Текст книги "Двадцать ноль ноль"

– Это я подумал, – едва слышно сказал Валька, поднимая свой и Стасиков велик.

– Чего ты подумал? – не понял Стасик.

– Я подумал, о вершине Сокольной горы…

– Так это он нас… Перенёс? Телепорт работает?!

Стасик зажал ладонями рот, будто боясь, что за такие слова, друг обзовёт его сумасшедшим. Но Валерка лишь едва качал головой.

– О, смотри-ка, а там Вика едет, – Стасик кивнул вниз и принялся размахивать руками.

У подножья холма Валера увидел фигурку сестры, тоже неуверенно махнул. Но вдруг опустил руку и шагнул назад.

– Ой, нет, слушай, поехали скорее домой, – он оттащил велик подальше от склона, – только через Колковский лес. Если меня Вика в таком виде встретит… Скажет: опять купался! Поехали короче, быстрее!

Ребята понеслись вниз с противоположного склона так быстро, как только могли, рискуя свалиться от любого случайного камня под колесом. Не сговариваясь, повернули на разбитую колею вдоль леса, вихрем пролетели по деревне. Ветер сушил волосы и одежду, но та снова пропитывалась потом. От усилий, приложенных к педалям и от ошеломляющей мысли о сработавшем телепорте у сгоревшей берёзы…

Всю дорогу до дома ребята не разговаривали. Лишь перед расставанием у дома Стасика понимающе кивнули. Молчать будут оба. Друзья это точно знали. Какой смысл? Всё равно никто не поверит. Ведь никаких телепортов не бывает…

Часам к четырём Вика почти дополола грядку. Ей остался маленький кусочек, ну просто очень заросший лебедой и колючками. После небольшого отдыха и чая она решила выйти на улицу.

На лавочке перед домом сидели Валерка и Стасик, хихикали, что-то обсуждая.

– Секретничаете?

– Да нет, – махнул рукой Стасик, – я вот Валерке рассказываю про соседа, а он не верит.

Вике показалось, что брат немного удивлённо посмотрел на друга, но не придала особого значения.

– А что за сосед?

– Да приехал тут новый парень, никогда его раньше не видел. Сегодня с утра на моём турнике тридцать раз подтянулся и пошёл как ни в чём не бывало. Я считал, честно – тридцать раз.

– Парень?

– Ну да, твоего примерно возраста, Алексеем зовут, симпатичный, – добавил Стасик, хитро прищурившись. Валька опять захихикал.

– Ну и что? – вздохнула Вика, – дураки вы оба, меня качки пустоголовые не интересуют, – и демонстративно ушла в огород. Её ждала грядка моркови.

Желание.

Вику разбудила бабушка. Совсем не поздно, часов в одиннадцать. И хоть Вика никогда и не спала до обеда, в этот раз ну очень не хотелось открывать словно мёдом склеенные веки. Пришлось.

– Надо бы к тёте Нине съездить. Тут ей письмо, и вот ещё передашь, вещички кое-какие.

В пакете уже лежал аккуратно упакованный газетный свёрток.

После завтрака кое-какие вещички удачно расположились на багажнике, крепко стянутые пружинками. Со вздохом Вика отправилась в путь.

Соседнее село, где жила бабушкина подруга, носило сообразное название Вышкино. И не раз в голову приходил вопрос, отчего два соседних села имеют такие похожие названия. Запросто можно перепутать.

Вика не любила ездить до Вышкино, по причине слишком неудобной дороги. Болотистая местность, низина, черёмухо-тальниковые заросли. Гораздо приятнее подняться да хоть бы и на Сокольную гору, чем продираться сквозь кусты с великом, там, где под ногой чавкает даже в самую сухую погоду, а потом пилить по песчаной унылой дороге, до поворота, и через полуразвалившийся деревянный мост, пугающий своим скрипом от самых лёгких шагов. И потом в гору, конечно же в гору. Куда ж в этой местности без горы? На то оно и Вышкино.

Маленькое село, всего-то один ряд домов. Найти нужный – не проблема. За дощатым забором гавкнула собака и хозяйка почти сразу открыла калитку, едва Вика успела постучать.

– Ой, Вичка, – обрадовалась тётушка, – заходи скорее.

