Текст книги "Кочующий портал"

– Батарейка костюма заряжена полностью. Этого на неделю хватит, – улыбнулся Серёжа.

– А если разрядится? – снова нервно хихикнула Женька.

Вопрос был риторический. Торчать в портале неделю она не собиралась.

– В принципе в костюме есть элемент фотоэлектрической солнечной панели, но зарядка может производиться только в ясную погоду, – бесцветным голосом ответил профессор, криво улыбнулся и добавил: – Надеюсь, тебе это не понадобится. Ну, долгие проводы – лишние слезы. Иди. И ничего не бойся.

Махнув на прощание, Женька пошла к туннелю. Шорох листвы под ногами успокаивал. Вход в туннель как-то странно блестел, как будто был закрыт прозрачной пленкой. Женька глубоко вздохнула, словно ныряльщик, бросилась вперед и… отлетела обратно, наткнувшись на упругую резиновую преграду. По телу прошел странный холодок, а на запястье, там, где чернела татуировка, что-то пискнуло. Женька поднялась и теперь уже осторожно протянула руку. Рука протаранила преграду и вошла в какую-то субстанцию, напоминающую желейную массу. Вот теперь стало реально страшно. Идти дальше или вернуться? Вернуться? Чтобы Стоянов целый год троллил ее? Ну уж нет!

Приняв решение, Женька почувствовала, как страх отступил на второй план. Даже на третий. Девочка взбодрилась. Чего, спрашивается, испугалась? Ведь все сотрудники лаборатории рядом. А главное, Стоянов, чуть что не так, зайдет и вытащит ее. Ладно, еще пару шагов вперед. Теперь она целиком погрузилась в желе. На секунду стало тяжело дышать, но, как только Женька решила поворачивать назад, тело преодолело преграду и, словно та половинка мяча, которую Женька нашла у входа в туннель, шлепнулось на каменный пол. Руку в районе татуировки кольнуло.

– Евгения, говори, что видишь, – донесся из шлема голос профессора.

– Ну, слушайте, – подбадривая сама себя, прошептала Женька. – Первопроходец, покорительница порталов, амбассадор России в параллельном мире госпожа Стебелькова Евгения Михайловна вошла в портал.

Откуда-то издалека она услышала, как Стоянов нарочито громко хмыкнул. Наверное, он хотел хмыкнуть презрительно, но Женька-то почувствовала, что Вовка завидует. Разве что локти не грызет от зависти.

– Прошла входное желе. На входе татушка пискнула, на выходе кольнула. Включаю фонарик. Свет очень тусклый. А в туннеле такой туман, что вытянутую руку не видно. Запах… с металлическими нотками, точно такой же, какой был в лесопосадке, когда портал внедрялся. Жарко. Стены, – Женька протянула руку в сторону и нащупала каменный срез, – из горячего камня. Высота потолка, – она подпрыгнула, попытавшись до него дотянуться, но не смогла, – не определяется. Следую дальше.

Идти в тумане было непросто. Хотя подошвы обуви костюма амортизировали неровности портала, выемки и впадины все равно чувствовались.

– Евгения, не молчи, – с досадой прошептал профессор.

– А чего рассказывать-то? – поморщилась Женька. – Ничего не видно. Иду на ощупь. Пока ничего нового.

Внезапно каменный пол и стены портала задрожали. Чуть присев, Женька прижалась к стене.

– Потряхивает, – жалобно пискнула она.

– Ничего. Это бывает, – донеслись слова профессора. – Не бойся. Иди дальше.

В этот момент со всех сторон послышалось глухое завывание, словно земля беспокойно вздохнула. Страх сковал внутренности. «Бывает», – мысленно передразнила Женька профессора. А вы-то откуда знаете, бывает так или не бывает? Насколько она помнила, никто из лаборатории в портал так и не прошел. Легко быть смелым за чужой счет.

