Текст книги "Я всегда буду с тобой"

Никита дружелюбно поднял руки вверх и, не поворачивая головы, посмотрел на налетчиков.

– Мужики, не гоните лошадей, давайте все-таки побазарим. Мы в лесок не хотим, там волки, нас могут загрызть, – пытаясь показать себя идиотом, пошутил он.

– Закрой поддувало, придурок! Вас и так лисы через час съедят, – крикнул здоровенный качок и дико заржал. – Быстро оба повернулись лицом к тачке! Руки вверх! Шелохнетесь – стреляем!

Стойко искоса посмотрел на Никиту и, уловив его знак согласия, медленно, пытаясь оттянуть время, повернулся лицом к машине. В это время Никита, резко обернувшись к бандитам, неожиданно для всех подбил правую руку стоящего возле него парня и, толкнув ногой в грудь, повалил в сугроб. Вращаясь, его пистолет упал возле машины. В то же мгновение стоявший возле Антона парень выстрелил в Никиту. Шатаясь, Никита слабо оперся о дверь автомобиля и, чуть постояв, медленно опустился на землю.

– Суки, всех прибью! – не помня себя, заорал Антон и, выхватив пистолет, выпустил целую обойму патронов.

Была светлая лунная ночь. На белом снегу, в неестественных позах лежали три безжизненных молодых тела. Рука одного из бандитов несколько раз дернулась в предсмертных конвульсиях и окончательно замерла.

– Господи, за что мне все это?! – обхватив голову руками, закричал Антон. – Будь проклят этот дерьмовый мир! В чем виноват этот наивный парнишка, хотевший заработать себе на свадьбу?! У него же дома невеста и больная мать! Что, что я им скажу, как посмотрю в глаза?! Господи, ну как же мне с этим жить?!

Упав лицом в снег, он зарыдал, содрогаясь всем телом.

«Ну не мог я поступить иначе! Или они, или мы», – успокаивая себя, беспрерывно твердил Стойко.

В это время послышался тихий протяжный стон.

«Ник!» – полыхнула надежда.

Вскочив, Антон стремительно подбежал к Никите. Глаза парнишки были открыты, губы немного дрожали. Затуманенным взглядом он бессмысленно посмотрел на Антона и слегка улыбнулся.

– Помоги мне… – едва слышно шепнул он.

Подхватив парня на руки, Стойко осторожно положил его на заднее сиденье машины и, расстегнув куртку, осмотрел рану. Пуля прошла выше сердца, ближе к ключице, но могла задеть легкое. Сильного кровотечения не было, это Антона немного успокоило. Достав аптечку, он быстро залил рану зеленкой и перевязал. Сбросив свою куртку, аккуратно накрыл сверху.

– Ник, Никита, потерпи чуток, ты же настоящий мужик, ты мне жизнь спас, я все для тебя сделаю! Только три минутки. Нужно следы убрать. Я сейчас… – взволнованно пробубнил Антон и выскочил из машины.

Быстро затащив трупы в «Тойоту», он сел за руль и, включив первую передачу, сильно нажал на газ. Машина послушно двинулась по дороге, набирая скорость. Увидев приближающийся поворот, Стойко со всей силы нажал на педаль газа и, открыв дверцу, на ходу выпрыгнул из машины. Упав на дорогу, несколько раз перевернулся и, быстро поднявшись, посмотрел вперед. Съехав в сторону, джип полетел с обрыва и, несколько раз перевернувшись, завалился на бок. «Хорошо упал», – мелькнуло в голове Антона. Автомобиль лежал на бензобаке.

Не оглядываясь, он побежал к Никите. Через несколько минут позади него послышался взрыв. Устрашающую темноту ночи озарило яркое пламя. Зловещее, обжигающее и страшное. Заскочив в машину, Антон наклонился над парнем.

– Ты как, братишка?

– Жить буду, – прошептал Ник.

– Ну, ты молодец! – улыбнулся Стойко.

В это время прогремел еще один взрыв.

– Порядок, – удовлетворенно сказал Антон и включил зажигание.

