Текст книги "Воспитание без шаблонов: Научитесь слышать своего ребенка"

Критические периоды для развития зрения и слуха: научный прорыв

Ученые провели несколько экспериментов с животными, чтобы понять, имеет ли значение время поступления информации от органов чувств на развитие мозга, и чтобы проконтролировать время получения этой информации. Вот, например, исследование, опубликованное в 1963 году и ставшее классическим: ученые Дэвид Хьюбел и Торстен Визель тестировали важность ранней зрительной стимуляции. С помощью хирургического вмешательства они закрывали у маленьких котят один глаз и снова открывали его через три месяца[110]110
  David H. Hubel and Torsten N. Wiesel, «Receptive Fields, Binocular Interaction and Functional Architecture in the Cat's Visual Cortex,» Journal of Physiology 160, no. 1 (1962): 106–54.


[Закрыть]. То есть с тех пор, как у котят прорезались глаза, они могли видеть только одним из них. А через три месяца – обоими. Результаты исследования показали: нервные пути для глаза, открытого почти с рождения, отличались от нервных путей для глаза, зашитого на три месяца. Опираясь на это и множество других исследований, ученые пришли к выводу: время зрительной стимуляции глаз очень важно для развития зрительных путей и центров мозга.

Итак, существует критический период для развития зрения. Если зрительные стимулы не были «включены» в нужное время, это приводит к ухудшению зрения. Способность координировать информацию между глазами (например, развивать глубину восприятия при бинокулярном зрении) тоже нарушается, если оба глаза не получают нужную стимуляцию в нужное время. Ученые настаивают: людям в раннем возрасте необходима стимуляция обоих глаз, чтобы бинокулярное зрение развивалось правильно[111]111
  Martin S. Banks, Richard N. Aslin, and Robert D. Letson, «Sensitive Period for the Development of Human Binocular Vision,» Science 190, no. 4215 (1975): 675–77.


[Закрыть].

Но означает ли это, что заслуживающий доверия критический период развития зрения оправдывает необходимость демонстрировать младенцу всевозможные вспышки света, цифры или буквы – и все для того, чтобы он вырос умным? Или, наоборот, не обеспечивать ему «правильную» зрительную стимуляцию во время критического периода, чтобы облегчить развитие мозга? Нет. Оказывается, младенцы должны получить сенсорную информацию от обоих глаз примерно до восьмимесячного возраста, и эта информация должна быть трехмерной (твердые предметы), а не двухмерной (обучающие карточки или экраны с видеоизображением). Однако специально отобранная информация не дает долгосрочных преимуществ. В естественной среде малыши общаются с родителями, играют в кубики, с погремушками, чашками, мисками, ложками, палочками, камушками, травой, с домашними животными и т. д. Подумайте, с какими предметами сталкиваются дети в разнообразных культурах по всему миру! Любой из этих предметов и все они вместе служат на благо в этот критический период. Они обеспечивают правильное развитие зрительных путей и бинокулярного, или стереоскопического, зрения. Нет научных доказательств того, что знакомство со специальной информацией – цифрами, буквами или особенными кубиками – лучше настраивает мозг во время критического периода развития зрения. И совершенно ясно, что дети, узнавшие буквы или цифры значительно позже сверстников, часто обожают читать и проявляют способности к математике.

Эти убедительные доказательства существования критического периода развития зрения имеют важные ограничения. Паван Синха, профессор нейробиологии и когнитивистики MIT, получил от Национальной академии наук престижную награду Troland Research Award за изучение возможностей слепых детей в Индии. Их зрение восстановилось через длительное время после окончания «критического периода» настройки зрительных центров мозга. Синха обнаружил, что дети учились видеть, даже если операция проводилась в возрасте старше пяти, шести или даже 12 лет. Это меняло параметры критического периода настройки мозга на зрение.

В исследовании, ставшем классическим, профессор Синха и его коллеги изучали случай женщины из Индии. Прежде чем ей сделали операцию на глаза в возрасте 12 лет, она едва различала свет и тьму[112]112
  Yuri Ostrovsky, Aaron Andalman, and Pawan Sinha, «Vision Following Extended Congenital Blindness,» Psychological Science 17, no. 12 (2006): 1009–14.