Новый толчок она уже не только ощутила, но и увидела. Вспыхнул толстый сноп света, и тяжелый пласт горной породы, на который она опиралась, сдвинулся, образуя черную кривую трещину. Женька с ужасом слушала, как камни со скрежетом ломались, наползая друг на друга. По шлему застучали летевшие с потолка камешки.

– Женька, выметайся из портала. Он исчезает, – сиплый Вовкин голос с трудом прорывался сквозь гул.

Скала дрожала, и, казалось, эта дрожь передалась и Женьке. Нет, так нельзя. Надо успокоиться. Главное, поскорее выбраться из портала. Испуганно опустившись на четвереньки, Женька поползла назад. Портал снова вздрогнул, как будто набрал в легкие воздух и приготовился к чему-то страшному. Уж вроде бы страшнее не бывает, но в этот миг Женька почувствовала, что сейчас-то и случится самое-самое ужасное. Сходила, называется, за цветочками. Стена снова мелко задрожала… и обвалилась.

Потеряв точку опоры, Женька рухнула в образовавшуюся дыру и покатилась вниз. Перед глазами, словно в калейдоскопе, мелькали черные трещины гор, серые облака пыли и тусклые сполохи то ли солнца, то ли еще чего-то коричнево-зелено-желтого. Наконец, словно мячик из игрушечного пистолета, она вылетела из портала, проскользила несколько метров по жидкой грязи и потеряла сознание.

* * *

Вовка принюхался. В воздухе снова пахло металлом. Точно так же пахло, когда портал «приземлялся». Вне себя от ужаса, мальчик напряженно вглядывался в темноту. На поляне снова появились блестящие пылинки. Ночью, в свете луны, они казались еще ярче, загадочнее и страшнее, чем утром. Внутри у Вовки похолодело. Осторожно переведя глаза на сгорбившегося на пеньке профессора, Вовка пытался определить, видит ли тот то же, что и он. Или, может, после напряженного дня у Вовки начались галлюцинации? Нет, не похоже. Присевший у колеса машины Александр Данилович тоже был весь как натянутая стрела и затравленным взглядом смотрел на происходящее. Легкий ветерок постепенно превращался в маленький вихрь. Он закручивал блестящую пыль, засасывал ее в образовавшуюся воронку. Вокруг так тихо и страшно шуршало, что Вовка почувствовал, как сердце его подскочило и колотилось где-то в горле.

– Что это? – закричал мальчик и не услышал собственного голоса. – Женька, выметайся из портала! Он исчезает.

Не отдавая отчета в своих действиях, Вовка вскочил и бросился к пригорку.

Чьи-то руки вцепились в его футболку. Кто-то схватил за шею. Профессор что-то кричал, но Вовка не слушал. Надо было любой ценой остановить все это. Разогнать блестящую пыль. Заскочить в туннель и заблокировать его. В общем, Вовка понятия не имел, что делать, но не мог просто сидеть и смотреть, как одноклассница, пусть и вредина, исчезает неизвестно где.

Пальцы, вцепившиеся в его одежду, наконец разжались. Вовка рухнул на землю рядом с пригорком. Вернее, рядом с тем местом, где только что находился пригорок. Теперь это снова была поляна с кривой липой посредине. И все.

– Где Женька? – парализованными от ужаса губами прошептал Вовка, развернулся всем телом к профессору и тихо выдавил: – А те люди, ну, которые входили в портал… Назад нормально вернулись?

– Кто? – Глаза профессора, казалось, стали совсем белыми и неживыми.

– Ну тот… художник… И теруэльцы.

– А, эти… Так они не вернулись. Никто.

– А Женька? Как же она выберется? И куда этот портал делся?

– Как я раньше не понял? – Профессор вдруг вцепился ногтями в голову так, что на лысине появились восемь красных царапин. – Это же кочующий портал.

Глядя на выступившие на лысине профессора капельки крови, Вовка вдруг почувствовал, как его испуг превращается в ужас, который с каждым вдохом перекатывался по легким колючим ежиком. Такого финала он даже представить себе не мог.

