Текст книги "Роллерская страсть"

Запись 15. Жизнь на земле

Порой мы перестаем осознавать в полной мере то безумие, что происходит вокруг нас. И чтобы его побороть, закрываем глаза, потому что иначе до ужаса страшно.

Возле нас с Виктором проплыла русалка, которая звонко смеялась и пыталась заигрывать с нами. Это нас удивило, мифические существа видели меня, в какой-то степени я была даже счастлива. Глупо, конечно, радоваться тому, что тебя видит русалка и хочет тебя поиметь, но факт того, что меня видит хоть кто-то, давал надежду на лучшее. Скоро к хвостатой девице подплыло существо мужского пола, полностью облаченное в чешую. Они отвернулись от нас и занялись друг другом, пока мы выходили из водоема.

– Я не верю, что все это происходит, – сказал Виктор, когда мы вышли на землю. Я и сама не верила, честно сказать. Слова кондукторши, как бы это глупо ни звучало, не выходили у меня из головы. Неужели я и правда лишняя в этом мире? Но как я вообще в него попала? А Виктор? Как бы сказал мой отец, это задачка не из легких.

– Ты была у старика? И почему ты вдруг оказалась возле дома Дениса? – последний вопрос он задал с некоторыми неловкими паузами и немного потупил взгляд.

– Я тебя искала, старик сказал, ты можешь умереть, – ответила я. Виктор фыркнул, наверное, не поверил мне.

– Он объяснил, почему? – спросил он.

– Нет, он не все мне сказал. Но теперь в одном я уверена точно. Нас не должно быть в этом мире. И да, старик сказал, что только Карина виновата в своей смерти, если тебе это важно.

Не знаю, стоило ли мне говорить ему про Карину, но я решила, что так будет правильнее. После моих слов его взгляд поник, как бы он ни пытался казаться сильнее, скорбь завладела его сердцем. Одному Богу известно, что творилось у него в душе. Я не стала говорить Виктору про то, что наши судьбы якобы связаны. Это казалось полным безумием, и я не была в этом полностью уверена.

– А я все-таки был у Дениса. Он был так убит горем, что я просто не мог поверить в то, что он в чем-то может быть виноват. Так что, возможно, твой старик прав. Он сказал еще что-то?

– Да. Сказал, когда придет момент прыгать, нужно будет прыгнуть, – сказала я.

Виктор предположил, что этот прыжок мы уже совершили, но я не была так в этом уверена. Я рассказала Виктору про то, что меня видели в автобусе, и теперь я хочу попробовать еще раз встретиться с родителями.

– Мы лишь увидимся с ними и уедем все вместе к черту из этого города. Пока мы на центральной части триптиха, все должно быть в некоторой степени нормально.

Виктор не сразу понял, что я имею в виду, пока я не рассказала про Босха. Поначалу он не верил, пока не заглянул в интернет и не убедился лично. И правда, город полностью изменился. Голые всадники спокойно разъезжали на животных и веселились, зазывая «местных» девиц, которые охотно соглашались на все. Другие со страстью поедали плоды различных ягод размером чуть меньше самого человека. Одна девушка так была увлечена этим процессом, что готова была в одиночку съесть весь плод огромной величины.

– То есть скоро должен начаться ад? И когда это должно произойти? – спросил Виктор, пока мы шли по городу в сторону моего дома.

– В том-то и проблема. Ад нагрянет тогда, когда мы его и не ждем, – ответила я и отвергла мужчину, который активно хотел приманить меня своими гениталиями, сидя на птице.

– А Босх, по ходу, был извращенец, – заметил Виктор.

– Это не Босх был извращенец. Это мир вокруг него был извращен. И он лишь показал это в самой завуалированной манере.

Виктора тут же заинтересовали мои познания в этой области, и мне пришлось рассказать про нашу страсть с отцом к ребусам и особенно к Босху. С одной стороны, было страшно находиться прямо в центре его картин. Но с другой, разве могла я мечтать о большем? Оказаться прямо здесь, разглядеть все детали и мелочи. Втайне я была счастлива этой возможности, если бы мою радость не перекрывало чувство страха.

