Текст книги "Дебют в криминальных тонах"

– А вы ничего не путаете? – осторожно спросил коллекционер.

– Я никогда ничего не путаю, – заявил Светлый. – Это же Рубиновый Глаз. Видите, здесь, в нижней части? Тот, кто хранит его у себя, находится под защитой Двухцветного. А что, вам это было неизвестно?.. – тут Паладин изобразил огорчение. – Вот, я идиот! Знал бы – не рассказывал. Так кошку продадите или нет?

– Я должен подумать. До завтра.

– До завтра я ждать не хочу. При такой охране несчастное животное могут запросто своровать.

– Здесь охрана, молодой человек, посерьезнее, чем на городской казне стоит! – возмутился гном. – Не видите заклинаний – не беритесь судить. И не учите меня вести дела, не доросли еще! Ваша кошка здесь уже десять лет стоит, и до завтра ничего с ней не случится. Я провожу вас до дверей.

Джетта смиренно стояла возле окна, видимо, закончив изучать место будущего преступления. Что ж, все задачи визита решены, подвел итог Светлый.

– Ну, как? – спросила Темная, когда лавка осталась позади.

– Нормально. Заклинания, как ты и думала.

– Ну-ну. Даже Боги не стали бы в такой степени полагаться на магию.

– Ты нашла способ ее обойти?

– Нет, не нашла. Но то, что нельзя сделать тихо, можно сделать быстро.

На следующий день парочка вновь посетила Бьёрена, и Джетта опять осталась за дверью, на это раз – кабинета, где мужчины договаривались о покупке. Это ее вполне устраивало – из короткой болтовни со служанками и наблюдений за передвижениями домочадцев, у Темной вырисовывалась схема размещения жильцов в доме.

До новолуния оставалось три дня.

* * *

Дамиан сидел в гостевом холле дома Главы города Монте-Кримен в ожидании, когда тот соизволит принять посетителя. В холл с изрядной частотой заглядывали женские особи по очень и не очень важным делам. Еще бы, такой красавчик Светлый! И, что странно, стоило им покинуть комнату, как они уже не могли вспомнить его лицо. Приходилось возвращаться вновь и вновь. На этом этапе Дамиану тоже выпала роль ширмы. И амулет, стирающий из памяти девиц (и не только) его внешность, привлекал внимания не меньше, чем откровенное хамство Паладина.

В голову Светлому от безделья лезли всякие разные мысли. Например, об этой Темной, Джетте. Смешная она. Женщины, которые пытаются играть в «крутизну», всегда уморительны. Вот в Ратуше испугалась привидения, побледнела вся. Но зубы сжала и даже не пискнула. Потом игры в «топотушки» непонятные. Он, конечно, Светлый, но это же не делает его идиотом? Он всё же старше и опытнее. Нет, ей нужно показать, что она тут самая умная. И в туннеле подземного хода, когда Дамиан рассказал о том, чем могла закончиться встреча с призраком, ведь перетрусила. А вслух: «Давай передохнем», устала бежать, типа. Когда Джетта собралась его защищать перед скопищем болванов, которым ножик для овощей доверять не стоит – порежутся, он чуть вслух не рассмеялся. Девушка упорно вела себя, как Светлый оловянный солдатик из детской сказки. И ради какой, спрашивается, призрачной цели столько отчаянных, но бесполезных усилий? Кому и что она пытается доказать?

Тем не менее Дамиан должен был признать, что соображала девчонка отлично. Это же нужно было придумать такое! Но ее тяги к риску и гулянию по острию кинжала он не одобрял – не бабье это дело. Впрочем, еще большее неодобрение в нем вызывало демонстративное поведение в отношении Джетты со стороны Паладина. Что бы между ними ни было, вести себя так с женщиной непозволительно.

Особенно когда Дамиан уже считает ее своей законной добычей.

На этом моменте размышления Аквилеро были прерваны приглашением снять оружие (вот он, опыт – сын ошибок) и пройти в кабинет. Светлый смотрел в лицо тому, кто стал причиной смерти девушки, виновной лишь в том, что была в него влюблена. Никаких следов моральных страданий. Остатки былой красоты слегка расплылись. Во взгляде сквозило самодовольство, смешанное с брезгливостью. У дель Пьёро тоже проскакивало подобное выражение, но оно сглаживалось врожденной аристократичностью. У Главы ничего подобного не было.

