Текст книги "Лили и ее очки"

– Ты привез меня сюда для того, чтобы я прыгнула, и я прыгну, – решительно ответила Ира.

– Мы можем прыгнуть вместе, – упрашивал Дима.

– Только сама! – категорично заявляла она.

И вот инструктаж позади, и Ира уже в самолете. Мерно гудит двигатель, рядом сидит бледный Дима и взволнованно смотрит на нее.

– Не передумала? – наверно, в сотый раз спросил он.

– Нет, – уверенно ответила Ира, чувствуя между тем, как ее колотит от страха и переполняющей решимости одновременно.

Дима, по ее настоянию, прыгал первым.

– Жду тебя внизу! – крикнул он и ринулся вниз.

И вот ее очередь.

Ира зажмурилась и сделала шаг вперед…

Как же страшно лететь в неизвестность! Мамочки, она же разобьется! Зачем, зачем она в это только ввязалась, зачем Дима притащил ее сюда?! А она чем думала?! Спасите же ее хоть кто-нибудь!

Ира открыла глаза.

Вдруг страх отступил, осталось только ощущение всеобъемлющего одиночества и при этом полного слияния с миром во всем его разнообразии. Внезапно ей открылись и удивительная скоротечность, и ценность человеческой жизни, и мимолетная красота мгновения. Ей показалось, что она поняла основную тайну бытия, и это открытие наполнило ее безграничной эйфорией.

Парашют опустился вниз. Ира толком не помнила, что было дальше, она стояла растерянная, взгляд ее блуждал, она и смеялась, и плакала одновременно, не зная, что ей делать с выплескивающимися, как лава, чувствами и эмоциями.

К ней уже совсем ног бежал Дима.

– Ирочка! – Его сильные руки подняли и встряхнули ее. – Что с тобой? Тебе плохо? Только не молчи, ради бога, скажи хоть что-нибудь!

Ира глубоко вздохнула и обратила к нему свое залитое слезами и одновременно озаренное внутренним светом лицо, улыбнулась и спросила:

– Ты напишешь мой портрет в свадебном платье?

Случай

Он сделает это. Обязательно сделает, нужно просто набраться немного смелости, и все получится. Он долго думал, готовился, к чему сейчас сомнения? Слабость, вечная проклятая слабость, поломавшая ему всю жизнь…

Взгляд Дениса упал на бар с названием «Веселый енот». Самое подходящее место для человека в его состоянии. Он пропустит стаканчик-другой, и тогда уже ничто не помешает ему исполнить задуманное.

В баре было многолюдно – еще бы, вечер пятницы. Денис примостился с краю стойки, заказал виски и от нечего делать принялся изучать окружающих. Точнее, занятие-то у него было, но именно о нем думать сейчас совершенно не хотелось.

Его внимание привлекла девушка, сидящая неподалеку от него, у окна. Перед ней стоял бокал пива, и она увлеченно читала Буковски «Хлеб с ветчиной». Девушка была в больших тяжелых очках, бесформенной рубашке и мешковатых джинсах. Выдвинутая вперед нижняя челюсть и опущенные уголки полных губ делали выражение ее лица немного сердитым. Никто бы не назвал ее красавицей, но Денису она понравилась. Приодеть ее немного да распустить черные, замотанные в тугой пучок волосы… Кто их поймет, этих современных девушек, они как будто нарочно стараются себя изуродовать. Эта, пожалуй, ненамного старше его дочери – лет двадцать шесть – двадцать семь, – а одевается скучнее его соседки, пожилой тети Маши.

Тем временем девушка отвлеклась от книги и недовольно посмотрела на него.

– Вы еще долго будете пялиться? – спросила она низким голосом с едва уловимым акцентом.

Он так и сразу и подумал, что она не местная. Грузинка, должно быть, или армянка. Такая красивая оливковая кожа…

– Простите, пожалуйста. Не каждый день увидишь в баре девушку с книгой. Да еще и Буковски… Мой любимый автор, между прочим, – отозвался Денис, дружелюбно улыбнувшись.

