Текст книги "Невозможная реальность"

Невозможность

Каждый день можно было увидеть огромную желтую кошку, ритуально и парадно пересекающую улицу, идя к дому через дорогу. Она ступала нежно и тихо своими лапками, ласкаясь, обтиралась о ступеньку перед входом. Сначала она что-то ей шептала – ее усы быстро-быстро шевелились. Затем, когда ступенька отвечала, кошка прикасалась к ней головой и проводила своими розовыми ушками по всей ее длине. Делала это нежно и медленно, словно наслаждаясь каждым словом. Мрамор рассказывал ей, как прошлой ночью он помог хрупкой девушке подняться к губам своего любимого, а затем они оба долго дарили друг другу поцелуи.

Кошка замирала, оперевшись ухом на мрамор, чтобы послушать о случившемся прошлой ночью. Затем она вытягивалась любовно и начинала мурлыкать от удовольствия. Они любили друг друга. Были влюблены. Мрамор с удовольствием предоставлял свою гладкую поверхность сладострастной рыжухе, а она обливала его теплом своего мягкого тела.

Кошка приходила утром, ложилась спать со своей возлюбленной ступенькой, и так они встречали и провожали солнце. А ночью ее оставляла и исчезала неизвестно куда. Мрамор ревниво закрывался в себе и остывал. Он завидовал влюбленным, которые и по ночам были вместе. Но утром все ей прощал. Она всегда возвращалась – иногда испуганная, измененная внешне, обруганная, поцарапанная… Но возвращалась – и он принимал ее в свои объятия.

Белая мраморная ступенька и ее верная желтая кошка.

Иногда она исчезала на долгие дни, ночи, но ступенька ждала ее. Она приняла и ее детей – плоды похоти. Даже мечтала дать им защиту от грубости людей, которые их пинали, чтобы пройти.

Много раз в полнолуние мрамору хотелось стать белым котом, но не дождался волшебника, который бы исполнил его желание. Только луна смотрела на него бесстрастно, а звезды ему насмешливо подмигивали.

На протяжении многих лет его белизна износилась. Дождь повредил его гладкость. Мрамор даже опустился вниз. Но кошке он нравился. Верный друг, близкий… Даже платонически любимый.

Однажды ночью, после сильной и страшной бури, сердце мрамора не выдержало и разорвалось. Появилась трещина – глубокая и уродливая. На следующее утро рыжая кошка пришла, как всегда, с восходом солнца и долго нюхала мертвый мрамор, а затем в последний раз что-то ему рассказала и легла, чтобы согреть его.

Никто не знает, что ему сказало осиротевшее ее сердце, но люди долго удивлялись ее мертвому телу. Может, потому что они не верили в эту любовь или потому что завидовали ей… Мрамор был заменен безликой бетонной ступенькой, которая никогда не приютила кошку.

Верность моряка

Там внизу, на побережье, жизнь города замерла. Не было ничего необычного или из ряда вон выходящего. Все проходило медленно, точно так же, как река с большой дельтой вливалась здесь в море, отдавалась его объятиям с парадностью старой дамы, приглашенной на танец отставным полковником. Море тоже здесь было тихое. Даже морские легенды были связаны не с героями штурмовых битв, а с большим уловом рыбы, самой большой рыбы, на самой красивой лодке, опущенной в воду… Не было никаких рассказов о страшных чудовищах со дна, проглоченных кораблях и проклятиях. Урожай чередовался – хороший и плохой, пост мэра наследовался двумя семьями. Было одинаковое количество вдов и вдовцов. Священник никогда не держал нравоучительных речей, потому что отличался спокойной и морально устойчивой энергией. В воскресенье все собрались в церкви, чтобы отправить благодарность Высшей Силе.

Но однажды в этом спокойном месте задул ветерок, что не было странным для приморского городка. Странным было то, что несколько человек, не занятые своими повседневными делами, слышали, как ветерок вроде бы пел. Доносившаяся мелодия как будто хотела, чтобы все услышали ее слова. Она что-то шептала. Затем все стихло. Тогда никто ни с кем не поделился этим. Наверное, потому что каждый думал, что это ему показалось. А в Городе Забвения ничего не случалось, и думать о чем-то необычайном было равносильно безумию.

Но ветер по-прежнему доносил что-то новое на берег забытого места. Он пригнал лодку с моряком на борту.

