Текст книги "Корпорация Китай. Как адаптировать конкурентную стратегию вашей фирмы к современным реалиям китайского бизнеса"

Зачем доминировать на внутреннем рынке?

На первый взгляд может показаться, что любая страна хотела бы, чтобы ее местные фирмы доминировали на внутреннем рынке. Но это необязательно так, да и не было так в годы взрывного роста Китая с 1980-х и до начала 2000-х годов. В частности, с 1980 по 2005 год экономика Китая выросла на 1096 % без преобладания местных фирм в ключевых секторах.

Яркий пример страны, которая росла и процветала без политики доминирования местных фирм на внутреннем рынке, – Сингапур. Так, с 1980 по 2005 год экономика Сингапура выросла на 719 %, при этом местные фирмы вовсе не играли ведущей роли. Еще на 140 % экономика выросла с 2005 по 2019 год (в общей сложности на 1865 % с 2005 по 2019 год), хотя страна демонстрировала относительное безразличие к «национальности» организаций, действующих на ее территории. Да, можно возразить, что Сингапур не имел бы сегодня тех масштабов, мощи и охвата экономики, объема налоговых поступлений или количества рабочих мест, если бы иностранные фирмы не вели внутри страны крупных операций. Давайте кратко разберем два примера.

Первый из них – банковская деятельность. Банкинг считается жизненно важным сектором практически любой страны. Поэтому все страны регулируют банковскую деятельность в своих суверенных границах. Интересно то, что, хотя Сингапур считается четвертым в мире важнейшим центром банковских операций, он имеет только шесть местных банков, при этом на его территории действуют 117 иностранных банков. Хотя эти шесть местных банков имеют влияние в некоторых областях, но, если говорить обо всем банковском секторе Сингапура, доминируют в нем отнюдь не местные, а зарубежные компании.

С учетом сказанного уместно задаться вопросом: стал бы Сингапур тем финансовым колоссом, каковым является сегодня, если бы настаивал на доминировании местных фирм в своем банковском секторе? Выглядит маловероятным. Допуская иностранные компании на свой рынок и предоставляя равные возможности для конкуренции местным и зарубежным фирмам, Сингапур обеспечивает себе уровень занятости и налоговые поступления процветающего банковского сектора. Также он получает сопутствующие выгоды от того, что сильный банковский сектор привлекает и поддерживает другие отрасли.

Можно возразить, что банкинг, особенно корпоративный, по природе более интернационален, чем локален. Таким образом, доминирование иностранных банков в Сингапуре – пример не слишком показательный. Хорошо, тогда возьмем гостиничный сектор в качестве второго примера. По своей природе гостиничное дело носит локальный характер в любой стране, включая Сингапур, потому что гости из-за рубежа, которым нужно где-то переночевать, должны позаботиться о местном, внутреннем размещении. Сингапур привлекает примерно 19 млн международных гостей ежегодно[91]91
  https://data.gov.sg/dataset/total-visitor-international-arrivals-to-singapore.


[Закрыть]. Но Сингапур не настаивает, чтобы местные отели доминировали в этом важном сегменте внутреннего рынка. Действительно, только 45 % всех отелей Сингапура принадлежат местным компаниям; 55 % – это международные бренды[92]92
  https://www.hospitalitynet.org/file/152008555.pdf.


[Закрыть]. Однако количество гостиничных брендов и их локальная или интернациональная природа не объясняют всей картины. В Сингапуре 63 741 гостиничный номер, и 88 % (56 092) из них принадлежат международным гостиничным брендам, действующим в Сингапуре, а местным владельцам – всего 22 %. Стал бы Сингапур центром силы в гостиничном бизнесе, настаивая на доминировании местных фирм в гостиничном сегменте? Тоже кажется маловероятным.

