Текст книги "Прикоснись ко мне нежно (сборник)"

Двадцать минут спустя Эбби отправила его за графином, который заметила в дальней витрине, и, когда владелец магазина отошел достаточно далеко, повернулась к Эдриану, рассматривавшему витрину позади нее.

– Такие решения должна принимать твоя супруга! – прошипела женщина.

– Так и есть, – ответил Эдриан, посмотрев ей в глаза.

Эбигейл была потрясена – он говорил настолько твердо, смотрел настолько уверенно, что она не нашлась, что ответить, и вынуждена была подойти к владельцу, притворившись, будто осматривает графин.

Эбби отказалась принимать окончательное решение по поводу посуды, и в итоге ее выбирал Эдриан. Он купил именно то, что купила бы и Эбигейл, – оказывается, он наблюдал за ней куда более внимательно, чем она думала. Потрясенная, раздраженная и сердитая, Эбби не вымолвила ни слова, возвращаясь на Курзон-стрит.

А в Хоусли-Хаус их уже ждали новости.

– Уордсли дают бал! – Дженет, разливавшая чай, указала на стулья, приглашая садиться. – Арабелла Уордсли сообщила об этом около часа назад. Их дочь Хелен выходит замуж за лорда Данберри. Он кузен и наследник герцога Селикиркского, и его светлость намеревается посетить Лондон на этой неделе, так что все приглашены на бал в честь помолвки. – Глаза Дженет горели. – Только представьте! Кто бы мог ожидать, что столь важный бал дадут в это время года?

Слабо улыбнувшись, Эбби подумала о том, что Эдриан, возможно, ожидал и этого.

Масштабы его коварства стали очевидны для Эбигейл позже, вечером, когда она обнаружила на прикроватном столике томик стихов Джона Донна в кожаном переплете с позолоченным тиснением. Сидя на кровати, женщина перелистывала страницы, пораженная силой слов. В мерцающем свете свечей она прочла стихотворение, пробудившее в ее душе яркие воспоминания, и, вздохнув, закрыла книгу. Поколебавшись, Эбби открыла форзац – раньше она не сподобилась этого сделать, ведь ей и так было понятно, кто оставил эту книгу.

И оказалась права.

Прочтя то, что написал Эдриан, Эбби захлопнула книгу и закрыла глаза, пытаясь успокоиться, убедить себя в том, что надежды, которая неосознанно крепла в ней изо дня в день, не существует.

– Будь он проклят…

Как он мог снова подвергнуть ее этому испытанию?

Открыв глаза, Эбби отложила книгу, встала и вышла из комнаты.

В доме было тихо. Все уже отошли ко сну, но Эдриан, как полагала Эбби, засиживался в библиотеке допоздна. Спустившись по главной лестнице вниз, женщина увидела свет, пробивающийся из-под двери, и поняла, что оказалась права. Расправив плечи и выпрямившись, Эбби открыла дверь и вошла.

Помедлив, чтобы запереть за собой дверь, Эбигейл прошла по ковру к столу, за которым сидел Эдриан. Сегодня он не читал, а был занят бухгалтерией. Подняв глаза, когда она вошла, и понаблюдав за ее приближением, виконт снова зарылся в бумаги, едва Эбби оказалась рядом с ним.

– Что случилось?

– Ты соблазняешь меня! – Эбби остановилась у стола, глядя на него.

– Хм… – Эдриан уронил на лист кляксу. – И как, у меня это получается?

– Это ты должен знать – ты же у нас эксперт по этим вопросам!

Эбби уставилась на него.

Эдриан поднял голову.

– Раньше мне не приходилось заманивать женщину в брачные сети, так что – нет, не знаю, – ответил он и продолжил возиться с бумагами.

Эбби окинула библиотеку взглядом в поисках чего-нибудь, чем его можно было бы ударить. Ее взгляд остановился на тяжелом латунном пресс-папье.

– Даже не думай об этом.

Эбби снова взглянула на лорда с растущей яростью. Он даже не посмотрел на нее в ответ. Девушку чрезвычайно злило то, насколько хорошо он ее знал.

Но она тоже хорошо его знала.

Скрестив руки на груди, Эбби обдумала то, что хотела сказать, и произнесла, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно:

– Эдриан, я не понимаю твоей одержимости тем, чтобы сделать меня своей женой. Тебе придется смириться с тем, что этого не произойдет. Я не выйду за тебя.

