Текст книги "Год длиною в жизнь"

– Дон… – донесся до меня чей-то напряженный шепот.

Подняв голову, я увидел, что мне призывно машет Белла. Подойдя к краю террасы, я заметил молодую пару, обменивавшуюся брачными обетами в присутствии сотни с чем-то друзей и родственников, которые собрались под бельведером. Оказывается, я едва не вторгся на чужую свадьбу! Поспешно удирая с террасы, я вдруг понял, что должен сделать, – и к тому времени, как вечерний паром причалил к материку, в голове у меня уже сложился детальный план.

– Что означает эта улыбка, хотела бы я знать? – поинтересовалась Белла, пока мы искали свой автомобиль на огромной и грязной парковочной площадке. – Она не сходит у тебя с лица весь день.

– Ничего, – ответил я, целуя ее. – Просто… я очень сильно люблю тебя.

Глава 5

– Значит, боль остается на прежнем уровне, а усталость наступает быстрее? – спросила доктор Райс.

– Да, – подтвердил я. – Иногда даже малейшее усилие утомляет меня до предела.

– Что ж, по мере того как болезнь будет прогрессировать, усталость начнет накапливаться. Весь фокус в том, чтобы приберечь силы до того момента, когда они действительно вам понадобятся… Что-то вроде того, как запустить руку в сбережения, которые вы приберегали на черный день. – Она улыбнулась и вопросительно приподняла бровь. – Как чувствует себя ваша диета?

– Намного лучше, – с ухмылкой ответил я. – Я регулярно ем овощи и клюю зерно… и кое-какую вредную пищу заодно.

Она кивнула.

– Это прекрасно, разумеется, но всему надо знать меру, правильно?

– Я помню.

– Старая поговорка «Мякину заложишь – мякину и получишь»[10]10
  Речь идет о компьютерном сленге GIGO («garbage in, garbage out»), в дословном переводе означающем: «мусор на входе – мусор на выходе». То есть, задав бессмысленный вопрос или введя бессмысленный набор информации, в ответ получаешь такую же бессмыслицу. Врач просто применила ее к повседневной жизни.


[Закрыть] по-прежнему верна.

* * *

Хотя весна была уже в самом разгаре, моя бедная лужайка, над которой я горбатился долгие годы, чтобы привести ее в божеский вид, пребывала в небрежении. Запах свежескошенной травы и гордость от достигнутого безупречного результата – все это перестало занимать меня так, как раньше. Я даже забросил еженедельную полировку машины воском. Вместо этого, будь у меня такая возможность, я бы посетил все курсы, какие только существуют на свете. По мере того как уменьшался мой аппетит, тяга к знаниям становилась всепоглощающей. Вот только времени у меня оставалось очень мало. Охваченный внезапным желанием научиться чему-нибудь, я взялся за каталог «Учебная сеть Южного побережья».

После тщательного изучения выяснилось, что все курсы являются краткосрочными, посещать их можно на правах вольного слушателя, а проводятся они в местных библиотеках, производственных помещениях, церквях, музеях, школах, общественных зданиях и даже частных домовладениях. Читали их специалисты и эксперты в своей области: художники, бизнесмены, повара, компьютерщики, ремесленники, врачи, историки, ученые, столяры и писатели.

«Реальные знания для реальной жизни» – вот как это называлось.

«Помимо удовольствия, новые знания и навыки повышают качество жизни и помогают преуспеть в постоянно меняющемся мире».

«Кулинария и вина», «Дом и сад», «Гуманитарные науки», «Природа и наука» – здесь можно было найти все, способное пробудить интерес у тех, кому еще не надоело учиться новому, то есть у людей любознательных и предприимчивых, у людей, которые стремились расширить собственные горизонты, – у меня, например. «Йога и медитация», «Американский язык жестов», «Школа актерского мастерства» – здесь можно было выбрать недорогое предложение на любой вкус, позволяющее стать более образованным и всесторонне развитым индивидом; настоящим человеком эпохи Возрождения. Подобно толстяку, читающему меню китайского ресторана, я перелистывал страницы одну за другой.

Моему вниманию предлагались курсы гончарной лепки, акварельной живописи и фотографии. Здесь можно было научиться гимнастике тайцзы и тому, как выгодно вложить деньги, а потом записаться на курсы художественного витража и изготовления памятного альбома для хранения газетных вырезок и фотографий. Можно было взять уроки танца живота или игры на гитаре. Косяком шли предложения языковых курсов японского, испанского и гэльского, равно как и фехтования, кикбоксинга или игры в шахматы. Начинающих писателей «Учебная сеть Южного побережья» обещала научить искусству художественного словотворчества, заодно – и весьма практично – предлагая семинар о том, как добиться публикации своих творений.

