Текст книги "Созданы для любви. Как знания о мозге и стиле привязанности помогут избегать конфликтов и лучше понимать своего партнера"

Партнеры, создавшие пространство пары, извлекают выгоду из деятельности умного вагуса и его коллег-«дипломатов». Они способны вместе замедляться и расслабляться, успокаивать друг друга, поддерживать тесную связь. Они учатся говорить друг другу правильные слова, чтобы устранить потенциальную опасность и сохранить мир. Мы рассмотрим это в главе 4.

Упражнение «Как вы звучите?»

Обычно мы не останавливаемся, чтобы прислушаться, как звучит наш голос во время разговора с партнером. Мы не обращаем внимания на частоту своего дыхания и действуем на автопилоте. Но если замедлимся и подключим к делу своих «дипломатов», перед нами откроется множество возможностей.

В следующий раз, когда вы с партнером будете разговаривать в спокойной обстановке, попробуйте поэкспериментировать. Посмотрите, что происходит, когда вы:

• меняете модуляцию голоса (говорите громче или тише, медленнее или быстрее);

• шепчетесь (можете это сделать?);

• делаете глубокий вдох перед тем, как заговорить.

Поинтересуйтесь у партнера, какой тон речи ему нравится, а от какого его «кроманьонцы» просыпаются. Подумайте также, какой тон речи вашего спутника приятен/неприятен вам.

Хранитель порядка – гиппокамп

Гармоничные отношения – такие, в которых партнеры хорошо знают и себя, и друг друга. Они обладают базовым умением ориентироваться в собственных чувствах и отношениях, и их общение строится именно на этом. Они не сбивают друг друга с толку. А если путаница все же возникает, достаточно быстро с ней разбираются. Можно сказать, что они умеют держать себя в руках и готовы быть честными друг с другом.

За все это отвечает еще один «дипломат» – гиппокамп[16]16
  Гиппокамп – парное образование, часть старой коры большого мозга, располагается во внутренней части височной области мозга. Отвечает прежде всего за память, это часть лимбической системы; связан также с регуляцией эмоциональных ответов и пространственной ориентацией. Прим. ред.


[Закрыть]. Формой он напоминает морского конька (в переводе с греческого гиппо – «конь»), и его задача следить за тем, где мы находимся, куда направляемся, что произошло только что, несколько недель или месяцев назад, и за иными подобными важными вещами. Благодаря ему мы помним, кто мы такие и о чем говорим.

Гиппокамп занимает ключевое место среди «дипломатов», поскольку играет важную роль в работе памяти, контроле антистрессовых гормонов и способности кодировать и воспринимать информацию об окружающем пространстве и направлении движения. Если вы бывали в Лондоне, то, возможно, знаете, что местные таксисты славятся умением безошибочно определять, где они находятся и куда нужно ехать. У них внутри как будто есть виртуальная карта, благодаря которой они размещают объекты в пространственной памяти точнее, чем обычный человек. Исследователи, изучавшие мозг этих таксистов, обнаружили, что гиппокамп у них больше, чем у людей, которые не зарабатывают на жизнь вождением. Мало того, чем дольше человек таксует, тем сильнее увеличивается его гиппокамп (Maguire et al., 2000).

Этот участок головного мозга важен для наших целей, поскольку отвечает за размещение фактов, связанных с отношениями, в определенном порядке и контексте. Он помогает не только находить нужные места (например, где мы договорились встретиться с партнером, чтобы вместе поужинать), но и кодировать и воспроизводить информацию о том, кто, что, когда, где и с кем делал. Во время боевых действий амигдала отключает гиппокамп. Именно поэтому у партнеров в состоянии войны иногда возникают проблемы с памятью. Как Лея и Франклин, которые спорили о событиях Дня святого Валентина, пара может запутаться в бесконечных попытках восстановить последовательность стрессовых событий, при этом ни один не в силах точно вспомнить, кто, что и когда сказал. Любые попытки прийти к соглашению только усиливают накал борьбы. В крайних случаях эта постоянная война может в буквальном смысле спровоцировать рост амигдалы и сокращение гиппокампа!

