Текст книги "Кремлевский волк"

ГЛАВА 3

Гражданская война очень дорого стоила стране. Она перевернула жизни людей и разрушила Россию. Эта бойня унесла жизни десятков миллионов людей.

В 1919 году Лазаря направили в Воронеж, где вместе с другими он лично участвовал в боях против генерала Деникина. Именно здесь он научился, как пользоваться оружием и убивать из него. Он запомнил свою первую жертву. Он просто выстрелили из револьвера в группу людей, и увидел, как кто-то схватился за горло и замертво упал на землю. Это оказалось так просто.

После взятия Воронежа Красной Армией, Лазарь Каганович был назначен председателем местного Революционного Комитета. Булганин лично послал телеграмму в Москву, в которой отметил отличную работу Лазаря. Тот, кто принимал решения в Москве, опирался на информацию от очевидцев событий. На своём новом посту Лазарь начал создавать крепкую партийную структуру в регионе. Он координировал работу по установлению большевистской власти. Лазарь стал агитатором в полном смысле этого слова. Он разъезжал на агитпоезде по региону, «просвещая» крестьян о революции. Поезд останавливался на различных станциях, и Лазарь выкатывал установку с громкоговорителем. Сначала проигрывали бодрые марши, а потом зачитывались выступления известных членов правительства, и, прежде всего – Ленина. Крестьян, на эти митинги, сгоняли со всей округи.

К 1920 году работу Лазаря Кагановича оценил Центральный Комитет партии, и он был направлен в Центрально– Азиатский регион в качестве члена Туркестанского бюро ЦК РКП(б), Турккомиссии ВЦИК и СНК РСФСР. Он быстро вырос до наркома Рабоче-крестьянской инспекции Туркестанской республики и председателя Ташкентского горсовета. То время отличалось быстрым стремительным продвижением по служебной лестнице. Он оказался одним из немногих, кто знал, как надо поставить организацию, и не боялся работы. Его назначение на пост председателя Ташкентского горсовета не вызвало никакой оппозиции. Окружавшие его люди не обладали такими организаторскими данными и были лишены высокой работоспособности. Его уже стала поддерживать Москва, а это многое значило для укрепления его позиций. Единственным человеком, который был способен работать с такой же скоростью, хотя и не столь продуктивно, был располневший, круглолицый мужчина с толстыми, как сосиски, пальцами. Он представлял собой типичного аппаратчика, этот был Георгий Максимилианович Маленков, который имел феноменальную память. Он занимался вопросами кадров для Центрального Комитета и мог помочь с продвижением людям различного ранга. В то время он работал в политуправлении Восточного и Туркестанского фронтов.

Лазарь нашёл Маленкова интересным собеседником. Он был способен точно и аккуратно обрисовать ситуацию в стране.

– Знаете, Лазарь Моисеевич, существует разница между тем, что мы слышали раньше от Маркса и тем, что мы слышим сейчас от Ленина. Это звучит еретически, но разница очень заметна. Позвольте мне провести для вас параллели. Согласно Марксу, «От каждого – по способности, каждому – по труду». В социальном плане звучит правильно. Но я слышал, что ленинский принцип гласит: «От каждого – по способности, каждому – по потребностям».

Лазарь продолжал молчать. Он слушал внимательно, но не мог определить, что именно он бы сам предпочёл. Его мозг ухватился за два слова «работа» и «потребности». Неужели их можно увязать вместе? Он понял, что не задумывался о философской концепции проблем, о том, как выполнить какую-либо задачу, выбрать верное решение – да, но с основами философии он знаком не был, образования у Кагановича не было никакого. В этом была его слабость. Поэтому ему потребуется заняться этим. А пока он должен работать и работать самоотверженно.

Он без устали боролся за укрепление молодой Туркестанской Советской Республики. Москва обязательно должна заметить и оценить его старание, он был в этом уверен. Но Москва тогда смотрела в другом направлении. Разразилось Кронштадтское восстание. Троцкий, Ленин и большевистский Центральный Комитет, пока ещё не растаял лёд, послали Красную Армию под предводительством Тухачевского на подавления восстания матросов Балтийского флота, которые в своё время помогли большевикам произвести государственный переворот. Теперь же, эти же самые матросы изменили свою точку зрения. Многие влиятельные коммунисты поддерживали Кронштадское восстание.