– Кто вы и чем я могу быть вам полезен? – спросил он.

– Меня зовут Альберто Ортис, – в целях безопасности его настоящее имя было решено не озвучивать. – И я хотел просить вас об одолжении. Не безвозмездно, разумеется.

– Внимательно слушаю, – на лице Главы проскользнуло выражение легкой заинтересованности.

– Я здесь ради известного артефакта.

– Тоже гоняетесь за Жезлом Силы? – на губах подонка мелькнула презрительная ухмылка.

– А что, он тоже существует?!

– Насколько я знаю, это сказки. То есть вы не приятель того психа, что являлся в Ратушу?

– Вы про дель Пьёро? Это отдельный разговор. Упомянутый вами негодяй оскорбил женщину, которую я считаю своей. – Чем больше правды во лжи, тем меньше шанс в ней запутаться. – И он за это поплатится. Собственно, дель Пьёро – еще одна причина, по которой я вынужден к вам обратиться. Понимаете, нам стало известно, что в коллекции сеньора Бьёрена хранится Рубиновый Глаз, святыня Двухцветного. Мне было поручено ее получить и доставить в храм.

– Не слишком-то вы похожи на святошу, – хмыкнул Глава.

Дамиан молча обнажил плечо. Собеседник подошел поближе, внимательно разглядел знак, после чего кивнул, предлагая продолжить рассказ.

– Но эти сведения откуда-то дошли до дель Пьёро, и теперь он предпринимает упорные попытки получить артефакт.

– Да, мне докладывали о том, что наглеца несколько раз видели возле мастерской ювелира, – согласился Глава.

– Этого нельзя допустить. Поэтому я хочу попросить вас выступить посредником в покупке уникального артефакта.

В наступившей тишине было слышно, как гремят в голове хозяина города костяшки счетов, складывая потенциальные доходы. Когда он озвучил сумму за свои услуги, Дамиан остолбенел. Но потом вспомнил, что средства на оплату услуг Главы было решено взять из его же тайника.

– Договорились. Только прошу вас, если можно, не затягивайте решение вопроса. Как бы Светлый не опередил вас.

Глава не ответил ничего, но по заигравшим на скулах монтекрименца желвакам Дамиан понял, что его провокация сработала.

Откланявшись, Аквилеро вышел. Эту часть задания он выполнил. Теперь, по возвращении на постоялый двор, ему предстояло нарисовать план дома.

До новолуния оставалось два дня.

* * *

Следующим утром вряд ли кто-то обратил внимание на невзрачную седовласую торговку, которая прислонилась передохнуть у каменной стены дома напротив лавки Бьёрена. Зато пролетевшего на коне темноволосого седока заметили многие, поскольку сам он никого не замечал и мчал напролом. Однако возмущенные вопли стихли практически сразу. Из ближайшей таверны появился богато разряженный Светлый. Тот самый, о котором в Монте-Кримене даже ленивый язык почесал. Ансельмо дель Пьёро направился в лавку гнома. Никто из зевак не связал двух наглецов. Кроме Джетты, наряженной небогатой пожилой торговкой. Дамиан своим феерическим появлением подал сигнал, что Глава вышел из дома. Чтобы сцена была разыграна как по нотам, не хватало небольшого штриха. И этот штрих должна была нанести невзрачная женщина, примостившаяся отдохнуть аккурат напротив окон личного кабинета Винсенте Бьёрена. Спустя пару минут эти окна распахнулись, и любой желающий с улицы мог видеть, как Светлый о чем-то увлеченно говорит гному, а гном кивает. Жаль, что слышать они ничего не могли. Хотя очень хотели. На лицах горожан так и читалась досада. Но Джетту предмет разговора не интересовал. Стоило вдалеке появиться Главе и кавалькаде его сопровождающих, воровка «отклеилась» от стены и шаркающей походкой направилась навстречу. Краем глаза она убедилась, что Сельмо заметил ее маневр. Спустя шагов двадцать у торговки «вступила спина», и Темная со стонами опять прижалась к дому. Просто так, из чистого любопытства. Планировалось, что встреча «звезд» состоится в дверях лавки, но дель Пьёро выскочил чуть раньше времени. К счастью, он сориентировался и, насвистывая, прошел мимо Главы с сопровождающими мордами, даже не взглянув в их сторону. Если бы Глава Монте-Кримена был магом, на месте Паладина сейчас дымилась бы горстка пепла, а стены ближайших домов снесло бы взрывной волной. К счастью, Темный был всего лишь человеком. Поэтому лишь покраснел. Но так, что Джетта испугалась, не случится ли у него удар. Это было бы совсем некстати. Нет, подонок оказался сильнее удара, в том числе – удара по самолюбию. Глава вошел в лавку. Горожане сосредоточились под ее окнами в ожидании представления, внезапно обнаружив массу важных дел и необсужденных тем. Шоу не заставило себя ждать.

