Текст книги "Мой муж"

3

Ещё одна ночь, а я снова так и не смогла заснуть. Всё думала, представляла, как сбегу из дома и обязательно вместе с мамой, потому что Исаев не отвяжется. Нужно только побольше денег насобирать…

Заснув под утро, к назначенным Исаевым девяти часам я еле сползла с кровати. Умылась кое-как, одеваясь в первую попавшуюся под руки кофту и брюки, вяло зажевала пирожок всухую, и под чутким вниманием брата и отца вымелась за ворота. Ждать гостя дорогого.

– А ты что это? Ты вот так вот на свиданку собралась? – жужжал над ухом Костя, стоя с другой стороны забора.

– Да. Так и собралась, а что? У тебя с Исаевым разные вкусы, парад проституток отменяется! – крикнула на всю улицу, зная, что от отца и братца выхватить не успею, машину Исаева было уже видно и она приближалась ко мне с большей скоростью чем папа, а Костя так удачно зацепился за зубец забора, что я успела от него отскочить.

Перебежала на другую сторону и в притормозившую возле меня машину Исаева вскочила, как в спасательный круг для утопающего.

– Какая милая, так тебе больше идёт, – радостно пробасил Исаев, трогаясь с места.

– Да? – удивилась даже искренне, ведь вид у меня был помятый.

Практически две бессонные ночи, жуткий вчерашний макияж от которого всё лицо опухло и на голове криво собранный пучок.

– Врать не приучен, – напомнил Исаев.

Ну и вкус у него…

Хотя… лучше уж такая помятая, чем проститутка!

– Спасибо, – буркнула и заткнулась.

Мне было всё равно, куда меня Исаев повезёт, я только снова обдумывала, где бы денег найти на наш с мамой побег. Мысль как-то получить их от самого Исаева проскальзывала минувшей ночью, но я ей пренебрегла. С утра она уже не казалась такой глупой и безнадёжной. Сказаться согласной на этот брак, наверняка же отец, да и сам Исаев вложатся в торжество. Выпросить побольше денег на платье, бантики и прочие свадебные финтифлюшки, а на самом деле на дорогу в город и жизнь на первое время.

Пока в моей голове строился коварный и беспощадный план по оставлению всех с носом, Исаев свернул с дороги в поле. С одной стороны росла кукуруза, другая половина поля по которой мы ехали, отдыхала, и именно на этой половине стоял вертолёт.

– Мы что на нём летать будем?! – от восторга я не могла дотерпеть, когда подъедем ближе к диковинной для меня технике, и высунулась из открытого окна.

Вертолёт этот я видела не раз в небе. Весь посёлок наблюдал за полётами Исаева над его владениями. Кто со злостью, желая ему грохнуться с высоты и разбиться, мальчишки с завистью и желанием полетать, мне же всегда было любопытно, зачем эти полёты нужны? Считала их ерундой и выпендрежем, но и интересно правда, как наш посёлок выглядит сверху.

– Будем, – ответил Исаев, посмеиваясь над моей реакцией, – Аккуратней! Эй! Вывалишься! – ругаясь тут же, затащил меня за пояс брюк на место.

И снова Исаев не изменил себе. Как и первое наше свидание втиснул в свой обеденный перерыв, так и вторая встреча была совмещена с рабочими моментами. Кроме нас летел ещё какой-то мужик и сам пилот. Меня просто усадили у окошка вертолёта и забыли про моё существование сразу же! Все свои страхи и переживания я делила с ремнём безопасности, которым меня накрепко пристегнул Исаев перед взлётом. Сам взлёт был страшным, шумным, нас болтыхало из стороны в сторону и мне хотелось попросить, чтобы меня высадили, но даже если бы я орала, никто бы меня не услышал. Наушники что на меня надели мало помогали от шума, уши всё равно заложило.

Все неудобства отошли на второй план, как только мы поднялись выше деревьев. Намного выше. Дух захватывало от этого невероятного ощущения полёта и простора. Я даже дышать нормально не могла. Каждый раз приходилось делать глубокий вдох, словно не в воздухе лечу, а выплываю из-под воды после длительной задержки дыхания.