Лазарь поддержал решение партии. Если партия потерпит поражение, то разразится хаос, даже возможно восстановление монархии. И всё придётся начинать сначала. Пока происходила жестокая расправа с участниками мятежа в Кронштадте, открылся Десятый Съезд партии. Развернулась борьба другого рода. Ленин выступил перед делегатами съезда:

– Нищета рабочего класса за всё правление царской власти никогда не была такой повальной и острой, как за годы нашей диктатуры. Ослабление рабочих и крестьян дошло до той точки, когда они физически уже не могут работать.

Чтобы спасти революцию, Ленин предложил дать то, что революция и обещала – землю крестьянам, потому что сразу после революции землю у крестьян сразу же отобрал Троцкий. Ленин решил дать полную свободу крестьянскому предпринимательству, чтобы они наполнили рынок сельскохозяйственной продукцией. Это положение получило название Новой Экономической Политики (НЭП). Государству отводилась роль за контролем крупной промышленности, внешней торговлей, банковской системой и транспортом, а сельское хозяйство полностью отдавалось в руки крестьянства. Однако пройдёт совсем немного времени, и под видом коллективизации, троцкистам удастся забрать то, что Ленин отдал крестьянам.

НЭП вызвал троцкистскую оппозицию в партии, названную Рабочей Оппозицией и возглавляемую Комиссаром Труда Александром Шляпниковым. Шляпников настаивал на контроле продукции со стороны профсоюзов: «Должен быть контроль!». Ленин среагировал быстро: «Профсоюзы обязаны подчиняться решениям партии». Ленин успешно разбил внутрипартийную троцкистскую оппозицию. Не собираясь рисковать, Десятый Съезд партии запретил внутрипартийные фракции, и троцкистам были связаны руки. «Если вы громите другие партии, то как вы можете допускать разногласия в вашей собственной?» – заявил Ленин.

Ленин знал, что надо делать дальше. На самом деле, срочные меры по сворачиванию гражданской войны и прекращению поголовного истребления русского народа, укреплению партии и введения НЭПа, значительно укрепили государственный аппарат и саму партию. Иначе бы большевики могли полностью потерять власть.

Лазарь хорошо помнил слова, услышанные им много лет назад во время первой поездки в Киев. Тогда дядя Лёвик сказал:

– Хорошо только то, что полезно евреям. Всегда следуй этому завету.

Лазарь услышал то, что он и хотел слышать. Решение запретить разногласия и ликвидировать оппозицию для него оказалось более важным, чем такая экономическая идея, как НЭП. Для него было не так важно, куда шла экономика, гораздо важнее он считал неотъемлемое право изменять или исправлять направление движения. Это позволяло партии оставаться непобедимой. Ленин твёрдо верил, что «Партия всегда права. Это партия рабочих, и по определению, она не может быть неправой». Лазарь был согласен с Москвой. Он первым выступит против разногласий и отклонений от партийной линии. И он никому не позволит бросить тень подозрения на себя лично. Он будет внимательно прислушиваться, что решили вожди, и с готовностью исполнит их постановления, но только после того, как твёрдо убедиться, что оппозиция полностью уничтожена. Он сделает всё возможное, чтобы его заметили в Москве. В этом он был уверен.

Когда Лазарь вернулся в Москву в 1922 году, то он не узнал города. Численность населения резко выросла до 2.5 миллионов человек. Люди наводнили столицу, и она превратилась в коммерческий центр России. Появились трамваи, конки, на улицах горели костры, и повсюду были развешаны красные полотна с белыми буквами «Братство и свобода».

