Текст книги "Неистовые ревнители. Из истории литературной борьбы 20-х годов"

ГЛАВА 7

Победным венцом напостовцев явилась 1—я Всесоюзная конференция пролетарских писателей. Она состоялась в Москве с 6 по 11 января 1925 года. На ней присутствовало 350 делегатов от пролетарских ассоциаций всего Советского Союза. Конференцию открыл приветственным словом Д. Бедный. Дважды выступил с докладами (о текущем моменте и о работе Международного бюро связи пролетарской литературы) А. В. Луначарский. Однако основными докладчиками, как и на пленуме ВАПП, явились Ил. Вардин («Идеологический фронт и массовая литература») и С. Родов («Отчет правления ВАПП»).

Но именно теперь, когда напостовское движение получило всесоюзный размах, когда его руководители в лице Вардина, Лелевича и Родова возглавили Всесоюзную ассоциацию пролетарских писателей, крайнюю опасность для развития советской литературы приобрело левачество «неистовых ревнителей». Уже с майского (1924 г.) пленума ВАПП во все местные ассоциации пошли директивные решения, в которых содержались грубейшие извращения политики партии в области художественной литературы.

Резолюция, принятая на пленуме по докладу Вардина «Идеологический фронт и задачи литературы», гласила: «Но наиболее опасными являются так называемые попутчики. Они издают произведения, в которых революция искажена, опошлена»[129]129
  «На посту». – 1924. – № 1 (5). – С. 274.


[Закрыть]. Пленум настаивает на «решительном изгнании антиреволюционной литературы из наших журналов и сборников». Не будем повторяться, но подчеркнем, что это решение если не отталкивало от Советской власти, то настораживало абсолютное большинство честных советских писателей. В тезисах доклада Родова «Тактика пролетарской литературы», принятых пленумом, проводилась узкая сектантская линия на отрыв пролетарской литературы даже от той небольшой группы попутчиков, которых напостовцы именовали «действительными попутчиками». Поддержка и соглашение с действительными попутчиками, говорилось в тезисах, «ни в коем случае не должны вести к организационному сближению, а тем более к слиянию. Организация ВАПП и их члены не должны входить ни в какие другие литературные организации и не должны допускать в свои ряды никого из писателей непролетарских». Так напостовцы «боролись» за «чистоту» партийной линии в литературе. В этом сектантстве, характерном для всего рапповского движения, выражался страх перед попутчиками, боязнь «заразиться» буржуазной идеологией, а следовательно, недоверие к воспитательной, преобразующей силе коммунистических идей. В тезисах С. Родова проявилась групповщина, самая махровая, с презрением и диктатом по отношению к другим литературным группам, даже и пролетарским. Не чем иным, как проявлением диктата, объясняется тон команды по отношению к пролетарским писателям «Кузницы»: «Пленум должен решительно и раз и навсегда поставить их вне рядов пролетарской литературы».

Пленум ВАПП закончил работу 4 мая 1924 года, а уже 9 мая ЦК РКП(б) созвал специальное совещание по вопросам политики партии в области художественной литературы. На совещании присутствовали представители всех значительных литературных групп (А. Воронский, В. Полонский, Д. Фурманов, г. Лелевич, Ил. Вардин, Д. Бедный, Л. Авербах, А. Веселый, Ю. Либединский, А. Безыменский и другие) и видные деятели партии. Председательствовал Я. Яковлев, который когда-то по поручению В. И. Ленина выступал в печати с разоблачением реакционных идей Пролеткульта в связи с публикацией в «Правде» статьи В. Плетнева «На идеологическом фронте». Задачей совещания была подготовка резолюции «О печати», которую должен был принять XIII съезд РКП(б). С докладами от литературного фронта выступили Воронский и Вардин. Это были совершенно разные и по содержанию и по форме выступления. Первым выступил Воронский, и доклад его назывался знаменательно – «О политике партии в художественной литературе». Начал он с опровержения утверждений напостовцев, будто у партии нет своей линии в литературе, будто существует неразбериха, неопределенность, разброд, будто каждый коммунист действует на свой страх и риск. Отвергнув это «совершенно неправильное» мнение, Воронский считает, что «руководящая линия у партии была и есть». Вот его основные положения:

1. «Партия вела самую решительную борьбу с нашей внутренней и внешней эмиграцией в области литературы»;

2. «Партия оказывала содействие всем революционным группам, стоящим на почве Октября»;

3. «Она не делала своим направлением направление какой-нибудь отдельной группы»;

4. «Партия не вмешивалась и давала полную свободу художественному определению»[130]130
  Сб. «Вопросы культуры при диктатуре пролетариата». —М. – Л., Гиз. 1925 —С. 57.


[Закрыть].

Таким образом, замечает Воронский, «партия не становилась на точку зрения того или иного направления, а оказывала содействие всем революционным литературным группировкам, осторожно направляя их линию».

В подтверждение той мысли, что эта линия партии верна и оправдывает себя на практике, что абсолютное большинство талантливых писателей прочно начало работать «с нами, иногда худо, иногда хорошо», но честно, Воронский перечисляет имена. «Вот, например, старики: М. Горький, А. Толстой, М. Пришвин, В. Вересаев, М. Шагинян, И. Вольнов, Подьячев, Ольга Форш, К. Тренев и др. Молодые «попутчики»: Бабель, В. Иванов, Пильняк, Сейфуллина, Леонов, Малышкин, Никитин, Федин, Зощенко, Слонимский, Буданцев, Есенин, Тихонов, Клычков, Орешин, Вера Инбер, Ефим Зозуля, Катаев и др.

Футуристы: Маяковский, Асеев, Пастернак, Третьяков.

Пролетарские писатели и коммунисты: Брюсов, Серафимович, Аросев, Касаткин, С. Семенов, Свирский, Казин, Александровский, Ляшко, Обрадович, Волков, Якубовский, Герасимов, Кириллов, Гладков, Низовой, Новиков-Прибой, Макаров, Дружинин и другие. Я перечислил только те группы, которые связаны с «Красной новью»…» Что касается группы «Октябрь», говорит Воронский, то у нее «есть собственные достижения и свои собственные имена».

В заключение доклада опровергается утверждение напостовцев «о пленении Воронского и иже с ним буржуазией… Считать, что такие «старики», как Горький, А. Толстой и т. д., пленили нас, могут только люди в совершенно горячечном состоянии»[131]131
  Сб. «Вопросы культуры при диктатуре пролетариата». —М. – Л., Гиз. 1925 —С. 60.


[Закрыть].

Однако в соответствии со своими заблуждениями Воронский в своем докладе проявил односторонность. Ни одним словом он не обмолвился о воспитании творческой молодежи, идущей в литературу из народа; ни одного доброго слова не нашел для пролетарского литературного движения, упомянув лишь группу «Октябрь». А ведь по всей стране таких групп уже было множество.

Ил. Вардин воспользовался этой односторонностью и еще «слабостью Воронского к Пильнякам». В своем докладе он квалифицировал в самых резких тонах позицию Воронского как попустительство «врагам-пильнякам», которое преступно дальше терпеть. Он заявил, что большинство произведений писателей-попутчиков, даже вполне художественных, – это «вреднейший яд для трудящихся». В ультимативной форме он требовал от партии передачи руководства литературой ВАПП, больше того, он потребовал «диктатуры партии и в литературе. Орудием этой диктатуры может стать и ВАПП».