Масштабы всего чем владел Исаев, просто поражали. Поля с кукурузой, пшеницей и кормовые, с высоты выстраивались в природное лоскутное одеяло. Я смотрела во все глаза на эту красоту и жалела, что мне не на что всё это заснять. Телефон с простой камерой только испортил бы эту красоту. Одна волна захлестнувшего меня восторга немного отступила, я просто наслаждалась видами, как тут же новая порция впечатлений.

Мы пролетели кормовое поле с уже заготовленным сеном, перемахнули защитную лесополосу и вертолёт завис над пастбищем. Несколько не сотен, а тысяч лошадей понеслись прочь от страшной для них машины. Лошади поднимали копытами в воздух такой столб пыли, что с высоты он казался развивающейся мантией тянущийся от несущегося вперёд табуна.

Это был восторг, это была любовь с первого полёта.

После того как сели, меня ждало новое потрясение. Лопасти вертолёта продолжали крутиться, и нам нужно было выходить в этот момент. Я не могла это сделать. Просто ступор наступил и непонимание, как можно вылезти из этой адской машины, когда над головой с дикой скоростью крутятся здоровенные лопасти?! Как?! Я так и видела, что как только высунусь, так сразу же останусь без головы. И это притом, что Исаев и его рабочий уже выбрались на землю и их головы были на месте.

Но страх не позволял мне сделать шага, я даже отодвинулась подальше от выхода. Исаев недолго мне что-то кричал, пришёл на помощь почти сразу, поняв, что сама я при таком обстоятельстве не выберусь.

Он вернулся за мной, протянул руки и буквально выволок из вертолёта. Всё что я могла в этот момент сделать, так это пригнуть голову, пряча её за пухлым Медвежачьим тельцем. Едва мы отошли на небольшое расстояние от вертолёта, эта адская машина взмыла вверх, поднимая в воздух пыль и разгоняя ветер. Сила была такая, что у меня резинка слетела, волосы били по лицу, а я не могла открыть глаз так страшно было.

И даже несмотря на то, что ногами уже ступила на землю, я ещё долго находилась под впечатлением. Но мне эти впечатления разделить было по-прежнему не с кем. Как только вертолёт улетел и всё стихло, меня оставили в сторонке. Исаев что-то обсуждал с рабочим, или кто там это был, я не знаю. После полёта меня штормило, голова шла кругом, и не выдержав, я сначала села, а потом и вовсе легла прямо на скошенную сухую траву, пялилась в небо.

– Ну как тебе? Понравилось? – спросил Исаев, подойдя спустя минут двадцать, смотрел на меня сверху, загораживая солнце своей тенью.

К этому моменту я уже успокоилась. Развеялся порыв рассыпаться в поклонах с благодарностями за столь чудесное свидание.

– Класс! – показала Исаеву палец вверх, выдавливая из себя улыбку.

– Поехали дальше, – позвал меня за собой, и пошёл к машине.

Даже подняться мне не помог.

Гад!

После такого объёма впечатлений я с трудом меняла своё положение из горизонтали в вертикаль. Подняться было сложно словно накануне копала картошку. Все пятнадцать соток. Одна!

– Отвезите меня домой, я спать хочу, – жалобно попросила, карабкаясь с трудом в машину.

– Чем же ты ночью занималась, милая? – Исаев окинул меня своим косым взглядом, намекая на какие-то непристойности.

– Да уж точно не тем, о чём вы подумали.

– А о чём я подумал? – серьёзно спросил Исаев, о чём-то задумавшись, а потом с наигранным возмущением заявил, – Ах ты похабница молодая! – и расхохотался по итогу, заводя машину.

– Юмор у вас отвратительный! Сами шутите и сами же над своими шутками смеётесь. – я понимала, что своими действиями не отдаляю неизбежного, только сама себе палки в колёса втыкаю, но не могла смолчать, когда этот Медведь надо мной так потешался.

Только мне нужно было как-то навстречу к нему шагать иначе денег на побег мне не собрать!

– Ну если бы я шутил не над тобой, я бы ещё поверил, – ответил Исаев, как мне показалось с плохо скрываемой обидой в голосе.

Я задумалась на несколько секунд над этим и по итогу всё же отмела эту мысль. Такие как Исаев не умеют обижаться им вообще всё равно. Таким как он всё что ни скажи, а как с гуся вода.