[Закрыть]. Несмотря на такую ограниченную информацию, после операции у нее развилась отличная способность к обработке визуальной информации и трехмерное бинокулярное зрение. Поскольку женщина не была полностью слепой, нервные пути от глаз к зрительным центрам мозга были достаточно сильны и их удалось усовершенствовать после удаления катаракты: в мозг стала поступать более насыщенная зрительная информация.

Синха продолжил это исследование и пришел к выводу: критический период развития зрения означает, что мозг должен получить какой-нибудь зрительный стимул в течение первых лет жизни. Необязательно это должна быть высококачественная зрительная информация. Достаточно слабого, размытого зрительного сигнала. Словом, для развития зрения существует гораздо больше времени, чем начальный критический период. С помощью исследований Синха можно разбить утверждения, что родителям необходимо стимулировать детский мозг во время критического периода в младенчестве или раннем детстве. Так что нет нужды паниковать и пытаться впихнуть в ребенка все возможные «стимулы для мозга» в первые три года жизни.

Исследования слуха, проводившиеся на мышах и крысах, показали: как и в случае со зрением, действительно существуют критические периоды развития слуховых путей в мозге. Одним из пионеров исследований в этой области был уже упоминавшийся здесь Майкл Мерцених. В определенный период развития крысят он воздействовал на них определенными звуками. Крысы, слышавшие сложные тоны сразу после рождения, были чувствительны к ним. Во взрослом возрасте у них лучше были развиты слуховые цепи в мозге, чем у контрольной группы взрослых крыс, не слышавших тех же тонов в начале жизни. Мерцених также сообщал: слуховые схемы путей и центры обработки слуховой информации крыс, выросших в звуконепроницаемых клетках и не получавших аудиоинформации, и крыс, росших в нормальных условиях, значительно отличались. Эти различия сохранялись, даже если крысы, выросшие в звуконепроницаемых клетках, позже подвергались воздействию звуков. Видимо, существует и критический период развития слуха. Но исследования также показали: даже если критические периоды были упущены, в слуховых путях произойдет настройка, при условии, что животные слышали хоть какие-то звуки.

Ясно, что для определенных чувств, таких как зрение и слух, существует оптимальное время развития – когда формируются нервные пути от периферийных органов чувств (таких как глаза и уши) к зрительной и слуховой коре мозга. Этот факт был установлен с помощью многочисленных исследований и их вариантов, описанных в научной литературе по развитию мозга. Этим системам нужна лишь минимальная стимуляция в течение критического периода, чтобы они позже были готовы получить более продвинутую информацию. Развитие мозга не должно быть завершено в этот критический период. После его завершения мозг может получать более сложную информацию[113]113
  John T. Bruer, The Myth of the First Three Years: A New Understanding of Early Brain Development and Lifelong Learning (New York: Simon and Schuster, 1999).


[Закрыть], если у ребенка есть возможности для обучения. Эти возможности дают ему родители, воспитывающие его интуитивно.

Уроки обработки звуковой информации
и различения речи

Когда дети учатся различать речь и обрабатывать звуковую информацию, это демонстрирует важность критических периодов. Но при этом показывает, что, упустив их, вы не обязательно столкнетесь с долгосрочными отрицательными последствиями.

Профессор Патрисия Куль из Вашингтонского университета первая исследовала развитие различения речи у детей и продолжает совершать открытия в этой области[114]114
  Patricia K. Kuhl, «Early Language Acquisition: Cracking the Speech Code,» Nature Reviews Neuroscience 5, no. 11 (2004): 831–43.


[Закрыть]. Она обнаружила, что дети рождаются со способностью различать звуки любого языка. В Таиланде, Китае, Испании или США очень разные языки и системы звуков. Отдельные звуки речи, фонемы, в них коренным образом отличаются. А во многих странах, таких как Индия, дети часто учат больше одного языка: например, английский и хинди, а также какой-то из местных языков, например малаялам или гуджарати. И их мозг должен быть подготовлен к обработке и интерпретации разнообразных фонем. Некоторые звуки речи – общие для множества языков, другие встречаются лишь в одном или двух наречиях.