Председательствующий Я. Яковлев и другие деятели партии – А. Луначарский, Н. Осинский, Н. Мещеряков решительно осудили позицию напостовцев. Яковлев огласил письмо писателей-попутчиков, в котором проявилось искреннее их стремление служить советскому народу и понимание задач литературы в строительстве новой жизни:

«…Мы полагаем, что талант писателя и его соответствие эпохе – две основные ценности писателя: в таком понимании писательства с нами идет рука об руку целый ряд коммунистов – писателей и критиков. Мы приветствуем новых писателей, рабочих и крестьян, входящих сейчас в литературу. Мы ни в коей мере не противопоставляем себя им и не считаем их враждебными или чуждыми нам. Их труд и наш труд – единый труд современной русской литературы, идущей одним путем и к одной цели. Новые пути новой советской литературы – трудные пути, на которых неизбежны ошибки. И наши ошибки тяжелее всего нам самим. Но мы протестуем против огульных нападок на нас. Тон таких журналов, как «На посту», и их критика, выдаваемые притом ми за мнение РКП в целом, подходят к нашей литературной работе заведомо предвзято и неверно. Мы считаем нужным заявить, что такое отношение к литературе не достойно ни литературы, ни революции и деморализует писательские массы. Писатели Советской России, мы убеждены, что наш писательский труд и нужен, и полезен для нее»[132]132
  Сб. «Вопросы культуры при диктатуре пролетариата». – М. – Л., Гиз. 1925 —С. 137–138.


[Закрыть].

Это письмо-жалобу, узнав, что Отдел печати ЦК РКП(б) организует совещание по вопросам литературной политики, посчитали нужным довести до сведения совещания тридцать шесть литераторов, среди них такие имена, как С. Есенин, А. Толстой, М. Пришвин, В. Шишков, В. Инбер, М. Слонимский, Н. Тихонов, Вс. Иванов, А. Чапыгин, М. Шагинян, О. Форш и другие.

Л. Авербах, выступивший после оглашения приведенного письма, заявил от имени напостовцев, что это письмо не что иное, как «бунт мелкой буржуазии», что Воронский «развратил» попутчиков настолько, что они осмеливаются жаловаться в ЦК, но что напостовцы будут настойчиво продолжать борьбу за чистоту партийной линии в литературе, несмотря ни на что.

Очень важным было выступление А. В. Луначарского на этом совещании. Как уже говорилось, он полностью поддерживал Воронского в вопросах о классическом наследии и об отношении к попутчикам, хотя стоял значительно выше его в понимании всей проблемы строительства новой культуры. На этом совещании А. В. Луначарский решительно выступил против позиции напостовцев. «Припомните, что говорил здесь тов. Авербах? Это очень молодой товарищ, но он проявил совершенно непомерную ревность. По поводу записки писателей, оглашенной тов. Яковлевым, он кричит о бунте. Он заявляет, что Воронский развратил писателей, и в доказательство приводит записку, где писатели эти заявляют, что готовы идти с нами рука об руку. Чего они просят? Они просят, чтобы их оставили художниками со всеми специфическими свойствами художников.

Если бы мы все стали на точку зрения тов. Авербаха, то мы оказались бы кучкой завоевателей в чужой стране».

Не менее ценным было его возражение Ил. Вардину, заявившему, что любое идеологически не выдержанное произведение, даже весьма талантливое, – «вреднейший яд для трудящихся» (он имел в виду классику русской и мировой литературы и крупнейших советских писателей). На это Вардину Луначарский ответил, что «почти все художественные произведения искусства без исключения, раз они талантливы, полезны для нас». И на самом деле, достаточно вспомнить выступления В. И. Ленина о классическом наследстве, его статьи о Льве Толстом, его критику Пролеткульта, – и все станет ясным: у Луначарского речь идет о подлинном искусстве.

К сожалению, эта по-ленински смелая и глубокая мысль, полная веры в разум и эстетическое здоровое чувство народа, а также в силу революционных идей, долгое время извращалась на практике.