А Вика нахмурилась от появления суффикса в своём имени.

– Я только отдать…

– Заходи-заходи…

Ох уж это деревенское гостеприимство. Пришлось безропотно пройти на кухню. Маленькую и аккуратную, как и почти в любом деревенском домике. На деревянной этажерке громоздились сероватые стопки тарелок и цветастые кружки. Большое окно было задёрнуто узорчатым тюлем, что без конца танцевал от лёгких поползновений ветерка.

А на краешке стола лежали тонкие тетради и карандаш.

– Ну Ульяна, вечно свои книжки разложит и уйдёт, – женщина сгребла их в аккуратную стопку, переложила на лавочку у стены.

Книжки? – удивилась про себя Вика, глядя на зелёные, слегка пожелтевшие обложки школьных тетрадей. На верхней, там, где на разлинованном прямоугольнике по центру прилежные ученицы пишут имя и фамилию, было выведено: «Наброски к 2000. часть 1».

От того, что Вика аккуратно присела на другой конец лавки, стопка плавно поехала и, разлетевшись по полу, открыла взору и часть вторую, и третью, и далее по порядку, с загадочными пометками на уголках: «для 2000», «2000-nova» и грозным предупреждением: «пока не читать!»

Пока Вика помогала собирать тетради, чайник решил закипеть.

– Ульянка наша – писательница, – женщина по-доброму усмехнулась, – как знать, впрочем, может, что и получится, – чашка наполнилась ароматным чаем. – У девчонки на уме одни истории, целыми днями сидит да пишет.

Вика вежливо кивнула. Тётя Нина налила чай и себе:

– Вот бы напечатать и послать куда-нибудь, – на столе появилась вазочка с клубничным вареньем, – компьютер нужен и этот… Ну как его?

– Принтер.

– Ага, принтер. Родители к осени деньги копят. А то ведь всё у неё в тетрадочках… Ну а как там бабушка?

– Всё хорошо.

– Я слышала в ваш дом молния попала. Как вы? Справились?

Вика пожала плечами:

– Ничего, только радио до сих пор не работает. И света в сенях нет.

– Ну надо же, вот ведь как бывает. Все под Богом ходим, – женщина замолчала, что-то обдумывая. – Надо Уле про это рассказать, уж она-то историю завернёт. Как ты считаешь, Вичка?

И снова эта препротивная Вичка. Хотя и её настоящее имя ничем не лучше, выпендрёж один родительский.

– Как хотите, – улыбка получилась вымученной. А в форточку ворвался порыв ветра, отчаянно пролистал верхнюю тетрадь до середины. Хрустящие листочки были исписаны предельно аккуратным почерком, и глаза сами ухватили несколько порций текста. Стало как-то не по себе, и Вика даже зажмурилась от нечаянного подглядывания. А ведь автор просил пока не читать. Но даже не это вызвало целые острова мурашек на Викиной спине. Будто то, что там написано, было про неё.

А в памяти остался кусочек немного странного диалога:

«– Да, Вадос у нас спасатель, – хохотнул Паха.

– Спасатель?! – Вика была поражена совпадением.

– Ага, спасатель Малибу! – не на шутку развеселился Вадим. Вероятно, от принятого немалого количества пива».

Тетя Нина торопливо закрыла тетрадь и убрала всю стопку в шкаф. И это странное чаепитие, к счастью, закончилось быстро.

– Ну счастливо тебе, Вичка, – тётя Нина проводила девушку до калитки, – Бабуле привет передавай, – и протянула свёрток с чем-то плотным.

– До свидания, – кивок был скромный, улыбка почти искренняя.

Вика поспешила быстрее уехать. А по дороге какие-то мысли странные посыпались.

Вичка-почтальон. Придумают же. Писательница у них Ульяна, ага. Я, может, тоже творческий человек, вон несколько песен написала.

Воспоминания о зимних репетициях, выступлениях, о Ромке и его предательстве прошли мимо сердца, не задев его даже краем печали, словно это было очень давно и не в собственной жизни, а в какой-то дешёвой мелодраме.

