Текст книги "Жесткая посадка"

Макдоналд ничего не ответил.

– Я знаю, вы испытываете гнев, – продолжал Харрис. – Никто не попадает в такие места по своей воле. Но бессмысленно бороться с системой.

– Я ни с кем не борюсь, Эд.

– Называйте это пассивным сопротивлением. Или любыми другими словами. Но сейчас вы здесь, и вам надо с этим смириться. В системе все основано на сотрудничестве. Если вы будете сотрудничать, ваша жизнь станет намного легче. А если начнете размахивать кулаками, синяки достанутся только вам.

– Меня уже просветили на этот счет.

– Вас обвиняют в вооруженном ограблении, верно?

Макдоналд равнодушно пожал плечами.

– Вам могут дать двенадцать лет. Если будете играть по их правилам, получите шесть. А если по своим – все двенадцать. Стоит ли лезть в бутылку, чтобы заработать лишние шесть лет?

– А как же презумпция невиновности? – спросил Макдоналд. – Я пока под следствием.

– В этой тюрьме полно невиновных, – заметил Харрис. – Девять из десяти парней, с которыми я разговаривал, клянутся могилой своей матери, что их подставили.

– Так оно и есть, – пробурчал Ли.

– Джейсон, вас поймали с ножом в руке около пакистанского продавца, истекавшего кровью.

– Меня спровоцировали, – заявил Ли.

Харрис недоверчиво поднял брови и снова обратился к Макдоналду:

– Мы сами выбираем свою дорогу. Виновны вы или нет, вам придется жить внутри системы, пока она с вами не покончит. Просто задумайтесь о том, что вы делаете.

– Я знаю, что делаю, Эд.

Харрис выпрямился.

– Через пару дней я зайду посмотреть, как вы устроились. Джейсон уже объяснил вам, что к чему?

– Да, во всех деталях.

– Лучшего информатора вам не найти. Он не раз бывал в подобных учреждениях. Не падайте духом, ладно?

Харрис вышел, и охранник закрыл дверь.

– Что за парень? – спросил Макдоналд.

Ли доел хлопья и вымыл свою пластмассовую миску в маленькой раковине из нержавеющей стали, которая стояла рядом с унитазом.

– Подозревается в убийстве, – пояснил он. – Суд начнется через пару месяцев. Прикончил свою жену.

– И он дает мне советы?

– Вообще-то он вор. Говорят, опытный. Отмотал срок в Скрабсе, а когда вернулся домой, жена заявила, что уходит от него с ребенком. Ну, он и взбесился. Схватил кухонный нож и чуть башку ей не отрезал. Я считаю, его спровоцировали. Жена должна поддерживать мужа, разве нет?

Макдоналд лег на свою койку.

– Так принято думать, Джейсон.

Он вздохнул и скользнул взглядом по листку, который дал ему Харрис.

– "Вы можете полностью доверять Исповедникам, так же как и «Самаритянам», – прочел он вслух. – Все, что вы им скажете, останется тайной".

Он взглянул на Ли.

– Это правда?

– Наверное, – ответил Ли.

Макдоналд уставился в потолок. Он мог доверять только самому себе. Все остальные, включая его сокамерника, представляли для него угрозу.

За окном уже рассвело, когда в замке снова повернулся ключ. Ли стоял наготове и переминался с ноги на ногу. Едва дверь открылась, он выскочил наружу и бросился бежать вдоль лестничной площадки. Макдоналд услышал, как топочут ногами другие заключенные, тоже устремившиеся в душ. Он чувствовал себя грязным, но без полотенца и чистой одежды мыться не имело смысла.

Макдоналд слез с верхней койки и посмотрел на себя в зеркало, висевшее над раковиной. Под глазами появились темные круги, волосы стали сальными и липкими. Он оскалил зубы. Вид у него был такой, словно он неделю ночевал под мостом.

Макдоналд взял мыло и кисточку, намылил лицо и побрился маленькой пластмассовой бритвой. Потом он почистил зубы пастой, отдававшей какой-то тухлятиной. Из щетки полезли пластиковые волоски, и он сплюнул их в раковину.

Он полоскал рот, когда дверь открылась снова. Это был Харрис, в руках он держал темно-голубое полотенце и трикотажный костюм из арестантской ткани.

