Текст книги "Дело о драконе-убийце"

Глава 5
ВОДЯНОЕ ЧУДОВИЩЕ

Крик повторился. Затем наступила тишина. Хэс рванулся к двери и сунул руку в правый карман плаща, где лежал его пистолет. Как только он выскочил за дверь, к нему подошел Лиленд и прикоснулся к плечу.

– Не беспокойтесь, – сказал он. – Все в порядке.

– Черт возьми! – Хэс отбросил его руку и шагнул в холл.

Начали раскрываться двери, послышались изумленные восклицания.

– Вернитесь в комнаты! – заорал Хэс. – И оставайтесь на местах!

Очевидно, испуганные криком гости пытались выяснить, в чем дело. Но повинуясь злой и резкой команде сержанта, они вновь скрылись в своих комнатах. Сержант с угрозой повернулся к Лиленду, который стоял у ближайшей двери с холодным, но встревоженным видом.

– Откуда кричали? – спросил он. – И что это значит?

Прежде чем Лиленд успел ответить, заговорил Штамм, обращаясь к Вансу:

– Ради Бога, джентльмены, уходите отсюда, вы уже достаточно навредили… Уходите, я вам говорю! Уходите! – Потом он повернулся к доктору Холлидею: – Доктор, поднимитесь, пожалуйста, к матери и дайте ей что-нибудь. У нее опять начинается приступ в этом сумасшедшем доме.

Доктор ушел. Ванса, казалось, не удивил этот инцидент. Он спокойно сидел на своем месте и курил, задумчиво разглядывая Штамма.

– Очень жаль, что мы побеспокоили ваших домочадцев, – пробормотал Ванс. – У всех слабые нервы… Надеюсь, утром всем станет лучше. Пойдемте вниз, мистер Маркхэм.

Лиленд благодарно посмотрел на него и кивнул.

– Я уверен, что так будет лучше, – сказал он и пошел впереди нас, указывая дорогу.

Мы вышли из комнаты и спустились вниз. Однако Хэс на мгновение задержался в холле и поглядел в сторону третьего этажа.

– Идемте, сержант, – позвал его Ванс. – Вы переутомились.

Мы снова очутились в гостиной. Ванс уселся на старое место и вопросительно посмотрел на Лиленда, ожидая объяснений. Лиленд снова достал свою трубку и стал набивать ее.

– Это кричала мать мистера Штамма, Матильда Штамм, – сказал он. – Она занимает третий этаж дома. Она немного неуравновешенна… – Он покрутил пальцем у лба. – Она не опасна, но у нее бывают галлюцинации. Временами, когда у нее приступы, она разговаривает бессвязно.

– Похоже на паранойю, – заметил Ванс. – И, очевидно, у нее бывают необъяснимые страхи?

– Да, кажется, – ответил Лиленд. – Некоторое время назад психиатры предлагали поместить ее в санаторий, но Штамм и слышать не хотел об этом. Вместо этого он поместил ее на третий этаж и все время держит там. У нее великолепное физическое состояние и большую часть времени она в своем уме. Но выходить ей не позволено. Однако в ее распоряжении балкон на третьем этаже и оранжерея. Она тратит все время на разведение редких растений.

– Как часто у нее бывают приступы?

– Два или три раза в год, насколько я знаю, хотя она всегда полна странными идеями насчет людей и вещей. Впрочем, ничего неприятного.

– А как протекают эти приступы?

– По-разному. Иногда она разговаривает и спорит с воображаемыми людьми. В другой раз она начинает рыдать и переживать события, происшедшие с ней в далеком детстве. Потом она снова бранится с незнакомыми людьми без всякой на то причины и начинает грозить им.

Ванс кивнул.

– Типично, – заметил он. Он некоторое время молча курил, потом спросил неожиданно: – На какой стороне балкон и оранжерея миссис Штамм?

Лиленд взглянул на Ванса и наклонил голову.

– На северной, – ответил он.

– Так! – Ванс вынул изо рта сигарету. – На стороне бассейна?

Лиленд кивнул и после колебаний сказал:

– Он странно действует на нее. Он является основным источником ее галлюцинаций. Она часами сидит и смотрит на бассейн, немка – ее сиделка и компаньонка по фамилии Шварц – говорила мне, что она никогда не ложится спать, не бросив последний взгляд на бассейн.