– Куда вы меня везёте? На земле вчера валялись, в воздухе сегодня летали, следующая точка утопление непокорной невесты? Решили не откладывать на завтра? – не знаю зачем я это всё говорила вместо налаживания общения, словно тешила мифическую надежду что Исаев от меня откажется сам.

– На конюшню надо заехать, яблоки сбросить, которыми ты меня вчера осыпала. Вчера ты перешла со мной на ты, в связи с этим хочу задать тебе вопрос, Ника, – он сделал паузу, вынуждая спросить.

– Какой?

– Банальный. Долго выкать мне будешь? – не глядя на меня спросил Исаев.

– Постараюсь, но сложновато. Возраст ваш не позволяет к вам на ты обращаться.

– Чем тебя мой возраст не устраивает? Я мужчина в самом расцвете сил, как говорится.

– А сколько вам? Выглядите лет на тридцать пять, сорок, – старалась поддерживать беседу, сразу резко изобразить расположение было бы провалом.

Исаев не дурак. Раскусил бы на раз мой шкурный интерес.

– Ну вот видишь, значит я неплохо сохранился.

– Это фраза звучит угрожающе. Что значит неплохо сохранились? Вам пятьдесят? Или больше? – от моего неподдельного ужаса в глазах Исаев снова расхохотался.

– Значит на свой возраст выгляжу. Тридцать шесть было по весне.

– Вы могли бы быть моим отцом, – на мой взгляд, это было очень обидное заявление, но ему хоть кол на голове теши.

Всё равно ему.

Рассмеялся с новой силой.

– Ой! Весело с тобой, милая. Благо мозги на месте со мной всегда, и даже в восемнадцать лет. Я и тогда думал головой, а не членом. Меня волновало, где бы свинину подороже загнать, чтобы выгодный участок успеть выкупить, – с удовольствием рассказывал Исаев.

– Ну хорошо, допустим. А почему я? Что, ровесницы вам не любы?

– Неа, мне ты вот приглянулась, а разница в возрасте – это ерунда. Чем она помешать может? Эта разница твоя.

– Разница в возрасте в восемнадцать лет это целая пропасть. У нас с вами разные вкусы и интересы. Мы с вами под одной крышей точно не уживёмся, – пыталась воззвать к разуму Исаева, всё-таки грабить и обманывать его мне не хотелось.

– Вкусы, интересы, не уживёмся… Что ты лопочешь, милая? Тебе рожать надо, а не ерундой головку свою белокурую забивать. Сама посуди что тебя ждёт?

– Город! – произнесла мечтательно.

– Город, – хмыкнул Исаев, – Замуж выскочишь ещё недоучившись, потом академ возьмёшь и в декрет. По первости может и будешь утешать себя, что вот родишь, ребёнка в ясли, а по факту на тебя и ребёнка посыпятся болячки, потому что в городе для тебя воздух и вода не та. Здоровье надорвёшь и своё, и детское, мужик твой загуляет, пить пивко с друзьями ему будет интересней чем сопли вам подтирать. Они же городские совсем другие. Слабые. Потом развод и вернёшься ты на родную землю, – с горечью закончил Исаев.

– Да вам романы надо писать, такая бурная фантазия! – посоветовала ему и уже сама расхохоталась.

– Это не фантазия, это соседка ваша Курпатова, дояркой у меня работает. Первой красавицей у нас в школе была, да что там, по всему посёлку красивей не сыскать было. Коса до колена, зубы белые, глазищи как озёра. А итог?

А итог действительно был так себе. И ладно там с внешностью беда случилось, вот то, что у неё дочка с астмой промаялась в начальной школе, это я отлично помнила. Сама ей однажды трясущимися от страха ручонками в портфеле искала ингалятор, пока та в приступе задыхалась на моих глазах, а учительница где-то запропастилась.

– Так что ты не ерепенься, соглашайся замуж. Всем будешь обеспечена, а я мужик неприхотливый. Мне только детей рожай и ладно будет. А участок мой видела? – Исаев на меня зыркнул так хищно, словно детей ему прямо сейчас подавай.

– Видела, – едва шепнула.