Если бы «дипломаты» Леи и Франклина не отмалчивались во время спора, каждый мог бы сказать: «Да, я помню, что говорил такое» или «Ты прав, у нас действительно был трудный вечер». Вместо того чтобы пытаться доказать неправоту собеседника, они могли бы сравнить воспоминания и сложить из них связную историю. Или, если уж на то пошло, кто-то мог бы произнести: «Знаешь, эти подробности сейчас не так уж важны. Меня больше интересует, что ты чувствуешь».

Хранитель эмпатии – островковая доля (инсула)

Особого внимания заслуживает островковая доля[17]17
  Островковая, или центральная, доля (лат. insula), иногда – островковая кора (лат. cortex insularis) – часть коры головного мозга в глубине латеральной борозды. Отвечает за формирование сознания, эмоции и поддержку гомеостаза. Прим. ред.


[Закрыть]. Этот «дипломат» дает нам возможность воспринимать ощущения тела, сердцебиение, внутренние сигналы организма. Инсула отвечает за способность привязываться к другому человеку, испытывать оргазм, чувствовать отвращение. В контексте парных отношений островковая доля – жизненно важный орган эмпатии, поэтому занимает особое место в «великой схеме любви».

Остаемся на связи (правое полушарие мозга)

Наши «дипломаты» во главе с социальным председателем мозга сосредоточены на поддержании связей с другими людьми, особенно с партнерами и членами семьи. «Дипломат», играющий в этом ведущую роль, – правое полушарие мозга.

Правое полушарие отвечает за воображение, артистичность и комплексное ощущение событий и явлений. Оно безмолвно, но элегантно коммуницирует другими способами. Немалая часть нашей человечности, эмпатии и способности к общению зависит от этого «дипломата». Его, безусловно, можно назвать специалистом по всем социальным вопросам, включая умение читать выражения лица, тон голоса и язык тела.

Если бы правое полушарие мозга Леи или Франклина полностью участвовало в происходящем, они, вероятно, вообще не перешли бы к боевым действиям. Кто-то из них, скорее всего, предложил бы остановить машину и поговорить, глядя друг другу в глаза, или выразил бы дружелюбие и привязанность нежным успокаивающим прикосновением.

Искусное использование голоса, прямого зрительного контакта и прикосновения – работа правого полушария. Оно не имеет себе равных в умении улавливать социальные сигналы стресса и эффективно реагировать на них, в первую очередь через невербальные действия или жесты, выражающие дружелюбие и теплоту. Эти качества – важнейшее средство пары против вражды.

Давайте это обсудим (левое полушарие мозга)

Да, невербальный контакт имеет большое значение для сохранения любви и гармонии. Но только его недостаточно, поэтому у нашего правого полушария есть коллега – левое полушарие мозга. Оно понимает, как важна точность в деталях. Оно славится способностью высказывать свое мнение и обладает изрядным даром красноречия – скажем прямо, порой способно болтать без умолку.

Если бы левое полушарие Леи и Франклина участвовало в происходящем, любой из них или оба могли бы сказать что-то нестандартное и осмысленное, и даже если бы это не разрешило конфликт в ту же минуту, они все же почувствовали бы, что это возможно, и испытали облегчение. Любой из них мог предотвратить ссору, сказав, например: «Я понимаю, что ты злишься, но…», или «Уверен, мы можем с этим разобраться…», или «Я понимаю, что это важно для тебя, – а если мы…» Это было бы выражением дружелюбия, участия и предупредительности, могло бы заблаговременно смягчить реакцию «кроманьонцев» и позволить партнерам обсудить ситуацию и разрядить обстановку.

Возможно, вы слышали или читали в популярных изданиях о разнице между правополушарными и левополушарными людьми. Обычно с этим связывают различия между невербальными интуитивными поступками и вербальным логичным поведением. Действительно, у некоторых партнеров правое полушарие сильнее, а левое слабее. Они, как правило, общаются и реагируют на опасность, меньше внимания уделяя разговорам и фокусируясь на чувствах и их выражении. У других партнеров левое полушарие сильнее, чем правое, и они делают акцент на логике, идеях и их обсуждении, а не на чувствах, эмоциях и ощущениях. Конечно, есть и те, кому повезло иметь одинаково сильных «дипломатов» обоих типов.