Проехав несколько километров, они не заметили ни одного населенного пункта. Наверное, нападавшие не случайно выбрали это безлюдное место. А когда вдалеке показались слабые огоньки домов, Антон остановил машину и, подойдя к обочине, забросил пистолеты в кусты. Он понимал: никаких улик при них не должно быть. Антон хорошо знал этот маленький провинциальный город, через пару километров будет районная больница.

– Ник, дружище, потерпи, скоро приедем! Ты как? – поинтересовался он.

– Не дождешься, – невесело пошутил Никита.

Действительно, вскоре возле дороги показалась маленькая районная больница. Остановившись недалеко от входа, Антон быстро выпрыгнул из машины и побежал к обшарпанной фанерной двери с надписью «Приемный покой». Но дверь была заперта. Поискав кнопку звонка, он нервно несколько раз подряд нажал на нее и, приложив ухо к двери, прислушался. Однако никто не спешил им на помощь. Только после того, когда он со всей силы, от чего посыпалась давно облупившаяся краска, ударил ногой в дверь, внутри послышались признаки жизни.

– Кто там? – прохрипел за дверью осипший голос неопределенного пола.

– Откройте, нам срочно нужна помощь! У моего друга сильный приступ аппендицита. Срочно нужен хирург, – закричал Антон.

Дверь отворилась. На пороге стояла сухонькая, заспанная женщина лет шестидесяти-семидесяти.

– А где же дружок-то твой? – поинтересовалась старушка, протирая глаза.

– В машине лежит.

– Эх, беда мне с вами! Давай его сюда. Положи его на кушетку, а я пока за врачом сбегаю.

– Я вас очень прошу, пожалуйста, поскорее, ему очень плохо! – умоляя, попросил Антон и, не глядя достав из кармана первую попавшуюся купюру, ткнул бабушке в руку.

Та недоуменно посмотрела на стодолларовую банкноту и сразу же засунула ее в карман.

– Я уже побежала! – бодро пробормотала старушка и довольно шустро, как для ее возраста, посеменила по коридору.

Не теряя времени, Антон бережно подхватил Никиту на руки и, забежав в кабинет, опустил на кушетку. С левой стороны вся его одежда была залита кровью. Тяжело вздохнув, Стойко аккуратно накрыл Никиту своей курткой, а услышав шум приближающихся шагов, взволнованно глянул на двери. В этот момент в кабинет торопливо вошел высокий темноволосый парень. Следом за ним прибежала запыхавшаяся бабулька.

– Значит, аппендицит? – уверенно подойдя к больному, строго спросил доктор и, приподняв лежавшую на Никите куртку, перевел взгляд на Антона.

Кивнув, Стойко сосредоточенно свел брови и опустил глаза.

Ничего не ответив, врач снова наклонился к Никите и, ухватив за запястье, нащупал его пульс.

– Вы донесете его на второй этаж? – повернувшись к Антону, спросил он.

Стойко мигом подхватил товарища и пошел за врачом.

– А оформлять-то когда будем? – закричала им вслед бдительная санитарка.

– Да нечего его оформлять, – обернувшись, ответил врач, – сейчас дам обезболивающее и отпущу. Нет у него никакого аппендицита, сразу видно, обычное обострение гастрита.

– Вот молодец-то какой, с ходу определил! – восхитилась старушка и, вытащив из кармана, умиленно уставилась на заработанную купюру.

Не останавливаясь, врач быстро поднялся по лестнице на второй этаж. Прижимая друга к груди, Антон не отставал. Хирургическое отделение находилось в правом крыле больницы. В полутемном коридоре царила полнейшая тишина. Наверное, все больные и даже сестрички спали. Спертый больничный воздух был пропитан резким запахом хлорки и спирта. Внимательно глядя под ноги, чтобы не упасть, Стойко аккуратно обходил огромные, рваные лохмотья линолеума, кое-где приколоченные маленькими загнутыми гвоздями. Минуя спящие палаты, они молча подошли к операционной.

– Снимите обувь и аккуратно положите его на стол, – строго приказал врач и включил над операционным столом лампу.

Антон быстро выполнил требование доктора. На операционном столе, под ярким дневным светом, лицо Никиты казалось мертвенно-бледным. Закрытые глаза глубоко ввалились, нос заострился. В какое-то мгновение Антон даже испугался и, наклонившись ниже, прислушался к его дыханию. К счастью, Никита дышал, правда тяжело и часто. Отодвинув Антона в сторону, врач аккуратно разрезал на Никите одежду и наклонился над раной. Боясь его чем-то отвлечь, Стойко, затаив дыхание, стоял возле стены. Неожиданно Никита поднял руку и застонал.