А вот то, что Вика вычитала в тетрадке Ульяны слегка озадачило. Там ведь почти через строчку: Вика – то, Вика – сё. Хотя имя не такое уж и редкое. Да и вовсе не её, если честно. А те двое других? Вадос… Паха… Спасатели Малибу? Причём там спасатели, вообще?

А вот и ещё одна странность. Вот уж чудо из чудес!

Вика вернулась домой и застала брата в комнате. Валька сидел на диване с книжкой в руках. Да не какой-нибудь детской книжкой, а с учебником по физике. Викиным прошлогодним, за девятый класс.

– И что ты там собираешься полезного вычитать? – надменно усмехнулась сестра.

– Да просто интересно, – не отрываясь от учебника, буркнул мальчик.

– Ну-ка, чего это тебе там интересно? – Вика склонилась над книжкой, но братец быстро захлопнул её.

– Пойду погуляю лучше, – и исчез за дверью.

Вот чудак. Вика открыла книгу, легко потянув за обложку, так, что странички распустились веером и тут же улеглись.

У книг есть память, и, если предоставить им возможность, они откроются именно на той странице, которую недавно закрыли.

«Положение тела в пространстве. Системы координат», – с удивлением прочитала Вика. Странные интересы нынче у братишки…

День тянулся и тянулся, и никак не хотел кончаться.

А в огороде на клубничной грядке всё никак не хотели созревать две ягоды. Наливались белым соком, золотили свои семечки, но причин постыдиться всё не было…

В те самые долгие летние вечера, что тянулись перед днём Викиного рождения, солнце не торопясь, спускалось за горизонт. Утомлённо и расслабленно, словно нехотя, оно скатывалось за западный склон далёкого Северного Холма. А Вика любила его провожать, сидя на лавочке перед домом.

Сегодня грядка была прополота, посадки политы и длинный-длинный вечер радовал мягким, уютным теплом.

Ослепительное сияние на весь западный край неба чуть померкло, едва солнце коснулось нижним краем тёмной вершины холма. В лучах, что протянулись между широкими стволами лип, затанцевала мелкая, беззаботная мошкара.

В те самые долгие летние вечера можно было загадывать желания. И они непременно сбывались. Вика это знала. Всё проверено было не раз. И можно было пожелать самых невероятных подарков на День Рождения, самой тёплой и солнечной погоды и даже прекрасного принца, и настоящей любви… Смешное желание четырнадцатилетней девчонки, несмотря на подначивание лучшей подружки Яны, так и не было озвучено. И поэтому, за три года, так и не исполнилось. А вот почему Вика вспомнила об этом сейчас, она и сама толком не поняла. Губы сами прошептали:

– Я просто хочу быть счастливой. Ведь для этого не обязательно нужен принц.

Но, видимо, в офисе приёма и регистрации желаний на тот момент осталась самая молоденькая неопытная феечка, которая тоже залюбовалась закатом и перепутала все заказы…

Небо над головой уже приобрело зеленоватый оттенок, а над перевёрнутой огненной плошкой образовался светящийся полукруг. Он медленно сужался, двигаясь за ускользающим за горизонт солнцем. Едва последняя искорка скрылась за тёмной кромкой, по всему западному склону неба разлилось малиновое свечение. Оно ещё долго горело, перетекая и смешивая оттенки фиолетового, пока тёмно-синяя волна с восточного края неба не погасила это сияние.

День встреч.

Вика проснулась рано и долго не могла снова заснуть. Крутилась под слишком тёплым одеялом. Размышляла о грустной своей судьбе. Судьбе не справить День Рождения с лучшими друзьями. Как раньше, как в детстве. Очень не хватало той радости и предвкушения счастья. Если бы они приехали, то все вместе могли бы отправиться на Озерицу, как прошлый год. Далеко-далеко, на велосипедах. Это будет здорово. Они уложат в рюкзаки бутерброды и газировку. Андрей обязательно возьмёт кое-что покрепче, но бутылка так и останется неоткрытой. Всем будет весело и так. К вечеру они накупаются. На костре прямо у берега нажарят сосисок, испекут картошку. Вернутся домой затемно. И будут долго болтать вдвоём с Яной, секретничать, пока обе не начнут клевать носом.

Нет, ну это же любимое летнее развлечение. Как же они могут его пропустить? Наверняка, они на пару что-то интересное придумали. Сюрприз готовят, ага.

