Текст книги "Русские тайны немецкого Висбадена"

Елизаветинская церковь в Висбадене

Результатом совместного путешествия грустившей великой княгини с дочерьми, пригласившей герцога Адольфа, находившегося в отчаянии, с целью успокоить хотя бы немного свою молодёжь, были созревшие, выношенные и обговоренные планы надгробной церкви. Для Елены Павловны строительство церкви стало её личным делом.

Неожиданная двойная смерть Лили, т.е. Елизаветы, и ее ребёнка, случившаяся вскоре после такой же двойной трагедии с Адини, Александрой, погрузила в траур Россию и два германских герцогства. Финансовый вопрос легко согласовали с Россией. Приданое было оставлено герцогам с этой целью. Оба патрона входили во все детали строительства.

Заказчиком явился герцог Адольф Нассау, а советчицей по церковным и эстетическим вопросам – великая княгиня Елена Павловна. После конкурсного отбора архитектором церкви стал Филипп Гофман, родившийся в Гейзенгейме (Geisenheim), городке на Рейне неподалеку от Висбадена, в виноградном районе Рейнгау.

Филипп Гофман (Filipp Hoffmann, 1806–1889) был талантливый молодой человек, получивший отличное художественное образование в Италии. Ради его верного представления о самобытности русской церковной архитектуры, Елена Павловна пригласила зодчего в Петербург для возможности поездок с целью изучения сакральной архитектуры. Живя в Михайловском дворце, (который уже в конце XIX века стал Русским музеем), под крылом великой княгини Гофман ездил по России и побывал в Москве и Подмосковье с увлекательной художественной задачей.

Тут нельзя обойти стороной некий старый казус. Общепринятые описания архитектурного типа Елизаветинской церкви повторяют с упорством, достойным лучшего применения, неверный тезис, ошибочно сказанный кем-то когда-то: Елизаветинская церковь, дескать, копия московского храма Христа Спасителя. Некоторые дипломатично говорят: это не совсем так. Скажу прямее: это совсем не так. Хотя в это время становились модными творения Константина Тона, автора Большого Кремлёвского дворца и храма Христа Спасителя, Филиппу Гофману они решительно не нравились, что неоднократно доказывают документы его путешествия по России и последующие немецкие монографии о Ф. Гофмане. Не говоря уже о простейшем доказательстве ошибочности этой выдумки: Гофман создавал эскизы и планы церкви в Висбадене в конце 40-х годов XIX века. А храма Христа Спасителя тогда ещё просто не было! Он долго строился и был освящён в 1887 году.

Не обязательно также быть серьёзным историком и специалистом по архитектуре, чтобы опровергнуть другую ошибку толкователей – долго бытовавшее название церкви «греческая капелла». Капеллой в Западной Европе называют небольшую часовню, обычно стоящую на кладбище. Русская церковь скорее величественна, но никак не миниатюрна. Но она и воздушна, что особенно видно на старых гравюрах, где окружающий её лес оставлял простор для далей и горизонта. Уже давно эта церковь не греческая, а настоящая русская. Итальянские вкрапления Филиппа Гофмана не нарушают канона русскости, но добавляют ей тонкости и изящества.

В отдельном беломраморном приделе в русской церкви похоронена юная герцогиня Елизавета, поэтому тип церкви определён церковным каноном: это русская надгробная церковь.

Уже в XII веке русская церковная архитектура обозначила своеобразие по сравнению с византийской. Никому не придёт в голову назвать католические церкви, находящиеся не в Италии, ватиканскими, хотя эти связи аналогичны. Для XIX века определение русской церкви как греческой было уже нелепостью, хотя инерционно иногда бытовало. В Висбадене оно просуществовало полтора века. Некоторые самоуверенные немецкие «знатоки» с пеной у рта пытались доказать мне, что русской церковной архитектуры не существует, она вся заимствована из Византии, из Греции. Живя в течение двух десятилетий каждое лето под Суздалем, изучая этот божественно прекрасный городок ради понимания русской истории и проведения экскурсий, я неплохо знакома с разными мнениями на сей счёт, и хорошо знаю, что русская сакральная архитектура, исходя из византийской, стала на путь самостоятельности и самобытности если не в XII веке, то в XIV уже наверняка. Это было время расцвета строительства церквей и иконописи. «Во главе нового художественного движения стал Андрей Рублёв – монах, сперва Троице-Сергиевой лавры, а потом Спасо-Андрониева монастыря. Дело, начатое Рублёвым, продолжил в XV веке художник Дионисий»3939
  Покровский Н. В. Церковная археология. Петроград.: Лавров и Ко. 1916. С. 197–198.