– Ллойд-Дэвис появится только после обеда, но я для тебя кое-что раздобыл, – сообщил он. – Вещь немного поношенная, но чистая.

Макдоналд поблагодарил, бросил костюм на кровать и вытер лицо полотенцем.

– Ты в курсе, что можно попросить вещи с воли? – спросил Харрис.

– Мне некого просить.

– В тюрьме одежду меняют раз в неделю, но она всегда будет та же самая, – продолжил Харрис. – Носки и белье найти пока не удалось, но я посмотрю, что можно сделать. Я переговорил с персоналом, тебе разрешат принять сегодня душ. – Он усмехнулся. – Пришлось сказать, что Джейсон пожаловался на запах.

Харрис полез в задний карман брюк и протянул Макдоналду два листочка с печатным текстом.

– Я достал тебе каталог тюремной лавки.

Макдоналд просмотрел список. Это было нечто вроде прайс-листа, где на первом месте значилось несколько марок сигарет, табака и папиросной бумаги. В тюрьме они считались предметом первой необходимости, но Макдоналд никогда не курил. Дальше шли разные типы батареек, писчая бумага, почтовые марки, сладости, шоколад, туалетные принадлежности и бакалейные продукты.

– Выбери что хочешь, и завтра товар будет у тебя, – произнес Харрис. – Если на твоем счете есть деньги, ты можешь тратить пять фунтов стерлингов в неделю как «базовый» заключенный. Тех, кто строго следует всем правилам, переводят в «продвинутые», они имеют право на тридцать фунтов. Стандартным уровнем считается пятнадцать. – Харрис нахмурился. – Проблема в том, что отказ сотрудничать с властями автоматически переводит тебя в категорию «базовых». Пять фунтов стерлингов – все, на что ты можешь рассчитывать в плане дополнительной еды и телефонных звонков. Это один из способов, которыми они могут испортить тебе жизнь.

Макдоналд бросил бумажки на кровать.

– Мне ничего не нужно.

На лице Харриса промелькнула улыбка.

– Посмотрим, что ты скажешь, просидев пару недель на тюремной пище, – заметил он. – Табак здесь разменная монета, им платят за все. – Он указал на чистую одежду. – За хорошие тряпки, например.

– Спасибо, Эд.

Макдоналд понял, что Харрис действительно сделал все от него зависящее, чтобы облегчить ему жизнь. Он спрашивал себя, неужели Харрис мог убить свою жену, но касаться этой темы вслух было невежливо.

– Деньги можно получить с воли, но их должны присылать те, кто находится в списке дозволенных лиц.

– Мне некого включить в этот список, – сказал Макдоналд.

– Ты можешь тратить собственные деньги, но для этого тебе придется назвать свою фамилию.

– Понятно.

– Кроме того, в тюрьме есть работа, за нее тоже кое-что платят. Если ты трудоспособен, а работы тебе не подыскали, значит, будешь получать пособие по безработице – два с половиной фунта в неделю. Но если откажешься трудиться, не получишь ни гроша.

– Эд, мне ничего не нужно.

– Посмотрим, как ты будешь себя чувствовать через несколько недель. У тебя десять минут, чтобы принять душ.

Когда Харрис покинул камеру, Макдоналд взял полотенце, одежду и вышел на площадку. У перил внутреннего дворика стояли двое чернокожих лет двадцати в ослепительно белых спортивных брюках и футболках фирмы «Найк». Они смерили его холодными взглядами.

– Привет, парни, я ищу душ, – промолвил Макдоналд.

Они уставились на его бумажный костюм.

– Ты с какой планеты свалился, приятель? – спросил один из них.

У него была копна густых волос, заплетенных в мелкие косички, через левое предплечье тянулся длинный шрам.

– Пожалуйста, ребята, объясните, где душ. У меня всего десять минут.

Чернокожие отошли от перил и преградили ему дорогу.

– А где твои хорошие манеры, мальчик? – спросил Волосатый.

Его товарищ хмыкнул.

– Мальчик, – повторил он.

Это был длинный и тощий как спичка парень с худыми руками, торчавшими из рукавов футболки и унизанными яркими браслетами в несколько рядов.