Странник-рыбак – улыбающийся, вежливый молодой человек без прошлого, так как он его потерял в последней битве с морской стихией. Незнакомец рассказал, что где-то там, на юге, он сражался с огромными волнами, которые унесли руль и его сети, и тогда моряк подумал, что он уже тоже на том свете. Но море спасло ему жизнь взамен на его прошлое. Или на его будущее?.. Он не помнил, кто он, откуда плывет и куда отправляется.

Люди здесь простили ему отсутствие прошлого и быстро его приняли. Вскоре он оказался незаменимым помощником капитанов рыболовных судов. Уловы с ним были гарантированы. Он вертелся и собирал сети с безупречной легкостью.

Только тем нескольким людям, которые слышали шепчущий ветерок, казалось, что, когда он отплывал в море, с ним уходил и тот бриз, который говорил что-то на непонятном языке природных стихий. Когда моряк отплывал в море на каком-то кораблике, появлялся ветер, чтобы отправить его и раздуть паруса на радость всем. Женщины зажигали свечи в церкви, прославляя святых покровителей, и молились о том, чтобы эта благодать длилась вечно.

Все было в порядке, но в скором времени в моряка влюбилось несколько девушек, и он не был равнодушен к их любви. Однажды в воскресенье, когда моряк не был на рыбной ловле, он решил от домика, который благосклонно предоставили ему местные жители, пересечь площадь и пойти в церковь – почувствовал необходимость облегчить свою душу, подарить ей несколько мгновений покоя.

Ветер пошел с ним. Оба они были странными партнерами. Он шел и улыбался, а ветер крутился вокруг него с тем же странным шепотом, как будто они понимали друг друга. Некоторые это видели, но это не должно было казаться чем-то необычным, не так ли? Потому что необычное пугает. И никто не хотел напрягаться, чтобы объяснить необъяснимое… Но за минуту до того, как он перешагнул порог церквушки в центре площади, ветер усилился, сильно завыл, сладкий шепот превратился в страшное шипение, и все листья с площади собрались в одну стену, которая поднялась перед портиком церкви и как-то волшебно зависла в воздухе перед изумленным взглядом незнакомца.

Жители, которые только что покинули службу и находились в окружающих кафе-барах, ахнули. Вокруг них не было ветра, небо было чистым. Даже скатерти на столах не шевелились. Но перед моряком, как на арене, развихрился страшный смерч, который зловеще кружился, не позволяя ему войти в церковь.

Моряк постоял, ошеломленный, против стены из листьев, после сделал шаг вперед, пытаясь вой ти в храм, но и стена пошла ему навстречу. Смерч угрожал ему.

Незнакомец отступил, медленно обернулся назад и, склонив голову, пересек площадь обратно. Стена из листьев тут же внезапно рухнула. Был слышен невообразимый гул, словно разбилась бетонная стена водохранилища. Смерч превратился в ветер и начал цепляться за рубашку расстроенного моряка.

Свидетели этой странной сцены начали шушукаться. Внезапно они вспомнили, что слышали шепчущий ветер. Они рассуждали вслух, что в их городе стало как-то необычно после появления ветра и моряка. Вроде улов увеличился. Вроде ни одной ночью не было пустых сетей, вроде не было домашних беспорядков и забот о недостатке насущного… Может быть, все привыкли к присутствию шепчущего ветра, что было странным само по себе… И они начали задаваться вопросами о том, что на самом деле говорит ветер и имеет ли он отношение к появлению моряка?

В городке, как и во многих других городах на земле, была старуха, к которой все обращались. Здешнюю ясно видящую будущее и знающую прошлое звали Миртой. Если что-то вообще нарушало порядок в городке и не могло быть разрешено путем прощения у святого отца, Мирта была тем человеком, который давал указания для решения проблемы – нужно ли было посыпать сахаром какое-то «голодное место» на улице, где неизвестно почему все спотыкались и падали, или нужно было положить вербные веточки перед иконой забытого святого в неизвестном параклисе… Но после безумий, которые Мирта заставляла людей делать, в конце концов все возвращалось на круги своя, дух успокаивался, и рассыпанный сахар не мешал зажигать в церкви свечи.

После случившегося на площади жители города собрались и все вместе обратились к Мирте за толкованием и советом. Очевидно, что был спор между стихией и моряком, но ничего не случилось с городом и его жителями!