По окончании курсов слушатели не могли рассчитывать на диплом, мантию или шапочку. Вместо этого я стану счастливым обладателем новых перспектив и ценных знаний, которые останутся со мной до конца моих дней. Я обвел кружочком курсы, которые заинтересовали меня больше прочих.

* * *

Я уверен, что это – одна из двух вещей, о которых Белла всегда мечтала, но так и не получила от меня: я еще никогда не угощал ее обедом собственного приготовления. Похоже, для этого настало подходящее время. А вот для того, чтобы воплотить свою великую идею в жизнь, мне был нужен помощник.

* * *

Перебравшись на жительство в Соединенные Штаты из Португалии, шеф-повар Антоне Карвальо подвизался в качестве такового в Нью-Йорке, заодно подрабатывая редактором колонки новостей о здоровом питании в журнале. Он имел счастье стажироваться в нескольких заведениях Нью-Йорка, включая «Уолдорф-Астория», прежде чем получить назначение на должность шеф-повара в ресторан «Биттерсуит Фарм» в городке Уэстпорт, Массачусетс. Преподавание было его давней мечтой, каковая наконец воплотилась в реальность в 1999 году, когда он объединил усилия с «Учебной сетью».

За четыре сотни долларов его курс выглядел весьма привлекательно. Впрочем, несколько вопросов у меня еще оставалось, поэтому я позвонил ему.

– Я бы хотел приготовить ужин для своей жены… впервые за тридцать лет брака, – сообщил я. – И у меня есть на примете несколько особых блюд для такого случая.

– А именно?

Я стал читать ему по бумажке, которую держал перед собой.

– В качестве закуски я бы хотел подать креветки в кокосовой стружке и соевом соусе. Мы начнем с традиционного супа минестроне и салата из томатов и моцареллы, сбрызнутых оливковым маслом. – Я помолчал немного, ожидая его реакции. Судя по всему, он внимательно меня слушал. – А в качестве жаркого, просто на всякий случай, я бы предпочел приготовить сразу два блюда: цыпленка, фаршированного шпинатом и брынзой, и говяжий филей в сливочном масле с измельченным чесноком и травами. А на десерт… шоколадный кекс.

– Старый добрый шоколадный кекс, а?

– Угу. Она его очень любит. Во сколько мне обойдется научиться всему этому?

– Очень впечатляюще, – отозвался он. – Вы хорошо выполнили домашнее задание. – Он помолчал. – Скажем так, вы потратите больше времени, чем денег, – заявил он наконец, явно растроганный.

– И сколько времени это займет? – стоял на своем я, с безжалостной жестокостью сознавая, что чего-чего, а времени у меня куда меньше, чем денег.

– Я могу научить вас тому, что вы хотите узнать, за три недели: занятия два раза в неделю, по вечерам, по два часа.

Теперь настала очередь восхититься мне.

– Когда мы начнем?

– Завтра вечером, в шесть часов ровно.

– Замечательно! В таком случае до встречи.

Я положил трубку, после чего позвонил Райли.

– Я собираюсь пойти на курсы кулинарии и приготовить ужин для твоей матери, но…

– Ох, папа…

– Да, я знаю. Это следовало сделать давным-давно. Как бы там ни было, мне нужна твоя помощь, чтобы она ничего не заподозрила. Если она спросит, скажи, что я пошел на курсы художественного слова, которые продлятся несколько недель.

– Хорошо, скажу, – пообещала Райли.

– Вот и умница.

* * *

У меня не было выбора. Мне это очень не нравилось, но пришлось соврать Белле.

– Я собираюсь перенести несколько своих историй на бумагу и потому записался на курсы.

Когда они встретились в следующий раз, Райли подтвердила мою выдумку. Итак, на какое-то время я оказался вне подозрений.

* * *

Когда подходила к концу вторая неделя моих мучений на кухне шефа Карвальо, он отозвал меня в сторонку и неохотно сообщил:

– У одних есть талант к стряпне, а у других… э-э… он отсутствует.

– И вы хотите сказать, что я отношусь как раз к последним?

Криво улыбнувшись, он кивнул.