– В лабораторию! – скомандовал профессор, резко оборачиваясь. – Надо срочно узнать, куда перекочевал портал.

Машина дернулась и рванула с места так резко, что все пассажиры слетели с сидений. Вернувшись на свое место, Вовка выглянул в окно. Деревья неслись мимо с ужасающей скоростью, но никто не сказал ведущему машину Серёже ни слова.

Глава 3
Реконструкция

Первым вернулся слух. Сквозь гудение и свист в сознание начали прорываться трели птиц, далекое кукование, перестукивание дятлов. С трудом открыв глаза, Женька попыталась вспомнить, что же произошло. За царапинами на защитном стекле шлема виднелось небо. Самое обычное. Синее-синее. Память начала возвращаться. Кажется, Женька вошла в портал. А вот что было дальше, предстоит выяснить. Она прижала руку к затылку и чуть приподняла голову. Обзор стал лучше, но в тот же миг деревья, зелеными зонтами взвившиеся вверх, и белые облака, мирно проплывавшие высоко в небе, закружились в бешеном танце.

С трудом поднявшись, Женька сняла шлем и осмотрела его повреждения. Трещины оказались небольшими.

– Ладно, во-первых, надо понять, где я нахожусь, – начала Женька анализ ситуации. В ответ – молчание. Девочка прислушалась. В наушнике шлема стояла тишина. Никто не ответил. Даже Стоянов не сострил. И не назвал ее трусихой. Может, она головой стукнулась, когда вылетала из портала, и что-то повредила в шлеме? Вынув наушник, Женька осмотрела и его тоже, но тот оказался целым. Наверное, для восстановления связи нужно время. Ничего страшного, пыталась успокоить саму себя Женька. Просто технике надо адаптироваться к новым условиям работы. Положив шлем на пенек, девочка принялась разглядывать возвышающиеся над лесом горы.

Потом перевела глаза на склон, возле которого сидела, и на высоте примерно десяти метров обнаружила черную дырку. Да уж, катилась она, оказывается, метров десять, не меньше. Что же случилось в портале? И куда ее занесло? Женька еще раз осмотрела окрестности. Ничего интересного, обычный горный массив, лес, тропинка…

Теперь предстояло разобраться с костюмом. Тот испачкался и помялся, но прорех на нем не было. Безымянным пальцем девочка нажала кнопку на манжете. Раздался сигнал – и Женька исчезла. Кажется, все в порядке: вместо тела над примятой травой покачивалось едва заметное мерцание.

Внезапно ухо уловило далекий перезвон, и почти сразу к нему добавился странный топот. Радостно сорвавшись с места, Женька бросилась к тропинке. Кто бы там ни топал, у него можно, по крайней мере, узнать, где Женька находится. Вдруг в голове словно переключился тумблер, и девочка резко остановилась. Вот учит ее жизнь – учит, а толку – ноль. Конечно, вряд ли звери бегают по лесу с колокольчиками, но… Мысленно отругав себя, Женька на всякий случай спряталась за деревом. Невидимость невидимостью, но меры предосторожности никто не отменял.

Из леса, словно чертик из табакерки, выскочила тройка лошадей, запряженная в грязную карету. Следом неслись несколько всадников на лошадях. «Опять какой-то исторический клуб создает реконструкцию, – Женька вздохнула и присмотрелась: – Наверное, Средневековья». Нынче это модно. Даже в их школе в прошлом году попытались воспроизвести Невскую битву. Было весело.