Перед домом старой женщины было будто литиевое шествие. Даже священник пришел, но моряка там не было. Мирта сначала была удивлена, увидев их, а затем ее лицо приобрело странное выражение. Взволнованной толпе она сказала, что сначала ей нужно поговорить с духами, и поспешила вой ти обратно в дом. Дверь старой женщины резко захлопнулась, и люди впереди услышали, что говорящий ветерок зашумел после нее в комнате. Им даже показалось, что он дернул дверь изнутри, чтобы остаться с ней наедине.

Мирта задержалась в течение долгого времени. Затем она открыла дверь, и ветер вырвался из комнаты и пролетел над головами собравшихся. Тогда они услышали, что он поворачивает к дому незнакомца. Притихшие люди услышали странную историю, но все они в нее поверили.

В ночь перед появлением качающейся лодки со странником далеко в море была буря. Моряк героически боролся со стихией, чтобы спасти свою лодку, сети, средства к существованию и свою жизнь. Но что-то тянуло его на дно. Тогда он пообещал морю что-то, чтобы оно пощадило его и в этот раз. Появились жители морского дна – те, которые существуют якобы только в легендах, – и одна русалка заступилась за незнакомца. Она подарила ему попутный ветер – ветер, который будет шептать ему ее голосом, который будет ему рассказывать о рыбных местах и приносить больший улов; бриз, который будет охлаждать его в жаркие ночи; друг, который всегда будет с ним; нежный голос, который будет шептать ему, чтобы засыпал спокойно по ночам. Взамен она хотела только одного – чтоб он был ей верен. Морские существа и люди не могут жить вместе, но хотя бы в обещании моряк ей был верен!

Тогда жители Города Забвения вспомнили, что многие из них слышали напевные мелодии перед тем, как там появился незнакомец. Они вспомнили, что видели, как в совсем тихую погоду корабль, на котором он плавает, рассекает волны с надутыми парусами, как сети полнятся рыбой, как все капитаны зовут его к себе на борт стать талисманом их кораблей. Они также вспомнили, как легкий бриз всегда танцевал с рубашкой моряка, и тот мило улыбался.

Но крушение удалило прошлое из его головы, и он не помнил, что обещал тогда русалке. И вот сегодня, когда моряк отправился в церковь в поиске благословения своей любви, он не знал, что его сердце было обещано другой… Вот почему ветер поднял непроходимую стену из листьев – чтобы он не нарушил присягу, которую дал.

Люди все вместе побежали за ветром к дому моряка без прошлого. Когда прибыли, застали дом опустошенным и распавшимся, а незнакомца не было. Не было и лодки, которую он держал под навесом. Шепчущий ветер уносился в сторону моря, далеко в морскую даль. Люди бросились за ним. С берега была видна качающаяся лодка среди пены волн, а вблизи вода была гладкой и спокойной. В лодке никого не было. Спустя немного времени вихрь закачал ее и перевернул, и она исчезла с их глаз, и шепчущий ветерок нырнул за ней в странный водоворот. Как-то радостно, сказало бы тогда большинство свидетелей случая. Море снова разгладилось.

Больше никогда не было такого улова, такой благодати. Только Мирта безутешно плакала в течение трех дней, а затем тихо ушла из этого мира. Нет, она не плакала о незнакомце, оставившем их так же странно, как и появился. Она плакала о своей молодости, когда ее возлюбленный исчез в море, предпочитая соленые объятия вечных русалок и их захватывающий бриз ее теплым объятиям тленного существа.

Сон в тени цветов

Она лежала на пляже. Сегодня он был полон людьми, гомоном, птицами. Волны шумели напевно. Их кудрявая пена медленно танцевала перед ее глазами и плавно уносилась. Общий тон шума вокруг не мешал ей, а наоборот – его ритм ее усыплял. Кружева пены, казалось, запутались перед ее глазами, и от этого переплета ее веки опускались.

Она незаметно уснула. Лежала вдали от берега, почти в конце пляжа, так что никому не мешала наслаждаться теплом, морем, игрой в карты и товарами уличных торговцев. Солнце нагревало ее тело, но она не беспокоилась о том, что сгорит, потому была загоревшей. Ничего дорогого она с собой не носила, чтобы не волноваться, что, если заснет, кто-то может это украсть.