– …Значит, ты предпочитаешь торговать со Светлым, который выставил на смех Сенат Монте-Кримена?! – раздавался из распахнутых окон личного кабинета ювелира раскатистый бас Главы города.

– Подозреваю, ему не пришлось слишком стараться, – несся в ответ ехидный голос гнома.

– На что ты намекаешь?

– Сам догадаешься, коли не полный дурак. И не тебе указывать, кому и что я должен продавать! – разорялся ювелир. – Монте-Кримен – вольный город, а не твоя вотчина. А то, что ты просишь, я вообще никому отдавать не собираюсь!

– Ты лжешь! Мне известно, что ты там задумал за спиной городских властей!

– А мне – неизвестно. Ну-ка, потешь старика, расскажи.

– Безмозглый коротышка, ты еще пожалеешь!

– Пшел вон из моего дома, пока я не приказал тебя отсюда выставить!

Следом раздался грохот захлопываемой двери. Еще через несколько минут красный, как вареный рак, Глава стремительно вышел из дверей ювелирной лавочки.

Отлично разыграно, удовлетворенно отметила Джетта, старческой походкой покидая место происшествия. Уложились ровнёшенько к новолунию.

7. Во имя справедливости

Стоило солнцу спрятаться за каменные стены Монте-Кримена, к небольшой хижине, что неподалеку от Южной Караульни, подошли двое мужчин. Ничего не выдавало в них Светлых. Разве что по мощной фигуре наблюдательный горожанин мог бы опознать среди них Ансельмо дель Пьёро. Но жители воровской столицы Империи были не только наблюдательны, но и благоразумны. Кто в здравом уме будет заглядываться на вооруженных до зубов головорезов, даже если один из них слегка смахивает на самую одиозную личность месяца? В ночь новолуния, в одном из самых неблагополучных районов города… Увольте. Поэтому Светлые спокойно добрались до хижины и открыли замок сделанным по слепку ключом. По подземному ходу они без труда добрались до Ратуши и открыли тайник Главы.

– Я слышал, что богатство – тяжелый крест, но не думал, что настолько, – прокряхтел Аквилеро под весом золота из тайника. – Всё гадал: откуда у тебя такие мускулы? А вон откуда! Непросто тебе, наверное, живется, – сказал он Паладину, с сомнением глядящему на три оставшихся кошеля.

– Ох, если бы ты знал, как непросто… – согласился тот. – Слушай, может, оставим их здесь, а?

– Зажрались вы, сеньор дель Пьёро! Народу, можно сказать, еду купить не на что, а вы золотом разбрасываетесь.

– Чтобы у народа было на что есть, ему нужно меньше пить, – разумно заметил Ансельмо. – Несколько кошелей золота не решат проблему бедных в Империи. Но заметно облегчат жизнь богатым, – Паладин подмигнул и, крякнув, закинул на плечи мешок, набитый монетами. – Давай оставим клад для потомков. Подарим счастье какому-нибудь бедолаге, тем более что нам это совершенно ничего не стоит.

– У-у-у-у, – раздалось у них из-за спины.

– Вот видишь, – продолжил убеждать напарника – или подельника? – дель Пьёро. – Привидение тоже разделяет мою точку зрения.

– И этот не боится, – возмутился призрак голосом Агуэды. – У вас что, нормальных людей в компании нет?

– Вот чего нет, того нет, – повинился Дамиан. – Агуэда, разрешите представить вам сеньора Ансельмо дель Пьёро. Он тоже участвует в деле.

