Текст книги "Двадцать ноль ноль"

– Это мой дед! Знатный был резчик.

На лужайке между резным крыльцом и домом Стасика гордо стоял чуть покосившийся железный турник. Стасиков турник. Вика вдруг вспомнила разговор мальчишек. И с удивлением осознала, что тот пустоголовый качок – сосед Стасика, и есть Лёшка. Других соседей у пацана просто нет, его дом крайний у Трассы.

А ещё вдруг вспомнилось, что Лёшка приехал в воскресенье. Но Вика никак не могла понять, отчего эта мысль уже который день не даёт ей покоя.

Опираясь на плечо нового друга, Вика взошла на крыльцо. Точнее, он её внёс, она лишь касалась ступенек кончиками кроссовок. Потом усадил на лавочку, тоже резную и некрашеную, а сам опустился рядом.

– Ерунда, царапины, правда, грязь попала, – он сбегал в дом за аптечкой.

– Лексей, ты бы в дом человека провёл, – на крыльце появилась Людмила Сергеевна.

– Ба, она еле ходит, – развёл руками он и со значением глянул на бабушку. Та поспешила скрыться в сенях, загадочно улыбнувшись и кивнув в ответ на Викино «Здрасте!»

Перекись зашипела и запузырилась на ране, и острое жжение сменилось лёгким покалыванием и даже стало чуть-чуть щекотно. Вика отвернулась от неприятного зрелища.

Алексей заботливо интересовался её самочувствием и это было восхитительно, а уж когда парень слегка подул на коленку, пришлось закусить губу. Ага, чтобы снова не запищать, да-да от восторга.

– Голова не кружится? – он поднял на неё глаза.

Он ещё спрашивает, – сокрушённо подумала Вика и снова еле-еле помотала головой.

– В обморок не падаешь?

– Бывает. Так часто, что никогда.

Лёшка только тихо фыркнул. Вероятно, его озадачил этот спонтанный оксюморон.

А взгляд Вики скользнул по стене крылечка. На крючке висела та самая тёмная куртка с рисунком молнии на спине, намекая, что эйфория может оказаться неуместной. Уж слишком явной уликой была эта молния.

Такие качели сомнений и восторга вымотали девушку. Она даже не сразу заметила, что музыку она не слышит с момента падения. И что на ремешке осталось только крепление, а сам приёмник и наушники бесследно исчезли где-то на Трассе.

– Что-то пропало? – от Лёшки не укрылось Викино сожаление.

– Радио с наушниками, – тихо вздохнула она и показала на крепление на поясе.

– Сиди тут, никуда не уходи, – он озорно подмигнул.

И пока Вика не успела ничего сказать, парень уже скрылся за калиткой.

Шутник, – она тряхнула головой, – даже на здоровых ногах я не смогла бы сейчас уйти.

Заходящее солнце просвечивало сквозь ветки деревьев, было так тепло и тихо.

Но надо, наверное, успокоиться, взять себя в руки и хоть ладонями придерживать губы, чтоб не расплывались в улыбке при виде его. Но это просто невозможно. Ведь он такой… такой…

В этот момент за забором проехала машина. Из открытых окон донеслось:

…совсем как во сне.

Совсем как в альбомах,

Где я рисовала…

– Вот точно, – тихо прошептала Вика.

Алексей вернулся быстро.

– Вот, – он положил то, что осталось от приёмника на лавочку.

– Все, приёмничку хана, – расстроилась Вика.

– Не на того напали, – хмыкнул Лёшка.

Принёс отвёртку. Поковырявшись в обломках, вздохнул:

– Придётся оставить до завтра, я ещё вечерком посижу.

Вика пожала плечами и украдкой посмотрела на Лёшкины часы. Время пролетело незаметно, а так хотелось его остановить.

Тут на крыльцо вышла Людмила Сергеевна:

– Лёш, сходи за молоком, – и протянула банку.

Солнце уже почти коснулось краем далёкого зелёного холма. Вся деревня растворилась в тёплых лучах и нежилась, как кот на печке. От деревьев, от домов, от сараев на дорогу ложились вытянутые, тёмные тени.

– Лёш, спасибо тебе огромное! – прошептала Вика у своего крыльца.

– Да ладно тебе.

– Просто чудо, что ты там оказался.

