Текст книги "Дело о драконе-убийце"

– Техника совершения преступления, – сказала она надменно, – меня не касается. Вы должны сами узнать, как он это сделал. Вы же полицейские, не так ли? Этот человек звонил вам. Он хитрый, я же сказала! Он думает, что вы не станете его подозревать, потому что именно он сообщил вам об этом.

– Очень интересно, – иронически кивнул Ванс. – Значит, вы официально обвиняете мистера Лиленда в разработке плана убийства мистера Монтегю?

– Да! – выразительно воскликнула она. – И я знаю, что права, хотя мне не известно, как именно он это сделал. Но он обладает странными способностями. Он может назвать время, когда люди прошли под определенным деревом. Он может узнать, кто в Инвуде обломал на дереве ветку или сорвал листок, по мху на камне может определить, кто проходил мимо. По золе и пеплу он может сказать, когда погас огонь. По запаху шляпы или какой-нибудь вещи он может назвать ее хозяина. Он может читать невидимые знаки и даже сказать, когда пойдет дождь. Он делает такие вещи, о которых белые не имеют никакого представления. Он знает все секреты этих холмов, как будто его предки жили здесь много лет. – Голос ее звучал по-актерски возбужденно.

– Но, моя дорогая леди, – мягко запротестовал Ванс, – все эти качества, которые вы приписываете мистеру Лиленду, не являются очень уж необычными. Его знание природы не является преступлением. Тысячи людей подвергаются опасностям, потому что не имеют таких свойств.

Женщина помрачнела и зло сжала губы. На мгновение она покорно сложила руки, но тут же безрадостно засмеялась.

– Если вам нравится, когда вас дурачат, – пожалуйста, – сказала она. – Но в один прекрасный день вы придете ко мне и скажете, что я была права.

– В таком случае это будет очень забавно, – улыбнулся Ванс. – Forsan et haec olim meminisse juvabit [2]2
  когда-то, быть может, припомним спасения миг (лат.)


[Закрыть], как сказал Вергилий… А сейчас я вынужден проявить невежливость и попросить вас подождать в своей комнате, пока до вас не дошла очередь. У нас есть еще кое-какие дела.

Она повернулась и величественно вышла.

Глава 3
ПЛЕСК В БАССЕЙНЕ

Во время резкой обличительной речи Руби Стил Лиленд спокойно курил трубку и с величавой гордостью поглядывал на нее. Казалось, его нисколько не трогала ее обвинительная речь, и когда она вышла из комнаты, он пожал плечами и слабо улыбнулся Вансу.

– Теперь вы поняли, – сказал он с иронией, – почему я вызвал полицию и настаивал на ее скорейшем прибытии сюда?

Ванс пристально посмотрел на него.

– Вам неприятно быть обвиненным в исчезновении Монтегю?

– Не совсем так. Но я знал, какие сплетни могут возникнуть здесь, и считал, что будет лучше, если полиция с самого начала будет в курсе всех этих дел. Однако я не ожидал, что возникнет подобная сцена. Надо сказать, что это обычная истерическая выходка мисс Стил. Она сказала все, кроме правды, вернее, только полуправду. Моя мать была алгокинской индеанкой – Принцесса Белой Звезды, гордая, благородная женщина, которая бросила свое племя и с юности жила на юге. Мой отец был архитектором, он отпрыск древнейшего нью-йоркского рода. Он был намного старше матери. Они оба умерли.

– Вы родились здесь?

– Да, я родился в Инвуде, в районе старой индейской деревни Шараканкок. Но наш дом давно разрушен. Я живу здесь, потому что люблю это место. Много счастливых воспоминаний связано у меня с детством.

– Я понял, что в ваших жилах течет индейская кровь, как только увидел вас, – уклончиво сказал Ванс. Он скрестил вытянутые ноги и глубоко вздохнул. – Но расскажите нам, мистер Лиленд, что предшествовало трагедии? Кажется, вы сказали, что Монтегю сам предложил искупаться.

– Да, это правда. – Лиленд придвинул к столу кресло и сел в него. – Обедали мы около половины восьмого, до этого мы выпили много коктейлей, а во время обеда Штамм выпил много вина. После кофе мы пили бренди и портвейн. Как вы знаете, в это время шел дождь и выйти на улицу мы не могли. Потом мы перешли в библиотеку, пили виски с содовой и слушали музыку. Татум играл на пианино, а мисс Стил пела. Но это длилось недолго, начало действовать опьянение и каждый чувствовал себя не очень хорошо.