– Палец о палец ударить не надо, газон и тот рабочий скосит. Ни тебе грядок, в теплицах на жаре убиваться не надо. А всё равно всё есть и огурцы, и помидоры. И в доме у меня всё как надо. Вода и холодная и горячая, санузел, газ. Почитай, как в городе только выхлопами дышать не придётся, – активно перечислял Исаев, добив под конец, – Ты не думай, что отступлюсь, я тебя выбрал, значить добьюсь. Я всегда всего добивался.

После этого думать, что Исаев отступится не приходилось.

– Я не могу вот так сразу, мне подумать надо, – едва смогла ответить, меня всю затрясло, потому что выбора мне не оставили ни мои родные люди, ни этот Медведь.

– А чего тут думать? В сентябре свадьбу играть надо! – заявил довольно, с улыбкой от уха до уха.

4

Две недели спустя…

Я сидела на качелях в тени дома с книгой и пыталась читать, но все мои попытки были тщетны. Всё сводилось к тому, что один абзац я читала, а следующий проходил мимо, и мыслями я возвращалась к своей участи.

Тянула я со своим «мне надо подумать» уже две недели. Хотя на самом деле мои уже вовсю готовились. Отец составил список своих гостей, купил себе и братьям белые рубашки. Чтобы, как он сказал, не хуже других. Мама под давлением отца начала делать заготовки, мариновать огурцы и помидоры с патиссонами.

Мои раздумья вообще никого не волновали, даже Исаева. Он просто две недели был чем-то сильно занят и не появлялся возле нашего дома. Хотя, когда он меня привёз со второго свидания, он не назначал третьего. Не то чтобы я ждала, просто время шло, как и подготовка к свадьбе, а денег у меня по-прежнему не было. Отец, вроде, как на меня раскошеливаться, вообще, не собирался, явно ждал финансовых вливаний от Исаева.

Позорище.

Словно не понимал, что если моё свадебное платье оплатит Исаев, его белая рубашка бессмысленная и позорная покупка. Себя одел, а дочь родную нет.

Захлопнула книгу, поняв, что читать не могу. Никакого удовольствия, только раздражение появилось и не запомнила совсем о чём читала.

Раскачалась со всей дури на качелях, чтобы хоть так развеять мысли и проветрить голову, но мало что получилось, да и не дали мне.

– Вероника! – проорал отец, следом за ним кто-то из братьев повторил.

Борьку с Костей невозможно было различить по голосам, но мне они теперь одинаково были противны. Потому что оба потирали руки, предвкушая какие блага получат, когда сплавят меня Исаеву. Идти к ним жутко не хотелось, но пришлось, а там вот оно что. Жених под воротами поджидает. Мне издалека показалось, что Исаев стал ещё толще с нашей последней встречи и глаз у него косил теперь вне зависимости от того, улыбался он или нет.

– Здрасти! – крикнула, как обычно, на что Славка, сидевший на крыльце дома добавил, и тоже Исаеву;

– Забор покрасьте! – поднялся и пытался загородить меня, не пустив к Исаеву, но Костя с Борей его опередили, и затащили в дом.

– Не обращай внимания, Толя, это он у нас немного того, – папа покрутил рукой у виска, – На голову дурной.

Вот здесь я немного впала в ступор. Исаева всегда все звали по фамилии, имени его я не знала до этого момента и не интересовалась даже. Толя… Ну… Ему даже шло, хуже было бы, если бы его звали Андрианом или каким-нибудь Стефаном, или Даниэлем.

Толя…

Подошла ближе, ушла чуть вперёд отца, чтобы он не успел отвесить мне оплеухи и обратилась к Анатолию.

– Не боитесь, что наследственное? Детям, не дай бог, передастся, дурочками в дядьку родного пойду, – сказала, как стих прочитала, с чувством и выражением.

– У меня гены очень сильные, – ответил Исаев, передразнивая мою манеру речи, – Я вот переживаю, что цвет глаз твой не возьмут. Красивый цвет.

– Да это она шутит! Ника! Что ты в самом деле? Вот шуточки-то у молодёжи, – отец прям не знал куда деваться, в итоге изобразил бурную деятельность, спрятавшись по пояс в багажнике машины.

Если бы она была красного цвета, точно слился бы лицом с ней и прятаться в багажник бы не пришлось.

– Прокатимся? – пригласил меня Исаев и мы вышли к его машине.