Счастливая и спокойная Вика снова заснула.

Едва солнце поднялось выше, горячие лучи опять полились на землю бесконечным потоком, высушивая и раскаляя землю, превращая перегретый воздух в дрожащее жидкое стекло.

После завтрака Валерка снова умотал куда-то со Стасиком. А у Вики была запланирована новая грядка. Но терпения хватило ненадолго. Тут уж действительно было очень жарко, ещё и мухи кусачие, прямо над ухом, даже в волосах запутываются.

Вика бросила своё занятие на первой трети грядки, закопав и свою совесть там же, сбежала в прохладу крылечка. Удобно устроилась на диванчике.

На комоде лежала стопка скопившихся за зиму газет. От нечего делать, Вика вытянула наугад первую попавшуюся. На целую страницу в «Вашей Антенне» расположилась статья о новом научно-фантастическом сериале про подводную лодку будущего. Вика тут же зачиталась, сожалея, что этот сериал в деревне посмотреть не удастся. Нужный телеканал местные антенны не принимали. В Высоково всегда наблюдались серьёзные проблемы с телевещанием. Хорошо хоть радио работало. До той грозы злосчастной.

А сериал – Вика видела несколько серий, ещё в городе – был действительно интересный. Немного наивный, но с потрясающими научно-фантастическими идеями…

Не привлекая особого внимания одноклассников и друзей, Вика увлекалась научной и псевдонаучной фантастикой. Хотя маскировалась под обычную девчонку, которую больше всего интересуют косметика, шмотки и красивые актёры фильмов и сериалов.

У девушки была несвойственная для большинства одноклассников тяга к знаниям. И хоть её сердце целиком и полностью принадлежало химии, в физике она тоже неплохо разбиралась. Неплохо для девушки. Или делала вид, что разбиралась. А если бы не скверный, истеричный характер «физички», у неё был совершенно другой любимый школьный предмет. Вика частенько умничала, чем невероятно доставала лучшую подружку Яну. Та имела весьма скромные познания в данных дисциплинах. Яна была в самом хорошем смысле ботаником. Не заучкой, а именно ботаником. Знала по латыни почти каждую травинку, разбиралась в медицине, большей частью народной, что по мнению Вики являлось чистым шаманством и мракобесием. Но Янка мнила себя травницей и немножко доброй колдуньей. Приходилось частенько возвращать её в реальность.

Тем не менее девочки крепко дружили, хоть и виделись в основном в Высоково на летних каникулах. Город разделял их двумя районами и отсутствием прямого маршрута без пересадок.

Не отрывая глаз от статьи, Вика дотянулась до стола, ухватила маленький радиоприёмник с наушниками. Включила, нашла любимую радиоволну «РДВ» и, заткнув только одно ухо – на случай если бабушка позовёт – растворилась в музыке. Приятная мелодия неизвестного исполнителя почти сразу кончилась и, к Викиному сожалению, следом «Руки Вверх» заныли о своей несчастной любви. Что-то про Алёшку. Девушка не любила такие слащаво-печальные песни. Ещё зимой она решила, что тема любви её больше не трогает. И она ни в кого влюбляться не собирается, ни за что. Хотя, если бы встретить такого вот симпатичного и умного, как в этом сериале… Нет, таких в жизни просто не бывает. Актёры просто играют роли, не имея ни малейшего представления о… скажем к примеру – о природе радиоволн. А те, кто реально в теме, физики-технари и всякие компьютерные гении, как правило, не отягощены стремлением к общению с противоположным полом. Но даже если она по сумасбродной прихоти небес вдруг встретит и умного, и красивого, то всё равно, ни за что, никогда…

А за окном вдруг проехала машина. Вика только углядела бампер серебристой Лады и знакомые номера. Ура! Янка, наконец-то, приехала!

Сдёрнув наушник, Вика сообразила, что «Руки Вверх» давно уступили эфир новой и прикольной песне. Насколько получилось услышать и перевести, там было что-то про свободный стиль и безвредность для озонового слоя… Хотя в английском девушка была не так сильна, и наверняка она услышала что-то неправильно. Но «рак-а-майкро-фон» – так и звучало в ушах, пока Вика торопливо шла к Янкиному дому.