Макдоналд нахмурился и попытался пройти мимо. Волосатый схватил его левой рукой и сжат в кулак правую. Макдоналд увернулся, швырнул полотенце и одежду в Тощего и перехватил руку Волосатого. Он заломил ему локоть за спину и вцепился в шею, сжав пальцы вокруг дыхательного горла.

– Еще раз дернешься, и я вырву тебе глотку, – прошипел он.

Волосатый зарычал и откинулся назад, попытавшись прижать Макдоналда к перилам, но тот подсечкой уложил его на правое колено и заставил лечь на землю. Потом он выпустил горло Волосатого и со всей силы ударил его по ребрам.

Тощий попытался пнуть его сбоку, но Макдоналд схватил его за ступню и встал, заставив чернокожего отступать и прыгать на одной ноге. Тот потерял равновесие, и Макдоналд ударил его ногой в пах. Тощий взмахнул руками и рухнул на спину. Его голова ударилась о бетон, и он распростерся на полу.

Волосатый скорчился рядом, держась руками за горло и хватая ртом воздух. Макдоналд нагнулся и поднял полотенце и одежду. Он огляделся по сторонам. Трое юнцов в тренировочных штанах и майках «Адидас» стояли на лестнице и глазели на него с открытыми ртами. На другой стороне площадки двое заключенных постарше посмотрели на Макдоналда, когда он повернул к ним голову. Стаффорд сидел в своей стеклянной кабинке и оживленно говорил о чем-то с офицером. У дверей своей камеры стоял Эд Харрис.

– Ищешь себе друзей? – сухо осведомился он.

– У меня не было выбора, – ответил Макдоналд.

– Будь осторожен, – прошептал Харрис. – У этих ребят есть приятели.

– Вот и замечательно, – сказал Макдоналд. – Где тут душевая?

– Дальше по площадке и направо.

Макдоналд поблагодарил и пошел вперед. Он чувствовал, что Харрис смотрит ему в спину, но не оглянулся.

Тройка юнцов разбежалась, как овцы от собачьего лая.

– Классный приемчик, – пробормотал один, но отвел взгляд, когда Макдоналд покосился на него.

– Так этим черным ублюдкам и надо, – добавил второй.

В душе было три распылителя воды, рядом с каждым в стене торчала хромированная кнопка. Под двумя уже стояли чернокожие заключенные с намыленными головами. Макдоналд снял кроссовки без шнурков. Когда он повернулся, чтобы повесить полотенце и одежду на крючок, за спиной послышались шепот и смех. Не оборачиваясь, Макдоналд стал снимать бумажный костюм. Расстегнул молнию, вылез из комбинезона и повесил его рядом с полотенцем. Только встав под свободный распылитель и нажав в стене кнопку, он сообразил, что у него нет мыла.

Сверху брызнула струя, сначала чуть теплая, потом обжигающе горячая. Макдоналд закрыл глаза, чувствуя, как вода бежит по лицу и телу.

– Как дела? – произнес один из чернокожих.

– Все в порядке.

– Новенький?

– Да.

Сосед протянул ему тюбик с гелем для душа. Макдоналд помедлил, затем взял тюбик и поблагодарил. Выдавив несколько капель на ладонь, он вернул гель.

– Если тебе что-нибудь нужно, обращайся ко мне, – предложил парень с тюбиком. – Меня зовут Диггер.

Макдоналд снова поблагодарил.

– Могу и дурь достать. Снежок. Все, что захочешь.

– У меня очень скромные запросы, Диггер. Да и с деньгами сейчас туго.

– Считай, что ты обратился в кредитный союз, – улыбнулся Диггер.

Это был парень шести футов роста, с коротко подстриженными волосами и мощным торсом. Он провел по голове огромными ручищами, вышел из-под душа и обернул полотенце вокруг талии.

– Я могу дать тебе взаймы, а ты расплатишься на воле. Струя над Макдоналдом иссякла, и он нажал кнопку, чтобы снова пустить воду.

– Я подумаю, – произнес он.

Диггер кивнул на своего товарища:

– Это Дикобраз. Если меня не будет в секции, обращайся к нему.

– Ладно.

Макдоналд повернулся к распылителю спиной, и горячая вода побежала по лопаткам. Было приятно смывать с себя грязь и пот последних двух дней.

Диггер встал перед ним, уперев руки в бока и вскинув голову.

– А твое имя?..

Макдоналд сделал гримасу.