– А Штамм?

– Штамм особенно был пьян. Я редко видел его таким пьяным. Он начал пить виски прямо из бутылки и мне пришлось отобрать ее у него. Он немного успокоился, но после десяти часов снова дорвался. Его сестра тоже пыталась повлиять на него, но безуспешно.

– А в котором часу вы пошли купаться?

– Точно я не знаю, но это было после десяти часов. К этому времени дождь прекратился, Монтегю с Бернис были на террасе. Они присоединились к нам, и Монтегю объявил, что дождь прекратился и что мы можем пойти искупаться. Все согласились. Все, кроме Штамма. Штамм был не в состоянии ходить и что-либо делать. Бернис и Монтегю пытались уговорить его: видимо, они думали, что вода протрезвит его, но он не согласился и приказал Трейнору подать еще бутылку шампанского.

– Трейнору?

– Так зовут его дворецкого… Штамм одурел от пьянства и был настолько беспомощен, что я сказал остальным, чтобы его оставили в покое, и мы пошли к кабинам. Я сам включил свет возле бассейна и все прожекторы. Монтегю был готов первым, он раньше всех надел купальный костюм, но остальные отстали от него не больше, чем на минуту. Потом произошла трагедия…

– Секундочку, мистер Лиленд, – прервал его Ванс. Он наклонился вперед и стряхнул пепел в камин. – Монтегю первым оказался в воде?

– Да. Он стоял на трамплине и был готов к прыжку, когда все остальные вышли из своих кабинок. Он любовался собой. Я думаю, что тщеславие заставило его прыгнуть в воду в тот момент, когда все могли видеть это.

– А потом?

– Он грациозно изогнулся и прыгнул, Естественно, мы ждали, когда он вынырнет. Возможно, это длилось с минуту, но нам казалось, что прошло больше времени. И тогда миссис Мак-Адам закричала, а мы бросились в воду и стали искать его… Мы поняли, что что-то случилось. Ни один человек не мог так долго оставаться под водой. Мисс Штамм вцепилась в мою руку, но я вырвался, кинулся к трамплину и нырнул, стараясь попасть в то место, где исчез Монтегю.

Лиленд облизал губы.

– Я нырял, стараясь достать дно, – продолжал он. – В воде возле меня был кто-то, и я сначала подумал, что это Монтегю, но это оказался Татум, который присоединился ко мне в поисках. Он тоже нырял. Грифф возился возле берега, он плохой пловец, но тоже пытался помочь… Но мы ничего не добились. Мы провели в воде минут двадцать, потом вылезли…

– Что вы чувствовали в той ситуации? – спросил Ванс. – У вас были какие-нибудь подозрения?

Лиленд некоторое время колебался. Наконец он ответил:

– Я не могу сказать, что конкретно я чувствовал в тот момент. Я был скорее всего ошеломлен. Но что-то было – я не знаю, что именно – в глубине моей души. Инстинктивно я рвался в дом к телефону, позвонить в полицию, я не размышлял о случившемся, я был слишком потрясен… К тому же, – прибавил он, уставившись в потолок, – слишком много сказок существует о Луже дракона. Моя мать рассказывала много странных историй, когда я был ребенком…

– Да, да. Романтическое и легендарное место, – пробормотал Ванс с сарказмом. – Но мне бы хотелось узнать, как вели себя и что делали женщины.

– Женщины? – Нотка удивления прозвучала в голосе Лиленда и он пристально посмотрел на Ванса. – Ах да, понимаю, вы хотите знать, как они вели себя после трагедии… Ну, мисс Штамм бегала по краю бассейна, закрыв лицо руками, и отчаянно рыдала. Не думаю, что она видела меня или кого-нибудь другого. Мне кажется, она больше была испугана, чем расстроена… Мисс Стил стояла на берегу, запрокинув голову назад и вытянув руки…

– Звучит так, будто она репетировала роль Ифигении в «Авлисе»… А что насчет миссис Мак-Адам?

Здесь есть одна странность, – хмуро сказал Лиленд. – Она первая закричала, когда Монтегю не вынырнул. Но когда я выходил из бассейна, она стояла на берегу спиной к воде и была холодна и спокойна, как будто ничего не случилось. Она смотрела мимо всех и улыбалась безжалостной улыбкой. «Мы не смогли его найти», – пробормотал я, подходя к ней. Сам удивляюсь, почему я сказал это ей. А она ответила, не оборачиваясь: «Так и есть».

