Текст книги "Мой муж"

Мой муж
Автор: Светла Литвин

1

– И что, отец твой даже корову продать не хочет? – спросила Алекс, еле едущая на велосипеде позади меня, и горланя на всю улицу из-за этого.

– Тише ты, чего кричишь? – шикнула на неё, ведь в посёлке сплетни разносятся как пыль по дороге, только ветер подует и не отмоешься потом.

Саша засмеялась и поравнялась со мной.

– Да ладно тебе подруга, от кого прятаться-то? Все и так всё поймут, ты же весь год в подполе не просидишь. Увидят тебя бездельницу и сразу всё поймут, что батя твой денег на учёбу родной дочери зажал! – она ещё громче крикнула и захохотала во весь рот, демонстрируя все свои тридцать два белоснежных зуба.

– Да ну тебя! – раскрутила педали, отрываясь от хохочущей подруги, она догонять не стала, и я свернула на свою улицу, решив, что прогулка окончена.

Знала бы я, что меня ждёт дома, вообще бы с этой велопрогулки не вернулась! Но я ничего не знала. Было тёплое лето. Хороший солнечный день. И я со спокойной душой вернулась домой, поставила велосипед как обычно за ворота и быстро заскочила на крыльцо, потрепав по дороге нашего пса Тишку.

Уже с порога вдохнула аромат печёных пирожков со свеклой и клюквой. Ещё не успела дойти до кухни, но мысленно стащила один горячий пирожок и налила в кружку холодного молока из трёхлитровой банки. М-м-м-м, даже уже щурилась от только предстоящего удовольствия.

Мои планы нарушил отец. Стоило мне пройти мимо большой комнаты сразу окликнул.

– Ника! Пойди сюда, есть к тебе разговор! – строго потребовал он.

Поводов для папиного гнева точно не было, так что я с лёгким сердцем выполнила его просьбу. Даже стало как-то радостно, промелькнула мысль, что решился вопрос с моей учёбой. Может папа всё-таки решился продать корову и найдутся деньги для жизни в городе?

– Прям собрание, – заметила я со смехом.

В комнате была почти вся наша семья. Мама с папой и два старших брата Костик с Борей сидели на диване, не было только Славы. Что как раз нормально, младший из братьев игнорировал всё, что происходило в доме и, кажется, в жизни его также мало что интересовало кроме выпивки и гулянок.

Папа встал с дивана, уступив мне место.

– Что за разговор? – поторопила его, не терпелось обрадоваться и отпраздновать новость пирожками с молоком.

Для себя я уже всё придумала, высоко взлетела в мечтах, чтобы мысленно разбиться после папиного заявления;

– О твоей дальнейшей жизни в статусе жены. Замуж пойдёшь за Исаева, – ровно сказал отец, глядя на меня сурово, словно я не его любимица дочь, а напившийся тунеядец Славка.

– Это шутка такая? – невероятным было всё!

И что замуж и сам кандидат в мужья.

Был долгий разговор, от которого я тряслась сидя на диванчике и просто не могла поверить в то, что мне говорят мои родные и близкие люди. В голове не укладывалось, что те, кого я считала всегда честными и добропорядочными станут меня продавать как кусок мяса на рынке. Меня! Родную дочь и сестру! Страшный сон какой-то.

– Ты понимаешь, что этот брак решит массу наших проблем? – вкрадчиво спросила мама ещё два дня назад говорившая мне, что Исаев совсем обозрел, подмял под себя весь посёлок, выкупив очередной участок земли.

Я молча хлопала глазами, не веря в этот абсурд.

– Да что там наши проблемы сестрёнка? Домину его видела? Ты же и сама будешь как сыр в масле кататься, он тебя всем обеспечит о чём ты и мечтать не могла, – с улыбкой и странным для меня весельем заявил Костя, положив свою ладонь на моё плечо.

– Это шутка какая-то?! – спросила снова, – Вы меня разыграть решили? – я даже засмеялась отчаянно, ожидая, что все расстроятся тому, как я их быстро раскусила, но этого не случилось.

Вместо расстройства от неудавшейся шутки папа разозлился и рявкнул на меня так, как никогда до этого дня не делал.