Со сводящей с ума аккуратностью он отложил перо, промокнул последнюю запись и закрыл гроссбух. И лишь после этого поднял глаза.

– Ты или никто, Эбби. – В глазах Эдриана светилась уверенность. Мгновение спустя он добавил: – Тебе решать.

Эбби продолжала смотреть на него. Время шло, но ничего не менялось. Он не двигался, ни словом, ни жестом не пытаясь смягчить свои слова. Она или никто.

Эбигейл поняла, что это его окончательное решение.

Она вздохнула, склонила голову и, развернувшись, вышла из комнаты.

Глава пятая

«Никакая сила на свете не заставит меня выйти замуж за Эдриана Эндрю Хоусли».

Эбби помнила, как произносила эти слова, и она говорила совершенно серьезно.

Стоя у окна в своей спальне, женщина смотрела на двор, скрытый в утреннем сумраке. Она отчетливо помнила, как вошла в кабинет отца после того, как узнала от Эдриана, что их собираются поженить. В тот момент она даже не могла бы сказать, на кого злилась больше – на его отца, на своего отца или на самого Эдриана. Или на себя. Но Эбби знала, что ей делать. До тех пор, пока Эдриан не уехал в Лондон, она не признавалась себе в том, что ее сердце и мечты разбиты вдребезги.

До тех пор, пока Эдриан не продемонстрировал столь пылко нежелание жениться на ней, она и не думала, что втайне мечтает о том, чтобы он понял и принял ее любовь. То, что произошло тогда между ними на болоте, распахнуло ее сердце и душу, заставив любовь зацвести пышным цветом. Тот факт, что после того дня Эдриан ни разу не вспоминал о происшедшем, совсем не беспокоил ее – Эбби понимала, что ему нужно время, чтобы разобраться в их отношениях. Вместо этого…

После того как боль немного поутихла, Эбби убедила себя в том, что Эдриан на самом деле любит ее, но из-за настойчивости их родителей не готов признаться себе в этом. Если так, то со временем он придет в себя, осознает истину и вернется к ней.

И Эбби ждала.

А он все не возвращался.

Пока в первый день нового года он не упал к ее ногам.

Эбби поморщилась. Она не могла лгать себе, что не любит его, – ведь она знала, что это не так. Их разделяло совсем не это.

Женщина смотрела в окно до тех пор, пока начавшаяся в доме утренняя суета не напомнила ей о том, что пора одеваться. Поджав губы, Эбби отвернулась от окна и обвела взглядом комнату.

Никакая сила на свете не заставит ее выйти замуж за Эдриана Эндрю Хоусли. Кроме, может быть, любви.

Он сказал, что вернулся на болота, чтобы начать все заново, исправив ошибки прошлого.

Если это и правда было так, возможно, ей следует сделать то же самое.

* * *

Эдриан обнаружил на столе в кабинете сделанный Эбби набросок и спустился к завтраку, держа его в руке.

– О, это просто великолепно! – Дженет улыбнулась Эбби. – Ты сможешь нарисовать и остальные комнаты? Было бы здорово посмотреть на то, что Эдриан собирается сделать.

Да, знать, что Эдриан собирается сделать, было бы и правда здорово. Прежде чем кивнуть, Эбби позволила своим глазам задержаться на его лице пару мгновений – этого хватило, чтобы заметить самодовольство в его глазах.

– Как вам будет угодно.

По крайней мере, ей будет чем заняться в свободное время.

Эбби принялась за работу сразу же после завтрака, устроившись у окна в библиотеке, где освещение было лучше всего.

– Я не помешаю? – спросила она, глядя, как Эдриан усаживается за стол.

– Справлюсь, – ответил он, приподняв бровь.

На мгновение их взгляды встретились.

Эбби тоже приподняла бровь, а затем начала работать, набросав примерный план семейной гостиной.

– Можно мне взглянуть на чертеж?

Эдриан поднялся, передавая его Эбби. Положив рядом с собой чертеж, женщина подобрала цвета, пользуясь заметками Эдриана, и принялась оживлять набросок.