– Потерпите, молодой человек, – жестко произнес врач и, повернувшись к Антону, добавил: – Давайте-ка выйдем.

Как только они оказались за дверью, Стойко крепко схватил доктора за плечи и взволнованно забормотал:

– Парень, не бойся, мы не бандиты! Мы гнали тачку из Германии. Нас пасли. По дороге наехал рэкет, нас хотели убить, пришлось защищаться. Результат ты видишь. Помоги ему, он должен жить, у него дома мать больная и невеста ждет. Он мне жизнь спас, я для него ничего не пожалею! Что хочешь для тебя сделаю, хочешь – деньги, хочешь – тачку. Ты только спаси его и молчи!

Врач сердито насупил брови и внимательно посмотрел на часы. Было видно, что он неплохой парень, но уж очень зеленый, наверное, только после университета. Его колебания были вполне понятны.

– Так, ладно! – торопливо заговорил доктор. – Сейчас почти два часа, я не знаю, сколько времени уйдет на операцию, но к восьми утра, когда начнут собираться врачи, вас здесь быть не должно. Мы о таких случаях обязаны сообщать в милицию, сам понимаешь. Если кто-то узнает, что я вас не оформлял, меня в лучшем случае попрут с работы. А я пока еще интерн. Про остальное потом, надо спешить, у него может быть легочное кровотечение, – сказал он и ухватился за ручку двери.

– Постой, ты что, будешь его один оперировать? – недоуменно спросил Антон. – Это же сложно!

– А кого мне прикажете в помощники брать? Бабу Нину?! Попробую сам справиться. Ни вам, ни мне свидетели не нужны.

Антон на мгновение задумался, но все же сказал:

– Я могу помочь. У меня мать операционная сестра, скальпель от зажима отличаю прекрасно.

– Ладно, другого выхода нет, тогда пошли за мной, вымой хорошо руки и переоденься. Но одно условие: в обморок не падать, глупых вопросов не задавать, – назидательно предупредил врач и скрылся за дверью.

Операция длилась долго. К счастью, жизненно важные органы Никиты оказались не задеты, но рана была глубокая. Над мертвенно-бледным телом друга пятью огромными яркими глазницами светилась большая лампа. Склонившись над операционным столом, молодой врач внимательно осмотрел рану и попросил скальпель. Пуля прошла над легким, возле трахеи. От укола новокаина кожа Никиты слегка набухла и покраснела. Загнав в далекий угол эмоции, Стойко изо всех сил старался помочь молодому врачу. Тщательно выполняя его команды, он подавал пинцет и скальпель, тампон и зажим, иглу и салфетки… Аккуратно захватив пинцетом, врач наконец вытащил из тела Никиты пулю и бросил ее в лоток. Обработал рану, медленно наложил шов и, прикрепив повязку, с облегчением снял маску.

Как только операция закончилась, Антон сразу же выскочил за дверь. Дав волю своим эмоциям, он устало прислонился к окну и завыл, как раненая собака. В висках пульсировало, по лбу тонкой струйкой текли ручейки пота. Расстегнув воротник рубашки, он несколько раз подряд глубоко вдохнул и зло, с силой ударил кулаком по стенке. Через пару минут к нему подошел врач и, повернув за плечо к себе, крепко пожал руку. Сообщил, что кровотечение прекратилось, опасности больше нет, а Никита, скорее всего, родился в рубашке. Сказал, что товарищ еще под наркозом.

Придя в себя, Антон всю ночь задумчиво бродил по коридору. Словно наваждение, перед ним стояла страшная картина с тремя окровавленными телами, лежавшими на снегу. Это было невыносимо. Жалости, как и раскаяния, не было. Была злость. Злость и переживание за друга. В семь утра Стойко вынес все еще спящего Никиту на улицу и уложил в машину. Попрощавшись с молодым врачом, он внимательно выслушал все его рекомендации и крепко пожал руку.

– Как тебя звать-то, хоть скажи? – спросил он у врача.