Женька присмотрелась. Кажется, в игре участвовали две группы. Одни исполняли роли средневековых рыцарей в железных доспехах и с длинными мечами, а другие больше походили на дружинников, которые в свое время сопровождали русских князей. Один из «дружинников» обогнал карету, развернул свою лошадь и картинно поставил ее на дыбы. Парень на облучке резко потянул на себя вожжи, спрыгнул на землю и припустился со всех ног в лес. «Всадники-рыцари», сопровождавшие карету, вступили в сражение с «дружинниками», но силы были неравны. Быстро начавшийся бой так же быстро и закончился. Теперь все внимание участников игры было сосредоточено на карете, и Женька, не таясь, вышла из-за дерева. Историю Средневековья она обожала, а в этой реконструкции были задействованы настоящие специалисты, влюбленные в свое дело. Синие широкие штаны, заправленные в сапоги, болтались между ногами, делая своих владельцев какими-то толстыми и неуклюжими. Длинные кафтаны с широкими поясами тоже не добавляли изящества. Вещи, наверное, неудобные, зато в них была учтена каждая деталь. Сабли звенели. Шпоры на сапогах сверкали в прорывающихся сквозь листву лучах солнца. Все здесь было таким реальным и захватывающим, что Женька завистливо закусила губу: вот в такой реконструкции она бы поучаствовала! Не то что их школьная Невская битва с игрушечными мечами.

Рванув на себя дверь кареты, один из парней грубо выволок оттуда девочку в роскошном бордовом платье и, что-то яростно прошипев, швырнул ее в грязь. «Вот жалко, – расстроенно закусила губу Женька, – такое платье в лохмотья превратится после представления. Ну а как же иначе, – тут же одернула она себя. – Все должно быть по-настоящему».

Всадник вытащил из ножен саблю и приставил острие к горлу девочки. Та вскрикнула. Из раны на шее потек красный ручеек. Женька хихикнула. Такой трюк они тоже делали. Тогда Стоянов предложил под рубашки подкладывать пакетики с томатным соком. Хотя надо признаться, что у местных «кровь» выглядела более достоверно. Сгорая от любопытства, Женька подошла поближе. Все равно включена функция «инбисибл», а значит, никто ее не увидит. Встав за спиной парня с саблей, она тут же пожалела об этом. От «реконструктора» воняло по`том так, что Женька невольно поморщилась. Перебрали ребята с достоверностью.

Внезапно топот, звон сабель, хрипы – все это резко прекратилось. Медленно повернув голову, Женька чуть ли не нос к носу столкнулась с целой оравой огромных мужиков. Участники реконструкции сверлили ее взглядом. Суженные зрачки, едва заметные под нависшими бровями, лихорадочно бегали. Кажется, Женьку прекрасно видели. А как же функция «инбисибл»?

– Всем привет, – пискнула Женька и, честно говоря, даже не узнала свой голос.

– Летающая голова, – с какой-то нездоровой яростью прошептал самый большой из незнакомцев. Обернувшись к товарищам по реконструкции, он пафосно поднял руку вверх и закричал: – Не посрамим, братцы, честь земли родной! Кто возьмет живой, племя Чернобогово, тому коня в дар отдам.

– Готовь, робята, сетку, – понеслось со всех сторон. – Чтобы живой не ушла башка Чернобогова.

– Вы чего? – Женька сделала несколько шагов назад и уперлась спиной в ствол дерева. – Реконструкция реконструкцией, а меру-то знайте.

Что-то со свистом пролетело прямо у ее уха и вонзилось в ствол. Вот придурки! Женька осторожно скосила глаза. Копье! Может, оно резиновое? С липучкой вместо наконечника? Нет! Копье было самое настоящее. Деревянное, с железным острием. И вошло оно в ствол по самое… В общем, вошло так, что, если бы там была Женькина голова, то, пожалуй, сейчас бы Женьке нечем было бояться.

Пока она с ужасом разглядывала вытертую до блеска рукоятку, обоняние ловило запах разгоряченного железа, а в ушах все еще стоял хруст раскалывающегося дерева… К ногам что-то прицепилось. Женька опустила глаза. У ног в позе эмбриона свернулась девочка, которая совсем недавно ехала в карете. И не поймешь, как незнакомка оказалась у Женьки под ногами, зато сразу ясно, что напугана она сильнее самой Женьки.