А тут о песне пришлось забыть.

Из машины подружка вышла, сердито хлопнув дверью. Коротко кивнула на Викино радостное приветствие. И снова спрятала лицо за пушистыми каштановыми волосами. Яна была явно не в духе…

– Янусь, привет, ты чего? – растерялась девушка.

– Ничего, всё в порядке, – Яна наконец посмотрела на Вику, – всё прекрасно, – потёрла острый аккуратный носик, а в карих глазах заблестели слёзы. – Мне просто с этим чудовищем пришлось в одной машине ехать.

– Чудовищем? – Вика оглянулась на авто.

Янка приподняла полу ярко-оранжевого сарафана. Кожа на ноге, пониже колена была заклеена приличным квадратом пластыря. Янка, прихрамывая, побрела к лавочке, а к машине подошёл её отец с тяжёлой цепью. Открыл заднюю дверь и нырнул внутрь.

– Ну, горе моё, кавказское, – донеслось из салона, звякнула цепь, – да где этот карабин? Сидеть!

– Здрасьте, дядь Вить, – крикнула Вика.

– Привет, молодёжь, – махнул рукой отец, ослабив цепь. Она словно змейка со звоном сползла в траву, а из машины выбрался лохматый, здоровенный пёс.

– Знакомься, – тяжело вздохнула Яна, – это Казбек, чистопородный кавказец, прибыл к нам в Высоково на перевоспитание. Любить и жаловать не рекомендуется.

– Перевоспитание? – Вика замерла под тяжёлым взглядом чудовищного пса. Ростом Вике почти до бедра, с серыми космами недовылинявшего меха, огромной головой с маленькими медвежьими ушками, кроваво-красными дёснами за обвислыми щеками и хитрыми глазами цвета чёрного чая.

– Ага, его у какого-то психа изъяли. Казбек натаскан на людей… Правда уже полгода прожил в питомнике. Папа говорит, ему нужен сильный хозяин. А ещё любовь и забота. Но явно не от меня, – Яна потёрла ногу, – это он меня три дня назад. Как раз сюда собирались, только вместо деревни я в травмпункте оказалась.

– Он тебя укусил?!

– Нет, сказали зубами поцарапал. Только от таких царапин шрамы, наверное, останутся.

Вика проводила взглядом мужчину и собаку. Казбек равнодушно посмотрел, как хозяин закрепляет его цепь у опорного столба двора, потом улёгся, положив под морду передние лапы, пару раз взглянул на девчонок из-под косматых бровей и закрыл глаза.

– А выглядит таким смирным.

– Не обольщайся… Ну, а как ты тут без меня?

Вика уже открыла рот, но вдруг задумалась с чего бы начать. На тему завода с Янкой говорить нет смысла. Скажет, что ещё она по помойкам и заброшкам не разгуливала. Пруд с кольцом-переливом её тоже вряд ли заинтересует. А с криминальными элементами в придачу – тем более. Вот!

– У меня Валька чуть не утонул вчера! – слишком радостно выпалила Вика.

Янка словно хрюкнула, подавилась вдохом, закашлялась:

– Ну, поздравляю. Или что? Тебя настолько братец достал?

– Да нет, дело не в этом… То есть, это, конечно, было страшно, но его спас один парень!

– И кто он?

– Я пока не знаю.

– Вот-так-так… И что дальше?

Тут Вика и сама задумалась. Тот неизвестный, приезжий спасатель уже мог и обратно уехать. Выходные прошли. И ведь никому, кроме неё, нет до него дела, даже Вальке. Но почему она до сих пор помнит прикосновение к своему плечу, спокойный и уверенный голос, капельки воды на светлой коже и его руки? Вытянутые пальцы с резко очерченными суставами, широкие ладони. Как легко и непринуждённо эти пальцы прощупали Валькин пульс, потом нашли на спине какую-то особую точку. Лёгкий, но в то же время сильный, скользящий удар запястьем между лопаток, и брат задышал, выкашливая порции воды.

Она вспомнила его руки!

– Ну что там за спасатель Малибу? Э-эй? – впервые улыбнулась Яна, помахав ладонью перед мечтательным лицом подружки.

Вика мотнула головой. Не хватало ещё влюбиться в неизвестно кого.