– Я себя не называю, – сказал он.

– Бунт против системы?

– Что-то вроде этого.

Диггер выставил огромный кулак. Макдоналд стукнул по нему своим кулаком. Его рука была почти вдвое меньше, чем у чернокожего. Диггер имел развитую мускулатуру и держался с уверенностью человека, никогда не проигрывавшего драку.

– За ушами не забыл помыть? – усмехнулся черный.

Диггер и Дикобраз вытерлись насухо. Они натянули одежду – светло-голубые тенниски и джинсы – и оставили Макдоналда одного. Диггер на прощание махнул ему рукой. Макдоналд надеялся, что эта парочка не связана с теми двумя парнями, которых он встретил накануне. Он опустил руки, прислонился спиной к стене и свесил голову, предоставив воде каскадом струиться по лицу. Шум в душевой заглушал звуки тюрьмы, и он мог представить себя где угодно. Например, в фитнес-центре. Или в собственной ванной комнате, недалеко от спальни, где в кровати лежит его сын, свернувшись калачиком рядом с его женой. Закрыв глаза, он мог легко вообразить, что находится всего в шаге от своей семьи. Вода снова отключилась, и он ударил кулаком по кнопке.

– Душевая закрыта, – раздался чей-то голос.

У входа стоял надзиратель – мужчина лет тридцати, в рубашке с воротником на несколько размеров больше его шеи, с багровым пятном над правой бровью. Он сглотнул слюну, и на его горле зашевелился выпуклый кадык.

– Я уже заканчиваю, – сказал Макдоналд.

– Новенький? – спросил надзиратель. – Это ты отказываешься себя называть?

Макдоналд кивнул.

– Тебе известно, что мы обязаны представляться заключенным? Они имеют право знать, кто их охраняет. Каждый должен называть себя.

– Наверное, вы тоже следуете этому правилу, – заметил Макдоналд, потянувшись за полотенцем.

– Меня зовут мистер Гамилтон.

– Рад с вами познакомиться, мистер Гамилтон.

– Ты смеешься?

Макдоналд покачал головой, повернулся к надзирателю спиной и начал вытираться.

– Несколько лет назад у нас уже был один такой умник, – продолжил Гамилтон. – Думал, что он крутой и ему все можно.

Макдоналд закончил вытираться и надел трикотажный костюм.

– Можно оставить это здесь? – Он указал на бумажный комбинезон, натягивая кроссовки.

– Нет, нельзя, – ответил надзиратель. – Забери вещи в камеру и сдай вместе с прочим мусором.

– Ладно, – пробормотал Макдоналд, сняв комбинезон с крючка.

Когда он направился к выходу, Гамилтон словно прирос к полу, и Макдоналду пришлось обойти его.

– Тебе не справиться с системой, – предупредил надзиратель. – Она ломала и не таких, как ты.

Макдоналд промолчал. По дороге в камеру ему попался Барнс, который стоял, облокотившись на перила, и смотрел на нижний этаж.

– Значит, они снабдили тебя шмотками, – сказал он.

– Да. Я стараюсь не думать, кто носил их до меня.

– А я посылку получил, – сообщил Барнс. – Завтра моя супруга принесет еще кое-какие вещички.

Он достал из кармана пачку «Мальборо» и предложил Макдоналду.

– Спасибо, не курю.

– Мое имя Билл, – добавил Барнс. Макдоналд уже хотел объяснить, в чем его проблема, но тот его перебил: – Знаю, знаю. Вся секция в курсе, что ты изображаешь крутого и молчаливого парня.

– Слухи распространяются быстро.

– Здесь больше нечего делать, кроме как языком чесать. Говорят еще, что ты раньше не сидел.

– Просто не попадался.

Барнс усмехнулся.

– Если будет нужен какой-нибудь совет, дай мне знать. – Он кивнул на первый этаж. – Я на нижнем. Камера на троих, но соседи – хорошие ребята.

– А я тут. – Макдоналд показал на свою дверь.

– Да, с Джейсоном Ли. Джейсон – нормальный парень. Болеет за «Челси», но тут уж ничего не поделаешь. Ты распорядился насчет завтрашней жратвы?

– Что?

– Насчет жратвы. Обед, чай и прочее. Мы всегда заказываем меню на завтра. Сегодня получишь вегетарианские блюда, если только у тебя нет друзей на кухне.