– И вы вернулись в дом и позвонили в полицию? – спросил Ванс.

– Немедленно. Я сказал другим, что им лучше одеться и вернуться в дом, а сам позвонил в полицию и пошел в свою кабину, чтобы одеться.

– Кто вызвал врача к Штамму?

– Я. Я позвонил, но в библиотеку не заходил. Переодевшись, я немедленно прошел к Штамму, надеясь, что он в состоянии оценить ужасное событие. Но он был пьян, а рядом лежала пустая бутылка. Я попытался привести его в чувство, но безуспешно.

Лиленд помолчал и хмуро продолжил:

– Я никогда еще не видел Штамма в таком состоянии, хотя не раз видел, как он пьет. Он едва дышал и был смертельно бледен. В тот же момент в комнату вошла Бернис. Увидев брата, она воскликнула: «Ой, он тоже умер! О, Боже мой!» Потом она упала в обморок. Я передал ее на попечение миссис Мак-Адам, которая восхитительно владела собой в этой ситуации, и позвонил доктору Холлидею. Он является семейным врачом Штаммов уже много лет и живет на Двести седьмой улице, недалеко отсюда. К счастью, он был дома и поспешил сюда…

В этот момент хлопнула дверь и раздались шаги. В дверях появился детектив Хенесси. У него был взволнованный вид. Он почтительно козырнул Маркхэму и обратился к сержанту.

– В бассейне что-то случилось, – объявил он, указывая рукой куда-то позади себя. – Я стоял у трамплина, как вы мне сказали, и курил, когда услышал странный грохочущий звук на вершине скалы. А потом раздался плеск в бассейне, как будто тонна кирпичей рухнула со скалы в воду… Я подождал пару минут, чтобы узнать, что это, потом подумал, что лучше сказать вам.

– Вы видели что-нибудь? – спросил Хэс.

– Ничего, сержант. Возле скалы темно, а к краю фильтра я не подходил, потому что вы сказали, что там скользко.

– Я не хотел, чтобы он затоптал там следы, – пояснил Хэс. Утром мы их внимательно осмотрим. – Он повернулся к Хенесси. Так что там, по-вашему, был за шум?

– Понятия не имею, – ответил Хенесси. – Я просто рассказал нам все, что знаю сам.

Лиленд обратился к сержанту.

– Позвольте мне объяснить вам, что произошло. На вершине утеса есть несколько больших глыб и они еле держатся. Я всегда боялся, что они когда-нибудь рухнут в бассейн Только утром я и мистер Штамм были на вершине, осматривали эти камни. Мы даже попытались столкнуть один из них вниз, но нам это не удалось. Возможно, что дождь размыл землю, на которой они лежали.

Ванс кивнул.

– По крайней мере, – сказал он, – это объяснение звучит правдоподобно.

– Возможно, мистер Ванс, – неохотно согласился Хэс. Рассказ Хенесси обеспокоил его. – Но мне очень интересно знать, почему это случилось именно сегодня ночью.

– Как мистер Лиленд сказал нам, он и мистер Штамм пытались сегодня утром – вернее, уже вчера – столкнуть камни. Возможно, они их расшатали, а дождь подмыл землю и они упали.

Хэс задумчиво пожевал сигару.

– Идите и займите ваш пост, – приказал он Хенесси. – Если там случится еще что-нибудь, немедленно дайте нам знать.

Хенесси ушел, как мне показалось, с большой неохотой. Маркхэм все это время со скукой поглядывал по сторонам. После ухода Хенесси он проявил вялый интерес к происходящему.

– К чему все эти рассуждения, Ванс? – спросил он. – Ситуация вполне очевидная. Здесь нет никакой тайны, мне кажется. Я считаю, что нам надо разойтись по домам и предоставить сержанту вести дело надлежащим образом. Как можно предполагать здесь какой-то злой умысел, когда Монтегю сам предложил искупаться и первым нырнул?

– Вы слишком логичны, мой дорогой Маркхэм, – протестующе сказал Ванс. – Конечно, это отпечаток вашей профессии, но в мире не все подчинено логике. Я определенно предпочитаю эмоции. Подумайте, что случилось бы с поэтическими шедеврами, если бы их авторы следовали голой логике? Что было бы, например, с «Одиссеей», с сонетами Петрарки?