– Очень интересно… Кстати, мистер Лиленд, вы не знаете, когда был реконструирован бассейн?

Лиленд задумчиво нахмурился.

– Точно я не могу сказать. Я знаю, что он был сооружен дедом Штамма. Он построил дамбу. Но я сомневаюсь, что он хотел что-либо реконструировать. Отец Штамма – Джошуа Штамм – облицевал стены бассейна, чтобы вода не уходила в землю. А сам Штамм устроил фильтры и шлюзы, когда начал использовать бассейн для купания. Вода была не особенно чистой, и он хотел, чтобы она фильтровалась и чтобы ее в любой момент можно было слить.

– Как называется этот бассейн? – спросил Ванс.

Лиленд пожал плечами.

– Бог знает. Местные индейцы называли его разными словами – Amangaming, Amangemokdot Wikit, и иногда Amangemokdomipek, но чаще всего, как правило, используют более короткое слово – Amangaming, что на диалекте алгокинцев означает «место водяного чудовища». Когда я был ребенком, моя мать всегда называла бассейн этим именем, хотя в то время все называли его Лужей дракона. Но это, конечно, неправильный перевод. О бассейне существует множество сказок и суеверий. Водяным драконом часто запугивают непослушных детей…

Маркхэм встал и нетерпеливо посмотрел на часы.

– Сейчас не время разговаривать на мифологические темы, – сказал он.

– Тихо, тихо, дорогой мой, – успокоил его Ванс. – Я бы сказал, что эти этнологические сведения просто очаровательны. Впервые за эту ночь мы, кажется, продвинулись вперед. Я начинаю понимать, почему все в этом доме полны сомнений и предчувствий. – Он улыбнулся и снова обратился к Лиленду. – Кстати, – продолжал он, – миссис Штамм и раньше издавала такие крики?

Лиленд кивнул.

– Да, всегда. – Затем прибавил: – Но она никогда не связывала это со своим расстройством. Я как-то присутствовал, когда Штамм пытался добиться от нее объяснения, но она никак не могла понять, о чем идет речь. Похоже, что она чего-то боится, ее что-то волнует, хотя она не может понять, что именно. Какая-то проекция ее воображения, я бы сказал. Без определенного воплощения в материальный образ…

В этот момент распахнулись портьеры и в комнату вошел обеспокоенный доктор Холлидей.

– Я рад, что вы все еще здесь, джентльмены, – обратился он к нам. – Миссис Штамм в необычном состоянии и настаивает на встрече с вами. У нее иногда бывают приступы, но, уверяю вас, ничего серьезного. Она сильно взволнована и отказалась принять что-либо успокаивающее. Я бы не стал вам говорить об этом, но при подобных обстоятельствах…

– Я уже все объяснил этим джентльменам, – спокойно сказал Лиленд.

Доктор облегченно вздохнул.

– Тем лучше, – заметил он. – Я должен вам совершенно откровенно заявить, джентльмены, что я очень обеспокоен. И, как я уже сказал, она настойчиво хочет видеть полицию. – Он помолчал. – Возможно, это к лучшему, если вы не возражаете. Поскольку она прониклась этой мыслью, разговор с вами может привести к сильной реакции… Но я предупреждаю, что она склонна к галлюцинациям, и я надеюсь, что вы будете вести себя соответственно.

Ванс встал.

– Мы все понимаем, доктор, – сказал он. И добавил многозначительно: – Наверное, для всех нас будет лучше, если мы поговорим с ней.

Мы поднялись на третий этаж. Доктор провел нас по широкому коридору, и мы попали в ярко освещенный огромный холл, обставленный в викторианском стиле. На полу лежал темно-зеленый потрепанный ковер, а стены оклеены темно-зелеными обоями. Зеленая атласная обивка кресел выцвела и стала белесой. Такая же обстановка была и в комнате миссис Штамм. Справа у двери стояла огромная кровать. Напротив нее располагался камин. На стенах висело несколько картин.

Когда мы вошли, высокая седая женщина в переднике сделала попытку встать с кресла. Она недружелюбно разглядывала нас.

– Вам лучше остаться здесь, миссис Шварц, – сказал доктор.

