Текст книги "Талтош"

ГЛАВА 15

Мне показалось, будто я слышу голос Нойш-па: «Давай, Владимир».

– Давай, Владимир.

Фраза была длиннее, чем то мгновение, которое потребовалось мне, чтобы понять, что делать, но именно ее я помню, и именно на нее я среагировал. Это был какой-то порыв.

Ничто меня больше не сдерживало, я ни о нем больше не сожалел; все сомнения превратились в абстракцию. Я полностью сосредоточился на том, чтобы вжиться в данное мгновение, и я чувствовал себя так, как никогда прежде. Бодрость, облегчение, погружение в неизвестность – все это я сейчас испытывал. И лучше всего было то, что окончательно исчезли все сомнения. Если мне предстоит погибнуть, то что-либо предпринимать уже поздно. Все, что я до сих пор сдерживал в себе, рванулось наружу, Я почувствовал, как вытекает из меня энергия, словно кто-то выдернул пробку. В какое-то мгновение у меня промелькнула мысль, правильно ли я рассчитал время. Смерть и безумие – или успех. Третьего не дано.

Мои глаза открылись, и я увидел перед собой бедлам.

Даже если бы от этого зависела моя жизнь, я не мог бы вам сказать, как мы там очутились, но слуга в пурпурной мантии каким-то образом снова привел нас в белый коридор, пройдя по которому, мы в свое время предстали перед богами. Из него вел боковой проход, которого я прежде не заметил, и мы пошли по нему, следуя его изгибам и поворотам, пока не оказались в белой комнате, которая была пуста, если не считать множества свечей – и Кайрана.

Он стоял спиной к двери, склонив голову, и что-то делал перед одной из свечей. Когда мы вошли, он повернулся и взглянул на Алиру.

– Я вижу, ты уже на ногах.

– Да, – ответила она. – И теперь я могу объяснить, как я горжусь тем, что происхожу от того, кто – издевается над чужими страданиями.

– Рад, что ты этим гордишься, Алира э'Кайран.

Она выпрямилась.

– Только не надо…

– Не пытайся меня учить, – сказал он. – Ты этого не заслужила.

– Ты уверен? – спросила она. – Я знаю тебя, Кайран. И если ты не знаешь меня, то лишь потому, что ты слеп, каким и был всегда.

Он уставился на нее, но ни один мускул на его лице не дрогнул. Потом он перевел взгляд на меня, и я почувствовал, как мой позвоночник превращается в воду. Я ничем не выдал своих ощущений.

– Ладно, Алира, – сказал он. – Как насчет него?

– Это не твое дело, – ответила Алира.

Я наклонился к Маролану и сказал:

– Обожаю, когда обо мне говорят, как…

– Заткнись, Влад.

– Вежливые ублюдки, однако.

– Знаю, босс.

– Ты уверена, что это не мое дело? – спросил Кайран.

– Да, – ответила Алира.

Хотел бы я знать, о чем, собственно, речь.

– Что ж, – сказал Кайран, – возможно, ты ошибаешься. Не соизволишь ли присесть?

– Нет, – ответила она.

– Тогда чего ты хочешь?

Походка Алиры была еще не вполне уверенной, когда она подошла к нему. Она остановилась в шести дюймах от него и сказала:

– Чтобы загладить свою грубость, ты мог бы проводить нас отсюда.

Он улыбнулся было, но передумал и сказал: .

– Я не могу отсюда уйти. Я…

– Двести тысяч лет. Разве этого недостаточно?

– Здесь не место, чтобы обсуждать..

– Спокойно. Если ты твердо решил, чтобы и впредь история шла мимо тебя, дай мне свой меч. Я сама пробью себе, отсюда дорогу и найду ему достойное применение. Тебе он, может быть, больше не нужен, но я не думаю, что он до конца выполнил свою задачу.

Кайран стиснул зубы, и в глазах его полыхнуло адское пламя.

– Что ж, Алира э'Кайран, – сказал он. – Если ты считаешь, что сумеешь им воспользоваться – бери.

Если весь этот разговор выглядит для вас несколько бессмысленным, могу только сказать, что таковым он выглядел и для меня. Судя по выражению лица Маролана, и он понимал не больше меня. Но я рассказываю обо всем так, как запомнил, и вам придется этим удовлетвориться.