– Вот еще! – фыркнула та в ответ. – Могу поспорить, вы его даже не открывали. А если открывали, то давно, прочли пару страниц и забросили книгу на полку. Люди, подобные вам, не читают Буковски.

– Вот как? А что же они, по-вашему, читают?

– Ничего. Рассеянно пробегают по утрам сводки новостей, а вечером иной раз глянут украдкой стянутый у жены или дочери любовный роман. По выходным смотрят комедии, которые непременно заканчиваются свадьбой.

То, насколько она оказалась близка к правде, разозлило и одновременно раззадорило его. Денис встал и пересел на свободный стул рядом с ней.

– Эй, я вас, кажется, не приглашала! – буркнула девушка, но книгу тем не менее отложила.

– Если вы такая мисс всезнайка, может, отгадаете, что я собирался сделать этим вечером?

– Откуда же мне знать?

– И все же попробуйте.

Она пожала плечами:

– Купить жене цветы как знак извинения за то, что грязными ногами запачкали ее любимый светлый коврик в ванной?

– А вот и нет. Я… – Денис помолчал. – Я собирался прыгнуть с моста.

– Что ж, тоже неплохо. – Девушка снова потянулась за книгой.

– Подождите! Я вообще-то серьезно, – запротестовал Денис.

– А мне кажется, вам просто скучно, поэтому вы попусту тратите мое и свое время. Хотите прыгать – так идите и прыгайте.

– Неужели даже не спросите меня, почему я решил так поступить?

– Несчастная любовь, полагаю?

– А может быть, я разорен?

– О нет! Мужчина, который нервно заламывает руки, не может быть настолько прагматичен, чтобы суметь сколотить такое состояние, потеря которого привела бы его в отчаяние.

– Может, вы и правы… отчасти. На самом деле это довольно серьезная психологическая драма.

– И я должна выслушать вашу историю?

– Если хотите. Или вы, как и Буковски, думаете: «С моими взглядами на жизнь первое дело – избегать общения с людьми. Чем меньше мне их попадается, тем лучше я себя чувствую».

Впервые в ее взгляде промелькнуло что-то, похожее на дружелюбие. Она улыбнулась и протянула ему руку:

– Карина.

– Денис. У вас красивое имя. Вы из Армении?

– Да, из Еревана. Так что у вас случилось?

– О, эта история началась много лет назад. Я был молод, романтичен и влюблен по самые уши. Не представлял себе жизни без Эллы. И она, к моему удивлению, ответила мне взаимностью. Мы поженились, и в течение нескольких месяцев я был самым счастливым человеком на земле. А потом…

– Измена?

Денис горько усмехнулся:

– Да. Однажды я, уже почти доехав до работы, вдруг вспомнил, что забыл дома документы. Пришлось ехать обратно. Я тихо открыл дверь своими ключами, потому что Элла сказала, что хочет вздремнуть, и мне не хотелось ее тревожить. Она разговаривала по телефону и не слышала, как я вошел. Она говорила: «Да, милый» – да еще таким нежным голосом, с такой интимностью. Эта интонация сказала мне больше, чем любые слова, я сразу все понял. Ее тихий, томный голос, словно…

– Пожалуйста, избавь меня от таких душераздирающих подробностей, – закатила глаза Карина. – Она сказала что-нибудь еще, кроме «Да, милый»?

– Ну, она еще добавила «скучаю», а дальше я не стал слушать.

– Как давно это случилось?

– Двадцать четыре года назад.

– Ты убил жену за измену, и тебя посадили. Теперь выпустили, и ты отправился отмечать освобождение в бар, – предположила Карина.

Денис оскорбился:

– Я что, по-твоему, похож на человека, который двадцать четыре года провел в тюрьме?

Она окинула его критическим взглядом:

– Ну, сказать по правде, выглядишь ты неважно.

– Премного благодарен!

– Просто я подумала, должна быть причина, по которой ты решил рассказать эту историю именно сейчас.

– Разумеется, просто ты не дослушала.

– Я внимательно слушаю. Продолжай.