Вояки прикрылись деревянными щитами и медленно окружали дерево. Положение становилось отчаянным. Вглядываясь в утонувшие в спутанных бородах лица, Женька вдруг поняла, что никакая это не реконструкция и, чем скорее она отсюда выберется, тем здоровее будет. Хотя легко сказать «выберется». Женька обернулась. Сзади медленно заходили мужики, на ходу разворачивая огромную (во всяком случае, именно так показалось Женьке) железную сетку. Кажется, надежды на побег изначально были обречены на провал. Ужас сковал сознание. Руки непроизвольно поднялись, закрывая лицо, и перед глазами сверкнули зеленые огоньки на манжете. Костюм! Что там говорил Серёжа? Безымянный палец – функция «инбисибл», а указательный палец?.. Кажется, трос. Или трос – средний палец? Нет, средний – это «Малин». Может, брызнуть? Впрочем, газа немного, а вот сколько тут этих вояк? Даже посчитать трудно.

Самый огромный из нападавших медленно поднял руку. Женька еще больше сжалась, затравленно оглядываясь вокруг. Рука «огромного» резко опустилась. В тот же миг палец девочки испуганно дернулся и автоматически вдавил кнопку на манжете. Из рукава выскочил трос, больно дернул тело, и Женька взлетела. Металлическая сетка со свистом рассекла воздух под ногами. Едва успевая закрываться от тяжелых сосновых веток, хлеставших по лицу, Женька летела вверх, а внизу, под ногами, кто-то верещал. Полет оборвался так же резко и болезненно, как и начался. Она врезалась в дерево и намертво вцепилась руками в ствол. Во рту тут же появился металлический привкус, под веками запрыгали черные мошки. Женька тихо взвыла. Если она сейчас потеряет сознание… Да с такой высоты… Никакой костюм не спасет. Врачи в случаях предобморочного состояния советуют полежать. Или хотя бы посидеть, успокоиться. Ну, ни посидеть, ни полежать у нее сейчас не получится. Широко раскрыв рот, девочка набрала полные легкие воздуха. Затем сложила губы трубочкой и медленно выдохнула, считая до десяти. Десять! В голове начало проясняться. Уже лучше. Женька взбодрилась и попыталась сделать шаг. Ноги не двигались, словно были связаны. Сердце снова трусливо пропустило удар. Ко всем неприятностям еще и истошный крик звенел в ушах и не давал сосредоточиться. Женька удивленно открыла рот. Закрыла. Верещала точно не она. Неужели «огромный» так расстроился? С трудом разлепив один глаз, девочка опустила взгляд. К ногам что-то прицепилось. Что-то яркое и тяжелое. Женька протерла глаза о ткань на плече и пригляделась повнимательнее. Внизу, вцепившись в ее ноги, висела та самая девочка, которую несколько минут назад выбросили из кареты. Хватка у незнакомки была просто бульдожья, чудо, что она зубами в ботинок не впилась. Схватив незнакомку за шиворот, Женька подтянула ее на ветку. Ладно, с ней потом разберемся. Что же за день-то такой? Чего же ей дома-то не сиделось? Славу ей всемирную подавай! А слава-то просто так не дается, ее заработать надо. Сев поудобнее, Женька прислушалась.

– Улетело Чернобогово племя. – Голос «огромного» гремел словно набат. – И семя Доброярово с собой унесло. Нет теперь наследников у князя Доброяра. Долгие лета новому князю Ильдару!

– Долгие лета! – заорали в ответ вояки.

Какой-то парень вынул из кареты холщовую сумку, засунул ее за пояс. Вскочив на коней, все вояки ускакали прочь.

* * *

Руки все еще тряслись, но Женька поспешно полезла вниз. Не надо ей ни славы, ни стояновского одобрения. Лишь бы домой добраться. На голову что-то шлепнулось. Шишка! Женька подняла глаза. Незнакомка, кажется, спускалась еще быстрее, чем она.

Спрыгнув с дерева, они обе упали на траву.

– Летающая голова, – прошептала девочка, и глаза ее начали закатываться.