– Сумею, – ответила Алира.

– Тогда я поручаю тебе воспользоваться им с умом и вернуть его на то же место, вместо того чтобы отдать кому-то другому или позволить его у тебя отобрать.

– А если нет? – спросила она, вероятно, лишь из чувства противоречия.

– Тогда я приду и заберу его.

– Возможно, – сказала Алира, – это именно то, чего я хочу.

Они какое-то время смотрели друг на друга, затем Кайран отстегнул ножны с мечом от пояса и подал Алире, Меч был чуть длиннее ее роста; мне было интересно, как она вообще сможет его держать.

Однако она взяла его без каких-либо видимых затруднений, после чего, даже не поклонившись Кайрану, просто повернулась и вышла в дверь, слегка неуверенно, но не спотыкаясь. Мы последовали за ней.

– Идем, – сказала Алира. – Мы возвращаемся домой. Все вместе. Пусть кто хочет, попытается нас остановить.

Это звучало не вполне реально, но тем не менее оставалось лучшим из предложений, которые я слышал за сегодняшний день.

Информация, которую дал мне «для начала» Фит, состояла из четырнадцати страниц пергамента, исписанных плотным почерком, вероятно, профессионального писца, хотя это казалось маловероятным. Она содержала перечень друзей Райета и сведения о том, как часто он у них бывает, его любимые заведения и что он предпочитал в них заказывать, история его пребывания в Организации (что само по себе было обвинительным документом) и тому подобное. Там хватало подробностей о его любовнице и о том, где она живет (обычай не запрещает убивать кого-либо в доме его любовницы в отличие от его собственного дома). Меня никогда не интересовало такое количество деталей о ком бы то ни было. В конце было несколько замечаний типа: «Волшебством не владеет. Хорошо владеет ножом, очень ловок. Мечом владеет плохо». Все это не имело особого значения, но могло оказаться полезным.

С другой стороны, возможно, я бы, не стал пытаться выяснять подобное обо всех своих жертвах. Конечно, убийство кого-либо с помощью оружия Морганти – дело серьезное, но любое убийство – это вопрос жизни и смерти.

В дополнение к пергаменту Фит дал мне большой кошелек, в котором было больше денег чем я когда-либо видел, в основном монетами по пятьдесят империалов.

Кроме того, он дал мне шкатулку. Едва я ее коснулся, как впервые ощутил отдаленное своеобразное глухое гудящее эхо в своем мозгу. Я вздрогнул и понял, во что только что ввязался.

Отступать, естественно, было уже поздно.

Топ-топ-топ. Вы слышите наши шаги? Мы шагаем вперед и вперед, навстречу неизвестности, к неведомым ужасам смерти, с высоко поднятой головой, с оружием наготове…

Ну и дерьмо.

Мы прокладывали путь сквозь коридоры Залов Судеб, что оказалось не так просто. То, что было прежде прямым широким коридором, каким-то образом превращалось в извилистый лабиринт узких проходов, неотличимых друг от друга. Вероятно, мы блуждали по этим коридорам часа два или три, все больше запутываясь, хотя никто из нас не хотел в этом признаться. Мы пытались делать отметки на стенах остриями мечей, все время сворачивать налево, но ничто не помогало. И, что самое странное, ни один из коридоров никуда не вел, кроме как в другие коридоры – то есть не было никаких комнат, лестниц, дверей и тому подобного.

Пурпурные мантии, которых мы просили о помощи, лишь смотрели на нас пустым взглядом. Алира пристегнула громадный меч Кайрана к спине и с мрачным видом старалась не замечать его веса. На столь же мрачном лице Маролана не отражалось каких-либо чувств. Ни мне, ни Лойошу не хотелось разговаривать. Впрочем, говорить и так было не о чем. Я начал уставать.

Мы остановились отдохнуть, прислонившись к стене. Алира попыталась сесть на пол и обнаружила, что меч на спине не дает этого сделать. Ей это не понравилось. Мне показалось, что она готова заплакать. Я, впрочем, тоже.

Мы тихо разговаривали, в основном жалуясь на судьбу.