– Я тихо закрыл дверь на ключ и вышел. Не знал, что делать, был в смятении. Понимаешь, я ведь очень сильно ее любил. В конце концов решил, что не буду ей ничего говорить. Если бы я сказал, что все знаю, скорее всего, мы бы расстались. А я тогда не представлял, как жить без нее. Наверно, все закончилось бы тем, что я сам умолял ее вернуться, а это было бы еще более унизительно. Подумал: наверно, это какое-то увлечение, оно быстро пройдет, и все будет как раньше.

– Прошло?

– Не знаю. Я очень старался не знать. Никогда больше не приходил домой без предупреждения. Если вдруг мне случалось вернуться раньше, чем обещал, я гулял в парке за две улицы от нашего дома. Никаких больше неприятных сюрпризов!

– Я так поняла, без сюрприза все же не обошлось.

– Конечно! Через три месяца Элла сообщила мне, что беременна. Я стоял как вкопанный, не знал, что сказать, а она все спрашивала: «Ты что, не рад?»

– И, разумеется, ты снова промолчал.

– Я по-прежнему боялся потерять ее. Решил, что ребенок, скорее всего, мой. Одно дело – изменить мужу, другое – родить не от него ребенка. Мне казалось, что моя Элла не может так поступить со мной. Но Таня оказалась настолько не похожей на меня, что…

– Она родилась темнокожей? – перебила его Карина.

– Нет, почему? Она блондинка, в мать.

– Просто ты сказал «настолько не похожей». Насколько?

– Не знаю, другие черты лица, фигура…

– Дай-ка угадаю: ты опять ничего не сказал.

– Уже было поздно что-либо менять. Малышка обожала меня, а я ее. К тому же все равно существовала вероятность…

– Никогда не думал сделать ДНК-тест?

– Думал, но… Наверно, я просто боялся узнать правду.

Карина задумчиво посмотрела на него:

– Двадцать четыре года. А ты не слишком любопытный, верно?

– По-моему, ты просто издеваешься надо мной, – рассердился Денис.

– Нет, я просто пытаюсь тебя понять, но, честно говоря, это довольно трудно. Итак, кучу лет назад ты вбил себе в голову, что жена тебе изменяет.

– Почему это вбил себе в голову? Я сам слышал…

– Да-да, помню, томный голос и все такое. Знаешь, ты напоминаешь мне моего дядю. Как-то раз он вернулся домой и увидел, что все ящики тумбочек выдвинуты, а вещи из шкафов выброшены на пол. Первое, о чем он подумал, – жена сбежала с любовником и в спешке собирала вещи, боясь опоздать на поезд. Он пребывал в этой уверенности все сорок минут, пока тетя не вернулась из магазина. Оказалось, что это были всего лишь грабители. Дядя был так счастлив, что сначала даже не расстроился, когда узнал, что пропали все их сбережения.

– У меня другой случай.

– Мало ли с кем твоя жена разговаривала. Может, это был ее брат.

– У нее нет братьев.

– Двоюродный брат, дядя, племянник, друг… Может, она просто прикалывалась. Мне как-то повадился звонить мой бывший. Он уже женился, но стоило ему выпить рюмку-другую, как он вспоминал про меня. И вот я один раз с таким придыханием ответила ему: «Привет, мой ненаглядный! Как я? Отлично, жду тебя. Надеюсь, ты уже собрал вещи? Ты поговорил с этой подлой мегерой, твоей женой, или лучше это сделать мне?» И все, звонки прекратились. А если бы меня услышал такой чокнутый, как ты, то что бы он подумал?

– Эта история точно не про Эллу.

– Конечно, ведь бывших у нее тоже быть не может. Это еще больший миф, чем брат.

– Карина, прекрати!

– Даже и не подумаю.

– Знаешь, а ты нахалка.

– Я? Ты сел за мой столик с рассказом о своей жизни, а нахалка я?

– Ты права, хватит обо мне. Давай лучше поговорим о тебе.

Карина наклонила голову набок и усмехнулась:

– Уверяю тебя, это очень скучное занятие. В моей жизни нет и не было таких занимательных историй, как у тебя. Я живу спокойной и размеренной жизнью.

– Почему-то я тебе не верю. Чем ты занимаешься? Хотя постой, дай-ка я угадаю. Наверно, ты преподаватель в школе или в университете. Литературы или, может быть, иностранного языка…

Карина звонко расхохоталась:

– Пророк из тебя, прямо скажем, не очень.