– Скажите честно… Я все-таки сумею приготовить этот ужин для своей жены?

– Конечно, если тайком проведете меня к себе домой и спрячете на несколько часов в кухне, – пошутил он.

Я рассмеялся.

– Звучит весьма соблазнительно, но это дело я должен буду провернуть самостоятельно.

– В таком случае следуйте каждому рецепту буквально, вплоть до последней запятой, и не спешите! – напутствовал он меня, подчеркивая последние слова, как это делает любящий отец, обращаясь к шестилетнему сыну.

Впрочем, я не обиделся, прекрасно помня, откуда он родом.

– Так я и сделаю, – пообещал я, спрашивая себя, принимает ли он срочные вызовы на дом.

* * *

Было утро пятницы, когда я отправил Беллу за покупками. Она поняла, что я что-то задумал, но спрашивать ничего не стала, только улыбнулась мне. Не успела она выехать со двора, как я кинулся наводить в доме порядок, а когда закончил, то потащился на рынок за продуктами. Приняв две таблетки болеутоляющего, я принялся за приготовление ужина. Каждый шаг в очередной раз напоминал мне о том, сколько сделала для меня жена за все эти годы. Я старался в точности выполнять все указания шеф-повара Карвальо и не торопиться, но нервы, натянутые, как гитарные струны, не давали мне расслабиться и заставляли спешить, вынуждая совершать оплошности, и я понимал это. Несколько раз я уже готов был подойти к телефону и позвонить ему, но меня останавливала гордость.

Усталость уже взяла меня за горло и валила с ног, но если и существовал черный день, для которого я приберегал силы, то он наступил сегодня. По крайней мере Белла его заслужила.

* * *

Все закончилось так же быстро, как и началось.

– Боже мой! – ахнула моя жена, когда под ее изумленным взглядом я накрыл стол для ужина и поставил старый альбом Синатры, чтобы после потанцевать.

Если бы можно было отключить вкусовые рецепторы, то приготовленный мною ужин оказался бы восхитительным. Белла изо всех сил старалась держать себя в руках, но уже второй кусочек заставил ее скривиться. Угощение получилось решительно несъедобным. Проглотив третий кусочек, я швырнул вилку на тарелку и сокрушенно покачал головой. Белла улыбнулась мне со своей стороны стола – и продолжала улыбаться, как ни в чем не бывало. В конце концов я присоединился к ней, и вскоре мы вместе хохотали.

– Мне очень жаль, – выдавил я, думая: «Нужно было все-таки позвать шефа Карвальо».

– Не смей извиняться, – сказала она, и лицо ее посерьезнело. – Ты сделал мне просто очаровательный подарок. – На губах Беллы вновь заиграла улыбка. – Твоя забота значит для меня все.

Прошло несколько мгновений, прежде чем я вновь уступил ее мудрости. «Полагаю, она права, – сказал я себе. – Полученный результат всегда стоит меньше затраченных усилий».

Встав, чтобы убрать со стола, я поинтересовался:

– Итак, с чем тебе заказать пиццу?

– С грибами и луком, если можно, – одарив меня ослепительной улыбкой, ответила она.

Кивнув, я направился к телефону, но она схватила меня за руку и притянула к себе.

– Я очень тебя люблю, – прошептала Белла мне на ухо. – И мне очень понравился твой сюрприз. Большое спасибо!

Я постарался скрыть улыбку, уткнувшись носом ей в плечо. Первая часть моего плана удалась; любопытство жены, стремившейся понять, что я задумал, было удовлетворено. И теперь я мог действительно удивить ее впервые в жизни. Я изо всех сил сдерживался, чтобы не засмеяться от радости.

* * *

Я полюбил Беллу с первого взгляда, и она знала об этом. Но жизнь – работа, ребенок, необходимость оплачивать счета и тысячи иных обязанностей – вносила свои коррективы, расставляя приоритеты и требуя нашего внимания. Мы старались, чтобы наши чувства друг к другу не угасли, понимая, что делаем для этого слишком мало.

Я решил, что она ждала достаточно долго, чтобы заслужить ухаживания за собой по всем правилам. Настало время расцветить те немногие и оттого особенно ценные дни, что нам осталось провести вместе, вернувшись туда, откуда все началось. Пока Мэдисон и Пончик помогали мне, делая вид, что трудятся над головоломкой, я строил планы и наслаждался от души.