В дальнем конце комнаты у окна стояла миссис Штамм. На меня повеяло странным холодом. Обеими руками она держалась за спинку кресла и с каким-то страхом смотрела на нас. Она была высокой, стройной и производила впечатление энергичной, подвижной и сильной женщины. Ее руки, лежащие на спинке кресла, больше походили на мужские. Мне пришла в голову мысль, что она легко может поднять кресло и швырнуть в нас. У нее был римский нос, а рот искажен сардонической улыбкой. В черных волосах виднелись седые пряди. На ней было длинное шелковое красное кимоно, спускавшееся до пола.

Доктор Холлидей кратко представил нас, но она, казалось, не обратила на это внимания. Она продолжала рассматривать нас и улыбаться, как будто знала что-то такое, чего нам не постичь. Потом улыбка слетела с ее губ, лицо исказилось от страха, а глаза засверкали.

– Это сделал дракон! – Это были первые слова, которыми она нас встретила. – Я говорю вам, что это сделал дракон! Вы ничего не сможете с ним сделать!

– Какой дракон, миссис Штамм? – спокойно спросил Ванс.

– В самом деле, какой дракон! – презрительно улыбнулась она. – Дракон, который живет внизу, в бассейне, под моими окнами. – Она указала рукой вниз. – Как вы думаете, почему это место называется Лужей дракона? Я скажу вам почему. Потому что это дом дракона – старого водяного дракона, который охраняет жизнь и счастье Штаммов. Когда опасность угрожает моей семье, дракон в ярости поднимается.

– А что заставляет вас думать, – голос Ванса звучал мягко и вежливо, – что дракон проявил свою ярость сегодня ночью?

– О, я знаю, знаю! – Фанатичный свет зажегся в ее темных глазах, снова таинственно-зловещая улыбка появилась на лице. – Я годами сижу здесь одна у окна, однако я знаю все, что делается. Они пытаются все скрывать от меня, но это им не удается. Я знаю все, что случилось здесь за последние два дня, я знаю обо всех интригах, которые произошли в моем доме. И когда я недавно услышала незнакомые голоса, я подошла к лестнице и прислушалась. Я слышала, что сказал мой бедный сын. Станфорд Монтегю нырнул в бассейн и не вынырнул! Он не смог бы вынырнуть! Он никогда не вынырнет! Дракон убил его – схватил его и утащил под воду, пока тот не захлебнулся.

– Но мистер Монтегю не был врагом, – мягко сказал Ванс. – За что же защитник вашей семьи убил его?

– Мистер Монтегю был врагом, – заявила женщина. Она отодвинула кресло и выступила вперед. – Он был очарован моей маленькой девочкой и собирался жениться на ней. Но он недостоин ее. Он всегда лгал ей, а стоило ей отвернуться, как он уже крутился возле других женщин. О, я так много видела за последние два дня.

– Я понимаю, что вы имеете в виду, – кивнул Ванс. – А не может быть так, что дракон – это миф?

– Миф? Нет, он не миф. – Женщина говорила с холодной убежденностью. – Я слишком часто видела его. Я видела его еще ребенком. А когда я была молодой девушкой, я часто встречала людей, которые видели его. Старые индейцы из деревни тоже видели его. Они говорили мне о нем, когда я посещала их хижины. А в длинные летние сумерки я часто сидела на вершине утеса и наблюдала, как он выходит из бассейна. Водяные драконы всегда выходят из воды после захода солнца. А иногда, когда тени бывали глубже, а над рекой стлался туман, он поднимался из воды и улетал вон туда – на север. А я сидела у окна и ждала его возвращения. Я знала, что он друг и защитит меня, и я боялась уснуть и пропустить его возвращение обратно в бассейн. Иногда, когда я ждала его на скале, он вообще не выходил из воды, но заставлял воду бурлить, чтобы я знала, что он здесь. И тогда я могла спать спокойно.

Голос миссис Штамм звучал возвышенно, как будто она читала стихи. Она стояла перед нами, уперев руки в бедра, глаза ее блестели.

– Все это очень интересно, – вежливо пробормотал Ванс. Но я заметил, что он оценивающе всматривается в лицо женщины. – Однако не может ли быть так, что все, что вы нам рассказали, является плодом детского воображения? Видите ли, существование драконов не укладывается в рамки современной науки.