– Простите, не могу поклониться, – извинился Паладин. – Боюсь, что после этого я не разогнусь.

– Прощаю, – проявила человеколюбие призрачная девушка. – Как успехи в моем деле? – поинтересовалась она у Дамиана.

– Вот об этом я и хотел поговорить. Видите ли, милейшая, у нас всё готово. Но нам нужна ваша помощь. Давайте, я всё расскажу, а вы решите, рискнете ли…

После рассказа привидение с удовольствием рассмеялось:

– Есть какая-то высшая справедливость в том, за свое наказание мой жених поплатится монетами из полученных взяток. Итак, вы хотите, чтобы я отдала вам Жезл Силы прямо сейчас?

– Было бы неплохо, – согласился Ансельмо.

– Понимаете, сразу после того, как каша заварится, нам всем будет крайне желательно покинуть город, – пояснил Дамиан.

– Понимаю. Кроме того, разве я могу упустить шанс сделать еще одну гадость своему милому? Идемте в Центральный зал, – Агуэда легко полетела вперед. Мужчины переглянулись и молча двинулись за ней, заметно уступая в скорости.

– В целом у вас была верная информация, – защебетал призрак, когда они добрались до места. – Жезл действительно был спрятан под креслом Главы. Проблема в том, что несколько лет назад крыша над основной частью Ратуши прохудилась, и осенние дожди, – вот же какая незадача!.. – лились прямо Главе на макушку.

– И кресло передвинули, – завершил ее мысль Паладин.

– Да, временно передвинули. Но нет ничего более постоянного, чем временное. Крышу починили, а кресло так и осталось стоять на новом месте.

– А где оно стояло раньше?

– Прямо здесь, где я нахожусь.

Аквилеро и дель Пьёро опустились на пол и начали его простукивать.

– С ума сойти! – рассмеялась призрачная девушка. – Двое благородных Светлых передо мной на коленях. Только ради этого стоило умереть!

– Есть пустота! – воскликнул Дамиан, пропустив мимо ушей насмешку призрака.

– Дай-ка, – потребовал Паладин и стал производить различные манипуляции вокруг гулко простукиваемого места до тех пор, пока не раздался щелчок открываемой ниши.

– Пожалуй, Джетта ошиблась, считая, что ты не в состоянии своровать булочку со стола, – с уважением признал Дамиан.

– Вообще-то, формально она права, – признался Ансельмо, вынимая изнутри футлярчик, – по части воровства булочек я не очень. С детства ненавижу мучное. Это что, Жезл Силы?! – воскликнул он, обнаружив внутри металлический цилиндрик размером меньше его мизинца. – Жезлик Силочки – максимум, на который он может претендовать!

– Сельмо, нам еще золото тащить, – напомнил Аквилеро, – а ты хотел еще и Жезл весом килограмм в десять? Радуйся.

– Я радуюсь. Пропорционально размерам артефакта, – Паладин повернулся к привидению: – Благодарим за помощь.

– Одной благодарности будет мало, – напомнила Агуэда.

– Однозначно, – согласился Дамиан. – И да пребудут с нами Боги. Сельмо, я помогу забросить мешок на спину. Тебе руки нужно беречь.

И Светлые, с поклажей на плечах, поковыляли в личный кабинет Главы.

* * *

Джетта и Чиро тщательно закрепили веревку на углу двускатной крыши.

– Будь осторожна и не лезь на рожон, – попросил ее Чиро. – Я понимаю, что мои просьбы уйдут в пустоту, но всё же.

– Слоник, давай без сантиментов, – буркнула Джетта. – Будем надеяться, что Боги играют за нас, Светлые не облажаются, и ты, как обычно, окажешься на высоте, – тихо проговорила Джетта и начала спускаться.

Она зависла возле чердачного окошка, аккуратно вырезала квадратик стекла возле задвижки, вынула его и бросила внутрь усыпляющий амулет. Темная несколько вечеров наблюдала за чердаком и не заметила света внутри. Но это, увы, не гарантировало, что внутри никого нет. Душегубство не входило в профиль воровки.