– Что же тогда?

– Я врач-реаниматолог.

– И ты еще сказала, что у тебя скучная, размеренная жизнь! – упрекнул Денис. – Уверен, тебе есть что вспомнить.

– Конечно есть, просто все эти события происходили не со мной. Во внешнем мире происходит столько всего, что я стремлюсь сохранить гармонию хотя бы внутри. Я избегаю драмы точно так же, как ты ищешь ее.

– По-твоему, я хотел найти драму?

Карина отпила из бокала:

– Что мешало тебе поговорить с женой?

– Я уже сказал тебе. Любовь. Страх. Привычка. Стремление сохранить ту самую гармонию, о которой ты говоришь.

– Видимо, у нас с тобой разные представления о гармонии.

– Почему ты защищаешь мою жену? Ох уж эта ваша извечная женская солидарность! – обиженно заметил Денис.

– Я никого не защищаю, а всего лишь анализирую факты. Их, прямо скажем, маловато для таких глобальных выводов, которые ты сделал.

– Говорю же тебе, я сам стремился больше ничего не знать.

– Ясно. Так что случилось потом? Откуда взялся мост, с которого ты решил прыгнуть?

– Три недели назад Таня вышла замуж. Она была такая красивая, моя девочка, в длинном белоснежном платье. Мы с Эллой глаз от нее не могли оторвать. А когда они с женихом танцевали свадебный танец, на меня внезапно накатило чувство тошноты. Мне стали противны эта свадьба, гости, свидетели, чужая жена и чужая дочь в обнимку с чужим парнем. Но больше всего меня затошнило от самого себя: во что я превратил свою жизнь? Почему отказал себе в счастье быть рядом с верной, любящей женщиной и воспитывать своего ребенка? Какое малодушие! И тогда мне захотелось совершить хотя бы один смелый поступок в своей жизни. Доказать себе, что я мужчина.

– По-твоему, прыгнуть с моста – это смело?

Денис повертел в руках стакан:

– Ну… не каждый на это решится.

– А что, по-твоему, было бы более смелым поступком: прыгнуть с моста или сделать тест на отцовство?

Денис озадаченно посмотрел на девушку:

– Ты пытаешься сказать… Возможно, ты права, я опять малодушничаю. Пытаюсь оставить себе надежду. Потому что если вдруг окажется, что все мои подозрения правда…

– Думаю, ты боишься и того, что все твои подозрения неправда. Тогда получится, что ты зря терзал себя столько лет.

– И все-то ты знаешь лучше всех, – буркнул Денис.

– Ты злишься потому, что знаешь: я могу быть права.

– Ну вот опять. Карина, а у тебя есть приятель?

Она улыбнулась:

– Мой несносный характер не в силах долго выдержать ни один мужчина. К тому же я далеко не красотка – никакой компенсации за вредность.

– Не скромничай! Вот что, я приглашаю тебя на свидание. Завтра мы пойдем в один маленький уютный ресторан. Обещаю, больше никаких разговоров о чужих детях, женах и мостах! Только литература, искусство и, если захочешь, немного политики.

– Я так понимаю, прыгать ты передумал?

– Да. Оно того не стоит! Ну так что?

– Я не хожу на свидания с женатыми мужчинами.

– Да перестань! Женатый мужчина… Смешно!

– Пусть так, но у меня свои принципы.

– Тогда можно я просто позвоню тебе?

– Зачем?

– Разве ты не хочешь услышать продолжение? Не зря же я почти час мучаю тебя своей болтовней. – Денис попытался улыбнуться.

– Хорошо, записывай. Хотя интуиция подсказывает мне, что зря я это делаю.

– Я тебе очень благодарен. И за номер, и за то, что ты спасла мне жизнь.

Карина рассмеялась:

– Спорим, ты не станешь делать тест?

– Я его сделаю хотя бы ради того, чтобы ты поняла, как ошибаешься во мне.

– Не лучшая мотивация, но я не против.

– Я позвоню!

Денис помахал Карине рукой и вышел из бара.