Лёшка хитро улыбнулся:

– Я всегда бываю в нужном месте в нужное время.

Хотелось бы верить, что тебя не было там, где ты мог быть вечером в субботу…

Интересные открытия.

Утром Лёшка решил прогуляться в гости к старшему брату. Димка недавно построил коттедж на центральной улице села. В двухэтажном белокирпичном доме с зелёной крышей могли бы с удобствами разместиться человек десять. Но сейчас Димка жил один.

На широких перилах крыльца лежал Димкин сотовый, на ступеньках ветер ворошил стопку бумаг и квитанций. В глубине дома звякнуло что-то металлическое и сам хозяин вскоре появился в дверях.

Лёшка отвёл взгляд от сверкающей поверхности чёрной «Ауди» и поздоровался за руку с братом.

– Привет.

– Здорово, с чем пожаловал?

– Да так, – парень пожал плечами и сунул руки в карманы, – навестить. Ты Маринку с Ксюней куда дел?

– На юг улетели мои птички. А здесь пока жить нельзя, да и Ксюша маленькая ещё, – Димка заметно погрустнел и закурил. – А как там бабушка?

– Всё хорошо, под присмотром.

– А сам держишься?

– Держусь.

– Не тянет?

– Ещё как, – усмехнулся Алексей, – но нужен перерыв.

– Отец правильно сделал, что тебя сюда отправил, – Димка стряхнул пепел и серьёзно посмотрел на брата, – здесь соблазнов меньше.

– Да как сказать. Вчера такое случилось, – Лёшка счастливо вздохнул, вспоминая солнечные лучи на плечах Вики и её грустное «Приёмничку хана», – короче, мне опять пришлось заняться. А бабушка, когда увидела, ещё принесла. Я уже отвыкнуть успел, а она радостная такая, смотри, говорит, что я на веранде нашла, это ещё дедушкин. Ну и понеслось.

– Ну дедушкин-то можно, ты главное не увлекайся, а то отцу расскажу.

Алексей сурово и даже с вызовом посмотрел на Димку:

– А вы не думаете, что это моё призвание, может, я жизнь планирую с этим связать?

– Планируй, школу закончи только.

– Один год остался, как-нибудь продержусь.

– Если свою радиотехнику и компьютеры не бросишь, вылетишь со справкой. Тебя кроме физики с информатикой ещё что-нибудь интересует?

– Ага, – Лёшка прищурился, глядя на брата, – девчонки!

– Надеюсь, живые, настоящие, а не эти из интернета, такие же как ты, на компьютерах повёрнутые?

– Настоящие-пренастоящие… Тут есть одна девушка… – он мечтательно посмотрел на небо, – я, наверное, попал.

Димка, склонив голову, смотрел на брата с улыбкой старого, мудрого удава.

– Чего? – возмутился Алексей.

– Ты не узнаешь джунгли, Маленький Братец? – промурлыкал Димка, выпуская дым.

– Очень смешно, – фыркнул Лёшка.

– Лёх, я тебя не узнаю. Ты ли это?

Алексей опустил взгляд, потом посмотрел куда-то вдаль, снова принялся рассматривать траву под ногами.

– Что-то не так? На неё не действует фирменное обаяние Измайловых?

– Я не понимаю. Она слишком серьёзна. Лишний раз даже не улыбнётся. Будто опасается меня.

– И правильно делает, – не удержался от подколки Димка, – тебе мастерства не занимать.

– Хм… Да ещё обстоятельства нашего знакомства… скажем так… не слишком романтичные.

– Боюсь даже предположить…

– Ты помнишь тот пруд? Когда ты ушёл, кое-что случилось… – Димка заметил, что Лёшка начал аккуратнее подбирать слова. – В общем-то, я немного помог её брату… вернуться… домой.

Димка настороженно разглядывал Алексея.

– А я никак не пойму, узнала она меня или нет.

– Так что ты сделал? – прищурился Димка.

– Говорю же, домой помог вернуться. Дорогу показал. Ну, как сумел.

– Понятно. Опять рисковал.

– Диман, не начинай. Я иначе не мог.

– Ох, Лёха, добрая душа, – Димка бросил окурок, – но в целом, не вижу никаких проблем. Награда должна найти героя.

– Не могу же я прийти к ней и заявить: «Это был я!»

– Почему нет?