– Но что вы предлагаете? – раздраженно спросил Маркхэм.

– Я предлагаю, – улыбнулся Ванс, – осведомиться у доктора относительно здоровья нашего хозяина.

– Какое отношение может иметь Штамм к этому делу? – запротестовал Маркхэм.

Хэс нетерпеливо направился к двери.

– Я позову доктора, – сказал он и вышел.

Несколько минут спустя он вернулся в сопровождении пожилого мужчины, похожего на Ван Дейка, в черном костюме с высоким старомодным воротничком. Он был высок и строен, и в его манерах было что-то располагающее.

Ванс встал, приветствуя его, и после объяснения причины нашего пребывания в этом доме сказал:

– Мистер Лиленд только что рассказал нам о плохом состоянии мистера Штамма сегодня ночью, и мы хотели бы узнать, как он чувствует себя сейчас.

– Сейчас ему, конечно, лучше, – ответил доктор и нерешительно замолчал. Потом продолжил: – Поскольку мистер Лиленд информировал вас о состоянии мистера Штамма, я не стану ссылаться на профессиональную этику. Когда я прибыл сюда, мистер Штамм был без сознания, пульс – медленный и вялый, дыхание затрудненное. Когда я узнал о количестве выпитого им, я немедленно сделал ему инъекцию апоморфина – десять гран. В результате его желудок немедленно очистился и он спокойно уснул. Он выпил удивительно много, и это первый случай в моей практике, я еще не встречал алкоголиков, которые могли бы выпить столько спиртного. Когда этот джентльмен пришел за мной, я как раз собирался вызвать к нему сиделку.

Ванс понимающе кивнул.

– Можем ли мы сейчас поговорить с мистером Штаммом?

– Лучше немного позже. Я помог ему подняться наверх, и он лег в постель. Конечно, с ним можно поговорить, но вы должны понимать, что он еще слаб.

Ванс пробормотал слова благодарности.

– Вы дадите нам знать, когда с ним можно будет поговорить?

– Конечно, – кивнул доктор.

– А мы тем временем, – сказал Ванс Маркхэму, – немного поболтаем с мисс Штамм.

– Прошу прощения, – сказал доктор от двери. – Я бы просил вас, сэр, сейчас не беседовать с мисс Штамм. Когда я пришел сюда, с ней была истерика, она очень потрясена случившимся. Я дал ей снотворное и уложил в постель. Сейчас она не сможет разговаривать. Подождите до утра.

– Это верно, – согласился Ванс. – Утро вечера мудренее.

Доктор вышел в холл, и вскоре мы услышали, как он разговаривает по телефону.

Глава 4
ЗАМИНКА

Маркхэм глубоко вздохнул и с отчаянием посмотрел на Ванса.

– Вы все еще не удовлетворены? – нетерпеливо спросил он.

– О, мой дорогой Маркхэм! – Ванс капризно посмотрел на него. – Я никогда не прощу себе, если уйду из этого дома, не познакомившись с миссис Мак-Адам. Честное слово! А разве вы не хотите познакомиться с ней?

Маркхэм сердито хмыкнул и откинулся на спинку кресла. Ванс повернулся к Хэсу.

– Пригласите сюда дворецкого, сержант.

Хэс послушно вышел и тут же вернулся вместе с дворецким, полным, высоким человеком лет за пятьдесят, с чистым круглым лицом. Маленькие глазки хитро поглядывали на нас, нос длинный и крючковатый, уголки рта опущены, на голове парик. Его униформа явно нуждалась в чистке и глажении.

– Насколько мне известно, ваша фамилия Трейнор, не так ли? – спросил Ванс.

– Да, сэр.

– Так вот, Трейнор, относительно случившегося здесь возникли кое-какие сомнения, поэтому окружной прокурор и я прибыли сюда. – Ванс не сводил взгляда с лица дворецкого.

– Позвольте мне выразить свое мнение, сэр, – фальцетом заговорил Трейнор. – Я думаю, что ваш вызов сюда был превосходной идеей. Никто не может сказать вам, что стоит за всеми этими таинственными эпизодами.

Ванс удивленно поднял брови.

– Так вы считаете эти эпизоды таинственными? Вы можете сообщить нам что-нибудь полезное по этому делу?