– Современной науки! Ха! – Она презрительно посмотрела на Ванса и заговорила с явным сарказмом. – Наука! Действительно, наука! Милое слово, прикрывающее человеческое невежество. А что людям известно о законах рождения, роста, жизни и смерти? Что известно о подводной жизни? Самая существенная часть мира находится под водой. Мой сын собрал богатую коллекцию рыб из разных морей и рек, но разве у него есть что-либо из глубины океана? Может ли он сказать, что в глубинах не живут чудовища? И даже то мизерное количество рыб, которое он собрал, является тайной для него. Ни он, ни любой другой коллекционер рыб ничего не знает о них… Не говорите мне о науке, молодой человек. Я знаю то, что видели мои старые глаза!

– Все, что вы сказали, правда, – согласился Ванс тихо. – Но если даже допустить, что эта летающая гигантская рыба временами посещает ваш бассейн, все равно ее нельзя считать настолько умной, чтобы она разбиралась в ваших домашних делах. А?

– Как вы смеете оценивать ум создания, о котором ничего не знаете?! – В ее голосе звучало неприкрытое пренебрежение. – Людям нравится считать себя умными и они не могут поверить, что могут быть существа умнее их.

Ванс слабо улыбнулся.

– Я полагаю, что вы не любите человечество.

– Я ненавижу человечество, – с горечью заявила она. – Мир был бы лучше и чище, если бы люди отказались от своих шаблонов.

– Да, да, конечно. – Тон Ванса неожиданно изменился. – Но позвольте мне все же узнать, почему вы в такой поздний час пожелали увидеться с нами?

Она напряглась и наклонилась вперед. Глаза ее блестели.

– Вы ведь из полиции, не так ли? И вы пытаетесь разобраться… Я хочу вам рассказать, как Монти расстался с жизнью. Послушайте меня! Он был убит драконом, вы понимаете это? Он был убит драконом! Никто в этом доме не имеет отношения к его смерти. Никто… Вот это я и хотела сказать вам.

Ванс по-прежнему не сводил с нее глаз.

– Но почему вы уверены, миссис Штамм, – спросил он, – что мы подозреваем кого-то в смерти Монтегю?

– А разве бы вы явились сюда, если бы думали иначе? – сердито закричала она.

– Значит, вы узнали об этой трагедии со слов вашего сына и потом закричали?

– Да! – воскликнула она и добавила более холодно: – Я давно знала, что в этом доме произойдет трагедия.

– Тогда почему же вы закричали?

– Я была изумлена… и ужаснулась… когда поняла, что это сделал дракон.

– Но почему вы уверены, что именно дракон повинен в исчезновении Монтегю?

Снова лицо женщины искривилось в улыбке.

– От того, что я видела и слышала.

– А!

– Вот именно! Примерно час назад я стояла у окна и смотрела на бассейн. Я не могла уснуть и встала. Неожиданно я увидела на небе большую тень и услышала знакомое хлопанье крыльев… все ближе и ближе… А потом я увидела дракона, который из-за деревьев подлетал к утесу. И я видела, как с громким всплеском он нырнул в бассейн, и я видела белый столб воды в том месте, где он исчез… И снова наступила тишина. Дракон вернулся домой.

Ванс подошел к окну и выглянул из него.

– Сейчас достаточно темно, – объявил он. – Сомневаюсь, можно ли увидеть отсюда не только утес, но и воду.

– Но я могу видеть, я могу видеть! – хрипло закричала она и погрозила Вансу пальцем. – Я могу многое видеть, чего не видят люди. И я говорю вам, что видела, как дракон вернулся домой.

– Вернулся? – Ванс холодно разглядывал женщину. – Откуда вернулся?

Она лукаво улыбнулась.

– Я не скажу вам, я не могу выдать секрет дракона… Но я скажу вам вот что: он прятал тело.

– Тело мистера Монтегю?

– Конечно. Он никогда не оставляет в бассейне тела своих жертв.

– Значит, были другие жертвы? – спросил Ванс.

– Много жертв, – замогильным голосом ответила женщина. – И он всегда прятал их тела.

– Ваша теория, миссис Штамм, может немного расстроиться, если мы найдем тело мистера Монтегю в бассейне.

Она так усмехнулась, что у меня мороз прошел по коже.

– Найдете его тело? Вы найдете его тело в бассейне? Его там нет!

Ванс помолчал, потом поклонился.

– Спасибо за информацию и помощь, миссис Штамм, – сказал он. – Надеюсь, этот эпизод не слишком вас расстроил, и вы будете спокойно спать эту ночь.

Он повернулся и пошел к двери. Мы все последовали за ним. В холле доктор Холлидей остановился.

