Текст книги "Сумерки"

Глава шестнадцатая
КАРЛАЙЛ

Он подвел меня к кабинету Карлайла и на секунду помедлил у двери.

– Входите, – проговорил доктор Каллен.

Я в изумлении посмотрела на Эдварда.

– Ты дышишь громче, чем думаешь, – насмешливо прошептал он. Я обиделась.

Мы вошли в комнату с высокими потолками и выходящими на запад окнами. Обшитые темным деревом стены были почти полностью скрыты за высокими полками, а столько книг я не видела ни в одной библиотеке.

Доктор Каллен сидел в кожаном кресле за тяжелым столом из красного дерева и читал толстую книгу в потертом переплете. Комната идеально соответствовала моим представлениям о кабинете декана университета, вот только Карлайл был слишком молод, чтобы занимать эту должность.

– Чем могу вам помочь? – вежливо спросил доктор, поднимаясь с кресла.

– Я хочу, чтобы Белла кое-что о нас знала, и как раз начал рассказывать твою историю, – заявил Эдвард.

– Мы не хотели вам мешать, – извинилась я.

– Вы и не помешали, – тепло улыбнулся Карлайл. – На чем ты остановился?

– На перерождении, – отозвался Эдвард и, дотронувшись до моего плеча, заставил повернуться к двери, в которую мы только что вошли. От каждого его прикосновения сердце начинало бешено биться, что в присутствии Карлайла особенно смущало.

Стена, на которую мы теперь смотрели, отличалась от других. Вместо книжных полок ее украшали картины самых разных размеров и цветов: яркие, пастельные и монохромные. Я попыталась определить, что общего может быть у всех этих картин, но логического объяснения найти не смогла.

Эдвард подтолкнул меня к написанной маслом миниатюре в квадратной рамке. Выдержанная в светлых терракотовых тонах, она как-то терялась среди других картин. Присмотревшись, я разглядела городской пейзаж с остроконечными крышами и высокими шпилями. На переднем плане – река и мост, украшенный скульптурами.

– Лондон середины семнадцатого века, – пояснил Эдвард.

– Лондон моей юности, – добавил Карлайл. Он подошел к нам так неслышно, что я вздрогнула. Кал-лен-младший ободряюще сжал мне руку.

– Может, сам все расскажешь? – спросил Эдвард, и я обернулась, чтобы увидеть, как воспримет эти слова Карлайл.

– Я бы с удовольствием, – дружелюбно улыбнулся доктор, – но мне нужно бежать. С утра звонили из клиники, доктор Сноу снова взял больничный. Кроме того, эту историю ты знаешь ничуть не хуже меня.

Ну и ситуация! Повседневные потребности современного Форкса прерывают рассказ о жизни средневекового Лондона.

Немного неприятно было оттого, что вслух доктор Каллен говорил специально для меня.

Улыбнувшись мне на прощание, Карлайл неслышно вышел из кабинета и притворил за собой дверь.

Целую минуту я рассматривала город на миниатюре.

– Что же случилось потом? – спросила я, поднимая глаза на Эдварда. – Когда Карлайл понял, что с ним происходит?

Эдвард задумчиво смотрел на картины, и я решила угадать, какая именно привлекла его внимание. Судя по всему, это большой осенний пейзаж, изображающий пожелтевшую лесную поляну, а на заднем плане – скалы.

– Поняв, кем стал, папа не смирился, – тихо проговорил Эдвард. – Он решил себя уничтожить. Правда, это оказалось не так-то просто.

– Что он сделал? – Вопрос вырвался сам собой, таким сильным было изумление.

– Прыгал с горных вершин, бросался в океан… Карлайл был слишком молод и силен, чтобы погибнуть, – невозмутимо рассказывал Эдвард. – Удивительно, как долго он смог выдержать без… еды! Как правило, у… новообращенных голод слишком силен, чтобы сопротивляться. Однако отвращение к самому себе было столь велико, что папа решил себя погубить.

– Разве это возможно? – чуть слышно спросила я.

– Вообще-то да, хотя способов нас убить не так уж много.

Мне захотелось уточнить, но Эдвард не дал мне и рта раскрыть.