Ставим себя на место другого (орбитофронтальная кора)

Для создания пространства пары все «дипломаты» должны работать сообща в атмосфере дружелюбия, открытости, доброты, любви и других позитивных чувств. Когда это происходит, ими управляет орбитофронтальная кора[18]18
  Орбитофронтальная кора – участок префронтальной коры в лобных долях головного мозга, участвующий в принятии решений. Прим. ред.


[Закрыть]. Никто из «дипломатов» не обладает такой силой и влиянием. Связанная почти со всеми остальными отделами мозга, орбитофронтальная кора отвечает за создание подходящих условий для любви. Именно она побуждает нас интересоваться желаниями – собственными и других людей. Орбитофронтальная кора – наш моральный и эмпатический центр, и, что самое важное, она может общаться как с посредниками, так и с примитивными отделами. Когда обстановка накаляется, отговорить наших «кроманьонцев» от боевых действий может в первую очередь эта часть мозга. И она добивается этого не логическими доводами и победой в споре, а посредством обратной связи, которая позволяет «кроманьонцам» расслабиться. Благодаря ей мы также испытываем эмпатию.

Ни Лея, ни Франклин не смогли поставить себя на место другого или оценить ситуацию с разных сторон. Например, Лея была настолько поглощена собственными потребностями и желаниями, что не смогла остановиться и задуматься, какие стрессы и страхи могут мучить Франклина. Ей не пришло в голову спросить, что он чувствует, или показать, что она понимает – у него тоже могут быть собственные причины расстраиваться. Лея просто ожидала, что он согласится с ее взглядом на ситуацию.

Базовая неспособность к эмпатии может указывать на недостаточно развитую орбитофронтальную кору. Возможно, в ситуации опасности у Леи она временно отключилась и, следовательно, оказалась не в состоянии воспринимать что-либо, кроме собственных идей и чувств. Орбитофронтальная кора также может прекратить работу из-за злоупотребления лекарственными веществами или по другим причинам медицинского характера. Бывает, что из-за полученного в детстве опыта она не до конца развилась, и из-за этого человеку трудно проявлять эмпатию и осознавать, как ситуация выглядит со стороны партнера. В этом случае, даже если бы у Леи был другой партнер, реагирующий не так бурно, как Франклин, ее орбитофронтальная кора вряд ли смогла бы лучше справиться с задачей.

Пока Лея и Франклин – вместе или по отдельности – не могут увидеть, понять и оценить переживания и точку зрения партнера, они не смогут создать пространство пары. Им будет трудно или даже невозможно сохранить любовь. Однако если орбитофронтальная кора Леи и Франклина будет функционировать нормально, то в критические моменты им удастся обуздать амигдалу и гипоталамус, развитый вагус тоже сможет поучаствовать в происходящем, а правое и левое полушария настроятся на дружелюбные действия.

Один из способов решить проблему неработающей орбитофронтальной коры – подождать, пока партнеры успокоятся до такого состояния, что смогут сделать хотя бы небольшой шаг навстречу друг другу. Им будет легче, если они будут помнить, что им необходимо призвать на помощь развитый вагус и сделать несколько глубоких вдохов. Тогда, например, сохраняя хотя бы каплю спокойствия, Франклин мог бы сделать дружелюбный жест и сказать что-то вроде: «Дорогая, я люблю тебя и понимаю, что ты имеешь в виду. Ты переживаешь, что я не делаю тебе предложение. Твои переживания – это нормально». Такой примирительный акт любви практически разоружает «кроманьонцев», и к происходящему могут подключиться «дипломаты». Как только Франклин почувствует, что они вернулись, он может обратиться с призывом к «дипломатам» Леи.