– Ну хватит дурачиться! Эгоистка чёртова! Исаев под себя всё подмял, твоим братьям и на работу нормальную не устроиться, он только своих всюду продвигает. А в этой нищете на них ни одна девка нормальная не посмотрит, а им тоже своя семья нужна, дома свои, мы с матерью внуков в конце-то концов хотим! А какие внуки при таких доходах?! Об этом ты не подумала? – отец сверкнул злым взглядом и до меня дошло, что тут никаких шуток нет и не будет.

– Но вы же сами знаете, что он бандит и сволочь! А теперь меня в его лапы отдаёте?! Вы что?! – я хотела вскочить с дивана и бежать хоть куда, лишь бы прочь, но Костя, держащий меня за плечо, сдавил его до боли, заставив остаться на месте.

Отец зарычал от негодования и бросился к маме.

– Ну?! Довольная?! Вырастила дочь эгоистку! Сюсюкала с ней сюсюкала и что в итоге?! Она ни о нас с тобой, ни о братьях думать не хочет!

Мама только молча опустила глаза в пол и до меня дошло, что не её это были слова о решении семейных проблем за мой счёт. Я очень понадеялась на неё, что она мне поможет.

– Да бандит, да сволочь… Ну а нам что делать? Без его покровительства работы в посёлке не получить, что сестрёнка нам прикажешь? Бобылями при родителях просидеть, пася коров из-за тебя? – говорил Боря, поддакивая отцу и Косте.

– Какие коровы? Вы о чём вообще? Мало того что он бандит! Он ещё старый! Страшный! Толстый! Я не пойду за него! Я вообще ни за кого не пойду! – вырвалась и унеслась прочь, в свою комнату на второй этаж, слыша в спину отцовский крик.

– Пойдёшь как миленькая! Уже всё решено!

Уже там, рыдая в подушку, снова слушала, как отец отчитывает мамочку, за то, что она воспитала из меня бездушную эгоистку и никчёмную девку. Поверить не могла, что это говорил мой папа, что я для него всего лишь девка, которую можно выгодно пристроить. Почти как выгодно проданная на рынке корова.

У меня была долгая истерика, от моих слёз можно было хоть подушку выжимать. Я не выходила из своей комнаты до самой ночи и ко мне никто не приходил, даже мама. Наверняка ей запретил это делать отец. Я бы так и не вышла, но голод не тётка, уже когда в доме всё стихло, вышла на кухню с мыслью о пирожке, а там мама полуночничает.

– Мамочка! – бросилась ей на шею, мне казалось, что слёзы я все выплакала, но это было не так.

Стоило только уткнуться лицом в мамину шею, как из глаз полились крупные слёзы, обжигающие кожу. Мама сначала ничего не говорила, только гладила по голове крепко обняв, а после отстранилась и заставила сесть на стул.

– Давай-ка, на вот, поешь, – мама выставила заготовленную заранее тарелку с окрошкой, бросилась отрезать хлеба, – Весь день в комнате голодом просидела, и отец озверел совсем, не дал ни к столу позвать, ни к тебе подняться, – делилась, суетясь вокруг меня, а потом, когда села напротив, посмотрев на меня, приложила палец к губам.

– Мам ты чего? – я замерла с ложкой в руке, спрятав откушенный кусок хлеба за щёку.

– Тихо Ника… – шепнула мне строго и громче добавила; – Ты ешь, ешь,– сама достала из кармана что-то и протянула мне.

Я быстро взяла это что-то и сразу поняла, что это деньги.

– Зачем? – не поняла маму совсем.

– Не пойдёшь ты замуж за этого бандита, – зло шепнула мама, – Не такой судьбы я тебе хотела… – горестно добавила и смахнула слезинку, – Завтра с утра отец с Борей в город поедет, а ты следом на автобус садись. Денег на первое время тебе хватит, а там устроишься, работу найдёшь, жильё, комнатку можно снять, – тихо говорила мама, чтобы нас никто не услышал.

– Мало мама этого, – вернула ей деньги не представляя, как оставлю её одну, да отец со свету сживёт, если узнает, что она мне помогла сбежать.

– Мало… – с горечью согласилась мама, убирая деньги в карман. – Что же делать? Отец ведь не отступится и Костя вон какой согласный с ним, за твой счёт в рай въехать хочет…

– Я встречусь с этим Исаевым и откажу ему! Не потащит же он меня на аркане в загс силой?! – заявила громко, забылась, что нас могут услышать.