В резолюции совещания Отдела печати ЦК РКП (б), явившейся проектом резолюций XIII съезда партии, были учтены все стороны сложной проблемы развития советской литературы. Съезд в своей резолюции «О печати», опубликованной в «Правде» 1 июня 1924 года, заявил: «Основная работа партии в области художественной литературы должна ориентироваться на творчество рабочих и крестьян, становящихся рабочими и крестьянскими писателями в процессе культурного подъема широких народных масс Советского;Союза… Основным условием роста рабоче-крестьянских писателей является более серьезная художественная и политическая работа их над собой и освобождение от узкой кружковщины, при всемерном содействии партии, в частности партийной литературной критики. Вместе с тем необходимо продолжать ведущуюся систематическую поддержку наиболее даровитых из так называемых попутчиков, воспитывающихся школой, товарищеской работой совместно с коммунистами. Необходимо поставить выдержанную партийную критику, которая, выделяя и поддерживая талантливых советских писателей, вместе с тем указывала бы их ошибки, вытекающие из недостаточного понимания этими писателями характера советского строя, и толкала бы их к преодолению буржуазных предрассудков». Дальше в резолюции говорится, (Что «ни одно литературное направление, школа или группа не могут и не должны выступать от имени партии».

Идеи, выраженные в решениях XIII съезда партии, легли в основу резолюции ЦК РКП (б) от 18 июня 1925 года «О политике партии в области художественной литературы». Абсолютным большинством писателей – пролетарских и непролетарских – эти решения съезда были встречены с воодушевлением и благодарностью. Однако резолюция «О печати» пришлась не по душе напостовцам. В пятом номере своего журнала, который вышел еще до XIII съезда, но после совещания в Отделе печати ЦК, напостовцы, не согласившись с резолюцией совещания, апеллировали прямо к съезду. Передовая «На посту» под названием «Перед XIII съездом РКП» в категорической форме ставила вопрос перед делегатами съезда: «Съезд должен будет выяснить, на кого могут и должны ориентироваться партийные организации и партийные советские органы печати – на разлагающих и растлевающих аудиторию (в первую очередь рабоче-крестьянскую молодежь) литературных внутренних эмигрантов, на путающих и дезорганизующих читателя мелкобуржуазных «попутчиков» или на организующих и закаляющих читательскую массу писателей пролетариата»[133]133
  «На посту». – 1924. – № 1 (5). – С. 7.


[Закрыть]. Именно в этом номере «На посту» опубликована статья Вардина «Воронщину необходимо ликвидировать». В этой статье нет речи о подлинных ошибках Воронского, в ней Вардин бьет по тому положительному в его программе, что было признано правильным и принято XIII съездом партии. Воронский в докладной записке Агитпропу ЦК РКП «О текущем моменте и задачах партии в художественной литературе» рекомендует «признать желательным и своевременным объединение писателей-коммунистов и им сочувствующих (попутчиков)»[134]134
  «Прожектор» – 1924. – № 1 (5). – С. 28.


[Закрыть]. Ил. Вардин отвергает это предложение. «Мы иначе ставим вопрос, – пишет он, – мы считаем не «желательным», а настоятельно необходимым, неотложным, обязательным «объединение писателей-коммунистов», но уже без попутчиков. Мы говорим о партийном объединении, о создании фракции, которая под руководством соответствующего партийного комитета, по его директивам, будет проводить партийную линию в литературе»[135]135
  «На посту». – 1924. – № 1 (5). – С. 36.


[Закрыть]. Эта фракционная, комчванская, сектантская «партийная линия» напостовцев была отвергнута XIII съездом. В резолюции «О печати» сказано о поддержке попутчиков, «воспитывающихся товарищеской работой совместно с коммунистами». Вардин требует в своей статье, чтобы партия признала ВАПП единственной литературной организацией, исполняющей волю партии, остальным же литературным группам отводилась роль исполнителей воли ВАПП. «Да, вопрос стоит именно так: займем ли мы в литературе ту позицию, которую заняла партия в государстве, или литература останется в руках буржуазии». И так как Воронский своей разумной позицией мешает напостовцам установить их диктатуру в литературе, Вардин крикливо приказывает: «Воронщина должна быть ликвидирована решительно и навсегда. Этого повелительно требуют интересы партии и революции». Да, печально, но факт, что они, рапповцы, рассуждая о сложных и спорных вопросах художественного творчества, для прикрытия бездоказательности своих суждений использовали высокий авторитет партии и революции. И много лет после этого можно было еще услышать, как какой-нибудь полуневежда на страницах наших журналов и газет грозным голосом Вардина «поучал» от имени партии и народа советскую художественную интеллигенцию.