В основе почти всех рекомендаций этой книги лежит такой принцип: вы как партнеры нуждаетесь друг в друге, чтобы сохранять любовь и избегать вражды. Возможно, не все получится сразу, бывают осечки. Но в конечном счете оба должны научиться делать это мгновенно, без лишних раздумий и разговоров. Как мы увидим в следующей главе, будет проще, если под рукой окажется «руководство пользователя», подсказывающее, что и когда делать с вашим партнером.

Упражнение «“Кроманьонцы”, познакомьтесь с “дипломатами”»

Попробуйте проделать это упражнение вместе с партнером.

Позвольте вашим «кроманьонцам» и «дипломатам» вступить в диалог. Пусть это будет что-то вроде салонной игры: не следует сразу пытаться решить таким способом серьезные проблемы в отношениях. Ваша задача – лучше познакомиться со своими «кроманьонцами» и «дипломатами» и научиться распознавать их голоса. Конечно, если в процессе вы свернете на обсуждение важных вопросов, это тоже допустимо.

Попробуйте выполнить в любом порядке следующие комбинации.

1. Пусть ваши «кроманьонцы» поговорят с «кроманьонцами» партнера.

2. Пусть ваши «кроманьонцы» поговорят с «дипломатами» партнера.

3. Пусть ваши «дипломаты» поговорят с «кроманьонцами» партнера.

4. Пусть ваши «дипломаты» поговорят с «дипломатами» партнера.

Вы также можете попробовать взаимодействовать правым полушарием своего мозга с правым полушарием вашего избранника. Затем пусть ваше левое полушарие взаимодействует с левым полушарием партнера. А затем поменяйте их местами.

Вы можете проделать это упражнение, например, когда выбираете блюдо в ресторане (см. табл. 2.3), гуляете с собакой, вешаете картину в гостиной.

Таблица 2.3. Примеры диалогов: что в меню?

«Кроманьонцы» с «кроманьонцами»

Вы (хнычущим голосом): «Для меня здесь ничего нет!»

Партнер: «Я закажу себе стейк. Почему ты всегда так привередничаешь?»

Вы: «Что? Тебе плевать на мою диету?»

Партнер: «Разве я это сказал? Здесь полно салатов, что с ними не так? Надень очки и хотя бы почитай меню».

«Дипломаты» с «дипломатами»

Вы: «Похоже, мне придется выбрать салат, если я не хочу нарушить диету».

Партнер: «Ты не против? Может быть, пойдем в другое место?»

Вы: «Спасибо, что предложил. Но нет, я просто пускаю слюнки, потому что здесь так много всего, что я не могу себе позволить».

Партнер: «Досадно, конечно. Надеюсь, я не заставлю тебя еще больше страдать, если закажу себе стейк».

Какие отличия между этими двумя диалогами вы заметили? Познакомившись поближе с голосами «кроманьонцев» и «дипломатов», собственных и партнера, вы можете попробовать это упражнение при обсуждении более важных тем.

ВТОРОЙ РУКОВОДЯЩИЙ ПРИНЦИП

Второй принцип этой книги заключается в том, что партнеры выбирают любовь вместо вражды, когда области мозга, отвечающие за обеспечение безопасности, находятся в покое. В этой главе мы предприняли условное путешествие через мозг, чтобы познакомить вас с его областями, запрограммированными на вражду и на любовь. Поняв, как эти области работают в ваших отношениях, вы сделаете первый шаг к любви и гармонии.

А пока вот несколько вспомогательных принципов, которые могут вам пригодиться.

1. Если вы поймете, как выглядят в действии «кроманьонцы», будет легче держать их под контролем. Теперь, когда вы знаете их в лицо и понимаете, как они работают, проверьте, сможете ли обнаружить их по действию. Например, когда звучит сигнал тревоги, распознаете ли вы, что это именно они? Я не говорю, что вы автоматически должны догадаться, как их отключить. Сначала просто отметьте, что ваша амигдала подает сигнал тревоги. Он может выражаться по-разному: учащается сердцебиение, потеют ладони, горит лицо, мышцы напрягаются – или, наоборот, вы замечаете внезапную слабость, вялость, вас подташнивает, вы цепенеете или отключаетесь. В следующих главах я расскажу о конкретных приемах, которыми вы с партнером можете воспользоваться, когда ваши «кроманьонцы» соберутся устроить большое шоу.