– Я останусь с ней на время, – сказал он Вансу. – Думаю, что сумею уложить ее спать… Но, ради Бога, не принимайте ее слова всерьез. У нее часто бывают подобные галлюцинации.

– Я понимаю, – сказал Ванс, пожимая ему руку.

Глава 6
НЕПРЕДВИДЕННОЕ ОСЛОЖНЕНИЕ

Мы спустились обратно в гостиную.

– Ну, о чем вы теперь думаете? – раздраженно спросил Маркхэм.

Ванс промолчал.

Я редко видел его таким серьезным и неразговорчивым во время следствия. Я видел, что он заинтересовался рассказом миссис Штамм, но не мог понять причину, заставившую его продолжать расспросы, казавшиеся мне бесполезными. Он, наморщив лоб, стоял у камина и о чем-то думал. Некоторое время Ванс наблюдал за дымом своей сигареты. Внезапно он тряхнул головой, как будто отгоняя мысли, и повернулся к Лиленду.

– Что имела в виду миссис Штамм, когда говорила о других жертвах дракона? – спросил он.

– В этом есть капелька правды, – ответил Лиленд. – Здесь было две подобных смерти. Но миссис Штамм, очевидно, имела в виду старые сказки, которые рассказывали старухи.

– Это напоминает сказки о дыре Кехо в Ньюмарке[3]3
  Дыра Кехо в Ньюмарке – это большое болото, которое называли Болотом магнолии и Прудом черепахи, а предприимчивые репортеры называли его Озером самоубийц. Его считали бездонным и говорили, что там бесследно исчезали люди, пропадали даже лошади с телегами. В действительности все дело было в зыбучих песках и известен лишь один достоверный случай исчезновения в том болоте человека.


[Закрыть]… Так о каких двух случаях вы говорите?

– Один из них произошел около семи лет назад, вскоре после того, как мы со Штаммом вернулись из экспедиции на Кокосовые острова. Два подозрительных типа рыскали по соседству, очевидно с целью грабежа, и один из них сорвался со скалы в бассейн и, видимо, утонул. Две школьницы, находившиеся поблизости, видели его падение, а позже полиция нашла его сообщника, который на допросе твердил об исчезновении своего товарища.

– Об исчезновении?

Лиленд мрачно кивнул.

– Его тело так и не нашли.

Ванс скептически улыбнулся.

– Как вы объясните это?

– Есть единственное объяснение, – резко сказал Лиленд, как будто пытаясь убедить себя в справедливости этих слов, – и оно заключается в том, что иногда уровень воды в бассейне повышается и она переливается через дамбу. Тело этого парня вода, возможно, перенесла через дамбу в Гудзон.

– Очень искусственное заключение, но вполне логичное… А другой случай?

– Однажды несколько ребят пробрались сюда и купались в бассейне. Один из них, насколько я помню, нырнул в воду с края скалы и не вынырнул. Как только полиция узнала об этом – ее известил некто не назвавшийся, – из бассейна спустили воду, но тела так и не нашли. Два дня спустя в газетах появилось сенсационное сообщение, что тело мальчика было найдено в Индейской впадине на другой стороне Клоува. Кожа на теле была сильно разодрана.

– А у вас, случайно, нет объяснения этому эпизоду? – спросил Ванс.

Лиленд бросил на него быстрый взгляд.

– Я бы сказал, что мальчик ударился головой, а его товарищи, испуганные его смертью, перетащили тело и спрятали. Возможно, один из них и позвонил в полицию.

– О да, это действительно очень просто. – Ванс задумчиво смотрел на него. – Однако оба эти случая сильно повлияли на слабый ум миссис Штамм.

– Несомненно, – согласился Лиленд.

Наступило короткое молчание. Ванс медленно прошелся взад и вперед по комнате, засунув руки в карманы и опустив голову. Зубами он крепко сжимал сигарету. Я знал, что в такие моменты его ум напряженно работает. Он остановился у камина, бросил в него сигарету и медленно повернулся к Лиленду.

– Вы упоминали о своей экспедиции на Кокосовые острова, – лениво сказал он. – Вас, конечно, интересовали сокровища «Милой Мэри»?

– О да. Все другие тайники слишком запрятаны и неопределенны. Однако сокровища капитана Томпсона в действительности существовали, и, без сомнения, они огромные.