– Кажется, я в пролете, Билл. Извини.

– Совсем еще зеленый, да? – Он обнял Макдоналда за плечо. – Ладно, пошли со мной, сынок, я тебе кое-что покажу.

Они спустились по железной лестнице на первый этаж, и Барнс подвел Макдоналда к большой доске объявлений. Ее украшали несколько уведомлений, предупреждавших об опасности употребления наркотиков, и копия листовки Исповедников, которую вручил ему Эд Харрис. На самом верху висел напечатанный на машинке листок – тюремное меню, расписанное на неделю. На каждый день полагалось по три вида блюд, обозначавшихся буквами А, В и С, за исключением субботы, когда выбирать можно было только из двух видов.

Барнс постучал пальцем по бумажке.

– Выбери из того, что здесь написано, – сказал он.

Рядом с названиями блюд стояли буквенные коды, которые расшифровывались внизу страницы: ОБЩ означало «общий»; МУС – для мусульман; ВГ – для простых вегетарианцев; В – для строгих вегетарианцев; Д – больничная диета. Все блюда класса А были помечены кодом «УНИВЕРСАЛ», что, как подумал Макдоналд, означало их одинаковую пригодность для больных, вегетарианцев и мусульман.

Барнс провел пальцем по строчкам.

– Видишь, сегодня на обед тушеные овощи с пряностями, – промолвил он. – Вкуснятина. А к чаю подадут перченые бобы. – Он усмехнулся. – Джейсон будет от тебя в восторге.

Под доской объявлений находился стол, на нем – пластмассовый поднос с чистыми бланками, в которые вписывались фамилия и номер заключенного, дата и заказ. Рядом на цепочке висела шариковая ручка, внизу стояла картонная коробка с прорезью наверху и надписью «Для меню».

– Выбираешь блюда и бросаешь карточку сюда, – пояснил Барнс. – Если ничего не напишешь, тебе дадут диету "А", а это почти всегда одни овощи в вареном, тушеном или перченом виде. И вот тебе совет – никогда не спорь с ребятами на кухне. Потом пожалеешь. Обязательно кивай, улыбайся и говори «спасибо». Здесь все сдувают с них пылинки и ходят перед ними на цыпочках.

Макдоналд поблагодарил Барнса. Это была еще одна подробность тюремной жизни, о которой он ничего не знал, поскольку никто из охранников не позаботился объяснить ему, как работает система. До сих пор почти всю полезную информацию он получал от заключенных.

– Постарайся достать себе экземпляр «Тюремных правил». Там все написано про твои права.

Барнс хлопнул его по спине и направился на свою площадку.

Макдоналд заказал корнуэльский пирог, мясное ассорти и бросил карточку в коробку. На площадке появились надзиратели, объявившие, что время вышло, и заключенные стали расходиться по камерам. Макдоналд поспешил наверх со своим бумажным костюмом. Ли уже сидел за столом и читал книгу. Под раковиной стояло мусорное ведро, и Макдоналд бросил в него старую одежду.

– Что теперь? – спросил он, опустившись на свою койку.

– В девять начнется работа. К полудню вернемся на обед. Затем всех разведут по камерам и устроят перекличку. В полпятого снова на работу, в пять пьем чай.

– А прогулка?

– После обеда. Если не будет дождя, нам дадут час на выгульном дворе. Иногда нас выводят в свободное время. Все зависит от персонала.

Макдоналд вытянулся на койке. Ему было нечего читать, нечем заняться, и он понятия не имел, что с ним будет дальше.

– А что ты делаешь на работе, Джейсон?

– Собираю кипятильники, приделывая к ним штепсельные вилки. Дурацкое занятие, зато можно поболтать с ребятами. Лучше всего работать уборщиком или на кухне, но для этого надо иметь связи или большие деньги.

– Чтобы подкупить надзирателей?

Ли расхохотался:

– Тюремщиков? Черта с два. Они ничего не значат. Всем заправляют заключенные.

Он отложил книгу и ткнул пальцем в дверь.

– Сколько ты видел здесь охранников?

Макдоналд повернулся на бок.

– Трех или четырех.