Денис ходил взад-вперед по улице и, прижав телефон к уху, с нетерпением слушал гудки. Второй, третий, пятый… Ну же, Карина, сними трубку! А что, если она дала ему неправильный номер?

– Алло, – произнес женский голос с легким акцентом.

Денис с облегчением выдохнул:

– Наконец-то я до тебя дозвонился! Все утро набираю.

– Вчера я поздно легла, было много работы. Как ты?

Не спросила, кто это, значит, сразу узнала его голос, хотя они виделись всего один раз две недели назад. Хороший знак!

– Я сделал ДНК-тест. Когда был в гостях у Тани, прихватил с собой стакан, из которого она пила. Конверт с результатами сейчас со мной.

– И?

– Я не открывал его. Знаешь, я вдруг понял: это не имеет никакого значения. Я всегда буду любить Таню, она в любом случае моя дочь, ей и останется. А Элла… даже если я был неправ, все равно мы с ней чужие друг другу, у каждого своя жизнь. Все это время я гонялся за миражами вместо того, чтобы просто жить. Жить настоящим.

– Понятно.

– Я решил развестись с Эллой. Помню, тебя смущало, что я женат, но совсем скоро я буду свободен. Начну новую жизнь. И я хотел бы начать ее с тобой. Мечтаю о путешествиях, хочу съездить в Париж. Я там никогда не был, а ты? Поехали вместе? Что скажешь?

– Скажу, что больше никогда не дам свой номер телефона мужчине, у которого кризис среднего возраста.

– Карина, перестань! Между нами вспыхнула искра, ты же тоже это почувствовала! Может, поначалу я произвел не слишком выгодное впечатление. Но потом я же тебе понравился?

Карина рассмеялась:

– А ты более самоуверен, чем мне сначала показалось. Да, в какой-то момент ты показался мне… интересным.

– Вот видишь! Я разведусь и…

– Денис, дело не в твоей жене. Точнее, не только в ней.

– А в чем?

Вместо ответа она повесила трубку.

Денис некоторое время озадаченно стоял с телефоном в руке. Вот, значит, как. Ну и пошла она к черту, эта Карина! Она ведь даже не хорошенькая! У него будут другие женщины – красивые, яркие, интересные. И Элла пусть тоже катится к черту! Всю жизнь ему поломала, дрянь! Была бы ему хорошей, верной женой, все сложилось бы совсем по-другому.

Денис достал из кармана пиджака запечатанный конверт. Порвать его на мелкие кусочки – и дело с концом!

Некоторое время он медлил. Наконец вздохнул и резким движением распечатал.

Месяц спустя

– Итак, где вы были в период с полдевятого до девяти вечера?

– Послушайте, я уже не один раз отвечал на этот вопрос. Сколько можно? Я был в гостях у своего друга Максима, потом пошел ужинать к дочери Тане.

– Вы шли пешком по Греческой улице? Мимо своего дома?

– Да, именно так.

– Дорога должна была занять у вас не более пятнадцати минут; вы же шли тридцать. Куда делись еще пятнадцать минут?

– Я не помню точно, может, я вышел немного позже или пришел чуть раньше. Или просто шел медленнее, чем обычно. Вы что, пытаетесь сказать, что я мимоходом, по пути, пристрелил собственную жену и как ни в чем не бывало отправился ужинать к дочери? Вы это хотите сказать?

– Пока я ничего не хочу сказать, я просто выясняю факты.

– Послушайте, мне незачем было убивать свою жену. Мы прожили вместе более двадцати лет и прекрасно ладили. Материально я от ее смерти ничего не выиграл – все свои деньги она завещала дочери. Как и я, кстати.

– Прекрасно ладили. В самом деле?

Черт, черт, черт! Ну почему из всех следователей, которых полным-полно в этом проклятом городе, дело об убийстве Эллы досталось именно ей?! Само собой, его вызвали для дачи показаний, и началось!

– Послушай, Карина, может, хватит?

– Простите?

– Я имею в виду, хватит валять дурака. Ты прекрасно помнишь меня, а я тебя.

А она выглядит лучше, чем он ее тогда запомнил. И кажется более уверенной в себе. Или все дело в том, что сейчас она в форме?