– Вы пользовались картой Китинга[4]4
  Карта Китинга или ее копия обычно используется искателями сокровищ на Кокосовых островах. Ее составил капитан Томпсон, передавший ее своему другу Китингу. Китинг вместе с капитаном Богю организовал экспедицию на острова. На корабле вспыхнул мятеж, капитан Богю был убит, а Китинг таинственно исчез. После смерти мужа вдова Китинга передала карту Николасу Фитцджеральду, который, в свою очередь, завещал ее коммодору британского флота Керзон-Хоу.


[Закрыть]?

– Не совсем. – Лиленд, как и все мы, был удивлен неожиданным изменением темы вопросов Ванса. – Штамм случайно приобрел во время своих путешествий копию с английской карты 1838 года, когда были открыты Кокосовые острова. Это единственная морская карта, в подлинность которой верил Штамм. Мы последовали указаниям этой карты, на которой были сделаны поправки гидрографического управления Министерства Военно-морского флота США.

– На этой карте указано, что сокровища спрятаны в одной из пещер?

– С этой точки зрения указания карты были довольно неожиданными, что привлекло Штамма и, должен признаться, меня самого. Видите ли, там, где на морской карте США был указан залив Вейфера, на старинной карте был указан берег, где должны быть сокровища.

Глаза Ванса блеснули, но он по-прежнему говорил спокойным, немного раздраженным голосом.

– Клянусь Юпитером, это очень интересно. Несомненно, оползни и тропические дожди изменили топографию, множество ориентиров исчезло. Я полагаю, мистер Штамм был уверен, что сокровища находятся на дне залива под водой.

– Верно. Даже на французской карте 1889 года нет такого большого залива, как на американских картах 1891 года, и Штамм считает, что сокровища лежат на дне залива.

– Трудно достать их оттуда, – сказал Ванс. – Вы долго были на острове?

– Почти три месяца, – уныло улыбнулся Лиленд. – Этого времени оказалось достаточно, чтобы Штамм понял, что у него нет соответствующего оборудования. Масса оползней, странные отверстия на дне, вероятно, влияние геологического развития, плохое оборудование для подводных работ – все это препятствовало работе. Нам нужен был специальный колокол для подводных работ, что-то вроде батисферы мистера Биба. Кроме этого, нам понадобилась бы мощная драга. Так что мы только смотрели…

Маркхэм, который совсем обалдел от всего этого, встал и подошел к Вансу. Он был явно раздражен.

– К чему все эти разговоры, Ванс? Если вы собираетесь совершить путешествие на Кокосовые острова, я уверен, что мистер Лиленд с удовольствием сообщит вам все подробности. Что касается нашего расследования, то я не могу сделать никаких логических выводов из этого разговора.

Хэс, который мрачно молчал, теперь бросился вперед.

– Я не уверен, сэр, что все здесь нормально. Я взялся за это дело. Слишком много странного произошло здесь за эту ночь, и мне это не нравится.

Ванс одобрительно улыбнулся сержанту.

– Молодец! – Он посмотрел на Маркхэма. – Еще полчаса и мы поедем домой.

– Что вам еще нужно? – недовольно спросил Маркхэм.

Ванс снова закурил сигарету.

– Я должен побеседовать с Гриффом… Скажите, пожалуйста, дворецкому, сержант, чтобы он прислал сюда Гриффа.

Несколько минут спустя в комнату в сопровождении Трейнора вошел Алекс Грифф. Это был высокий, крепко сложенный мужчина с грубым, красным, бульдожьим лицом. Широко посаженные глаза, короткий толстый нос, большие зубы и квадратный подбородок. На нем был элегантный костюм, и все же он выглядел вульгарно.

Он сделал несколько шагов по направлению к нам. Руки он держал в карманах. Сердито и раздраженно смотрел на нас.

– Насколько я понимаю, джентльмены, один из вас окружной прокурор? – начал он свирепо.

– Совершенно верно, – ответил Ванс и указал рукой на Маркхэма.

Теперь Грифф перенес свою воинственность на Маркхэма.

– Может быть, вы объясните мне, сэр, – рявкнул он, – почему я должен находиться, как заключенный, в этом доме? Этот человек, – он посмотрел на Хэса, – приказал мне оставаться в комнате и отказался выпустить меня из дома. Что это означает?

– Здесь ночью произошла трагедия, мистер Грифф… – начал Маркхэм, но тот перебил его.