Ну вот, мало было Женьке своего предобморочного состояния, теперь еще и эта! Женька поднялась, подбежала к девчонке и шлепнула ее по щеке. Кажется, простенькая манипуляция помогла. Девчонка икнула и передумала падать в обморок.

Кстати, а почему Женьку уже второй раз называют «летающей головой»? Что-то явно не так с функцией «инбисибл». Женька опустила глаза, убедилась, что в районе туловища колышется знакомое мерцание, и снова перевела взгляд на девчонку. Потом наклонила голову к одному плечу, к другому. Девчонка явно следила за ее движениями. Вот бракоделы! «Инбисибл», называется. «Бисибл»! Причем абсолютный. Когда вернется, надо обязательно сказать профессору, что фуфло последнее этот их костюм. Обувь тонула в опавших иголках. Женька сделала несколько шагов и вдруг заметила оставленный на поваленном стволе шлем. Теперь все встало на свои места. Значит, ее тело до шеи невидимо, а вот голова без шлема – видна. Немудрено, что и вояки, и девчонка так реагировали.

– Ладно, семя Доброярово. Ты тут приходи в себя, а я – домой, – как можно дружелюбнее кивнула Женька.

– Ты кто? – выпучив глаза, прошептала незнакомка.

– Евгения Стебелькова, ученица седьмого класса. Зашла к вам собрать цветочки и…

– Ты кто? – не дослушав, перебила ее девчонка.

Ладно, неважно. Тяжело вздохнув, Женька решила не перегружать незнакомку ненужной информацией и просто представилась:

– Женька. А ты?

Девочка резко поднялась, сделала несколько шагов к карете. Потом вернулась и трясущимися руками ощупала лицо Женьки. Та нажала кнопку и отключила функцию невидимости. Лицо девочки побледнело еще больше, а левый глаз нервно дернулся. Ладно. Реакция нормальная. Еще неизвестно, как сама Женька отреагировала бы в такой ситуации. Отойдя к поваленному дереву, она занялась шлемом. Серёжа после общего инструктажа, кажется, говорил, что костюм в случае повреждения восстанавливается сам. Трещины действительно уже почти сошлись. Покрытие защитного стекла еще не полностью восстановилось, но царапины стали едва заметны и не мешали обзору.

За спиной чавкнула грязь. Женька отвлеклась от своего занятия. Девочка, как и прежде, не сводила с нее настороженных глаз. На первый взгляд, незнакомка казалась ее ровесницей, лет двенадцати-тринадцати. Миловидное, чуть вытянутое лицо, огромные карие глаза. В копне вьющихся рыжих волос съехала на сторону и застряла тонкая белая диадема, украшенная прозрачными камнями. И ямочка на подбородке.

– Ты меня спасла? – тихо спросила девочка, убирая упавший на глаза локон. – Зачем?

Отвечать на глупый вопрос Женька не сочла нужным.

– Как, ты сказала, тебя зовут? Женька? Рада знакомству. Я принцесса Исильга, дочь князя Киронского. Как я могу отблагодарить тебя, ученица магов?

– Забудь, – буркнула Женька, доставая из кармана колбочки для воды, листьев и земли.

После столкновения дружинников с каретой на траве осталось много опавших листьев. Женька отнеслась к заданию профессора со всей ответственностью. Листочки выбирала самые свежие, не помятые, не потоптанные. Аккуратно раскладывая материал для исследования, она краем глаза заметила, как высокомерно девочка кивнула и как важно прошествовала к карете. Открыв дверцу, забралась внутрь. Лошади мирно перебирали копытами, иногда глухо всхрапывали. Длинные потертые вожжи свисали до самой земли. «Интересно, как она собралась ехать?» – мысленно хохотнула Женька. Несколько минут принцесса сидела в карете, но потом до нее начало доходить, что что-то не так. Выглянув в окошко, она некоторое время озабоченно рассматривала пустое место кучера, а потом спросила, задумчиво хмуря лоб:

– А кто каретой править будет? Кучера-то нет. Тебе придется сесть на его место. Кстати, я знаю, как могу тебя отблагодарить.