– Ладно, – сказал наконец Маролан. – Не сработало. Придется найти богов и убедить их отпустить нас.

– Нет, – сказала Алира. – Боги не дадут тебе уйти.

– Богам незачем это делать, с этим вполне успешно справляются эти коридоры. Алира не ответила.

– Подозреваю, – сказал Маролан, – что мы так и будем вечно блуждать здесь и никогда не найдем выхода. Мы должны обратиться к кому-то за помощью, и я думаю, никто не может помочь нам лучше, чем Вирра.

– Нет, – сказала Алира.

– Вы что, заблудились? – послышался другой голос. Мы обернулись и снова увидели Баригга. Казалось, он чем-то доволен. Я нахмурился, но ничего не сказал.

– Кто ты? – спросила Алира.

– Это Баритт, – сказал Маролан.

– А ты? – спросил Баритт.

– Я Алира.

Глаза его расширились.

– В самом деле? Что ж, это действительно забавно. И вы пытаетесь вернуться в Страну Живых, не так ли? Что ж, хотел бы попросить вас об одолжении. Если вам это удастся и я буду все еще жив, не приходите ко мне. Боюсь, я этого не вынесу.

– Милорд, – сказала Алира, – мы..

– Да, я знаю. Ничем не могу вам помочь. Отсюда нет выхода, кроме того, который вам известен. Любой слуга может вас туда проводить. Искренне сожалею.

Он и в самом деле, похоже, испытывал сожаление, но говоря это, он смотрел на Алиру.

Алира нахмурилась, ноздри ее раздулись.

– Что ж, всего доброго, – сказала она, и мы расстались с Бариттом.

Найти пурпурную мантию в этом месте оказалось столь же трудно, как найти теклу на рынке. И действительно, слуга с готовностью согласился проводить нас обратно к богам. Казалось, для него не составило никаких проблем отыскать широкий проход. У меня промелькнула мысль, что мы могли бы просто повернуться и пойти по этому проходу туда, откуда пришли. Я не стал этого предлагать, поскольку у меня было ощущение, что это не поможет.

Мы снова прошли через ворота, где слуга нас оставил, и снова подошли к трону Вирры, Богини Демонов. Она улыбалась.

Сука.

Я мог составить большую часть своего плана, даже не покидая собственной квартиры, и уже почти решил так и поступить. Однако меня все больше и больше беспокоило все связанное с Морганти, и я решил из предосторожности проверить некоторую полученную мной информацию.

Я буду краток и лишь скажу, что все подтвердилось, но я рад, что убедился в этом сам. Его охрана, назначенная Империей, состояла из трех драконов, которые всегда находились рядом.и были мастерами своего дела. Никто из них меня не заметил, когда я следовал за ними, но их присутствие меня обеспокоило, и в конце концов я послал Лойоша следить за ними, в то время как сам изучал информацию, пытаясь найти слабое место.

Проблема заключалась в том, что телохранители – из Дома Дракона. В противном случае я бы, возможно, сумел подкупить их, чтобы в нужный момент они уступили мне дорогу. Интересно, подумал я, есть ли вообще у драконов какие-либо слабости?

Что ж, предположим на мгновение, что мне это удалось. Есть ли подходящее место для того, чтобы его прикончить?

Наверняка. В западной части Адриланки, за рекой, жила женщина, у которой он любил бывать. Не знаю, есть ли лучшее время и место, чтобы пришить кого-либо, кроме как у его любовницы. Лойош произвел разведку, и оказалось, что место очень удачное – почти безлюдное ранним утром, когда он от нее уходил, но с достаточным количеством укрытий неподалеку, где можно спрятаться. Итак, если я намерен прикончить его там, что я должен сделать? Занять место возницы, который его увозил? Это потребовало бы подкупа возницы, который таким образом узнал бы об убийстве, либо нужно убить его или вывести из строя, что мне не нравилось.

Нет, должен быть лучший способ.

Он действительно существовал, и я его нашел.

– Приветствую вас снова, смертные, – сказала Вирра. – Добро пожаловать, Алира. Ты можешь покинуть эти места и восточник может уйти вместе с тобой при условии, что он никогда сюда больше не вернется. Лорд Маролан останется здесь.