В некоторых языках следует различать не только отличия звуков речи (как, например, звук «b» в слове «boy» и звук «t» в слове «toy» в английском языке), но и интонации, как в китайском и тайском языках. В китайском языке слог «ма» имеет несколько значений: если он произносится высоким тоном, это «мать», если с восходящей интонацией – это «лошадь», а если с нисходящей – «сварливый человек». Младенцы, осваивающие китайский язык, должны различать не только фонемы и слоги вроде «па» и «ма», но и тон, которым они произносятся. И китайские, и все остальные младенцы должны быть подготовлены к освоению того языка, на котором говорят окружающие, и их мозг должен настраиваться на различение звуков речи, на которой они в конце концов заговорят.

Исследования способностей младенцев различать звуки речи показывают интересные результаты. Поскольку дети не могут сказать, слышат ли они «м» или «н» или другие звуки, ученые нашли оригинальные способы выяснить это. Один из таких способов – измерение частоты сердечных сокращений в качестве реакции на услышанные слоги. Сначала младенцам через динамики проигрывают повторяющиеся слоги («ба», «ба», «ба», «ба») и замеряют пульс. Затем, если в этой последовательности появляется новый слог (например, «ба», «ба», «па», «ба») и ребенок выявляет его, частота сердечных сокращений меняется. Новорожденные и младенцы в возрасте до шести месяцев могут выявлять широкий спектр звуковых различий. Некоторых из этих звуков даже нет в языке их родителей. Малыши различают фонемы, важные для изучения не только английского, но и испанского и хинди. Они различают даже китайские интонации. Но к тому моменту, как ребенку исполняется год, сокращается его способность различать фонемы, отсутствующие в языке его родителей.

Изучение того, как младенцы и маленькие дети различают фонемы, многое рассказывает о критическом периоде. Когда ребенок рождается, его мозг максимально чувствителен к различиям языков. Затем, примерно в течение года, эта способность уменьшается. Можно сказать, что в течение первого года жизни длится критический период для обработки различных фонем. Чем более разнообразные звуки речи человек слышит в детстве, тем лучше он различает фонемы в более старшем возрасте.

Если эти звуки речи есть в их родном языке, люди хорошо чувствуют различия. Если таких звуков в языке нет, им труднее определить разницу. В примере с интонациями китайского испытуемые, говорившие на нем, легко определяли разницу в интонации (определяющую смысл слов) своего языка. Но носители английского языка, которые не говорили по-китайски и не слышавшие звуков китайского языка в детстве, называли слоги вроде «ма» одинаковыми, хотя они произносились очень по-разному. Это понятно: ведь в английском языке «ма», произнесенное с любой интонацией, означает «мать». Итак, младенцы лучше, чем их родители, могут выявлять фонематические различия в слогах, которых нет в родном языке (языках) их родителей. Но эта способность уменьшается по истечении критического периода различения фонем.

Означает ли это, что, «упустив» критический период узнавания фонем, человек уже не научится различать звуки, которых нет в его родном языке? К счастью, на этот вопрос можно четко ответить «нет». Даже когда критический период закончится, детей и взрослых можно научить различать фонемы, не имеющие важности в их родном языке. Например, в рамках своей исследовательской работы в области развития речи и языка я прошел курс фонологии. Это раздел лингвистики, в котором изучаются звуки речи. Мой родной язык – английский, еще я немного знаком с испанским. В детстве я не слышал тоновых языков вроде китайского. Когда я вырос и стал слушать китайскую речь, то не замечал разницы в тоне слогов вроде «ма». Но менее чем за три месяца практики я научился различать их не только в китайском, но и во многих других языках, которые я прежде даже не слышал.

Упустив критический период чувствительности к различиям звуков речи в языках, вы даже через долгое время после его истечения будете воспринимать информацию.