– Допустим, что произошел несчастный случай. Но по какой причине меня здесь держат пленником в нарушение установленных законов?

– Некоторые обстоятельства дела, которое мы расследуем, заставляют сержанта Хэса задерживать всех свидетелей, пока мы их не допросим.

– В таком случае, допросите меня. – Теперь его голос звучал мягче.

Ванс выступил вперед.

– Садитесь, мистер Грифф, и закуривайте, – предложил он. – Мы вас долго не задержим.

Грифф подозрительно посмотрел на Ванса, пожал плечами и сел в кресло. Ванс подождал, пока Грифф вставил в драгоценный мундштук сигарету, затем спросил:

– Вы заметили или почувствовали что-либо странное в исчезновении Монтегю?

– Странное? – переспросил Грифф и прищурился. – С какой точки зрения? Ну, я не могу сказать, что в этом не было ничего странного, но будь я проклят, если смогу вам что-либо объяснить.

– Это все общие слова, – заявил Ванс. – Но я надеюсь, что вы сумеете быть более точным, чем остальные.

– В каком смысле более точным? – Кажется, Грифф пытался прикинуться простачком. – Я полагаю, все достаточно ясно, когда такой парень, как Монтегю, нырнул и не вынырнул. Правда, когда это случилось, мы все же были склонны думать, что в этом есть что-то странное.

– Да, да, конечно, – Ванс едва скрывал раздражение. – Мне известно, что в последние два дня в доме произошли события, которые создали обстановку для трагедии и которые целиком исключают несчастный случай.

– Насчет обстановки в доме вы правы, – хрипло сказал Грифф. – Убийство висело в воздухе, если вы это имеете в виду. Монтегю миновал другие возможности расстаться с жизнью. Я считаю, что следствие должно заниматься этим делом. Но его не отравили, в него не выстрелили, у него не закружилась голова, он не вывалился из окна, не поскользнулся на лестнице и не сломал себе шею. Он просто на глазах у всех нырнул с трамплина.

– В этом-то вся сложность, видите ли… Насколько я знаю, вы, мистер Лиленд и Татум ныряли, чтобы найти его.

– По крайней мере, мы исполнили свой долг. – К Гриффу снова вернулось воинственное настроение. – Хотя должен признаться, что с моей стороны это было скорее жестом. Дело в том, что я плохо плаваю, и если бы мне удалось найти его, то он мог бы утащить меня с собой… Знаете ли, крайне неприятно видеть, как на ваших глазах этот бренный мир покидает человек, и трудно не сделать попытки спасти его.

– Это очень благородно с вашей стороны, – равнодушно пробормотал Ванс. – Кстати, насколько мне известно, мистер Монтегю был помолвлен с мисс Штамм.

Грифф кивнул и затянулся сигаретой.

– Я никогда не мог понять, почему это случилось. Красивые женщины почему-то всегда влюбляются в подобных мужчин. Но я думаю, помолвка рано или поздно была бы расторгнута.

– Вы не будете возражать, если я спрошу о ваших чувствах к мисс Штамм?

Грифф от удивления широко раскрыл рот и громко рассмеялся.

– Понимаю, куда вы клоните. Но вы не должны считать меня опереточным злодеем. Я люблю Бернис. Все, кто ее знает, любят ее. Что же касается всего прочего, то я слишком стар для этого. Мои чувства к ней всегда были отцовскими. Она часто приходила ко мне за советом, когда Штамм бывал подшофе. И я давал ей хорошие советы, клянусь Богом. Только вчера я сказал ей, что она делает большую глупость, собираясь за Монтегю замуж.

– Как она восприняла ваш совет, мистер Грифф?

– Как все женщины принимают подобные советы – высокомерно и презрительно. Ни одна женщина не нуждается в подобных советах. Даже тогда, когда они спрашивают его, они готовы выполнить то, что уже решили.

Ванс сменил тему разговора.

– Что вы думаете о случившемся с Монтегю?

Грифф неопределенно развел руками.

– Ударился головой о дно – и готов. А что еще могло с ним случиться?

– Я лично понятия не имею, – сказал Ванс. – Я надеюсь, вы поможете нам выйти из темноты на свет. – Он говорил спокойно и учтиво, но его холодный взгляд замер на собеседнике.