Мама снова приложила палец к губам, приказывая быть тише.

– Ох, дочка… – мама тяжело вздохнула, устало опустив плечи, и мне казалось, что за сегодняшний день она постарела лет на десять, – Страшно мне что-то. Непростой он. Бандит и не отступится ведь тоже, а с нелюбимым мужиком ой как тяжко, это я по себе знаю, – неожиданно призналась мама, руша остатки моего прежнего мира, – Бежать тебе надо в город. Может как-то продержишься там, временно, пока он другую себе в жёны не присмотрит? – мамины глаза были полны слёз, а я так не хотела, чтобы она плакала.

– Нет мама. Денег этих даже мне на побег не хватит, а тебя я здесь не брошу. И никто меня не заставит замуж за него выйти. Даже если в загс на аркане приведут, да мне говорить, а не им, я не скажу да. Отвечу нет и всё тут, – с трудом держалась, чтобы не повышать голоса и говорить тише.

После этого дня в моей жизни всё резко изменилось. И дело было не в Исаеве, а в моей семье. Открылись глаза, разбились розовые очки. Я с другой стороны посмотрела на брак отца и матери, на Костю с Борей. И если маму мне было жаль, то братья с отцом стали мне противны. То, что всегда было белым резко стало чёрным и от этого было тошно.

2

Ночью я так и не заснула. Придумывала, как так поговорить с Исаевым, что ему сказать, чтобы он отказался от этой идеи. А утром не успел петух прокричать, в комнату ввалился Костя, включив свет. Знал наверняка что я после такого не смогу спать.

– Я баню пошёл топить, собирайся. Мыться пойдёшь, к свиданию готовиться! – брат заулыбался во весь рот, так что я смогла разглядеть его зубы, даже щурясь от непривычного глазам света.

– В пять утра?! – возмутилась я.

И я хотела пойти на встречу с Исаевым, мне же нужно было с ним поговорить. Сказать, что я против, но ещё не всё продумала. Не успела, да и мешали мысли про маму с папой и братьев.

– Надо хорошо подготовиться. Собирайся и пожрать мне что-то сваргань, – уже не попросил, а потребовал брат, словно мои права закончились вчера, и я теперь бесправная корова.

Хотят на кухню гонят, или замуж, да так словно это как в баню сходить. Легко и непринуждённо взять и выйти замуж за нелюбимого. Был бы этот Исаев хоть симпатичный… Меня передёрнуло от воспоминаний нашей последней мимолётной встречи несколько дней назад.

Мы шли с Сашей от реки, а он ехал мимо и пялился на нас. Ещё смеялись потом с подругой, споря, на кого он свой толстый глаз положил. А ведь Исаев тогда знал наверняка. Или он после этого успел с моим отцом договориться? Задумавшись, я совершенно забыла про брата, но он напомнил.

– Вероника! – крикнул с лестницы, и я зашевелилась, спустилась на кухню.

Костя уже сидел за столом, как барин.

– Пирожки же есть, что чай себе сам налить не можешь? – спросила нехотя, вступать в беседу с братом не было желания.

Я вообще не представляла, когда смогу отойти после всего этого и смогу ли? Вот так родной человек в одно мгновение стал чужим.

– Ты так и с мужем своим разговаривать собираешься? – со смехом спросил Костя.

– У меня нет мужа, и не будет! – нажала кнопку электрического чайника, брат даже этого сделать не удосужился. Козёл безрогий.

– Да куда ты денешься? Только ты за словами следи, а то Исаев мужик лютый. Будешь огрызаться, он тебе зубы пересчитает быстро, – непонятно чем довольный, заявил Костя.

Не стала ему отвечать, чтобы не огорчаться ещё больше, да и слёзы от обиды подступили к глазам и душили. Дождалась пока вскипит чайник, налила брату чай и подала пирожки, игнорируя его слова про то, как должна вести себя жена.

– Иди коровами командуй! Знаток жён нашёлся, – вступился за меня Слава, вернувшийся с гулянки.

Он приобнял меня за плечи и спросил;

– Что происходит, Никусь? – от него хоть и несло перегаром и он некрепко стоял на ногах, опираясь на меня, но был на моей стороне.