Всю дорогу мы рассматривали то, что нас окружало. Искусство смешалось с практически разрушенным и забытым городом с его инфраструктурой. Выглядело это еще более странно, когда рядом с проезжающей машиной останавливалась повозка с жителями средневековья. Если честно, все происходило так быстро, что я толком не успевала осознать происходящее. Как в безумном сне, одно событие цеплялось за другое, а у меня даже не было времени все это осмыслить.

В жизни не видела столько сов, но это говорило лишь о греховности этого мира. Виктор задавал мне просто море вопросов, поэтому приходилось на все из них отвечать. Впервые он был так разговорчив со мной, но в нем играло лишь любопытство, оно и ясно. Однако я никак не могла выкинуть то воспоминание из головы, оно словно прорвалось откуда-то извне. И я словно ощутила в тот момент на себе его поцелуй.

– Молодые люди, вас не подвезти? – спросил человек с музыкальным инструментом в руке. Он и несколько других пассажиров сидели на возе сена.

– Откажемся, – резко ответила я, после чего они и следующая за ним толпа уехали прочь.

– Мне кажется, я видел эту картину, – сказал вдруг Виктор. – Нам что-то в школе учительница рассказывала. Типа сено олицетворяет блага человечества, к которым люди так тянутся, но, в сущности, это всего лишь сено, и особой ценности оно не имеет.

– А ты, оказывается, тоже что-то знаешь, – заметила я.

Не успели мы сесть в автобус, как прямо перед нами прошел человек, держа на плечах огромную раковину. Внутри сидели мужчина и женщина, увлеченные ласками друг с другом. И если на триптихе это выглядело более-менее прилично, то здесь послышались еще и менее приличные звуки, которые привели меня в замешательство. Точнее, мне стало очень неловко наблюдать это рядом с Виктором, поэтому я тут же отвернулась.

– Насть, ну чего ты. Это же признанное искусство, не нужно так реагировать, – подколол Виктор, едва сдерживая смех.

– Да иди ты, – разозлилась я.

Наконец, мы дошли до автобуса, и всю дорогу я наблюдала огромное разнообразие вариаций на тему сексуальных наслаждений, завуалированных под фруктами, животными, рыбами и прочими изощрениями. Мы оказались буквально в центре безумия, люди мельтешили, словно муравьи. И все они были озабочены своими страстями, которые не в силах были подавить.

Еще одна проблема, которая меня волновала, – это черное существо. Вариант того, что оно засело возле моего дома, был, но я так хотела увидеть свою семью, что не могла остановиться. Возможно, это даже не моя семья на самом деле, но даже в этом мире я не могла их оставить.

Когда мы уже приехали на место, я увидела перед собой полуразрушенные и заброшенные дома. По дорогам кое-где бродили животные, людей здесь было не так много. Я не готова была это увидеть, как было разрушено все, что я когда-то любила. Я повторяла себе, что этот мир даже не мой, скоро я вернусь домой. Но, несмотря на это, мне было больно видеть, как улицы, по которым я ходила практически каждый день, были уничтожены, а мерзкая кучка людей развращала остатки моего прошлого.

Я больше не могла ждать и быстро побежала по ступенькам вверх в свою квартиру и резко остановилась прямо возле входной двери. Она была открыта, и первая мысль, которая возникла, только бы все было хорошо. Я зашла внутрь закричала:

– Папа? Мама? Егор?

Никто не отозвался, я забежала в комнату родителей, она была пустой и потемневшей. Словно чужая, словно никогда и не принадлежала никому. Потом я побежала на кухню, но там лишь встретила выбитые окна и те самые утренние блины, которые лежали на полу вместе с перевернутой сковородкой. От них не осталось уже прежнего манящего запаха, они покрылись пылью, а воздух вокруг пропах штукатуркой и бетоном. Я побежала в зал в надежде найти Егора, но его там тоже не было. На диване лежали лишь его детские шортики и старый рисунок. Я и забыла, что когда-то он его рисовал. Там была вся наша семья, но кроме меня, мое изображение исчезло.