– Папа совсем ослаб от голода и старался держаться как можно дальше от людей, понимая, что сила воли вовсе не безгранична. Сколько ночей он скитался по пустошам, отчаянно презирая самого себя!.. Как-то раз на его логово набрело стадо оленей. Карлайл умирал от жажды и, недолго думая, растерзал все стадо. Силы вернулись, и отец понял, что становиться монстром совсем не обязательно. Разве в прошлой жизни он не ел оленину? Так родилась новая философия. Отец решил, что и в такой ипостаси можно оставаться самим собой. Решив не терять времени попусту, Карлайл снова начал учить ся. Времени для занятий теперь стало вдвое больше. Он поплыл во Францию и…

– Поплыл во Францию? – с сомнением спросила я.

– Белла, люди пересекали Ла-Манш и в семнадцатом веке, – напомнил мне Эдвард.

– Не сомневаюсь, просто ты сказал «поплыл»… Продолжай!

– Плавание для нас вовсе не проблема…

– Для вас вообще нет проблем, – проворчала я. Эдвард ухмыльнулся.

– Перебивать больше не буду, обещаю! Он продолжал:

– …потому что нам фактически не нужно дышать.

– Что?

– Ты ведь обещала! – укоризненно воскликнул Эдвард и приложил к моим губам холодный палец. – Хочешь узнать, чем все кончилось, или нет?

– Нельзя же огорошить меня подобной новостью и рассчитывать, что я никак не отреагирую!

Холодная рука неожиданно коснулась моей ключицы. Сердце забилось сильнее, но я постаралась держать себя в руках.

– Тебе не нужно дышать?

– Совершенно необязательно. Дышим мы скорее по привычке.

– И как долго вы можете… не дышать?

– Наверное, бесконечно, точно не знаю. Жить, не чувствуя запахов, немного скучно.

– Немного скучно, – глухо повторила я.

Уж не знаю, что отражалось на моем лице, но Эдвард почему-то расстроился. Отдернув руку, он так и впился в меня взглядом. Мне стало неловко.

– Что такое? – чуть слышно спросила я, касаясь его неподвижного лица.

– Какая нелепая пара, ты и я, – вздохнул он.

– По-моему, мы это уже обсуждали.

– Разве тебе не страшно?

– Нет, – честно ответила я. Эдвард смотрел на меня во все глаза.

– Самый сильный хищник на планете заботится о моей безопасности. Чего мне бояться?

Он фыркнул и если не развеселился, то хотя бы хмуриться перестал.

– Ну, ты загнула! Эмметт намного сильнее меня.

– Приходится верить тебе на слово.

– Когда-нибудь сама убедишься.

– Итак, продолжай! Карлайл поплыл во Францию…

Эдвард кивнул, возвращаясь к своей истории. Золотистые глаза метнулись к другой картине в богато украшенной раме, самой большой из висящих на стене. Картина была не только самой большой, но и самой пестрой: яркие фигурки в пышных балахонах прижимаются к каким-то столбам и свешиваются с балконов. Мне показалось, что это либо какие-то герои греческой мифологии, либо библейские персонажи.

– Карлайл приплыл во Францию и обошел все европейские университеты. Не зная отдыха, он изучал музыку, точные науки, медицину, пока не понял, что его призвание – спасать человеческие жизни. Другие подобные нам люди, более цивилизованные, чем призраки лондонских трущоб, отыскали его в Италии.

Тонкий палец показал на степенную четверку на самом высоком балконе, снисходительно взирающую на царящий внизу бедлам. Присмотревшись к фигуркам, я с удивлением узнала золотоволосого мужчину.

– Друзья Карлайла вдохновили Солимену,[1]1
  Франческо Солимена (1657–1747) – итальянский живописец позднего барокко. Жил и работал в Неаполе.


[Закрыть] и он часто изображал их богами, – Эдвард усмехнулся. – Аро, Марк, Кай – представил он остальных, – ночные ангелы-хранители науки и искусства.

– Что же с ними стало? – вслух поинтересовалась я, с благоговением глядя на фигурки.

– Они по-прежнему в Италии, – пожал плечами Эдвард, – где прожили бесчисленное множество лет. А вот Карлайл долго среди них не задержался, пару десятилетий, не больше. Каждому нужны друзья, тем более такие образованные и утонченные, но они пытались вылечить его от отвращения к тому, что называли «естественным источником силы». Карлайл попытался склонить их на свою сторону… Безрезультатно. Почувствовав себя чужим среди своих, папа решил отправиться в Америку. Представляю, как он был одинок!

