Текст книги "Роллерская страсть"

– Вить, он пытается тебя запутать. Разве я могу быть просто выдумкой? Сам подумай, сколько мы с тобой вместе прошли.

Мои аргументы выглядели нелепо, я и сама это понимала. Виктор стоял в недоумении. В его душу закрались сомнения по очевидным причинам, и я не знала, как их побороть. Я взглянула в глаза этому психиатру и заметила, что вместо глазниц у него были черные частицы.

– Вить, это не психиатр, это черное существо. В нем черное существо, я вижу по его глазам, – сказала я.

– Виктор, прошу, дай мне руку, и мы поможем тебе. Я не хочу, чтобы ты закончил свою жизнь вот так, – продолжал психиатр. Неожиданно нас заметил монстр-яйцо. Он снова улыбнулся безумной улыбкой и побежал в нашу сторону.

– Вить, если мы не прыгнем, эта тварь нас убьет, – говорила я.

– Виктор, этих монстров не существует, как и не существует ее. Они пытаются тебя запугать, прошу, отойди от пропасти.

Неожиданно Виктор заговорил:

– Чем докажете, что вы мой настоящий психиатр? А не такой же монстр.

Виктор сжал пальцы в кулаки. От страха и напряжения я едва могла дышать.

– Твой отец не раз изменял твоей матери. Ты рассказал мне об этом на одном из сеансов.

Монстр-яйцо становился все ближе. От его прыжков содрогалась земля, несколько камней улетели в бездну. Виктор недоверчиво взглянул на меня и сделал небольшой шаг в сторону врача. Тот выдохнул, но это выглядело наигранно, на его лице проскользнула улыбка.

– Лживый урод! – закричала я, и Виктор вдруг остановился. Я не понимала, что происходит.

– Знаете, я ведь почти вам поверил. Но ваше признание все испортило. Я бы никогда и никому не стал рассказывать такие подробности своей жизни, а тем более чертовому психиатру. Вы плохо меня знаете.

Виктор схватил меня за руку, и в тот же момент на нас полетел монстр-яйцо. Его улыбка оказалась настолько близко, я подумала, что он точно нас сожрет. Но в ту же секунду Виктор отпрянул назад, и я перестала ощущать землю под ногами. Грешники, демоны, летающие твари, сожженный город оставались позади.

Я и Виктор Золотарев прыгнули в пропасть.

2 часть

Запись 17. Пробуждение

Как мы к такому пришли? Что вообще происходит? Это ведь невозможно, так не бывает. Увиденное не укладывалось у меня в голове. Как триптих Босха мог вообще ожить и вторгнуться в город? Почему я стала невидимой? Будто попала в безумный, но очень реалистичный сон, который кубарем протащил меня по невероятным событиям. Часть меня до сих пор не могла принять, что повседневная жизнь может превратиться в нечто настолько необъяснимое. Все происходило настолько быстро, что я даже не успевала осознать ту чехарду, что с нами только что приключилась. Просто действовала интуитивно и даже не обдумывала, да и времени не было. Зато сейчас лечу куда-то в пропасть, Виктор давно исчез из поля зрения, его засосало в глубину. А если старик обманул нас? Хотя вряд ли. Зачем ему тогда было нас спасать?

Параллельный мир. Даже и не думала никогда о существовании такого места. Да и стоило? Редко мы по жизни задумываемся о вселенских заговорах и тому подобной ерунде. Чаще всего просто плывем по течению жизни, четко осознав, что реально, а что с нами никогда не произойдет. Поэтому у меня случился настоящий разрыв шаблона. То, к чему я привыкла за свои восемнадцать лет, вдруг разрушилось. Моя семья меня не помнит, город уничтожен, еще и я убила огромную крысу. Хотелось бы мне сейчас проснуться и убедиться, что всего этого не было на самом деле, с облегчением вздохнуть и съесть маминых блинчиков. Но…

Мы и правда попали в другой мир. Отчего он оказался таким безумным и странным, я понятия не имею. Эту мысль мне следует принять, как бы безумно это ни звучало. Смириться и выбраться отсюда. Уверена, есть возможность вернуться домой. А сейчас, кажется, за чернотой что-то виднеется. Настолько яркое, не могу смотреть, слепит глаза.

Прошло еще несколько секунд, прежде чем я плюхнулась в воду. Странно, что удар не убил меня, ведь падала я довольно долго. Но мне повезло, я выплыла и сделала долгожданный вдох. Первое, что я почувствовала, это квакающую лягушку прямо у меня на голове. Я закричала с такой силой, что лягушка от страха прыгнула в озеро.