Я понимала, что в своей комнате уже никого из них не найду, но решила зайти туда перед уходом. Дверь, как ни странно, была на месте. Видимо, отец починил все после того, как Виктор ее выбил. Я медленно открыла дверь и… мне стало как-то грустно. Все та же одинокая кровать, немного облупившаяся от старости. Мы давно хотели поменять ее на новую, но все никак руки не доходили. Голубые обои с синим пятном от краски, да, я раньше пробовала рисовать, не очень как-то получалось. Мой любимый плюшевый кот, который спасал меня от ночных кошмаров. Кружка, которую мне однажды подарила лучшая подруга с нашей фотографией. Забыла ее помыть перед уходом, поэтому чай в ней совсем закостенел.

– Мне тоже нравится Цой, – сказал внезапно зашедший Виктор. Я взглянула на единственный плакат на стене.

– У меня кассета есть с ним.

– Так включай, – сказал он.

– Нам скоро нужно уходить, – возразила я.

– От одной песни ничего не изменится.

Кассета лежала недалеко на столе, я вставила ее в магнитофон, и заиграла моя любимая песня «Перемен». В этот момент мы с Виктором сели на кровать и просто тихо сидели всю песню. Какое-то странное чувство не покидало меня, я словно прощалась с прошлой жизнью. И всего одна песня отделяла меня от этого момента. Мы так и сидели в тишине, он наверняка не раз взглянул на мои пластинки, лежавшие на полке. На сувенир «пушка» за один рубль тридцать копеек, на мешок старых советских монет и даже на коллекцию фантиков в коробке, которая досталась мне от папы. А я продолжала ее пополнять и говорила при этом: «Традиция ведь». А еще он точно заметил гитару на шкафу, когда-то я пробовала и музыкой заниматься, но также бросила. Забавно, сколько в моей жизни было увлечений, а привязалась я лишь к одному.

Песня вдруг закончилась, почему-то в тот момент для меня это стало неожиданностью. Я выключила магнитофон и хотела взглянуть в окно, но потом передумала. Там меня не ждало ничего хорошего.

– Ты словно девушка из прошлого. Как будто родилась не в своем времени, – вдруг сказал Виктор, и то, что он нарушил тишину, показалось мне странным.

– Есть такое. Считаешь это глупым?

– У каждого должно быть право на свои увлечения. Пусть мне и не понять твоих увлечений, но принижать их точно не стану, – сказал он. Я улыбнулась, но идиллию прервала мысль о творившемся снаружи безумии. Перед выходом я увидела свои ролики. И это та вещь, без которой я не могла уйти, поэтому быстро положила их в старый рюкзак вместе с другими необходимыми вещами по типу еды и денег, после чего мы вышли.

Уже возле подъезда я снова встретила знакомую фигуру, вокруг которой ворковали грешники и бесы.

– Святой Антоний? – спросила я, на что тот обернулся.

– Тебе нужно уходить, скоро моим искусителем станет дьявол, тогда он тебя заметит.

Мы с Виктором не стали медлить и поспешили на вокзал. Это была единственная надежда. На месте купили билет в другой город и стали ждать транспорт. Здесь влияние триптихов Босха было не столь сильно, в основном ходили обыкновенные люди, но именно они меня не замечали. Снова. Странно было наблюдать, как сочеталась совершенно разная культура, безумие и привычная реальность. Что интересно, люди слабо реагировали на происходящее, словно кто-то промыл им мозги, либо они превратились в бездушные куклы.

Прошло около часа, скоро должен был приехать наш автобус, но вдруг в дверях появился мужчина в белом халате с двумя санитарами. Поначалу я не обратила на это внимание, но они резко направились в нашу сторону, после чего я поняла, что это именно те санитары. Мы с Виктором с ужасом переглянулись, встали и направились к выходу.

– Они меня заметили, что еще за придурочный врач рядом с ними? – спросил шепотом у меня Виктор, как вдруг раздался голос врача:

– Виктор Золотарев! Прошу не выходить, вы подвергаете опасности не только свою жизнь, но и жизнь окружающих вас людей.

