Текст книги "Мег. Первобытные воды"

Глава 11

Море Банда

43 морские мили к северо-востоку от Молуккских островов

Продолговатая спасательная капсула, словно бочонок, перекатывается в бурлящем желудке монстра, серо-коричневые капли растаявшего китового жира оседают на запотевшем лексане.

Прожектор миниатюрного подводного аппарата высвечивает какой-то странный предмет… человеческий торс.

Джонас вопит от ужаса… когда его судно снова проваливается в небытие.

А-а-а-а!

Джонас садится, в висках стучит, майка насквозь промокла от пота. Не понимая, где он и что с ним, Джонас в отчаянии озирается по сторонам.

Он один в своей каюте на борту «Нептуна», гамак под ним слегка покачивается, узлы гамака тихонько поскрипывают в унисон с движением океана.

– Все в порядке… Ты в порядке.

Джонас с трудом вылезает из гамака, поясница одеревенела и распухла, явно нуждаясь в заботливых руках хиропрактика. Джонас смотрит на часы. Четыре тридцать. Интересно, вечера или утра? Глянув в иллюминатор на сумрачное вечернее небо, Джонас понимает, что проспал весь день.

Схватив бутылку воды, он ковыляет к помойному ведру почистить зубы, затем, надев теннисные туфли, направляется на поиски общественного туалета.

Термин «гальюн», принятый среди моряков, своим происхождением обязан фигуре, украшающей нос испанского галеона, когда туалеты членов экипажа были устроены на небольшом открытом участке в носовой части верхней палубы, откуда начинается бушприт – передняя, наклоненная под небольшим углом деревянная балка, служившая для установки отдельных элементов парусного вооружения.

Десять минут спустя Джонас уже поднимается на палубу, стараясь психологически подготовиться к новому этапу своей карьеры, в животе у него порхают бабочки. Джонас приветственно машет рукой капитану Робертсону, который слишком занят, чтобы ответить, поскольку командует спуском передних парусов.

Небо затянуто плотным покрывалом кучево-дождевых облаков, образующих на горизонте сплошную линию зловещих белых башен со свинцово-серой подошвой.

Эндрю Фокс окликает Джонаса с верхнего трапа:

– Добрый день, спящая красавица.

– Эй, я все еще живу по калифорнийскому времени. А почему мы направляемся прямо к линии шквала?

– Шоу вот-вот начнется. Две команды Сорвиголов готовятся подняться на борт. Одна – снизу, другая – сверху. – Эндрю показывает на самолет, который кружит на высоте 5000 футов. – Команда, прилетевшая на самолете, еще два часа назад направила корабль в сторону линии шквала. Ума не приложу, чего они тянут время.

– Мило. – Джонас бросает взгляд за корму.

В кильватере «Нептуна» горделиво плывет «Целакант».

Длина суперъяхты производства «Абекинг и Расмуссен» – 188 футов, ширина – 35 футов, осадка – 11,5 фута. Темно-синяя, с белой верхней палубой и такой же белой отделкой, яхта – словно роскошная изящная крепость из стеклопластика и стали; спаренные двигатели мощностью 1400 лошадиных сил способны вести ее по бурному морю со скоростью двенадцать узлов.

Джонас присвистывает от удивления:

– Пожалуй, я солидарен с Дани! И точно не отказался бы пересесть на борт этой красавицы.

– Джонас, где, черт возьми, тебя носило?! – Эрик Холландер исступленно машет ему с нижней палубы. – Давай быстрее! Тебе нужно было загримироваться еще час назад.

Эндрю дружески подмигивает:

– Заставь их поработать над этими гусиными лапками.

– Грим? – У Джонаса глаза лезут на лоб. – Эндрю, мне начинает нравиться твоя акулья клетка.

– Джонас, пожалуйста! – Эрик машет гримерше, которая с ходу начинает наносить Джонасу на лицо тональную пудру. – Говорить в основном будет Шарлотта, а тебе просто нужно вставлять в нужных местах комментарии. У нас прямая трансляция, но она идет в записи, поэтому кое-что мы вполне сможем переснять или подправить позже. Вопросы есть?