– Совсем замечталась? – хитро прищурилась Яна. – Ладно, пошли прогуляемся по деревне. Вдруг его встретим? Слушай! А может, мне тоже утонуть случайно? Или тебе?

– Да ну тебя, отстань.

– А что? Удачный способ познакомиться.

– Не хочу я ни с кем знакомиться.

– Уверена?

– Не уверена, но точно.

Янка и не удивилась странному ответу подруги. Она привыкла, что Вика частенько допускает подобные абсурдные выражения. Правда, ещё пару лет назад, услышав нечто подобное, она возмущённо вопила: «Ты не русская?! Все татарин, кроме я?» под издевательский смех подруги. А сейчас перестала обращать внимание. Если, конечно, понимала смысл. В противном случае, Вике приходилось расшифровывать, с надменной неохотой. Но тут-то всё было беспредельно ясно и понятно.

Знакомый маршрут. По Трассе до магазина, потом по улице направо до леса. И обязательно посидеть на брошенных срубах на окраине. Невольно перечитать все надписи с признаниями, оскорблениями, свидетельствами кто и когда здесь был и что делал.

Извечная потребность человека поделиться собой с окружающими. Вот если бы каждому выделить свой стенд, стену, такую, чтоб можно было приклеить всё-всё, что хочешь. Свои рисунки, фотографии, постеры любимых певцов и актеров. Свои мысли, отношения, настроения. И чтобы тот, кто пришёл к твоей стене, мог послушать твою любимую музыку, посмотреть фильмы, оставить для тебя послание, приклеить свою фотку на память. Да, некоторые бы всю жизнь свою выставили. Взяв при этом псевдоним.

– А ты не в курсе, когда приедет Андрей? – Яна специально выбрала максимально небрежный тон. Сидя высоко над землёй, на широком бревне сруба, она небрежно покачивала здоровой ногой, спрятав пластырь под огненно-рыжей пёстрой тканью сарафана.

– Мы даже в городе не созванивались, – помотала головой Вика.

– Странно, что его до сих пор нет, да? Он обычно раньше всех приезжает.

– А ты его ждёшь?

– Ну не то, чтобы… Ой, ладно, пошли домой. Мне ещё в шкафу разбираться, – Яна легко спрыгнула на землю и зашагала по высокой траве к дороге.

Ох, какая игра! Ни словом не обмолвиться о предстоящем сюрпризе, да ещё и виртуозно выспросить не проболтался ли Андрей.

– А я тут тоже позавчера этим занималась. И в этот момент в наш дом ударила молния, – Вика догнала подружку.

– Молния? – Яна обрадовалась, что тема Андрея так удачно закрылась. – Значит, теперь у тебя должны появиться суперспособности, – игриво засмеялась она.

– Они у меня всегда были, – скривилась Вика, – влипать в неприятности и влюбляться не в тех парней.

Яна вопросительно посмотрела на Вику. Но та отвела взгляд. Махнула рукой со смыслом: «забей-не-спрашивай-ерунда». Про зимнюю историю она никому не рассказывала. Слишком оглушающим было то счастье. А теперь всё словно выгорело.

Даже лучшие подруги имеют право на секреты. Это закон сохранения дружбы.

Вика сделала вид, что внимательно разглядывает что-то вдалеке, а Яна проследила за её взглядом…

– Ах! Она сгорела?! – почти выкрикнула Яна, с каким-то мучительным отчаянием.

– Берёза? – с сомнением переспросила Вика, кивнув на отлично просматриваемый с этого места обугленный остов посреди поля.

– Ты что, местную легенду не знаешь? Это же телепорт! Три раза обойти против солнца – и окажешься в любом месте, в каком захочешь.

– И ты туда же! В сказки веришь.

– Ну, не совсем чтобы верю… Просто интересно, – Яна смутилась под пристальным Викиным взглядом. – Да, ты права, это всё глупости. Никаких телепортов не бывает, конечно же…

– Тут кое-что поинтереснее есть, – загадочно ответила Вика.

На вопросительно-недоверчивый взгляд подруги она хитро улыбнулась:

– Там за Бабьим оврагом есть завод. Заброшенный.