Чтобы достать денег на побег, надо было как-то налаживать общение, я даже готова была его поцеловать сегодня. Все две недели мирилась с мыслью, что это придётся делать в любом случае.

– А куда? Я как? Нормально одета для очередного свидания? – покрутилась перед Исаевым в обычном домашнем платье и резиновых шлёпанцах.

– О да! В самый раз, – похвалил меня отсалютовав пальцем вверх и сел за руль.

Ну то что он не джентльмен я давно запомнила, сама залезла в машину, нарочито громко хлопнув дверью. Пыталась вызвать у Исаева негодование, но на его нервах можно было плясать, даже бровью своей косенькой не повёл. Мужик кремень!

– Куда на этот раз? – спросила я, но как поняла Исаев любил делать сюрпризы и не надеялась на внятный ответ.

– Домой, – без всякой паузы ответил Исаев, – Ты мне только не выкай, а то как брат твой будешь.

– Это как же? – выдавила из себя, домой к Исаеву как-то попадать не хотелось.

Одно дело с ним наедине в поле остаться, там хоть убежать есть куда или огреть чем, а здесь? Запрёт где-нибудь в комнате, и всё! Докажи потом что не сама к нему пришла!

– Словно на голову дурная, да и меня подставишь, – предположил с грустью.

То, что я его могу перед кем-то подставить меня скорей успокоило.

– А! Вы же с тётей живёте! Точно! – радостно вспомнила, – Знакомить будете? – спросила с улыбкой, но Исаев что-то был невесел.

Всё-таки нервы у него есть и чем больше на них плясать, тем выше изгибается его левая бровь. Да и на вопрос мой он не ответил. Обиделся. Мы проехали целую улицу молча. Исаев злился, я тренировалась про себя обращаться к нему на ты. В начале другой улицы спросила;

– Скажи, а как твою тётю зовут? – задав этот вопрос, я следила за реакцией Исаева, важно было понять, как быстро он отходит.

– Анна Захаровна, – лицо Медведя озарилось радостной улыбкой, – Вы друг другу понравитесь, – он был в этом уверен.

Очень скоро поняла, почему Исаев был так в этом уверен. Как только оказались в доме, нас встретила Анна Захаровна. Судя по всему, случайно. Она шла с кухни и несла в руках тарелки, а тут мы зашли в этот момент.

– Здравствуйте, – поздоровалась я, мило улыбнувшись.

– Здрасти! – очень нерадушно гаркнула запыхавшаяся женщина и ушла по своим делам.

– Вы подружитесь, – ухмыляясь Исаев поиграл бровями, явно потешаясь надо мной.

Не ответила ему, стояла у двери на коврике и не решалась пройти дальше хоть и скинула свои резиновые тапочки.

– А! Подарок! – вспомнил Исаев и выскочил за дверь, оставляя меня одну.

Пока его не было, в прихожей появился мужчина, если и местный, то я его не знала. Уровень моей неловкости зашкаливал, щёки горели словно огнём объятые.

– Добрый день, – мужик расплылся в улыбке, – Клим, – представился он и протянул мне руку.

– Вероника, – промямлила жалобно, пожимая руку нового знакомого.

Тётушка Исаева была ожидаема, а вот этот Клим стал для меня сюрпризом, но на вид вроде нормальный.

– А Толя где? Пойдёмте к столу, чего вы тут стоите? – он потянул меня вглубь дома, но я упёрлась.

– Он вышел, я его подожду, – мягко убрала руку, без компании Исаева чувствовала себя как-то не в своей тарелки.

– Понял, удаляюсь, – Клим поднял руки вверх словно сдался и ушёл обратно.

Мимо снова прошла тётушка Исаева, даже не посмотрела в мою сторону. Медленно сунула ноги в тапки и тихонечко вышла за дверь. Хотела подождать Исаева на крыльце, а он уже торопился навстречу.

Нда…

Бег – это совсем не его.

Словно медвежонок, косолапый и несуразный, нёсся по тропинке, выложенной красивой плиткой. В руках у него был красивый подарочный пакет розового цвета с изображением плюшевого медведя.

Очень символично. Исаев словно с себя выбирал.

– Вот, подарочек, – впихнул мне пакет, чуть не зашиб им, я отступила на шаг от толчка, но с улыбкой из-за медведя.