Двери перед нами неожиданно закрыли охранники, мы оказались взаперти. Стук от ботинок врача раздался эхом по всему вокзалу. Взоры всех присутствующих обратились на нас.

– Стойте! Не подходите ближе! Даже не думайте! – закричал Виктор, врач и санитары остановились. Мужчина лет пятидесяти с густыми усами уверенно сказал:

– Виктор, неужели ты не узнаешь меня? Я твой лечащий врач. Пора вернуться в палату.

Его слова врезались, пронзили нас словно нож в тело. Мы замерли не в силах что-либо сказать на это. Я понимала одно, это просто невозможно. Виктор стоял в замешательстве. Неожиданно раздался грохот с улицы, после чего люди начали кричать. Мужчина, игравший на струнах, вдруг стал рабом своего инструмента. Тот увеличился в размерах в несколько раз, а тело музыканта стало распято прямо на струнах. У другого мужчины прямо на заднице появились ноты, отчего он закричал и стал подпрыгивать от страха. Отовсюду стало раздаваться все больше нечеловеческих криков о помощи. Это говорило лишь об одном. Мы не успели, нас настиг ад.

Запись 16. Где заканчивается безумие и начинается реальность?

Крики стали громче, словно людей выворачивали наизнанку. Никогда еще не слышала, чтобы человек так раздирал горло. Я представляла, что творилось снаружи, но все равно боялась увидеть это вживую. Мы с Виктором не знали, что теперь делать. Врач-психиатр выглядел очень морщинистым и тощим, он не отступал от своих слов:

– Виктор, ведь ты же понимаешь, что в реальности не может быть всех тех вещей, что ты мне описывал.

– Я тебе не верю. С чего я должен верить, что ты мой врач? – спорил Виктор.

– Потому что все вокруг – лишь плод твоего воображения. В том числе и та самая девушка, Настя. Ее ведь видишь только ты. С чего ты взял, что она вообще когда-то существовала? Подумай об этом.

В эту же секунду через двери вокзала вломились измученные люди, истерзанные демонами. Первой вошла свинья в монашеской одежде и закричала:

– Всех грешников – на огонь!

Мы с Виктором медленно отходили от входа, пока не подошли вплотную к психиатру и его санитарам.

– Подумай, Виктор, существовал ли вообще этот мир вокруг тебя, – шепнул врач и тут же рассыпался на пепел.

– Вить, он ненастоящий врач, не верь ему, нам нужно срочно уходить отсюда, – сказала я. Виктор взглянул на меня, в его глазах закралась доля сомнений, я сразу почувствовала это. Но он все равно доверился мне, хоть теперь и не был до конца уверен в моем существовании. Но я же точно была уверена, я не могу быть лишь чьим-то плодом воображения. Этому психиатру точно было выгодно, чтобы Виктор начал думать по-другому.

Адские чудища стали заполнять помещение, мы побежали к противоположному выходу. Нашим единственным спасением был автобус. Перед моими ногами упал мужчина в доспехах, отчего я закричала. Виктор дернул меня в противоположную сторону, а на мужчину набросилась стая крыс размером с большого пса. Их вытянутые морды потянулись к плоти, отчего мужчина взвыл и стал звать на помощь. Длинные скользкие хвосты затанцевали от радости мучений, а лапы потянулись раздирать оставшуюся плоть.

Тошнота подступала к горлу, мы побежали к площадке, где стоял автобус, но водитель еще не собирался выезжать. Виктор стал кричать водителю, чтобы тот открыл нам двери, но он спал. Полчища грязных тварей подбирались к нам. Гибриды животных, настоящие монстры были готовы разорвать любого, кто попадался у них на пути. Безумный заяц, поедавший человеческие ноги, весь перепачкался в крови и смотрел словно мне в душу. Собаки с чешуей вместо кожи набросились на мужчину и разорвали его прямо у меня на глазах. Я не выдержала этого жуткого зрелища, и меня стошнило. Виктор стал долбить в дверь автобуса сильнее, после чего присоединилась и я. Эти твари никого не щадили, и они шли на нас.