Так почему же Корпорация Китай настаивает на доминировании местных фирм на внутреннем рынке? Чтобы глубже исследовать данный вопрос, давайте вернемся к полупроводникам – ключевому сектору Корпорации Китай. Как мы упоминали в главе 2, Китай генерирует чуть более 50 % мирового спроса на полупроводники. И добился он подобной позиции без доминирования местных китайских фирм на внутреннем рынке чипов. Действительно, Китай импортирует почти 90 % необходимых ему чипов. Этот вопрос мы поднимали в главе 2, но давайте озвучим его еще раз. Смог бы Китай выйти на такой высокий уровень глобального спроса, если бы настаивал на производстве внутри страны 70 % всех полупроводниковых чипов, в которых нуждается как для внутреннего потребления, так и для производства товаров для экспорта на мировой рынок? Ответ тот же: маловероятно. С учетом этого факта, а также лидирующего положения в области спроса на полупроводники, законность вопроса о том, почему Корпорация Китай настаивает на доминировании местных фирм на внутреннем рынке, встает еще острее.

Данное стратегическое направление имеет три фундаментальных обоснования. Во-первых, внутреннее доминирование поддерживает общую концепцию внутренней мощи и международного влияния. Во-вторых, внутреннее доминирование укрепляет первый стратегический столп: снижение зависимости от зарубежных стран и компаний. В-третьих, внутреннее доминирование способствует прогрессу по третьему стратегическому направлению: конкурентоспособной позиции в глобальном масштабе. В следующих разделах мы подробнее пройдемся по каждому из этих обоснований.

Поддержка общей концепции

Чтобы управлять собственной судьбой с точки зрения внутренней мощи и международного влияния, как считает Китай, у него нет особого выбора, кроме как доминировать на собственном рынке. Если этого не делать, особенно в ключевых областях, уделом местных фирм и их сотрудников на постоянной основе станут второстепенные или малоценные виды деятельности, а высокое место в цепочке добавленной стоимости (то есть ценные виды деятельности с высокой оплатой) достанется иностранным фирмам.

Этот вопрос мы поднимали в главе 2. В данной главе мы подробнее изучим его на примере высокоскоростных поездов. Предположим, иностранные фирмы – производители железнодорожного оборудования, такие как Alstom, стали бы доминировать на внутреннем рынке Китая. Так ли это плохо? Корпорация Китай видит несколько причин, почему это именно плохо.

Во-первых, если бы высокооплачиваемые инженерные работы по проектированию или производству поездов выполнялись вне Китая, а на долю китайских работников оставались бы низкооплачиваемые занятия вроде сборки составов в Китае, страна и ее работоспособное население не получали бы экономической выгоды от высокоценных работ. Ладно. Но что в этом плохого? С точки зрения Корпорации Китай низкостоимостные работы и низкооплачиваемые должности не способствуют национальной мощи на лидирующем уровне. Как сможет Китай занять место в ряду сильнейших мировых держав, если не имеет преобладающего присутствия на собственных ключевых рынках на высшем уровне стековой диаграммы стоимости? Как он сможет сравняться в мощи с Германией, Францией или Японией, если инженеры этих стран проектируют колеса и системы подвески для поездов, которые обеспечивают минимальное трение и плавную езду на высокой скорости при оптимальном контакте с рельсами, а Китай просто монтирует подвески и колеса на вагоны, которые доставляются в страну? Корпорация Китай считает, что никак. Основополагающее видение национальной мощи предполагает, что местные фирмы должны доминировать внутри страны – по крайней мере, в ключевых секторах.

Однако, как мы уже отмечали, Сингапур – процветающая страна. И все же во многих секторах его экономики доминируют иностранные, а не местные фирмы. Похоже, Сингапур не заботит, где местный житель получит высокооплачиваемую работу – в местной сингапурской компании или в иностранной фирме, ведущей операции в стране. Независимо от того, в какой компании люди работают в Сингапуре – местной или иностранной, они все равно платят налоги сингапурскому правительству, все равно тратят деньги внутри страны на жилье, еду, одежду, развлечения и т. д. Кроме того, какая разница, кто платит корпоративные налоги сингапурскому правительству – местное или зарубежное предприятие? Почему же Китай не может пойти по пути Сингапура в ряде ключевых секторов, все равно процветая и обретая национальную мощь?

В главе 2 мы подчеркивали, что основные драйверы первого стратегического направления Корпорации Китай – это внешняя зависимость, риск, контроль и доверие. Они составляют самую суть и второго стратегического направления также. Говоря о втором стратегическом направлении, чем рискует Китай, если Alstom займет доминирующую позицию в сегменте высокоскоростных поездов в Китае? В чем риск, если проектные и инженерные работы высокого уровня будут выполняться во Франции или Германии, а не в Китае?