Лазарь поселился в маленькой квартире на улице Горького, над книжной лавкой, прямо напротив дома 14, знаменитого Елисеевского магазина. Его новая должность называлась «инструктор Всесоюзного Центрального Совета Профсоюзов». Он не знал, кому он был обязан своим новым назначением. Когда он проездом через Нижний Новгород встретился с Булганиным, тот заметил: «В своё время ты всё узнаешь». Лазарю никогда не нравились критические замечания, и хотя сам Булганин ему нравился, Лазарь огрызнулся: «Иди слону яйца качать». Иногда Булганин становился «старой перечницей». Лазарь боялся представить, что будет с Булганиным, когда он состарится.

Лазарь задумался о своём возрасте и о прожитых годах. Взглянув на себя в зеркале, он приятно удивился. Годы, проведённые в Туркестане, пошли ему только на пользу. Он значительно похудел и теперь даже казался выше ростом. Его лицо сузилось, высокий лоб и маленькая бородка придавали ему, как замечали некоторые, схожесть с Лениным. Он не знал, расценивать ли это как комплимент. Не все, работавшие в правительстве, были за Ленина. Многие были за Троцкого. За Троцкого был и Лазарь, но он чувствовал, что ему не надо лезть в отрытую драку, и что, как он говорил: «тише будешь – дальше едешь». Лазарь сменил имидж. Каждый день он несколько минут проводил у зеркала, как он имел обыкновение в юности, отрабатывая сладкую улыбку для начальства и суровый взгляд для подчинённых. Он упражнялся в выражении лица на все случаи: безразличия, размышления и гнева. Это искусство мимики и жеста ему очень скоро пригодится.

Ему скоро стукнет тридцать. Он вспомнил слова, сказанные ему владельцем книжной лавки, когда сегодня утром он направлялся на работу:

– В тридцать лет вы должны знать, куда вы идёте. К сожалению, многие в вашем возрасте не имеют об этом и понятия.

Лазарь хорошо знал, куда он шёл. Ему хотелось ответить этому старикашке, чтобы он понапрасну не тратился на изречения. Потому что Лазарь, как никто другой, чётко знал, куда надо идти, и как лавировать.

Он направился в сторону Красной площади. У него была намечена встреча с членами новой итальянской коммунистической партии, занимавшейся агитационной работой, подобно той, которую он сам проводил в прошлом. У ворот Спасской башни стояли часовые с красными звёздами на фуражках. У каждого за левым плечом висел длинный карабин. До революции над входом в Спасскую башню висела икона с изображением Спасителя, и каждый, входивший в Кремль, почтительно снимал шапку. Икону сорвали. В ней теперь не было надобности: в Кремле восседали новые «спасители» России, и над Кремлём висели не кресты, а звёзды. Может быть, однажды Лазарю посчастливиться встретить Троцкого или Ленина в одном из многочисленных коридоров Кремлёвского Дворца.