Тут на перилах крылечка зазвонил сотовый, Димка ответил.

– Да, дядь Кость! Ага… Новая партия? Пристроим! Качество? Ну да, конечно… Опять? Конечно свободны. Алексея? Ну к вечеру могу. А-а, понятно… Да-да, будем. Всё, до встречи.

Димка спрятал улыбку, серьёзно посмотрел на брата:

– Лёх, придётся тебе снова поработать, как тогда.

Парень равнодушно пожал плечами.

А Вика с самого утра сидела за столом на кухне. Просто ещё до завтрака бабушка подсунула ей тетрадку. Судя по надписи на обложке, Ульянину. «Nova 2000» было аккуратно написано в верхнем углу. Вероятно, именно её тётя Нина так настойчиво советовала прочитать. Вика вспомнила вчерашнюю поездку: Ульяночка пишет научную фантастику, а ты, Вичка, я знаю, увлекаешься. Может, посмотришь, оценишь, советы там какие-нибудь…

Научную фантастику?! Ага, конечно.

Вика вежливо кивала, вполуха слушая тётушкины напутствия. Просто она была так сердита из-за того, что они не поехали на этот завод. И, конечно, не стала ничего читать.

А потом была так счастлива, по той же причине. Ведь, если бы она уехала, то не упала бы с велика, и Лёшка не помог бы ей подняться и не отвёз бы к себе домой. И не спросил бы про обморок. Это было так трогательно. А она сказала одну из своих мудрёных фразочек. Может, зря? Вдруг Лёшка решит, что она ненормальная? А коленки так и ноют. И ладони. Без его тёплых прикосновений. И щёки горят. Стоит подумать о нём, как по спине, снизу вверх до затылка поднимается горячая волна, и дышать невозможно пока не захлестнёт с головой и вот тогда ловишь ртом воздух… И злишься на себя за такое попустительство к собственным эмоциям. И всё равно жаждешь встречи с ним.

Но коленки не хотели, чтоб их лишний раз тревожили, поэтому Вика так и оставалась за столом, склонившись над Ульяниным рассказом. Странным рассказом про какой-то гениальный эксперимент.

Тот рабочий день уже заканчивался. Николай Петрович устало снял ярко-синий халат, повесил на спинку стула. Подготовил все необходимые бумаги. Сегодня нужно было сделать два важных звонка в Москву.

Громоздкий бледно-голубой телефонный аппарат с щелчком отпустил трубку, неуклюжей змеёй по столу завился спиральный провод. С жужжанием и тихим треском покрутился диск.

– Ларочка, будьте добры Главного к телефону. Да, здравствуйте, Анатолий Федорович. Я вынужден снова попросить Вас об отсрочке. Нет. Нет, мы не можем. Мощностей! Мощностей не хватит. Мы не удержим её в таком состоянии. Что значит, будет? Вы не понимаете? Она очень нестабильна. Её выворачивает. Да, отрицательный потенциал. Да, глушим. Но этого недостаточно. При условии? Под чью ответственность? Есть – провести испытания… Да, двадцать четвертого августа. Ещё… Анатолий Федорович, разрешите сторонний звонок. День Рождения внука. Юбилей… Десять. Спасибо. Да, всего и Вам.

– Ларочка, будьте добры, общую сеть. Да, номер…

В трубке недолго позанудствовали гудки и мужчина услышал радостный голос внука:

– Алло?

– Здравствуй, Дима!

– Ого! Дедушка! Привет! Как ты себя чувствуешь?!

– Спасибо, хорошо. С Днём Рождения тебя, мальчик мой! Расти большой и умный. Будь здоров и счастлив, слушайся маму и папу!

– Хорошо, дедуль. Буду! – чуть приглушённо, в сторону – пап, это дедушка.

– Дима, приезжай к нам с бабушкой на лето, мы тебе всегда рады.

– Ладно, дед. Хорошо, я приеду. Как твой завод, работает?

– Работает, куда ж он денется? Привет маме и папе.

– А, ну пока, дедуль. Меня там мама зовёт. Да, передам. И бабушке от меня.