– Фу! Как же я вас ненавижу! Какие же вы страшные, – прошипела я. Пару лет назад Егору нравилось ими меня пугать, то в банке притащит, даже в кровать подкладывал, пока от родителей ему так досталось, что он и думать забыл об этих гадких тварях.

Я доплыла до берега, странно, но тело уже не ломило от боли. Озеро, из которого я вылезла, оказалось чистейшим. Окруженное высокими деревьями, в которых спрятались поющие птицы.

– По ходу, обманул нас старик, мы померли и попали в рай, – иронично сказала я.

– Старик твой явно ненормальный, но, как и обещал, вытащил нас, – неожиданно послышался голос Виктора. Я обернулась и заметила, что одежда на нем тоже вся была мокрой. Моей радости не было предела, что он так быстро нашелся, я бросилась к нему в объятия, но потом поумерила пыл и снова стала вести себя более сдержанно.

– Думаешь, мы наконец попали в реальность? – спросила я. Виктор задумался и ответил:

– Пока неизвестно. Вроде все и выглядит натурально, но хрен его знает.

Неожиданно в кустах кто-то зашевелился. Мы уже приготовились к худшему, как вдруг оттуда выскочил кролик во фраке. Он увидел нас и внезапно закричал:

– Я опаздываю!

Взглянул на часы и побежал в лес. Виктор разочарованно посмотрел на меня и добавил:

– Ну теперь мы знаем, что ни хрена мы не в реальности.

После этих слов Виктор пошел в лес. Эта новость меня огорчила, параллельный мир не особо-то мне нравился со своими неизвестностями и его странностями.

– Думаешь, нужно пойти за ним? – спросила я.

– По крайней мере, в моей любимой детской книжке Алиса выбрала именно этот путь, – сказал Виктор, но потом пожалел о своем откровении. Он явно не хотел делиться со мной своими детскими воспоминаниями, но те выскользнули неожиданно. Я не стала придавать этому особое значение и последовала за Виктором. Лес был довольно густым, но кролик словно специально останавливался и ждал, пока мы последуем за ним. А после якобы пугался нашей настойчивости и велел, чтобы мы не шли за ним.

Все это походило на сущую бессмыслицу, но неожиданно мы вышли из леса, и перед нами появилась целая деревня. Это было по-настоящему прекрасно. Деревянные домики, окруженные изгородью, стояли на холмах, вдалеке мычали коровы, небольшой парнишка пас овец, а один из мальчишек гнался за убежавшей курицей и никак не мог ее поймать. Та отчаянно кудахтала и в побеге из курятника теряла свои перья.

– Думаю, вариантов у нас больше нет, кроме как пойти туда, – произнес Виктор и пошел вниз по холму. Я без лишних вопросов последовала за ним и поначалу боялась, что все вокруг – очередной обман, но потом обратила внимание на нечто другое. Когда мы зашли в саму деревню, Виктор вел себя так, словно не раз уже был здесь. Он уверенно шел по дорогам, знал, куда свернуть и странно заглядывал в некоторые дома.

– Ничего не хочешь мне сказать? – спросила я, на что он фыркнул:

– И что ты хочешь узнать?

– Например, куда ты так уверенно идешь? – спросила я. На улице стояла жара, солнце было в зените, а кузнечики громко стрекотали на всю округу.

– Мне нужно кое в чем убедиться. Подожди пока с вопросами, – отрешенно ответил Виктор. Неожиданно к нам выбежала собака, которая вдруг начала облизывать Виктора.

– Димка, успокойся! Ты чего, эй? – возмущался Виктор, но собака всего его облизала и закинула свои грязные лапы прямо на живот. – Вот ты дурак, Димка, вот ты дурак.

Виктор погладил пятнистого пса, и тот вдруг подбежал ко мне. Его мокрый нос коснулся моей ноги, после чего он радостно завилял хвостом и запрыгал вокруг меня.

– Не бойся, он не укусит, – сказал Виктор, я взглянула в его глаза, в которых скрывалась радость. Никогда не видела его таким счастливым. Послышалось кукареканье петуха, после чего Виктор обернулся и побежал вперед. Димка рванул за ним, а я кричала вдогонку:

– Ты куда? Твою ж… Вить!

Но он не обращал внимания и остановился лишь напротив какого-то дома. Я подбежала ближе и готова была разразиться негодованием, как вдруг заглянула за деревянную загородку. На территории работала бабушка, она полола грядку в платье-цветочек и с косынкой на голове.