– О нет, сэр. – Трейнор высокомерно поднял подбородок. Я не имею ни малейшего подозрения; благодарю вас, сэр, за честь, которую вы мне оказали, выслушав меня.

Ванс кивнул и спросил:

– Доктор Холлидей только что сказал нам, что мистер Штамм был на волосок от гибели, а со слов мистера Лиленда я знаю, что мистер Штамм приказал подать ему бутылку виски в то время, как все другие пошли купаться в бассейн, верно?

– Да, сэр, я принес ему бутылку его любимого шотландского виски, хотя в том состоянии мистеру Штамму не следовало бы пить. Должен сказать, что я пробовал возразить, но он начал ругаться. «Каждый человек имеет право пить любой яд», – так сказал он или, во всяком случае, таков был смысл его слов. Вы должны понять, что мой долг выполнять волю хозяина.

– Конечно, конечно, Трейнор. Мы не собираемся обвинять вас, – успокоил его Ванс.

– Благодарю вас, сэр. Должен вам сказать, что последние несколько недель хозяин был чем-то расстроен. Он был очень сильно обеспокоен. Он даже забыл покормить рыб в четверг.

– Ого!.. Что-то действительно расстроило его… И рыбы остались голодными, Трейнор?

– О нет, сэр. Я очень люблю рыб, сэр. И если мне будет позволено так выразиться, я разбираюсь в них. Я не согласен с хозяином относительно ухода за некоторыми редкими рыбами. Иногда без его ведома я провожу химическую проверку воды на кислотность и щелочность, если вы понимаете, что я имею в виду. И часто уменьшаю кислотность воды в резервуаре, в котором находится Scatophagus argus.

– Я сам часто меняю воду для Scatophagus argus, – с дружеской улыбкой заметил Ванс. – Но мы отвлеклись от дела. Скажите миссис Мак-Адам, что мы хотим видеть ее здесь, в гостиной.

Дворецкий поклонился и вышел, а несколько минут спустя в комнату вошла крошечная пухлая женщина лет сорока, но, судя по одежде и манерам, она старалась выглядеть моложе своих лет. Однако в ней чувствовалась твердость, которую ей никак не удавалось замаскировать.

Ванс кратко сообщил ей, кто мы и зачем явились сюда, и меня поразило, что она никак не отреагировала на это.

– В сомнительных случаях всегда лучше осмотреть место трагедии, – сказал далее Ванс. – И, конечно, желательно поговорить со свидетелями исчезновения мистера Монтегю.

Женщина только холодно улыбнулась и молчала.

– У свидетелей всегда появляются сомнения, – продолжал он. – Так какие сомнения появились у вас, миссис Мак-Адам?

– Сомнения? Какие сомнения? Я понятия не имею, что вы хотите сказать. – Она говорила холодным равнодушным голосом. – Монтегю, без сомнения, мертв. Если бы это было с кем-нибудь другим, можно было бы подумать, что нас разыграли, что это была шутка. Но Монтегю никогда не был шутником. Он был слишком самонадеян, чтобы иметь чувство юмора.

– Я вижу, вы давно знаете его.

– Слишком давно, – ответила она с явной злобой.

– Как мне сказали, вы закричали, когда он не появился на поверхности…

– Это чисто импульсивно, – спокойно сказала она. – В моем возрасте мне, конечно, надо быть более сдержанной.

Ванс затянулся сигаретой.

– А вы, случайно, не ожидали смерти молодого человека?

Женщина пожала плечами, глаза ее заблестели.

– Нет, не ожидала, – сказала она с горечью. – Но всегда надеялась на это… как и многие другие.

– Очень интересно, – пробормотал Ванс. – А на что вы так внимательно глядели после того, как Монтегю не вынырнул?

Ее глаза прищурились.

– Я не помню своих действий в то время, – ответила она. – Возможно, я просто осматривала поверхность бассейна. Разве это не естественно?

– Конечно, конечно. Вы инстинктивно осматривали поверхность бассейна, когда пловец не вынырнул, не так ли? Но мне рассказали, что ваше поведение не соответствовало такому порыву. Вы, фактически, смотрели в сторону скал.

Женщина бросила быстрый взгляд на Лиленда, и злая усмешка появилась у нее на губах.