Однако и в Новом Свете ему долго не удавалось найти близких по духу. Шли годы, вампиров и оборотней стали считать бабушкиными сказками, и Карлайл понял, что вполне может общаться с людьми, не раскрывая своей сущности. Со временем он стал врачом и приобрел обширную практику. Вот только друзей по-прежнему недоставало: сходиться с людьми слишком близко было опасно.

Эпидемия испанки застала отца в Чикаго. Несколько лет он вынашивал одну идею и уже решил действовать. Раз не удалось найти семью, он создаст ее сам. Останавливало лишь то, что Карлайл не до конца представлял, как будет происходить перерождение. Лишать человека жизни, как когда-то поступили с ним, он не желал. Раздираемый внутренними противоречиями, он нашел меня. Как безнадежно больной, я лежал в палате для умирающих. Мои родители скончались на руках Карлайла, поэтому он знал, что я остался сиротой, и решил попробовать.

Голос Эдварда превратился в чуть слышный шепот, а потом и вовсе затих. Невидящий взгляд молодого Каллена блуждал где-то далеко. Интересно, о чем он сейчас думает: о прошлом Карлайла или своем собственном? Спросить я не решилась.

Когда Эдвард повернулся ко мне, его лицо было безмятежно спокойным.

– Остальное ты знаешь, – проговорил он.

– С тех пор ты постоянно жил с Карлайлом?

– Почти. – Эдвард обнял меня за талию и подтолкнул к двери.

Я с тоской оглянулась на картины, не испытывая никакого желания уходить из гостеприимного кабинета.

Пришлось брать инициативу в свои руки.

– Что значит «почти постоянно»? – настырно поинтересовалась я.

Эдвард вздохнул.

– Ну, лет через десять после моего создания – или перерождения, называй, как хочешь, – у меня случился обычный кризис подросткового возраста.

Постоянное воздержание, которое проповедовал Карлайл, меня совсем не устраивало, я бунтовал и некоторое время жил один.

– Правда? – И снова я была скорее заинтригована, чем испугана.

Эдвард разочарованно покачал головой и повел меня на третий этаж. Находясь под впечатлением рассказа, я едва обращала внимание на обстановку.

– Неужели это тебя не отталкивает?

– Нисколько.

– Почему?

– Ну… у меня тоже были подростковые проблемы.

Он захохотал, на этот раз громко и заразительно.

– Ты хоть понимаешь, какой необычный у тебя характер?

Вопрос прозвучал риторически, и отвечать я не стала. Тем временем мы поднялись в холл третьего этажа, обшитый темной древесиной, и Эдвард смотрел на меня до тех пор, пока я застенчиво не отвела глаза.

– У меня было преимущество. С момента моего перерождения я научился читать мысли живых существ: и людей, и себе подобных. Именно поэтому я не мог оторваться от Карлайла – в нем было столько искренности и убежденности в своей правоте!

Лишь через несколько лет я вернулся к отцу и вновь принял его мировоззрение. Теоретически я не должен был испытывать угрызений совести. Читая мысли своих жертв, я мог отпускать невинных и уничтожать только злых. Однажды я убил черного парня, который преследовал девушку, желая над ней надругаться. Убийство компенсировалось спасением невинности, и мне было не так плохо.

Я содрогнулась, представив себе темный переулок и девушку, убегающую от насильника. И Эдварда на охоте… Такого молодого, прекрасного… и беспощадного. Интересно, та девушка была ему благодарна или только смертельно испугана?

– Однако со временем я разглядел в себе монстра! Цена человеческой жизни слишком высока, и убийству не может быть оправданий! Я вернулся к Карлайлу и Эсми, и они приняли меня с распростертыми объятиями.

– А потом Карлайл привел Розали… – проговорила я.

Эдвард неожиданно рассмеялся.

– Ты думаешь только об одном!

Возразить было нечего.

– Моя комната, – объявил он, пропуская меня вперед.

Огромное, во всю стену, окно выходило на юг, комната была просторной и светлой. Значит, вся южная стена дома из какого-то прозрачного материала! Передо мной как на ладони была извивающаяся лесная река, девственный лес, скалистые горы.

Западную стену занимали стеллажи с компакт-дисками. Похоже, их у Эдварда больше, чем в любом магазине. В углу стояла стереоустановка, настолько сложная, что я не решалась к ней прикоснуться – вдруг сломаю. Ни малейшего намека на кровать, только широкая кожаная софа. На полу ковер густого золотистого цвета, а на стенах обивка из тяжелой ткани на тон темнее.