Николай Петрович повесил трубку. На душе было тяжело. Он давно не видел сына, невестку и внука. Никак после своего севера они не хотели выбраться из Москвы погостить хоть пару дней здесь в Высоково…

Вика чуть не подскочила на стуле – коленки не разрешили. В Высоково? То есть, даже с названием места действия заморачиваться не стала? Поместила всю историю в соседнее село и ладно? И неужели здесь речь идёт о том заброшенном заводе?

Вся следующая неделя была заполнена подготовкой, ежедневными тестами и проверкой всех расчётов.

Утро, несмотря на запланированный эксперимент, было спокойным. И удачным: техники высеяли из эфира новое сообщение. С датой всего через неделю – редкое везение. К девяти начала подтягиваться автоколонна с МЭСами. Из окна своего кабинета Николай Петрович насчитал шестнадцать машин.

Маловато, – подумал учёный, – снова пожадничали.

К назначенному времени все спустились в операционный зал. Подопечная как будто съёжилась, словно бы предчувствуя готовящийся эксперимент. По её покатым бокам тихо ползали фиолетовые молнии. И сама она из искрящегося шара, что ещё пару недель назад азартно потрескивал, подвешенный на протонных пучках, превратилась тусклое закатное солнце, красноватое с сиреневыми прожилками разрядов, плавно струящихся в её полупрозрачном теле.

– Александр, как самочувствие? – спросил оператор у молодого мужчины в белом хлопковом комбинезоне.

– Всё в порядке, – сдержано кивнул тот. Поджатые губы, сосредоточенный взгляд говорили о его решимости. Шутка ли, полгода интенсивных тренировок, плюс подготовка космонавта. Но на душе было тревожно. Само это место словно бы нагнетало, усиливало волнение, взращивая его до панического страха. Но и отвага вырастала пропорционально. И гордость. Ведь они будут первыми. Исследование антиматерии, а возможно и подчинение энергии времени. И главная роль в этом процессе отведена ему. Он «нулевой объект» и он обязан справиться. Он связующее звено между миром и антимиром.

Николай Петрович едва нахмурился, читая отчёт о предварительных тестах.

– Видите, вот здесь, – он подозвал товарища Боровкова, своего главного помощника, – она резко увеличивает запрос по энергии. Дальше снова идёт спад и снова скачок. Это цикл. И мы сейчас на пороге нового пика.

– Это безопасно?

– В запасе у нас есть десяток МЭСов. По расчетам – должны вытянуть.

Плечи затекли, в ногах принялись гулять стада холодных иголок. Кое-как ойкая и вздыхая, Вика перебралась на диван. Устроилась удобно, голова на подлокотнике, ноги повыше. Чтение, несмотря на утренний скептицизм, оказалось очень даже увлекательным.

Эксперимент проходил по плану. Цепь питания была налажена. Но глядя на Подопечную, что всё ярче и активней пропускала через себя маленькие молнии, Николай Петрович тревожился. Хотя тревога, это фон, неизменный его спутник на работе.

Но он так привык к этому месту, к его странному воздействию на человеческие эмоции, и к его настоящему хозяину. Тому, кто любит лабиринты коридоров, полуночную тишину и изредка выползает из укрытия, чтоб полакомиться чужими страхами.

Нерабочие мысли быстро вытеснились заботами о достаточном уровне энергии. Подготовили новый расчёт, который показал огромный дефицит.

По регламенту полагалось остановить работу, провести тесты и дождаться пока все показатели придут к нормальным значениям.

Но имелся приказ управления. Эксперимент должен был быть проведён. Выделены немалые средства. Даже за те шестнадцать машин энергообеспечения придётся отчитываться по полной программе.

Николай Петрович открыл рабочий журнал: книгу в картонном переплёте с желтоватыми, тускло разлинованными страничками.

Добрых четыре десятка страниц были исписаны подробными отчётами об ежедневных тестах. Теперь была очередь главного исследования. Хронопись обязательно нужно предоставить в главное управление.

Николай Петрович усадил в своё кресло товарища Боровкова, велел вести запись.

Нулевой объект и Подопечная уже успешно прошли фазу синхронизации, оставалось дождаться подходящих параметров для старта сближения.

См. тетр. 4а.

Вот так фокус! Только-только вошла во вкус, как продолжение оборвали. Видать, тётя Нина напутала что-то, или, скорее всего, Ульяна даже не в курсе, что её рукопись читают. Иначе собрала бы всё по порядку. И как теперь дальше прочитать?