– Проснись, идиот! – кричал Виктор, пока водитель наконец не пришел в себя. От увиденного он тут же запаниковал и завел автобус. Видимо, ему уже стало не до нас, и он боялся открыть дверь.

– Открой! Открывай! Прошу! – кричал Виктор. Я пыталась достучаться до водителя, но было бесполезно, он меня не видел. Одна из крыс отбилась от стаи и побежала прямо на нас. Внутри все сжалось от страха, дыхание перекрыло. Слюни этой твари разлетались в разные стороны вместе со свежей кровью.

– Я прошу тебя, открой, твою мать! Впусти нас! – разрывался Виктор. Крыса была все ближе, другие твари почти дошли до нас. Крик толпы был настолько оглушителен, что пронизывал насквозь. Запах крови смешивался с серой и тухлятиной. Водитель еще раз взглянул в отчаянные глаза Виктора и не выдержал. Он открыл дверь, и мы тут же ринулись в автобус, после чего дверь сразу же закрылась. Крыса начала запрыгивать на автобус и пыталась прорваться. Она совершенно не жалела своего тела и уже начала оставлять вмятины на двери.

– Чего ты ждешь?! – закричал Виктор, и водитель тут же нажал на газ. Это автобус дальнего рейса, поэтому был крепче обыкновенных городских. Часть крыс, словно псы, побежали за нами. Грешники потянулись с мольбами о помощи, одна из женщин бросилась прямо под колеса, мы раздавили ее тело, отчего меня передернуло.

– Вить, мне очень страшно, Боже, – молила я. Он сел рядом со мной и крепко сжал мою руку.

– Просто не смотри в окно. Не смотри туда, – он повторял это снова и снова. Я прижалась к нему, нас обоих трясло. Людей разрывали на части, а потом их души воскресали, и мучения повторялись. И так до бесконечности, крики, кровь, оторванные части тела. Именно таким Босх видел ад, это то, с чем я боялась столкнуться, потому что воочию это невыносимо было наблюдать.

Автобус выехал на трассу, но вдруг прямо посередине дороги встал огромный монстр. Два большущих уха, которые были вплотную расположены друг к другу, а из центра виднелось лезвие в форме ножа.

– Черт! – закричал водитель. – Придется в объезд.

Проехать было невозможно, лезвие было направлено в нашу сторону, а уши перегородили путь. Водитель сдал назад, на окно рядом со мной прыгнула жаба, меня пробрало от страха. Прямо на дорогу выбежал монах и упал на колени.

– Там человек! Аккуратнее! – закричал Виктор, и водитель свернул чуть влево и не задел того. Но на монаха потом тут же набросились демоны и разорвали его вместе с одеждой.

– Это же был монах, как он оказался здесь? – спросил Виктор.

– Босх критиковал грешное духовенство, – ответила я.

Водитель выехал на развилку и наконец развернулся. Небо стало огненным, оставшиеся жители были либо подвержены таким же мукам, либо пытались скрыться. Грешники Босха сбежать не могли, как бы ни пытались, демоны догоняли их. Я надеялась, что моей семье удалось уехать еще в период центральной створки триптиха. Прежний город практически исчез, в домах торжествовали демоны, разрушая строения до конца. Монстры не щадили ничего, выворачивая наизнанку детские площадки, уличные кафе, театры, торговые центры. То и дело раздавались взрывы, один был даже возле нашего автобуса, и булыжник чуть не отлетел прямо в нас.

Я молилась лишь об одном, чтобы за чертой города этот ад прекратился и мы смогли наконец выбраться из этого кошмара. Кучка уродливых демонов увязалась за нами, но наземным тварям было не так просто нас достать, в отличие от тех, кто умел летать. Существо с крыльями бабочки и пастью, словно у пираньи, погналось за нами. Своими маленькими, словно бусинки, глазами оно вглядывалось в окно и пыталось изувечить автобус. Существо было размером с человека, и своими волосатыми руками оно вдруг ударило по стеклу прямо рядом с нами.