На одном из курсов, которые я преподаю как профессор, обучают различным способам транскрибирования звуков речи. Некоторые из студентов этого курса приехали из Китая, Индии, Южной Кореи и Ирана, а большинство студентов из США имеют ограниченное знакомство со звуками других языков, кроме английского. Чтобы оценить эффективность моего обучения, я пристально слежу за возможностями каждого студента транскрибировать речь, в том числе неанглийскую. Их результаты совпадают с моими: студенты сравнительно эффективно учатся транскрибировать речевые звуки языков, которые изучали, но не очень хорошо справляются с транскрипцией речевых звуков незнакомых языков. Попрактиковавшись, они с легкостью начинают транскрибировать языки, которые никогда не слышали раньше. Еще важнее то, что студенты, росшие в многоязычной среде, не обязательно справлялись лучше остальных. То есть некоторые студенты в детстве, в критический период различения речи, получали «лучшую» информацию. Но эта информация не настроила их мозг на всю жизнь, по крайней мере, на моих занятиях фонетикой они не имели преимуществ!

Овладение навыком различения речи у младенцев похоже на развитие зрения. Родителям просто нужно разговаривать с ребенком на своем родном языке (языках), чтобы подготовить его слуховую систему и слуховую кору к обработке речи. Мозг ребенка автоматически настроится на речевые звуки языка (языков), который он слышит. Никаких специальных DVD не нужно!

Речевая информация, поступающая от родителей, впоследствии расширится и станет более сложной. Чтобы настроить мозг ребенка на обработку речи его родного языка, не требуются специальные продукты. Родители, воспитывающие ребенка интуитивно, начинают разговаривать с ним сразу после рождения. Они будут делать это все чаще, по мере того как ребенок начинает реагировать. Это означает, что в общем и целом они используют критический период различения речи.

В отличие от начала критического периода обработки элементарного различения речи, последующие сроки для получения более сложной информации могут быть более гибкими. Я успешно учил взрослых людей старше 20, 30, 40 и 50 лет различать и транскрибировать звуки речи, которых нет в их родном языке (языках). После того как во время раннего критического периода в детстве с помощью естественной слуховой стимуляции были заложены основы, уши, слуховые пути и слуховая кора прекрасно справятся с более сложной обработкой слуховой информации, которая не была доступна в критический период.

Еще один популярный миф связан с существованием критического периода для изучения языков. Это убеждение основано на том, что детям легко изучать новые языки и часто они говорят на них без акцента. А взрослые, изучив новый язык, обычно имеют акцент. О продолжительности и возрастном ограничении критического периода для изучения языков идут жаркие споры, но многие считают, что это приблизительно 12 лет. С этим убеждением связано еще одно: после того, как ребенок изучил один язык, изучение следующих дается ему легче. То, что дети легче учатся говорить без акцента, – правда. Однако взрослые могут более эффективнее большинства детей изучать слова и грамматику нового языка.

Речевые звуки нового языка даются взрослым труднее, потому что фонемы родного и чужого языка могут «конфликтовать». Поэтому взрослые обычно говорят на новом языке с акцентом. Например, носитель японского языка может путать звуки «l» и «r» при изучении английского языка, так как в японском языке эти звуки используются не так, как в английском. Японец может произнести слово «rice» так, что оно будет звучать как «lice». А носители испанского языка часто произносят английское слово «hit» так, что оно больше похоже на «heat», потому что в испанском языке есть долгое «и», но нет короткого. Произношение естественным образом стремится к звукам, существующим в родном языке говорящего.

Но эти взрослые носители японского и испанского языков могут легко выучить значение английских слов «rice» и «hit». И они могут понимать английский язык, говорить и читать на нем, поэтому говорить об абсолютном критическом периоде изучения нового языка неверно. Кроме того, у взрослых, изучающих английский, можно уменьшить акцент, если тренировать речевые звуки, отсутствующие в их родном языке.

То же самое относится к акцентам или диалектам: актеры могут научиться говорить с акцентом для своих ролей. Люди из провинции, которые выбились в политики или телеведущие, стараются уменьшить региональный акцент или совсем избавиться от него. И это можно сделать через много лет после окончания критического периода изучения языка.

