услышала, как что-то мягко шлепнулось на пол – скорее всего, его рубашка – и потянулась к стеклянной дверной ручке.

– Да подожди ты!

У ее ног приземлился окаймленный золотом квадратик. Точнее, конверт, помеченный ее именем, изящным почерком выведенным на лицевой стороне.

– Нашел это на кровати, – пояснил Хулиан. – Полагаю, это твоя первая подсказка.