Разумеется, способностью узнавать в лицо собственных «кроманьонцев» обладают не кто иные, как… ваши «дипломаты», в первую очередь гиппокамп. Если вы сможете распознать действия примитивных отделов мозга, они по умолчанию не смогут одержать верх. Если им это удалось, значит, вы спохватились слишком поздно – ну что ж, повезет в следующий раз (и можете быть уверены, этот следующий раз обязательно наступит).

2. Всегда полезно уметь распознавать, что работает хорошо, а что нет. Рекомендую научиться узнавать своих «дипломатов». Обращайте внимание на те случаи, когда они приходят на помощь вашим отношениям, доверяйте им там, где это уместно. И предложите выйти на сцену, когда вам нужны будут их тепло, мудрость и спокойствие.

Если дать волю «кроманьонцам», как это иногда случается, они, конечно, не будут сидеть сложа руки при появлении опасности. Один кризис будет стремительно сменяться другим, поскольку вам придется стрелять вслепую, не задумываясь о последствиях. Но когда на карту поставлены отношения, стоит задуматься, прежде чем спустить курок. Призовите на помощь своих «дипломатов», чтобы сбавить темп.

3. Научитесь распознавать в действии «кроманьонцев» и «дипломатов» вашего партнера. Иногда, особенно если его примитивные части мозга хорошо развиты и привыкли командовать, вы сможете сделать это даже раньше, чем он. Точно так же партнер может распознать ваших «кроманьонцев» раньше, чем вы. Найдите необидный способ сообщить друг другу о том, что вы заметили. По возможности сделайте это как можно ближе по времени к произошедшему инциденту.

Умение распознавать «кроманьонцев» и «дипломатов» партнера дает вам инструмент, с помощью которого вы можете лучше понимать друг друга. Это понимание – одна из важнейших составляющих пространства пары. В следующей главе мы подробнее поговорим о том, что значит по-настоящему узнать партнера.

Глава 3. Узнайте своего партнера: как он на самом деле устроен

Что мы представляем собой в отношениях как партнеры? Как сближаемся и как отдаляемся (в прямом и переносном смыслах) от людей, которые для нас важны? Меня неизменно удивляет, что пары могут провести вместе пятнадцать, двадцать, даже тридцать лет и при этом по-прежнему чувствовать, что плохо знают друг друга, в большинстве случаев не представляя, что движет близким человеком.

Глава 2 показала, что, познакомившись с нашими «кроманьонцами» и «дипломатами», мы в какой-то степени можем ответить на эти вопросы. Но люди в контексте отношений реагируют неодинаково. Внутреннее соотношение сил между примитивными частями мозга и посредниками у каждого человека свое. Например, не все «дипломаты» способны с одинаковой быстротой обуздать «кроманьонцев». Из-за индивидуальных особенностей у вас с партнером воинственные и примиряющие части мозга могут взаимодействовать по-разному.

Итак, каждый из нас подходит к столу переговоров со своей манерой поведения в отношениях. Нам удается определить стиль отношений своего спутника, но в основном неосознанно. Недовольные друг другом партнеры нередко заявляют, что не знают («Знала бы, что ты такой, никогда не связала бы с тобой жизнь») и не понимают («Я вообще не понимаю, с какой ты планеты») друг друга на протяжении всех отношений. В этой главе мы рассмотрим, как рождается такая мистификация и что вы можете сделать, чтобы избавиться от нее в своем пространстве пары.