Девочка вышла из кареты, подошла к поваленному дереву. Вскарабкавшись на ствол, она положила ладонь Женьке на голову и важно произнесла:

– Именем принцессы Исильги Киронской жалую тебя, Женька – ученица магов, званием фрейлины Ее Высочества. Все, – бросила она, спускаясь со ствола, – теперь ты фрейлина и отвечаешь за мою жизнь, здоровье и своевременное возвращение домой.

Ну, это была уже наглость. Закрыв колбочку с листьями, Женька рассеянно огляделась. Жидкой грязи было в достатке, а вот чистой воды в поле зрения не наблюдалось. Ладно, даже если и без воды вернется, свою долю славы она честно заработала. Наполнив вторую колбу землей, Женька спрятала весь собранный материал в сумочку на поясе и нашла взглядом чернеющий на горе вход в портал.

Подниматься по уступу было тяжело. Обувь костюма оказалась не приспособлена для подъема по влажной земле. Наконец, черная дыра открылась прямо перед ее носом. Облегченно вздохнув, Женька обернулась. Принцесса все так же стояла у подножия, козырьком приставив ладонь ко лбу, и следила за каждым ее движением. Женька помахала рукой, сделала шаг. Она даже глаза закрыла, предвкушая, как через пять минут Стоянов, профессор и ребята из лаборатории встретят ее у входа с другой стороны. По дороге надо будет подумать, как повыгоднее расписать свое путешествие. Все-таки не каждый день удается проникнуть в прошлое. Хорошо бы продать подороже свой опыт общения с предками. Рука с татуировкой уверенно поднялась, потянулась в яму, но не нащупала знакомого «желе». Женька распахнула глаза и растерянно осмотрела вход. Впрочем, «входом» она назвала это место по привычке. Входа-то как раз и не было – просто небольшая черная дыра в горе. Углубление. Которое, как ни назови, никуда не ведет. Женька испуганно протерла глаза. Не могла она ошибиться. Она же точно помнила, что вылетела именно отсюда!

Падая и поднимаясь, девочка обежала впадину. Один раз. Потом другой. Потом спустилась по склону, снова осмотрела его, но ничего похожего на вход в портал так и не нашла. Положение с каждой минутой становилось все более пугающим. Опустившись на пенек, Женька принялась анализировать. Ошибиться она не могла. Никакого другого входа в горе нет. Кстати, татуировка, приближаясь ко входу, не пискнула, как в прошлый раз. И даже не кольнула. Женька лихорадочно закатала рукав и почувствовала, как волосы на голове встали дыбом. Тонкая царапина, длинная и извилистая, краснела засохшей по краям кровью и разрезала татуировку на две части с рваными краями. Кровь хлынула к голове. Когда же она успела поцарапать руку? Да когда угодно. Может, когда катилась с горы. Может, когда летела на тросе на дерево. Или когда спускалась с дерева. Вариантов масса. Только что же теперь делать?

«Ничего страшного», – словно мантру повторяла Женька. Главное, надо связаться с профессором. Сейчас его сотрудники по навигатору на стояновской татушке определят, где она, Вовка зайдет и вытащит ее. Или не вытащит? Если татуировка повреждена… От этой мысли сбилось дыхание. Спокойствие, только спокойствие. Нужно время, чтобы восстановилась связь. Сколько? Трясущимися руками Женька достала наушник из кармашка в шлеме и вставила в ухо. Тишина. Она вынула его, потрясла. Снова вставила. Засунула так глубоко, что даже ухо заболело. Но ничего не изменилось. Связи не было.

Ужас накрыл ее с головой. Неужели в татуировке нарушился код? Что же ей теперь, всю жизнь торчать в этом лесу? Может, в лесу просто нет сети? А если выехать в город? Ну конечно! Как она раньше не додумалась? Какая связь может быть, когда деревья кругом? Значит, просто надо добраться до города.