Вика сердито перелистнула пару пустых страниц. Из тетради выпала вырезка из какого-то глянцевого журнала. На ней под заголовком: «Кардинальная смена имиджа – только на пользу» красовалась одна из Spice girls, девушка по прозвищу Джинджер, что означает имбирь. Похудевшая платиновая блондинка, хотя раньше она была огненно-рыжей и слишком ярко красилась. Теперь ее волосы стали цвета белого мёда, имбиря, лимонного сока. А на белой коже проступили нежные веснушки. Со странным чувством Вика провела рукой по своим волосам. Белый мёд. И черты лица… Вика узнавала в девушке себя, но не сейчас, а лет через десять. Когда она повзрослеет, у неё, наверное, будут такие же лёгкие морщинки у глаз, едва заметные, но очаровательные, и она будет точно также улыбаться, чуть прищурившись, хитро и озорно. Да что говорить, она просто копия Джерри Холливелл. Такая вот солнечно-имбирная, совсем юная копия.

А на обороте тетради, на задней обложке Вика увидела карандашный набросок. Не слишком хороший, любительский рисунок, портрет парня, очень похожего на… Вика не верила своим глазам, разглядывая знакомые черты лица, пусть немного неправильные, но от этого не менее привлекательные. Кто-то на обложке Ульяниной рукописи нарисовал Алексея…

Поразмышлять, почему они вдвоём оказались здесь на этих страницах, не пришлось. Где-то в середине тетради Вика заприметила ещё кусочек текста. И хотя глаза уже устали разбирать чужой почерк, справиться с искушением не получилось. Но, к сожалению, это было не продолжение, а неизвестный отрывок. И что за манера у человека – кусочками писать?

В тёмном коридоре гулко раздавался хруст обломков. В свете фонарика по стенам тянулись толстенные чёрные кабели и тонкие провода, покрытые слоем пыли, затянутые паутиной. Из чернеющих вдоль правой стены проёмов веяло сыростью и холодом. Луч плясал по стенам и потолку, выхватывая нависающие бетонные блоки.

Из конца в конец словно прокатилась ледяная волна. Беззвучный шёпот словно тысячи мелких пауков расползся по стенам, теряясь в закоулках и замирая где-то на потолке. Хозяин снова обходил свои владения. Сегодня кто-то потревожил его покой, принёс с собой аппетитный аромат паники и страха. И этот кто-то поплатится за своё вторжение.

Пока Вика читала этот странный текст, ей совершенно не было страшно, скорее скучно, даже клонило в сон. Всё-таки Ульяна всего лишь начинающая писательница, и, вероятно, этот набросок просто тренировка, оттачивание навыков. Через ещё пару абзацев такой же чепухи Вика перестала понимать, читает она, или ей грезится, что она сама ходит по пустым коридорам. Под ногой хрустят обломки кафельной плитки. Спуск по бетонной лестнице, внизу так темно, что невозможно понять открыты или закрыты глаза. И в этой темноте – она точно знает, чувствует всей кожей – затаилось древнее зло, ненасытный демон, чей деликатес на сегодня – Викин панический ужас. И бег сквозь эту темноту не даст спасения. Но Вика побежала, не чувствуя ног и не видя просвета, а позади её настигал шорох огромных кожистых крыльев, беззвучные проклятия, прерывистое и тяжёлое дыхание. И вот цепкая и сильная лапа ухватила за локоть и над самым ухом она отчётливо услышала:

– Вика… Вика… Ви-и-ка, там Лёшка пришёл!

Вика резко вскочила и чуть не уронила Валерку, который интенсивно будил её уже с полминуты.

– Лёшка? – вот теперь Вика поняла, что значит по-настоящему страшно. Самый классный парень пришёл к тебе в гости, а ты опять… чёрт знает на что похожа. Неудивительно, спросонья-то.

Вика интенсивно потёрла щёки, по-быстрому собрала волосы в хвост и кое-как доковыляла до крыльца. Валерка к тому времени гостеприимно усадил Лёшку на диван и даже попытался развлечь разговорами, за что и был удостоен самой тёплой и благодарной улыбки сестры.

– Привет, а я тебе приёмник привёз.

– Спасибо, работает? – Вика осторожно присела рядом.

– Естественно. Если я что чинил, это будет работать.

