Текст книги "Семь миров. Импульс"

– А-а-а! – заверещала девочка и потянула руки.

– Лике нравится. Ее забавляют картинки и музыка. Я включаю ей их перед сном вместо сказки, – произнес старик, подвесив невидимый куб на световой нити за одну из вершин.

Девочка широко улыбнулась. Она подошла вплотную и встала рядом с ним, желая в очередной раз насладиться любимыми видами.

Внутри куба стало собираться облако. Оно густело и росло, натягиваясь, как полотно, на все грани. Куб увеличился в размере. По стенкам неспешно побежали картинки, вместе с ними зазвучала музыка. Подобной мелодии Марсий никогда не слышал. Музыка казалась особенной, тревожной и пробирающей до глубины души. Одна за одной, словно слайды, картинки понеслись перед глазами. Марсий с трепетом всматривался в каждую из них. Казалось, он лицезрел свое видение наяву. Диковинные пейзажи сменялись непонятными схемами и цифрами; образ кроткой женщины с младенцем на руках; портрет уже другой одинокой женщины, в темных одеяниях, с загадочной улыбкой; графическое изображение обнаженного человека в колесе с раскинутыми в разные стороны руками и ногами, фигуры невиданных зверей и птиц, и вновь схемы и цифры. В одной из комбинаций Марсий распознал ДНК человека, другая напоминала строение неизвестной молекулы. Затем картинки стали повторяться, прокручиваясь по второму кругу. Завороженный невероятной по силе музыкой и красотой чистых видений, он почувствовал, как против его воли по щекам потекли слезы. В эту минуту он испытывал неописуемой силы восторг и не дышал.

– Откуда получен сигнал? – еле слышно произнес он.

Старик загадочно молчал.

– В том мире тоже живут люди, вы же это видите? – взволнованно спросил юноша.

Старик кивнул:

– Видимо, да!

– Вы не пробовали найти их?

Иза удивился и на полном серьезе спросил:

– А зачем?

Марсий не слышал его, все у него внутри бушевало.

– Откуда получен сигнал? – как завороженный повторял он.

Старик Иза открыл было рот, но вдруг осекся и укоризненно произнес:

– Ионцы взяли нас в кольцо!

На мониторах старика показывалось пространство возле корабля театра. Все оно было заполнено ионскими роботами. Марсий насчитал десять штук.

Он с тревогой посмотрел на старика.

– Откуда был получен сигнал?

Иза хитро улыбнулся.

– Тебе этого не узнать, если роботы схватят меня! Спаси меня, и ты получишь ответ.

Марсий стоял ни жив ни мертв. Не отдать старика ионцам означало нарушить приказ Индро, но без старика он не знал, как найти этот мир. Он наскоро взвесил все за и против. Если бы старик привел его в мир, который он так ищет, тулонцы могли многое с этого получить, и это бы оправдало невыполнение приказа. Марсий решился:

– Я вас выведу, можете мне доверять.

Иза согласился.

– Дайте мне луч! Позвольте сковать вам руки.

Старик протянул ему его оружие.

– Подыграйте мне.

Иза догадался, что затеял Марсий.

– Одну секунду. – произнес он, нажав на рычаг в стене.

После этого действия все оборудование, находившееся в комнате, обратилось в металлические гранулы и осыпалось вниз.

Марсий был поражен и растерян, не зная даже, как комментировать происходящее.

Старик позволил себя заковать и вести наверх.

– Лика, идешь за нами! – приказал он девочке.

Марсий выводил его из театра осторожно, удерживая у горла старика луч. Он вытянул его на открытую площадку ангара и позволил роботам выстроиться вокруг них. Лика прижалась к старику.

Роботы не переставали целиться в Изу летными дисками. Даже в их холодных бесчувственных лицах было заметно вожделение, с которым они на него смотрели. Иза очень сильно был им нужен.

Ионские роботы выглядели совсем как люди, только кожа их была значительно плотнее и светлее, а текстурой своей напоминала матовый металл. Их отличали несвойственная людям худоба и отсутствие волос. Они были очень тяжелые по весу, хотя с виду так не казалось, носили одинаковые черные обтекаемые костюмы с капюшонами, а за спинами их висели рюкзаки в виде вытянутого икса.