– А ты у нас знаток чего? Самогонки или чего-то ещё? – спросил Костя, скучающе глядя на нас.

– Не обращай внимания, пойдём, –  попыталась увести Славу, но он упёрся ногами.

– Что ты сказал?! Повтори, что ты сказал?! – Слава начал скандалить  с Костей, пытаясь вывести его на драку.

– Слава, не надо! Пошли отсюда, пусть пьёт свой чай и проваливает. Пойдём спать? Пойдём! – снова попыталась увести брата из кухни, чтобы не устроили драку, не дай бог, только этого нам ещё не хватало.

– А что я сказал? Что неправду говорю? Весь посёлок знает, что ты алкаш и наркоман! – не унимался, Костя, словно специально хотел раздразнить Славу и устроить разборки.

– Я прошу вас, прекратите, для чего вы это делаете?! – дёрнула Славку на себя, и он, пошатнувшись, повалился на пол, чуть не уронив меня. Больно ударилась о косяк ногой, точно зная, что будет большущий синяк.

– И что за шум вы тут устроили? – на кухню заглянул недовольный папа.

– Чего? Алкоголик буянит вот. Белочку, наверное, словил, – гадко смеясь, ответил Костя.

Папа тяжело вздохнув помог мне поднять Славу и мы отвели его в комнату. Я радовалась лишь тому, что драки между братьями не случилось. Уже хотела уйти к себе, но папа остановил.

– Погоди, дочка, ты… – держал меня за руку, подбирая слова, – Ты давай, только не дури. На встрече с Исаевым веди себя нормально. Дело решённое, пойдёшь за него замуж. Ни в чём нуждаться не будешь, сама подумай, что тебя ждёт, если взбрыкнёшь? – строго спросил папа.

– Я учиться пойду. Необязательно же в институт иди. Можно на маляра, там и общежитие дают, работу найду. Папочка, ну пожалуйста, не надо меня замуж за него! Я не хочу! Он страшный, старый, да он мне в отцы годится! – мои слёзные просьбы перешли в истерику.

– А ну-ка, цыц! Я сказал, пойдёшь, значит, пойдёшь! – строго оборвал мою тираду, – Мы с Борькой в город поедем, на ты нормально себя веди, учти, если чего учудишь, я семь шкур не с тебя спущу, а с матери твоей спущу. Поняла? – папа строго смотрел на меня, ожидая ответа, что я могла сказать с хрипом, сказала, что поняла.

Но на самом деле ничего я не понимала, как такое возможно?! Почему я должна?! Почему ценой своей личной жизни обеспечивать благо другим?! Почему Костя не женится на какой-нибудь старой уродине?! Которая будет его обеспечивать, такого молодого и красивого?!

Почему я?! Всё эти вопросы взрывались внутри, отцу я слова поперёк не сказала.

– Вот и молодец, иди собирайся, и чтоб красоткой у меня была. Хотя ты и так красавица, – ласково сказал папа, только мне теперь этих слов было тошно, лучше бы я страшной родилась, но счастливой.

Я вновь вернулась к себе, поняв одну простую вещь. Маму я точно здесь ставить не смогу. Отец ей житья не даст если я сбегу, подставлю её в первую очередь. Слёз уже не было, я просто просидела на кровати, не двигаясь до тех пор, пока в комнату не заглянул Костя.

– Баня готова, иди мойся, – и где уж тут сбежать, когда за мной ходит, этот пёс цепной?

Я собрала свои вещи и отправилось в баню, там дала волю казалось высохшим слезам. Ревела навзрыд, зная, что никто не увидит моих слёз и не услышит.  Наревевшись вдоволь, до головной боли и икоты, я отмылась. Не спешила намеренно, оттягивая момент сборов на свидание с Исаевым.

– Ну ты водяной! Думал уже не выйдешь, хотел заглядывать и проверять, не утопилась ли, – мерзко посмеиваясь прокомментировал Костя мой выход из бани, с хрустом надкусывая огурец.

– Не дождешься! – вот еще топиться из-за этих уродов…

Я уже назло хотела добиться своего чтобы их обломить! Вот соберу денег, сбегу с мамой, выучусь, добьюсь успехов, стану обеспеченной и независимой и посмотрим кто чего стоит! Таков был мой грандиозный план. Наивный по-детски, но помогал мне чувствовать себя защищенной во всей этой ситуации.