– Билоус Антон Леонидович, – машинально ответил молодой доктор и поправил на Никите куртку.

– Спасибо тебе, тезка, спасибо, Антон Леонидович! Я тебя никогда не забуду. Возьми, это тебе, – искренне, с болью произнес Стойко и протянул парню смятый комок стодолларовых купюр.

– Это много, – смущенно возразил врач.

– Ерунда! Самое дорогое, что есть в нашей жизни, это здоровье и еще дружба. А она бесценна, – с философским глубокомыслием заметил он, усаживаясь в машину, потом, что-то вспомнив, спросил: – А тачки-то тебе какие больше нравятся?

– Не надо мне больше ничего. Да и не стоит вам здесь больше появляться.

– А я сюда больше никогда и не приеду. Через несколько дней мои люди пригонят тебе хорошую машину. Прощай, доктор! И еще раз огромное тебе спасибо, – выкрикнул Антон и, включив зажигание, закрыл дверь автомобиля.

Глава 10

Дорога была плохая. От выпавшего на дорогу тумана машину все время бросало в разные стороны и заносило. Боясь причинить товарищу боль, Антон старался ехать медленно и аккуратно. Укутанный в больничное одеяло, Никита мирно спал на заднем сиденье, тихо постанывая. Останавливаясь, Антон делал ему в назначенное время уколы и перевязки, поил водой и все время пытался хоть чем-то помочь, поднять настроение, рассмешить. Борясь с навязчивым сном, Антон постоянно думал о том, что произошло ночью.

И только ближе к вечеру вдали замелькали знакомые окраины Харькова.

Понимая, что дальше молчать бессмысленно, Антон позвонил Лиле. Услышав задорный голос жены, почувствовал, как сердце тоскливо сжалось от страшного осознания того, что все могло бы закончиться совсем по-другому.

«Господи, да если бы не Никита, я мог ее уже никогда не услышать», – с ужасом подумал Антон и, встряхнув головой, постарался отогнать от себя эти жуткие мысли.

– Тошенька, ты где? – обрадовалась жена.

– Лилька, я на подъезде в город. Скоро буду. Но я не один. Пожалуйста, любимая, приготовь в гостиной постель, у нас поживет мой больной товарищ. Сразу говорю, он ранен, ночью ему сделали операцию, но опасность уже миновала, – строго сказал Антон, и, услышав в трубке всхлип, поспешил ее успокоить. – Не реви, со мной все хорошо. И товарищ мой поправится. Делай, что я тебе говорю. Да, и разузнай, только быстро, у своих подружек, где найти хорошую сиделку. Пусть подежурит у нас три дня, пока товарищ мой оклемается. Человек нужен надежный, за каждый день плачу по сто баксов. И никаких клиник! Все, скоро буду!

Добравшись домой, Антон бережно уложил Никиту в постель и переодел. Взволнованная Лиля приготовила отвар ромашки и, аккуратно поддерживая под голову, помогла выпить. Немного порозовев, Никита непонимающе оглянулся вокруг и округлил глаза.

– Антон, где я? – прошептал он.

– Не волнуйся, ты у меня дома. Ночью тебе сделали операцию, сейчас у тебя все нормально. Доктор заверил, что будешь жить до ста лет. Скоро придет медсестра, она все время будет с тобой, будет тебя лечить и помогать. Так что тебе остается только лежать и поправляться. Может, ты что-то еще хочешь?

– Нет, мне ничего не нужно. Ты только позвони моей маме, она меня ждет, ей волноваться нельзя, у нее сердце слабое.

– Не переживай, я все сделаю и позабочусь о твоей маме. Сейчас же скажу ей, что отправил тебя дней на десять за границу и у тебя нет роуминга. Ты, главное, не волнуйся, выздоравливай. Теперь мой черед о тебе заботиться, – ответил Антон, поправляя сползшее одеяло.

Как и обещал, он первым делом позвонил Никитиной маме. Затем сразу же набрал начальника своей охраны Сергея Коваленко. Смелый, отчаянный, мудрый, тот был отставным офицером СБУ, повидавший в жизни так много, что некоторым и не снилось. Разведчик Сергей часто принимал участие в спецоперациях и имел богатый боевой опыт. Но, несмотря на это, Коваленко не почерствел душой и не озлобился, а остался человеком с какой-то особой фишечкой, неиссякаемым жизнелюбием и настоящей мужской порядочностью. Ему было далеко за сорок, однако выглядел он молодо, был веселым и весьма компанейским человеком.