Лазарь протянул свой пропуск часовому. Этот часовой вместо карабина имел на боку кобуру с пистолетом. Лазарю было сказано встать в очередь, собралось человек восемь. Через несколько минут появился дежурный. Он зачитал несколько фамилий по списку. Каждый из ожидавших, в том числе и Лазарь, услыхав свою фамилию, выступил вперёд. Они прошли друг за другом через проходную. Шапок никто не снимал. Группа молча поднялась по лестнице и оказалась в маленьком и тёмном коридоре. Лазарь не знал, где они находились. Он мог только предполагать, что это здание Сената, но было совсем тихо. Всё как будто вымерло. Поднявшись ещё на один этаж, они услышали голоса. Группа подходила к двери, из которой лился мягкий свет. Лазарь уже видел несколько человек, о чём-то болтавших на иностранном языке. Кто-то за его спиной прошептал: «Итальянцы. Ждут приёма у Ленина». У Ленина?! Его сердце сильно забилось. Возможно ли, что он увидит самого Ленина? Он слышал его голос на записи во время работы на агитпоезде, он видел его фотографии, но ему ещё ни разу не удавалось увидеть Ленина наяву. Группа поравнялась с дверным проёмом. Четверо итальянцев разговаривали с маленькой, тёмноволосой женщиной, чей мягкий, но решительный голос, звучал громче остальных. Опять раздался шёпот: «Надежда Крупская – жена Ленина». Лазарь быстро окинул взором всех собравшихся: четверо итальянцев и восемь русских. Негласным правилом было, чтобы хозяева по численности раза в два превосходили гостей. Это создавало возможность верховодить и обеспечить надёжный тыл. Подойдя к итальянцам, сопровождавший протянул Надежде Константиновне список. Она быстро, с привычкой учительницы, пробежалась по нему глазами, и начала представлять вновь пришедших гостям. Она не называла имён и фамилий, а просто поясняла, чем каждый из них занимался в новом Советском правительстве. Закончив, Крупская пригласила всех пройти за собой в ярко освещённую комнату. Надежда Константиновна пояснила, что это спальня Ленина. Комната была небольшой. У окна стоял письменный стол, покрытый синим сукном, перед ним – кресло. На столе лежало несколько книг. Справа стояла железная кровать, покрытая простым клетчатым покрывалом. Крупская рассказала, что это покрывало было подарено матерью Ленина в 1910 году, когда они жили в Швеции. Над кроватью висела фотография Надежды Константиновны и Ленина. Слева от кровати стояла книжная полка, а напротив неё – маленькая софа. За спальней шла столовая с обеденным столом посередине, покрытым белой скатертью. Вокруг стола были расставлены плетёные кресла. Комнату дополняли большие стенные часы и несколько горшков с цветами. Отвечая на вопрос, Крупская пояснила, что семья, состоявшая из Ленина, его младшей сестры Марии Ильиничны и её самой, ест самую простую пищу. Например, на обед подавались тарелка супа, кусок чёрного хлеба, сыр и чай. Из столовой все направились в гостиную, которая оказалась мрачнее остальных помещений. Здесь были только два небольших дивана, стоявших напротив друг друга, и несколько столиков с лампами на них. Вся мебель была расставлена вокруг большого персидского ковра. Красивое сочетание голубого, зелёного, оранжевого, красного и жёлтого цветов сразу привлекли всеобщее внимание. Стены гостиной были отделаны панелями из тёмного дерева. Большинство вошедших любовались ковром и не сразу заметили кое-что, вернее кое-кого в углу. Сначала Лазарь увидел устремлённый на него проницательный взгляд зелёных глаз. Это были кошачьи глаза. Кот сидел на коленях у человека с тонкими губами и не похожим на портретах, очень скуластым лицом и огромной лысиной. Этот человек внимательно рассматривал группу. Не было сомнения, кто был этот человек, сидевший с котом на коленях. Ленин сидел в кресле-качалке. Это был он! Один из итальянцев выступил вперёд, наклонился и поцеловал Ленина в обе щёки. Это был Бордига, глава итальянской делегации. Он начал произносить речь о будущем советско-итальянских отношений, но Ленин быстро протянул руку и схватил его за рукав.

– Нет-нет. Мы уже достаточно наслушались речей на съезде. Давайте просто поговорим.

Он улыбнулся. У него был мягкий голос. Казалось, Ленин был расположен потолковать по-дружески. Он свободно перешёл на итальянский язык. Ленин довольно бегло объяснил визитёрам, что очень много времени у него занимают партийная и государственная работа, поэтому ему некогда отдохнуть. Он рассказал, что раньше его любимыми развлечениями были охота и прогулки на природе. Он ещё вспомнил, как ему нравилось кататься на велосипеде, гулять по лесу, плавать, ходить на лыжах. Делегаты переглядывались, словно спрашивая друг у друга, зачем он им это всё рассказывает. Было ясно, что Ленин не собирался обсуждать серьёзные дела с этой «аудиторией». Это был простой, ни к чему не обязывающий разговор, не более того. Ленин интересовался театром, но загруженный работой, ему редко удавалось вырваться на спектакль, даже в соседний Большой театр. Сейчас ему больше нравилось отдыхать в своей гостиной, сидя в кресле, поглаживая кота и слушая игру на рояле своей сестры Марии Ильиничны. Он любил сонаты Бетховена, Мендельсона, Грега, Вагнера и Чайковского. Самым любимым его произведением была «Аппассионата» Бетховена.