Итак, все условия приятного летнего дня были в наличии. Сон поборол ее, и она заснула. Снились ей приятные сны. Полуденный сон сладкий и короткий. Вдруг она внезапно проснулась, но не подскочила, а просто открыла глаза. Сон закончился и оставил ей приятное воспоминание.

Солнечный зайчик подскакивал перед ее взглядом, а ее тело было расслаблено, как после любовной игры. Это промелькнуло в ее голове, и она улыбнулась сама себе, чтобы никто не понял, но на самом деле ее тело выражало именно это. Она лениво повернулась на бок и засмотрелась на траву, на которой почти лежала. Цветочки с этого ракурса выглядели огромными. Она смотрела на них снизу вверх, и под воздействием ее фантазии они становились странными волшебными деревьями, у каждого из которых вместо кроны был цветок. От этих цветов, собравшихся где-то высоко в небе в букет, надвисала тень, под которой хотелось поместиться всему ее телу.

Неожиданно пришлось подвинуться влево. Интуитивно она переместилась в тень. Послеобеденный сон под прямым солнцем заставил ее тело искать местечко для укрытия. Она улыбнулась, радуясь тени, спускавшейся в виде лепестков каких-то мелких цветков, названий которых она даже не знала. Расположившись поудобнее, она внезапно решила, что эта тень, успокаивающим действием которой наслаждалось ее тело, не может быть от цветочков-деревьев.

Она медленно обернулась. В ее душе появилось какое-то беспокойство, превратившее ее ленивость в осторожность. Солнечный зайчик ей подсказывал, что солнце все еще царствует в поздний полдень. Когда она привыкла к его кружочкам, которые сжигали ее зеницы, то увидела фигуру какого-то человека, который стоял над ее полотенцем и своим телом создавал тень. Ей стало предельно ясно, что не бесконечно большие цветы, о которых она фантазировала, приютили ее.

Она наконец различила мужскую фигуру и постаралась не вскрикнуть от неожиданности. На самом деле, не было повода для страха. Пляж был полон людей. Все видели все, если хотели. Человек был молодым мужчиной, который, читая ее мысли, тихо засмеялся. Она не представилась, но он ей сказал напрямую, что долго смотрел на нее, еще когда солнце было высоко над горизонтом. Он думал, что она может быть не одна. Затем решил пробраться к ней поближе через полотенца толпы людей, песчаные башни и зонтики. Но когда он достиг заветной цели, она спала. Видимо, ей снилось что-то приятное, потому что она улыбалась во сне и одной рукой ласкала свое тело. Он подумал, что опасно ей спать под прямыми солнечными лучами, но не накинул на нее полотенце, чтобы ее не испугать, а он встал около нее, закрыл собой солнце и подождал. Когда-то все же она должна была проснуться, и он берег ее от солнечных лучей, делая ей тень.

Она улыбнулась и почувствовала себя пойманной, опозоренной и разгаданной… После она подумала, что, конечно же, этому молодому человеку никак не заглянуть в ее сон после обеда … Она села, посмотрела на него как можно строже и едва слышно ему ответила, что ей не очень приятно такое проявление внимания с его стороны. На самом деле ее тело закричало об обратном. От мысли о бережном отношении молодого человека и жесте с тенью со стороны незнакомца ее дыхание участилось. Как бы тесно ни прижимался к ее телу купальник, он не мог скрыть торчащие соски, которые ее выдавали.

Она поискала, чем прикрыться, а незнакомый присел. Он зарыл пальцы в травку, пока она гневно и сконфуженно искала выход из ситуации. Смотря ей прямо в глаза и улыбаясь как-то странно и сардонически, он сорвал несколько цветков, медленно положил их ей в ноги и сказал, что он дал бы все на свете за то, чтобы она притаилась в его объятиях, а не наслаждалась тенью гигантских деревьев-цветов во сне. Он бы был более плотной и более подходящей для нее тенью…

Сказал это, встал и ушел.