– А у нас ещё стационарное радио накрылось. Из-за грозы. Дедушка очень огорчён. Ой… я не напрашиваюсь…

– Отлично! То есть… не забудь мне напомнить про него. Потом. Мне что-то починить только в радость. А как твои коленки?

Вика рукой махнула. Из головы быстро выветривался сюжет недописанной книги про фантастический эксперимент и заброшенный завод. Да и этот странный сон тоже. Но ей ведь уже снился тёмный коридор и крылатый демон. Словно эту идею кто-то случайно (а может и специально) продублировал в её сознании.

У Вики не получалось дышать ровно и, вообще, просто дышать, вот так, глядя на Алексея, сидящего совсем рядом и увлечённо рассказывающего что-то про радиоприёмники.

Отчего-то подумалось, что у него были какие-то ещё причины визита, и отремонтированное радио являлось скорее средством, чем основной целью, и даже в какой-то момент Вике примечталось, что он хотел бы её поцеловать и пришёл именно для этого. Но всё это было списано в пользу девичьих фантазий.

А лицо при этом отчаянно заливала краска. И это было здорово заметно. По-крайней мере, Лёшка хитро улыбался, глядя на неё. Невозможно красиво, так, что смотреть на него становилось больно. Да, тот карандашный набросок и половины не передавал. И дело было вовсе не в штрихах, углах или полутенях, не в резко очерченном овале лица, линии губ, разрезе глаз. Восторг до смущения, до иголок в кончиках пальцев и перехватывания вдоха вызывало движение. Как он смотрит, легко усмехается, как произносит слова. Движение губ, лёгкая смешинка в уголках глаз. Каких глаз, какого цвета?! Тёмно-серого, того тревожного оттенка, каким наливаются облака перед грозой…

Валерка, как назло, крутился рядом. То и дело курсировал из сеней на улицу и обратно, именно через крыльцо. Будто через двор пройти нельзя. При этом он так многозначительно хихикал, поглядывая на парочку на диване. «Тили-тили-тесто» – так и читалось в его глазах. И Вику это злило.

– Весёлый у тебя братишка, – кивнул Лёшка на дверь, что в очередной раз захлопнулась за Валеркой, – но вы совсем не похожи.

– Да, он папина копия. А я больше на маму…

– Значит, счастливыми будете.

– Почему?

– Примета такая.

– А разве не наоборот? Ты ничего не путаешь?

– Ну… может быть.

– Ага, нам с братом по жизни везёт, как утопленникам…

При этих её словах Лёшка чуть поперхнулся.

– Ой, Валька ведь и правда едва не утонул на прошлой неделе.

– Неужели?

– Да, на Жерелке баловался, плот перевернулся. Его вытащил один… парень.

Вика вдруг замолчала, разглядывая Лёшкины руки, спокойно лежащие на коленях.

– И кто же этот герой? – непринуждённо спросил Алексей.

– Никто не знает, – Вика подняла глаза, – а я не помню его лица…

– Как это?

– Всё случилось слишком быстро. Я не успела вытереть слёзы, как он уже ушёл.

– Очень неразумно с его стороны. Награда должна находить героя.

– Я не знаю, чем я могла бы отблагодарить его, – при этих словах Вика смутилась, почему-то вспомнились спасатели Малибу, а затем сразу и их деревенские поклонники – Вадик и Паха.

– Ну, возможно, он был бы счастлив просто посидеть и поболтать с тобой вот так… – Лёшка с едва сдерживаемой улыбкой повернулся к Вике.

– Ты? – она снова посмотрела на Лёшкины руки, – это был ты?!

Дверь из сеней снова приоткрылась, из проёма высунулась голова Валерки.

– Это он! – Вика ухватила брата за локоть, – это Лёшка спас тебя!

– Ого! – остолбенел мальчик, – болспас, – пробормотал уже себе под нос: – меня там Стасик ждёт. До свидания.

– Это был ты!

Вика всё же справилась с эмоциями, отдышалась, и Лёшка невозмутимо и спокойно принялся отвечать на бесконечные вопросы.

Да, это он был на пруду, присматривал за племяшкой Ксюшей, когда ушли её родители. Да, увидел, что пацан долго не выныривает. Бросился, не раздумывая. А ушёл? Ну просто ушёл, когда удостоверился, что всё нормально. Ксюшу надо было домой отвести. Конечно, узнал, когда пришёл за молоком и встретил в дверях самую красивую, но такую серьёзную, даже сердитую девушку.