[Закрыть].

Наконец, к этому мнению прислушались, и в новых немецких текстах и объявлениях Елизаветинский храм зовётся Русской церковью.

До возникновения русской церкви временно герцогиня Елизавета покоилась в старинной церкви св. Маврикия (Mauritie).

Для русских, прибывающих в Висбаден в позапрошлом веке, в подавляющем большинстве верующих, наличие церкви было одним из главных притяжений. Их не смущало лёгкое нарушение церковных канонов итальянскими вкраплениями, например, скульптурными медальонами-портретами строителей и мастеров на нижнем поясе церковных внутренних стен церкви. Елизаветинский храм строился 7 лет, с 1848 по 1855 год. Освящёние было приурочено ко дню рождения Елизаветы 14/26 мая.

Торжественное богослужение началось утром накануне 25 мая. Впервые открылись царские врата, и три священника, каждый из которых оставил яркий след в жизни русской православной церкви, начали службу. Это были бывший духовник Елизаветы отец Иоанн Базаров, приехавший из Штутгарта, где служил в домовой церкви царской дочери Ольги Николаевны, вышедшей за кронпринца Карла Вюртембергского, став духовником царской дочери в Штутгарте; настоятель висбаденской церкви отец Иоанн Янышев, о котором мы ещё не раз вспомним; и протоиерей церкви русского посольства в Берлине отец Василий Полисадов, ставший позднее в Петербурге настоятелем Исаакиевского собора.

Освящение началось по канону с престола и алтаря. Совершили каждение, окропление святой водой. Отслужили литургию, настоятель Иоанн Янышев прочёл проповедь, раздав немецким посетителям её перевод. Прочувственную надгробную речь об Елизавете Михайловне на немецком языке произнёс Иоанн Базаров. В службе участвовали два церковных хора, один прибыл с Иоанном Базаровым из Штутгарта, другой был подготовлен Иоанном Янышевым из местных немцев, которых он обучал старославянскому языку и церковному пению. Позднее участие немецких певчих стало традицией многих русских церквей в Германии, в которых росло число принявших православие местных людей, которых пленила православная вера и красота ортодоксальной русской службы. Новый храм и песнопения вызывали всеобщее восхищение.

В надгробном слове не говорилось о погребённом вместе с герцогиней ребёнке, потому что его не успели окрестить. Освещение церкви и захоронение в мае 1855 года происходило в трудное время Крымской войны. Отца Елизаветы, великого князя Михаила Павловича два года как не было в живых, а мать, великая княгиня Елена Павловна находилась на службе в военном лазарете, которым она руководила, создав Крестовоздвиженскую общину сестёр милосердия. Она не могла в этот раз приехать в Висбаден. Не у кого было уточнить приведённый текст, в котором оказалась ошибка: Елизавета Михайловна родилась не в Петербурге, а в Москве.

В феврале 1855 года, всего 3 месяца назад, умер, простудившись, как было объявлено, Николай I. Россия проигрывала войну и оказалась перед лицом катастрофы. Александр II вынужден был заключить тяжёлый и невыгодный мир. Он отодвигал коронацию. Она состоялась через год, когда положение стабилизировалось.