В защиту терпения: чему учат исследования критических периодов

Открытие критических периодов развития мозга, сделанное во второй половине XX века, помогло понять многие аспекты развития неврологической системы. Но люди слишком часто неверно интерпретируют эти открытия, ошибочно полагая, что развитие ребенка – это упорядоченный, «времязависимый» процесс. Считается: чтобы увеличить интеллектуальный потенциал детей, хорошие родители должны обучать их чему-либо каждый критический период в строго определенный момент. Исследования показывают, что это неверный подход. Органы чувств – глаза и уши – действительно должны получить стимуляцию от внешнего мира, чтобы нервные пути и центры обработки мозга развивались правильно. Но развитие мозга – не линейный, упорядоченный во времени процесс. Чтобы ребенок учился и добивался успехов, не нужно следовать строгому поминутному графику или точной диаграмме настройки мозга. Развитие мозга активируется естественно поступающей информацией в течение долгого и гибкого периода времени. А родители, полагающиеся на свою интуицию, естественным образом обеспечивают детей достаточным количеством необходимой информации, просто ежедневно заботясь о них и взаимодействуя с ними. Если основы настройки уже заложены, то для более сложного развития нет узкого критического периода. Начальный критический период лишь подготавливает мозг к обработке информации в будущем, а не в конкретный ограниченный период.

Поэтому родители могут наконец расслабиться и наслаждаться общением со своими детьми. Они помогают мозгу ребенка взрослеть, у них впереди почти 20 лет заботы, и все это время можно способствовать детскому развитию. Удовольствие от воспитания ребенка, время, которое вы проводите с ним каждый день, – это именно то, что нужно для правильной настройки детского мозга. Возьмите своего малыша на руки, посмотрите в его личико и спойте колыбельную. Этот момент ценен не только потому, что это трогательное проявление любви, а потому, что обеспечивает ребенку всю зрительную и слуховую информацию, которая нужна ему в этот критический период его жизни.

• Родители, воспитывающие своих детей интуитивно, не поддаются на рекламные уловки и повальные увлечения в области обучения. Они равнодушны к давлению окружающих, которое основано на неверном утверждении, будто существует некий критический период, в течение которого надо заложить определенные знания в мозг ребенка.

• Существует множество убедительных доказательств того, что мозг способен обучаться в течение всего детства. Некоторые его навыки, такие как исполнительная функция, продолжают развиваться и в подростковом возрасте. Поэтому не стоит волноваться, если вам кажется, будто вы обделяете своего ребенка или обрекаете его на меньшие достижения, когда интуиция подсказывает вам подождать, а не пытаться искусственно ускорить обучение и уложиться в мифический критический период.

• Жесткие критические периоды встречаются редко. Большинство периодов развития мозга гибкие: у ребенка широкие возможности для обучения в течение всего детства.

• Относитесь скептически к обучающим программам и продуктам, которые якобы основаны на последних открытиях в области «пластичности мозга» и «критических периодов».

• Смотрите в будущее. У вас масса времени, чтобы научить ребенка всему необходимому. Пытаясь впихнуть слишком много и слишком быстро, вы можете навредить его развитию.

Глава 4
Повышение интеллекта с помощью интуитивного воспитания

Всем известно, что Альберт Эйнштейн был очень умным человеком. Сама фамилия Эйнштейн в современном обществе стала синонимом слова «гений». Что делать родителям, желающим воспитать умного ребенка, помочь ему стать «маленьким Эйнштейном»?

Что такое «умный человек»? Это очень широкое понятие. Среди них есть люди, которые могут с ходу вспомнить множество фактов – они выигрывают кучу денег в передачах типа Jeopardy («Своя игра»), их всегда зовут поучаствовать в викторинах. Безусловно, умен ученый вроде Марии Кюри, который возится в своей лаборатории, совершает блестящее открытие и получает даже не одну, а целых две Нобелевские премии. Вот еще стереотип интеллектуала – гроссмейстер, задумавшийся над доской, прежде чем сделать неожиданный ход и победить. Причем он может выиграть у нескольких соперников сразу, и сделать это очень быстро. Далее следуют художники, писатели и философы, которые, как нам кажется, очень умно говорят правду о человеческой природе, которую постигли с помощью рассуждений, воображения и творчества. К ним относятся люди вроде Платона и Леонардо да Винчи, Шекспира и Джейн Остин, Моцарта и Джона Колтрейна.