– Слушаю, шеф, – ответили на другом конце провода.

– Серега, километров в десяти от Равы есть небольшое кафе «Три гуся». Ехать часов двенадцать, тебе, может, и меньше. Нужно срочно туда сгонять, но не одному, возьми напарника. В этом кафе работает молодая официантка, на вид лет двадцать, довольно интересная девчонка, звать Наташей. Прошлой ночью она была на смене, сейчас не знаю. Найди ее и завтра до обеда привези ее сюда. Денег не жалей, главное, чтобы без шума. Номера на тачке поменяй и особо не светись. Дабы на обратном пути ничего не случилось, дай ей снотворного, пусть спит. Да, и еще, у меня во дворе стоит черный «мерс» с транзитными номерами, багажник у него сильно помят. Прежде чем отправиться за девчонкой, забери тачку, отгони в мастерскую и скажи Диме, чтобы ее полностью переодел. Пока куколки из нее не сделает, пусть даже в сортир не выходит! В салоне тоже все поменять. И позвони ментам, надо номер блатной организовать. Все понятно?

– Понятно, шеф, – сказал Сергей и отсоединился.

В это время, позвонив в дверь, пришла сиделка. Оставив на нее Никиту, Лиля заглянула в спальню к Антону.

– Скажи мне, что у вас произошло? В вас стреляли?! Господи, как я устала от этого вечного экстрима! Ты же не наркотиками торгуешь, почему с тобой вечно что-то происходит? Может, займись чем-то другим, цветы в теплицах выращивай или шампиньоны. А твой автомобильный бизнес вообще дело рискованное. Надо что-то менять, я больше тебя за тачками не отпущу! Ты мне живой нужен, – заявила Лиля и, разревевшись, уткнулась ему в плечо.

– Успокойся, малыш, я исправлюсь, честное слово. И больше никуда ездить не буду, разве что на Карибы. Поедешь со мной? – с несколько наигранным весельем ответил Антон, прижимая Лилю к себе.

– Издеваешься, да? – вытирая заплаканные глаза, буркнула жена и ударила его кулаком по спине.

– Я вполне серьезно, можешь уже собираться! Как только Никита поправится, мы вместе с Ксюхой сразу летим на Карибы. Заметано! Нам всем надо отдохнуть. А сейчас, солнышко, налей-ка мне стакан «Сьерры», а я немного вздремну.

– Тошенька, ты редко пьешь даже вино, а сейчас просишь стакан текилы? Досталось тебе, бедняжка, – сочувственно прошептала жена.

Проводив Лилю на работу, Антон бестолково шатался по квартире, даже боясь включить телевизор. Несколько раз он заглядывал к Никите, но тот тихо спал. Похоже, кризис и в самом деле прошел. Немного успокоившись, Стойко завалился в постель. Измученный и уставший, он проспал до самого утра. Однако, проснувшись, не почувствовал себя отдохнувшим. Смутное беспокойство все еще не отпускало его.

Тряхнув головой, как бы отгоняя дурные мысли, Антон задумчиво пошел в ванную. И только ледяной душ привел его в чувства. Наметив план действий и просчитав возможные варианты развития событий, он был готов ко всему. Лишь бы только Сергей привез девчонку. Она была свидетелем и все знала. И только она одна сможет рассказать кому-либо, и в том числе ментам, куда, зачем и, самое главное, за кем скрылись те парни.

За окном занимался рассвет. В квартире было темно и тихо. Лиля с Ксюшей еще спали, только из-под двери гостиной пробивался приглушенный, едва видимый свет. Осторожно открыв дверь, Антон зашел в комнату. Никита мирно спал на диване. Дыхание его наконец стало спокойным и размеренным, исчезла та устрашающая мертвенная бледность, которая не сходила с его лица еще вчера. Рядом в кресле, положив ноги на пуф, устроилась сиделка.

– Как он? – шепотом спросил он у девушки.

– Уже лучше, ночью спал хорошо… – начала она, но, услышав, что Никита стонет, оборвала фразу и склонилась над парнем.