– Кое-что припоминаю.

– Да. Послушай, я ведь тогда открыл тот злосчастный конверт. Хотел его выбросить, но потом понял, что это та же трусость, я просто искал ей оправдания. Ты ведь поэтому тогда повесила трубку, да? Тоже это поняла. Все эти разговоры о новой жизни, Париже… Я просто пытался убежать от себя. Наверно, тогда я был в отчаянии.

– Так что было написано в заключении? – Карина пристально смотрела на него.

– Там было написано, что я идиот. – Денис улыбнулся. – Вероятность совпадения 97,8 процента. Ты была права, я полный кретин! Так испортить себе жизнь… Несколько дней я ходил сам не свой, а потом наконец решился поговорить с Эллой. Долго не знал с чего начать. Ну не мог же я просто взять и спросить: «Милая, двадцать четыре года назад ты разговаривала по телефону? Не припомнишь, о чем тогда шла речь?»

– Согласна, звучало бы странновато.

– Я начал рассуждать об изменах – ну так, абстрактно. Сказал, что в жизни всякое бывает, что нужно уметь прощать друг друга. Она сразу же заподозрила меня в неверности, устроила скандал, и пришлось сознаться, что иногда я думал, что Таня – не моя дочь.

– Что было дальше?

– Элла страшно обиделась и несколько дней со мной не разговаривала. Но потом мы помирились и стали еще ближе, чем прежде. Мы вместе съездили в Париж и гуляли там, взявшись за руки. – На глаза Дениса навернулись слезы.

– Очень милая история.

– Это правда! Как и все, что я говорил тебе в баре. А вот ты зачем-то представилась реаниматологом.

Карина поправила очки:

– Все мы иногда хотим казаться не теми, кто есть на самом деле.

Что она этим хотела сказать? Она ему не верит?

– Конверт с результатами все еще у тебя?

– Нет, я его выбросил.

– Ясно. Где ты делал генетический тест?

– В лаборатории «Хеликс» на улице Гагарина.

– Полагаю, ты не станешь возражать, если я отправлю туда запрос?

– Что? Конечно же нет!

– Тогда нужно подписать специальную форму. Сейчас распечатаю. Когда ты к ним обратился?

Денис наморщил лоб:

– Восьмого декабря, кажется. Или девятого-десятого… Не помню точно.

Карина пододвинула к нему бланк. Денис принялся заполнять его, ожидая продолжения допроса, но его не последовало.

– Хорошо, на этом все. – Карина забрала у него листок. – Ты можешь идти.

Денис перегнулся через стол:

– Карина, ты должна мне верить! Я не убивал жену! Я бы скорее убил себя, чем причинил хоть какой-нибудь вред ей! Помнишь, я тогда чуть с моста не прыгнул?

Карина вздохнула:

– То, во что я верю или не верю, не имеет никакого значения. Важны доказательства. Помнишь, я говорила тебе об этом еще в нашу прошлую встречу? Иди домой, Денис. Я свяжусь с тобой после того, как получу заключение из лаборатории.

На улице Денис плотнее закутался в плащ – вечерело, дул резкий, порывистый ветер. Впрочем, может, и хорошо, что похолодало, ему надо было все обдумать, а ледяные порывы словно очищали мозг от лишней шелухи.

И как он мог так оплошать! Ему казалось, что он все предусмотрел. Но как он мог предвидеть, что случайная встреча с незнакомой девушкой в баре грозит так круто изменить его жизнь?

Иностранка, большие очки, книга Буковски, волосы в пучок… Ну кто бы мог заподозрить в ней следователя? Хотя он мог бы и догадаться, когда она легко, даже небрежно угадала подробности его жизни. Как минимум нужно было стать осторожнее.

Вообще, откровенничать с незнакомыми людьми в баре – это безумие, ведь никогда не знаешь, кто твой собеседник. Хорошо хоть ему достало ума быть откровенным не до конца. Тогда он шел по улице с мыслью убить Эллу – само собой, он не такой идиот, чтобы прыгать с моста. Но даже в отчаянии инстинкт самосохранения в последний момент удержал его от опасных откровений, и он ляпнул эту глупость про мост. Подумать только, чуть было не проболтался! Тогда сейчас бы уж точно не отвертелся.