Филипп Гофман построил русский храм, соблюдая главные каноны православных храмов и в то же время соединив их, по согласованию с августейшими консультантами, с итальянскими элементами. На внешних стенах Гофман поместил не свойственные русским церквам горельефы святых покровителей Елизаветы и её родителей. Это скульптурные портреты Св. Елизаветы, Св. царицы Елены, Св. архангела Михаила. В интерьере церкви архитектор повторил этот приём, никогда не применявшийся в православии: на уровне человеческого роста он увековечил всех художников, создавших церковь. Здесь горельефный портрет Тимелеона (Тимофея) Неффа, автора иконостаса; скульптора Эмиля Гопфгартена, создателя саркофага Елизаветы; его двоюродного брата, художника Августа Гопфгартена; автопортрет самого Филиппа Гофмана и ещё нескольких прекрасных мастеров. Итальянские художественные пристрастия Ф. Гофмана подчёркивают светлые мраморные стены и резьба, ради которой Гофман не один раз направлялся на разработки мрамора в знаменитый мраморными копями итальянский город Карарру и отправлял полученный материал на пароходах в Висбаден, лично руководя на Рейне разгрузкой ценного груза.

Елизаветинская церковь аристократична и величественна. Но в ней есть особый придел, который способен растопить и тронуть даже бесстрастное сердце. Это саркофаг Елизаветы, под которым внизу в особой крипте (склепе) она и похоронена вместе с ребёнком. На беломраморном саркофаге спит молодая женщина, которую мастерство скульптора сделало живой, дышащей, просто спящей. Её сон сторожит хоровод ангелов и 12 апостолов, суровость которых смягчена силуэтами Веры, Надежды, Любви и Бессмертия по углам саркофага.

На освящение этой церкви весной 1855 года в Висбаден съехалось множество русских, которые по служебной надобности, по страсти к путешествию или будучи на водах находились неподалеку.

Приехавший из Баден-Бадена старый князь Пётр Андреевич Вяземский, поэт и друг Пушкина, был взволнован до слёз этим событием и оставил его прочувственное описание, в котором иронист и скептик неожиданно становится совершенно другим, скинувшим маску – просветлённо религиозным человеком, ощущающим своё сиротство без православной церкви, среди протестантов и католиков. Пётр Андреевич и Вера Фёдоровна Вяземские недавно потеряли свою дочь в Баден-Бадене, где её пришлось похоронить на немецком кладбище. Некоторые формулировки Вяземского поражают не свойственной ему возвышенностью стиля:

«Церковь есть соборное, избранное место, куда стекаются общей любовью и в одно семейство все братья одного исповедания, куда стремятся все молитвы, коими воскриляется (так! – С. А.) душа наша, все упования, все чистые радости, все скорби, коими испытуется она во дни своего земного странствования. Все другие человеческие здания, как ни поражай они своим величием, своим значением, как ни удоволетворяй они разумным потребностям жизни нравственной и духовной, но всё же они не что иное, как однодневные палатки, разбитые на временном пути нашего скоропреходящего бытия»4040
  Вяземский П. А. Освящение церкви во имя Святыя Праведныя Елисаветы в Висбадене // Полн. собр. соч. в 12 т. 1878 -1896. Т. VII. СПб.: Изд-во графа С. Д. Шереметева. 1882. С. 5.


[Закрыть].

Статью об освящении церкви Пётр Андреевич Вяземский завершил размышлениями и надеждами на возникновение русского православного кладбища рядом с церковью, ибо до него дошли разговоры о подобных намерениях герцога Адольфа.

Князь Вяземский открыто плакал перед саркофагом Елизаветы, потому что знал эту великокняжескую семью и через ее горе видел своё собственное.

Здесь мне кажется не лишним сказать, что личность П. А. Вяземского не только в лицемерные советские времена, но и гораздо раньше покрывалась мемуаристами, а вслед за ними историками и литературоведами слоем лака. Да, друг Пушкина. Но на первый взгляд. На взгляд, недостаточно проницательный. В восхищении Вяземского Пушкиным сквозит иногда некий подтекст. Он лишён бескорыстной доброты Жуковского. Эта фигура во многом двойственная, настолько же принадлежащая литературе, насколько высшему свету. Недаром во вторую половину своей долгой жизни, уже после Пушкина, он стал придворным сановником высокого ранга, главой цензурного комитета, наконец, членом Государственного Совета и сенатором. Но прочувственные слова о русском кладбище открывают в воспитаннике иезуитского пансиона Петре Вяземском совсем другие грани души: ранимость, отцовскую боль потери, боязнь приближающейся смерти, человеческую незащищённость, свойственную любому смертному…