– Ну не мог же я потом просто прийти и заявить: а знаешь, я тут твоего брата спас, – под конец рассмеялся Лёшка.

А на пороге опять появились Валерка и Стасик.

Он уже переварили новость, у Валерки чуть блестели глаза, и он то и дело шмыгал носом.

– Искренне благодарю Вас Алексей, – без тени смущения, с одухотворённым видом начал Валерка, протянул руку, – буду рад дружбе с моим спасителем.

– Вот именно поэтому… – Лёшка похлопал по спине паренька, что бросился обнимать его за шею, – Валер, всё хорошо, обошлось. Просто думай иногда о последствиях.

– Ага, – всхлипнул мальчик.

Когда за счастливо шмыгающими ребятами закрылась дверь, Вика тихо прошептала:

– Спасибо…

– Так, – тон Алексея стал строже, – хватит уже.

– Спасибо, что ты пришёл. Спасибо, что рассказал. И за то, что не ждёшь награды…

Лёшка фыркнул:

– Перестань, пожалуйста, иначе я возомню себя супергероем, зазнаюсь и больше не стану приходить за молоком, – глядя на растерянно улыбающуюся Вику, добавил: – разве только прилетать, на крыльях… – и еле заметно подмигнул, так что щёки девушки ещё сильнее порозовели.

Но виноваты в Викином смущении были не только его глаза. Виновато было горячее плечо, что касалось её плеча, и то, что он так в вполоборота сидит, близко-близко и до поцелуя остаётся пара сантиметров, пара вдохов, пара ударов сердца…

Нет, ну сколько можно фантазировать?

Но Лёшка вдруг нахмурился, потом потёр ладонью лоб:

– Эх, совсем забыл… – он как-то виновато глянул на Вику, – мне надо уехать. Вернусь послезавтра.

– Уехать? – на Вику словно ведро холодной воды вылилось.

– Да, у меня в Нижнем Новгороде дядька живёт, там с компьютером беда какая-то, просит помочь.

– Ты ещё и в компьютерах разбираешься? – отличный способ отвлечься и прийти в себя – завести непринуждённый разговор, даже если этого совсем не хочется.

– Ну так, немного…

– А ты не из Нижнего? – Вика уже давно обратила внимание, что Лёшка в разговоре упоминает не просто «город», а произносит полное название. Местные так не делают, в крайнем случае обходятся «Нижним», а бабки, так и вовсе «Горьким».

– Да, там у меня дядя и старший брат, а родители в Москве… – в его голосе проскользнуло сожаление. Неожиданное, словно он сам только-только осознал положение вещей, и оно ему совершенно не понравилось. – Кажется, я совсем не хочу с тобой расставаться…

А вот теперь до поцелуя осталось ещё меньше. Лёшка молчал, молчала и Вика. Тишина становилась какой-то странной, но её совсем не хотелось нарушать. И пока Вика раздумывала, не пора ли закрыть глаза и вообще, стоит ли их закрывать, и получится ли выжить после такого умопомрачения, если он прямо сейчас её поцелует, и какой вкус у его губ, как дверь крыльца резко открылась и на пороге нарисовалась Яна. У неё имелась суперспособность постоянно являться невовремя.

Три привета прозвучали одновременно. Причём два из них с явной ноткой досады.

– Ну, мне уже пора… – Алексей поднялся с дивана.

– Да, у меня тоже дела… – Вика словно проглотила ком.

– Ой, простите… – осознание вмешательства в самый волнующий момент накрыло Яну, но ненадолго. – Вика! Что с коленками?!

Янка так вытаращила глаза, что Лёшка остановился, разглядывая предмет обсуждения, и даже сама Вика наклонилась, словно ожидая увидеть нечто необыкновенное на своих собственных ногах.

– Упала вчера… Но меня спас один супергерой, – Вика хитро улыбнулась.

Чего уж тут, вся романтика давно испарилась.

Лёшка тихо хмыкнул, спускаясь по ступенькам крыльца, протиснулся мимо пристально разглядывающей его Яны и помахал рукой на прощание.

– Упала?! Как так можно? Подожди, у меня есть замечательное средство. Сиди и никуда не уходи! – и Янка унеслась домой.