Виконт наблюдал за ней, прислонившись плечом к оконной раме. В другое время Эбби прогнала бы его – она ненавидела, когда люди заглядывали ей через плечо во время работы, – но Эдриан в их юношеские годы делал это так часто, что его присутствие ее не отвлекало. По крайней мере, не так, как обычно.

– Вдоль этой стены будет полка для тарелок, – показал пальцем на рисунок Эдриан.

Эбби взяла другой карандаш, чтобы дорисовать полку. Она почувствовала колебание Эдриана, как будто он собирался ей что-то сказать.

– Я понимаю, что тебя попросила об этом мама, но Беллевер огромен. Рисовать все комнаты – очень трудоемкое задание. Я готов нанять тебя за твою обычную плату.

Эбби не перестала рисовать и не подняла глаз. Через несколько секунд она ответила:

– На Новый год был день твоего рождения, тебе исполнилось тридцать лет. Я подарю тебе эти рисунки.

Последовала тишина, наполненная мыслями и колебаниями. Затем Эдриан спросил:

– А можно я сам выберу подарок?

– Все, что ты получишь, – это рисунки.

Даже не глядя на него, Эбби знала, что он улыбается.

– В таком случае я возьму их.

Сказав это, Эдриан вернулся к своему столу. Эбби улыбнулась и продолжила рисовать.

На следующее утро, когда тетушка и мать Эдриана усадили Эбби в экипаж, направлявшийся в Ричмонд, она была уже не так самоуверенна.

День выдался удивительно погожий. Светило солнце, воздух был чист. Безлюдный парк показался Эбби прекрасным – обнаженные ветви деревьев, скованные льдом, сверкали на солнце, нависая над покрытыми снегом газонами. Рогатые олени с любопытством вытягивали головы, рассматривая чужаков.

Эбби почти забыла о хитростях Эдриана и вспомнила о них лишь в тот момент, когда он забрал у нее карандаш и потянул ее за собой по аллее.

Этот человек был распутником – возможно, самым опытным любовником в лондонском высшем обществе. Мастером соблазнения. И об этом не стоило забывать.

Особенно оставаясь наедине с ним.

– Перестань дрожать – я тебя не съем. По крайней мере, – промурлыкал Эдриан, – не здесь.

– Я замерзла. – Эбби залилась краской от столь бесстыдной лжи. Она понимала, на что он намекал, и это приводило ее в ужас.

– Ты стала такой врушкой, милая, – хмыкнул Эдриан, заставив Эбби покраснеть еще больше.

Эбигейл не удостоила его ответом. Эдриан взял ее под руку, а другую руку положил на ее ладонь, даже сквозь перчатку чувствуя ее тепло. Юбки Эбби касались его ботинок. Эдриан и Эбигейл держались за руки, и это заставляло их обоих думать о физической близости. Эбигейл вздохнула, уверенная в том, что Эдриан в этот момент смотрит на ее грудь.

– Этот бал… Там будет много народу?

– Определенно более сотни человек, а может, и более двух сотен. В это время года вряд ли наберется больше гостей.

– Две сотни человек… – Эбби попыталась представить себе эту толпу.

– Многие из них – представители старшего поколения, те, кто уже не покидает город зимой. Но будет и немало тех, кто по той или иной причине вернулся в Лондон.

Вроде самого Эдриана. Эбби подумала, сможет ли она не ударить в грязь лицом, сможет ли веселиться на балу. Будет ли Эдриан рядом с ней…

– Танцы будут?

– Да, но не так много, как в разгар сезона. Да и почетному гостю это вряд ли интересно.

– Ты имеешь в виду герцога? – Эбби посмотрела на Эдриана.

Тот кивнул, думая совсем о других вещах. Куда более интересных.

– Ты умеешь танцевать вальс?

– Немного. – Эбби поежилась.

– Ты производила фурор на каждом Охотничьем балу?

– С тех пор как ты уехал, у нас не бывало Охотничьих балов. – Эбби бросила на Эдриана неодобрительный взгляд.

Он приподнял бровь.

– В таком случае я просто обязан это компенсировать.

Не успела она понять, что он собирается сделать, как Эдриан развернул ее к себе, обнимая, и принялся вальсировать, напевая. К счастью, Эбби машинально приспосабливалась к его движениям, несмотря на то что ее глаза вытаращились от удивления.

– Эдриан! – Женщина оглянулась вокруг.