150 лет назад храм был хорошо виден из окон замка на берегу Рейна, где жил герцог. Теперь леса разрослись и церковь видна далеко не везде. В плане церкви простой крест. Над центральным барабаном возвышается главный позолоченный купол, который окружают четыре малых. Позолоту пяти куполов время от времени подновляет город, гордящийся русской церковью. Он же делает внешнюю реставрацию.

Три мраморных ступени ведут к алтарю, перед которым стоят семь аналоев с иконами. В центре алтаря Царские врата. В каждой православной церкви они входят в иконостас. Чаще всего он трёхъярусный, как в Елизаветинской церкви. Канон предполагает определённый порядок каждой иконы в иконостасе.

Иконостас выполнен по заказу великой княгини Елены Павловны академиком живописи Тимофеем Андреевичем Неффом, который прославил себя портретами Императорской фамилии и придворных, работами для Исаакиевского собора, а позднее иконами храма Христа Спасителя в Москве. Для висбаденской церкви он написал 25 икон святых в полный рост. В них ощутимо легкое влияние итальянской портретной живописи, намёк на великолепие Возрождения.

Первый ярус представляет Благовещение. Слева от Царских врат – Богородица с Младенцем, архангел Гавриил с пальмовой ветвью в руке, царица Елена с Крестом Спасителя и Великомученица Екатерина. Справа от Царских врат – Спаситель, затем архангел Михаил, побеждающий дракона, святая покровительница церкви Преподобныя Елисавет и Св. Николай.

Над Царскими вратами каноническое изображение Тайной Вечери. Она обрамлена медальонами авторов знаменитых литургий. Здесь весь сонм главных святых: Иоанн Златоуст, Василий Великий, Мария Магдалина, Св. Владимир, крестивший Русь, Св. Царица Александра, Св. Анна, Св. царь Константин, Св. Георгий.

В третьем ярусе иконостаса апостолы Павел и Пётр. Четыре евагелиста: Иоанн, Марк, Лука, Матвей. Все образа иконостаса красивы и канонически правильны. Только… холодноваты. Обрамляющий их мрамор с прекрасной кружевной резьбой, как ни странно, согревает отстранённое спокойствие иконостаса. Поднимаешь глаза выше, в подкупольный полукруг и свод – и тут непременно тебя охватит волнение религиозного и эстетического чувства, может быть, восторга от вихря движущихся херувимов и ангелов. Это прекрасные фрески двух немецких художников – Августа Гопфгартена и Якоби.

Встаньте в центр Церкви под куполом, поднимите взгляд – и вы встретитесь с Всевидящим Оком Бога. Не забудьте: Он всё видит.

Союз огня и воды

Главное достоинство Висибады (Висбадена) с древних времён – лечебные воды. В XIX веке в городе было 27 горячих источников. Их температура доходила до 60–70 градусов. Древние философы и учёные видели в этих водах соединение двух стихий – огня и воды. Здесь были самые горячие источники в Европе! Об их происхождении и уникальной температуре, об их природе геологи спорят до сих пор. А российские рекламные слоганы храбро завлекают туристов тем же числом источников: 27, хотя в ХХ веке их стало на порядок меньше.

Основные мировые курорты – Висбаден, Карлсбад, Мариенбад, Баден-Баден и другие – по негласным решениям различных командующих во времена войн, остались нетронуты и становились госпиталями. Висбаден всегда был курортным исцеляющим городом, приспособленным для любых гостей. В трудные годы он, конечно, как все города, терял уют и умиротворённость, но сохранял статус первоклассного курорта. Атмосфера богатого, даже фешенебельного курорта была наиболее явной в XIX веке, гости из всех стран плескались в его целебной воде. Сама история Германии и России выбрала для потока русских путешественников именно этот период дружеского и родственного общения населения.