– Да. А кто такая Шарлотта?

– Кто такая Шарлотта? Ведущая шоу в этом сезоне. Ты что, еще не успел с ней познакомиться? Она прилетела на вертолете три часа назад… Погоди-ка, а вот и она. – Эрик тычет пальцем в сторону носа корабля, где шоколадная афроамериканка в белом бикини позирует фотографу и двум операторам. – Актриса из нее никакая, но кого это волнует…

– Я знаю. Красотка.

– Совершенно верно. За последние три года эта девчонка уже дважды была на обложке номера «Спортс иллюстрейтед», посвященном купальникам.

– Три минуты! – кричит с ярко выраженным нью-йоркским акцентом в мегафон какая-то женщина лет сорока. – Давайте, народ, шевелитесь. Свет уходит. – Женщина подходит к Джонасу с Эриком, прямо на ходу сменив мегафон на уоки-токи. – …и пусть «Целакант» держится позади примерно в ста ярдах, нам сейчас меньше всего нужно, чтобы яхта возникла на заднем плане. – Повесив уоки-токи на пояс, она протягивает свободную руку Джонасу: – Сьюзен Феррарис, режиссер. Еще раз опоздаешь – отхожу тебя хворостиной для скота по за…

– Сьюзен, полегче, это его первый день.

– Эрик, какого хрена ты ко мне прикопался! У меня не хватает двух операторов, да и вообще, у меня месячные. Рези такие, что могут гризли свалить с ног. И довольно макияжа! Он уже и так выглядит как долбаный манекен. – Сьюзен хватает Джонаса за руку и тащит в сторону красной буквы «Х», нарисованной мелом на леере правого борта. – Вот твоя отметка. А где микрофон? Черт бы вас всех побрал, кто-нибудь может надеть на него микрофон?!

Появившийся оператор прикрепляет к воротничку Джонаса микрофон. Заводит провод под рубашку, пропускает вдоль спины и подсоединяет штекер к передатчику.

– Сунь это в задний карман и скажи что-нибудь.

– Привет, меня зовут Джонас Тейлор, и я…

– Он готов.

– Шарлотта, дорогая, ты нужна мне здесь. – (Уоки-токи Сьюзен внезапно оживает.) – Что?

– Сьюзен, это Брайан. Команда «Мако»[4]4
  Мако – крупная акула, но здесь название команды.


[Закрыть] говорит, что они все еще не готовы.

– Не готовы? Эти кретины понимают, что мы теряем свет?

– Сомневаюсь, что это их хоть сколько-нибудь колышет. Но у нас есть информация от «Уоллера». «Молоты»[5]5
  Молот – гигантская акула, но здесь название команды.


[Закрыть] будут на месте через десять минут. Предлагаю начать съемки с них.

– Согласна. – Она выключает радиопередатчик. – Ладно, народ. Планы изменились. Снимаем заставку, а затем появление Молотов.

– Сьюзен, телесуфлер не работает.

– Замечательно. Что еще у нас не так?

На накрашенном лице Шарлотты появляется паническое выражение.

– Нет телесуфлера?! Интересно, и как мне теперь быть? Все запоминать?

– Дорогая, это всего лишь заставка. На репетиции ты это делала тысячу раз.

Съемочные бригады занимают свои места, две из них направляют объективы над леером правого борта, третья собирается снимать Джонаса с Шарлоттой. Глаза супермодели закрыты, губы беззвучно двигаются. Она в спешном порядке репетирует свои реплики.

– Сьюзен, у нас все готово.

– Тишина на съемочной площадке!

– Свет.

Джонас жмурится от жарких огней, в глубине души сожалея, что не успел еще раз забежать в гальюн.