Все эти образы иллюстрируют один или более аспектов того, что мы называем умом. Попросту говоря, ум – это знания и хорошая память (Платон и победитель викторин), способность применять знания в уникальных ситуациях и для решения задач (Кюри и да Винчи) и делать это быстро и точно (Моцарт, сочиняющий новое произведение, пока записывал другое; гроссмейстер на сеансе одновременной игры), а также творчество (Шекспир и Колтрейн). Но как дети становятся учеными мирового уровня, ходячими энциклопедиями, философами или гроссмейстерами? Чтобы ответить на этот вопрос, полезно узнать кое-что о природе ума, способах его измерения и о том, как приобретаются перечисленные навыки.

Ученых давно интересует повышение интеллекта у детей. Термин «коэффициент интеллекта» (IQ) придумал немецкий психолог Вильгельм Штерн в конце XIX века. Штерн предложил подсчитывать интеллект так: коэффициент умственного возраста делить на хронологический возраст и умножать на 100. Так шестилетний ребенок, который знает примерно столько же, что и другие шестилетние дети, будет иметь нормальный IQ, равный 100. У шестилетки, обладающего знаниями восьмилетки, будет высокий IQ (8/6 × 100 = 133). А шестилетка, который знает примерно столько же, сколько четырехлетний ребенок, будет, в соответствии с этой схемой, иметь низкий IQ (4/6 × 100 = 67).

С развитием статистики средним значением IQ стали считать 100, а значимые варианты идут с интервалом в 15 баллов. Значение IQ 85 считается немного ниже среднего, а 115 – немного выше. Люди, набравшие 145 баллов, высокоинтеллектуальны, а уровень ниже 55 баллов указывает на то, что ребенок будет учиться медленнее других детей. Разница в несколько баллов не имеет значения, между значениями IQ 101 и 106 нет разницы.

Штерн и многие его последователи, занимавшиеся тестированием интеллекта, считали, что IQ – это индивидуальное свойство, что он остается одинаковым в течение всей жизни. Если ребенок имел IQ 100 в возрасте восьми лет, считалось, что он останется на этом уровне в любом возрасте. В 2012 году профессор Эдинбургского университета Ян Дири писал в научном журнале Nature: «Различия в интеллекте демонстрируют высокую стабильность с детского и до взрослого возраста»[115]115
  Ian J. Deary, Jian Yang, Gail Davies, Sarah E. Harris, Albert Tenesa, David Liewald, Michelle Luciano, et al., «Genetic Contributions to Stability and Change in Intelligence from Childhood to Old Age,» Nature 482 (2012): 212–15, цитата на с. 212.


[Закрыть]. Но Дири также отмечал, что считает «детским» возраст с 11 лет[116]116
  Alan J. Gow, Wendy Johnson, Alison Pattie, Caroline E. Brett, Beverly Roberts, John M. Starr, and Ian J. Deary, «Stability and Change in Intelligence from Age 11 to Ages 70, 79, and 87: The Lothian Birth Cohorts of 1921 and 1936,» Psychology and Aging 26, no. 1 (2011): 232–40.


[Закрыть]. С детьми более младшего возраста складывается другая ситуация[117]117
  Nancy Bayley, «Consistency and Variability in the Growth of Intelligence from Birth to Eighteen Years,» Pedagogical Seminary and Journal of Genetic Psychology 75, no. 2 (1949): 165–96.


[Закрыть].

«Модель судьбы», согласно которой IQ предопределен с рождения и остается постоянным всю жизнь, с трудом применяется к дошкольникам и еще хуже – к младенцам. На практике тестирование IQ младенца, затем того же ребенка в возрасте восьми и 12 лет, а потом – во взрослом возрасте показало, что интеллект не является стабильным качеством детей младшего возраста. Да, у взрослых интеллект относительно стабилен, но значения IQ у младенцев, детей младшего, дошкольного и даже раннего школьного возраста значительно варьируются.