– Нет, – сказала Алира. – Он вернется с нами.

Богиня продолжала улыбаться.

– Хорошо, – сказала Алира. – Объясни мне, почему он должен здесь остаться.

– Такова природа здешних мест. Живые просто не в состоянии вернуться. Возможно, он сможет стать живым мертвецом и уйти таким способом. Некоторым это удалось. Например, вы наверняка знаете Сетру Лавоуд.

– Это неприемлемо, – сказала Алира. Вирра улыбнулась, ничего не ответив.

– Пусть будет так, – сказал Маролан. Лицо Алиры посуровело и помрачнело.

– Это чушь. Как тогда насчет Влада? Если такова природа этих мест, он тоже не смог бы отсюда уйти. Только не говори мне, что это из-за того, что он восточник, – и ты, и я знаем, что нет никакой разницы между душой восточника и душой драгейрианина.

В самом деле? Тогда почему восточники не допускаются на Дороги Мертвых, даже если предположить, что нам этого бы хотелось? Но момент был неподходящим для того, чтобы задавать вопросы.

– По той же причине не могла бы уйти и я, – продолжала Алира. – И разве не удалось это Императрице Зарике? И как в этом смысле насчет тебя? Я знаю, что значит быть Повелительницей Судеб, и в этом нет ничего такого, чго делало бы тебя невосприимчивой к подобным воздействиям. Ты лжешь.

Улыбка исчезла с лица Вирры, и ее многосуставчатые пальцы дернулись – странный, нечеловеческий жест, который напугал меня больше, чем само ее присутствие. Я ожидал, что Алира сейчас будет уничтожена на месте, но Вирра лишь сказала:

– Мне нечего тебе объяснять, маленький дракон.

– Нет, есть, – ответила Алира, и Вирра покраснела. Интересно, подумал я, что сейчас произошло между ними? Затем Вирра чуть улыбнулась и сказала:

– Да, возможно, я должна кое-что объяснить. Прежде всего ты просто ошибаешься. Ты мало знаешь о том, что значит быть божеством. Восточники испытывают перед богами благоговейный страх, отрицая в нас все человеческое. Драгейриане же считают, что божественность – это род искусства, вроде магии, и ничего больше. И то, и другое неверно. Это объединение многих искусств и многих природных сил и включает в себя изменения во всех чертах личности. Я никогда не была человеком, но если бы я и была им когда-то, то не была бы им теперь. Я – бог. Моя кровь – кровь бога. Именно поэтому Зал Судеб не может удержать меня. Что касается Зарики, ей удалось уйти, так как Имперская Держава обладает силой даже здесь. Тем не менее мы могли остановить ее, и нам это почти удалось. Это не так просто – дать живому покинуть это место, даже тем немногим, кто смог это сделать.

Твой друг-восточник никогда не смог бы оказаться здесь без живого тела, в котором он находился. Нет, душа не имеет значения, все намного сложнее. Дело в крови. Как живой человек он смог прийти сюда, и как живой человек он сможет уйти. – Она внезапно посмотрела на меня. – Только один раз. Не возвращайся сюда, фенарианец.

Я изо всех сил пытался подавить дрожь.

– Что касается тебя, Алира… – с улыбкой продолжала Вирра.

Алира покраснела и опустила глаза.

– Я поняла.

– Да. Что касается тебя, как, возможно, уже сказали тебе твои друзья, у меня были некоторые трудности с тем, чтобы убедить некоторых позволить тебе уйти. Если бы ты не была наследницей трона, мы бы потребовали, чтобы ты осталась и твой компаньон вместе с тобой. Я ответила на твой вопрос?

Алира кивнула, не поднимая взгляда.

– Как насчет меня, босс?

Проклятие. Об этом я не подумал. Я набрался смелости и сказал:

– Богиня, я хотел бы знать…

– Твой приятель, естественно, разделит твою судьбу.

– О да. Спасибо.

– Спасибо, босс. Я почувствовал себя лучше,

– Лучше?

– Итак, вы готовы идти? – спросила Вирра. – Вам нужно отправляться в путь как можно скорее, поскольку если вы заснете, то больше не оживете снова, а имперские законы запрещают живым мертвецам занимать официальные имперские посты.