– О, Боже! – закричала я и случайно посмотрела ему в глаза. И в этот момент существо показало свой оскал, острые клыки, которыми зверь застучал, так и желая добраться до нас.

– Вить, нам нужно… – я не успела договорить, как вдруг эта тварь вцепилась в ручку двери и начала со всей силой тянуть за нее.

– Держи дверь! – закричал водитель. Мы ринулись с места и побежали к двери. У этой мрази были такие сильные руки, что, казалось, она вот-вот прорвется к нам. Она шипела, а потом снова билась в конвульсиях. Существо чем-то смахивало на бешеную обезьяну, ей удавалось создавать вмятины и даже трещины на автобусе.

– Нужно избавиться от нее, она прорвется! – закричал Виктор. Мерзкая обезьяна стала кричать сильнее, словно зазывая своих сородичей. Если на нас нападет стая таких тварей, автобусу не выжить. В один момент машина неожиданно подпрыгнула, мы снова проехались по какой-то твари. Но обезьяна так и не отцепилась, а лишь начала ломиться в салон сильнее.

– Держись крепче, мы ее скинем, – закричал водитель, и сначала мы не поняли, что он задумал. Но потом увидели впереди огромный нож, который был воткнут прямо в асфальт. Острая часть была направлена перпендикулярно дороге, ширина лезвия составляла примерно метров пять.

– Как ты рассчитаешь расстояние на такой скорости? – запаниковал Виктор.

– Я тридцать лет работаю водителем на российских дорогах. Что я, демонов что ли боюсь? Это эти твари должны меня бояться! – воодушевленно произнес водитель и прибавил скорости. Его глаза запылали безумием и азартом, отчего мне стало страшно. Если мы не впишемся, то нож снесет часть автобуса, словно кусок сливочного масла.

Автобус набирал скорость, обезьяна кричала сильнее и прорывалась своими грязными когтями к нам. Дверь начинала расшатываться, мы с Виктором отошли в другую часть автобуса. До ножа оставалось совсем немного, но существо не обращало на опасность никакого внимания. Оно было так увлечено этой дверью, что даже взрывающиеся здания неподалеку нисколько не тревожили ее.

– Ну все, держись! – закричал водитель, и в эту секунду я хотела закрыть глаза, но не успела. Автобус проехал настолько близко к лезвию ножа, что оно задело существо, отчего противная обезьяна слетела с двери и осталась позади. Я не стала смотреть назад, потому что догадывалась, что стало с телом этой твари, судя по литрам крови, оставшимся на стеклах.

– Ну что я говорил! Сказал же, – рассмеялся водитель. В эту секунду мне стало немного легче, но мы избавились лишь от одного существа, но что будет, если их нападет целая стая? Я надеялась, что оставшаяся часть дороги будет не столь мучительной, но я ошибалась. Неожиданно автобус остановился, и мы тут же запаниковали:

– Ты что делаешь? – тут же закричал Виктор, и водитель указал пальцем влево. Мы выглянули в окно и обомлели, это был один из самых знаменитых монстров Босха. Птица с котелком на голове, восседавшая на стуле для испражнения с длинными ножками, поедала очередного грешника. Вокруг этой сцены скопилось столько демонов и грешников, что проехать там было просто невозможно. Они кишели там, будто муравьи, убирая то дерьмо, что оставляла после себя птица. Самое ужасное, что души, застрявшие в испражнениях, потом снова восстанавливались, и их вновь несли птице. Таким образом, процесс пищеварения длился вечно. Справа от нас орудовал другой монстр с туловищем яйца, но человеческой головой. Он бегал при помощи своих ног-деревьев, не давая покоя грешникам.

– Обе дороги перекрыты, нужно решить, куда нам ехать, – сказал водитель. Назад пути уже не было, с одной стороны куча демонов, несущих грешников прямо в пасть птице. С другой – довольно проворный монстр-яйцо.