– Хорошая акустика? – предположила я.

Эдвард усмехнулся и кивнул, а потом с помощью дистанционного управления включил стереоуста-новку. Комнату заполнили рваные аккорды джаза, и мне показалось, что я слышу живой звук.

– Диски как-то систематизированы? – спросила я, подойдя к стеллажу. Явно не в алфавитном порядке и не по тематике!

– Ну, по годам и личным предпочтениям, – рассеянно пробормотал Эдвард.

Обернувшись, я увидела, что он заинтересованно за мной наблюдает.

– Что такое?

– Я надеялся, что когда расскажу тебе все и между нами не останется секретов, я почувствую облегчение. Большего не ожидал… Так вот, выходит, я ошибся. Теперь, когда ты узнала все, я не просто доволен. Я счастлив, – тихо сказал он.

Я так и просияла в ответ.

– Как здорово!

– Конечно, полное отсутствие страха с твоей стороны меня совсем не радует. Это просто неестественно! – нахмурился Эдвард.

– Ты вовсе не такой жуткий, каким себе кажешься. Можно сказать, я вообще не считаю тебя страшным и опасным, – беззаботно врала я.

Эдвард печально улыбнулся. Он мне не поверил.

– Вот это ты зря сказала! – кровожадно заявил он. И, глухо зарычав, обнажил ровные нижние зубы.

Тело сжалось в пружину – настоящая пума перед прыжком.

Я испуганно пятилась.

– Не уйдешь!

Как он бросился на меня, я не увидела – уж слишком быстрым было движение. Просто в следующую секунду я полетела на софу, которая придвинулась к стеклянной стене. Сильные руки сжали меня в объятиях, хотя я и не пыталась сопротивляться. Мне просто хотелось сесть…

«Пума» не позволила мне и этого, всем телом прижав к софе. Я не на шутку перепугалась, а Эдвард злорадно улыбался.

– Что ты сказала?

– Ты страшное зубастое чудовище! – прохрипела я, но не с сарказмом, как хотела, а робко и испуганно.

– Вот так-то лучше!

– Ладно, – примирительно проговорила я.

– Можно нам войти? – послышался из коридора тихий голос.

Теперь я сопротивлялась изо всех сил, однако Эдвард лишь ослабил хватку и посадил меня на колени.

Дверь приоткрылась, и я увидела Элис и Кэри. Мои щеки густо покраснели, а вот Эдвард ничуть не смутился.

– Заходите, – гостеприимно пригласил он.

Судя по всему, Элис не находила ничего странного в том, что мы сидим, обнявшись. Покачивая бедрами, она вышла на середину комнату и грациозно опустилась на пол. Кэри в смущении застыл в дверном проеме. Парень пристально смотрел на Эдварда, будто спрашивая, что происходит.

– Звуки были такие, будто ты решил съесть Беллу на обед, вот мы и пришли, надеясь на угощение! – весело сказала Элис.

Я оторопела, но краем глаза заметила, что Эдвард улыбается. Интересно, что его развеселило: замечание сестры или мой испуг?

– Простите, делиться нечем, самому мало! – подыграл Каллен, крепко прижимая меня к себе.

– На самом деле, – невольно улыбаясь, вмешался Кэри, – Элис хотела сказать, что, во-первых, сегодня ночью будет гроза, а во-вторых, Эмметт предлагает поиграть в мяч. – Нехотя отлепившись от двери, парень подошел к своей подруге. – Эдвард, ты к нам присоединишься?

Вроде бы слова безобидные, но отчего-то мне стало не по себе. Так, значит, Элис Каллены доверяют больше, чем прогнозам метеорологов.

Глаза Эдварда вспыхнули, однако он промолчал.

– Естественно, можешь взять с собой Беллу, – щебетала девушка.

– Хочешь пойти?

– Конечно! – Разве могла я обмануть его ожидание? – Куда и когда?

– Придется подождать грозы, без нее нельзя… Хотя ты сама все увидишь! – пообещал Эдвард.

– Мне понадобится зонт?

Все трое рассмеялись.

– Так как насчет зонта, Элис? – переспросил Кэри.

– Думаю, на поляне будет сухо, – уверенно проговорила мисс Каллен.

– Вот и отлично, – радостно подхватил Кэри Хейл.