За время работы семейным психотерапевтом я узнал, что такие заявления («не знаю» и «не понимаю»), в сущности, не соответствуют действительности, даже если люди, которые так говорят, полностью уверены в своей правоте. Дело в том, что у каждого есть собственная довольно стабильная манера поведения в отношениях. В детстве ориентиром для нас служил стиль общения родителей или опекунов: беря с них пример, мы учились приспосабливаться к миру. Проще говоря, как мы видели в главе 2, социальная основа закладывается в раннем возрасте. И несмотря на наш интеллект и возможность в дальнейшем узнать иные постулаты, эта база с возрастом практически не меняется. Например, я часто слышу, как люди, недавно ставшие родителями, говорят: «Я никогда не буду поступать так, как вели себя со мной мама и папа» – и все же, несмотря на такое горячее желание, в критические моменты делают именно это. Я говорю так не ради осуждения – просто таковы человеческая природа и биология.

Большинство отправляются на поиски отношений, не слишком хорошо разбираясь в себе и совершенно не представляя, на какое поведение во вселенной долгосрочных парных отношений они запрограммированы. Чтобы их выбрали, они, разумеется, стараются показать себя в лучшем свете. Вряд ли кто-нибудь решит на первом же свидании сообщить: «В детстве я много времени проводил в одиночестве, да и сейчас предпочитаю больше бывать наедине с собой. И не люблю, когда мне при этом мешают. Я приду к тебе, когда буду готов. Не нужно тревожить меня, потому что тогда я подумаю, что ты чего-то от меня требуешь, а мне это не нравится». Не менее надежный способ сразу отпугнуть человека – сказать: «Я довольно привязчивый и часто злюсь, если чувствую себя брошенным. Ненавижу тишину и не люблю, когда меня игнорируют. Мне все время кажется, что я получаю недостаточно внимания, но при этом плохо воспринимаю комплименты, потому что не верю в их искренность, поэтому обычно отрицаю все хорошее». В периоде ухаживаний партнеры могут лишь слегка приоткрыть свои основные установки, касающиеся физической и эмоциональной близости, и тревоги, связанные с надежностью и безопасностью отношений. Но только когда в сознании одного или обоих партнеров отношения приобретают постоянство, эти установки разворачиваются в полную силу.

Многие поступки мы совершаем автоматически, не задумываясь. По большей части за это отвечают наши «кроманьонцы». Одна из составляющих отношений, которую партнеры обычно не осознают, – физическое сближение и отдаление. Реакция мозга на физическую близость и ее продолжительность закладываются в раннем детстве, и именно она определяет, насколько близко или далеко друг от друга мы предпочитаем стоять или сидеть, как корректируем это расстояние, как обнимаемся, занимаемся любовью, совершаем любые физические движения в неподвижном пространстве. Поскольку мы в основном действуем на автопилоте, этот аспект нашего взаимодействия мы не замечаем. Более того, мы по-разному реагируем на тактильные контакты в период ухаживания и на следующих, более устойчивых этапах отношений. Например, поначалу многие постоянно прикасаются друг к другу, но после того как отношения завязываются прочнее, частота прикосновений резко снижается. Кого-то это сбивает с толку и заставляет задуматься: «А знаю ли я тебя вообще?»

«КТО ТЫ?»

Никто не любит, когда на него наклеивают ярлыки, но мы привыкли классифицировать людей и окружающие предметы, потому что мозг по природе склонен упорядочивать, сортировать и сравнивать информацию и опыт. В сущности, люди веками пытались дать себе то или иное определение и сегодня продолжают изобретать для этого все новые способы. Мы можем быть либералами или консерваторами, гиками[19]19
  Гик (англ. geek, geck) – человек, помешанный на какой-то узкой теме, часто далекой от реальности; фанат. Обычно это что-то связанное с поп-культурой и/или технологиями – фантастика, сериалы, игры, гаджеты и т. п. Прим. ред.


[Закрыть] или готами, атеистами или религиозными фанатиками, Скорпионами или Козерогами, пришельцами с Марса или с Венеры. До тех пор пока мы не используем эти определения в целях унизить или дегуманизировать кого-то, они способны помочь нам лучше понять друг друга.