Висбаденские источники принадлежат к группе минеральных, которые возникли на южных отрогах Таунуса вдоль геологической гряды, представляющей собой систему горных складок, начинающихся у Рейна при впадении в него Бингена.

Как многие немецкие города, Висбаден известен с римских времён и горд этим. Археологи считают, что поселение возникло при неолите. Люди селились рядом с многочисленными горячими ключами, а в нескольких километрах протекала широкая и спокойная река. Название её возникло в более поздние времена и ассоциировалось с понятием «отец», может быть, близким «отечеству»: «батюшка-Рейн». Как тут не вспомнить Волгу-матушку?

При римских императорах Друзе и Августе естественные термальные воды лечили легионеров, и в городе масса археологических доказательств этого прошлого. У Плиния Старшего обнаружилось первое упоминание термальных источников на правом берегу Рейна, напротив города Маттиакорум, позднее ставшего Майнцем. Источники назывались Аква Маттиакорум, что значило – воды племени маттиаков. Первые письменные свидетельства о лечебных водах датируются 122 годом. Плиний Старший погиб при извержении Везувия в 79 году. Год его гибели нам важен потому, что он определяет время первого письменного свидетельства: до 79 года. Плиний Старший писал, что бьющая из земли вода три дня остаётся горячей. Сейчас это понимается не буквально, но свойства воды и сегодня сохраняются три дня.

Висбаден зафиксировал своё имя позднее. В городе Висибада («луговая купальня») на постоялом дворе изволил как-то переночевать Карл Великий, о чём было сообщено в 829 году в древних хрониках. Это первое упоминание города считается годом его возникновения. Карл Великий купался в городских натуральных источниках долго и охотно, и потому был силён. С ним купались около 100 человек: сыновья, друзья, свита, телохранители.

Начало римского Висбадена это 10–6 века до н.э. Гражданская община возникла в 1–2 в. н.э., а первые свидетельства о 122 годе – находка 1896 года в Майнц-Кастеле, рядом с Висбаденом, это большой валун с надписью: «До Аква Маттиакорум 6000 двойных шагов». (Т.е. до Висбадена 9 км, посчитали и перевели специалисты). Сейчас камень лежит на дороге Адольфштрассе у висбаденского вокзала. Дотошные любители пеших прогулок, члены немецких краеведческих союзов, иногда проверяют римскую меру расстояния собственными шагами, считая себя достойными наследниками Священной Римской империи Германской нации.

На площади Кохбруннен (Кипящий колодец – в переводе) найдены остатки римских терм. Там же возникли отели Адлерквелле и Шутценхоф (Стрельбище или Стрелковый двор), где нашли в 1783 году даже статую Апполона! Сейчас, правда, никто не знает, где она находится. А в 1976 году при строительстве большого подземного гаража у того же Стрелкового двора нашли 250 римских монет.

Первыми использовали горячие источники в целебных целях, конечно, римляне.

О превосходных старинных отелях, окружающих площадь Kranzplatz, мы уже вспоминали. Кроме названных «Палаца» и «Розы» добавим один из древнейших, действующий со времен средневековья «Чёрный Козёл» («Schwarzer Bock») с вертящейся эмблемой козлиной морды над козырьком входа. Название никого здесь не задевает, даже Михаила Горбачёва, который предпочитает останавливаться именно в этом отеле. Следы былой роскоши на фасаде в стиле необарокко сохраняют стены отеля «Палац». На этой же площади лежит старый римский камень, надпись на котором – благодарность римского легионера за воды, исцелившие его дочь.

Первые известия о возрождении терм восходят ко времени чудес давно умершей ландграфини святой Елизаветы Тюрингской. Она умерла в Марбурге на Лане (Земля Гессен) в 1231 году. Св. Елизавета Тюрингская и Венгерская, супруга сына ландграфа, лечившая прокажённых и кормившая бедных, была канонизирована в 1235 году, через 3 года после смерти, в течение которых на её гробнице происходили чудеса исцеления людей. В том числе, связанные с водами. Одно из таких документированных римским папой Григорием IX исцелений произошло в Висбадене, когда утонувшую женщину привезли к гробнице св. Елизаветы, и она ожила. Говорилось: воскресла.