Конечно, один из факторов – это риск того, что основной вклад от данной высокостоимостной деятельности получит экономика другой страны, а не китайская. Но тут есть кое-что еще. Например, в чем риск для страны в целом и местной железнодорожной отрасли в частности, если Alstom заберет обратно свои самые передовые технологии? И взаимосвязанный вопрос: какое влияние Китай может оказывать на компанию Alstom, если последняя выполняет самые дорогостоящие работы за рубежом, за пределами Китая? Говоря более общими словами, какие фирмы национальному правительству контролировать проще: иностранные или местные? Ответ справедлив и очевиден практически для любой страны мира, включая Китай. Влиять на местные фирмы и контролировать их китайским властям намного проще, чем контролировать и влиять на международные корпорации, функционирующие в границах Китая. Как следствие, властям проще осуществлять контроль и влияние на собственных граждан, чем на иностранных граждан, проживающих в Китае.

Почему это так? Одна из причин заключается в том, что большинство местных фирм больше потеряют от конфронтации с властями, чем иностранные компании. Это так, потому что местные компании почти всегда вкладывают в свою страну больше, чем иностранные. Среди подобных вложений не только производства, оборудование и недвижимость, но также личные взаимоотношения между руководством и работниками.

Чтобы проиллюстрировать данную динамику, давайте разберем пример Coca-Cola и Nestle в США. Обе компании проводят масштабные международные операции, в том числе в сегменте прохладительных напитков. США – это крупнейший рынок напитков для обеих компаний. Как следствие, обе компании активно инвестируют в фабрики, сети сбыта, кадры, рекламу и многие другие американские сектора. Но для Coca-Cola США – это ее дом, и компания просто сравнительно больше ставит здесь на карту, чем Nestle. Это так, возьмем ли мы материальную часть бухгалтерских книг (то есть офисы, производственные мощности, линии бутилирования и сбытовые сети) или нематериальную (например, топ-менеджмент, сотрудников, корпоративную культуру и бренды). Если говорить совершенно ясно, Nestle, обладая значительными капиталовложениями в США, не хотела бы уходить с американского рынка. Однако, если до этого дойдет, Nestle будет проще сократить свое присутствие или уйти из страны, чем Coca-Cola.

Подобная ситуация аналогична для большинства местных фирм по сравнению с международными корпорациями, особенно для тех, чья страна обладает масштабной экономикой. Если иностранная фирма столкнется с большими трудностями или базовыми неудобствами при ведении бизнеса на конкретном зарубежном рынке, она всегда может сократить масштаб деятельности или собрать пожитки и вернуться домой. Хотя местная фирма может поступить так же, это обойдется намного дороже во всех отношениях, особенно если дома придется оставить материальную базу. Поскольку местным компаниям есть что терять, власти, что естественно, имеют на них больше влияния.

Если вернуться к банковскому сектору Сингапура, там, безусловно, имеет место подобная ситуация. Местному банку, такому как DBS, намного дороже будет уйти из Сингапура, чем HSBC. Тем не менее, если HSBC и все 116 других иностранных банков решат покинуть страну, Сингапур непропорционально пострадает вследствие зависимости от этих банков. Но, похоже, Сингапур не слишком волнуется, что HSBC или другие иностранные банки обидятся, соберут вещички и распрощаются. Почему? Как Сингапур минимизирует такой риск? А делает он это, принимая законы, положения и регуляторные нормы, которые соответствуют стандартам, преобладающим в глобальном масштабе, а не идут вразрез с ними. Так зачем HSBC уходить? Ему не найти существенно лучших законов, положений и норм где-то еще. Значит, невелик риск, что HSBC или другой из 116 иностранных банков, занимающих доминирующие позиции в Сингапуре, начнут строить козни против страны или покинут ее.