Ключевой тезис книги можно сформулировать так: партнерам очень полезно иметь нечто вроде «руководства пользователя» друг о друге и о своих отношениях. Важная функция этой «инструкции» заключается в том, что она позволяет определить, описать и в конечном счете отнести к некой категории установки вашего партнера и собственно стиль отношений. Если каждый из вас знает и понимает свою манеру вести себя в паре, вам будет гораздо проще сотрудничать и вместе решать возникающие задачи. Когда вы в курсе, что из себя представляет партнер, намного легче прощать и искренне поддерживать.

Те способы вести себя в отношениях, о которых пойдет речь далее, не новое и не совсем мое открытие. Они выведены из результатов исследований, популяризованных почти полвека назад, прежде всего Джоном Боулби[20]20
  Джон Боулби – английский психиатр и психоаналитик, специалист в области психологии развития, психологии семьи, психоанализа и психотерапии, основоположник теории привязанности. Прим. ред.


[Закрыть] (Bowlby, 1969) и Мэри Эйнсворт[21]21
  Мэри Эйнсворт – американо-канадский психолог по развитию, исследователь привязанности. Прим. ред.


[Закрыть] и ее коллегами (Ainsworth, Bell & Stayton, 1971), которые объяснили механизм формирования привязанности у младенцев. За годы работы я заметил, что большинство партнеров относятся к одному из трех основных типов. Предлагаю вам эти типы с некоторыми оговорками.

Во-первых, если вы не можете решить, какой тип лучше подходит вам или вашему партнеру, не пытайтесь насильно втиснуться в заданные рамки. Я рассказываю о классификации в чистом виде, но ценность этой информации для каждого может отличаться. Подавляющему большинству людей удается отнести себя к одному из трех типов, однако бывают и исключения. Иногда поведение человека может сочетать черты разных типов, и для него нелегко выбрать ведущий. Если это ваш случай, не беспокойтесь. Можете держать в уме оба типа и ориентироваться на тот, который лучше подходит к конкретной ситуации.

Во-вторых, моя цель в описании этих типов – пробудить понимание и уважение к тому, что я считаю нормальными человеческими качествами. Пожалуйста, не воспринимайте их как дефекты характера. И уж, конечно, не превращайте их в оружие против вашего партнера. Старайтесь воспринимать манеру вести себя в отношениях как отражение естественных и необходимых адаптационных механизмов, развившихся у каждого из нас по мере взросления.

КАК МЫ РАЗВИВАЕМ СВОЙ СТИЛЬ ОТНОШЕНИЙ

Как я уже говорил, наша социальная основа закладывается в раннем возрасте. То, как мы чувствуем себя в период роста и взросления – достаточно уверенно и безопасно или наоборот, напрямую зависит от того, как относятся к нам и миру наши родители или опекуны. Мама и папа, высоко ценящие отношения, как правило, прикладывают больше усилий, чтобы их ребенок ощущал уверенность и безопасность, чем те взрослые, которые делают упор на другие вещи. Такие родители, как правило, проводят больше времени с детьми лицом к лицу и кожа к коже, активнее интересуются тем, что у них на уме, более сосредоточены, внимательны и чутки к их потребностям и стараются как можно скорее исправить ошибку или смягчить обиду, чтобы восстановить добрые отношения. Тем самым они создают для ребенка безопасную среду.

Динамика этих ранних отношений оставляет след на физиологическом уровне. Нейробиологи отметили, что у малышей, получающих много положительного внимания со стороны взрослых, как правило, развивается больше нейронных связей, чем у тех, кто лишен социального взаимодействия со старшим. «Кроманьонцы» и «дипломаты» детей, чувствующих себя в безопасности, обычно хорошо сотрудничают, и эти ребята в целом способны успешно справляться со своими эмоциями и импульсами. Амигдала каждого из них не перегружена, а гипоталамус функционирует в нормальном режиме и дает обратную связь гипофизу и надпочечникам (следующим шестеренкам в механизме стресса и реакции на опасность), включая и выключая эту систему, когда необходимо. Их примитивный и развитый вагусы хорошо сбалансированы.