– Этот гибрид пытается отвести от себя подозрения. – Она заговорила сквозь стиснутые зубы. – А я считаю, сэр, что мистер Лиленд может рассказать вам о трагедии гораздо больше, чем любой другой.

Ванс небрежно кивнул.

– Он уже рассказал мне много очаровательных вещей. – Он наклонился вперед и улыбнулся. – Кстати, вам, может быть, будет интересно узнать, что несколько минут назад в бассейне раздался ужасный всплеск. Как раз в том месте, которое вы так внимательно разглядывали.

Крошка Мак-Адам внезапно изменилась. Ее тело напряглось, а руки вцепились в ручки кресла, лицо заметно побледнело и она глубоко вздохнула.

– Вы уверены? – пробормотала она странным голосом. Глаза ее впились в Ванса. – Вы в этом уверены?

– Совершенно уверен. Но почему это вас так изумляет?

– Об этом бассейне рассказывают столько странных историй… – начала она, но Ванс перебил ее.

– Это очень странно. Но вы, я надеюсь, не суеверная?

Она слабо улыбнулась.

– О нет, я слишком стара для этого. – Теперь она снова говорила холодно и сдержанно. – Но я просто нервничаю. Этот дом и его окружение действуют неблагоприятно на нервы… Так в бассейне был всплеск? Я не могу себе представить, что бы это могло быть. Может, это одна из летающих рыб Штамма? – предположила она с потугой на юмор. Потом лицо ее застыло, и она пренебрежительно посмотрела на Ванса. – Вы еще что-либо хотите сказать мне?

Она явно не хотела рассказывать нам о своих опасениях, страхах и предположениях. Ванс встал.

– Нет, мадам, – ответил он. – Мои способности, как следователя, исчерпаны… Но я попрошу вас некоторое время оставаться в своей комнате.

Крошка Мак-Адам встала с явным облегчением.

– О, я так и думала. Всегда много беспокойства и неприятностей, когда кто-нибудь умирает. Не будет ли нарушением правил, если толстяк Трейнор принесет мне выпить?

– Конечно, нет. – Ванс галантно поклонился. – Я буду рад приказать подать вам все, что хотите… если, конечно, все это есть в погребе.

– Вы более чем добры, – с сарказмом сказала она. – Я уверена, что Трейнор сумеет найти для меня виски с содовой.

Она шутливо поблагодарила Ванса и вышла из комнаты. Ванс снова послал за дворецким.

– Трейнор, – сказал он, когда дворецкий вошел, – миссис Мак-Адам желает виски с содовой. Лучше смешайте ей бренди с ментоловым ликером.

– Понимаю, сэр.

Как только Трейнор вышел, на пороге появился доктор Холлидей.

– Я был у мистера Штамма, – сообщил он. – Сиделка скоро будет там. Если вы хотите поговорить с ним, лучше это сделать сейчас.

Спальня хозяина находилась на втором этаже, сразу же возле лестницы. Когда мы вошли туда, Штамм лежал в постели. Лицо его было смертельно бледным, щеки впалые, под глазами темные круги. Он был совершенно лысый, а густые мохнатые брови были почти черными. Несмотря на бледность и явную слабость, было видно, что он очень выносливый и энергичный человек.

– Эти джентльмены хотят видеть вас, – сказал доктор Холлидей, представляя нас.

Штамм внимательно осмотрел нас, осторожно поворачивая голову.

– Что им нужно? – Голос его звучал тихо и раздраженно.

Ванс объяснил, кто мы, и прибавил:

– Сегодня ночью в вашем поместье произошла трагедия, мистер Штамм, и мы явились сюда, чтобы расследовать ее.

– Трагедия? Что вы называете трагедией? – Глаза Штамма не отрывались от лица Ванса.

– Боюсь, что один из ваших гостей утонул.

Штамм неожиданно оживился. Его руки нервно сжали одеяло. Он поднял голову с подушки, глаза его блестели.

– Кто-то утонул! – воскликнул он. – Где? И кто?.. Надеюсь, это Грифф: он надоел мне за эти недели.

Ванс покачал головой.

– Нет, это не Грифф, – сказал он. – Утонул Монтегю. Он нырнул в бассейн и не вынырнул.

– Ах, Монтегю! – Штамм снова откинулся на подушки. – Этот тщеславный осел!.. Как Бернис?

– Она спит, – успокоил его доктор. – Естественно, она расстроилась, но сейчас она спит.