К несказанному удивлению, Яна даже заинтересовалась. А Вика на радостях выдала всё, что узнала от дедушки. Что пруд называется Холодным, что он не прогревается летом и не замерзает зимой, что причина такого явления неизвестна, что купаться туда никто не ходит и, вообще, место там нехорошее. И после его небрежную отповедь, в ответ на вопрос напрямую о Чаше, Григории и светящихся кольцах в ночном небе. Пришлось признаться, что она случайно услышала, как они шептались на кухне, и про странную грозу она тоже помнит. «Нечего голову ерундой забивать» – махнул рукой старик и странно нахмурился. Да и бабушка как-то сразу пришла, оборвав этот тревожащий разговор…

– А ты что-нибудь слышала про это? – Вика с надеждой посмотрела на Яну, но та пожала плечами.

– Григорий? Понятия не имею. Да и ни про какую Чашу не слышала ни разу.

Янкины родители стали ездить в Высоково сравнительно недавно, лет десять назад, и уж про кольца в ночном небе Яну и спрашивать не стоило.

За разговорами девочки и не заметили, как вернулись к дому. Вика неожиданно вспомнила, что на непрополотой второй грядке моркови закопана её совесть и сразу забеспокоилась. Как же она там? И вдруг её случайно откопает бабушка? Поэтому она, бросив подружке небрежное «ну, пока, до вечера», поспешила в огород.

И всё-таки это было возмутительно. До Викиного рождения оставалось всего ничего, а друзья… Яна подозрительно молчит, а Андрея, так того, вообще, нет! И совершенно ясно, что завтра они никуда не поедут. Надо же заранее о таком договариваться.

Но разве могут они совершенно спокойно забыть про День Рождения лучшей подруги?

С такими мыслями Вика поднялась с грядки, вымыла руки в прогретой за день бочке. Прибежал Валька, помог полить огород. Солнце невыразимо медленно спускалось к горизонту, и Яна почему-то не приходила. На клубничной грядке никак не хотели поспевать две первые, самые крупные ягоды, и Андрей так и не приехал. А за огородом на дальних болотах уже вовсю скрежетал коростель.

День кончился, и ничего не произошло. А так хотелось чего-нибудь. И долго-долго в золотых лучах танцевала мошкара. Душа просилась путешествовать, но надежда, призрачное предчувствие, интуиция в конце концов, заставляла Вику сидеть и ждать. Сощурив глаза, девушка смотрела на малиновое солнце, считала секунды, за которые оно скроется за горизонтом, жалела, что их не вернуть.

Пришло время ужина, и Вика отправилась в огород за зеленью.

Небо приобрело цвет бутылочного стекла. Становилось прохладно, поэтому быстро нарвав укропа и петрушки, зябко ежась, Вика поспешила домой.

В дверь кто-то стучал… Из-за отсутствия света по тёмным сеням пришлось идти на ощупь. Вика даже рассердилась: покупатели Валькины, а встречать их – ей. А точно, там же внучок какой-то прийти должен. Нога предательски соскользнула с верхней ступеньки крылечка, но равновесие удержать получилось. Наконец, подцепив пальцем крючок, Вика распахнула дверь и…

– Привет…? А, ты за молоком? – только и смогла произнести девушка после небольшой паузы. Ну совсем она не ожидала увидеть незнакомого парня. – Проходи. Прямо. Только там темно…

Свет в кухне после сеней как-то резко ударил в глаза, и Вика, прищурившись, разглядывала гостя.

Светло-русые волосы, незастёгнутая тёмная куртка поверх серой футболки, светлые джинсы и белые кроссовки…

Всё это ерунда! У него глаза – утонуть можно, и улыбка такая, что ноги подкашиваются, и овал лица так резко очерчен…

– Здрасте, – поздоровался он с бабушкой, вынимая из кармана деньги. – Я от Людмилы Сергеевны.

Незнакомец посмотрел на Вику, а она не смогла выдержать его взгляд и отвернулась. Совершенно нормальный взгляд, не насмешливый, не заигрывающий, самый обыкновенный, но какой-то прожигающий. Видимо почувствовав Викино смятение, парень усмехнулся, наклонил голову и сделал вид, что рассматривает что-то на полу, а сам из-под чёлки, упавшей на глаза, продолжил наблюдать за смущённой девушкой.