– Ничего не знаю лучше этой вещи. Могу слушать её каждый день. Трудно поверить, что такая завораживающая музыка написана человеком. Я всегда с гордостью думаю о том, какие удивительные творения способны создавать люди.

Ленин задумался. Русские перетаптывались на месте. Итальянцы расплывались в улыбках, но Лазарь понимал, что за этими улыбками скрывалось недоумение. Всё это было очевидной показухой, и не могло продолжаться долго. Спустя минуту, появился сопровождавший их дежурный, и группа опять направилась за ним в коридор. Надежда Константиновна исчезла куда-то, и члены группы вопросительно смотрели друг на друга, не зная, чего ещё ожидать. Итальянцы делали вид, что очень довольны встречей с Лениным. Лазарь испытывал другое чувство. Он надеялся вынести больше из этого визита. В итоге, он убедился, что Ленин был невысокий, худой и хрупкий человек с картавым произношением. Он представлял себе Ленина другим. Но всё-таки он встретился с «самым великим» и слышал его голос, хотя тот в основном изъяснялся по-итальянски. Да, теперь он всем может рассказывать, что встречался с Лениным, и даже побывал в его спальне, и, если кто-то настоит, может даже описать обстановку. Такая информация всегда производит впечатление. В конце концов, ему уже почти тридцать, и он должен в нужное время оказаться в нужном месте.

Это «нужное место» теперь находилось ещё южнее. В начале 1922 года Лазарь опять возвращался в Туркестан. Он направлялся туда в качестве представителя Туркестанского Бюро Центрального Комитета Коммунистической партии большевиков. Это была очень почётная должность. Ему предстояло разделаться с начавшимися сепаратистскими движениями (басмачами), но тогда он ещё не представлял, что результаты этой его работы скажутся на его будущем. Лазарь недолго оставался в Туркестане. Для него не представляло трудной задачи разбить сепаратистское гнездо вдали от Москвы. В его распоряжении находились отряды красной Армии и крепкая организация на местах. Через три месяца пришла телеграмма, отзывающая его назад в столицу. Он не мог чувствовать себя счастливее. Хотя он и был относительно независим в этом регионе и не имел конкурентов в местном комитете, за исключением Маленкова, но Лазарь знал, что находился вдали от центра и основных событий, где «варилась вся каша». Поэтому он был очень рад перемене и считал, что по праву заслужил возвращение в столицу. Он без сожаления расстался со своими сослуживцами. Теперь можно забыть об их существовании. Если, считал он, они больше ему не нужны, их запросто можно отбросить в сторону. Надо, чувствовал он, обращать внимание только на тех нужных людей, кто может пригодиться сейчас или в будущем.

Его заслуги, наконец, были замечены. Снова он собрал свои вещи, поместившиеся в три холщовых мешка, и отправился на поезд, увозивший его на север, в Москву. Он задумал сделать традиционную остановку в Нижнем Новгороде. Этот город находился ближе к столице, и Лазарь не понимал, почему его старшие братья не продвинулись так, как он. Михаил уже стал членом президиума местной ВЧК. В отличие от Ташкента, Нижний Новгород быстро становился крупным индустриальным центром страны. Лазарь, считал, что этот город предоставлял отличную возможность для человека с амбициями взобраться по служебной лестнице. Он собирался встретиться с Михаилом, Юрием, Никитой Хрущёвым, Николаем Булганиным и, конечно, с Розой.

Именно предстоящая встреча с Розой определила его решение остановиться в Нижнем Новгороде. Он начал принимать активное участие в судьбе Розы. В детстве он почти не обращал на неё внимания. Она тоже в ответ игнорировала его, и всегда была около матери. Но теперь времена изменились. Она любила говорить с ним, особенно о судьбе страны, о ситуации в мире. Однажды она познакомилась с женщиной из Канады, и та ей рассказала о красоте, богатствах и больших возможностях на американском континенте. Теперь Роза пыталась найти любую информацию о Канаде и США. Единственной её собеседницей, с которой она могла говорить часами, была Лена Булганина. Она тоже рано потеряла родителей, и это обстоятельство их сближало. Лазарю казалось, что Розе ещё не хватало самоуверенности. Но он не хотел давить на неё. Она должна сама захотеть выработать свой характер.