– Ну хорош болтать, иди наряжайся. Скоро Исаев за тобой приедет. Тачка у него крутая, конечно, не то что наша развалюха ржавая, – с завистью, мечтательно говорил братец о чужом добре, но меня возмутило не это.

– Зачем так рано?! –  на часах, наверно, не было и десяти утра.

– Вообще-то, к обеду договорились, так я вас знаю, вы бабы пока соберетесь, триста раз состариться можно, –  ехидно заметил Костя.

– А я для вашего Исаева прихорашиваться не собираюсь! –  заявила смело, заходя в дом.

Даже толком не выбирала, что надеть просто сняла первое попавшаяся платье с плечика. Ситцевое голубенькое в мелкий белый цветочек. Мама сшила и можно даже сказать, что платье было домашнее, но я в нём и по посёлку гуляла спокойно. Для Исаева сойдет.

Не дожидаясь, когда высохнут волосы, заплела две косы. Огляделась в зеркале. Девочка и девочка. Надеюсь, эта девочка отобьет у Исаева всякое желание жениться на ней. Маловата будет для такого ну если и не старика, то взрослого мужика.

В этом образе и легла на кровать, сложив руки на груди, не хватало только свечку воткнуть между ладоней и попа звать, чтобы отпевал. Поняв, что мысли дурные, сплюнула через плечо три раза, постучала по изголовью кровати и заложила одну руку под голову. И очень удачно, ведь спустя несколько минут в комнату заглянула мама. Увидела бы меня в таком виде, начала бы нервничать. Незачем ей.

– Дочка идти, позавтракай, – позвала меня, а я даже мысли не допускала спускаться к столу, там наверняка возле харчей трётся глист Константин. Прожорливая глотка.

– Мам не хочу, спасибо. Сыта по горло… – шепнула я.

Мне не хотелось ничего вообще! Ни шевелиться, ни разговаривать, даже с мамочкой. И она отнеслась с пониманием. Не стала меня уговаривать, за что я ей была очень даже благодарна.  Вот только побыть одной мне не удалось. Не успела мама за собой дверь закрыть, как в комнату заглянул Костя.

Надзиратель чёртов!

– Ну что тут? Ты в этом собралась идти на свидание?! – возмутился он, хотела выгнать его из своей комнаты, но не успела.

Он просто хлопнул дверью и удалился. Я даже и возразить нечего не успела, только вот зря я радовалась его уходу. Через несколько минут Костя вернулся уже с Сашей.

– Вот! Надо эту идиотку превратить в женщину! – заявил он, подталкивая мою подругу в  комнату.

– А что происходит? – зевнув, спросила сонная Александра

– Беспредел происходит! Живого человека насильно замуж выдают! – заявила я, не шевелясь и упираясь взглядом в низкий потолок.

– Саш, не слушай её.  Короче, давай помогай! Позарез надо, – просил Костя у Саши, и она, согласившись, вытолкала его за дверь, говоря, что мы сами справимся.

Подождала, пока он уйдет и ещё, выглянув за дверь, проверила, не подслушивает ли он. Только убедившись, что его нет, присела ко мне.

– Прилетел ко мне, выдернул меня с кровати! Говорит, спасай, помогай, я уж думала, пожар! И горим! Так за кого замуж выдают? – веселясь, спросила Саша, для неё всё было словно несерьёзно, хотя и я же поначалу решила что все шутят.

– За Исаева меня замуж решили выдать, представляешь?! Братья с отцом совсем ополоумели! За этого жирного старика хотят меня замуж выдать, чтобы я их проблема решила, материальные.

 Саша рассмеялась, и долго хохотала, лишь после спросила;

– А ты каким образом их проблемы решать будешь? Замуж выйти можно, только ты чем поможешь? Исаев жаден до мозга костей. Не даст твоим ни рубля, я если честно и не уверенна, что тебе даст хоть копейку. Закроет тебя в доме, заставит детей ему рожать. А давай его отбреем? –  весело предложила Саша.

– Давай, но как? – согласилась, а папе скажу, что понятия не имею почему Исаев отказался жениться на мне.