И снова я поняла, что не на шутку заинтригована, а вовсе не испугана.

– Давайте пригласим Карлайла! – предложила Элис и порхнула к двери так легко и грациозно, что позавидовала бы любая балерина.

– Будто ты не знаешь, что отца вызвали в больницу! – подначил девушку Кэри.

– В какую игру мы будем играть? – поинтересовалась я, как только мы остались вдвоем.

– Ты будешь смотреть, а мы – играть в бейсбол. Я закатила глаза.

– Вампиры любят бейсбол?

– Ну, мы же американские вампиры! – с напускной серьезностью проговорил Эдвард.

Глава семнадцатая
ИГРА

Мелкий дождь начал моросить, когда Эдвард свернул на мою улицу. К тому моменту я уже не представляла, как прожила без Каллена и его семьи целых семнадцать лет.

Однако, увидев на подъездной аллее Чарли знакомую машину – старенький черный «форд» – я спустилась с небес на землю. Эдвард пробормотал что-то нечленораздельное.

Пытаясь укрыться от холодных дождевых капель, на нашем узком крыльце стоял Джейкоб Блэк, а рядом – его отец в инвалидном кресле. Билли невозмутимо наблюдал, как Эдвард паркует мой пикап у обочины, а вот Джейку было явно не по себе – он беспокойно дергался и подавленно на меня смотрел.

– Это переходит все границы, – гневно процедил Эдвард.

– Блэки приехали предупредить Чарли, – догадалась я.

Эдвард кивнул и, прищурившись, стал смотреть на Билли сквозь пелену дождя. Очевидно, отец еще не вернулся.

– Я сама с ними разберусь, ладно? – предложила я.

К моему удивлению, Эдвард согласился.

– Наверное, так будет лучше, – кивнул он. – Будь осторожна, мальчишка тут ни при чем.

Слово «мальчишка» показалось немного обидным.

– Джейкоб чуть младше меня, – напомнила я. Как ни странно, гнев Эдварда смягчился.

– Да, знаю, – усмехнулся он. Тяжело вздохнув, я нажала на ручку дверцы.

– Пригласи их в дом, – велел Эдвард, – тогда я смогу беспрепятственно уехать. Вернусь к вечеру.

– Хочешь взять пикап? – великодушно предложила я, не представляя, что скажу Чарли.

– Спасибо, я пешком быстрее доберусь!

– Тебе вообще не нужно уезжать, – задумчиво проговорила я.

– Еще как нужно, – усмехнулся Эдвард, заметив, что я скисла. – Когда избавишься от этих, – он кивнул в сторону Блэков, – придется подготовить Чарли к встрече с твоим новым бойфрендом.

– Ну спасибо, – простонала я.

– До скорого, – улыбнулся Эдвард и, метнув быстрый взгляд на крыльцо, чмокнул меня в подбородок.

Обуреваемая противоречивыми чувствами, я тоже посмотрела на гостей. Лицо Билли исказилось, сильные руки так и вцепились в подлокотники кресла.

– До скорого, – промолвила я, открыла дверцу и вышла под дождь.

Поспешно пробираясь к крыльцу, я ощущала спиной пристальный взгляд Эдварда.

– Привет, Билли, привет, Джейкоб! Чарли уехал на целый день… Надеюсь, вам не пришлось слишком долго ждать?

– Да нет, – мрачно проговорил Блэк-старший, буравя меня темными глазами. – Мы просто хотели кое-что завезти. – Он показал на коричневый бумажный пакет, который держал на коленях.

– Спасибо, – машинально ответила я, даже не представляя, что они принесли. – Может, зайдете на секунду и обсохнете?

Открывая дверь, я делала вид, что не замечаю пристального взгляда Билли.

– Давайте ваш пакет, – предложила я и в последний раз взглянула на Эдварда. Он стоял, не шелохнувшись, и мрачно на меня смотрел.

– Лучше положить в холодильник, – проговорил Билли. – Любимое блюдо Чарли – рыбное жаркое. Хотя в холодильнике оно высохнет…

– Спасибо, – поблагодарила я, на этот раз искренне. – Рыбу я умею только жарить, а каждые выходные папа привозит отличный улов.

– Сегодня он тоже поехал рыбачить? – В глазах индейца загорелись огоньки. – Наверное, на обычное место?