– Старик неопасен и безоружен. Именем Тулоны, опустите диски! – приказал Марсий.

Роботы опускали оружие неохотно, но тулонскому воину перечить не стали. Договор выполнялся им согласно инструкции.

Марсий улыбнулся, сделал вид, что толкает старика в их сторону, а сам незаметно активировал свой луч и взмахнул им по кругу.

Длинный светящийся луч, принявший форму лассо, ударом молнии прошелся по головам сразу всех десяти роботов, выведя их из строя на несколько минут сильным электрическим разрядом. Весь патруль рухнул замертво.

– Бежим! – потянул он за собой старика.

Иза схватил Лику на руки и, перепрыгнув через обездвиженные тела, кинулся за Марсием. Тулонец бежал к своей капсуле. Она была уже открыта Карием.

– Улетаем, срочно! – крикнул он другу.

Карий не понимал, что происходит, но друга послушал и включил подготовку к запуску. Марсий помог Изе и Лике сесть в капсулу и захлопнул шлюзы. Некоторые из роботов успели прийти в себя. В них полетели диски. Два робота прыгнули на них, но увязли в ферромагнитной жидкости и соскользнули. Карий повел их дальше от станции.

– Погоня! – крикнул он, видя на хвосте сразу два ионских корабля.

– Я собью их! – произнес Марсий и стал целиться.

Он запустил сразу три снаряда. Один из кораблей разлетелся на куски. Второй был подбит осколком от первого, закрутился и потерял скорость. Карий включил ускорение, приблизился к скорости света и исчез. Они пропали из поля зрения ионцев, получив свободу.

Карий вопросительно посмотрел на Марсия, затем на старика и девочку, которые сидели за их спинами, и снова на Марсия.

– А теперь объясни, что это значит? – строго спросил он друга.

Марсий наскоро рассказал про импульс и про то, что видел, добавив в конце:

– Иза очень важен, я не смог его сдать. Он знает координаты мира, который я вижу. Это важно и для Индро. Мы должны вести его на Тулону.

Старик услышал их разговор и вмешался:

– Везти меня на Тулону речи не было! Мы договаривались, что я отвечу тебе на вопрос, откуда получил импульс, и ты отпустишь меня.

Марсий серьезно на него посмотрел:

– Я не говорил, что отпущу вас, я сказал, что не отдам вас ионцам.

– Везя на Тулону, ты все равно меня им отдаешь. Твой генерал заключил договор с ними. Ты нарушаешь обещание! – не уступал старик.

Марсий молчал.

– А куда тебя везти?

– Вези на Сириус, – приказал старик. – Как только будем там, ты получишь ответ!

Карий не выдержал и вмешался:

– Марсий! – заорал он. – Опомнись! Индро нам этого не простит.

Марсий перевел взгляд на старика:

– Я могу отвести вас только на Тулону.

Старик улыбнулся, состроив понимающее лицо. Он загадочно покивал, посмотрел на Лику, погладил ее по голове и произнес:

– Красный лучик, долгий сон!

Девочка улыбнулась ему в ответ. Марсий не понял, что это значило, он посмотрел на девочку. Она была безмятежна, гипнотизировала глазами и медленно распускала правую косу. В середину косы была вплетена незаметная ампула, она сдавила ее пальцами, выпустив наружу красный газ. Струя стала моментально распространяться по капсуле.

Марсий потянулся к ее волосам руками, желая остановить, но в ту же секунду его скрутило в конвульсиях. Он рухнул на пол, за ним рухнул Карий. Все расплылось перед глазами. Как в тумане он видел, что старик оттащил их назад, а сам сел за управление капсулой. Девочка встала возле него. Был слышен ее смех и его тихий голос. На них газ не действовал. Такое было возможно, только если они заранее приняли противоядие. Репутация старика ему соответствовала.

Сутки спустя.