* * *

Как-то вечером в понедельник я встретился с Виком с ресторане «Сагрес». До запланированного мною грандиозного события оставалась ровно неделя. «Сагрес» располагался на том самом месте, где у нас с Беллой состоялось первое свидание, где сорок один год назад я сделал ей предложение.

– Самое главное – согласованность действий, – заявил я Вику.

Мой друг подмигнул.

– Не волнуйся, все пройдет как по маслу.

Во вторник утром я принялся обзванивать тех, кто умеет играть на акустической гитаре. Мне пришлось перебрать дюжину кандидатов, прежде чем я нашел того, кто умел еще и петь.

– Играть на протяжении трех часов, без перерыва? – уточнил музыкант.

– Или пока она не выбежит вся в слезах.

Парень рассмеялся и сказал, что будет на месте вовремя в ожидании нашего появления.

В тот же день, но уже после обеда, мы с Райли вошли в ювелирный магазин на Вашингтон-стрит в Бостоне.

– Что именно мы ищем? – с важным видом осведомился продавец.

– Обручальное кольцо с бриллиантом, – ответил я. – С огранкой «принцесса»… где-нибудь в районе карата.

Взмахом руки он предложил нам проследовать в отдельную комнату, где высыпал из бархатного мешочка на стол россыпь сверкающих камней и прочел краткую лекцию на тему, которую предпочитают любители бриллиантов: огранка, цвет, чистота и караты. Когда он прикоснулся к третьему камню, я понял, что нашел то, что нужно.

– Она будет в восторге! – воскликнул я и протянул ему кредитную карточку.

В среду я заглянул в любимый цветочный магазин Беллы и заказал дюжину роз на длинных стеблях с гипсофилой и прочей зеленью, распорядившись упаковать их в коробку и доставить в ресторан Вика к вечеру в понедельник.

Четверг вновь застал меня на телефоне. Я подтвердил аренду белого лимузина на вечер понедельника, а еще заказал в магазине кондитерских деликатесов полдюжины конфет «клубника в шоколаде», которые обожала Белла.

– Три бакса за штучку, – сообщил я Райли, – и пусть только она попробует сказать, что они ей не нравятся!

Пятница у меня ушла на то, чтобы закончить поэму «Мгновения судьбы», на сочинение которой я убил несколько недель. Все должно было быть по высшему разряду.

Но самыми трудными и тягостными стали суббота и воскресенье. Мне казалось, что я сойду с ума от нетерпения. Но вместо этого я постарался обуздать распирающую меня энергию и вел себя как ни в чем не бывало. Я ел здоровую пищу, тщательно ее пережевывал, много отдыхал и подолгу гулял по вечерам.

В понедельник я помчался в ресторан «Сагрес», держа под мышкой клубнику в шоколаде и скатанный в трубочку лист коричневого пергамента, перевязанный алой лентой.

– Цветы будут здесь через час или около того, – сообщил я Вику, – а гитарист обещал появиться около шести.

Еще раз заверив, что все пройдет как по нотам, и похлопав меня по спине, Вик посоветовал мне ни о чем не беспокоиться и заниматься своими делами.

– Это будет незабываемый вечер, – сказал он.

Уже сидя в машине, я достал сотовый и позвонил Белле.

– Алло? – ответила она.

– Привет, это я. Будь готова к семи, хорошо?

– Хорошо, – пообещала она. – Намечается нечто необычное?

– Угу. Я уже умираю с голоду.

* * *

Хотя в передней части ресторана были свободные столики, Вик провел нас в комнату, где царил полумрак и, похоже, больше никого не было. Наш столик стоял прямо посредине и был чудесно сервирован. По лицу Беллы я понял, что она заинтригована. Когда мы уселись, Вик зажег свечу.

– Я сейчас вернусь, – сказал он.

Белла забросала меня вопросами, но я отмахнулся и с самым невинным видом предположил:

– Наверное, столики впереди зарезервированы.

Она кивнула и тут заметила, что через несколько столиков от нас сидит какой-то мужчина. Он держал в руках гитару и, прищурившись, вглядывался в нотные записи.

Почувствовав на себе ее взгляд, он поднял голову и улыбнулся.

– Надеюсь, вы, ребята, не возражаете… Меня пригласили выступить здесь на выходных, и сейчас я репетирую.

– Нисколько. Это просто здорово, – сказала Белла, даже не догадываясь, что Гэри уже получил работу.

– Нет проблем, – добавил я, сделав вид, будто вижу его впервые в жизни. Кстати, акустические баллады о любви, которыми принялся услаждать наш слух Гэри, были столь же убедительны.