Подбежав к карете, Женька, не говоря ни слова, затолкала девочку внутрь, села на облучок и подхватила вожжи.

– Фрейлина Женька, – донеслось из кареты, – в таком виде тебя у первой же рогатки остановят.

– У какой еще рогатки? – не поняла Женька.

– На въезде в город, – объяснила новая знакомая, выбираясь обратно на дорогу.

Она обошла карету, поднялась на ступеньку у заднего колеса. Поднапрягшись, открыла крышку привязанного сзади баула, достала темное платье, несколько юбок и швырнула все это Женьке.

После мягкого терморегулирующего костюма новый наряд казался пределом неудобств. Вставки на груди не давали дышать, тяжелые нижние юбки оказались длинноваты. Женька раздраженно стиснула зубы. Фрейлина? Куча какая-то, а не фрейлина! Под ногами серо-белой волной лежал костюм. Теперь еще надо думать куда его спрятать. Словно прочитав мысли девочки, палеотерриткань едва слышно зашипела и ужалась до минимальных размеров. Женька свернула комбинезон и автоматически пошарила руками по платью. Ничего похожего на карманы здесь не предполагалось. Краем глаза Исильга наблюдала за Женькой. Затем, словно невзначай, принцесса нагнулась, что-то подняла с земли, показательно приподняла подол своего платья и засунула находку в небольшую вязаную сумочку-мешок, прицепленную под нижней юбкой. Ну, карман не карман, а ничего другого местные дизайнеры одежды предложить не могли. Под своей юбкой Женька нашла точно такой же мешочек и засунула туда костюм. Неудобно, кстати. Если срочно понадобится переодеться, то замучаешься доставать.

Женька снова залезла на облучок и подобрала вожжи. Кожаные ремешки тут же прилипли к рукам. Девочка брезгливо поморщилась. Воняло вокруг так, что дыхание сбивалось. В общем, путешествие предстояло не самое комфортное. Осторожно встряхнув вожжами, новоназначенная фрейлина цокнула языком. Одна из лошадей лениво повернула в ее сторону морду и, как показалось Женьке, презрительно хохотнула. Остальные лошади, наверное, даже не заметили ее присутствия.

– Ты что, не знаешь, как пользоваться хлыстом? Бей по ногам, – подсказала Исильга.

– По чьим ногам? – не поняла Женька.

– Ну не по моим же! – возмущенно воскликнула принцесса.

Увидев, что от нового кучера проку мало, она пересела на облучок, рядом с Женькой, размахнулась хлыстом и стеганула лошадей.

Тройка рванула с места так резко, что Женька чуть не слетела с облучка. Громоздкая карета понеслась вперед, трясясь и подпрыгивая на выбоинах. На повороте старомодный экипаж занесло. Женька чуть не врезалась носом в пролетающий мимо пенек с высоким желтым цветком посредине, потом взлетела к сломанной пополам и повисшей сухой кроной на другом дереве сосне. От визга и скрежета под ногами по телу бежали холодные волны страха. Женька с ужасом ощущала, как легкие, почки, сердце и что там еще внутри смешались в один большой комок и неистово колотились о ребра. Мертвой хваткой она вцепилась в скамейку. Колючие ветки били по лицу, грозя сбросить ее вниз, но защищаться не было ни сил, ни возможности. Судорожно пошарив ногами, она нашла под скамейкой какую-то опору и, казалось, слилась с облучком в единое целое. Сколько будет продолжаться эта пытка, Женька не знала. Надо было успокоиться. Зажмурившись, она начала вспоминать таблицу умножения. Обычно это отвлекало. Но дальше трижды восемь сегодня дело не пошло. Приоткрыв глаза, девочка сфокусировала взгляд и в очередной раз почувствовала, как сердце подскочило к горлу. Прямо на них летел высокий бревенчатый забор. Из горла вырвался протяжный хриплый вой.

Потянув на себя вожжи, принцесса что-то гортанно прорычала, и лошади замедлили ход.