– Нас никто не видит, – ответил он, продолжая напевать и медленно двигаться.

– Олени смотрят на нас так, будто мы сошли с ума!

– Прекрати ворчать и будь внимательнее.

– Внимательнее? – Она уставилась ему в глаза. – Кто-нибудь проезжающий мимо, увидев нас тут, решит, что мы сошли с ума!

Эдриан ухмыльнулся, притянув Эбби ближе к себе.

– Тебе нужно попрактиковаться. Расслабься и следи за ритмом.

Выразив свое отношение к происходящему рассерженным хмыканьем, Эбби так и сделала. Раньше Эдриан никогда с ней не танцевал – у него не было такой возможности. Пока они кружили в вальсе по заснеженному газону, виконт думал о том, каким же недальновидным дураком он был. Было так чудесно обнимать Эбби, она была как будто создана для него. Сосредоточившись и поймав ритм, Эбигейл расслабилась, и магия танца околдовала их обоих.

Благодаря вальсу Эдриан соблазнил немало женщин, но сейчас, когда в его объятиях была Эбби, он не думал о соблазнении – не планировал каждый ход в этой игре, не искал способа победить. Он думал лишь об Эбби. О том, как ее тело движется в такт с его телом, о ее гибком стане, о манящих бедрах. Виконт смотрел на нее до тех пор, пока окружающий мир не перестал для него существовать. Их взгляды встретились.

Эдриан перестал напевать – их тела двигались под собственную музыку.

Они вальсировали, медленно кружась, на белом газоне под покрытыми изморозью ветвями. Было холодно и очень тихо, и, казалось, ничто не могло разрушить эти чары. Глядя друг другу в глаза, они вели диалог – вернее, их тела говорили за них. О желаниях, о нуждах и простых удовольствиях. О прошедших годах. О прошлом и о возможном будущем. О надеждах.

Эбби и Эдриан стали двигаться медленнее, но не заметили этого. И лишь спустя какое-то время остановились.

Их дыхание превращалось в пар. Оба замерли, не желая разрушать очарование момента. Медленно, нерешительно Эдриан склонил голову. Эбби смотрела ему в глаза, потом чуть прикрыла веки, опустив взгляд на его губы. Она потянулась навстречу Эдриану, коснувшись его губ своими, и приоткрыла рот, сливаясь с ним в поцелуе.

Будто какое-то колдовство не давало им отстраниться друг от друга. Произошло чудо озарения – старый друг вдруг обернулся возлюбленным. Эдриан и Эбигейл находились под властью чар, их губы сливались, языки переплетались. Трудно было сказать, кто из них первым подался вперед, заключая другого в объятия, – возможно, они сделали это одновременно. Руки Эдриана обвили стан Эбби, она обхватила его шею.

Это неожиданное проявление чувств потрясло виконта. Чуть не застонав, он попытался высвободиться, но Эбби крепко сжимала его в объятиях. Проклятье! Он был словно одержим ею. Эдриан не мог отказаться от того, что она ему предлагала, не мог прервать этот миг восторга.

Когда он наконец оторвался от губ Эбигейл, у него кружилась голова. Ему было больно. По-настоящему больно.

Такая податливая в его руках, Эбби посмотрела на Эдриана, ловя его взгляд. Он увидел в ее глазах растерянность, сменившуюся пониманием и нескрываемым женским триумфом.

Она улыбнулась.

Эдриан сдержал стон.

Эбби выпрямилась и огляделась вокруг.

– До дома далеко…

– Неподалеку есть хорошая гостиница.

Ее улыбка не исчезла, но стала мягче.

– Думаю, нам пора.

Эбби попыталась высвободиться из его объятий, но Эдриан удержал ее. Прижимаясь к нему, девушка прекрасно понимала его состояние. Глаза Эбигейл расширились в немом вопросе.

– У меня есть предложение, – произнес Эдриан.

Эбби вопросительно приподняла бровь.

– Я не буду пытаться соблазнить тебя, а ты не будешь заманивать меня в ловушку.

Эбби не стала сделать вид, будто не понимает, о чем он. Обдумав предложение, она спросила:

– А если ты все же попытаешься это сделать?

– Тогда в следующий раз можешь менять правила, как тебе будет угодно. – Он знал, что она все равно будет соблазнять его, пусть и невольно. – Я буду признателен, если ты пощадишь мое эго.