Марсий очнулся внутри своей капсулы. Карий лежал с закрытыми глазами рядом. Они хаотично болтались в космическом пространстве. Ни старика, ни девочки не было рядом.

– Карий! – стал будить он друга. – Очнись!

Карий медленно приходил в себя.

– Где они? – спросил он хриплым голосом.

– Не знаю, – ответил Марсий.

– А где мы? – спросил друг.

– Не знаю.

Марсий подполз к монитору. Жутко болела голова. Кровь пульсировала в висках. Радары показывали, что они находились возле Гинеи. На панели была оставлена голограмма с текстом:

«Импульс был получен из квадрата двенадцать нашей галактики. Это все, что я смог установить. Не ищи меня больше! И мир тот не ищи».

Марсий прочитал текст. Информации, которую дал старик, было недостаточно. В двенадцатом сегменте их галактики были миллионы планет. Ему бы и сотен жизней не хватило, чтобы их осмотреть. Но теперь он по крайней мере знал направление.

– Она в другом конце галактики, – произнес он в сторону Кария.

– Наша капсула?! – испугался друг, усаживаясь в кресло.

– Нет, та планета. – ответил Марсий.

– Думай лучше, как возвращаться домой! – недовольно отозвался Карий.

Об этом Марсий думать не хотел. Он сорвал операцию, потерял деньги Тулоны, нарушил договор с Ионой и упустил старика.

– Нам грозит тюрьма, – хмуро произнес Карий, угадав, о чем думает друг.

– Не нам, а мне, – ответил Марсий.

– Ты должен рассказать Индро обо всем, что случилось. Скажи ему, что был получен сигнал из другого мира людей! Объясни, что это были непредвиденные обстоятельства и ты не смог сдать старика ионцам.

– У меня нет доказательств, что старик показывал мне запись с импульса, только мои воспоминания, мне не поверят. И даже не это главное, я не имел права отступать от инструкции.

– Если бы старик не сбежал, мы бы выкрутились, – с досадой произнес Карий.

– Если бы не сбежал, то да. Но теперь это конец для меня, – ответил Марсий.

– Мы еще разбили ионский патрульный корабль, – напомнил Карий.

– Не мы, а я. – снова поправил его Марсий.

Тот молчал.

– Карий, послушай меня! У тебя незапятнанная репутация и есть будущее на Тулоне. Ты можешь выстроить карьеру. У тебя есть Гейла и родители. А я хожу в сумасшедших. Позволь мне взять всю ответственность за произошедшее на себя.

– Тебя будут судить, – ответил Карий.

– Лучше пусть судят меня одного, чем двоих.

– Что ты предлагаешь?

Марсий протянул ему свои руки.

– Вяжи меня, вези на Тулону как преступника. Говори, что был не согласен с моим решением, что повел капсулу с Гириуса, потому что я угрожал тебе.

– Нет! – возразил Карий.

– Я воспитанник Индро, я выкручусь! – умолял Марсий.

– Генерал не простит тебя на этот раз! – не верил Карий.

– Простит! – настаивал Марсий.

Карий повернул капсулу к Тулоне. Она легла на курс, и трое суток они провели в дороге в тревожном ожидании расплаты.

Во внутрипланетном мире их уже ждали, но только для того, чтобы арестовать. Ионцы заявили на них, предоставив доказательства нарушений. Все, произошедшее на Гириусе, было записано и передано в штаб.

Капсулу не пропустили в город, остановив у шлюза. Им приказали выйти. Карий выводил Марсия, держа луч у его горла так, как они и договорились. Руки Марсия были скованы.

– Я, Карий Угас, доставил на Тулону своего напарника, нарушившего устав, – доложил Карий.

Марсий стоял, опустив голову и плечи.

Охрана взяла их обоих под арест. Ни Карий, ни Марсий не сопротивлялись. Несколько дней их держали в разных камерах, поочередно допрашивая. Их показания совпадали, обо всем они договорились заранее. Из всего выходило, что Карий инструкций не нарушал, и его выпустили по прошествии трех дней. С Марсием все обстояло иначе. Он был обвинен по трем пунктам: саботаж, трата государственного имущества, урон инопланетной технике. Марсий передал информационный носитель для Индро от Изы, сделал несколько запросов о встрече с генералом лично, но все они были отклонены.