– Верно. Двое в кабинке. Двое на этажах. Еще по одному на каждую площадку. Ну, допустим, еще один или двое, если хватит персонала. А теперь посчитай, сколько заключенных во всем крыле.

Макдоналд задумался. В секции было три этажа, на каждом по пятнадцать иди двадцать заключенных.

– Пятьдесят или шестьдесят.

– В точку! – воскликнул Ли. – Итак, у нас максимум восемь охранников на пятьдесят заключенных. Никакого оружия, а всех надо водить по струнке. На чем, по-твоему, это держится?

– То есть у вас здесь полная анархия?

Ли усмехнулся.

– Скорее диктатура. Ты уже видел Диггера? Большого черного парня?

– Да, встретил его в душе. Он хотел мне что-нибудь продать.

– Диггер здесь главный. Он имеет долю со всего, что крутится в нашем блоке. Без его слова ничего не делается. Хочешь работать на кухне – поговори с Диггером. Хочешь уборщиком – опять к нему. Нужна одиночная камера – иди к Диггеру.

Макдоналд сел.

– Значит, надзиратели передали ему всю власть?

– А чего, по-твоему, они хотят? – спросил Ли. Вопрос, видимо, был риторический, потому что он не дал Макдоналду ответить. – Того же, что и все. Уютный домик, жена, которую можно трахнуть, не напяливая ей на голову бумажный пакет, крутая тачка, отпуск в Испании, хорошая школа для детей. Им плевать на перевоспитание преступников и на то, кто и чем тут занимается, лишь бы все было тихо и спокойно. Они желают легкой и приятной жизни, и ее им обеспечивает Диггер.

– Он сказал, что я могу заплатить ему на воле. Так здесь принято?

– А иначе не получится. Денег в тюрьме нет. Все делается в долг. Раньше главной валютой были телефонные карточки, но после введения защитных кодов это больше не работает. Есть еще дурь и сигареты, но за наркотики можно получить срок, а табака особенно много не спрячешь. Остается либо торговать внутри тюрьмы, либо платить ему с воли.

За дверью послышался шум, и они выглянули из камеры. Это был Гамилтон.

– Пора на работу, Ли.

Ли поспешил на площадку. Гамилтон хотел закрыть дверь.

– Минутку, мистер Гамилтон, – сказал Макдоналд. – Можно мне сходить в спортзал?

– Спортзал – это привилегия. Заключенный, отказывающийся сотрудничать с властями, лишается всех привилегий, – отрезал надзиратель.

– Но на экземпляр «Тюремных правил» я имею право, верно?

Глаза Гамилтона сузились.

– Зачем они тебе?

– Я имею на это право и хочу их получить, – произнес Макдоналд.

Гамилтон захлопнул дверь, а Макдоналд вытянулся на койке и закрыл глаза.

* * *

Он то просыпался, то снова засыпал. Откуда-то снизу доносился звук телевизора – значит, не он один остался сегодня без работы. Макдоналд потерял чувство времени. Он мог включить радио или телевизор и узнать, который час, но не видел в этом смысла. Ему некуда было торопиться, и его не ждали никакие дела.

Дверь открылась, и в камере появился Ли.

– Как дела в офисе, дорогой? – спросил Макдоналд.

Ли нахмурился, не уловив шутки:

– Что?

– Я про работу. Все в порядке?

– Жуткое занудство. Но все ребята спрашивают про тебя. Говорят, что ты уложил трех полицейских и тебя уже заказали парни из спецназа.

Макдоналд поморщился.

– Я никого не убивал. Один полицейский получил несколько дробинок в челюсть, только и всего. Кроме того, дело было в аэропорту Гатуик, так что это дело полиции Суссекса, и спецназ тут ни при чем. Он относится к столичной юрисдикции.

– Верно, но это звучит не так красиво, правда? Ладно, ложки к бою, к жратве готовься!

Ли взял свой термос и предложил Макдоналду сделать то же самое. Они вместе зашагали вниз по лестнице. Ли кивнул на фляжку Макдоналда.

– Не забудь ее наполнить, – посоветовал он. – В столовой есть бойлер. Когда им не хватает людей, после обеда нас запирают в камерах, так что кипяток пригодится.

Внизу у лестницы стоял надзиратель, которого Макдоналд раньше не видел.

– Хорошо устроился? – осведомился тот.