Эдриан выпустил Эбигейл из объятий, взял ее под руку и направился к экипажу.

– Твое эго? – Она взглянула ему в лицо.

– Неправильно, когда ловеласа соблазняет его жертва.

Эбби взглянула на дорогу. Уголки ее губ поползли вверх, превращая слабую улыбку в широкую усмешку.

– Ты действительно больше не играешь в азартные игры?

Эбби задала этот вопрос, устроившись на своем обычном месте – у окна в библиотеке. Сидя за столом, Эдриан поднял голову, посмотрел на нее и вернулся к письмам.

– Ты имеешь в виду карты, скачки и прочее?

– Да. И прочее.

Этот вопрос уже несколько дней не давал ей покоя, и она попыталась получить на него ответ.

– За семь лет я не сделал ни одной ставки.

– С тех пор, как умер отец? – поколебавшись, уточнила Эбигейл.

Эдриан покачал головой.

– Нет, я перестал играть раньше. Когда отец умер, мы с ним все еще были в ссоре, но он знал, что я прекратил проматывать состояние. – Бросив взгляд на Эбби, Эдриан увидел вопрос в ее глазах и, поколебавшись, добавил: – Умер мой друг. Нас было пятеро, мы дружили с Итона – самые отчаянные шалопаи. Мы ставили на все и на всех, больше, чем наши сверстники. И однажды Фредди – Фредерик Рэмси – за одну игру в фараон потерял все: свое родовое имение, земли, обеспечение сестры. Никто из нас не мог ему помочь – мы сами были по уши в долгах. – Виконт помолчал, глядя в глаза Эбигейл. – Фредди застрелился. Это стало потрясением для нас четверых. В ту ночь, когда я услышал об этом, я зарекся играть на деньги. – Эдриан снова выдержал паузу, а затем опустил взгляд на кучу писем на столе и поморщился. – Впрочем, кто-то может сказать, что бизнес – это тоже азартная игра. И, конечно, я играю прямо сейчас. С тобой.

– Сомной?

Подняв голову, Эдриан поймал ее взгляд.

– Я поставил все, что у меня есть, себя, свое будущее, на то, что завоюю тебя.

Эбби выдержала его взгляд, прямой и искренний, без следа чувственности. Часть ее сознания рассмеялась над этим утверждением, но в глубине души она понимала: Эдриан говорит искренне.

Она в смятении смотрела на человека, известного в лондонском обществе как «скандальный лорд Деа». Для него соблазнение было игрой, в которой он преуспел. Но в данный момент он не играл. Эбби верила, что с ней Эдриан искренен. Она или никто. Только ее он хотел видеть своей супругой, только с ней хотел связать свое будущее.

В данный момент.

В этом-то и было все дело. Эбигейл хотела быть уверена в том, что это навсегда.

Девушка взяла карандаш и вернулась к рисованию.

* * *

Разглядывая свое отражение, Эбби печально вздохнула.

– Платье чудесное! – сказала Агнесс. – Разве тебе не нравится?

Эбби вымученно улыбнулась.

– Оно просто великолепно. Не думала, что мне пойдет этот цвет.

Мерцающая аквамарином ткань подчеркивала блеск ее волос и придавала особый оттенок глазам – сейчас они казались не карими, а золотистыми.

Что до самого платья, то оно, по мнению Эбби, было чересчур откровенным. Наряд плотно облегал фигуру, а руки были прикрыты лишь укороченными оборками. Платье обнажало слишком многое, кое-что прикрывая лишь газовой материей. Оборки были и на подоле узкой юбки.

– Подай мне мой позолоченный ридикюль и нориджскую шаль.

Развернувшись, Эбби посмотрела на свое отражение через плечо, раздумывая, что скажет Эдриан.

Она была одержима тем, что он подумает. Если бы где-нибудь рядом с ней оказалась цыганка, способная читать мысли, Эбигейл без колебаний наняла бы ее. Больше, чем когда-либо в жизни, ей необходимо было знать, о чем Эдриан думает на самом деле. Что он на самом деле чувствует. Всю неделю она, как могла, старалась выяснить хоть что-нибудь, но все, что ей удалось понять из своих осторожных наблюдений, – это то, что нынешний Эдриан был уже не тем молодым человеком, которого она знала.