– Нет, – без запинки соврала я, внезапно нахмурившись, – он говорил, что поедет куда-то подальше… Куда именно, я не знаю.

Билли продолжать буравить меня взглядом.

– Джейк, может, принесешь из машины последнюю фотографию Ребекки? Хочу подарить ее Чарли.

– Где она? – равнодушно поинтересовался парень. Вид у него был очень недовольный.

– В багажнике. Поищи!

Сгорбившись, Джейк побрел к машине.

Мы с Билли молча смотрели друг на друга, пока наконец он не передал мне пакет с рыбой. Кивнув, я понесла его на кухню, Билли катил следом, не отставая ни на шаг.

Положив пакет в морозилку, я решительно повернулась к мистеру Блэку.

– Чарли придет еще не скоро, – заявила я резко, почти грубо.

Билли молча кивнул.

– Еще раз спасибо за жаркое, – с намеком сказала я.

Он продолжал кивать, совсем, как китайский болванчик! Тяжело вздохнув, я скрестила руки на груди.

Кажется, до Блэка дошло, что болтать я совсем не в настроении.

– Белла… – начал он и тут же осекся. – Белла, Чарли – мой лучший друг.

– Знаю.

Когда Билли заговорил снова, его голос звучал весьма решительно.

– Вижу, ты подружилась с одним из Калленов…

– И что? Темные глаза сузились.

– Может, это не мое дело, но мне кажется, зря.

– Вы правы, – раздраженно сказала я, – действительно не ваше!

Задетый моей невежливостью, Блэк мрачно улыбнулся.

– Возможно, ты не в курсе, но в нашей резервации Калленов не любят.

– Вообще-то в курсе, – холодно проговорила я, наслаждаясь его изумлением. – Только не понимаю, за что. Ведь Каллены никогда не пересекают границы ваших земель, верно?

Судя по всему, Блэку не нравилось вспоминать соглашение, которое одновременно связывало и защищало его племя.

– Да, – нехотя согласился Билли. – А ты, похоже, отлично осведомлена об истории этой семьи. Гораздо лучше, чем я думал.

– Наверное, гораздо лучше, чем все квилеты и вы в том числе, – похвасталась я.

Блэк недовольно поджал губы.

– Очень может быть, – признал он, а в его глазах загорелись странные огоньки. – Надеюсь, Чарли так же хорошо информирован?

Чертов индеец все же нашел брешь в моей броне!

– Чарли очень уважает Калленов, – уклончиво ответила я.

Неловкая увертка не прошла незамеченной, и Билли огорченно кивнул.

– Если это не мое дело, то Чарли оно точно касается.

– Надеюсь, вы позволите мне самой решать, что рассказывать отцу, а что нет?

Не знаю, прозвучал ли мой вопрос убедительно, ведь меня загнали в тупик, а грубить не хотелось.

Мы замолчали, будто оба прислушивались к стуку дождевых капель.

– Да, – наконец уступил Блэк, – решать тебе.

Я вздохнула с облегчением.

– Спасибо, Билли.

– Просто подумай о том, что ты делаешь!

– Хорошо! – быстро согласилась я. Индеец нахмурился.

– Подумай очень серьезно, прошу тебя!

Заглянув в темные глаза, я увидела столько беспокойства и заботы, что резкие слова застыли у меня на губах.

Тут входная дверь хлопнула так громко, что я чуть не подпрыгнула.

– В машине нет фотографии, – послышался обиженный голос Джейка, а потом на кухне появился он сам с мокрыми от дождя волосами.

– Хмм, – равнодушно проворчал Билли, поворачиваясь к сыну, – значит, я оставил ее дома.

– Чудесно! – воскликнул Джейк, картинно закатывая глаза.

– Ладно, Белла, передай отцу, что мы заходили.

– Обязательно, – сухо сказала я.

– Разве нам уже пора? – удивился Джейкоб.

– Чарли придет поздно, – объяснил сыну Билли и выехал с кухни.

– Ясно, – разочарованно протянул Блэк-млад-ший. – Тогда поболтаем в следующий раз? – спросил он меня.

– Конечно, – рассеянно кивнула я.

– Будь осторожна! – предупредил меня Билли.

Джейк помог отцу выехать на крыльцо. Я махнула им рукой и, быстро взглянув на пустой пикап, захлопнула дверь.