– Звук… Скорость…

– Пять секунд… Четыре… Три…

Глаза Шарлотты театрально распахиваются, на лице загорается фальшивая улыбка.

Джонас стискивает зубы в широкой ухмылке.

Режиссер беззвучно дает сигнал. Два… Один…

– Добро пожаловать на шоу «Сорвиголовы, второй сезон. Бросить вызов Тихому океану». Я Шарлотта Локхарт, ведущая шоу этого сезона, а рядом со мной легендарный Сорвиголова, бывший пилот глубоководных аппаратов Джеймс Тейлор.

Джонас кривит рот в усмешке:

– На самом деле я Джонас. Джеймс – это певец.

– Стоп! – Сьюзен Феррарис налетает на Джонаса, словно разъяренный бык. – Впредь… больше никогда не поправляйте ведущую во время съемки… Господи! – Она поворачивается к операторам. – Переснять. И, Шарлотта, душечка, ради всего святого, он Джонас, ну ты знаешь, как тот парень в чреве кита.

– На самом деле того звали Джона[6]6
  Библейское имя Иона.


[Закрыть]. А мое имя…

– Мотор!

– Начали.

Сьюзен дает отмашку.

Супермодель оживает:

– Добро пожаловать на шоу «Сорвиголовы, второй сезон. Бросить вызов Тихому океану». Я Шарлотта Локхарт, ведущая шоу этого сезона, и рядом со мной легендарный Сорвиголова, бывший пилот глубоководных аппаратов Джона Тейлор.

– Хм, спасибо, Шарлотта. Я счастлив быть здесь, с вами.

– И мы счастливы, что ты с нами, Джона. Итак, давайте вспомним основные правила. Как вы знаете, шоу «Сорвиголовы» выходит дважды в неделю, чтобы дать возможность нашим телезрителям проголосовать за понравившегося кандидата на нашем официальном сайте, что позволит нам определить победителя. Наши Сорвиголовы разделены на две команды по пять человек. В каждом эпизоде шоу обе команды будут соревноваться на равных в проведении какого-нибудь смертельного трюка, во время которого по крайней мере один член команды окажется в опасности. А у вас, наши дорогие телезрители, останется два дня на то, чтобы проголосовать за лучший трюк. В начале каждого эпизода проигравшая команда отсеивает путем голосования одного члена. Во время третьей недели шоу мы соберем оставшихся участников соревнования в одну команду и продолжим процесс отбора до тех пор, пока у нас не останется один-единственный победитель. Джона, ну как тебе такая идея?

– Звучит очень волнительно, Шэрон.

Фальшивая улыбка супермодели тотчас же меркнет.

– Верно. А теперь встречайте Сорвиголов – участников этого сезона.

– Стоп! Снято! – Голубые глаза Сьюзен пылают яростью. Она готова наброситься на Джонаса, но тут на палубу падают первые холодные капли дождя. Громко чертыхаясь, Сьюзен хватает уоки-токи, и тут же одновременно раскрывается с десяток огромных зонтиков, защищающих аппаратуру от дождя. – Брайан, дождь начинается. А что там с «Мако»?

– По-прежнему кружат над нами и ждут.

– Интересно чего? У моря погоды?

– Без понятия, босс.

– Свяжитесь по рации с «Молотами». Скажите, чтобы начинали спуск команды на воду. – Она поворачивается к капитану. – Мы меняем очередность съемок. Переключите ваш корабль на нейтралку.

– Мэм, это вам не автомобиль, – бурчит Робертсон, поворачивая судно носом к ветру.

Тяжелые паруса хлопают над головой, судно замедляет ход.

– Сьюзен, у нас все готово.

– Перемотайте пленку! – кричит она в уоки-токи. – Брайан, дай отмашку «Молотам».

Джонас и члены экипажа судна с изумлением видят, как по правому борту «Нептуна» возникает пенный след, из которого появляется стальная рубка подводной лодки типа «Коллинз». Подлодка КВМФ Австралии продолжает всплытие, ее корпус вспахивает океан… так же как и пять появившихся одновременно с подлодкой водных лыжников, троих мужчин и двух женщин, каждого из которых тащат на буксировочных тросах, прикрепленных к носу судна.