– Я не уйду без своего двоюродного брата, – сказала Алира.

– Ладно, – бросила Вирра. – Тогда ты останешься. Однако на случай, если ты передумаешь, путь отсюда ведет через арку, знакомую твоим друзьям, затем налево, мимо Цикла, и дальше. Если хочешь, можешь идти. Лорд Маролан обнаружит, как по каплям уходит из него жизнь, но он тоже может попытаться. Возможно, тебе удастся вынести отсюда его тело и отказать ему в вечном покое на Дорогах, так же как и в жизни, право на которую он уже потерял. Теперь оставьте меня.

Мы посмотрели друг на друга. Я в самом деле чувствовал себя очень усталым.

Поскольку идти было больше некуда, мы прошли мимо трона, пока не нашли арку, под которой мы впервые ветретили Кайрана Завоевателя. Направо вела тропа к колодцу, который все еще манил меня, но я лучше знал, что делать. Налево вел путь к выходу – для Алиры и меня.

К своему неудовольствию, я обнаружил, что мне не хочется оставлять здесь Маролана. Если бы остаться должна была Алира, возможно, я чувствовал бы себя иначе, но выбор мне не принадлежал. Мы стояли под аркой, не двигаясь с места.

Я открыл шкатулку. Ощущение, которое я испытал, дотронувшись до нее, усилилось. Внутри лежал кинжал в ножнах. Коснуться ножен оказалось очень трудно. Коснуться рукоятки – еще труднее.

– Не нравится мне эта штука, босс.

– Мне тоже.

– Стоит ли тебе вынимать его, прежде чем…

– Да. Мне нужно знать, сумею ли я им воспользоваться. Теперь замолчи, Лойош. Мне от тебя не легче.

Я вытащил кинжал, и он атаковал мой разум. Я почувствовал, что моя рука дрожит, и заставил себя ослабить захват. Я попытался внимательнее изучить кинжал, словно любое другое оружие. Лезвие было длиной тринадцать дюймов, заточенное с одной стороны. Оно было достаточно острым. Хорошая гарда и кинжал хорошо сбалансирован. Рукоятка была матово-черной и…

Морганти.

Я держал его, пока не перестал трястись. Я никогда прежде не дотрагивался ни до чего подобного. Я чуть бьшо не поклялся, что никогда больше до него не дотронусь, но нет обдуманные клятвы глупы, и я сдержался.

Но это было нечто ужасное, и я никогда не смог к подобному привыкнуть. Я знал, что некоторые постоянно носят при себе подобное оружие, и мне всегда было интересно, не сумасшедшие ли они или просто сделаны из лучшего теста, чем я.

Я заставил себя сделать несколько пробных выпадов. У меня была еловая доска, на которой я тренировался в метании ножей. Продолжая держать кинжал, левой рукой я прислонил доску к стене наверху комода. Негнущуюся правую руку с ножом я держал в некотором отдалении от левой. Вероятно, я выглядел нелепо, но Лойош не смеялся. Могу сказать, что он проявил большую смелость, не вылетев из комнаты.

Что ж, я в некотором смысле тоже.

Я метнул кинжал в доску около двух дюжин раз, пока слегка не расслабился и не смог воспринимать его просто как оружие. Мне так и не удалось попасть точно в цель, но я был к ней все ближе. Когда я наконец снова убрал кинжал в ножны, с меня градом катил пот, а рука онемела и болела.

Я снова спрятал его в шкатулку.

– Спасибо, босс. Я лучше себя чувствую.

– Я тоже. Ладно. Для завтрашнего дня все готово. Давай немного отдохнем.

Пока мы стояли, я спросил Алиру:

– Объясни мне все-таки, что в тебе такого особенного что ты можешь уйти отсюда, а Маролан – нет?

– Все дело в крови, – ответила она.

– В прямом смысле или в переносном?

Она насмешливо посмотрела на меня.

– Понимай, как хочешь.

– Гм… более конкретно нельзя?

– Нет, – ответила Алира.

Я пожал плечами. По крайней мере она не сказала, что ей нечего мне объяснять. Меня уже начала утомлять эта фраза. Перед нами была стена, и пути расходились направо и налево. Я посмотрел направо.