У него была солдатская выправка и короткая прическа, на подбородке белел неровный шрам, словно он наткнулся на розетку отбитой бутылки.

– Да, спасибо.

– Меня зовут мистер Ратбон. Когда рядом нет начальства, можно Крэг.

Ратбон выглядел более сговорчивым, чем Гамилтон, и Макдоналд решил спросить про спортзал. Ратбон пообещал узнать, что можно сделать.

Заключенные торопливо спускались на нижний этаж, где в столовую уже вкатили большую металлическую тележку. На железных лотках дымилась горячая еда, а от нижней полки к электрической розетке тянулся провод. На соседнем столе стояли корзины с хлебом и поднос с фруктами. Трое заключенных орудовали кухонной утварью, сбоку стоял Гамилтон и наблюдал за происходящим.

Макдоналд приготовил свой термос и встал в конец очереди. Ли уже нагрузил свой поднос едой и наполнял фляжку из огромного хромированного кипятильника.

Барнс стоял во главе очереди и брал из корзины булочку. Он хотел взять вторую, но раздатчик хлопнул его по руке лопаткой. Барнс добродушно выругался.

Пока он отходил с подносом к кипятильнику, в зале появился новый заключенный, который взял пустой поднос и спокойно встал впереди всех. Это был высокий бритый парень в розовато-лиловой тенниске и черных джинсах. Никто не возмутился, когда он поставил свой поднос. Гамилтон бесстрастно наблюдал за этой сценой.

– Джерри хочет сосиски, – сказал парень.

Старший по кухне взял металлические щипцы и выбрал пару штук.

– Он хочет хорошо прожаренные, – заметил заключенный.

Дежурный нашел сосиски порумянее. Парень продолжал на него смотреть. Дежурный положил еще две сосиски, и заключенный перешел к гарниру.

– Картофель фри, – потребовал он, и ему положили большую порцию.

Следующий заключенный протянул свой поднос. На тарелку положили две сосиски.

– Я еще хочу, – произнес заключенный.

– А я хочу переспать с Памелой Андерсон. Проваливай! – огрызнулся раздатчик.

Влезший без очереди парень двинулся к лестнице. Поднимаясь, он держался одной рукой за перила, словно боялся споткнуться и что-нибудь расплескать.

«Тушеные овощи с пряностями» состояли из мелко нарезанной моркови, картофеля, капусты и проростков сои, которые посыпали сыром и поджарили на гриле. Макдоналд получил большую порцию этого блюда, сдобренного жареным картофелем и зеленым горошком. Потом он взял булочку и апельсин и вернулся на свою площадку. Оглядевшись, заметил парня в розово-лиловой тенниске, который направлялся к камере на другом конце площадки.

Макдоналд вошел к себе. Ли не было, но он не стал садиться за стол. У его сложилось впечатление, что его сосед считает стол и стул своей суверенной территорией. Овощи были старыми и водянистыми, картофель горьким, а горошек жестким. Макдоналд счищал с апельсина кожуру, когда вернулся Ли.

– Нам разрешили прогуляться во дворе, – сообщил он и сел за стол.

Макдоналд положил апельсин на подушку, отнес поднос на первый этаж и бросил его в большой пластмассовый бак на кухне. Заключенные направлялись в дальний конец секции, где Ратбон с другим охранником проверяли их перед тем, как выпустить во двор. Это был обычный обыск. Руки, пояс, ноги. Надзиратели автоматически выполняли свою работу, а заключенные со скукой терпели рутинную процедуру. Макдоналд удивился, зачем она вообще нужна. Лезвие или наркотики можно спрятать в нижнем белье или в тренировочных штанах.

Когда очередь дошла до Макдоналда, он поднял руки и расставил ноги, чтобы Ратбон охлопал его снизу доверху. Снаружи уже гуляло человек двадцать, большинство ходило вокруг бетонированной площадки размером с теннисный корт. Некоторые группой стояли в стороне, курили и беседовали. Двор окружала петлистая сетка высотой в три человеческих роста, над головой крест-накрест тянулась проволока с навешенными через каждые несколько ярдов металлическими кругами размером с мелкую тарелку. Противовертолетные тросы, решил Макдоналд.