Да, но как теперь быть с чертовым тестом? Денис назвал ей другую лабораторию. Потом он скажет, что просто перепутал, но что это даст? Он выиграет немного времени, а потом?

Конечно, он может отказаться подписывать новое разрешение, но это будет выглядеть чертовски подозрительно. И, скорее всего, через суд следствие добьется получения результата и без его согласия. Карина знает, куда копать, – вот в чем беда!

Алиби у него, прямо скажем, весьма шаткое. Весь расчет Дениса строился на отсутствии у него мотива, но мотив известен Карине, будь она трижды неладна. Если подумать, это она во всем виновата! В глубине души он и без всяких ДНК-тестов знал правду: ежу было понятно, что эта подлая тварь, его жена, всю жизнь делала из него дурака. Но Карина своими спокойными и насмешливыми рассуждениями смутила его мятущуюся душу, и на какой-то безумный момент он почти поверил, что все его подозрения – просто мираж, больная фантазия.

И ведь он не хотел открывать тот проклятый конверт! Знал, что это добром не кончится. Но Карина, бросив трубку, словно упрекнула его в трусости, и ему пришлось идти до конца. А порвал бы он тогда конверт, глядишь, и правда развелся бы, уехал в путешествие. И сейчас лежал бы на пляже в компании какой-нибудь красотки, любуясь закатными бликами на воде. Или поднимался на Эйфелеву башню. Вместо этого он вот-вот сядет за убийство, хотя он и невиновен… Ну почти. Это Элла довела его до ручки – он просто вынужден был ее пристрелить!

Кстати, зря он соврал, что они ездили с женой в Париж. Легко проверить, что на самом деле этого не было, и такой обман тоже не прибавит ему очков. Но он так растерялся, увидев Карину в форме…

Женщины! От них все беды. Денис печально покачал головой.

Элла, само собой, клялась, что это было один-единственный раз, случайно с каким-то ее бывшим парнем. И что она понятия не имела, что Таня – не его дочь. Денис ей не поверил. За время брака он вообще разучился верить женщинам.

Тем не менее он сделал вид, что все в порядке. Попросил ничего не говорить дочери: ему и правда не хотелось, чтобы Таня знала. Разве бедная девочка виновата в том, что мать у нее шлюха?

Таня… Если его посадят, она узнает правду. Нет, этого нельзя допустить!

Но как же выкрутиться? Нужен хороший адвокат. Подумаешь, тест! Это еще ничего не доказывает. Или все-таки доказывает?

За размышлениями Денис сам не заметил, как дошел до моста. Он взялся за перила и долго смотрел в темную глубокую воду.

Карина выключила компьютер и встала, собираясь идти домой, когда телефон вдруг пиликнул. Сообщение.

«Карина, когда ты прочитаешь это сообщение, меня уже не будет в живых. Я решил прыгнуть с моста, и на этот раз некому отговорить меня. Моя последняя просьба к тебе: не хочу, чтобы вся эта история попала в газеты. Я люблю Таню как родную дочь, и она любит меня. Пожалуйста, пусть она ничего не узнает. Это Денис. Я так и не удалил твой номер».

Карина открыла дверь и вышла в коридор.

– Олег еще здесь? – отрывисто спросила она у пробегающего мимо секретаря. – Пусть зайдет ко мне. Срочно!

Денис смотрел на проносящиеся за окном пейзажи: ему казалось, что так же быстро уносятся и плохие воспоминания. Сейчас ему удалось самое главное – выиграть время. Пока водолазы будут искать его тело на дне реки, он будет уже далеко. Начнет новую жизнь, в которой больше не будет места сомнениям, отчаянию, злости. Теперь все сложится по-другому!

Поезд замедлил ход. Станция. Внезапно за окном он заметил двух полицейских. По его душу пришли, понял Денис. Бежать! Но как, куда?

Она все-таки догадалась. Что ж, в этой игре она с самого начала была на шаг впереди.

Полицейские зашли в вагон. Денис вышел из купе и направился к ним.