Белла, разумеется, и не подозревала, что все было тщательно спланировано – сначала белое вино «Пино гриджо» для нее и пиво для меня, – и действо начинается. Вик вернулся с напитками на маленьком круглом подносе.

– Как насчет легкой острой закуски перед едой? – поинтересовался он.

Я улыбнулся.

– Почему бы нам не начать с маленьких моллюсков в чесноке и масле?

Вик коротко кивнул и направился в кухню, а Гэри негромко запел:

– Лучше всего ты говоришь молча…

Белла подалась ко мне и прошептала на ухо:

– Откуда он узнал, что я люблю белое вино?

Мне пришлось уже второй раз пожать плечами, когда Вик вернулся к нашему столику с роскошным букетом алых роз на длинных стеблях. Не говоря ни слова, он поставил их перед Беллой и повернул вазу так, чтобы она заметила поздравительную открытку.

– Ваша острая закуска будет готова через несколько минут, – сообщил он и удалился.

Гэри перешел ко второй балладе, когда Белла раскрыла открытку. Надпись внутри гласила: «Белла, я люблю тебя. Дон». Подняв голову, она вдруг обнаружила, что на нас смотрит весь ресторан.

– И всегда буду любить, – прошептал я, когда она потянулась ко мне и поцеловала.

После того как мы разделались с исходящей паром острой закуской и по второму разу пригубили напитки, Вик поставил перед моей сияющей женой серебряный поднос. На нем лежал свернутый в трубочку свиток пергамента, перехваченный красной лентой. Она взглянула на Вика, но на его лице не дрогнул ни один мускул. Белла перевела взгляд на меня.

– Что…

– Открой, – попросил я.

За моей спиной Гэри по-прежнему перебирал струны.

Она повиновалась. Это было второе, о чем она мечтала, но так и не получила от меня – до сегодняшнего дня.

МГНОВЕНИЯ СУДЬБЫ

 
…С того мгновения, как я встретил тебя,
Я знал, что между нами вспыхнуло пламя,
Которое не сможет погасить даже проливной дождь.
 
 
С того мгновения, как мы заговорили,
Я знал, что всю жизнь буду добиваться
Твоей жаркой и страстной любви.
 
 
С того мгновения, как мы соприкоснулись губами,
Я знал, что сердце больше не принадлежит мне
И что я наконец обрел будущее.
 
 
С того мгновения, как мы рассмеялись,
Я знал, что мне не хватит всего времени во Вселенной,
Чтобы разделить с тобой радости жизни.
 
 
С того мгновения, как мы начали танцевать вдвоем,
Я понял, что значит выражение «лучшая половина»,
И отдался твоему ласковому прикосновению.
 
 
С того мгновения, как мы взялись за руки,
Я понял, что отыскал свою единственную спутницу
И что мечты мои вот-вот сбудутся.
 
 
С того мгновения, как мы соединились,
Я понял, что попал в рай,
И возблагодарил Господа за встречу с тобой.
 
 
С того мгновения, как ты согласилась стать моей женой,
Я понял, что смогу пройти по жизненному пути —
И сквозь сияние солнечного света,
И сквозь холодный проливной дождь.
 

Белла прочла последние строки, и глаза ее увлажнились. Гитарист перестал играть, в ресторане воцарилась оглушительная тишина, а я опустился на одно колено и открыл коробочку с кольцом.

– Изабелла, – сказал я, – я хочу провести остаток дней своих с тобой. Ты согласна… вновь стать моей женой?

Она, не колеблясь ни мгновения, бросилась в мои объятия. На несколько долгих мгновений мы застыли, обнявшись.

– Я очень-очень тебя люблю, – прошептала она сквозь слезы, спрятав лицо у меня на груди.

– Я знаю, – ответил я. – Но…

Она отстранилась и взглянула мне в глаза.

– Но что?

– Но ты так и не ответила, – с улыбкой напомнил я.

– Да… Я говорю: да! Я согласна! – выдохнула она и вновь прильнула ко мне.

Собравшиеся вздохнули в унисон и дружно захлопали в ладоши, когда мы с Беллой вернулись к действительности. Понадобилось некоторое время, прежде чем за другими столиками возобновились разговоры и гости вернулись к своим тарелкам и блюдам.

Посмеиваясь, я представил свою прекрасную супругу Гэри, гитаристу. Пожимая ей руку, Гэри признался:

– Я здорово нервничал.