В следующие пять минут Вика послушно сидела и ждала. Это единственное, на что она в принципе была сейчас способна. А в голове так и звучали его слова: я не хочу с тобой расставаться.

Вскоре прибежала Яна, принесла бинты и пластырь. И начала колдовать, приговаривая, какое же замечательное средство этот оковник. Через пару дней и следов не останется.

А Вика только мечтательно улыбалась, ведь через пару дней вернётся Лёшка. Он ещё даже не уехал, а она уже скучала, и пальцы сами собой нежно поглаживали пластмассовый прямоугольник починённого им радио.

Путешествие.

Валерка и Стасик снова что-то задумали. Понять это можно было по их горящим глазам, постоянным подхихикиваниям, и моментальному сворачиванию любых обсуждений, едва Вика оказывалась в близком радиусе. Хотя насчёт неё можно было и не париться, девушка ходила в своём счастливом тумане и ничего не замечала.

Но у пацанов кипела деятельность. Они сидели на лавочке за двором, с рюкзаками и по очереди укладывали внутрь какие-то свёртки и пакеты.

Дома из шкафа Валерка вытряхнул ворох футболок, нашёл самую новую, парадно-выходную, привезённую на случай приезда каких-нибудь гостей, и ещё шорты, джинсовые с металлическим брелоком и карабинчиком на цепочке от кармана, самые любимые классные шорты.

– Бабу-у-уль, – переодевшись, Валька ещё даже не добежал до конца огорода, где бабушка и Вика пололи свёклу, а уже сразу начал отпрашиваться, – бабуль, можно нам со Стасиком в поход?

– Это куда это?

– Да тут недалеко, – паренёк с тревогой оглянулся на Сокольную гору и махнул рукой вперёд, – мы до Ведькиной горки, до Вышкино и обратно.

– Ну катитесь, – усмехнулась бабушка, – только к обеду домой.

– Ну, бабу-у-уль, – заныл мальчишка, – мы только успеем доехать. И сразу обратно, что ли? Мы с собой перекусить возьмём? А? Ну можно?

Бабушка только вздохнула:

– Ну поезжайте, только смотрите там, аккуратнее.

– Ага, – кивнул Валька, и дунул что есть силы обратно на улицу. Лицо его выражало восторг от предвкушения. О да, он будет очень аккуратен, катаясь сегодня на американских горках.

Лямки рюкзака врезались в плечо. На крутой подъём не хватило сил, так что пришлось встать и всем весом давить на тугие педали. Воздух тоже не хотел поддаваться. Его с трудом получалось глотать большими кусками, как застывшую манную кашу. Когда первый рубеж, самый крутой участок был пройден, Валька притормозил, позволив мышцам чуть-чуть расслабиться. Через секунду его обогнал Стасик.

– Ну что остановился, передумал?!

– Вот ещё. Смотри сам не передумай!

– Я-то не передумаю!!!

– И я!!!

И с новыми силами мальчишки рванули вперёд, смеясь и обгоняя друг дружку.

На сегодня у них было запланировано грандиозное приключение.

Мысль о сработавшем телепорте не давала им покоя и в конечном итоге привела к осознанию возможности глобального перемещения в пространстве. Невзирая на проблематику подведения теоретической базы и недостаточный уровень изученности данного феномена, можно было с уверенностью сказать, что данный процесс возможен при условиях полной…

Это Стасик, начитавшись ненаучно-популярных статей, начал изъясняться жёстким канцеляритом. Из той чуши, что с умным видом молол товарищ, Валька сделал умозаключение, что теперь они могут отправиться куда угодно. Да хоть в Африку, или в Америку, осуществить мечту многих, побывать в Диснейленде. Конечно, как любителя всего необычного, Валерку больше тянуло куда-нибудь вроде Йеллоустоунского заповедника, но Стасик был против. Болота и дикие заросли он пообещал найти и здесь, в Высоково, необязательно перемещаться на край света из-за них. Недолго ломаясь, Валька согласился. Он великодушен, он не эгоист. Легко уступать, если перед тобой открыт весь мир.

Ребята с разгона чуть не влетели в сгоревшую берёзу. Вывернув руль и с потрясающим задним юзом, они синхронно припарковались у дерева. Высший класс, не зря долго репетировали.