Выждав пару положенных минут, она отворила окно и влезла. Чердак был завален разным хламом, кое-где тронутым мышами. Других обитателей не обнаружилось. Когда городские часы пробили два, Джетта осторожно отомкнула замок чердачной двери и бесшумно спустилась по лестнице. У нее целый час на то, чтобы выторговать себе несколько драгоценных секунд. Магический клей, крепящий эльфийскую струну поперек дверного проема, растительное масло на пол, золотые монеты, аккуратно разложенные в коридоре прислуги. Нехитрые, но безотказные приемчики. Воровка смазала маслом петли окна возле хранилища, аккуратно распахнула его створки. Закрепила канат. И стала ждать.

Наконец за окном послышалось цоканье копыт и «светляк» вырвал из темноты Паладина. Джетта коротко маякнула ему своим огоньком. Забросила в рот шарик бодрящего средства. Надела плотные, двухслойные кожаные перчатки. А теперь не подведи, Дева Ночи.

Раз – дверь распахнута. Два – в стекло летит камень. Три – рука хватает жезл. Джетту пронизывает дрожь, заставляя на миг остановиться сердце. Перчатки лишь немного ослабляют мощь удара. За дверью слышен оглушительный свист. Четыре – она раскусывает оболочку зелья и выдергивает себя из ступора. Пять – мчится к окну и бросает жезл Паладину. Шесть – скатывается вниз по канату. Слышен стук открываемых дверей, вопли и брань первых жертв, грохот копыт по мостовой. И Джетту накрывает вторая волна магической атаки. Семь – она всё-таки теряет сознание и уже не чувствует, как чьи-то руки ловят ее и несут в ближайшую темную подворотню…

* * *

Ансельмо дель Пьёро гнал коня к резиденции Главы. За Темную он был спокоен – возле дома оставался Аквилеро. Там, где не справится ее острый ум, спасет его острый клинок. Задача Паладина была простой: разломать жезл, забрать артефакт, а верхнюю часть, используя в качестве болта*, подбросить в открытое окно, по возможности – в нежилую комнату. Хотя на самом деле это было не так важно. Вопрос был лишь в скорости обнаружения подарочка. После бешеной скачки и переноски тяжестей руки Паладина немного дрожали. Но от него не требовалось стрелять белке в глаз. Окно – достаточно крупная цель, чтобы попасть в нее и с дрожащими руками. Украшенный драгоценностями жезл влетел в оконный проем и глухо стукнул в доме о твердую поверхность. Успешно справившись с очередной частью бредового плана, Паладин должен был мчаться к месту встречи – постоялому двору на окраине, где компания оставила свои вещи. Вместо этого он свернул в ближайший проулок и стал ждать развития событий.

* * *

Тем временем Слон гулял в таверне в компании горожан и, глядя на очередную кружку в руках, размышлял о том, как опасна для здоровья роль Народного Героя. Особенно по утрам. Вот уже четвертую ночь он исполнял свой долг в различных питейных заведениях города. Хвала Богам, что последнюю.

– …Светлые вообще вольготно живут, – рассуждал Чиро. – А всё почему? Потому что почти каждый их город имеет личный оберег Богов. Но Монте-Кримен, говорят, в этом смысле тоже неплохо смотрится.

Он же и говорил, собственно. Все четыре ночи напролет он рассказывал об этом всем, кто с ним пил или просто проходил рядом.

– Да, – пробасил хмельной толстяк слева. – У нас таких целых два. Или три? А может, даже четыре.

Чиро усмехнулся про себя. В ушах народа все новости умножаются на три, как хорошие, так и плохие.

– Я слышал, – развивал тему сухопарый мужик справа, – что один из них замурован в Ратуше. А тот Светлый, которому ты морду начистил, хотел его у нашего Сената выкупить. Но те ему отказали.

– Нет, всё не так, – в разговор влез еще один собутыльник. – Этот хотел выкупить другой амулет, у Бьёрена. А тот – мужик с понятиями, прогнал. Но с нашим Главой решил сговориться какой-то другой Светлый. У меня там племяшка работает на побегушках. Так она рассказывала, что ее хозяин после встречи с ним такой довольный был. А вчера от гнома вернулся мрачнее тучи.

– А кто ему помешает продать тот амулет, который в Ратуше? Все знают, что он за деньги мать родную продаст… – пришло на ум толстяку.