– Лариса, закончите и, пожалуйста, зайдите на кухню, – попросил Стойко, подойдя к двери.

Поставив на плиту турку с кофе, Антон по привычке включил телевизор. Но и это не смогло отвлечь его от нахлынувших воспоминаний. Перед глазами снова возникли ужасные картины той ночи, три бездыханных тела на белом снегу и тихий, едва слышный стон Никиты. Неожиданно на плите что-то зашипело, кофейная пена полилась на горящую конфорку. Чертыхаясь, Антон прикрутил газ. В это время на кухню вошла Лариса.

– Присядьте, отдохните немного, я приготовил вам кофе, – сказал Антон. Налив в чашки ароматный напиток, поставил на стол сахар и сливки.

– Спасибо…

– Не за что. Пейте, не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома. Мы вам очень признательны за помощь. А пока поподробнее расскажите, как там наш больной, ему лучше?

– Сейчас он спит, жар начал спадать, дыхание спокойнее. Лечение переносит нормально. Кроме воды и отвара ромашки, пока ничего не пил, да ему и нельзя. А в обед я приготовлю ему немного постного бульона. Уверена, он идет на поправку.

– Он что-то говорил?

– Нет, только спросил, дома ли вы.

– Хорошо, пожалуйста, не отходите от него ни на минуту. Если Никите или вам что-то требуется, сразу говорите мне, не стесняйтесь!

– Нет-нет, все, что нужно, имеется! Сейчас необходимы только покой и время.

– Понятно, – Стойко задумчиво посмотрел на часы, – время, время, время! Мне его тоже не хватает. Сейчас я уйду на работу, но одни вы не останетесь, минут через пятнадцать придет наш товарищ, побудет с вами, пока мы с женой не вернемся. Если вам что-то понадобится, сразу ему говорите. У Юры, того человека, что с вами останется, есть ключ от квартиры, поэтому не переживайте, дверь он откроет сам.

Наверное, Антон чем-то напугал сиделку. Та начала нервно кивать, точно китайский болванчик, все время повторяя:

– Хорошо, хорошо, я все поняла.

Антон, поняв состояние девушки, постарался ее успокоить:

– Да вы не волнуйтесь и ничего не бойтесь, это всего лишь элементарная предосторожность. Береженого, сами знаете, Бог бережет.

В это время в кармане Антона запиликал мобильник. Машинально достав телефон, он посмотрел на экран смартфона и, увидев имя «Сергей», быстро провел по дисплею пальцем.

– Слушаю!

– Шеф, все в порядке, скоро будем на месте, – доложил Коваленко.

– Без осложнений?

– Да, все нормально. Приеду, доложу в деталях, – ответил тот и отсоединился.

Попрощавшись с сиделкой, Антон поехал на работу. Однако на месте ему не сиделось. Стараясь чем-то себя занять, он устроил импровизированную ревизию на базе. Найдя просроченный товар, Стойко пришел в ярость. Досталось и молодым девчонкам, фасующим сахар. Сделав контрольные замеры, он взвесил несколько пачек сахара и, обнаружив совсем небольшой недовес, моментально уволил всех фасовщиц. При виде Антона на базе прятались даже грузчики, боясь попасть под его горячую руку. Следующей жертвой Стойко стал автосервис. Но как только он туда вошел, снова ожил мобильник.

– Мы на месте, все в полном порядке, – отчитался Сергей, – я отпущу Игоря, он всю ночь не спал.

– Конечно, Серега, не вопрос. А ты подъезжай к котельной, я сейчас там буду.

Когда Антон подошел к условленному месту, Коваленко был уже там. Усевшись на капот машины, он нервно курил. Молча пожав ему руку, Стойко торопливо открыл дверь машины. На заднем сиденье, по-детски открыв рот, посапывая, спала официантка.

– Проблем не создавала?

– С такой горячей любовью к долларам, как у этой красотки, все проблемы решаются на раз-два. Она бы мать родную продала за бабки. Правда, матери у нее давно нет.

– Откуда знаешь?

– Да плакалась она мне по дороге на свою жизнь-злодейку. Так надоела, что пришлось ее немного утихомирить. Вот, дрыхнет теперь.

– Ты ее перекормил! Когда она придет в себя?