Ну и что это за улыбка такая? – подумала Вика. – Он похоже привык, что девчонки от одного такого взгляда в обморок падают.

Молоко перевитой струёй переливалось в банку, а Вика никак не могла снова поднять глаза на гостя. Да, он понравился ей. Но может уже хватит ТАК смотреть?

Банка с молоком исчезла в чёрном рюкзаке на плече парня.

– Спасибо, до свиданья, – расшаркался он на пороге.

Вика не видела, как он развернулся, чуть пригнувшись, переступил порог. Как в сенях вдруг мелькнула серебристая светоотражающая полоска на спине.

Потом в темноте звякнуло ведро, послышался плеск и сдавленный вздох.

– Я же ведро там у двери оставила, – всплеснула руками бабушка.

Вика неожиданно для самой себя вскочила:

– Я провожу.

А в сенях затаилась абсолютная темнота.

– Извини, – парень, судя по звукам, ставил ведро на лавку.

– А… да не страшно. Идём, сюда, – показывала Вика, как будто можно было что-нибудь рассмотреть во тьме. Но злосчастная ступенька крылечка всё-таки решила сегодня исполнить свой коварный план и терпеливо поджидала.

– Осторожно, здесь лестница… Ой! – оступившись, Вика вцепилась парню в плечо и тут же отдёрнула руку. По телу будто пробежал ток, и от неожиданности равновесие окончательно потерялось. Девушка отчаянно пыталась не упасть, принимая причудливые и бесполезные позы, пока не почувствовала, что её крепко держат, и она никуда не падает. В полной темноте Вика стояла в обнимку с парнем, даже имени которого не знала. Но знала, что он ей безумно нравится, и она просто умрёт, если он её сейчас же не отпустит или наоборот – отпустит. Она ещё не решила, чего хочет больше.

– Ничего, бывает, – улыбнулся он, всё-таки отпуская девушку.

Это потом уже в дверях пришлось прикидывать насколько заметны в сумерках покрасневшие щёки и насколько слышно в вечерней тишине учащённое дыхание.

– Меня зовут Вика!

От волнения голос показался чужим и кровь сильнее прилила к лицу от того, что снова пришлось соврать.

Никому и никогда она не говорила настоящего имени, а родные называли её исключительно Викой. По её же собственной просьбе, лет эдак с семи.

Все имеют право на личного таракана в голове, пусть даже мешающего жить. Вот и у Вики, которая совсем не Виктория, был такой питомец, вредный и упрямый, как, впрочем, и его хозяйка.

– А… Лёха… Алексей, – не сразу ответил парень.

Просто молчать становилось неловко, и Вика наигранно-непринуждённо произнесла:

– Ну… пока…?

– Ну да… До встречи. Э-э… до вторника.

Но после того, как Лёшка повернулся спиной, мир рухнул. Взорвался миллионом серебристых осколков, что на один краткий миг снова сложились в обжигающе яркую полоску на его куртке. На точно такой куртке с капюшоном, что небрежно оттянул воротник на бок. Точно такую же молнию от плеча до плеча Вика видела, когда он уходил к деревне по склону холма, когда не повернулся, когда она звала собаку… Казбек?! Ничего себе совпадение…

Как же обидно. Ну почему такие классные парни прячут в туннелях под прудом такие гадкие вещи?

Небо стало тёмным и прозрачным. В офисе приёма и регистрации желаний строго отчитывали ту молоденькую феечку.

Её о принце вовсе не просили, а если уж так захотелось сделать человеку приятное, так выбирать получше надо было. Смотреть внимательнее.

Фея, упрямо надув губки, молчала. Да опыта у неё нет, но талант-то должен быть! Неужели она так ошиблась?

День Рождения.

А утро было суперским. Сначала бабушка со слезами радости поздравила Вику. Подарок само собой был в денежном эквиваленте, но именинница пока не знала, чего бы такого прикупить. Потом Валерка, сияя от счастья, преподнёс целую тарелку слегка недоспелой клубники, заявив, что это от него и от Стасика, и от его бабушки, которая и вырастила эти ягоды в теплице. И сам же присоединился к поеданию подарка вместо завтрака.