Майкл Коффи, капитан команды «Молоты», освобождается от маленького баллона с воздухом, когда его голова пробивает поверхность воды в тридцати футах позади гребного винта подлодки. Крепко держась обеими руками за трос, Майкл поворачивает голову направо.

Эван Стюарт и Джейсон Массет, которые скользят по волне вдоль правого борта подлодки, поднимают вверх большие пальцы.

Коффи смотрит налево. Ди Хатчер и Мия Дуранте появляются с другой стороны подлодки – той, что обращена к «Нептуну». Наготу женщин чисто символически прикрывают крошечные желтые бикини.

Подлодка КВМФ Австралии «Уоллер» проплывает вокруг дрейфующего испанского галеона. Субмарина проходит мимо кормы «Нептуна» и начинает погружение, увлекая за собой Сорвиголов.

Джонас с замиранием сердца смотрит на океан, самолюбиво задаваясь вопросом, способен ли он сделать подобный трюк. Проходит тридцать секунд, затем минута… Камеры, направленные на пенную поверхность воды, продолжают работать.

Джонас наблюдает и ждет, затаив дыхание.

Девяносто секунд… И тут на поверхности появляется голова, за ней – другая. Под гром аплодисментов из воды в унисон поднимаются пять рук.

Шарлотта Локхарт, улыбаясь в камеру, устремляет правую руку в сторону моря:

– Дамы и господа, позвольте представить вам команду «Молоты». Поздоровайтесь с Ди Хатчер…

Брюнетка лет тридцати с синевато-серыми глазами поднимается на борт по грузовой сети. Величавым жестом богини откидывает назад волосы и в ожидании остальных членов команды позирует перед камерой, упершись кулаками в точеные бедра.

– Эван Стюарт.

Следующим по импровизированной веревочной лестнице поднимается морской биолог из Майами, крепкий мужчина с четырнадцатидюймовым шрамом в форме полумесяца на талии.

– Мия Дуранте.

Темноволосая смуглая итальянка с примесью филиппинской крови перебрасывает через борт мускулистую ногу, откровенно демонстрируя себя в этой непристойной позе, а затем делает поклон, как в соревнованиях по восточным единоборствам.

– И Джейсон Массет из Массапекуа.

Бывший игрок в лакросс, хорошо сложенный, с пронзительными карими глазами и каштановыми волосами, улыбается чуть кривоватой улыбкой, после чего присоединяется к товарищам по команде.

– И наконец, безусловный победитель прошлого сезона, капитан команды… Майкл Коффи.

Самый старший член команды делает кувырок через леер прямо на палубу, приветствуя растопыренной пятерней своих товарищей.

Дав возможность камерам еще немного покрутиться, Сьюзен Феррарис останавливает съемку.

– Стоп, снято! Вторая на очереди! – кричит она в уоки-токи. – Брайан, где, мать ее так, команда номер два?!

А под темным потолком кучево-дождевых облаков, в пяти тысячах футов над испанским галеоном, продолжает кружить грузовой самолет.

Вейн Джон Фергюсон выглядывает из открытого грузового люка, чтобы посмотреть на свинцовую воду.

– Ферджи, да брось ты наконец, – говорит ему Барри Струл, похожий на футбольного полузащитника атлет с темными волосами и небольшой бородкой. – Уже прошел целый час с тех пор, как мы видели последний водяной смерч, а у нас кончается топливо.

– Барри прав, – поддерживает товарища по команде Лекси Пьятек. – Ты не можешь контролировать погоду. Давай просто прыгнем, как планировали, и постараемся сделать максимум возможного.

– Это скучно. – Ферджи сплевывает в открытый люк. – Что скажешь, Док?