Представьте, насколько вербальный IQ, справедливо основанный на уровне словарного запаса взрослых, может быть недостоверным, когда его измеряют у младенцев. Средний возраст, в котором дети начинают произносить первые слова, – 12 месяцев. Однако довольно часто это происходит в полтора года и позже. С другой стороны, некоторые дети начинают говорить в девять месяцев. И тогда «умственный» возраст ребенка, заговорившего в девять месяцев, будет определен как 12 месяцев, потому что это средний возраст, когда дети начинают говорить. Затем, чтобы определить коэффициент, нужно поделить 12 месяцев на 9 месяцев и умножить на 100 – и вот девятимесячный малыш получает «вербальный IQ» 133 и попадает в число одаренных детей. Пора копить деньги на колледж Лиги плюща!

Однако, если ребенок заговорил в полтора года, это не означает, что его интеллект недостаточно развит. Но он попадает в другую категорию вербального IQ. Его коэффициент будет рассчитываться путем деления 12 месяцев (умственный возраст) на 16 месяцев (хронологический возраст) и умножения на 100, что даст всего 75 баллов. Конечно, совершенно абсурдно думать, что баллы вербального IQ, рассчитанные исходя из возраста, в котором заговорил ребенок, будут определять его интеллект во взрослом возрасте. Многие гении не говорили до двух лет или даже дольше[118]118
  Thomas Sowell, The Einstein Syndrome: Bright Children Who Talk Late (New York: Basic Books, 2002).


[Закрыть], начиная с того же Альберта Эйнштейна[119]119
  Donna Beeston, «The Early Years of Albert Einstein: When Viewed through the Lens of Current Theory and Research, Were There Signs of Giftedness?» APEX 15, no. 4 (2009): 56–77. And Albrecht Folsing, Albert Einstein: A Biography (New York: Viking, 1997).


[Закрыть], который, по имеющимся сведениям, не говорил по крайней мере до трех лет. Среди других высокоинтеллектуальных и одаренных личностей, поздно начавших говорить, можно назвать лауреата Нобелевской премии по экономике Гэри Бекмана, знаменитого математика Джулию Робинсон и физика Эдварда Теллера – он, помимо всех прочих достижений, принимал участие в создании атомной бомбы и возглавлял работу по разработке водородной бомбы. В биографии Теллера, опубликованной в июле/августе 1998 года в журнале Science and Technology Review, говорится, что «маленький Эд Теллер не произносил ни слова, пока ему не исполнилось три года. Его дедушка опасался, что мальчик отстает в умственном развитии»[120]120
  «Celebrating Edward Teller at 90,» Science & Technology Review июль/август (1998): цитата на с. 4.


[Закрыть]. Если Теллер не говорил до трех лет, его вербальный IQ в детстве составлял не более 33 баллов. Ясно, что эта цифра не отражала его умственные способности и будущие успехи.

Из этих примеров должно стать очевидно, что IQ младенца, ребенка младшего и даже дошкольного возраста не определяет его последующих интеллектуальных способностей. Это не стабильная единица измерения интеллекта. К сожалению, слишком многие родители и учителя упорно продолжают верить в миф, что высокий уровень интеллекта в раннем возрасте означает интеллектуальные возможности на всю жизнь. Возможно, поэтому в современном обществе так настойчиво пытаются повысить IQ младенцев и детей младшего возраста.

Не стоит переживать или стремиться каким-то образом «переключить» IQ вашего малыша в верхнее положение к его третьему или четвертому дню рождения. Джон Бруер, глава Фонда Джеймса Макдоннелла (эта организация поддерживает исследования в области когнитивной нейробиологии), описывает это заблуждение в своей блестящей книге «Миф о первых трех годах: Новое понимание раннего развития мозга и обучения на протяжении всей жизни» (The Myth of the First Three Years: A New Understanding of Early Brain Development and Lifelong Learning). Он убедительно доказывает, что, хотя любовь к учебе и любознательность следует воспитывать с первых лет жизни, следующие десять лет не менее важны для совершенствования этих способностей[121]121
  John Bruer, The Myth of the First Three Years (New York: Free Press, 2002).


[Закрыть].