И изменения, которые с ним произошли, были явно к лучшему. Возможно, все было не совсем так, как она мечтала, но в целом эти перемены ей определенно нравились. Обтесанный судьбой, в глазах Эбигейл Эдриан был произведением искусства, буквально воплощением ее мечты – ее взрослой мечты.

Взяв ридикюль и шаль у Агнесс, Эбби направилась к двери. Проходя по коридору, девушка невольно поморщилась. Она знала, что чувствует, но пока мысли Эдриана оставались для нее загадкой, о собственных чувствах следовало забыть.

С ее точки зрения все было просто – она не собиралась дарить ему свое сердце только для того, чтобы он снова разбил его. О нет! Один раз она уже пережила это унижение. Больше это не повторится. Никогда.

Во многом Эдриан изменился. Но умеет ли он любить? Любовь, только любовь могла переубедить Эбигейл, заставить ее поверить в то, что они с виконтом могут быть счастливы.

Остальные уже ждали Эбби в холле, глядя на нее снизу вверх, пока она спускалась по ступенькам. Эдриан окинул ее взглядом с головы до ног, и в его глазах Эбби увидела изумление. Он тяжело вздохнул.

Затем в его взгляде вспыхнули искры. Когда Эбби была на нижней ступеньке, Эдриан шагнул вперед, протягивая ей руку. Опершись на нее затянутой в перчатку ладонью, Эбби позволила виконту помочь ей спуститься и даже не возражала, когда он осмотрел ее со всех сторон.

– Идеально!

Она услышала его шепот, когда Эдриан взял ее под руку, дав Эсме и Дженет знак идти вперед. Пока они спускались по ступеням крыльца, Эбби пыталась понять, что же выражает его взгляд.

Около кареты Эдриан остановился, дожидаясь, пока дамы подберут юбки. Дженет, воспользовавшись моментом, улыбнулась Эбби, чуть сжав ее руку.

– Благодаря такому потрясающему платью этот фокус удается лучше всего.

Эбби хотела уточнить, какой именно фокус она имеет в виду, но, едва Эдриан забрался в экипаж следом за ними, карета тронулась.

Эдриан сел рядом с ней. Всю дорогу до дома Уордсли, расположенного на Аппер Брук-стрит, Эбигейл любовалась фасадами зданий. Когда экипаж замедлил ход, пристроившись к череде карет, высаживающих гостей у покрытого красным ковром крыльца, девушка почувствовала, как Эдриан смотрит на ее обнаженные плечи. Затем его взгляд скользнул ниже…

Не поворачивая головы, Эбби скосила глаза, бросая взгляд на лицо Эдриана, освещенное светом уличных фонарей. Сейчас на нем не было маски, которую он обычно носил в обществе.

И Эбигейл поняла, что именно отражается сейчас в его глазах.

Желание обладать ею.

Эбби всегда думала, что у Эдриана глаза настоящего хищника, и сейчас, когда карета наконец подъехала к крыльцу и кучер открыл дверцу, не смогла сдержать дрожь.

Эдриан помог спуститься матери и тетушке Эсме, а затем протянул руку Эбби. Она взяла его под локоть. Следуя за старшими дамами, они оба направились в дом.

Они моментально услышали гул голосов, доносившийся со всех сторон, – множество людей кружило по холлу, обмениваясь приветствиями и осматриваясь вокруг, медленно двигаясь к входу в бальный зал, где их ждали хозяин и хозяйка.

Узнавая Эдриана и Дженет, люди останавливались и, улыбаясь, приветствовали их и представляли своих спутников. Эбби отвечала на приветствия несколько рассеянно, широко распахнутыми глазами окидывая собравшихся. Вокруг было так много цветов и оттенков, резких и мягких, ярких и темных, бледных и насыщенных. Драгоценности поблескивали на белоснежной коже и в завитых волосах. Воздух наполняли ароматы духов, сладковато-чувственных или свежих, как дуновение ветерка. Всюду, куда смотрела Эбби, она замечала контраст – в цветах, формах, позах, даже в грации и неловкости.

А разговоры! Это был бурлящий поток возрастающего воодушевления. Увлекаемая этой волной, Эбби внезапно поняла увлечение балами, смысл которого так долго ускользал от нее. Бал был не только возможностью повеселиться – это была возможность самим создать веселье. Хозяйка предоставляла место, почетные гости давали повод, но именно собравшееся общество делало бал балом.