Постояв в коридоре, я услышала, как взревел мотор черного «форда». Все, Блэки уехали! От волнения я даже пошевелиться не решалась. Немного успокоившись, я пошла наверх переодеваться.

Так, достаточно юбок с блузками! Я примерила несколько топов, не зная, чего ожидать от сегодняшнего вечера. Хватит думать о Блэках, бейсбол гораздо важнее!

Лишь теперь, вдали от гипнотизирующих глаз Эдварда и Кэри, мне стало страшно. Даже одежду выбирать расхотелось, и я вытащила из шкафа старую клетчатую рубаху и джинсы. Все равно сверху будет плащ.

Услышав, как подъехала машина Чарли, я взглянула на часы. Чуть-чуть не успела… Хлопнула входная дверь, и отец зашумел на первом этаже, убирая снасти под лестницу. Что ж, пора спускаться на кухню.

– Привет, папа! А где рыба?

– Привет, ребенок! Улов в морозилке!

– Тогда мне нужно скорее достать жаркое! Представляешь, Билли Блэк привез рыбное жаркое! – Я постаралась, чтобы в голосе было побольше восторга.

– Вот здорово!

Пока отец мылся, жаркое разогревалось, и через несколько минут мы уже сидели за столом. Билли не ошибся: Чарли работал вилкой, словно золотоискатель киркой. А я гадала, как завести нужный разговор.

– Как прошел день? – ни с того ни с сего поинтересовался отец, прерывая мои размышления.

– Ну, после обеда я была дома… – с легким сердцем солгала я, хотя это ведь не совсем ложь… Теперь самое трудное! – А утром ездила в гости к Калленам.

Чарли выронил вилку.

– К доктору Каллену? – изумленно переспросил он.

– Ну да.

– И что ты там делала? – Отец забыл про жаркое.

– Вообще-то я встречаюсь с Эдвардом Калленом, и сегодня он решил познакомить меня со своей семьей… Папа, ты что?

Кажется, у него сердечный приступ.

– Ты встречаешься с Эдвардом Калленом?! – загрохотал отец.

Так, только этого мне не хватало!

– Тебе же нравятся Каллены, – пискнула я.

– Он слишком взрослый для тебя!

– Мы ровесники, – поправила я. Бедный папа даже не подозревает, насколько он прав!

– Погоди, – засомневался отец, – который из братьев этот твой Эдвин?

– Эдвард — самый младший, – ответила я. Да нет, на самом деле он старший! – Высокий, худощавый, волосы такие рыжеватые и вьющиеся… самый обаятельный из Калленов и Хейлов, красивый, как греческий бог!

– Ну, это уже лучше, – неохотно признал Чарли. – Мне не нравится тот здоровяк, настоящий громила! Может, он и славный парень, но для тебя слишком… зрелый!

– У Эмметта уже есть девушка.

– Этот Эдвин – твой бойфренд?

– Папа, его зовут Эдвард.

– Так как?

– Наверное, да.

– Ты же только вчера сказала, что форксские парни тебе не по вкусу! – Чарли снова взялся за вилку. Значит, самое страшное позади.

– Так ведь Эдвард не живет в Форксе!

Чарли бросил на меня укоризненный взгляд, но жевать не перестал.

– А самое главное, мы только начали встречаться, – уверенно продолжала я. – Так что не надо меня смущать, ладно?

– Сегодня он за тобой придет?

– Да, должен приехать через минуту.

– Куда вы собираетесь?

– Папа, с каких пор ты записался в инквизиторы? – возмутилась я. – Мы играем в бейсбол с семьей Эдварда.

Чарли захихикал.

– С каких пор ты играешь в бейсбол? – скептически усмехнулся он.

– Я буду просто смотреть.

– Похоже, тебе правда нравится этот парень, – заметил Чарли, подозрительно меня разглядывая.

Услышав, что к дому подъехала машина, я вскочила и принялась мыть посуду.

– Не суетись, я сам все уберу. А то ты меня избаловала!

В дверь позвонили, и Чарли пошел открывать. Я бросилась следом.

Оказывается, на улице настоящий ливень! В ореоле неяркого света лампы Эдвард был похож на одного из манекенщиков Ральфа Лорена. Больше всего на свете мне хотелось выбежать на крыльцо, чтобы всем телом прижаться к этому божеству!.. Увы, в присутствии Чарли об этом не могло быть и речи, и я ограничилась полным обожания взглядом.

– Заходи, Эдвард.