По нескольким причинам эта встреча оказалась кстати. У Юрия родился сын, и его назвали в честь деда Моисеем. К своему собственному удивлению Лазарь с удовольствием держал годовалого племянника на коленях. Он не подозревал в себе способности предаваться таким чувствам. Он ещё не задумывался о женитьбе и детях. Воспоминания собственного детства скорее отталкивали его от этого. Но, может быть, как раз отсутствие интереса и заставило обратить на него внимание высокой и застенчивой девушки. На самом деле, она была одинакового роста с Лазарем, но по сравнению с другими женщинами в комнате казалась значительно выше их. Михаил, Юрий и их жёны были маленького роста. Тоже можно сказать и о Булганиных, и о Никите. Лазарь сразу обратил внимание на эту высокую девушку. Он хотел быть уверенным, что эта девушка не повредит его политической карьере. Если все высокопоставленные лица в партии были женаты, значит, надо тоже определяться с женитьбой. Иначе он будет выглядеть белой вороной.

Девушку звали Марией, и она работала на текстильной фабрике. У неё были длинные тёмные волосы, которые она укладывала в большой пучок на затылке. Светло-коричневые глаза, отметил Лазарь, очень сочетались с её зелёным платьем. Нельзя сказать, что она была красавицей, но выглядела она привлекательно, и её мягкий голос напоминал голос Розы. Она работала вместе с Леной Булганиной, которая и познакомила её с Лазарем. Это было в привычке Булганиных: они считали, что у каждого должна быть своя пара. Первым у них на очереди, как сватов, стоял Лазарь, а за ним – Роза.

Мария рассказала немного о себе. Она оказалась местной. Её родители до революции занимались торговлей. Сейчас они простые труженики. Лазарь уловил в её голосе чувство обиды. В отличие от него, она была русской.

Один из приглашённых не принадлежал ни к евреям, ни к русским. Его представили как Анастаса Ивановича Микояна. Москва направила его в Нижний Новгород для работы в качестве секретаря Нижнегородского губкома РКП(б). Его сразу встретили с недоверием. Лазарь мог бы ему это предсказать. Большинство ставленников Москвы не находило поддержки на новом месте. Лазарь испытал это на себе, когда прибыл в Ташкент. Поэтому он с пониманием отнёсся к положению Микояна.

Микоян сразу понравился Лазарю. Это был мужчина среднего роста, со смуглой кожей, чёрными вьющимися волосами и небольшими усиками. Крючковатый, узкий нос и вздёрнутые губы придавали его лицу кислое выражение. Только взглянув в его большие карие глаза, Лазарь уловил сочетание мягкости и интеллигентности. В отличие от Никиты и Николая, которые уже отъели себе животы, этот человек поддерживал в себе хорошую физическую форму. Рядом с ним была его жена, Ашхен, невысокая и тихая женщина. Микоян родился в Армении, в селе Санаин, а учился в армянской духовной семинарии Нерсесяна в Тифлисе. Лазарю сразу стало понятно, что с этим обстоятельством надо будет считаться.

Лазарь, оценивая людей, делили их на четыре категории. Таких как Никита, он контролировал, хотя и ниже рангом, но они могли быть полезными. Большинство людей напоминало собой серую крестьянскую массу, с которыми Лазарь не церемонился и даже не обращал внимания. Но были и такие, которые находились на одном уровне социальной лестницы или немного выше, но он недолюбливал их или не доверял им. В общем, он по-прежнему не доверял никому, хотя бывало и приходилось высказываться о симпатиях, несогласиях и взглядах на события в стране. Чаще всего он общался с такими людьми ради слухов, ради получения обрывков информации, которые были чем сочнее, тем лучше.