– Давайте вправо, возможно, нам удастся оторваться от этого бегуна, – сказала я Виктору. Он поддержал меня и предложил эту идею водителю. Выбор невелик, автобус повернул направо. Монстры и прочие твари по-прежнему пытались нас схватить, но теперь их становилось лишь больше. Они кидались под колеса, и это очень сильно мешало нам. Автобус едва не переворачивался, мы еле успевали объезжать этих низших созданий. Монстр-яйцо был занят наблюдением за своей шляпой, по которой гуляли грешники.

В следующую секунду прямо в лобовое стекло прилетела бабочка-птице-гусеница, из-за чего нас занесло в сторону и пришлось резко затормозить. Меня с Виктором чуть не прокатило по всему салону, а автобус практически унесло с дороги. Жирное нечто создало трещину на лобовом стекле и медленно скатилось вниз, оставляя после себя зеленую склизкую жидкость. Из-за этого несколько омерзительных существ напали на автобус и стали пытаться его разбить.

– Заводи! – кричал Виктор.

– Не заводится, твою мать!

Автобус стоял на месте, тварей становилось все больше. Белые существа с дудкой вместо рта потянули за дверь. К ним присоединились грешники, желая спастись. Одна из летающих тварей приземлилась на крышу автобуса и начала по ней скакать, издавая сумасшедший грохот. Некоторые из монстров, что покрупнее, стали раскачивать автобус. Но самое ужасное началось тогда, когда нас заметила та огромная тварь-яйцо. Его белое лицо исказилось улыбкой, и монстр поскакал в нашу сторону.

– Заводись, твою мать! – закричал водитель. От прыжков монстра-яйца сотряслась земля, демонов вокруг нас становилось еще больше, кому-то удалось разбить заднее стекло. Виктор схватил огнетушитель и побежал назад. Морда одной из крыс пролезла в пробитое окно.

– Получи, тварь! – закричал Виктор и со всей силой ударил крысе прямо по морде. Та взвыла, но не сдавалась. По ней взбиралась еще одна, я схватила лопату и побежала на подмогу Виктору. Крыса протянула свои костяные лапы, и я со всей силой ударила по ним острием. Два пальца отлетели прямо к нам в салон, но крысу это лишь сильнее разозлило, и она взвыла на нас, из ее рта понесло дикой вонью. Другая крыса уже практически забралась, демоны начали наползать друг на друга. В голове застряла лишь одна мысль. Мы не справимся.

– Вить, – промолвила я, и вдруг автобус завелся и тронулся. Но сразу мы не смогли проехать, впереди собралось очень много демонов и грешников, поэтому водитель сдал назад, потом снова поехал вперед. Крыса практически забралась к нам в салон, но с одной лапой ей было сложнее удержаться.

– Умри! – закричала я и ударила ее лопатой по голове несколько раз. Я слышала каждый треск ее черепа и не могла поверить, что способна на такое. Я била по ней снова и снова, пока та не сдохла прямо у меня на глазах. И в этот момент мы тронулись. Не знаю, как нам удалось прорваться через этот ад, но мы ехали, твою ж мать. Только теперь нас ждало новое разочарование, тот монстр-яйцо. Он так радостно бежал за нами, что от его улыбки становилось не по себе.

– Скоро мы покинем город, осталось недолго, – закричал водитель. Впереди виднелась табличка с перечеркнутым названием нашего города, нужно было только пересечь черту. И хотя скорость автобуса была не такой высокой, монстр-яйцо не мог догнать нас, его ноги-деревья оказались не столь удобными для бега. Он начинал это понимать, и на его лице изображалось недовольство, переходящее во злобу.

– Осталось совсем немного, – сказал Виктор, сжимая мою руку. Еще чуть-чуть, и мы переедем через черту. Я взглянула еще раз на монстра-яйцо, тот вдруг перестал бежать за нами. В его взгляде появилась такая ненависть, что он закричал и вдруг подпрыгнул так высоко, будто его ноги стали пружинами. И в эту самую секунду, когда до черты оставалось недолго, монстр приземлился, и раздался такой удар, что произошел сумасшедший толчок.