– Что это? – с любопытством сунулась в пакет, обнаружив там что-то милое, пушистое, но непонятное.

– Заходи в дом, там и примеришь, – Исаев распахнул дверь, подтолкнул в прихожую, – Я на глаз выбирал, думаю должны нормально быть.

– Это что? – задала вопрос чисто на автомате, вынимая из пакета ещё пакет, но уже прозрачный, – Ой! – стало ясно, что это тапочки.

Очень изящные, женские тапочки для дома, но на небольшой платформе. Они были серого цвета, с мягкими помпонами в цвет из меха кролика.

– Нравится? Примерь, – потребовал Исаев, не дождавшись ответа.

– Классные! – с восторгом оценила подарок, тапочки действительно были очень красивые.

Аккуратно поставила их на коврик, скинула свои пыльные резиновые тапки а-ля шлёп – нога и с волнением сунула ноги в обновку.

– Как раз да? – Исаев аж присел, чтобы лучше разглядеть, – Не давит нигде? – так выяснял, словно это не тапочки для дома, а техника какая дорогущая.

– Нет, очень удобные, – прошлась немного, хотела поблагодарить Анатолия, но меня перебила Анна Захаровна.

– Чего это вы здесь? Я гуся для вас греть по второму разу не стану! – возмущённо заявила женщина, таким образом приглашая нас за стол.

– Тёть Ань, гусь холодный вкусней же. Сейчас идём уже, – посмеиваясь, пообещал Исаев, а меня аж передёрнуло.

Холодный гусь – это же редкостная гадость!

– Спасибо, – уловила момент, и чмокнула Исаева в его пухлую бородатую щёку.

Ага! Этому Медведю такой благодарности было маловато, в мгновение обхватил меня своими ручищами и ни слова не говоря присосался к губам. У меня был шанс выдать сопротивление за смущение перед хотя бы гостем, но чёрт! Я отвечала на его поцелуй! Сопротивляться этому я не могла, даже попытка оттолкнуть его руками в грудь была тщетной. Руки просто стали ватными, как и ноги, а стояла я лишь потому, что Исаев меня держал, крепко прижимая к себе.

– Ни стыда! Ни совести! – вскрикнула Анна Захаровна, – Стол накрыт! Гость ждёт! А они?! – возмущалась тётушка, но как-то в её возмущении не было зла.

Всё её ворчание больше напоминало волнение за племянничка.

– Я не виновата, это всё он! – отпрянула наконец-то от Исаева, указав на него пальцем.

– Детский сад, – всплеснула руками Анна Захаровна, а Анатолий всё же повёл меня за стол, приобняв за талию.

Хоромы у Исаева были, конечно, знатные. Один зал был больше, чем весь наш дом с двумя этажами и чердаком. Моё внимание сразу привлёк каменный камин, а ещё у них был громадный телевизор размером с наш холодильник. Мы сели за большой стол, накрытый человек на двадцать, хотя нас было всего трое.

– Знакомьтесь, Клим мой лучший друг, – представил Исаев мне гостя и следом ему меня, – Вероника, моя будущая жена.

Я едва заметно вздохнула, но тяжело, скрывая свою горечь за улыбкой. Блин! Ну почему я?!

– А ты пока где-то прогуливался, мы уже познакомились, – довольно поделился Клим.

– Давайте есть уже, хватит болтать! – нервно заявила Анна Захаровна и принялась раскладывать по тарелкам салат.

Только теперь я обратила на неё внимание. Они с Исаевым были очень похожи, как мать и сын. Те же медные волосы, такие же пухлые щёки и маленькие карие глаза, правда, она не косила на один глаз как её племянник.

– Ну наливай, что ли, – хлопнув в ладони, Клим обратился к Исаеву.

Моё внимание с Анны Захаровны переключилось на друга Анатолия. Он высокий, статный, подтянутый. Блондин – богатырь! В общем, если сравнивать двух друзей, Исаев явно проигрывал Климу во внешности, а то и в манерах.

– Нам вина в рюмочки, – подсуетилась Анна Захаровна, подтягивая графин с вином и рюмки к племяннику.

– Да я не буду, – отказалась, пила я редко и после выпитого меня жутко в сон клонило.