Князья Нассау были владетелями города уже в раннем средневековье. Один из них, Адольф фон Нассау (Adolf von Nassau), первоначально эта благородная форма фамилии означала просто «Адольф из Нассау», был избран в XII веке Германским королём, и его портрет сегодня горделиво смотрит со стены Королевской галереи во Франкфурте. Но, как ни странно, следов средневековья здесь, в Висбадене, осталось меньше, чем следов римского протектората.

Настоящее знание свойств вод пришло от арабов, от Авиценны. Это XV век. Бассейны и раковины строили из дерева. Пар выходил из отверстия в потолке. В банях было по две раковины, одна служила для остужения. Хозяин сервировал плавающие столы или столы на краю раковин. Сейчас в моём любимом бассейне «Оденвальдские термы» в буфет можно войти из воды в купальнике или завернувшись в простыню, по-римски.

На Кранцплац в римские времена были публичные лечебные бани. Такие же были в римских провинциях Баден-Бадене и Баденвейлере. Отдельно стояли бани для легионеров. Было несколько терм с интимным направлением. После изгнания римлян курортное дело не заглохло, и в средние века колодцы-источники отстраивались и очищались снова.

К XIV веку относятся описания оргий в бадах-банях. Их осудил фанатик-монах Генрих фон Лангенштейн, который сначала был учёным, астрономом Сорбонны, потом стал монахом в Эбербахе. Он увидел фрески на стене, рисующие банный праздник в Висбадене. Банную жизнь он описал по этим фрескам, в натуре никогда её не видел. Он написал слова осуждения, требуя наказаний: «Моются тела, пачкаются души. Гремят барабаны и дудки. Забыт Бог. Бессовестный парад полов». Схоласты не выносили человеческой радости. Только молитвы и печаль. Нашлись и защитники. Они доказывали, что это был ритуал, а не оргии. В банях-термах ели, пили, жили. Главным защитником был некто Отто Ренкофф. Он доказал, что фрески изображают праздник избавления от чумы в XIV веке. В это время чума прокатилась страшным опустошением по всей Европе. В начале XVII века эта беда вернулась. В 1608 году появилась чума и в Висбадене. Придворный врач Вебер дал предписание: ежедневно каждый житель города должен мыть ноги и купаться в термальной воде. Чума в Висбадене исчезла, когда кругом она ещё косила людей. Такова сила термальных вод.

Врач Филипп Вебер (Weber, 1570–1636) родившийся в Ширштайне под Висбаденом, придворный медик графов Нассау, написал и издал первую книгу о лечебных водах по-немецки: «Термы Висбадена». Она начиналась так: «Правы старые философы и мудрые учёные: В воде и огне лежит величайшая тайна. Ее хранит прежде других всемирно знаменитый Висбаден». Вебер был алхимиком и врачом, описывая действия вод. Они излечивают, писал Вебер, насморк, головокружение, тяжёлое состояние, судороги, дрожание членов, звон в ушах, туберкулёз легких, кашель, сердцебиение, меланхолическую слабость, зуд кожи… Приносит членам равновесие.

При этом средневековый врач предупреждает: без соблюдения правил посещать бады (бани) нельзя. И приводит множество правил. Они интересны и забавны для наших дней: в бад надо идти через 3 часа после восхода солнца. Сидеть в воде, которая должна доходить до шеи. В воде не спать, не есть, не пить, не кричать, не звать кого-нибудь. Быть в минеральной воде 2–3 часа. Избегать при этом еды, голода, забот, игр Венеры, переполнения тела. А после выхода из терм (бадов), согреться, выпить воды из тринкура, а после питья вести время в честных разговорах при прогулке.