Штамм успокоился, но тут же повернулся к Вансу.

– Я полагаю, вы хотите задать мне вопросы.

Ванс критически и подозрительно осмотрел Штамма. Должен признать, мне показалось, что Штамм ведет себя неестественно и его слова звучат неискренно. Но я не мог бы сказать, что именно создало у меня такое впечатление.

– Насколько нам известно, – сказал Ванс, – вы пригласили к себе на уикенд еще одного человека, но он не явился.

– Ну и что же? Что в этом необычного?

– Ничего необычного в этом нет, – согласился Ванс, – но это очень интересно. Как зовут эту леди?

Штамм колебался.

– Элен Брюетт, – наконец сказал он.

– Вы можете что-нибудь рассказать нам о ней?

– Очень мало, – неприязненно ответил тот. – Я много лет не видел ее. Я познакомился с ней на пароходе, когда плыл в Европу. Я ничего не знаю лично о ней, кроме того, что она чрезвычайно привлекательна и очень мила. На прошлой неделе я был изумлен, когда она позвонила мне. Она сообщила, что только что вернулась с Востока, и намекнула, что было бы неплохо продлить наше знакомство. Для приема мне нужна была одна женщина, и я пригласил ее. В пятницу утром она снова позвонила мне и сообщила, что неожиданно уезжает в Южную Америку… Вот и все, что я знаю о ней.

– Вы случайно не упоминали ей имена других приглашенных на прием? – спросил Ванс.

– Я сказал ей, что будут Руби Стил и Монтегю. Они оба выступали на сцене, и я думал, что ей могли быть известны их имена.

– И она знает их?

– Насколько я помню, она сказала, что встречалась с Монтегю в Берлине.

Ванс подошел к окну.

– Любопытное совпадение, – пробормотал он.

Штамм не сводил с него глаз.

– Что в этом любопытного? – спросил он.

Ванс пожал плечами и приблизился к постели.

– А разве вы этого не понимаете?

Штамм поднял голову и изумленно уставился на него.

– Только то, – Ванс говорил мягко и тихо, – что каждый, с кем мы разговаривали, мистер Штамм, имел особое мнение на смерть Монтегю…

– А как с телом Монтегю? – прервал его Штамм. – Вы еще не нашли его? Это может многое прояснить. Может быть, он сильно ударился о воду, пока пытался поразить дам.

– Нет, его тело еще не найдено. Было слишком поздно, чтобы искать его в бассейне…

– Значит, вы этого не сделали, – свирепо перебил его Штамм. – Возле фильтра есть два шлюза, их можно открыть и спустить воду из бассейна. Для этого там есть штурвал. Я каждый год спускаю воду из бассейна, чтобы прочистить его.

– О, это очень ценное указание. Да, сержант? – Ванс снова обратился к Штамму: – А не трудно ли манипулировать этим штурвалом?

– Четверо или пятеро мужчин сумеют все сделать за час.

– Значит, утром мы займемся этим. – Ванс задумчиво посмотрел на нас. – Кстати, один из сотрудников сержанта некоторое время назад слышал в бассейне громкий всплеск.

– Наверно, упала часть скалы, – ответил Штамм. – Она давно уже едва держалась там. А какое это имеет значение?

– Миссис Мак-Адам это, кажется, очень расстроило.

– Истерия, – проворчал Штамм. – Видимо, Лиленд наговорил ей о бассейне… Но к чему вы клоните?

Ванс едва заметно улыбнулся.

– Честное слово, я не знаю… Но сам факт исчезновения человека в Луже дракона кажется некоторым людям очень странным. Никто из них не убежден, что это несчастный случай.

– Вздор! – Штамм приподнялся на локтях, лицо его сморщилось, глаза слабо блестели. – Разве не может человек утонуть сам по себе? Почему полиция вмешивается в это дело? – Голос его звучал громко и хрипло. – Монтегю! Ха! В мире без него будет лучше. Я бы не хотел, чтобы он попал к моим гуппи, тем более что я кормлю их скаляриями. – Штамм возбуждался все больше и больше, и голос его становился все более хриплым. – Монтегю прыгнул в бассейн. Так? И он не вынырнул оттуда, так? Разве это причина беспокоить меня, когда я болен?

И в этот момент наступила заминка. Дверь в холл открылась, и раздался ужасающий, леденящий кровь женский крик.