Китай – другое дело. Многие аспекты китайских законов, норм и положений относительно уникальны как по содержанию, так и по процедурам. Таким образом, риск, что иностранные компании решат уйти, потому что в других местах законы и регуляторные нормы лучше или благоприятнее, вполне реален. Если важная группа иностранных компаний, доминирующая в конкретном секторе Китая, решит, вместе или по отдельности, сократить объем операций или уйти, Китай понесет несопоставимые потери. Следовательно, с точки зрения Корпорации Китай, позволение иностранным фирмам доминировать в важных сегментах местной экономики влечет за собой нетривиальные риски – риски, которые намного проще контролировать, если в этих сегментах доминируют местные компании. Эта динамика наблюдается всегда, вне зависимости от того, владеет государство компанией или нет. Но если государство еще и является собственником, контроль обеспечен.

Как мы говорили в главе 2, если у вас нет полного доверия к иностранным фирмам, упомянутые риски намного выше, и выгоды от местных фирм, на которые властям проще влиять, также выше. С этой точки зрения, помня, что Китай нацелен занять место в ряду сильнейших мировых держав, нет сомнений в том, почему выбран стратегический ориентир на доминирование местных компаний на внутреннем рынке.

Укрепление первого стратегического столпа

Доминирование местных фирм на внутреннем рынке Китая также подкрепляет первое стратегическое направление – ослабление зависимости от зарубежных компаний и стран. Это можно доказать на простом примере. Давайте снова вернемся к полупроводникам и компании Qualcomm со штаб-квартирой в США.

Как уже отмечалось, Китай генерирует свыше 50 % мирового спроса на полупроводники. Частично данный спрос обусловлен тем обстоятельством, что свыше 60 % всех смартфонов в мире производятся в Китае. Qualcomm – ключевой поставщик для различных отраслей, но на долю чипов для смартфонов приходится примерно 70 % общей прибыли компании. В этом объеме продаж Китай (вместе с Гонконгом) обеспечивает примерно 60 % общей прибыли; в 2020 году этот показатель составил примерно 14 млрд долл. Подавляющий объем продаж в Китае осуществлялся путем ввоза в страну, а не за счет внутреннего производства.

Как мы видели в главе 2, первое стратегическое направление Китая – это снижение зависимости от иностранных компаний, таких как Qualcomm, и их ключевых технологий. Поэтому Китай стремится производить 70 % необходимого количества полупроводников внутри страны. Если Корпорация Китай продолжит идти к целевому показателю внутреннего компонента в 70 % к 2025 году, что останется Qualcomm? Если Китай будет наступать, то у компании есть три варианта.

Вариант 1. Qualcomm может поступиться прибылями от Китая, выведя интеллектуальную собственность (ИС) в виде продуктов и производственных процессов из страны. С учетом того, что 60 % прибыли Qualcomm обеспечивает Китай, выбрать Вариант 1 и уйти будет трудно. Несомненно, влияние на стоимость акций будет роковым.

Вариант 2. Qualcomm может продолжать вести продажи в Китае, но при этом перевести важные производственные мощности в Китай. Разумеется, это означает риск для Qualcomm с точки зрения, в том числе, интеллектуальной собственности.

Вариант 3. Qualcomm может попытаться поддержать статус-кво, пользуясь своим положением ключевого поставщика. Как бы то ни было, чипы Qualcomm не принадлежат к числу материалов, которые китайские производители смартфонов могут купить где угодно или начать делать сами прямо завтра. Как следствие, китайские клиенты будут стараться заменить функционал, основанный на чипах Qualcomm.

Предположим, однако, что Китай готов понести определенные потери, перейдя к другим поставщикам, если Qualcomm откажется от релокации своего производства на территорию Китая. Предположим далее, что такие действия (или угроза действий) Китая вынудят Qualcomm принять Вариант 2. Qualcomm переведет 70 % зарубежных производственных мощностей, которые ранее поддерживали китайский импорт, на территорию Китая (то есть это будет прямое импортозамещение). Далее, Китай может разрешить Qualcomm наладить операционную деятельность в формате полной собственности, не принуждая к созданию СП. Теперь предположим, что Qualcomm серьезно поработает над тем, чтобы защитить свою интеллектуальную собственность в Китае. Наконец, допустим, что все усилия Qualcomm увенчаются успехом, и компания сможет продавать столько или же больше продукции в Китае, которая произведена в стране, сколько ранее достигалось за счет экспорта в Китай.

