Текст книги "Ляпко: «Мои аппликаторы – здоровье без лекарств»"

Глава 17
Наша первая встреча

Настал черед ответить на вопрос: а, собственно, мне-то какая разница, помогает кому-то аппликатор или нет. Почему написала о Ляпко не одну, не две, а четыре книги и вот заканчиваю пятую?

Бытует поговорка «Первое впечатление о человеке, как правило, бывает правильным». К этому можно добавить лишь, что знаковые встречи выявляют эту свою «знаковость» в первый же день. По той самой причине очень легко описывать взаимодействие людей с моим героем. Ведь после первой встречи идет долгое однообразное или примерно одинаковое общение, переходящее в крепкую дружбу. А вот первоначальные ощущения у всех, как оказывается, бывают разными, как лепестки сказочного разноцветного цветика-стоцветика.

Один совершенно невероятный лепесточек аппликатора – мой.

Все начиналось так. В ноябре 2008 года нас с Александром Бухаровым, учредителем проекта «Золотое перо Руси», пригласили на очередную деловую встречу, что должна была состояться в гостинице «Алтай».

Переводчик «Велесовой книги» Валентин Гнатюк решил нас перезнакомить. Меня он «дарил» Николаю Григорьевичу как способного писателя, Сашу Бухарова – как площадку для рекламы на этом рынке.

А Николая Григорьевича он «дарил» нам как спонсора неких предполагаемых подарков в виде аппликаторов для победителей конкурса «Золотое перо Руси». Вот только зачем нам эти странные медицинские приспособления, ни я, ни Саша тогда не знали. Валя по пути к гостинице предупреждал, конечно, что мы встретимся с человеком необычным. Почти сумасшедшим. Крайне разбросанным и несобранным, потому что гениальным. Знаменитым на весь мир народным целителем типа Джуны. Поэтому мы не должны ничему удивляться, а быть лишь благодарными за такую вот встречу. Он много еще говорил об аппликаторах. Но опять-таки, ни я, ни Саша Бухаров о чудодейственном свойстве этих колючих штук слыхом не слыхивали и видом их, как говорится, не видывали. Поэтому пропустили услышанное мимо ушей и весьма огорчились, даже разозлились, когда человека на месте не оказалось. Пришлось какое-то время ждать, осыпая его досадою, и уже безо всякого энтузиазма, прямо в коридоре перед входом в люкс.

Тут появился бородатый не то дед Мазай, не то дед Бабай, не то дед Мороз. Очень симпатичный на вид. На его голове – седоватый ежик. Нос картошкой. Доктор с Украины, из города Донецка. Вот все, что я знала о нем в ту минуту.

Его лукавые счастливые глаза сверкали зелеными бесенятами.

«Все зеленоглазые люди были грешниками в прошлой жизни», – первая мысль, пришедшая в голову при виде веселых глаз красавца Ляпко.

В люкс мы четверо ввалились суетливо и как-то ненормально. Невнимательно и рассеянно встречал хозяин. Было похоже, он не слушает нас, мы «не слышали его».

До конца не понимая цели Валентина, я, несколько раз перебиваемая, сбилась уже с мысли.

Совершенно не предполагая, чем может закончиться такое знакомство, я, в присутствии троих солидных мужчин, устроилась на краешке кресла, как вдруг доктор Ляпко заявил:

– А у меня с собою новый вид аппликаторов. Я их еще не запатентовал. И пока веду испытания. Александр, хотите, я на вас продемонстрирую их действие?

Бухаров отказывался наотрез, ведь он тоже был настроен на серьезные переговоры о проекте.

– Только на талию, – настаивал доктор.

– Саша, раздевайся, а мы посмотрим! – мне нравилось, что скучные переговоры получили некоторое оживление.

Но Саша был категорически против.

Надо сказать, в тот момент наступало время обеда. Но, как это бывает, взрослые люди, впервые увидевшись, начинают устраивать «танцы фламинго» по поводу того, что никому ну совершенно не хочется есть. Николай Григорьевич сделал заказ по телефону, чтобы в номер принесли что-то там по списку.

– А вы не хотите попробовать? Аппликаторы лечат все болезни, – обратил Ляпко на меня хитроватый зеленый взор, мне даже показалось, что такой же был у змея, что с начала времен работал в раю.

– С больными не повезло, – возразила я. – Я не болею и вообще не знаю, ни что такое сердечная боль, ни что такое зубная. Мне, ну как бы вам сказать, мне нечего лечить.

Но Каа уже не отводил от бандерлога взгляда:

– Вы не понимаете. Во время сеанса иглотерапии в человеке вырабатывается такое количество гормонов счастья, что это сравнимо разве что с величайшей радостью! Давайте попробуем на талию приспособить две ленты. Мои волшебные ленты убирают целлюлит и делают любое прекрасное женское тело еще прекраснее и стройнее!

Ну как тут было устоять! Вспомнив о паре-тройке жиринок, которые так досаждали в последнюю неделю: «Овечка – не волк. Овечку можно пустить, – поразмышляла я. – Подумаешь, приложить жгут на талию!» И согласилась.

Оказавшись в соседней комнате люкса, доктор быстро приладил мне ленту на талию. Следующая лента уже обматывала бедра.