– Если надо, я быстро приведу ее в чувство! – заверил Сергей.

Действительно, через десять минут с помощью свежего зимнего воздуха и обтирания пушистым снегом девушка открыла свои огромные заспанные глаза и непонимающе оглянулась. Глядя поочередно то на Антона, то на Сергея, она наконец начала медленно соображать. По-видимому, Наташка была не такая уж и глупая и, прежде чем Стойко начал с ней разговаривать, все поняла и, сжавшись от ужаса, тихо завыла.

– Закрой рот, сучка! – взбесился Антон, услышав ее завывания. – А ну, живо выходи из машины!

Схватив едва державшуюся на подгибающихся ногах официантку за шиворот, он торопливо поволок ее к дверям котельной. Втолкнув девушку в каптерку оператора, Антон усадил ее на табуретку и стал рядом. Сергей, спокойно наблюдавший за этим действом, остановился у выхода и осторожно спросил:

– Шеф, тебе моя помощь нужна?

– Подожди меня в машине. Присмотри, чтобы сюда никто не заходил, – коротко ответил он.

На засаленной табуретке, на фоне обшарпанной стены, обклеенной постерами с полуобнаженными девицами, испуганно сжавшись в комочек, заплаканная, с расплывшейся косметикой, помятая Наташа выглядела жалко и даже вызывала брезгливость. Нервно посапывая и всхлипывая, официантка боязливо наблюдала за Стойко. Усевшись напротив, Антон в упор посмотрел на нее и сжал кулаки. Наконец, не выдержав, девушка истерично закричала:

– Что ты от меня хочешь?!

– Не ори, дрянь, – угрожающе прошипел Антон и, поднявшись со стула, вплотную подошел к ней, – ты кому нас с Никитой сдала, сучка?

Наташа опустила голову и уставилась в пол.

– Говори, сука, иначе я тебе все мозги вышибу. Хочешь жить, говори всю правду. Кто они? Что ты им говорила? Кто еще знает о ваших делишках, и как давно вы этим занимаетесь? Только быстро! Будешь молчать – убью!

Но официантка молчала. Казалось, что по мере того, как она отходит от дури, сопротивление ее начинало расти. Ухватив девушку за волосы, Антон намотал их на руку и, резко подняв голову вверх, повернул к себе. Слезы снова ручьем полились из ее глаз.

– Пусти, больно! Они найдут меня, и тогда тебе несдобровать, – прохныкала девица.

Никогда в жизни Антону не приходилось бить женщину. Но сейчас спонтанные эмоции одержали верх. Это была не женщина, это был дьявол в женском обличье. Она швырнула его в ту безысходность, за которой стояла смерть. И теперь уже не важно – его или чужая.

– Кому ты нужна, дура?! Никто за тобой уже не придет! – заорал он и с размаху влепил ей пощечину. – Рассказывай все, иначе я за себя не ручаюсь!

Наверное, пощечина привела ее в чувство. Наташа на мгновение окаменела, глядя на него огромными, полными слез глазами, потом, захлебываясь от торопливости, начала говорить.

– Хорошо, хорошо, я все расскажу! Только не убивай меня, пожалуйста, – забормотала девушка. Слезы безудержно потекли по ее щекам, маленьким ручейком собираясь на подбородке.

Антон устало опустился на табуретку и включил диктофон.

– Говори, – требовательно прошипел он.

– Я познакомилась с этими ребятами пару недель назад. Они раза три останавливались у нас. За два дня до вашего появления они остались ночевать у нас наверху, в мотеле. Вечером они пригласили меня поужинать. Мы классно провели время, парни оказались веселыми и щедрыми. Сказали, что родом из Беларуси, приехали в Украину, чтобы купить нормальную тачку. Пообещали, что если я им помогу, покажу водил, которые гоняют классные машины, получу хорошие деньги.

– Когда они останавливались у вас, они еще с кем-то общались? – уже спокойно спросил Стойко.

– Нет, – отрицательно покрутила головой девушка, – они всегда держались особняком, только со мной разговорились, – с гордостью поведала она.

– Они с тобой рассчитались? Ты с ними попрощалась или вы должны еще встретиться?