– Хорошее вино, это я сама делала на чернике! Давай, не отказывайся, потом ещё добавки попросишь, – Анна Захаровна меня не уговаривала, а заставляла.

– Ну хорошо, – согласилась, решив, что с двух -трёх рюмок вина никакого эффекта не будет.

– За знакомство! – громко огласил Клим, когда все подняли рюмки.

Выпив, я сразу стала закусывать. С аппетитом налегала на гуся, пока тот не остыл, варёную картошку с маслом и перепробовала все салаты, которых щедро наложила мне в тарелку Анна Захаровна. Видно было, что женщина вполне радушная, но, видимо, была уставшая и голодная, когда мы пришли. Потому и встреча была столь резкой.

– А вы тоже сельским хозяйством занимаетесь? – спросила у Клима, а то после тоста все молчали и жевали.

Он улыбнулся мне и перевёл взгляд на Исаева, который, в свою очередь, сидел рядом со мной, по-хозяйски приобняв, с моего молчаливого дозволения. Я себя убедила, что так надо для дела и молча терпела это беспардонное вторжение в моё личное пространство.

– Я в УВД тружусь, и можно на ты, – попросил друг Исаева.

– А УВД? Это что-то с воздушным движением связано да? Это на вашем вертолёте мы летали? – засы́пала Клима глупыми вопросами, от которых он рассмеялся, а я на самом деле не дура, поняла, что он в полиции служит оттуда и выправка такая.

Просто я опасалась разговора о свадьбе.

Нафиг!

– УВД, это управление внутренних дел Ника. А нам придётся пить на брудершафт, а то на ты так и не перейдём! – радостно заявил Клим, снова откупоривая бутылку.

– Вот это видел? – Исаев с улыбкой показал Климу фигу, оба рассмеялись.

– Ревнивец! – хохотнула Анна Захаровна.

– Можно и без брудершафта на ты, я перестроюсь, – пообещала, лишь бы скандала не вышло, хотя вроде всё со смехом, но мне что-то было не по себе от ситуации.

– За что выпьем? За знакомство пили, а за любовь рано, – сказала Анна Захаровна, передав мне рюмку с вином.

– Почему рано? – уточнил Исаев, видимо, натерпелось ему на тосте про любовь присосаться ко мне снова.

И кто это из нас двоих ещё пиявка?!

– Так это ж только второй, за любовь третий тост всегда был, – пояснила тётушка своему племянничку.

– Может за хороший урожай? – я предложила выпить на отдалённую от любви тему.

– Отличный тост! – поддержал Клим, подставляя рюмку.

Мы успели чокнуться, а вот выпивали впопыхах, потому что за воротами раздался сигнал. Кто-то подъехал и судя по разному звучанию гудков, машина была не одна.

– А вот и остальные гости приехали, – объявил Исаев, поднимаясь из-за стола.

Клим тоже пошёл вместе с ним, встречать гостей.

– Ника, помоги-ка мне тарелки расставить, – попросила Анна Захаровна.

Ну конечно, глупо было думать, что столько еды она наготовила на нас четверых.

Пока Исаев с Климом встречали своих гостей, я расставляла тарелки под ворчание Анны Захаровны. Ведь гусь всё-таки остыл, а разогреть его, так, по её мнению, он должен был стать подошвой кирзового сапога.

А со двора дома раздавался смех и шумные разговоры. Я обошла стол, и выглянула в окно, улучив момент, пока Анна Захаровна ушла греть гуся. Возле входа на участок стояла целая весёлая толпа. Много мужчин и девушек. Очень нарядных девушек и если мне до этого момента было всё равно как я выгляжу, то сейчас я понимала нелепость своего вида. Какое-то простецкое платье из выцветшей тряпки, больше напоминающей полотенце возле рукомойника и совершенно неподходящие к нему гламурные тапочки. Настроение моё сразу поползло вниз хотя и так было не очень, а теперь и вовсе стало ниже плинтуса. Знала бы что здесь такие все красивые будут, одела бы хотя бы что-то выходное, а не домашнее. В сравнении со мной даже Анна Захаровна выглядела нарядней.

– Ты чего там?! Ника! Тарелки же попросила расставить! – возмутилась тётушка Исаева, вернувшись в зал, без гуся.