Благополучные отношения в раннем возрасте, как правило, дают уверенно чувствующим себя малышам развитые правое полушарие и островковую долю, поэтому они хорошо умеют распознавать выражения лица, тон голоса, эмоции и телесные ощущения, а также улавливать общую суть происходящего. В первую очередь у них отлично подготовлены орбитофронтальная кора и нейронные связи, обеспечивающие обратную связь с другими примитивными и посредническими частями мозга. По сравнению с детьми, растущими в атмосфере неуверенности и небезопасности, они, как правило, чаще проявляют эмпатию, имеют более четко оформленные нравственные понятия, лучше контролируют свои импульсы и более последовательно справляются с фрустрацией. В целом комфортное детство дает большую устойчивость к перипетиям и эмоциональным встряскам и позволяет гораздо эффективнее справляться с социальными ситуациями.

Для безопасных отношений характерны радостная игра, взаимодействие, гибкость и чуткость. В них преобладают положительные эмоции, а любые отрицательные быстро устраняются. Это отличные отношения! Там есть веселье, азарт и новизна, но вместе с тем и покой, комфорт и защита. Получая в детстве надежную опору в виде опыта таких отношений, мы переносим его во взрослую жизнь. Мы становимся теми, кого я называю «якорями».

Однако далеко не все получили в раннем детстве опыт подобных отношений. У кого-то было несколько сменяющих друг друга опекунов, и среди них ни одного постоянно доступного или заслуживающего доверия. Или, вероятно, эти опекуны (один или несколько) в первую очередь ценили не отношения, а что-то иное: заботу о себе, красоту, молодость, достижения, интеллект, талант, деньги или репутацию. Может быть, они ставили работу, личную жизнь, независимость и самодостаточность выше личной верности. Подорвать ценность отношений может почти что угодно, и часто это происходит не по нашему выбору. На чувство безопасности у ребенка могут повлиять психическое или физическое заболевание опекуна, неразрешенная травма или потеря, незрелость и иные факторы. Если с нами случается нечто подобное, то, становясь взрослыми, мы крайне неуверенно вступаем в отношения. Мы держимся скрытно, избегаем слишком близких контактов и считаем себя чем-то вроде острова в огромном человеческом океане. Порой это может привести к амбивалентности в контактах, и в этом случае мы становимся больше похожими на волну.

Упражнение «Моментальный снимок детства»

Попробуйте вспомнить, каким было ваше детство, происходило ли в нем что-нибудь из перечисленного ниже.

• Вас часто оставляли в одиночестве, чтобы вы играли самостоятельно?

• Вас звали, чтобы продемонстрировать кому-то, как ценную безделушку, и отправляли обратно, когда вы становились не нужны?

• Вы должны были в первую очередь удовлетворить потребности опекунов, а не собственные?

• На вас возлагали ответственность за эмоциональное состояние или самооценку опекунов?

• Вы должны были всегда оставаться маленьким, очаровательным и зависимым?

• Вы должны были как можно быстрее повзрослеть, приучиться к самостоятельности и перестать путаться под ногами?

• Ваши опекуны проявляли чуткость к вашим потребностям или же они часто неправильно вас понимали?

Прежде чем мы двинемся дальше, уточню: этот моментальный снимок из детства свидетельствует не о том, любили вас родители или нет. Не хочу создавать впечатление, будто речь идет о любви. То, о чем я говорю, имеет отношение не столько к любви, сколько к чувству надежности и безопасности, а также к тем установкам, которые мы приносим с собой в отношения.

Три стиля отношений

Говоря о типах привязанности, психологи используют такие термины, как надежная привязанность, ненадежное избегание и ненадежная амбивалентность. Чтобы немного упростить восприятие, я заменю их другими терминами – «якорь», «остров» и «волна».

Очевидно, у «якоря» есть преимущества. Если бы у нас был выбор, большинство наверняка предпочли бы чувствовать себя надежно и безопасно, а не наоборот. Однако мы приносим с собой за стол переговоров не только стабильность и уверенность, но и множество других вещей. Впрочем, представьте, каким скучным местом был бы этот мир, если бы дело обстояло иначе. Важно, чтобы вы не забывали об этом, поэтому краткое описание сильных сторон каждого типа приведено в табл. 3.1.