– Маролан, – спросил я, – ты знаешь что-нибудь о той воде, которую пила Вирра и которую она дала Алире?

– Очень мало, – ответил он.

– Ты не думаешь, что она могла бы помочь нам…

– Нет, – сказали Алира и Маролан в один голос.

Думаю, они знали больше меня, что неудивительно. Они не стали ничего объяснять, а я не настаивал. Мы еще немного постояли, затем Маролан сказал:

– Думаю, выбора нет. Идите. Оставьте меня здесь.

– Нет, – сказала Алира.

Я прикусил губу, не в силах придумать, что сказать.

– Идем, – сказал наконец Маролан. – Что бы мы ни решили, я хотел бы взглянуть на Цикл.

Алира кивнула. У меня возражений не было. Мы пошли налево.

ГЛАВА 16

Горизонт подпрыгнул и изогнулся, свеча ярко вспыхнула, нож завибрировал, и гудение в один миг превратилось в оглушающий рев.

На земле передо мной ослепительно засияла руна, и я понял, что мне страшно хочется спать. Я знал, что это означает. У меня больше не осталось энергии даже на то, чтобы поддерживать себя в бодрствующем состоянии. Я был близок к потере сознания и мог никогда не очнуться, а даже если бы и мог, то неизвестно, в здравом ли уме.

Мое зрение затуманилось, а рев в ушах превратился в монотонный звук, который, как ни странно, ничем не отличался от тишины. В последнее мгновение, перед тем как лишиться чувств, я увидел на земле, в центре руны, предмет моих желаний – ради которого, собственно, я и совершил все это, – безмятежно пребывавший там, словно он находился там все время.

На мгновение я удивился, почему не радуюсь своему успеху. Потом решил, что, вероятно, потому, что не знаю, буду ли я жив, чтобы им воспользоваться. Однако я все же ощущал определенное торжество от того, что совершил нечто, чего не совершал никто до меня, и безмятежное удовлетворение от достигнутого успеха. Я решил, что будет здорово, если это меня не убьет.

Смерть, как оказалось, всегда вносит помеху в радостные чувства по поводу какого-либо события.

Хотел бы я увидеть карту Дорог Мертвых. Ха!

Мы двинулись вдоль стены налево, и она продолжала сворачивать, пока мы не должны были оказаться возле тронов, но мы все еще находились в коридоре без потолка. Звезды куда-то исчезли, оставив после себя серую облачность, однако света, который, как я думал, они давали, не стало меньше.

Стена закончилась, и мы, похоже, оказались на нависшей над морем скале. Ближе чем в тысяче миль от Водопада у Врат Смерти не было никакого моря, но, полагаю, начиная с некоторого момента, о географической логике можно было забыть.

Какое-то время мы смотрели на темное, мрачное море и слушали его рев. Оно тянулось до бесконечности, в пространстве и во времени. Я не могу смотреть на море даже на моей родине, не думая о тех, кто может жить за ним. Какую жизнь они ведут? Лучше, чем наша? Хуже? Столь похожую, что нет никакой разницы? Столь непохожую, что мне там было бы не выжить? На что это похоже? Как они Живут? Какие у них кровати? Мягкие и теплые, как у меня, безопасные и…

– Влад!

– А… что?

– Мы собираемся идти дальше, – сказал Маролан.

– О, извините. Я немного устал.

– Я понимаю.

– Ладно, пошли… Подождите.

Я протянул руку за спину, открыл рюкзак, покопался среди бесполезных колдовских принадлежностей, которые все время таскал с собой, и нашел несколько листьев кельша. Я раздал их своим спутникам.

– Пожуйте, – сказал я.

Мы пожевали, и, хотя ничего особенного не произошло, я почувствовал, что мне уже не так хочется спать. Маролан улыбнулся.

– Спасибо, Влад.

– Мне надо было подумать об этом раньше.

– Я должен был об этом подумать, босс. Это моя работа. Извини.

– Ты тоже устал. Хочешь листик? У меня есть еще.

– Нет, спасибо. Как-нибудь обойдусь.