Красивая идилия! Вскоре однако город Висбаден был опустошён во время 30-тилетней войны XVI века, и когда война закончилась, герцог вызвал горожан на городскую площадь. Уцелевших оказалось 30 человек, правда, считалось только мужское поголовье, но эти 30 начали строить город заново. А козырная карта для восстановления города от ран была все та же: источники, обладающие таинственной возрождающей человека силой. И не только человека. У коров, пьющих остывшую термальную воду, резко прибывало молоко.

Один предприимчивый хозяин постоялого двора открыл лечебный водоем на двух лошадей. За несколько дней излечивались больные лошадиные копыта и суставы, вскоре хозяин смог открыть дорогой отель. Этот старинный бизнес регулировался правительственными указами герцогов Нассау, большинство которых были запретительными ради чистоты и порядка в городе.

А воду из Кипящего колодца стоит пить тем, кому надо подлечить почки и печень. Только надо знать, как пить. В минувшие времена в 5 часов утра на площади начинал играть оркестр, чтобы толпа, получавшая полстаканчика воды, просыпалась и бодрствовала, затем прогуливалась «в честных разговорах» и снова возвращалась за второй порцией водяного бульона.

Однажды предшественник герцога Вильгельма герцог Фридрих Август летом 1804 года обнаружил, что в городе зарегистрировались в полицейском листке 390 гостей. Заботясь о гостях, а более того о доходах от их пребывания, герцог сообразил, что приезжим негде встречаться и беседовать, кроме места утреннего пития минеральной воды. Для бесед курортников необходим отдельный дом и зал, который был вскоре построен и назван Курзалом. Само слово «Курзал» возникло в Висбадене. После рождения висбаденского Курзала во многих целебных местах мира прижились новые слова: Kurort, Kursaal, Kurhaus, Kur. Эти слова давно звучат совершенно по-русски: курорт, курзал, курхаус, кур. Правда, слово «кур» слегка видоизменилось, это курс (лечения). А слово «бад» тоже понятно, купаться по-немецки – baden.

В XIX веке в потоке приезжающих гостей преобладали англичане и русские. Из России приезжали чаще всего состоятельные, высокопоставленные люди, аристократы, дворяне, чиновники, возникающая интеллигенция – и все они отправлялись за границу подлечиться, на воды. Кто же не помнит Осьмую пушкинскую главу:

 
Онегин сохнет, и едва ль
Уж не чахоткою страдает.
Все шлют Онегина к врачам,
Те хором шлют его к водам.
 

Термальные источники возникли как особенности геологии и минералогии горных складок. Многие учёные и врачи, начиная с древности, пытались понять их происхождение и свойства, но до последней ясности не дошли. Загадки и капризы геологии земли во многом остаются загадками. И капризами тоже.

Источники делятся на две группы: прима и секунда, главные и второстепенные. В главных вода идёт из глубины земли. Второстепенные ответвляются от главных. Большинство второстепенных в последние 50 лет закрылись, ушли в землю. Сейчас число источников точно не называют, оно меняется. Современный исследователь Вальтер Цишь4141
  Czysz W. Цишь В. Висбаден– курорт. От римских бань к мировому курорту. Рукописи городского архива Висбадена. Издание Магистрата. Т. VII. Висбаден, 2000. Перевод А. В. Арро.


[Закрыть] учитывает и обобщает мнения учёных предшественников, а ваш автор вслед за ним делает краткие выводы.

Горы Таунус, прилегающие к Висбадену – это изменчивая система горных складок, пересекающих Рейн у его притока Бингена, причём северо-восточное направление гряды преграждается юго-западным. Эти пересечения земных складок и дают выбросы термальной (т.е. горячей) воды.

Особенность висбаденских вод – высокое содержание соли Na-хлорид; 8,6 г соли на один литр воды. По мнению бальнеологов, это натриум-хлоридные термы. Их глубина – 45–50 м. Привожу состав в память моей школьной учительницы химии Тамары Васильевны: Na, ионы хлорида, электрические ионы, Ca, Ka, Ma в высоком количестве. Плюс Стронций, Литий, Fe, который при выходе на воздух образует клубящийся конгломерат со следами йода и флюорида. Они имеют лечебное значение. Состав термальных вод, добавляет В. Цишь, окончательно, повторяю, так и не объяснён. Ух! Надеюсь, свою тройку я получила.