Джон Шинто, тридцатитрехлетний дантист из Виргинии, чешет коротко стриженную русую голову:

– Лекси права, мы не можем контролировать погоду. Дженни ведь сидит впереди, и если уж она не может обнаружить смерч, значит никто не сможет. По-моему, не стоит тянуть резину до бесконечности.

Самолет резко вздрагивает, и Ферджи едва не вылетает головой вперед через открытый люк.

– А вот и смерч! Я же говорил вам! Дженни, стрелка на два часа! Эй, Дженни!

Дженни, сидящая в кресле второго пилота, поворачивает голову:

– Мы видим. Приготовиться, мы связываемся по рации с «Нептуном».

Капитан Робертсон резко поворачивает корабль направо, снова наполнив грот ветром. Оживший «Нептун» прыгает по шестифутовым волнам, двигаясь параллельно линии шквала.

Джонас, держась за леер правого борта, вытирает с лица капли соленой воды. Вечернее небо меняет цвет, мощные тропические конвективные атмосферные течения формируют зловещий треугольный белый объект, вырастающий из-под черного кучево-дождевого облака.

Дани жмется к отцу:

– Пап… что это такое?

Прямо у них на глазах белый облачный рукав спускается с небес и касается поверхности океана, образуя гигантский каскад брызг менее чем в двух милях от правого борта «Нептуна».

– Господи, это же водяной смерч! – Джонас смотрит на дочь. – Почему ты не надела спасательный жилет?

– Вот еще! Тут все без жилетов.

– Сейчас же надень!

– Да ладно тебе, папа…

– Живо!

Майкл Коффи вытирает мокрое лицо, устремив взгляд на крутящееся веретено мелких брызг:

– Ладно, Ферджи, чокнутый ублюдок, ты получил, чего добивался, а теперь поглядим, что ты с этим будешь делать.

Грузовой самолет кружит под облачной грядой, предоставляя команде «Мако» возможность увидеть своими глазами сформировавшийся водяной смерч.

– Похоже, будет весело, – говорит Ферджи. – Как думаешь, Джен? Трое в океане, а двое участвуют в родео.

– И кто эти двое?

– Только не я, – поспешно заявляет Док Шинто. – Даже если я выживу, жена и дети вообще перестанут со мной разговаривать.

– Барри?

– Эй, чувак, я серфер, а не парашютист.

– А как насчет тебя, Лекси? Хочешь рискнуть?

Миниатюрная девушка двадцати двух лет смотрит на вихревой столб воздуха:

– Нет, я с Барри. Я, скорее, по части моря.

– Итак, остается лишь прекрасная Джеди Дженни.

Она кусает губы:

– Ладно, я в игре.

– Уверена?

– Заткнись!

– Отлично! Барри, я хочу, чтобы ты, Док и Лекси прыгнули с самолета и парили в воздухе, словно ночнушка невесты, еще до того, как наша птичка улетит. Смерч идет на юго-запад, поэтому держите курс на восток, прежде чем рассредоточиться, а когда окажетесь в океане, свяжитесь с нами по рации.

Док Шинто кивает:

– Как близко вы будете от завихрения?

– Еще не знаю, никогда раньше такого не делал. Мы с Дженни сделаем круг и посмотрим, каково это. Если увидите, как нас, с голыми задницами, уносит ветер, то сразу поймете, что мы просчитались и приблизились на опасное расстояние.

«Нептун» замедляет ход, капитан в очередной раз меняет курс, остановив судно в полумиле к востоку от крутящегося белого веретена торнадо.

Сьюзен Феррарис выкрикивает команды, ее операторская группа продолжает снимать. К юго-востоку от «Нептуна» суперъяхта «Целакант» заняла удобное положение для съемок водяного смерча с «Нептуном» на заднем плане.

На мобильной лебедке один за другим спускают три гидроцикла «Ямаха 701 вейв-райдер». Майкл Коффи сползает вниз по грузовой сети и садится на гидроцикл, Эван и Джейсон – на оставшиеся два.