– Я вас прекрасно понимаю, – спокойно сказал Грифф. – Но мой вам совет, мой друг, забудьте об этом. Мистер Монтегю хотел этого и получил. Этот несчастный случай совпал с желаниями всех. Вы можете сидеть здесь хоть до второго пришествия, но факт останется фактом: МОНТЕГЮ УТОНУЛ СЛУЧАЙНО.

Ванс цинично улыбнулся.

– Бог мой! Уж не думаете ли вы, что смерть Монтегю является совершенным преступлением?

Грифф наклонился вперед и погладил челюсть.

– Я ничего не думаю, мой друг. Я только разговариваю с вами.

– Мы вам дьявольски благодарны. – Ванс отбросил свою сигарету. – Кстати, я думаю, нам надо немного тут осмотреться…

Он не договорил. Мы услышали какой-то шум на лестнице и в тот же момент до нас донесся сердитый хриплый голос Штамма:

– Отпустите мою руку. Я знаю, что делаю.

И тут же Штамм влетел в гостиную и уставился на нас. Позади него стоял доктор Холлидей, пытающийся успокоить его. Штамм был в пижаме, волосы его были растрепаны. Он с гневом смотрел на Гриффа.

– Что ты сказал этим полицейским? спросил он, прислонившись к притолоке.

– Мой дорогой Рудольф, – Грифф встал. – Я им ничего особенного не говорил. А разве есть что сказать?

– Я не верю тебе, – огрызнулся Штамм. – Ты пытаешься повредить мне. Ты всегда пытался повредить мне. Ты пытался настроить против меня Бернис, а теперь, я ручаюсь, настраиваешь против меня полицейских. – Он начал дрожать. – Ты думаешь, что сможешь шантажировать меня… – его голос упал до шепота и слова стали неразборчивыми.

Доктор Холлидей взял его под руку и попытался вывести из комнаты, но Штамм с неожиданной силой вырвался из его рук и шагнул вперед. Грифф все это время спокойно стоял на месте и с сочувствием и жалостью смотрел на своего обвинителя.

– Ты глубоко ошибаешься, старина, – спокойно сказал он. – Сегодня ты сам не свой. Завтра ты поймешь всю несправедливость своих слов и увидишь, что я не предавал тебя.

– Правда? – Большая часть злобы Штамма испарилась, но он все еще не верил Гриффу. – Я допускаю, что ты не сообщил этим людям, – он кивнул головой в нашу сторону, – то, что я сказал тебе о Монтегю…

Грифф протестующе поднял руки и собирался ответить, но Штамм опередил его.

– Допустим, я сказал это! Я имею право, больше чем любой другой, сказать это. А что касается тебя, ты говорил и худшие вещи. Ты ненавидел его больше, чем я. – Штамм неприятно хихикнул. – И я знаю почему. Ты меня не обманешь насчет своих чувств к Бернис. – Он поднял руку и указал пальцем на Гриффа. – Если Монтегю кто-либо убил, так это ты!

На этом он выдохся и упал в кресло. Ванс быстро подошел к нему.

– Я думаю, вы совершили серьезную ошибку, мистер Штамм, – сказал он мягким, но строгим голосом. – Мистер Грифф не сказал нам ничего из того, что предполагаете вы. Ни одно из его слов нельзя назвать нелояльным по отношению к вам. Боюсь, вы неправы.

Штамм покосился на Гриффа. Тот подошел к нему и положил руку ему на плечо.

– Пойдем, старина, – попросил он, – тебе нужно отдохнуть.

Штамм колебался. Тяжелые рыдания сотрясли его тело, и он позволил Гриффу и доктору Холлидею увести себя.

– Мы еще не закончили с вами разговор, мистер Грифф, – сказал Ванс. – И мы просим вас остаться здесь до завтра.

– Хорошо, – кивнул Грифф. И они вышли.

Минуту спустя зазвонил дверной звонок. Трейнор впустил сиделку, которую вызвал Холлидей. Ванс подошел к Лиленду, остававшемуся во время этой странной сцены пассивным наблюдателем.

– У вас есть какие-либо комментарии к данному непредвиденному осложнению?

Лиленд нахмурился и перевел взгляд на свою трубку.

– Н-е-т, – протянул он после паузы, – кроме того, что Штамм явно напуган и находится в шоковом состоянии после пьянства… И возможно, – добавил он, – что в глубине души он подозревает Гриффа в связи со своими финансовыми делами, о которых все время беспокоится.