С учетом такого успешного хода компании Qualcomm, предположим, что Intel и другие изготовители чипов последуют ее примеру и переведут в страну производство из-за рубежа. Что это дает Корпорации Китай? Китай получит импортозамещение и добьется целей по внутреннему компоненту, но по-прежнему будет зависеть от иностранных фирм по ключевым технологиям и продуктам. Риск, возможно, будет ниже, поскольку зависимость переехала из-за рубежа в страну, но она все равно не устранена и, конечно, не обращена вспять.

Если иностранные фирмы переведут производство в Китай, а Китай сохранит от них зависимость, теоретически эти иностранные фирмы смогут в любой момент прекратить китайские операции или перенаправить существенные инвестиции на производственные площадки в других странах. Вы можете задать законный вопрос: «Да, в теории это возможно, но зачем им это делать?» Если 25 % из 60 % прибыли от чипов идет из Китая, экономические интересы просто не позволят остановить или иным образом сократить местные операции. Значит, потенциальный риск нарушения поставок возможен, но маловероятен.

Все это справедливо вполне. Но для Корпорации Китай основной вопрос не в том, собираются ли иностранные производители чипов остановить, перевести или сократить операции в Китае, а смогут ли. Ответ – да, смогут. В этом вопросе и ответе на него важно то, что чем меньше вы доверяете иностранным фирмам, тем важнее вопрос и ответ. Чем меньше у вас доверия к этим фирмам, их руководителям и властям их стран, тем лучше вам надо застраховаться от рисков снижения. В данном случае страховой стратегией будет доминирование на внутреннем рынке местных фирм. Этим фирмам можно больше доверять, и, конечно же, они более контролируемы, особенно если вы – их собственник. Еще ими можно управлять так, чтобы они вовремя производили продукцию, специально разработанную для китайских покупателей. Частично для этого в MIC 2025 установлены целевые показатели не только по отечественному компоненту, но и по доле рынка. Целевые рыночные показатели помогают обеспечить ослабление и, в итоге, обращение вспять внешней зависимости за счет доминирования местных фирм на внутреннем рынке.

Укрепление третьего стратегического столпа

Итак, мы разъяснили, что Корпорация Китай стремится обеспечить местным фирмам доминирование на внутреннем рынке, чтобы усилить страну и дополнительно обезопасить возможности для ослабления внешней зависимости. Помимо этих двух причин, имеется и третья. Внутреннее доминирование местных фирм укрепляет третий стратегический столп Корпорации Китай – планы на победу китайских фирм в мировом масштабе. Как уже говорилось, Китай хочет быть не только одной из сильнейших держав в мире, но и оказывать влияние на мир как лидер. Но как именно доминирование у себя дома поможет компаниям конкурировать за его пределами? Вот ключевое объяснение: китайские фирмы, доминирующие в стране, способны создавать в ней «заповедники прибыли», за счет которых финансировать свою экспансию, конкурентоспособность и в конечном итоге влияние за рубежом.

«Заповедник прибыли» – это зона, в которой компания получает защищенную прибыль, используя ее для финансирования или субсидирования деятельности в других областях, – в данном случае это экспансия, присутствие и позиции в глобальном масштабе. Амбиции Корпорации Китай в части мирового господства и влияния в более широких масштабах трудно удовлетворить, если опираться только на китайскую базу. Как сможет Китай влиять на мир, не присутствуя в нем? В главе 4 мы подробнее рассмотрим, как выглядит победа в глобальном масштабе, почему Корпорация Китай считает ее конкурентным императивом и как планирует достичь этой третьей стратегической цели. Но пока что скажем, что для конкурирования в мировом масштабе и обеспечения положения в ряду самых влиятельных держав, как считает Корпорация Китай, требуется масштабное присутствие и сильные позиции на всей планете.

Мы сделаем большое дело, поняв обоснования второго стратегического направления Корпорации Китай, то есть внутреннего доминирования, потому что, обретя такое понимание, иностранные бизнесмены смогут полнее осознать, насколько целенаправленно и последовательно Корпорация Китай стремится к своему второму стратегическому ориентиру, насколько неуклонна в его достижении. Мы изучим специфические тактики, которые она применяет, но сначала необходимо рассказать о главном выборе, который сделал Китай в отношении своего основополагающего подхода к внутреннему доминированию.