Я купил ему пива, и тут Вик подал нам заранее заказанный ужин. Хотя Белла не притронулась к своей порции, я ел с аппетитом и слушал, как Гэри одну за другой наигрывает очаровательные мелодии. К тому времени, как подошла очередь десерта, клубники в шоколаде, Белла растрогалась настолько, что не могла вымолвить ни слова. Она вновь притянула меня к себе, чтобы поцеловать.

– Вечер получился просто потрясающий, – прошептала она.

– Это тебе за все те годы, что ты была мне верной и любящей женой.

Мы собрались уходить, и очередной взрыв оваций проводил нас до двери. Я распахнул ее перед своей любимой, которая обнаружила, что у тротуара нас поджидает роскошный белый лимузин, и обернулась ко мне.

– Выходит, ничего еще не кончилось?

Я покачал головой.

– Для нас с тобой это не закончится никогда.

Мы зашагали к лимузину, и тут на меня нахлынула волна тошноты, грозя погубить все. «Сегодняшний вечер принадлежит Белле, – сказал я себе, – и нам обоим. Держись. И не вздумай испортить его рвотой!»

* * *

Через пару недель, которые пролетели как один миг, свадебная церемония состоялась в присутствии родственников и нескольких близких друзей. Пока мировой судья трепал языком, я заглянул в глаза своей невесты и едва не расплакался. Мы с ней очень любили друг друга, но у нас оставалось совсем мало времени. Она была для меня всем.

– Если бы я мог прожить тысячу жизней, – сказал я ей, – я бы всякий раз выбирал в спутницы только тебя.

Завершающим сюрпризом для моей прекрасной невесты стало то, что наш прием обслуживал ресторан «Сагрес». Нам подали такое же угощение, каким мы наслаждались много лет назад: жареную свиную вырезку в соусе чили с чесноком, сэндвичи с сырокопчеными колбасками и перцем, треску, тушеную фасоль, фава, овощной суп с кудрявой капустой, фаршированные моллюски с гарниром, запеченные в тесте сардины и цыплят, жаренных на вертеле. На десерт у нас опять были хлебцы с черной патокой и козьим сыром, рисовый пудинг, мороженое с йогуртом и булочки, а сладкое красное вино вновь лилось рекой.

Хотя огромных шатров-палаток и гирлянд голых лампочек, болтающихся над мокрой блестящей мостовой, на этот раз не было, Гэри со своей акустической гитарой оказался настоящим волшебником, и мы танцевали под классику Кита Уитли «Когда ты молчишь». Потом к нам присоединились Райли, Майкл, Мэдисон и Пончик, мы взялись за руки и встали в круг на танцполе. Это был незабываемый вечер.

* * *

Когда гости наконец разошлись, мы вернулись домой в сиянии лунного света. На подъездной дорожке я заключил новобрачную в объятия.

– Я знаю, мы никогда не говорили об этом, но как насчет того, чтобы провести наш медовый месяц где-нибудь в тропиках… например на Барбадосе?

Я ожидал взрыва радости. Белла давно мечтала побывать там.

Она крепко обняла меня и пожала плечами.

– Я тоже подумывала о тропиках… Правда, о другом месте.

Я растерялся.

– О каком, если не секрет?

– Я думала о том единственном месте, которое встало между нами; том самом, с которым ты до сих пор так и не примирился, Дон.

Мне вдруг стало так тоскливо и горько, что защемило сердце. Она говорила о Вьетнаме. При одном только воспоминании о нем у меня до сих пор перехватывало дыхание – причем совсем не так, как было тогда, когда мы с Беллой обменялись брачными обетами.

– Но…

– Барбадос – это, конечно, очень мило с твоей стороны, – прервала она меня, – и я очень ценю твое предложение, но, думаю, куда важнее взглянуть в лицо прежним демонам и в конце концов забыть о них… вместе. Вдвоем.

Она была права.

– Ладно, – согласился я. – Вот только я не уверен, что Нам[11]11
  Нам – принятое в англоязычной среде (особенно среди ветеранов) жаргонное сокращение от «Вьетнам».


[Закрыть] станет подходящим местом для медового месяца.

Она поцеловала меня в щеку.

– Пока мы вместе, какая разница, где именно мы находимся?

Я поцеловал ее в ответ, ощущая возбуждение и страх… И тошноту. Рак грыз и подтачивал меня изнутри.