– Да он сам от тебя откажется! – заявила подруга, вскочив с кровати, – Нужно только прикид подобрать тебе шикарный, вот только у тебя такого точно нет… – задумчиво протянула Саша, заглядывая в мой шкаф, – А давай вставай! Ко мне пойдём!

– Давай, а ты уверена, что это поможет? – теперь на подругу я смотрела как на последнюю надежду.

– Уверена, уверена, я-то мужиков знаю. Исаев на тебя смотрел. Свой глаз положил, как на жену, значит, ему милая домашняя девочка приглянулась. Доказать ему, что это не так и делов-то. Давай быстрей, ко мне идем, – зевнув, заявила Саша.

Меня взбодрило ее предложение, и мы весело вышли из дома.

У себя дома Саша открыла передо мной шкаф.

– Ну вот, выбирай подруга! Для тебя не чего не жалко, может быть, вот это? – она вытащила короткое платье с пайетками черно-бордового цвета, – И еще макияж тебе забацать яркий. В общем, женщина вамп из тебя получится.

– А ты уверена, что не такая, какая ему нужна? – спросила с подозрением у подруги.

Идея, пять минут назад казавшаяся очень удачной, теперь вызвала сомнения.

– Ну, ты у нас такая миленькая, домашняя, хорошая девочка. Надо показать тебя ему с плохой стороны, – с лукавой улыбкой предложила Александра.

Я согласилась. Не зная, как это утомительно – перевоплощаться.

Спустя несколько часов, перемерив практически весь гардероб Александры, остановились на обтягивающем черном платье. Коротком до безобразия, напоминающим майку.

– Очень коротко, я не смогу в таком ходить, – постоянно пыталась опустить платье ниже, – Мне всё время кажется, что у меня трусы торчат.

– Ника ничего не торчит, а даже если и торчит, то нам это на руку, потому что Исаеву такое точно не понравится.

– Давай, быстренько перекусим. Тебя еще накрасить нужно и прическу тебе сделать. Тут сиди, я все сюда принесу, а то на кухне заляпаешь всё платье, – Саша унеслась из комнаты на кухню.

Оставшись одна, еще раз посмотрела в зеркало, и снова предприняла попытку чуть удлинить платье. Естественно, она оказалась тщетной. Стоило выпрямиться, платье вновь полезло наверх. Вернулось туда, где было. На середину бедра.

– Проститутка… – выдохнула я, глядя на свое отражение, и даже не задумавшись, что это платье моей лучшей подруги.

Саша вернулась с тарелкой бутербродов и банкой молока. Мы быстро перекусили и приступили ко второй части перевоплощения. Как оказалось, для меня еще сложнее, чем первая.

– Ты можешь открыть глаз? Открыть! А не закрывать его!

– Нет! Ну не могу я открывать глаз, держать его открытым, когда в него штукам всякими лезут прямо в глаз!

– Да не в глаз она лезет, а под глазом хочу тебе стрелочки нарисовать, давай, выпучи глазенки свои! И не смей закрывать, а то я тебе пальцем в глаз ткну! – смеясь, угрожала Саша, пытаясь что-то изобразить под моими глазами.

Дальше больше. Адская тушь для ресниц. Одно неловкое движение Сашиной руки и кисточка попала мне прямо в глаз.

– Господи! Это какая-то пытка! Я так без глаз останусь! И как вы можете? – от боли глаз заслезился и второй тоже в поддержку пострадавшему.

Я наклонилась так, чтобы не запачкать платье.

– Чёрт! Это все ты виновата, сидит и дрыгается, и я не могу накрасить даже! И теперь все переделывать! – начала психовать Саша, но всё-таки накрасила меня в итоге.

Я посмотрела на себя в зеркало в полном образе и уже вслух не стала говорить про проститутку. Но других мыслей у меня про себя не возникло.

– Ника, а это что такое? – спросила Саша, ткнув пальцем в ногу, которой я сегодня ударилась, когда пыталась оттащить Славку от Кости.

Длинный чернеющий синяк пересекал почти все ногу.

– Да ерунда, ударилась.

– Но я такой синяк замазать не смогу, мне тональника не хватит. Так, ладно, были у меня тут где-то колготки… черные. Плотное.  Должно быть незаметно, – бормотала Саша, роясь уже в ящике комода.