Его дело не довели даже до суда, признав виновным сразу по факту содеянного. И хотя Марсий описал все подробно в отчете: и о том, что старик засек импульс из другого мира, и о том, что записи с импульса совпадают с тем, что он видит в своих видениях, – его никто не слушал. Содеянное им было рассмотрено как нарушение инструкций и каралось изгнанием.

Неделя заточения длилась для него бесконечно долго. Он напоминал запертого в клетке дикого зверя, блуждающего из стороны в сторону. В тот самый момент, когда у него появилось направление, в котором можно было искать мир из видений, он потерял свободу.

Находясь под стражей, Марсий не мог прийти в себя и думал только о встрече со стариком. Картинки не шли у него из головы, а пронзительная музыка стояла в ушах не стихая. Он никогда не считал себя сумасшедшим, но теперь, когда его видения подтвердились реальными фактами, ему стало особенно спокойно за свой рассудок, и от этого стало страшно, и захотелось вновь стать сумасшедшим.

«Я и впрямь вижу далекий, реальный мир, наполненный жизнью, людьми, разумом и чувствами. Он существует! Но зачем этот мир зовет меня? Почему не дает спокойно жить? Может быть, я нужен ему? А может быть, он – мне? Как жаль, что старик не смог сказать точно, где найти этот мир. Мое желание искать граничит с безумием. Моя жизнь кажется мне иллюзорной и бессмысленной, и только там она могла бы обрести смысл!»

На восьмой день за ним пришли.

Судья зачитал ему приговор один на один:

– Марсий Аппа-Лаун, вы обвиняетесь в преступлении против Тулоны. Вы подорвали наш авторитет в глазах планеты Иона. Способствовали побегу опасного преступника. Применили насилие по отношению к гражданам дружественного государства. Поставили свои интересы выше государственных. Вы приговариваетесь к десяти годам лишения свободы. Вас переместят в колонию строгого режима на спутник Тулоны Аякс. С вами будет работать тюремный психиатр.

Марсий выслушал приговор. Все сказанное было чистой правдой, за исключением, пожалуй, того, что о Тулоне он думал не меньше, чем о себе, в момент, когда совершал это.

Сразу после вынесения приговора его вывели из камеры, переодели, присвоили индивидуальный номер и повезли к аэродрому, чтобы отправить на Аякс. Все было как в тумане. Цифра в десять лет с трудом укладывалась в голове. Ему казалось, что это происходит не с ним, а с кем-то посторонним. В ушах стоял еле уловимый звон.

Но одно обстоятельство его все же приободрило. Пилотом, обязавшимся доставить его на спутник, выбрали Кария. А значит, он мог успеть перекинуться с ним хоть парой фраз. Он встретился с другом взглядом, когда тот запрыгивал в кабину. Марсий подмигнул ему. Это было глотком свежего воздуха, но друг смотрел на него равнодушно. В одну секунду Марсия охватили боль и непонимание. И было удивительно от того, что Карию позволили сопровождать бывшего напарника. Во всем этом чувствовалась рука Индро.

Грубо толкнув в спину, стражи посадили Марсия в капсулу и крепко приковали к креслу, изолировав от кабины пилота. Он молча снес все равнодушие и неуважение, с которым они это делали. Через некоторое время он почувствовал, как капсула оторвалась от площадки и вышла в небо. Дорога до Аякса занимала несколько минут, и совсем скоро он должен был увидеть новый суровый мир, в котором ему предстояло прожить следующие десять лет.

Условия Аякса были крайне ядовитыми, космическая тюрьма витала на аэростатах. Оттуда невозможно было сбежать, и трудно было протянуть десять лет. Марсий понимал, что обречен, хотя прочувствовать до конца весь ужас случившегося еще не успел.

Дорога к Аяксу должна была уже закончиться, но капсула продолжала нестись по пространству космоса. Прошел час, затем два, но они все не останавливались. Марсий понимал, что везут его совсем в другое место, и пытался узнать что-нибудь. Он кричал:

– Карий! Ты меня слышишь? Где мы?