Как ни запугивали буржуазным перерождением напостовцы делегатов XIII съезда, партия отвергла их притязание на монопольное, диктаторское положение в литературе.

После этого, казалось бы, напостовцам, как примерным партийцам – они ведь преподносили себя такими чистыми, преданными, верными идеям партии коммунистами, ратующими за соблюдение партийной линии, – следовало с таким же рвением и проводить в жизнь решение съезда. Но вышло все наоборот. Пробравшись (здесь это слово уместно, другого трудно подобрать) к руководству ВАПП, группа напостовцев в лице Лелевича, Родова и Вардина возомнила себя великими и незаменимыми деятелями литературного фронта. Громкая «левая революционная» фраза, шумиха вокруг борьбы за «чистоту партийной линии в литературе», рекламирование и раздувание успехов напостовцев, среди которых они больше других оказались на виду и поэтому присваивали себе славу всего движения, – все это в обстановке тех лет, в глазах малоопытной революционной молодежи обманчиво поднимало их авторитет. Они стали ответственными руководителями ВАПП, редактировали журналы «На посту» и «Октябрь», все самые важные выступления от организации брали на себя. Возле них образовался узкий круг – Авербах, Зонин, Безыменский, Ингулов, – и эта группка определяла линию напостовства в целом.

Великой своей победой эти горе-деятели посчитали 1—ю Всесоюзную конференцию пролетарских писателей. Но они никак не могли предположить, что она окажется началом их катастрофического падения. Им удалось, как мы видим, отстоять свои антиленинские, антипартийные взгляды в резолюции конференции по докладу Вардина «Идеологический фронт и литература», опубликованной в «Правде» от 1 февраля 1925 года («Правда» тогда помещала декларации и документы самых различных литературных групп: конструктивистов, «кузнецов», напостовцев). В резолюции записано: «Преобладающим типом попутчика является писатель, который в литературе искажает революцию, зачастую клевещет на нее, который пропитан духом национализма, великодержавности, мистицизма… С полным основанием можно сказать, что попутническая художественная литература – это в основе своей литература, направленная против пролетарской революции».

Но вслед за публикациями материалов Всесоюзной конференции центральный орган нашей партии выступает со статьей заведующего Отделом печати ЦК РКП(б) И. Варейкиса «О нашей линии в художественной литературе и о пролетарских писателях», в которой разъясняется резолюция XIII съезда партии «О печати». В ней подверглась резкой критике тактика напостовцев, занимающихся «огульной, беспардонной травлей»[136]136
  «Правда». – 18 февраля 1925 г.


[Закрыть] попутчиков и добивающихся диктаторства в литературе.

Какое значение придавала партия литературному делу в стране, особенно в связи с бурным ростом пролетарского литературного движения и противоречивыми взглядами на задачи и пути развития советской литературы, видно из мероприятий ЦК РКП(б) на протяжении всего 1925 года. В начале этого года была образована специальная комиссия при ЦК партии. Ей предстояло всесторонне изучить состояние литературного дела и представить в ЦК развернутые предложения. К ее работе привлекались видные деятели партии, культуры и литературы, представители различных литературных направлений. На ее заседаниях шли жаркие споры. В ходе дискуссии вскрылись ошибки двух борющихся сторон – Воронского и напостовцев – и были намечены общие и конкретные линии политики партии в области литературы.

На заседании от 3 марта 1925 года выступил постоянный член комиссии М. В. Фрунзе. Его мудрое, дальновидное слово произвело большое впечатление на всех присутствующих. Именно после выступления Фрунзе в среде напостовцев начался раскол, а здоровую, партийную часть напостовства возглавил Дмитрий Фурманов – воспитанник и соратник выдающегося полководца.

Фрунзе поддержал сторонников пролетарской литературы: «Мы несомненно должны стремиться к завоеванию пролетариатом прочных позиций в области литературы, так же, как и в области всего искусства. Эту принципиальную линию я считаю правильной и ее поддерживаю»[137]137
  Фрунзе М. В. Собр. соч. – Т. 3. – М.-Л., 1927. – С. 151.