– Бабушка… Бабушка!

Она медленно подняла голову и прищурилась. Тяпка выпала из морщинистых рук, и она схватилась за грудь:

– Витюша!

Виктор тут же открыл калитку и подбежал к бабушке. Он так крепко обнял ее, что та немного заворчала, но после смирилась. Я никогда не видела, чтобы Виктор так был горяч в своих эмоциях. Он не стеснялся никого, словно ребенок радовался грязному Димке и бабушке.

– Насть, иди сюда! Чего встала там, как вкопанная? – позвал меня Виктор и помахал рукой. Я прошла по дорожке и немного неуверенно остановилась возле клумбы с цветами.

– Здравствуйте, – сказала я. Бабушка поздоровалась со мной и внимательно меня рассмотрела.

– А красивая у тебя невеста, – сказала она, и мы с Виктором оба покраснели.

– Она друг, – поправил он, скорчив недовольную рожу.

– Да, мы просто друзья по несчастью, – добавила я. Боже, не хватало мне еще такого парня, как Виктор, вечной занозы в заднице. Недовольный, черствый сухарь. Бабушка лишь рассмеялась и позвала нас в дом со словами:

– Какие-то вы оба чумазые, будто из лужи вылезли. Небось еще и проголодались.

Мы оба махнули головой, так как дико хотели есть и умыться. Бабушка проводила нас в дом, где мы искупались. Я не понимала, как мы оказались в деревне Виктора, и ждала его из ванной, чтобы все расспросить. На кухне, где я сидела, было много цветов на подоконнике. Возле небольшого окошка висел портрет девушки, похожей на мать Виктора. Повсюду были деревянные шкафчики с кучей посуды, в основном стояли кувшины разных видов. Из окна противно мяукал соседский кот, но даже он не портил общую картину уюта этого дома.

Бабушка поставила картошку на плиту и занялась котлетами. Я тут же подсуетилась и вызвалась помочь ей.

– Сиди, отдыхай, и так уже через многое пришлось пройти, – воспротивилась она.

– А вы откуда знаете? – удивилась я.

– Так умерла я три года назад, а мы, мертвые, все видим.

Ее слова меня огорошили. Я прилипла к стулу от страха. От услышанного у меня свело челюсть. Неожиданно из ванной вышел Виктор, он вытирал голову полотенцем и недоумевающе взглянул на меня:

– Ты чего такая напуганная?

– Твоя бабушка умерла? – шепнула я. – Она мне сказала.

Я ожидала увидеть хоть малейшее удивление на его лице, но он спокойно ответил:

– Да, умерла. Я знаю. Пошли уже за стол.

Он говорил так спокойно, будто это было в порядке вещей. Виктор бросил полотенце и сел за стол. Я так и осталась ошарашенно сидеть на стуле, но бабушка поспешила меня успокоить:

– Не бойся, Настя. Я не из тех мертвецов на картине Босха. Не отравлю и не убью.

Она улыбнулась и положила Виктору аппетитных котлет и круглой картошки, посыпанной укропом. В этот момент мне так захотелось есть, что я решила: лучше умереть сытой от вкусной картошки, чем с голоду на этом стуле.

Как ни странно, картошка была не отравлена, как и все остальное. А вишневый компот из банки оказался очень даже сладкий. Некоторое время мы вели себя так, словно бабушка жива и ничего страшного не произошло. Виктор словно нарочно не хотел говорить об этом, лишь расспрашивал, чем сегодня бабушка занималась и как там поживают ее оранжевые розы. В какой-то момент я осознала, почему он не хотел уходить с таких бытовых тем. Как бы он ни доказывал мне, что нужно жить настоящим и будущим, ему хотелось вернуться в то прошлое, где он, видимо, был счастлив. И я не стала этому мешать, даже поддержала беседу, смирившись со странностями этого мира. Виктор с таким аппетитом поедал котлеты, даже попросил еще парочку.

– А ведь в детстве тебя еле заставляла есть котлеты. Все чипсы просил, – заметила бабушка.

– Дурак был. Твои котлеты обалденные, ба, – сказал Виктор и набросился на огромный помидор. Его разгоревшийся аппетит даже немного напугал меня. Не завидую его будущей жене, такого фиг прокормишь.

– Ладно, раз уж вы здесь, мне нужно рассказать кое-что, – сменила тему бабушка и тяжело вздохнула. Мы с Виктором напряглись. – В общем, мне разрешили побыть тут с вами всего несколько дней, маловато, но и на том спасибо. Я и на это не рассчитывала.