Но друг молчал.

Прошли сутки, они все еще были в пути. Неведение стало сводить с ума. Что это была за игра? Куда его могли везти? Друг не дал ни одного намека.

Наконец они остановились. Марсий почувствовал, что искусственная гравитация отключилась, и на него стало действовать естественное притяжение космического объекта. Судя по малой силе притяжения, объект был небольшим, размером со спутник, не планета точно. Он стал перебирать в голове все космические тела в радиусе суток пути от Тулоны с похожим притяжением. Вариантов насчитывалось не так много. Они были на спутнике одного из вражеских миров. Но почему?

Карий открыл кабину и протянул ему скафандр:

– Надевай. – сказал он.

Отключились магниты, притягивающие его к креслу. Марсий посмотрел на него с непониманием, но подчинился.

– Выходим. – приказал Карий.

– Где мы? – спросил Марсий.

Друг ничего не ответил. Прятал глаза, стараясь не пересекаться взглядом с Марсием. Он тяжело вздохнул, протянул ему серебряный трос и сказал:

– Мы на спутнике Гло, спускаемся на дно вулкана.

– Для чего? – удивленно спросил Марсий.

Гло был спутником планеты крамов. Эти существа были их врагами номер один. На своей капсуле они зависли над жерлом потухшего вулкана на их территории. Что это значило, Марсий не понимал.

– Я объясню тебе внизу, – ответил Карий. – Это важно, поверь мне.

Марсий не знал, как поступить, но другу верил. Если Карий говорил ему делать это, значит, на то у него были причины. Может, это было задание, может, что-то еще, но в друге он не сомневался. Он обвязался тросом и стал медленно сползать на канате вниз, ожидая, что друг последует за ним. Оставалось несколько метров до дна. Марсий посмотрел наверх, но Карий не спускался вслед за ним, а только смотрел на него сверху.

Заметив, что Марсий замер и смотрит на него, Карий взял луч и перерезал трос.

Марсий летел вниз, видя, как входной шлюз захлопнулся, как в нем исчезло лицо смотревшего ему вслед друга, как капсула, бросив его, взвилась ввысь и улетела далеко в неизвестность. Последовал сильный удар спиной об обнаженные камни. Марсий застонал. Если бы не слабое притяжение, его тело непременно размозжилось бы о породу. Ферромагнитная жидкость упавшего каната оросила его холодом.

Краем глаза он заметил движение слева от себя, повернул голову и увидел, как сквозь узкую щель в породе проникает свет. В лучах его просматривались черные фигуры крамов. Они наблюдали за ним, облаченные в узкие костюмы, колоколом расширяющиеся книзу. Они выглядели враждебно: зловещие головные уборы с неприятными прутьями, торчащими во все стороны, черные линзы вместо лиц и исходящий от них режущий глаз ядовитый перелив. Поджав губы, Марсий отвернулся. Он ненавидел крамов всем сердцем. Именно они убили его родителей. Почему Карий оставил его тут с ними?

Не успев оправиться от падения, Марсий почувствовал внушительные вибрации, сопровождаемые неистовым скрежетом. Неприятная дрожь охватила его тело. С двух сторон на него наползали черные тени двух полых пирамид, которые, словно челюсти, охватывали его в ромбовидный кристалл. В срастающийся шов он видел кусочек далекого космического неба, в котором горел маленький серебряный штрих удаляющейся капсулы с другом.

Последнее, о чем успел подумать Марсий до потери сознания, это то, что происходящее было скорее кошмарным сном, чем реальностью.

Глава 3. Свой среди чужих

Сто сорок минут спустя.

Белое безмолвие, беззаботность, холод и удивительное спокойствие. Ощущение приятного глубокого сна, то самое, когда не хочется просыпаться, чтобы не вспоминать о кошмаре былого дня. К несчастью, разум Марсия очнулся раньше, чем плоть. Напрягая все клеточки своего тела, он хотел открыть глаза, но упрямые веки не поддавались, словно на них сразу навалились все Семь миров. Он слышал собственное дыхание, такое тихое, словно звук шел с другого конца вселенной. Постепенно он стал чувствовать свои ноги, и по мере того, как кровь приливала к ним, приходило острое ощущение боли. Ему хотелось кричать, но он не мог.