Это было так захватывающе. Эбби оглянулась вокруг, наблюдая за праздником жизни, как будто ее глаза только что открылись.

На входе в бальный зал образовалась толчея, но Эдриан крепко держал свою спутницу за руку, защищая и оберегая ее, – Эбби заметила строгий взгляд, который он бросил на кого-то, стоявшего позади нее.

– Держись поближе ко мне.

У Эбби не было выбора. Взглянув Эдриану в глаза, она улыбнулась. Девушка отвернулась, скрывая удивление от того, что его желание обладать ею никуда не делось. Оно все еще было отчетливо написано на лице виконта.

После того как они были представлены Уордсли, их дочери, ее жениху и его именитому родственнику, Эбби и Эдриан проследовали в бальный зал. Дженет, держа Эсме за руку, отошла в сторону.

– Мы посидим вон там.

Когда дамы удалились, Эдриан повел Эбби вперед. Она машинально шла рядом с ним, но ее внимание было полностью поглощено происходящим вокруг. Эбигейл подумала, что зря она не взяла свой альбом – у нее появилось желание запечатлеть на бумаге эту бурлящую энергию. Все вокруг было таким ярким, так великолепно организованным – и таким живым. Эбби повернулась, чтобы посмотреть назад, на разделяющую холл и бальный зал стену с тремя широкими двойными дверями из стекла. Холл все еще был полон гостей, изредка прерывающих свою болтовню для того, чтобы помахать рукой тем, кто был уже внутри.

Бальный зал был выкрашен в бледные бело-голубые тона и украшен белыми и золотыми гирляндами, обвитыми вокруг рифленых колонн. Позолоченные и белые ленты висели под потолком, соединяя колонны с люстрами, также украшенными гирляндами. Позолота поблескивала в свете свечей.

Остановившись, завороженная Эбби вздохнула:

– Это просто волшебно!

Почувствовав на себе взгляд Эдриана, она посмотрела на него, обнаружив, что он несколько удивленно изучает ее.

– Как скажешь, – ответил виконт, изогнув бровь.

– Ты просто пресыщен.

– Возможно, – кивнул в ответ Эдриан.

Эсме и Дженет расположились на диванчике, Эбби и Эдриан встали рядом с ними. К ним подходили другие гости, и Эбби невольно оказалась вовлечена в многочисленные разговоры, так или иначе касающиеся ее и Эдриана.

– О, гость из деревни! – Леди Хеслек бросила на виконта цепкий взгляд. – Не ожидала от вас, лорд Деа.

Леди было около шестидесяти, исходя из чего Эбби решила, что в ее словах нет никакого скрытого смысла.

– Я знаю мисс Вулли всю свою жизнь, – скромно ответил Эдриан.

– Хм. Очень хорошо. – Леди Хеслек оценивающе взглянула на Эбби и хлопнула Эдриана веером по плечу. – Каков поворот, мальчик мой!

С этими словами она, царственно кивнув, удалилась.

– Какой еще поворот? – спросила Эбби.

– Кто знает, – ответил Эдриан, глядя старой карге в спину.

Но вот мысли виконта о троице гостей, подошедших к нему поболтать, были кристально ясны. Леди Коллиндж не проявила к Эбби интереса, но лорд Фарндейл и мистер Мортон, ее спутники, не могли отвести от нее глаз. От ее белых плеч, обрамленных ажурной пеной оборок, – плеч Афродиты. От ее глаз, огромных, ярких, отливавших золотом, когда она улыбалась. От ее губ, розовых, полных, чувственных. Мортон и Фарндейл были поражены, и Эдриан готов был поклясться, что знает, какие мысли сейчас проносятся в их головах.

Когда он увидел Эбби, спускающуюся по лестнице у него дома, его как будто ударили молотком. Эдриан смог прийти в себя, когда их экипаж уже подъезжал к дому Уордсли, – оправдываться было слишком поздно. Он боролся со своими первобытными инстинктами всю дорогу до бального зала – они советовали ему хватать эту женщину и нести ее прочь, пока никто больше не успел возжелать ее. Впрочем, в это время года его сверстники в большинстве своем находились за городом, согреваясь в объятьях других дам.