Но были и такие, которые стояли на одном с ним уровне, хотя и имели свои интересы, и к этим Лазарь испытывал подлинное расположение. Николай Булганин и Анастас Микоян принадлежали к этой категории людей. Оба они были образованы, а Лазарь честно признавался себе, что этого-то он как раз был лишён. Они имели твёрдое понимание того, что происходило в России. В них обоих так же ещё было что-то барское, аристократическое. Лазарь нуждался в информации, которая могла бы ему пригодиться, а эти двое были отличными источниками информации о положении в верхах. Булганин становился особенно разговорчивым, когда выпивал. Лазарь и Анастас почти не прикасались к вину. Они оба долго потягивали из своих рюмок, наблюдая, как огромный нос Николая наливается краснотой и становиться как будто больше после каждого глотка коньяка. Он был одним из немногих русских, который не любил водку. Уставившись в наполовину опорожнённую стопку, Булганин сказал:

– Ожидаются большие перемены. У Ленина уже был инсульт.

– Какой инсульт? – спросил Лазарь.

– Какой? – усмехнулся Булганин. – Лучше спроси у Розы. Она собирается стать врачом. Это мозговой удар. А значит, он не сможет много двигаться. Я слышал, что он частично парализован. Не знаю, насколько это отразилось на его мыслительных способностях.

– Я знаю, – вставил Лазарь. – Когда я его видел, он выглядел как после болезни. Это не первый его инсульт.

Микоян, как обычно, молча слушал. Говорил он мало и был отличным слушателем. Лазарь даже завидовал этой способности. Сам же он слушать людей не умел. Он предпочитал говорить и заставлял других слушать себя. Сейчас же Лазарь решил последовать примеру Микояна и послушать.

– Ты знаешь, о чём я сейчас подумал? Ты должен что-то сделать для Розы. Зачем ей прозябать в этом захолустье? Устрой её в Московский университет. Из неё выйдет отличный врач. Только скажи Сталину, что тебе надо. Когда Ленина не станет, он займёт его место.

Лазарь навострил уши: Сталин займёт место Ленина! Значит всё таки Сталин, а не Троцкий? «Человек из стали», но для меня он всё равно оспеннорожая мразь! – продолжал Булганин с головой по уши в стакане.

Он поднял взгляд на Лазаря и Микояна.

– Гавно! Не надо вообще-то этого было говорить. Всё-таки он мой начальник, и кто знает, можно ли вам двоим доверять?

Булганин улыбнулся, протянул руку за бутылкой коньяка, но она оказалась уже пустой.

– Гавно! – пробурчал Булганин и потянулся к буфету за новой бутылкой.

Лазарь внимательно наблюдал за ним. Он сказал совсем немного, но Лазарь для себя уловил главное. Ленин медленно умирал, если уже не умер, а Троцкий? Как же Троцкий? Загнанный в Среднюю Азию, Лазарь оказался не в курсе событий, но это-то, как потом оказалось и спасло его, Лазарь не отсветился и остался в аппарате Сталина. В голове Лазаря вертелись фамилии Каменева, Бухарина и Маленкова. Но Николай ясно сказал ему, кто перевёл его в Москву, Сталин. И этому человеку Лазарь теперь должен будет уделить пристальное внимание.

Одиннадцатый Съезд партии оказался последним, на котором присутствовал Ленин. Центральный Комитет выбрал Сталина в качестве Генерального секретаря коммунистической партии. Поговаривали, что это было сделано вопреки желанию Ленина, который якобы заметил, что «этот повар будет готовить острые блюда». Во время болезни Ленина партией правил триумвират Зиновьев-Каменев-Сталин. Тот факт, что Каменев был женат на сестре Троцкого, не помешал ему объединиться с Зиновьевым и Сталиным против своего родственника. Троцкий был назначен на почётную, но ничего не решавшую должность Председателя Военно-Революционного Комитета. Фактически, его отстранили от решения самых главных партийных вопросов. Началась острая борьба за власть. Сталин отозвал Кагановича в Москву, но в первые два месяца после возвращения в столицу, Лазарю ещё не удалось увидеться со своим новым начальником. Ему была предоставлена квартира на последнем этаже в доме на Собачьей Площадке на Арбате. Это название сохранилось с XVII века, когда на этом месте стояли царские псарни. Это место находилось на пересечении Малой и Большой Николопесковских улиц. Каждое утро он отправлялся на Гоголевский бульвар в здание Министерства Обороны, где получал список фамилий для дальнейшего изучения. Ему следовало выделить тех членов партии, кого он знал лично и дать им характеристику. Он не был уверен, что всё это означало, но он добросовестно прочитывал фамилии сотен и даже тысяч людей со всех концов России. Казалось, что новое правительство пыталось составить картотеку данных на каждого жителя страны. Он понимал, что Сталину надо было заложить фундамент для своей власти. Болезнь почти вычеркнула Ленина из политической жизни, и Сталин заметно активизировал свою деятельность на новой в партии должности Генерального секретаря. Но Лазарю ещё не предоставлялась возможность встретиться с ним. Он знал, что Сталин работал в Кремле, но с прошлогодней встречи с Лениным он больше не входил в Спасские ворота.