– Человек! – раздалось прямо у него над ухом.

– Человек! – услышал он вновь.

«Странно, так ко мне еще никто не обращался. Почему странно? Да потому что я человек. Интересно, кому это пришло в голову забираться в мой дом и будить меня подобным способом?» – уверенный, что лежит в стенах родного куба, думал Марсий.

«Гейла! Точно. Это она. Голос-то женский. Может, она Кария ищет? Может, что-то случилось?» – эта фраза стала крутиться в его голове, как заевший отрывок из песни. Мозг отказывался соединять воедино два понятия: «Карий» и «что-то случилось!»

«Все хорошо! Все хорошо!» – повторял он себе вновь и вновь, не желая вспоминать о произошедшем. Возможно, ему и удалось бы себя убедить, если бы не этот настырный голос.

– Человек! Человек! – продолжал выкрикивать он.

Марсий резко открыл глаза. Слишком резко. Яркий свет ослепил его. Все случившееся пронеслось перед глазами молниеносной вспышкой. Дикая боль пронзала как тело, так и душу. Ощущение холодного одиночества и страха вводило в оцепенение. Оглядевшись вокруг, Марсий осознал, что находится внутри белого вязкого кокона, сковывающего движения тисками неведомых сил. Неистовые удары собственного сердца раздавались в ушах медным молотом.

«Соберись! Не надо паники. Ты жив, а это уже немало, учитывая, что последним твоим воспоминанием была ловушка крамов», – думал он, пытаясь прийти в себя.

– Человек! – не успокаивался голос.

Прямо над его головой нити кокона стали расползаться по шву, щекоча его нос неприятными касаниями. Постепенно кокон растворился совсем и опал снежными хлопьями. Марсий осознал, что находится внутри прозрачного стеклянного конуса, один, посреди огромного зала. Но кто тогда кричал?

Он приподнялся и коснулся рукой стекла. Оно было толстым и монолитным. Он обошел конус по кругу, но не нашел ни одного отверстия. С досады он сильно ударил по стеклу рукой. Не последовало даже вибраций, настолько прочной была конструкция. Он догадался, что находится на планете крамов, где-то внутри большой пирамиды.

Сквозь свой прозрачный плен Марсий мог разглядеть ее внутреннее пространство. Пирамида была огромной, убегала высоко вверх и на вершине заканчивалась сияющим прозрачным наконечником, через который пробивались лучи Оникса. К конусу с ним сходились все орнаментальные лучи пола и стен.

Никогда еще тулонец не находился один на один с таким большим пространством. С тревогой он стал разглядывать надписи на поверхностях. Все они состояли из многогранников и для него были непонятны. Древней крамовской письменности Марсий не знал. Ей пользовались только для ритуалов.

В зал стали заходить крамы. Не проходя глубоко внутрь, они выстраивались прямо возле стен. Облачены они были в балахоны и совсем не походили на солдат, скорее, это были жрецы.

Они соединились вокруг него в живой квадрат и затянули нараспев странный долгий мотив. Завершив его, крамы рухнули на колени, вытянув по направлению к Марсию свои длинные тонкие руки. Это было уже чересчур. Марсий не понимал, что происходит. С ним вели себя либо как с божеством, либо как с жертвой, которую планировали заколоть в угоду богам. Но крамы не поклоняются тулонским воинам, они не чествуют их, а убивают, холодно и жестоко, обычно в бою.

Марсий встал в полный рост и сложил на груди руки. Происходящее было ему отвратительно, и уже вскоре это ощущение усугубилось тем, что один из них вышел из ряда и стал приближаться.