Мы огляделись по сторонам и вдалеке справа увидели нечто вроде большого прямоугольника. Мы направились в ту сторону. Когда подошли ближе, оказалось, что это отдельно стоящая стена примерно сорока футов в высоту и шестидесяти в ширину. Подойдя еще ближе, увидели укрепленный на ней большой круглый предмет. Мой пульс участился.

Еще чуть позже мы стояли втроем, созерцая Цикл Драгейрианской Империи.

На следующий день Райет нанял повозку возле Имперского дворца и отправился прямо к своей любовнице. Вместе с ним ехал дракон, еще один ехал рядом с возницей, а третий – верхом рядом с повозкой, или перед ней, или позади нее. Над ними летел Лойош, но это не входило в их планы.

Наблюдая за ними глазами моего друга, я восхищался их точностью, сколь бы тщетной она ни была. Ехавший наверху сошел первым, проверил обстановку и поднялся прямо в квартиру, находившуюся на втором этаже трехэтажного кирпичного дома.

Если бы вы там были, вы бы увидели, как всадник ловко спешился, в то время как возница открыл дверцу для двоих, сидящих внутри, одновременно окидывая взглядом улицу и крыши домов. Райет и двое драконов вошли в дом вместе. Первый был уже в квартире, проверяя ее. Любовница Райета по имени Треффа кивнула дракону, продолжая выставлять на стол охлажденное вино. Казалось, она слегка нервничает, но под его взглядом она начала нервничать все больше и больше.

Когда он закончил проверку квартиры, двое других драконов доставили Райета. Треффа коротко улыбнулась и понесла вино в спальню. Райет повернулся к одному из драконов и покачал головой.

– Думаю, она устала от всего этого.

Дракон, вероятно, пожал плечами: ему было приказано охранять джарега, но ему вовсе не обязательно должно это нравиться, и я полагаю, что так оно и было. Райет прошел в спальню и закрыл дверь. Треффа подошла к двери и что-то с ней сделала.

– Что такое, детка?

– Звукоизолирующее заклятие. Я его только что купила. Он усмехнулся.

– Они тебя беспокоят? Она кивнула.

– Полагаю, это начинает тебя утомлять.

Она снова кивнула и налила ему и себе вина.

Когда он не появился, как обычно, через несколько часов, драконы постучали в дверь. Когда никто не ответил, они выломали дверь и обнаружили на кровати его безжизненное и лишенное души тело с торчащим из груди клинком Морганти. Их удивило, почему они не слышали ни его крика, ни того, как открылось окно. Треффа лежала рядом с ним без сознания. Они не могли понять, каким образом в вино попало снотворное, и Треффа ничем не могла им помочь.

Естественно, их подозрение пало на нее, но им так и не удалось доказать, что Треффа действительно получила деньги за его убийство. Она исчезла несколько месяцев спустя и до сих пор живет вполне неплохо, и зовут ее больше не Треффа, и я не скажу вам, где она сейчас живет.

Существует поверье, что если у кого-то хватит сил взяться за громадное колесо, изображающее Цикл, и сдвинуть его с места, время нынешнего Дома завершится и ему на смену придет следующий. Принято также считать, что требуется немало сил для того, чтобы преодолеть всю тяжесть истории, традиций и воли, заставляющих Цикл вращаться. Глядя на него, мне трудно было даже представить, что кто-то в силах просто сдвинуть это проклятое колесо.

Громадное колесо укреплено посреди стены, стоящей, в свою очередь, посреди пустого места. На колесе изображены символы всех семнадцати Домов. Наверху Феникс, следующий за ним – Дракон, а время Атиры только что миновало. Каким же потрясением должна быть реальная перемена, означавшая переход в новую фазу драгейрианской истории? В этот момент должна уйти с трона Императрица – или она может не захотеть этого, и тогда в Империи прольется кровь, пока политика и мистика снова не придут к согласию. Когда это произойдет? Завтра? Через тысячу лет?

Все, кого я спрашивал, настаивают на том, что эта штука и есть Цикл, во всех смыслах, не только его физическое воплощение. Я не могу этого понять, но если вы можете, что ж, тогда, как говорится, вам и карты в руки.

Я посмотрел на Маролана и Алиру, которые тоже с благоговейным выражением смотрели на Цикл.