То, что результаты измерения интеллектуальных способностей в первые десять лет жизни ребенка меняются, вероятно, происходит из-за индивидуальных особенностей развития ребенка с младенческого до юношеского возраста, когда «строительство» мозга заканчивается. Эта нестабильность может быть результатом особенности вопросов теста, которые используют для оценки интеллекта в разном возрасте. Изначально эти тесты были разработаны для детей школьного возраста, тинейджеров и взрослых, так что принципы, по которым эти опросы построены, не всегда подходят для дошкольников, детей младшего возраста и младенцев. Специалисты вот уже сто лет совершенствуют методы тестирования интеллекта, однако им пока не удалось разработать инструмент, который бы надежно оценивал умственные способности в раннем детстве и точно предсказывал бы уровень интеллекта во взрослом возрасте.

Тем не менее тестирование интеллекта продолжается. Его начинают проводить во все более раннем возрасте, и на основании его результатов делают далекоидущие выводы. Родители, которые хотят улучшить интеллектуальное развитие своих детей, тратят силы на то, чтобы ребенок получил высокие баллы в тестах или на вступительных экзаменах, вместо того чтобы воспитывать в нем реальные способности к рассуждениям. На родителей обрушивается реклама образовательных программ и материалов, в которых детей учат запоминать ответы на вопросы тестов. В некоторых штатах, например в штате Нью-Йорк[122]122
  «Gifted & Talented,» NYC Department of Education, http://schools.nyc.gov/ChoicesEnrollment/GiftedandTalented/default.htm. Доступно с 10 марта 2014 года.


[Закрыть], в детских садах разрешено тестирование на участие в программах для одаренных детей. Разумеется, родители стремятся подготовить детей к нему. Но ведь это в корне неверное понимание природы интеллекта и его оценки. Тратя все больше и больше времени на подготовку к тестам, они не делают главное: не увеличивают объем реальных знаний ребенка, не развивают его способность к рассуждениям и не повышают интеллект в целом.

Один из пионеров в области изучения интеллекта французский психолог Альфред Бине разработал первые популярные тесты в XIX веке, после того как во Франции был принят закон об обязательном школьном образовании детей в возрасте от 6 до 14 лет. В первую очередь Бине хотел найти инструмент скрининга для выявления детей, которые не смогут учиться в обычном классе без дополнительной помощи[123]123
  Alfred Binet and Theodore Simon, The Development of Intelligence in Children: The Binet-Simon Scale, trans. Elizabeth S. Kite (Baltimore, MD: Williams & Wilkins Company, 1916).


[Закрыть]. К 1903 году он вместе со своим коллегой Теодором Симоном разработал вопросы для тестов, предназначенные для оценки интеллекта: дети должны были повторить последовательность чисел, продемонстрировать понимание слов (например, показать часть тела, названную экзаменатором), построить предложение из заданных слов и по памяти нарисовать рисунок.

В свете современных концепций интеллекта тест, разработанный Бине и Симоном, кажется примитивным. Например, баллы, полученные за тест, сильно зависели от знания французского языка. То есть не франкоязычный человек был бы признан крайне глупым, даже если бы получил высокий балл при тестировании на родном языке[124]124
  Stephen Camarata and Linda Swisher, «A Note on Intelligence Assessment within Studies of Specific Language Impairment,» Journal of Speech, Language, and Hearing Research 33, no. 1 (1990): 205–7.


[Закрыть]. Это кажется очевидным, однако и сегодня тестирование в значительной степени опирается на речевые навыки. Это означает, что в Северной Америке в тестах, включающих задания типа тех, что были разработаны Бине, носители английского языка имели бы преимущество. Тесты, в которых языковым навыкам придается слишком большое значение, могут неверно оценить детей, одаренных математически и имеющих прочие таланты, но не владеющих английским языком свободно, даже если это их родной язык[125]125
  Marlene Sotelo-Dynega, Samuel O. Ortiz, Dawn P. Flanagan, and William F. Chaplin, «English Language Proficiency and Test Performance: An Evaluation of Bilingual Students with the Woodcock-Johnson III Tests of Cognitive Abilities,» Psychology in the Schools 50, no. 8 (2013): 781–97.


[Закрыть].