К июню Кагановичу была поручено не только просматривать списки, но и организовать группу партийных инструкторов. Это была ответственная задача. Лазарь понял, что его ценность для Сталина определиться теми людьми, которых он выберет. Поэтому он тщательно анализировал фамилии, чтобы отобрать тех, кто мог быть предан Сталину. Теперь он ясно видел свою позицию. Он должен завоевать полное доверие человека, сидевшего в Кремле. От Сталина приходили распоряжения «рассмотреть такого-то», вопросы «о соответствии» конкретных кандидатур на определённые посты, вопросы частного порядка о кандидатурах. В каждом случае Лазарь должен был быть уверен, что его личная преданность не поддавалась сомнению. Он понимал смысл этих распоряжений и запросов и выполнял их с тщательностью и аккуратностью. Если это был «теневой кабинет», ожидавший смерти Ленина, то он приложил все силы, чтобы стать его членом. Было ясно, что Сталин формировал свою собственную структуру власти, несмотря на факт, что Ленин был ещё жив. Ни для кого не было секретом, что Троцкий тоже рвался к власти, также как и Каменев с Зиновьевым, которые тоже пытались урвать «кусок пирога». Но это уже не имело значения. Сталин уже придвинул к себе Лазаря, вытянув его из низов, медленно, но уверенно. И он ничего не будет менять.

В последующие два месяца Лазарь работал без выходных по восемнадцать часов в день, чтобы дать своему новому начальнику то, что он хотел. У него больше ни на что не оставалось времени. Он даже перестал ходить обедать в ресторан, а ел в своей комнате за письменным столом. Он даже перестал писать Марии. Теперь он вставал каждый день в пять утра, чтобы оказаться на работе раньше других, задерживался до одиннадцати вечера и отправлялся домой, чтобы только поспать. Через пять часов он был снова на своём посту. Если возникали запутанные проблемы, то он ночевал прямо в кабинете, чтобы сэкономить время. Через два месяца его старания были оценены. Он получил новую должность начальника организационно-распределительного отдела ЦК РКП(б). Он стал начальником «отдела кадров», очень важного поста в новом правительстве. Теперь ему обязательно предстоит встреча с человеком, обеспечившим его взлёт. И они действительно встретились, хотя прошло ещё два месяца, и на этой встрече присутствовали и другие люди. Во второй раз в своей жизни Лазарь входил через Спасские ворота Кремля. Всё было абсолютно по-другому, нежели всего год назад. Везде чувствовалась активность. Люди спешили из одного места в другое, заходя и выходя из зданий, они несли в руках какие-то бумаги и разговаривали на ходу. За то короткое время, которое прошло с момента захвата большевиками власти, для каждого было ясно, что Кремль стал главным местом, сосредоточением власти и центром всей страны. Кремль перестал быть военной крепостью. Хотя солдат Красной Армии можно было видеть, но их количество заметно убавилось. Стало меньше подозрительности по сравнению с первыми днями советской власти. Казалось, рассеялись страхи о вероятном восстании против нового порядка. Большевики надёжно уселись в Кремле. Закончилась Первая Мировая война, Белая Армия была разбита, а оппозиционные партии поставлены вне закона.