– Колготки?! Да я сварюсь в колготках, ты что?! Жара-то какая! – возмутилась я, но с Сашей было спорить бесполезно, она уже рылась в поисках маскировочного капрона.

Когда вся я была в образе прости господи, Саша хлопала в ладоши от радости.

– Так, дай-ка я тебя сфоткаю, – Саша щелкнула меня на память, мы с ней радостно посмеялись и я вернулась домой.

Предстояло ходить вокруг дома, тренируясь ходьбе на высоких каблуках.

– Ну вот, другое дело. Ты хоть на женщину теперь похожа, – прокомментировал мой образ Костя, явно ничего не смыслящий в женщинах.

В приличных женщинах.

 Яркий макияж, короткое платье, высокие туфли, все то, чего я никогда в жизни на себя не примеряла. И надеялась, что это оттолкнет Исаева. Он откажется от своей идеи, не желая видеть такую прости господи в роли своей жены.

– Господи, что с тобой Саша сделала?! – возмутилась мама, увидев меня.

– Ну, а мне нравится, – хохотал, Костя, – Исаев же мужик, а не нянька в детском саду, ему женщина нужна, не лялька с косичками, – рассуждал братец, снова что-то жуя.

Нашу беседу возле дома прервал сигнал. Я взглянула на часы, ну неужели так быстро время прошло? Казалось, ещё рано, но вот уже и обед.

– Приехал, ну, давай сестрица, не подведи! – приобнял меня гад, я еле увернулась.

Мама перекрестила меня, и я решительно пошла к воротам, но несмело вышла на улицу к большой чёрной машине.

Исаев сидел за рулём, провожая меня взглядом. Он опустил стекло, медленно снял тёмные очки и на лице его было удивление. Не могла понять понравилась ему или нет. В машину он меня не приглашал, но я набралась смелости и роль свою решил отыграть до конца.

– Здрасьте! – сказала по-хамски, пытаясь не упасть, прошла к машине.

– Ну привет! – усмехнувшись, произнес Исаев медвежьим голосом, открыв дверь изнутри.

Для меня отдельным выступлением стала посадка в машину. Пришлось изловчиться, чтобы забраться в этот высокий внедорожник, оставив платье на месте.

– Это тебе, – произнес Исаев, как только села и достал с заднего сидения букет роз, – Пока не знаю, какие цветы ты любишь. На первый раз розы, вроде, красивые.

– Спасибо, – поблагодарила его, принимая букет, понимая, как сглупила.

Нарядиться-то я нарядилась и как проститутка выгляжу, но вести себя иначе, чем я есть, я не могла, а Исаев, даря букет, уже предположил, что не последний. Значит, ему и такая прости господи нравиться?!  Хотела со страха всё переиграть, отказаться, но было поздно. Исаев уже тронулся с места и куда-то меня повез.

Исаев проехал почти весь посёлок и остановился возле крайнего магазинчика, пока я гадала, куда он меня повезёт. Если в «Крит», то не жмот, а если в «Чебуречную», то права Саша, жмот и все старания братьев и отца тем более глупы и бессмысленны.

– Подожди меня тут, я сейчас. – попросил Исаев и вышел из машины, оставь меня одну.

Я решила время зря не терять, и пока этот Медведь был в магазине, осмотрелась. В салоне была идеальная чистая, не то что в отцовской. Хотя вода с мылом нам доступны, но ни папа, ни братья не заботились о порядке в машине, ссылаясь на то, что она старая и ржавая. Не любила ездить на ней из-за пыли, но в Исаевской было сидеть приятно несмотря ни на что. Вот и у меня будет такая же, мечтательно думала я, рассматривая красивые детали, ровные строчки на коже, яркий экран. Всё было таким красивым и чистым, ни соринки, за исключением фантиков от конфет в подстаканнике. Хотя и они были аккуратно сложены ровной стопочкой. Несмотря на то, что в салоне дул прохладный воздух мне было жарко и ладони вспотели. Держа букет, осторожно вытерла по очереди каждую руку о колготки, попутно пытаюсь сделать платье длинней. Надо было брать то что с пайетками, оно было сантиметров на десять ниже чёрного.

– Ну и на кой я так вырядилась? – спросила саму себя, поглядывая на себя в зеркало.