Бабушка снова вздохнула и вытерла пот со лба:

– Я уже и забыла, каково быть в этом дряхлом теле. Но молодкой вернуться не могла, не узнал бы, – рассмеялась она, и мы улыбнулись вместе с ней. – Этот мир, в который вы попали, необычный. И принадлежит он тебе, Вить.

– Как это мне? – удивился он.

– Вот она какая штука. Есть во вселенной такие вещи, как параллельные миры. И создаются они особым образом. Душа каждого человека на земле создает свой параллельный мир, но люди об этом ничего не знают. Пока что. Некоторые уже начинают замечать это, даже проваливаться в эти миры, как вы, например. А создается этот мир на основе вашей души и воспоминаний… переживаний. Например, если злой человек, так и мир его станет жестоким. Может и проявится где-то добро, конечно, ведь изначально все мы были невинны, пока были детьми. Но суть проста, пока вы живы, ваш мир связан с вашей душой напрямую. Вы как неведомые отцы и матери создаете его, даже не зная.

– А что случается с мирами, когда человек умирает? – спросил Виктор.

– Душа отделяется от мира, и тот начинает существовать сам по себе. Зависит еще многое от того, какой жизнью жил человек. Если его душа достойна рая, то миру ничего не грозит. Мир сам построит свою жизнь на том, что успел запомнить о человеке. Но если человек был жестоким и годен лишь в ад, такие миры в большинстве случаев разрушаются. Редко каким удается себя сохранить, да и обычно те полуразрушены.

Слова бабушки не укладывались у меня в голове. Это казалось невероятным.

– Получается, мы внутри мира, созданного Витей? – спросила я.

– Да, – ответила бабушка.

– А как же я попала в этот мир? Тут ведь были вещи, которые связаны только со мной. Как я вообще тут оказалась?

– Да ты попала в этот мир случайно. Но как именно, не могу сказать. Твое влияние оказалось очень велико, поэтому мир Вити столкнулся с твоим. Но ничего, пару дней поживете у меня, и я расскажу, как отсюда выбраться, – ответила бабушка. Виктор вдруг нахмурился, а потом взглянул на меня и произнес:

– Так стоп. Раз есть твое влияние в этом мире, а ты говорила, что увлекалась Босхом. Твою ж… – Виктор взглянул на бабушку и решил смягчить тон, – если бы ты не увлекалась Босхом, нам бы не пришлось мочить уродских крыс.

– Ага, то есть я во всем виновата сразу, да? – обиделась я.

– А ты не могла увлекаться не Босхом, а тем же Шишкиным, не знаю. Там бы хоть пришлось разве что максимум от медведей бегать, а не от таких тварей, что сдохнуть от страха можно.

– Витя, не вини ее, что случилось, то случилось. Ты не можешь упрекать человека за увлечения, – вступилась за меня бабушка, но Виктор пробубнил:

– Ага, если бы эти увлечения не пытались меня сожрать недавно.

Виктор был похож на злобного старика, который что-то ворчал себе под нос. Я недовольно фыркнула и скрестила руки. Мысль о том, что я была именно в его мире, немного пугала. Это ведь все равно что оказаться внутри его души и увидеть даже то, о чем человек, может, никогда бы и не рассказал тебе. А уж этот злобный идиот тем более.

Наступил вечер, Виктор весь день играл с Димкой, а я провела большую часть времени с бабушкой.

– Закаты у вас очень красивые, – заметила я, стоя возле окна. – Я всю жизнь прожила в городе, там не так.

– Никто не жил в деревне? – спросила бабушка.

– Нет, все бабушки и дедушки жили в городе. Была дача когда-то, да и ту мы продали, уже не помню, почему родители так решили.

– Поняла, – сказала бабушка, сидя в кресле-качалке. Она подтянула сползающее голубое одеяло и продолжила вязать носок. Ее руки прекрасно орудовали спицами. – А Витя сейчас стал более закрытым. Раньше знакомился со всеми, друзей заводил. А потом грубить стал родителям, с братом у него всегда были сложные отношения. Про того ты вроде слыхала.

– Ага, – с грустью в голосе сказала я.

– А как брат умер от наркотиков, так и совсем стал на себя не похож. Ох, жалко Олега, но ничем ему не могу помочь.

В глазах у бабушки блеснули слезы, она аккуратненько их смахнула и продолжила вязать носок.