А она думала, что не помнит, чтоб кто-то говорил с ней, что бредит…

Африканский брак

Кауле и Феона были сестрами. Их походка вызывала вздохи и удивление, где бы они ни появились. Сравнивали их с газелями, дикими кошками, статуями, сувенирами из абаноса. Их родители бесконечно гордились всеми комплиментами, которые получали их дочери. Даже своим рождением они спровоцировали хорошего ангела-хранителя, чтобы послал им счастливую судьбу. Отец сестер занимал очень высокий пост в политической иерархии и пользовался уважением даже у оппонентов. В кровавых революциях, которые проецировались на холсте этого жалкого и пустынного континента, он не пролил и капли крови. Способность убеждать силой речи привил ему пастор-миссионер, который научил его ценностям христианской веры. Другой несомненно большой фигурой в его жизни был один из самых знаменитых вождей времен торговли человеческой плотью, которого не смог победить ни один завоеватель. Дедушка мирно и тихо покинул этот свет, завещая сыну необычную форму политики – помнить своих предков, не предавать своих собратьев, уважать врага и почитать всех святых белых колонизаторов, не забывая ритуалы и своего собственного племени.

Итак, отец Кауле и Феоны воспитывал их в доброте и уважении к христианским ценностям. Он отправил их на учебу за границу, подготавливая дочерей к тому, что они будут представлять новый политический класс – детей вельмож, с поведением дипломатов и пониманием преимуществ для своей родины.

В европейских столицах, где они учились, Кауле и Феона вызывали прежде всего восхищение, а после этого – страхопочитание перед возможностями природы. Они никогда не были причиной конфликта, даже наоборот – если где-то начинался скандал (чего можно было ожидать в среде подростков состоятельных родителей и с банковскими счетами в размере внешнего долга государства, из которого приехали сестры), то Кауле и Феоне удавалось предотвратить проблему с помощью своей красоты, благородства, философского спокойствия и доброты, которые они излучали. Люди в их присутствии не спорили, не шумели, не ссорились. Напротив, они улыбались, рассказывая анекдоты, решались признаться в чувствах своим возлюбленным, подталкивая их к милосердию.

Естественно, что две девушки нравились многим молодым людям. Одетые по последней моде, красиво сложенные, с глазами теплого янтарного цвета, они у всех вызывали интерес. Но в мире политики все еще существовало явление, названное «браком по договоренности». Кауле была предупреждена своим отцом, что ее хочет взять в жены сын Роганды, способной помочь ему в развитии региона, увеличить международный интерес к африканскому государству, усилить веру в прочный мир и, соответственно, привлечь так необходимые инвестиции для развития сельского хозяйства, дорожной инфраструктуры, здравоохранения…

Сын Роганды был приятным молодым человеком, но полным заблуждений, посеянных его отцом, в отношении связей с внешним миром. Высокий, худой, атлетичный, получивший образование в Женеве молодой дипломат успешно прошел экзамен по наркотикам. Ему сразу понравилась Кауле. Фактически она не знала, действительно ли ему понравилась или он искал для себя какую-то корысть, потому что сомнительно быстро изъявил готовность жениться на ней. (Да, действительно, Кауле была сказочно красивой абаносовой принцессой, но…)

Кауле попыталась объяснить отцу, что все это ей не по душе (в 21-м веке кто женится по расчету?!), но он прикрылся своим неизменным мотивом: «В политике есть и другие интересы, кроме личных. Когда речь идет о государственных, один человек, одна личность всегда могут пожертвовать собой». Кауле нужно было собой пожертвовать.

Феона не могла поверить в то, что происходит с ее сестрой. Она ясно знала, что в один прекрасный момент ее может постичь та же участь, могут и ее принести в жертву ради нефтяного колодца или охраняемого коридора, для поставок продовольствия или для части государственного долга. «Подумайте, – утешали их родственники, – вы первые, что ли? Или последние?» Нет, политика – это политика. А их мать рассуждала: «Нормальный парень… Любовь может появиться на втором этапе, вслед взаимоуважению, сексу…»

Кауле пыталась перетянуть на свою сторону хотя бы мать, но та была «ребенком традиций». Она давно была убеждена, что не любовь движет миром, а рассудок. И старая дама в яркой одежде и с роскошным тюрбаном давно знала, что для благополучия ее народа, государства, если хотите, самое важное мнение – это мнение ее мужа, и его волю нужно уважить.

Только Феона знала, что Кауле, абаносовой принцессе с предначертанной блестящей карьерой посредника африканского континента, эта свадьба может только помешать. Феона решила, что она должна помочь сестре, но таким образом, чтобы не отказаться от традиций и не нарушить волю своего отца, не огорчить и свою мать, а также без дипломатического конфликта. Кауле могла бы выйти замуж за еще одного известного сына Африки.