Он медленно ходил по кругу, разминая руки и делая глубокие вдохи. Дойдя до свободного угла, упал на землю и быстро отжался пятьдесят раз. Потом перевернулся на спину, заложил руки за голову и начал качать пресс, с удовольствием чувствуя, как болят напрягшиеся мышцы.

Когда он поднялся, к нему подошел Эд Харрис.

– Как дела? – спросил он.

– Не могу попасть в спортзал, – ответил Макдоналд.

Он расставил ноги пошире и перешел к наклонам. Влево, вправо, влево, вправо.

– А в чем проблема?

– В Гамилтоне, – объяснил Макдоналд. – Он заявил, что спортзал – это привилегия, а я лишен всех привилегий, поскольку не сотрудничаю с властями.

– Полная чушь, – возразил Харрис. – В «Тюремных правилах» сказано, что ты имеешь право на час физических упражнений в неделю. Это помимо ежедневных прогулок. Осужденным полагается два часа. Тебе могут давать или не давать другие привилегии, но упражнения к ним не относятся. Я с ним поговорю.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь сражался на моей стороне, Эд.

– У меня есть особые возможности, как у Исповедника.

Макдоналд выпрямился и выгнул спину.

– Не стоит.

Харрис пожал плечами.

– Ладно, если передумаешь, дай мне знать. Гамилтон слишком много на себя берет. Когда-то он хотел быть пожарным, но не прошел медкомиссию. Пришлось стать охранником, и теперь он вымещает свою неудачу на заключенных. Все, что тебе нужно, – знать свои права. Правила обязательны для обеих сторон, и если он их нарушит, его репутация будет подмочена.

– Значит, я могу доставить ему неприятности?

– Даже осложнить ему жизнь. А все тюремщики хотят легкой жизни.

Макдоналд оглянулся на вход во двор. Ратбон обыскивал молодого заключенного в странной одежде, сшитой из желтых и синих заплаток и похожей на костюм арлекина. Молодой человек сказал что-то охраннику, и Ратбон засмеялся. Этого арестанта тюремщик проверял тщательнее, чем остальных.

– Что за парень? – спросил Макдоналд.

– В костюме беглеца? Джастин Давенпорт. Несколько лет назад сбежал из Брикстона. Сделал в мастерской лестницу и перебрался через стену.

Одежда Давенпорта была слишком велика для его щуплой фигуры, и низ брюк волочился по земле. Он стал расхаживать по двору с видом пойманного в клетку тигра, бросая взгляды на проволочную сетку и внешнюю стену.

– Его поймали в прошлом месяце, когда он ехал поездом во Францию.

– А за что его арестовали в первый раз?

– Трудно поверить, но всего-навсего за угон машины. Давенпорт с детства занимался кражами, пока у судьи не лопнуло терпение и его не отправили в открытую тюрьму, где нет охраны. Паренек ушел в самоволку. Ему подкинули несколько месяцев срока и посадили в тюрьму категории С. Он снова сбежал. Сегодня он уже отсидел в три раза больше, чем получил в суде.

Макдоналд продолжал разминаться на площадке.

– Ладно, надоело мне с тобой торчать, – пробурчал Харрис.

Он ушел и присоединился к группе немолодых заключенных со второго этажа.

Макдоналд заметил, что с другой стороны двора за ним наблюдают двое чернокожих. Волосатый и Тощий. Макдоналд ответил им твердым взглядом. Он уже побил их и не сомневался, что сделает это снова, но ему не хотелось постоянно быть настороже. Проблему можно решить двумя способами – или избить их так, чтобы они боялись к нему даже подойти, или попытаться уладить все миром.

Волосатый прошептал что-то Тощему. Они продолжали на него смотреть.

Макдоналд медленно направился к ним.

– Привет, ребята!

– Какого черта тебе нужно? – спросил Волосатый, сжав кулаки.

Тощий озирался по сторонам, но никто не обращал на них внимания. Охранников во дворе не было.

– Утром между нами произошло небольшое недоразумение, – сказал Макдоналд. – Это бывает. Желание самоутвердиться и прочее. Но я не хочу, чтобы вы думали, будто можете сравнять счет, пырнув меня ножом в спину.

Тощий сдвинул брови и уставился на него отсутствующим взглядом.

– Ты о чем? – пробормотал он.

Макдоналд понял, что он под кайфом, очевидно, накурился марихуаны.