И сегодня Эбби была в безопасности.

Сейчас, видя взгляды Фарндейла и Мортона, Эдриан выругался про себя.

Леди Коллиндж надула губки, положив руку на ладонь виконта.

– Кажется, я слышу звуки вальса? – спросила она, затрепетав ресницами.

– Мисс Вулли, если позволите…

– Дорогая мисс Вулли…

Эдриан скользнул пальцем по внутренней стороне руки Эбби. Она тихонько вздохнула, взглянув на него широко распахнутыми глазами. Ее губы раскрылись. Но взгляд Эдриана был направлен на Фарндейла и Мортона.

– Джентльмены, первый вальс мисс Вулли обещала мне.

Фарндейл нахмурился. Мортон окинул Эдриана неприязненным взглядом и кивнул.

Эдриан ухмылялся во все тридцать два зуба. Они думали, что Эбби – просто его друг, что у него нет интереса к ней. Теперь они изменят свое мнение.

– Если позволите… – С легким кивком виконт повел Эбби вперед, положив руку ей на талию и прижимая ладонь к шелковой ткани платья.

Эдриан чувствовал, как напрягаются мышцы на ее спине при каждом шаге, и в его голове, словно вспышка, пронеслось воспоминание о движениях ее тела в те мгновения, когда они возлежали в одной постели.

– Леди Коллиндж сверлит тебя взглядом, – заметила Эбби, обернувшись назад.

– Могу себе представить.

– Ты уверен, что не хотел бы…

– Абсолютно. – Эдриан притянул Эбби к себе, и они окунулись в водоворот вальса.

Первые несколько минут Эбби выглядела сосредоточенной, но едва она убедилась в том, что вальсировать на полированном паркете куда проще, чем на покрытой снегом траве, как расслабилась и взглянула Эдриану в глаза. Он встретил ее взгляд, а затем поднял глаза, глядя поверх головы Эбигейл.

Первые несколько кругов Эбби оглядывалась по сторонам, подмечая небольшие сценки: немолодой джентльмен ухаживает за юной леди; юноша, краснея, пытается произвести впечатление на капризную девицу; энергичная матрона флиртует с красавчиком-кавалером. Эбигейл собирала эти зарисовки, откладывая их в памяти, чтобы использовать позже. Сначала она подумала, что внимание Эдриана сосредоточено на том, чтобы ни на кого не натолкнуться, но, оглянувшись, поняла, что большинство танцующих пар были достаточно опытными, чтобы держать необходимую дистанцию.

А уж в опыте Эдриана она не сомневалась.

Когда Эбби снова взглянула на него, взгляд виконта все еще был направлен поверх ее головы.

– Почему ты на меня не смотришь? – Она взглянула на свое декольте, на свои обнаженные плечи. – Что-то не так? Я плохо выгляжу?

Эбби подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Эдриан поджал губы. Затем он взглянул ей в глаза.

– Я не смотрю на тебя, потому что иначе вынужден буду оправдать свое прозвище.

Эбби попыталась сдержать улыбку, но ей это не удалось.

– И что же именно ты будешь вынужден сделать?

– Выманить тебя из бального зала в какое-нибудь укромное место, – ответил Эдриан, изогнув бровь, и умолк.

– И?.. – не сдержалась Эбби.

– Целовать тебя до умопомрачения, затем высвободить твои прекрасные груди и лобзать их там, где их скрывает платье.

Его лицо застыло, и он снова умолк, глядя Эбби в глаза.

– И?.. – снова спросила она, чувствуя, как ее тело полыхает жаром.

Глаза Эдриана вспыхнули.

– Задрать твои элегантные юбки, войти в тебя и заниматься с тобой любовью, пока ты не закричишь.

Губы Эбигейл округлились, но она не издала ни звука, чувствуя, что краснеет. Образы в ее голове – она могла их видеть так же ясно, как людей, кружащихся в танце, – едва не заставили ее сердце замереть.

Потрясение – она не ожидала, что такая сильная волна страсти накроет ее в этот момент, – отразилось на лице Эбби. Эдриан притянул ее к себе. Его взгляд бы полон решимости. Его глаза…

Его глаза обжигали. Эдриан перевел взгляд ниже, на грудь Эбигейл.