Это была девушка. Она шла с левого угла квадрата. За ней, перепрыгнув через головы крамовских шеренг, возник зверь, напоминавший собаку с золотыми рогами. Главная странность заключалась в том, что, судя по виду, существо было с Мури и относилась к породе химер. И то, что здесь, в сердце крамовского храма, мурийская химера шла на равных со жрицей, не поддавалось объяснению.

Дороговизна украшений девушки отличала ее от других, вероятно, она носила особый титул. Она шла так уверенно и быстро, словно спешила что-то сказать. Химера двигалась в ногу с ней.

Крамовка была слишком уверена в себе, слишком надменна. Она держала голову и спину очень ровно, слегка приподнимала нос и подбородок, при этом открыто улыбалась. На Тулоне столь широкая улыбка считалась неприличной, равно как и назойливый прямой взгляд. К счастью, все ее радушие уравновешивалось злым нравом зверя. Химера была стара. На ее шкуре было много шрамов, самый большой проходил через всю морду, она еле заметно прихрамывала, и, в отличие от хозяйки, была хмурой и настороженной.

Крамовка подошла вплотную к стеклянному конусу и остановилась.

Девушка была красива по меркам Крамы: идеально ровная, темная кожа, симметричное лицо с игриво приподнятой левой бровью, глаза золотисто-карего цвета, пухлые губы, ухоженные гладкие волосы, аккуратно заплетенные в сотню кос, мерцающая серебряная диадема, создающая вокруг головы ореол из лучей. Она была стройна и светоносна, и казалось, у нее был шанс понравиться кому угодно, но Марсию весь ее вид, наряд и лицо были так неприятны, что он с трудом скрывал свои чувства.

Девушка смотрела на Марсия так, будто знала его тысячу лет. Марсий же был насторожен и скован. Его каменное лицо не выражало признаков беспокойства, но внутри все кипело. Ограниченное пространство конуса не давало ему возможности отпрянуть от нее. Сжав кулаки, он терпел неприятную близость крамовки.

– Добро пожаловать, – произнесла она, поклонившись.

Химера осторожно села рядом.

– Мое имя Атла Тида, я дочь верховного шамана Лана Тида. От имени моего отца и моего народа мы рады приветствовать Вас на нашей планете!

С этими словами люди из шеренг снова поклонились в его сторону.

Марсий не понимал, откуда взялся этот радушный тон. Она говорила с ним так, как будто он прилетел сюда по собственному желанию. Жрица старалась быть милой и гостеприимной, но старание это было наигранным и не произвело на Марсия желаемого эффекта. Он слишком хорошо знал подлую натуру красного мира и не верил ни улыбкам, ни словам. Девушка говорила на кристально чистом тулонском языке, но отвечать он взялся ей по-крамовски, только бы не осквернять слова родного языка, произнося их на вражеской планете.

– Моя планета отдала меня вам? – спросил Марсий.

– Твой друг отдал тебя нам! – ответила она.

Марсий все еще не понимал, что происходит.

– Зачем я вам? Для чего вы привезли меня сюда? – спросил Марсий.

– Мы лишь хотим помочь тебе исполнить твое предназначение, – ответила она.

Марсий с недоверием прищурил глаза и спросил:

– Почему вы хотите этого?

– Потому что от того, как быстро и насколько правильно ты его выполнишь, зависит благополучие нашего мира, – ответила она.

– Между моим предназначением и вашим благополучием нет ничего общего, – строго ответил он. – Более того, если выполнение моего предназначения приведет к вашему благополучию, я лучше буду бездействовать!

– Я понимаю, ты воспринимаешь нас как врагов, но… – начала было она говорить.

– Нет, – перебил он ее, – я не воспринимаю вас как врагов. Вы и есть мои враги! И я не желаю более разговаривать с вами!

Атла жаждала продолжать диалог, но от тулонца повеяло таким негативом, что она остановилась. Он словно выстроил невидимую стену вокруг себя. Он был наглухо закрыт и так встревожен, что девушка решила отступить. Этот человек не отдал бы ей то, что она хотела.

– Отныне ты принадлежишь нам! – сердито сказала она и отошла.

Крамовка скрылась из храма, вслед за ней исчезла и свита. Марсия оставили в полном неведении совсем одного.