От удара автобус перевернуло набок, меня и Виктора отбросило в сторону, в нас полетели осколки стекла. Меня здорово прокатило по салону, я отбила себе практически все тело, пока закрывала голову руками. Падение автобуса произошло очень быстро, но казалось, что прошла целая вечность. Я медленно убрала руки от головы и попыталась встать. Большая часть окон была разбита, один из осколков вошел мне в руку. Сдерживая дикую боль, аккуратно вытащила его и со злостью отбросила в сторону. Я перестала что-либо понимать, словно провалилась в сон. Все стало таким медленным, тело не слушалось, а уши пронзил ультразвук. Я пыталась найти Виктора, но не понимала, в какую сторону нужно двигаться.

– Насть, помоги мне! – прорезался его голос. Я поползла к нему, его нога застряла под сидением в узкой щели.

– Давай насчет три вместе тянем, – сказала я и начала отсчет. – Раз, два, три.

Мы изо всех сил потянули за ногу и смогли вытащить ее. Прямо над нами было разбито одно из окон, и я полезла туда, помогая Виктору забраться. Как только нам удалось выбраться, мы поспешили на помощь к водителю, но тот уже был мертв. На его лице осталась легкая улыбка, а глаза так и горели тем азартом, с каким он вел автобус. В тот момент я толком не осознавала человеческую смерть, все превратилось в такую чехарду, что времени на осмысления трагедии просто не было.

– Нужно добежать до чертовой черты города, – сказал Виктор, но в ту же секунду мы взглянули вперед, и увиденное уничтожило последнюю надежду. Перед нами была пропасть. От прыжка монстра-яйца часть земли ушла в бездну. Мы остались на адском острове, из которого теперь невозможно было убежать. Впереди была лишь темнота, над бездной свисал знак с нашим перечеркнутым городом. Теперь никто из нас не скрывал отчаяния, это был конец. Мы оказались в ловушке.

– Ну что, Виктор. Даже сейчас ты не готов поверить в то, что происходящее – лишь плод твоего воображения, следствие болезни?

Мы посмотрели в сторону перевернутого автобуса, перед нами снова стоял врач-психиатр. Он появился из ниоткуда в чистеньком халате, почесывая свои густые усы.

– Я тебе не верю, – говорил Виктор, на что врач лишь рассмеялся.

– Правда? Ведь проще поверить в то, что прямо сейчас тебя хочет уничтожить стая монстров? Не так ли? Виктор, послушай меня, не делай этого, не прыгай. Отойди от обрыва.

– О чем вы? – недоумевал он, и в этот момент я отчетливо услышала чей-то голос у себя в голове.

– Настя, послушай меня внимательно сейчас. Он будет внушать вам, что нужно отойти от обрыва, не слушай его. Я помогу вам выбраться, но для этого вам придется прыгнуть.

Это был голос старика, я сразу его узнала, но я не могла поверить в то, что для спасения нужно было упасть в пропасть.

– Как ты нам поможешь? Там же бездна. Ты что несешь? – недоумевала я.

– Я хоть когда-то тебя обманывал? – он выждал паузу и продолжил. – Если сдадитесь им, считай, что мертвы оба. Я вас уже не вытащу.

Я взглянула вниз, и у меня закружилась голова. После того падения с крыши я начала жутко бояться высоты, а тут передо мной расстилалась целая бездна.

– Виктор, неужели ты думаешь, что все эти вещи могут происходить с тобой на самом деле? Тебе нужно отойти от обрыва, ты стоишь на крыше десятиэтажного дома. Если ты прыгнешь, то разобьешься, – уговаривал его врач. По взгляду Виктора я стала понимать, что он начинал верить психиатру.

– Вить, помнишь, старик говорил про прыжок? Это тот самый прыжок, нам нужно упасть в бездну.

Он ошарашенно взглянул в мои глаза:

– Да ты что такое несешь? Упасть в бездну, чтобы спастись?

– Я понимаю, звучит глупо, но иначе никак…

– Виктор, она пытается тебя потянуть к суициду. На самом деле ее выдумал ты, чтобы совершить этот прыжок. Помнишь, как ты говорил мне об этом на сеансах, как она подталкивала тебя к безумным поступкам? – продолжал врач.