И хотя Коффи презирает Вейна Фергюсона, неписаный кодекс чести адреналиновых наркоманов гласит, что нельзя оставлять никого наедине со стихией. Чтобы спасти Фергюсона, Коффи готов рисковать жизнью, хотя в глубине души и надеется, что смерч разорвет Ферджи в клочья еще до того, как его тело шлепнется в воду.

– Там! – Эван показывает на трех парашютистов, только что прыгнувших с самолета.

– Группа подстраховки. Все, погнали. Каждый из нас сажает к себе по одному из них, а затем соберем останки тех двоих.

Нацелившись на первого парашютиста, Коффи резко стартует, мощный двухкарбюраторный двигатель крупногабаритного гидроцикла способен развивать скорость более 58 миль в час.

Ветер и морские брызги хлещут Дока Шинто по лицу, затуманивая защитные очки. Он неуклюже летит к полоске зеленоватой воды. В пятнадцати футах от поверхности раскрывает парашют, падает ногами вперед в море и камнем идет ко дну.

Надув спасательный жилет, Док стрелой поднимается на поверхность и отплывает от парашюта.

Море на удивление теплое, но волнение сильное. Сняв очки, Шинто озирается по сторонам. Он приземлился в 125 ярдах к юго-востоку от шлейфа водяного смерча. Шинто не может оторвать глаз от белого столба завывающего ветра.

Верхние и нижние участки водяного смерча движутся с разной скоростью, в результате чего весь облачный рукав слегка кренится на запад. По сравнению с земляным смерчем водяной характеризуется меньшей разрушительной силой, однако скорость ветра в нем иногда достигает 80–100 миль в час, что делает его крайне опасным.

Удостоверившись, что шлейф движется в обратном от него направлении, Шинто связывается с кружащим над водой грузовым самолетом:

– Ферджи, это Док, я на месте. Ферджи, ты меня слышишь? Ферджи…

Самолет попадает в воздушную яму, моментально теряя высоту.

– Шторм может разразиться с минуты на минуту! – кричит пилот. – Сейчас или никогда!

Дженни прижимает руки к шлему:

– Я слышу Дока. Он в воде.

– Пилот прав, если мы собираемся прыгать, то надо делать это прямо сейчас, пока шлейф смерча не накрыл все небо.

Дженни смеется, смотрит на Ферджи, ее глаза расширились от прилива адреналина, пульс участился.

– Кто первый окажется внизу, тому и лавры победителя! – Она выпрыгивает из самолета…

Ферджи следом за ней.

Ветер хлещет в лицо, свистит в ушах. Ферджи летит в свободном падении к белому веретену смерча, похожему на копье Зевса, которое тот мечет с небес.

Ферджи отводит руки назад и пролетает вниз головой под углом тридцать градусов мимо Дженни, и чем ближе он приближается к крутящемуся по часовой стрелке рукаву, тем менее отчетливым становится его сердцевина.

А затем ветер, врезавшись в тело Ферджи, начинает затягивать его в бездонную воронку, соленый ветер завывает уже где-то в мозгу, и Ферджи понимает, что все его существо сосредоточено сейчас на этом бесценном неповторимом мгновении. Внутренний голос истошно кричит, призывая раскрыть парашют, но неукротимое эго требует попробовать оседлать белого монстра. Это чувство настолько пронзительное, что Ферджи хочется навечно сохранить его в душе. Центробежная сила растягивает позвоночник, безжалостно рвет плоть, сдирает комбинезон. Австралиец летит вокруг вертящегося столба, словно ковбой, привязанный к необъезженному жеребцу…

И тут неожиданно проклятая гравитация катапультирует его назад – в оглушительную тишину.

Инстинкт самосохранения, как мимолетная вспышка, заставляет Ферджи раскрыть парашют, а дальше – чернота, которая, окутав смельчака, словно теплое одеяло, сопровождает его навстречу морю, жадно тянущему загребущие руки к человеческой плоти.