Дверь в питейное заведение распахнулась, и шум гульбища перекрыл вопль ввалившегося:

– Братцы! Глава обокрал Бьёрена! У него в доме нашли доказательства! Сейчас вора тащат судить к Ратуше!

– К Ратуше! К Ратуше! – раздавались пьяные голоса.

– К Ратуше! – кричал Чиро вместе с ними. Поскольку этого он и добивался. – Там вторая святыня!

Поток посетителей хлынул на улицу, где было почти так же многолюдно, как днем. Над городом разносился звон тревожного колокола. Народ с факелами в руках стекался на главную площадь. Чиро постарался пробраться поближе к основному действу.

Возле ворот Ратуши стоял городской Глава. Нужно сказать, что держался он молодцом. И вид негодующего гнома рядом его нисколько не пугал. Между тем Бьёрен вопил во всю глотку:

– Требую справедливости! Люди вольного города Монте-Кримен, я требую справедливости!

Вдруг рядом с ними, в прямом смысле этого слова – из воздуха, с хлопко́м – появился мужик в мантии. Его приветствовал гул толпы. Несложно было догадаться, что это городской маг. Он поднял посох, и шум стих.

– Что тут у вас? – недовольно спросил он.

– Он украл у меня Рубиновый Глаз! – обвинил Главу ювелир.

– Всё же выяснил, что это было, – недовольно пробурчал маг. – Я так и знал: как только кто пронюхает, начнутся неприятности.

– Я тут не при чем. Части жезла мне в дом подбросили, – возразил Глава.

– Ага! Хорошо живут некоторые – им драгоценности в дом кидают! – послышался крик из толпы. – Мне вот почему-то не подбрасывают! – слова были встречены одобрительным смехом горожан.

В этот момент ворота Ратуши распахнулись и оттуда выбежали двое стражников.

– Люди, – закричал один, – в Центральном зале был тайник! Он вскрыт! Остался только футляр!

– Он и Жезл Силы продал, – подсказал Чиро окружающим, и, словно эхо, эта мысль пробежала по рядам.

– Я не имею к этому никакого отношения! – возмутился Глава.

– А откуда тогда в твоем кабинете в Ратуше столько золота? – поинтересовался второй блюститель порядка, вытягивая над головой руки с кошелями.

– Меня подставили! – взвизгнул Глава, и теперь в его голосе слышался страх.

Толпа дружно рассмеялась.

Маг подошел к стражнику, взял в руки кошели и вынес вердикт:

– Обвиняемый держал в руках эти деньги. Вешайте его побыстрее, и я отправлюсь досыпа́ть.

Вопрос виселицы решился просто: веревку просунули через витую железную решетку над воротами Ратуши. Упирающегося Главу под гневные выкрики толпы поставили на небольшой стульчик, и надели ему на шею петлю.

Внезапно словно ледяной ветерок прошелся по площади, загасив факелы, и люди смолкли. Из темноты здания сквозь обвиняемого просочилось привидение и зависло прямо перед ним. Стражник, державший преступника, потом рассказывал, что это был призрак прелестной девушки. Увидев ее, Глава побледнел и чуть слышно прошептал: «Агуэда…»

Ответный мелодичный смех услышали все. Бесплотная рука с выставленными «козой» указательным пальцем и мизинцем потянулась к стражнику с шаловливым: «У-тю-тю-тю-тю!» Нервы мужика сдали, он дернулся назад и, падая, выбил из-под жертвы опору. Площадь огласилась торжествующим воплем, и призрак исчез.

Интерлюдия

– И что бы твои Светлые делали без моей Джетты? – в голосе Игрока Темными слышалось самодовольство.

– Ну, надо же. Уже «моя». И по имени. А, помнится, не так давно она была простой «бабой», – с усмешкой заметил его противник.

– Виноват. Казалась бабой простой, а оказалась Золотой. Ручкой. Но ведь, согласись, хороша! – Игрок не скрывал восхищения.

– Да и мои ребята не промах.

– Говорили ежи: «У нас шубы хороши». Говорили блохи: «И у нас не плохи».

– Друг мой, скромность – лучшая добродетель, – процитировал Игрок заповедь Пресветлого.

– А зависть – худший порок, – парировал Игрок Темными. – И нечего ржать. Согласен – знатно отыграли. Выходим?