– Босс, кельша надолго не хватит.

– Верно, Лойош. Спасибо.

– Ладно, ребята, – сказал я. – Пора двигаться.

Они посмотрели на меня, друг на друга, на землю, потом снова на Цикл. Никто из нас не знал, что делать. Я повернулся к ним спиной и направился обратно, в сторону моря.

Я бы не сказал, что меня часто посещает видение глаз Райета в то последнее мгновение, когда в него вонзился клинок Морганти, или его крик, когда была уничтожена его душа. Он заслужил того, что с ним случилось, вот и все.

Но я так и не смог привыкнуть к этому оружию. Оно – словно идеальный хищник, ненавидящий всех и вся, и оно с не меньшей радостью уничтожило бы и меня, как и Райета. Оружие Морганти повергает меня в страх, и мне никогда не доставит радости иметь с ним дело. Но, полагаю, это часть моей работы.

Так или иначе, еще несколько дней я испытывал угрызения совести. Нет, не из-за Райета, но каким-то образом это вновь вызвало в моей памяти мысль, которой я больше года старательно избегал: мне платят деньги за то, что я убиваю людей.

Нет, мне платили деньги за то, что я убивал драгейриан. Драгейриан, которые унижали меня более семнадцати лет. Почему я не мог за счет них сделать свою жизнь приятнее?

Лойош, должен сказать, ничем тут не мог мне помочь. У него инстинкты стервятника и лишь иногда охотника.

Я действительно не знаю, пытался ли я найти какие-то оправдания. Но спустя несколько дней я сумел выбросить ненужные мысли из головы и, честно говоря, это не сильно меня обеспокоило.

Не знаю, может быть, когда-нибудь это начнет меня беспокоить – вот тогда и разберемся.

Не знаю, как долго я простоял, может быть, целый час, прежде чем ко мне подошли Маролан и Алира. Потом мы втроем в течение нескольких минут наблюдали за тем, как разбиваются о берег волны. Позади нас, там, откуда мы пришли, находились Дороги Мертвых и Зал Судеб. Справа от нас, за Циклом, был темный лес, через который лежал путь домой – для некоторых из нас.

– Я никуда не пойду без Маролана, – наконец сказала Алира.

– Дура, – ответил Маролан.

– И ты тоже дурак, если пришел сюда, зная, что-не сможешь уйти живым.

– Есть еще один дурак, Лойош.

– Еще двое.

– Может быть, – сказал Маролан. – Но нет никакого смысла делать бесполезным все наше предприятие.

– Есть. Я так решила.

– Абсурдно убивать себя лишь потому, что…

– Я так решила. Никто, никто не будет жертвовать своей жизнью ради меня. Я не хочу этого. Мы уйдем оба или оба останемся.

С правой стороны подул холодный ветер. Там был путь домой. Я покачал головой. Маролану вряд ли стоило ожидать разумных поступков от драгейрианки, тем более дракона. Но ведь он и сам один из них.

– Возвращайся, Влад, – сказала Алира. – Спасибо за помощь, но твоя задача выполнена.

Да, Маролан дракон и драгейрианин. Кроме того, он самодовольный и неуступчивый. Почему же мне так не хотелось покидать его? Но что я еще мог сделать? Не было никакой возможности уйти вместе с ним, и я по крайней мере не видел никакого толку в бессмысленных жестах.

Маролан и Алира смотрели на меня. Я отвел взгляд.

– Иди, Влад, – повторил Маролан.

Я не сдвинулся с места.

– Ты же слышал его, босс. Давай выбираться отсюда.

Однако я продолжал стоять. Я хотел вернуться домой, но представить себе, что я просто попрощаюсь с Мароланом и уйду… не знаю. Это казалось мне неправильным.

С тех пор я потратил много бесплодных минут на размышления о том, что бы случилось, если бы ветер как раз в этот момент не переменился, принеся с собой привкус соли и запах водорослей.

Мертвецы и водоросли. Я усмехнулся. Да, самое подходящее место для подобной фразы. Где же я ее впервые услышал? Ах да в баре. У Ференка. Когда пил бренди с Кайрой.

Кайра. Верно. Да, это могло бы помочь. Если бы только был способ…

Колдовство?