Храм верховного шамана. Двое суток спустя.

Больше всего на свете Атла не любила ходить с отчетами к отцу, а тем более признаваться ему в собственных неудачах. Но в этот вечер долг обязывал ее повиниться перед Ланом Тидом в поражении. Она быстро ступала ногами по гладкой плитке. Вся надежда оставалась на Татиду, ее покровительницу. Только старуха могла успокоить ярость отца. Снизу, с городской площади, доносились звуки горна и барабанов. Вибрации от них шли по полу, сбивая девушку с мысли. Сделав три вдоха, собравшись, она остановилась перед входом.

Атла развела руками, и двери открылись перед ней, впуская в длинный высокий зал. В глубине на троне, ограненном в виде алмаза, восседал отец. Самое обидное было то, что он все уже знал заранее, так как мог читать ее мысли и был сильнее ее. Никакие барьеры не могли оградить девушку от проникновений отца в ее голову.

Атла подошла к трону и поклонилась.

Отец величественно и гордо кивнул. Он был спокоен и, увидев Атлу, улыбнулся. Татида и некоторые из приближенных стояли за его спиной, ожидая юную жрицу.

Лан был немолод, но все еще очень красив. Он сочетал в себе классические черты крамовского лица. Очень темная кожа с золотым оттенком, большие карие глаза, густые ресницы, высокий лоб, мощный выдвинутый вперед подбородок и выразительные скулы. Облачен он был в длинную жреческую рясу, украшенную редкими камнями и магическими символами. Вместе с крамовской красотой он вобрал в себя и весь их темперамент. Шаман был вспыльчив и эмоционален. Многие боялись его, так как в порыве гнева он мог натворить непоправимое.

– Здравствуй, отец, – поклонилась Атла.

– Ты достала видения? – с азартом спросил он ее.

Атла виновато отвела глаза.

– Вижу, – недовольно произнес Лан. – Нет!

– Мы поместили его в самый сильный храм, мы воздействуем на него уже двое суток, используем мощнейшие кристаллы – и ничего! – с досадой сказала девушка.

– Вы уверены, что он не знает об этом? – строго спросил отец. – Может, он ставит блоки, сопротивляется?

– Да, он догадывается! – признала Атла. – Его мысли как на ладони, но я совершенно не могу найти ключа к его видениям.

– А ты? – сердито крикнул он в сторону Татиды.

Прорицательница спустилась ниже и встала между ним и Атлой.

– Я пробовала делать это своими руками, – выставив перед собой сморщенные старческие руки, произнесла она. – Ты знаешь, какая сила таится в них, но я не справилась!

Атла была сильно удивлена, ей и в голову не приходило, что Татида боролась за видения собственноручно. Она опечалилась поражению старой ведьмы еще более, чем своему.

– Этот юнец не поддается, – недовольно признала Татида. – Некая сила, великая и неистовая, защищает его. Такого сопротивления я еще не встречала, а живу я долго и видела многое!

– Совсем ты сдала, старая ведьма! – отругал ее шаман. – Ведите меня к нему, сейчас я покажу, что значит сила великая и неистовая!

– Отец, – робко произнесла Атла. – А может быть, Вселенная не дает нам вмешаться в его разум, потому что у нас нет права на это?

– Чушь, – усмехнулся шаман. – Этот мальчик есть порождение коллективного сознания всей нашей системы. Все население всех миров вот уже много тысяч лет мечтает превратить свои миры в чудо. Сколько народу погибло в немыслимых трудах, сраженного ядом собственных планет. Его звали уже очень давно, и то, что он видит нужный нам мир, не удивительно. Боги лишь используют его, чтобы открыть глаза остальным. И мы имеем право взять его, так как его дар ему не принадлежит!

Шаман был, как всегда, жесток и радикален. Он не питал сострадания ни к кому и любой свой поступок оправдывал служением высоким целям.

– Идем же, – повторил он свой приказ.

Татида отрицательно замотала головой, но отговаривать Лана не стала.

Шаману подали Ладью. Так называли каменные вытянутые формы, на которых крамы летали над городом.