[Закрыть].

Основная часть его речи была направлена против позиции напостовцев. «Я считаю, – сказал он, – что напостовцы занимают позицию, которая является политически вредной и опасной».

Фрунзе обстоятельно обосновал свою мысль: «Проводимая ими фактически линия административного прижима и захвата литературы в свои руки путем наскоков – неверна: таким путем пролетарской литературы не создашь, а политике пролетариата навредишь. Тов. Вардин неправ, когда говорит, что «Красная новь» в своей деятельности содействовала отходу попутчиков от пролетарского лагеря, являясь, как он выразился, промежуточной базой для перебежчиков. По аналогии с военным делом я знаю, что отпугивает попутчиков от нас не «Красная новь», а скорее та тактика и те методы, которые пропагандируются журналом «На посту». Он обращается к творчеству попутчиков и говорит, что надо воспитывать и ценить их дарования.

«Между прочим, по-моему, Леонов – очень крупный русский писатель, – сказал Фрунзе. – Ему тоже еще надо учиться, он растет, но если мы его не испортим, то в будущем это будет крупная литературная величина… То течение, которое возглавляется тов. Маяковским, моему уму и сердцу мало понятно. Я предпочитаю более реалистические приемы. Но считаю его вполне законным оттенком в нашей советской литературе и ничего антикоммунистического в этом направлении не нахожу. Думаю, что ошибка в этом направлении заключается в том, что им чрезмерно выдвигается на первый план форма, а содержание же отодвигается назад.

Маяковский. Не форма, а производство.

Фрунзе. Производство связано с формой»[138]138
  Фрунзе М. В. Собр. соч. – Т. 3. – М.-Л., 1927. – С. 153.


[Закрыть].

М. В. Фрунзе своим отношением к литературе давал урок напостовцам. Мы видим, как он осторожен и тактичен в оценках литературных явлений: «по-моему», «я предпочитаю», «думаю». Он доказывает и разъясняет, а не командует, не выносит окончательного приговора, как напостовцы. А вместе с тем совершенно ясна его позиция в вопросах литературы: он за реализм и поэтому так высоко и проницательно оценил Леонида Леонова; он противник формализма и поэтому критикует лефовцев, не Маяковского, а направление, им возглавляемое, при этом находит его «вполне законным оттенком в нашей советской литературе».

В своей речи М. В. Фрунзе подверг принципиальной критике своего друга по работе в Иваново-Вознесенске А. К. Воронского за то, что тот отвернулся от пролетарского литературного движения: «Оставаться в стороне от этого процесса и тем более иметь в лице ВАПП противников – абсолютно недопустимо. То обстоятельство, что ВАПП в своей массе настроен в отношении линии, проводимой тов. Воронским, враждебно, для меня является несомненным доказательством допущения им каких-то ошибок. Эти ошибки я вижу в неправильном организационном подходе тов. Воронского, и эти ошибки необходимо ему исправить.

По аналогии с лозунгом «Лицом к деревне», я считаю, что тов. Воронскому нужно обратиться полностью лицом к пролетарской молодежи и, с другой стороны, нашим напостовцам необходимо обратиться лицом к попутчикам. Здесь необходимо сделать выпрямление с той и другой стороны. Это откроет возможность для объединения наших партийных усилий в деле овладения литературой. Методы острой кружковой борьбы, сплошь и рядом практикуемые теперь, должны быть нами решительно осуждены и отброшены».

Плодотворные результаты деятельности литературной комиссии стали основанием исторического решения ЦК РКП(б) от 18 июля 1925 года, решения, которое остается актуальным и для нашего времени.

Работа комиссии была плодотворной и сама по себе. Многим ее рядовым участникам, руководителям литературных объединений впервые во всей сложности открывалась проблема строительства новой литературы, и они убеждались, насколько правильным был подход нашей партии к этому сложному, тонкому и очень важному делу.