– Ну, когда они уезжали, Винт, тот, что у них за старшего, дал мне целых сто баксов! А Дыра, добрый такой парнишка, сказал, что они через неделю опять приедут. И если я им еще перегонщиков покажу, то могу получить и больше. Что ты от меня хочешь, что я такого сделала?! Я и вам хотела помочь, сразу клиентов подкинула, – выкрикнула Наташа и снова заревела.

– Слушай, что-то я не пойму, ты на самом деле дура или притворяешься?! – снова рассвирепел Стойко. – Ты же, сука, нас за «стольник» продала, да я тебе, дряни, чаевых за это время больше оставлял! Признавайся, кретинка, кому ты о своих «достижениях» уже успела рассказать?!

– Никому, вот… – она раскрыла сумочку, – у меня даже баксы еще остались! Я же всю ночь работала, кому я скажу, бабе Мане, посудомойщице, что ли? Утром я спать легла и до вечера проспала в мотеле. А потом меня твой дружок, заигрывая, предложил подвезти домой. Вот и все. Да скажи, в чем моя вина, вы с ними что, подрались, или они вам тачку побили?

– Побили, – тихо ответил Стойко и ухмыльнулся.

– Да ты что?! – возмутилась Наташа. – Но я не виновата. Хотя видела, что они нервные, кажется, из блатных. Как-то в разговоре Винт сказал, что они сидели, причем вместе. Правда, за что, я спрашивать не стала, боялась.

Выслушав этот бред, Антон окончательно растерялся. Еще час назад он был готов убить девицу. Сейчас же она казалась ему совершенно ничтожной и жалкой. И что бы он с ней ни сделал, он никогда не узнает правды, понимала ли она, что делала, или нет. Неужели, не один год проработав в придорожном кафе, она никогда не слышала о рэкетирах, которые охотятся на водил, перегоняющих автомобили? Но, скорее всего, ответ на этот вопрос он никогда не узнает. Теперь проблемой для него стало – что же делать с официанткой? Отпустить ее он не мог. Все равно, узнав о ночной аварии, которую менты, конечно же, квалифицируют как убийство, услышав приметы потерпевших, даже она, со своими куриными мозгами, сразу же поймет, чьих это рук дело. Подобного допустить было нельзя.

– С кем ты живешь? Тебя кто-то ждет? – задумавшись, поинтересовался Антон.

– Ты что, меня точно убить хочешь? – всхлипнула Наташа, и из глаз ее снова потекли слезы.

«М-да, что-что, а плакать эта кретинка умеет», – с досадой подумал Антон и произнес:

– Не реви, дура! Руки еще о тебя марать. Не трону я тебя. Только честно все расскажи.

– Я с отцом живу. А ждет ли меня кто? – на пару секунд Наташа задумалась и, ухмыльнувшись, добавила: – Нет, вряд ли. Батя мой на железной дороге проходчиком работает. Сутки дежурит, двое дома пьет. Я ему нужна, только чтобы еду приготовить да барахло постирать. Мы с ним, бывает, месяцами не видимся, не разговариваем. Я хотела денег накопить да в город махнуть, новую жизнь начать.

– А мать твоя где?

– Нет у меня мамы. Она, когда мне два года было, в тюрьму за кражу попала, ей три года строгого дали. Но она, по-моему, была невиновата, отца покрывала. Они вместе тогда работали на железной дороге и уголь из поездов тырили. Отсидела она полтора года, а потом заболела – туберкулез. А перед самым окончанием срока ее не стало. У меня только ее фотография осталась, всегда ношу ее в кошельке с собой. Мы с отцом долго вдвоем были, он только через четыре года женился. Хорошая тетка попалась, хозяйственная. Только прожили они недолго, отец по-черному пить начал, колотить ее, шпынять… Она от него и ушла. Добрая была такая женщина, жалостливая. Бывало, я из школы с подружками иду, а она сядет на скамейку возле своего дома и ждет меня, накормит, обцелует, даже из своей одежды мне платья перешивала.

Выслушав краткий рассказ Наташи, Антон вообще растерялся. Ну и ситуация… Поди реши, как поступить. Злость в нем боролась с жалостью.

– Ладно, Наташа, сегодня переночуешь здесь. Отпустить я тебя не смогу. Завтра позвонишь на работу и скажешь, что выходишь замуж и уезжаешь.