Кауле встретилась с сыном Роганда, арогантным, хотя и красивым молодым человеком, который видел в этой свадьбе возможность для торговли: предложить себя лучше, попасть в высшие круги политики. Кауле объснила ему, что не питает к нему никаких чувств и чтоб он соблюдал с ней дистанцию. Она предложила ему свою помощь и помощь своей семьи во всех других отношениях – в связях или образовании. Если нужно, то даже будет звонить своему отцу.

Но Феона надумала спасти свою сестру. Ее необычный план был основан на факте, что ее старшая сестра страдала аллергией на крапиву. У нее появлялась тяжелая сыпь, если она прикасалась к этому жгучему растению. У нее повышалась температура, ей не хватало воздуха, и несколько раз своевременное введение антигистаминных средств спасало ей жизнь и возвращало ей обратно зеницы. В противном случае все это выглядело бы страшно. Закатившиеся глаза и искривленные пальцы рук, за секунды появляющаяся сыпь на коже, которая нарушает идеальную гладкость абаноса – это была Кауле, страдающая аллергией на траву с небольшими жгучими волосками.

В первую ночь, когда Кауле должна была встретиться в простынях с мужем, она сделала это неохотно, но с ясной мыслью о долге. Не прошло и пяти минут их объятий, как Кауле начала задыхаться, конечности тела не слушались ее, и она, к ужасу своего мужа, закатила глаза вверх. Наступила суматоха, вызвали врача, привели ее в сознание и начали расспрашивать о том, что она ела. На самом деле, ничего опасного, потому что Кауле знала, что неправильная еда может стоить ей жизни. Они не предали случай гласности, но уже все держали это в уме…

После нескольких ночей реабилитации Кауле надела самое красивое белье и решила приступить к своим семейным обязанностям. Ее муж выпил несколько бокалов классного виски, но ничего… Как раз быстрей кончится эта «обязанность». Поцелуи, ласки… Незаметно он провел ее к кровати, положил на благоухающие простыни. Ее муж думал о том, как они выглядели бы со стороны, если бы кто-то имел доступ к их спальне. Два прелестных во всех отношениях тела. Он – высокий и атлетичный, Кауле – гибкая, стройная, длинноногая. Красивая черная нагота. Он еще не прижал ее полностью к себе, как Кауле начала задыхаться, ее язык отек, кожа странно изменилась, появилась сыпь, и последовал обморок. Ее муж голый выскочил из спальни, ошеломленный от страха, искать врача. У Кауле была какая-то странная нетерпимость к нему – биологическая непереносимость. Как же бы они создали детей, если только от соприкосновения их тел у Кауле поднималась температура?

Врач достоверно заявил, что, хотя редко, даже исключительно редко, встречается такая нетерпимость к выделениям тела другого человека. Прикосновение к влажному от страсти телу мужа вызывало у Кауле аллергическую реакцию. Ее муж решил, что незачем ему переживать страшную ситуацию, когда в его объятиях корчится его голая супруга. Они втихомолку разошлись. В качестве причины была указана биологическая непереносимость. Родителям и всему миру Кауле и ее муж объявили эту новость довольно скорбно. Выглядели грустными и искренними в своих чувствах. Их друзья сочувственно прищелкивали языками.

К Кауле еще долгое время после никто не приближался, потому что не знали, что может последовать. Даже за глазами называли ее ведьмой. В отличие от Феоны, у нее не было объяснения этим странным событиям. Чтобы спасти свою сестру от нежелательного брака, Феона придумала простой план – рискованный, но верный и с безупречным результатом.

В роскошные сатиновые простыни, в воздушную ночную рубашку, которые должны были возбуждать воображение и страсть ее сестры и ее мужа, Феона, вместе с ароматными лепестками цветов и измельченной корицей, завернула и стебли крапивы. Упавшие волосинки от жгучей покровительницы чести были невидимы для глаз Кауле. И кто бы предположил, что в таком благоухающем белье нашла себе приют зеленая жгучая крапива? Когда сын Роганды в порыве желания страстно обнимал свою жену, ее ночная рубашка разносила по ее телу миллионы причин для обморока. Простыни, вместо того чтобы ее утешить и успокоить, тоже раздражали кожу. И Кауле, даже не зная почему, начинала свой танец с удушающей смертью. Кто бы мог догадаться – одна банальная аллергия, как черная магия, сумела расторгнуть «брак по договоренности» и стать для Кауле счастливым избавлением.