Хотела посмотреть, что у меня с лицом. От макияжа Сашкиного ощущение было такое, что глаза вот-вот вывалятся. Вообще, вид у меня был прежний. Как у проститутки, но не простой, а как у жутко уставшей проститутки словно после рабочего дня. И зачем нужна эта косметика, которая только портит лицо? Правда я просто не спала всю ночь, может, это из-за этого?

Хотя это было и неважно, хотели надурить Исаева, а в итоге чувствовала полной дурой себя я.

Возле магазина просидела в машине где-то минут десять. Словно в цирке зверушкой. Мимо то и дело проходили бабки и любопытно заглядывали через окна, пытаясь понять, разглядеть, кто сидит в машине Исаева. Поначалу я отворачивалась, чтобы не узнали, а потом вспомнила про букет роз в руках и спряталась лицом в красные бутоны. Наверное, слилась в итоге с ними, потому что лицо у меня горело от стыда. Такой позор на весь посёлок мне устроили родные люди.

Никогда не прощу! Всего добьюсь, а им ничего от меня не достанется! Такие у меня были грандиозные планы.

Исаев вернулся с пакетом продуктов и сел за руль. Мы снова поехали только не в «Крит» и не в «Чебуречную», а уже за пределы посёлка. Тут мне совсем стало не по себе. Одно дело где-то в ресторане сидеть или в кафе среди других людей. Совсем другое быть наедине с мужиком бандитской наружности и соответствующей славой.

– А куда вы едете? Куда это вы везёте меня? – спросила у Исаева, пытаясь скрыть свой испуг нарочитой наглостью в тоне.

– В поле, – не шутя ответил Исаев, жутко глянув на меня, – Вообще я хотел пообедать с тобой в ресторане, но не могу себе этого позволить. Так что, едем на пикник, – объявил он, от слов о пикнике мне полегчало, немного.

А голос у него, конечно, медвежий, словно ворчит, а не говорит. Ещё и правда жмот, думала я. Но на пикник вроде бы неплохо. Хотя лучше бы всё-таки где-то на людях. От мысли, что этот толстяк полезет ко мне целоваться и лапать меня передёрнуло.

– А где пикник будет? Можно же было на речку поехать, – снова одёрнула платье, одета я совсем не для речки и пикников.

– Так там народу много, я знаю хорошее безлюдное местечко.  – ответил Исаев, улыбнувшись уголком рта.

 Ещё и косой… какой кошмар…

– Да ты не боись, я тебя не обижу! – заявил Исаев.

Видимо, у меня был совсем уж вид отчаявшийся.

– А я и не боюсь. Чего мне боятся? – заявила, смело глядя на него.

Где-то я уже читала, что надо смотреть на человека, чтобы не думал, что ты врёшь, боишься или стесняешься, и ещё что-то такое. Хотя чего-чего, а вот страха он у меня не вызывал.

На мой ему ответ только захохотал, как ненормальный. Смех у него, кстати, тоже какой-то медвежий. Прозвище Медведь ему так и напрашивалось.

Наша беседа как-то не клеилась совершенно. Её вообще не было этой беседы. И с каждой минутой рядом с Исаевым я чувствовала себя не в своей тарелке всё больше и больше. И в целом до места мы ехали, где-то минут тридцать… Целая вечность, когда с человеком не о чем поговорить, да и рядом сидеть не хочется.

Он привёз меня в бескрайнее поле. За которым даже реки не наблюдалось, из разнотравья сразу переходило в небо. Красиво хотя это была просто трава, вероятнее всего, кормовая для его же скота, что было очень символично. Ведь меня ему как бесправную скотину и предоставили. Вот и свидание у него со мной на поле с будущим кормом для коров.

Вышла из машины и стояла в сторонке, пока Исаев суетился с покрывалом. Он его расстелил, выложил продукты из пакета. Кефир фабричный в пластиковой бутылке, булочки с подтаявшим сахаром сверху и конфеты на развес. Было бы мило, если бы это был не Исаев, кто-то другой. Например, хоть Ваня Кочетов. Он небогат, зато не пузат и не косой, когда улыбается.

– Садись, – пригласил меня Исаев всё подготовив и сам завалился набок, прям на одеяло.

Нет, он не Медведь…

Тюлень.

Я потопталась на месте, понятия не имея, как сесть на одеяло. Ведь тогда точно платье задерётся до трусов, превратившись в майку.