Слава богу, что он не назвал его Эдвином!

– Благодарю вас, шеф Свон! – почтительно проговорил Каллен.

– Называй меня Чарли. Давай, я повешу твою куртку.

– Спасибо, сэр.

– Вот стул, садись!

Эдвард опустился на стул, а мне пришлось сесть с отцом на диван. Я скорчила недовольную гримасу.

– Значит, ты ведешь мою дочь на бейсбол!

Только в штате Вашингтон проливной дождь не считается помехой для игры на свежем воздухе!

– Да сэр, мы собираемся на бейсбол. – Эдварда не удивило, что я сказала отцу правду. Впрочем, он наверняка подслушивал!

– Ну, от Беллы помощи не жди! – усмехнулся Чарли.

– Ладно, пошутили, и хватит. Нам пора! – Решительным шагом я прошла в прихожую и надела плащ. Эдвард поднялся вслед за мной.

– Только не слишком долго, Белла! Завтра в школу.

– Не беспокойтесь, Чарли, обещаю лично привезти ее домой.

– Надеюсь, ты как следует о ней позаботишься! Я недовольно застонала, но мужчины не обращали на меня внимания.

– С ней все будет в порядке, сэр, даю слово. Думаю, Чарли был рад: слова Эдварда прозвучали очень искренно.

Я вышла на крыльцо и буквально приросла к месту от изумления. На подъездной аллее красовался огромный джип! Колеса мне по пояс, на фарах – металлические щитки. Настоящий танк, но красный!

Чарли восхищенно присвистнул.

– Только пристегнитесь, – сдавленным голосом проговорил он.

Эдвард обошел машину вместе со мной и открыл дверцу. Прикинув на глаз расстояние до сиденья, я приготовилась прыгать. Обреченно вздохнув, Кал-лен обхватил меня за талию и помог подняться. Надеюсь, Чарли ничего не заметил!

Пока Эдвард, не спеша, шел к своему месту, я решила пристегнуться, однако ремней было слишком много!

– Что это? – поинтересовалась я, когда он устроился на водительском сиденье.

– Обычная экипировка внедорожника!

– Ясно…

С ремнями я так и не разобралась. Пришлось обратиться за помощью к Эдварду. Хорошо, что шел сильный дождь и Чарли не видел, как его пальцы скользят по моей шее, ключицам, гладят мою кожу!.. Забыв обо всем, я блаженно закрыла глаза.

Эдвард завел мотор, и мы выехали с подъездной аллеи.

– Ну и джип!

– Тачка Эмметта! Мне показалось, ты не захочешь идти всю дорогу пешком.

– А где вы его держите?

– Приспособили одну из надворных построек под гараж.

– А сам пристегиваться не будешь?

Эдвард посмотрел на меня так, будто я сморозила глупость.

Внезапно меня осенило.

– Идти пешком? Хочешь сказать, что часть пути нам все же придется пройти пешком? – Я едва не сорвалась на визг.

– Естественно, ты пешком не пойдешь!

Полная дурных предчувствий, я откинулась на сиденье.

Эдвард чмокнул меня в макушку и застонал. Я удивленно на него посмотрела.

– В дождь твой запах еще сильнее!

– Это хорошо или плохо? – осторожно спросила я.

– И то и другое, как всегда!

Мне хотелось пододвинуться поближе, но мешал ремень безопасности.

– Пристегиваться обязательно? – спросила я.

– Конечно! Я же обещал шефу Свону, что с тобой все будет в порядке.

Неизвестно, как и что видел Эдвард среди мглы и дождя, однако через некоторое время мы выехали с шоссе на горную дорогу. Разговаривать было невозможно: я подпрыгивала на сиденье, как отбойный молоток. Зато Эдварду езда доставляла огромное удовольствие, он улыбался, наслаждаясь скоростью мощного джипа.

А затем мы в буквальном смысле оказались у конца дороги. Дождь почти перестал, небо с каждой минутой светлело.

– Прости, Белла, отсюда придется идти пешком.

– Знаешь, я лучше останусь здесь!

– Где же твоя хваленая храбрость? Сегодня утром ты держалась превосходно.

– Просто помню, как все случилось в прошлый раз… – проговорила я. Неужели это было только вчера?

Через мгновение Эдвард уже вышел из машины, подошел ко мне и начал расстегивать ремни.

– Ты иди, я сама отстегнуть.