– Я хотела посмотреть кто там, – вернулась к столу, с мыслью что если быстро расставлю тарелки и сяду на место, так хоть меньше буду позориться.

– Да кто там? Друзья его дармоеды, всё сожрут, намусорят, напляшутся и уедут в город, а мне убирай потом после них! – ворчливо описала Анна Захаровна, тут же добавив, – Вы когда поженитесь и жить вместе станете, ты это всё не привечай, а то же повадились таскаться сюда, не дом, а двор проходной, – договорила она уже шёпотом, потому что вся толпа с улицы ввалилась в дом, заполняя его смехом и блеском.

Исаев подозвал меня жестом к себе, и я нехотя подошла, гордо задрав нос. Вела себя так, словно на мне модные джинсики как на девушках, я вся такая же блестящая и гламурная как они. В общем, ничем не хуже городских красавиц! А Исаев-то хорош! Город мне расписал так, словно я в нём пропаду, замуж меня сельскую девушку желает, а в доме принимает городских друзей, и сильно сомневалась что есть сельские.

– Знакомьтесь, это невеста моя, – притянув меня к себе, Исаев аж чуть пухлей стал.

Раздулся от гордости косенький.

– Вероника! – громко и с улыбкой счастливицы представилась толпе друзей Исаева.

– Сергей! – самый ближний ко мне мужик, вцепился в мою руку и попытался чмокнуть, а я пожать, в итоге врезала бедолаге своими костяшками по зубам.

– Ой, простите, – вся моя бравада сдулась.

– Боевая! – оценил Сергей, все посмеялись и забыли.

После Сергея было знакомство с Игорем и Павлом и уже без поцелуев рук и рукопожатий. Девушки тоже представились и видимо голодные, так торопились, что имена свои озвучили наперебой. Я запомнила только Камиллу, больно имя редкое, как зовут остальных, думала вспомнить по ходу застолья.

Девиц, кстати, с приехавшими тремя мужчинами было ровно на две больше. Я так и поняла, что одна предполагалась в пару к Климу, а другая была для Исаева, но тут такой облом. И эта лишняя гламурная девица не скрывала своего недовольства. Когда все садились за стол, она пыталась меня подвинуть.

– Пересядь-ка подруга, – грубо потребовала эта чума, меняя наши тарелки, но тарелка с моим недоеденным гусем и салатами была возвращена на место рукой Анатолия.

– Ты чего Катюха? Между мной и будущей женой сидеть хочешь? – громко поинтересовался Исаев, усмехнувшись с поведения подруги или кто она ему там.

– Женой?! – как-то истерично переспросила Катерина, окинув меня презрительным взглядом.

– Катюша! Плыви к нам, – игриво позвал, кажется, Павел.

И эта лодочка отчалила от нашего левого берега, сев напротив. Потом всё время посиделок недовольно дула и без того пухлые губы. Смотрела я на это всё и в город как-то расхотелось, понятно, что там не все такие, но как в гнезде сороки. Блеска столько что аж глазам больно. Меня даже отпустило это ощущение, что я хуже них выгляжу. А может, это просто пятая рюмка вина в голову ударила, не хотела так быстро пьянеть, но закусывать я уже не могла. Просто-напросто объелась.

– Потанцуем? – спросил Исаев, шепча на ушко.

– Я что-то устала. Спать хочу, домой меня лучше отвези…

Вовремя притормозила, чуть по привычке на вы к нему не обратилась.

– Так он же выпил! – заметила Анна Захаровна.

– Да, я выпил мне за руль нельзя, – подтвердил Исаев, очень хитро косясь на меня.

Класс!

Либо идти через весь посёлок ночью в темноте, либо остаться ночевать у Исаева. Ещё и спать наверняка с ним на одной кровати.

– Так у нас и переночуешь, всё равно ведь скоро переедешь, – поддержала наш разговор тётушка, под довольную улыбку Исаева.

– Тогда потанцуем. Музыка то есть? – до этого сидели в тишине, если можно так назвать постоянный шум от разговоров гостей.

Какой-то общей беседы не получалось, каждый общался с двумя или тремя гостями. Все о чём-то спорили, что лишь усиливало шумность всего мероприятия.

– Есть. Пойдём, выберешь, – Исаев вышел из-за стола, и пришлось идти за ним.