Кохбруннен даёт ежедневно 2 млн литров воды и 14 кг соли. Применение соли не решено. Соляной лагерь есть в городе Фульде и в других местах. Последние 100 лет воду исследует лаборатория Фрезениуса в Висбадене и Таунусштайне.

Причина высокой температуры воды также не решена и не объяснена до конца. Чудеса природы! Есть теория магнетического происхождения воды. Глубина источников доходит до двух км! Это путь охлаждения вод. Современные геологи считают, что горячая вода, проходя через пещеры и складки, превращается в пар, а пар снова конденсируется в воду у подошвы земной коры. Термальные воды Висбадена по мнению специалистов – самые горячие в Европе. Висбаденские дома и гостиницы в средние века имели второй резервуар, чтобы вода сутки остывала до нормальной температуры.

В 1899 году Висбаден унаследовал отель Адлер с садом. Здесь встал самый знаменитый и прекрасный Кайзер-Фридрих-Бад. Эти бани включают все разновидности бань и бассейн, который в абсолютном великолепии повторяет лучшие римские термы. По крайней мере, один раз там надо побывать каждому, кто доберётся до Висбадена. Это сказка на всю жизнь!

В римские термы входили (и входят!) такие помещения:

Аподариум – раздевалка

Фригидариум – холодный холл

Префурниум – горячий воздух без воды

Термидариум – с тёплой водой

Кальдариум – с горячей водой

Судаториум – перемежающиеся горячая и холодная воды

Первые дискуссии о свойствах вод начались в XVII веке. Аристотель, Гиппократ и Гален считали, что вода излечивает большинство болезней. Они доказывали, что термальная вода – это величайшая тайна, соединившая две противоположные силы: воду и огонь. Многие алхимики поддерживали эту мистическую идею. Но безо всякой мистики учёные дали практические советы, которых придерживалась бальнеология XIX века. Вот её постулаты: нужно избегать переполнения организма едой перед купанием и после него, также голода, забот, игр Венеры и долгого пребывания в воде. ½ часа в воде – и перерыв, и так 3–4 раза. После бада согреться, вытереться, пропотеть. Поспать, если хочется. Во время кура (курса лечения) есть птицу, телятину; пить вино, хорошо бы разбавленное швальбской водой, т.е. питьевой из источников, из тринкура, особенно хорошего в городке Швальбахе под Висбаденом. Пить после восхода солнца или (и) за 3 часа до обеда. После питья не есть, не спать, а гулять и разговаривать. При остром состоянии в бад (баню) не идти, только пить воду. В принципе, учёные XVII века повторяли правила доктора Вебера XVI века, слегка их уточняя. Все знаменитые русские курортники более позднего времени придерживались этих правил, с некоторыми индивидуальными дополнениями врачей.

Увы, эта бальнеология сейчас совсем отсутствует. Думаю, что она сознательно упразднена, потому что дешева и не выгодна. Но в XIX веке, как не повторить, Висбаден был мировым курортом. Несколько серьёзных учёных оставили свои имена в этой области. Например, доктор Лер опубликовал своё «Краткое описание Висбадена и его минеральных солей». Он первым обосновал физиологию действия воды. Медицинский советник Фоглер, военный врач, в 1837 году написал книгу «Источники Висбадена». Различие силы источников он видел в температуре и концентрации солей. Это, видимо, верно и сегодня.

Однако новая эра в бальнеологии возникла благодаря химику и аптекарю, исследователю Карлу Фрезениусу, выпускнику Боннского университета. С 1848 года он возглавлял химическую лабораторию. Его книга «Руководство по химическим анализам» переведена на все языки мира! В 1850 году им написана книга, ставшая основой всех современных работ в данной области: «Химическое исследование минеральных вод герцогства Нассау». Лаборатория его имени работает и сегодня. Работу продолжают его прямые потомки.