– Я ведь его так и не успела довязать, умерла. Хоть сейчас закончу, – сказала она, не отрывая глаз от спиц, а потом внезапно сменила тему. – Ты на Витю не обижайся, хороший он, просто пытается казаться плохим. Вот и профессию выбрал себе, которую терпеть не может. А пытается доказать, что она ему нравится. И была бы я жива, не утверждала бы это так уверенно. А только вижу я все, вот и страдания его тоже вижу.

Стемнело. Я выглянула в окно и увидела, как Виктор при свете одинокого фонаря бросал палку, а Димка подбирал ее и приносил обратно. Да, Виктор выглядел таким счастливым и искренним. Радовался прямо как ребенок. Смеялся и бегал от Димки по кругу с этой дурацкой палкой. А строит из себя такого взрослого… Дурак.

Неожиданно Виктор поймал на себе мой взгляд и тут же бросил палку в сторону. Димка поднял ее, но Виктор не выказывал уже такой яркой радости. Я лишь нахмурила брови и отошла от окна, дабы не смущать нашего «императора» своим взглядом.

– Витя, пора спать ложиться, вам нужно пораньше сегодня лечь спать! – закричала бабушка, и Виктор зашел в дом. Он был весь потный от бега, а лицо покраснело. Бабушка медленно поднялась со своего кресла и махнула нам, чтобы мы последовали за ней. Мы прошли в небольшую комнату, и в темноте бабушка долго не могла найти включатель.

– Ах, да вот же он, – сказала бабушка, и зажегся свет. Мой взгляд тут же упал на двуспальную кровать, в комнате пахло свежевыстиранным бельем. Сама она была устроена довольно скромно: деревянный комод, небольшой шкаф и несколько полок с книгами и каким-то барахлом, которое пытались запрятать подальше. На стене громко тикали большие часы.

– Вот я вам постелила, будете тут спать, – сказала бабушка, и тут мы опешили.

– В смысле нам? Я на диване буду спать! – тут же вступил в спор Виктор.

– Да понимаешь, Витюш, не могу я тебя впустить на диван. Гришка сегодня утром подох на нем.

У меня просто челюсть отвисла.

– Какой Гришка? – Виктор выпучил глаза.

– Ну как какой? Козел наш. Сам же его так назвал.

Виктор выдохнул и добавил:

– Ну ты, ба, и умеешь до усрачки напугать.

– Да ладно тебе. Правду говорю, утром забрался в дом и сдох прямо на диване. Что ж я тебе буду стелить на этом диване теперь? А кроватей у нас больше нет, только твоих родителей.

Виктор было успокоился, но потом недовольно взглянул на меня и возмутился:

– Я на полу посплю.

– Витя, какой пол. Хочешь стать кормом для мыши? Сегодня пробегала как раз, никак ее поймать не могу, и Рыжий убежал, черт такой. Нет бы мышей ловил, а он их в дом пускает.

Мы с Виктором поворчали друг на друга, словно злые собаки, но смирились с тем, что придется спать на одной кровати. Бабушка дала мне одну из сорочек мамы Виктора, которая выглядела вполне себе прилично. Пока я переодевалась в ванной, Виктор уже успел лечь в кровать на самый край и отвернуться к стене. Не знаю почему, но я дико боялась идти к нему в комнату. Словно он должен был сожрать меня там. Даже чертов ад не был таким уж страшным, как мысль о том, что нужно было лечь в одну кровать с Виктором Золотаревым.

Я аккуратно зашла в комнату и заметила, что он взглянул на меня краем глаза, но тут же укрылся одеялом, словно пятилетний ребенок. Выключила свет и легла на постель. Виктор еще чуть отодвинулся от меня, это выглядело крайне глупо, потому что дальше кровать уже заканчивалась.

– И не возись особо, а то на даче еле уснул из-за тебя, постоянно крутилась, – буркнул он.

– А ты не бухти, как паровоз, – возмутилась я и отвернулась, забрав добрую часть одеяла.

– Ты одеяло решила все забрать? Вечно вы, женщины, оставляете мужиков голыми по ночам, – сказал он, и я рассмеялась.

– Тебе откуда знать? – подколола я и, не сдерживая смех, добавила. – Сексист!

– Феминистка!

– А это ты к чему сказал? – продолжала я смеяться, на что он пробубнил что-то невнятное и больше не стал спорить. Минут десять я не могла заснуть из-за громких часов, но потом быстро привыкла. После последних событий я так сильно устала, что даже если бы тут под окнами была железная дорога с постоянными поездами, это в конечном счете не помешало бы мне провалиться в сон.