Я почувствовала, что работает профессионал, что никакого посягательства на мои «сомнительные прелести» не будет, и позволила обмотать лентами и ноги. Не знаю уж как, но в конечном итоге я осталась в одном нижнем белье, сняв и пиджак, и галстук, и юбку, и колготки, и сапоги на высоком каблуке.

Ну скажите, пожалуйста, когда мне еще удастся попасть в «лапы народного целителя» такого уровня?

Обмотанная разноцветными лентами, с резиновыми бантиками по бокам, вот в таком совершенно необычном «дурацком виде» и с почти белыми глазами от непривычной острой боли я вышла к своим спутникам. Они уже держали наготове фотоаппараты, улыбаясь во весь рот. Особенно Бухаров. Он искренне радовался, что не его обмотали, а меня. И что не в его конечности впиваются иголки!

– Рыбонька моя, иди сюда, иди на креслице. Присаживайся аккуратненько, моя лапонька! Вот тебе подушечки… – подобострастничал гениальный соблазнитель всех времен и народов окаянный Ляпко.

Ему и самому страсть как хотелось узнать – а как на незнакомую строгую даму подействует его ленточная резиновая «фиговина».

О тех лентах, что были первыми, нужно сказать особо. Они представляли собою полоски мягких непрочных резиновых жгутов, в которые впаяны тысячи крошечных иголок.

Теперь о главном.

Начало процедуры воспринимается нормально. Но когда ты оказываешься весь в коконе игл, поневоле съеживаешься. Голос становится тише. Этакий ежик наизнанку! Внутренняя сила организма мобилизуется для борьбы с внешней агрессией, и включается сила иммунитета. Таким образом, за 15–20 минут организм сам устраняет все болевые ощущения, которые были до сеанса. Если они есть.

Но со мною случай особый. У меня ничего не болело никогда, не болело в тот день и болеть не собиралось. И вообще, я человек творческий, на все эти вещи смотрю с философской улыбкой – в смысле, поболит и перестанет!

Усадив меня в этих колючках на кресло, Николай Григорьевич обмотал остальные участки тела – руки, шею и голову. Я совершенно потеряла способность двигаться. Друзья фотографировали, подначивая, как это бывает в неожиданных смешных ситуациях.

– Улыбнитесь, мумия, вас снимает открытая камера!

– Ыыыы! – улыбалась я через резиновые жгуты.

В довершение события Николай Григорьевич одел на мою голову полиэтиленовую пирамиду, сказав, что дышать мне уже не захочется, потому как процесс дыхания замедлится, потребности в кислороде будут очень ограничены и по такой причине я должна буду уйду в астрал.

В астрал я не собиралась. Три мужика в номере! Я – практически голая! Какой такой астрал???

В это время из кафе принесли заказ. Буфетчица сильно удивилась, увидев «такую меня» в кресле. Всю в резиновых лентах и на голове – пирамида! Мои друзья шутили:

– Тетка подумала, что мы извращенцы. Похоже, с нею шок! Трое дядек и одна девушка заходят в гостиничный номер, окутывают резиновыми жгутами жертву и…

– Фотографируют!

Мне очень хотелось смеяться. Но иголки при каждом движении с невыносимой болью впивались в ребра, в бока, в руки и ноги. Особенно в косточки ступней и переносицу. Пришлось застыть в позе мумии. А еще почему-то захотелось есть. Но это уж совсем было невозможно, поскольку рот, нос и глаза обмотаны колючими лентами.

И я решила терпеть. За меня наяривал борщ Валя Гнатюк, тоже, кстати, экстрасенс, заявив, что чувствует через пространство, что я хочу есть. Пока я «наслаждалась» иглотерапией, мои друзья беседовали о том, можно ли передавать из опьяненного человека в трезвого и наоборот «чувство опьянения», показывая малые или большие способности в экстрасенсорике. Гораздо позже я описала опыт передачи опьянения в книге «Джуна. Одиночество солнца», а тогда ощущала себя истинной египетской мумией с пирамидой на башке. И не могла ничего добавить к беседе, что при моей обычной болтливости угнетало более всего! Самым удивительным в этих ощущениях оказалось, что ни общаться, ни дышать постепенно уже совсем не хотелось. Потребности гасли, потухали, пока не уменьшились до полного нуля. Но в астрал я не хотела и сопротивлялась до последнего. Прозрачная пирамида даже не запотела изнутри, когда доктор Ляпко обрадовал всех, что прошло полчаса.

Меня с трудом подняли с кресла и быстро освободили от пут.

– Как вы себя чувствуете?

– Чтобы человек почувствовал себя счастливым, нужно сделать ему очень-очень плохо. А потом так же, как было, – пошутила я.

Но доктор ждал другого результата. А я еще не готова была сформулировать необычное состояние. Оно действительно изменилось. Появилась УВЕРЕННОСТЬ в собственных силах. Да. Именно уверенность. Мне показалось, то, что вокруг идет кризис (он в принципе у нас в России не кончается с 1917 года), то, что у меня какие-то мелкие и крупные неудачи, – все неважно. Я могу делать то, что раньше не получалось. Я очень-очень сильная и, главное, стабильная. Как это говорят политики, модное такое есть выражение – этакое «гражданское общество устойчивого развития»…

Вот и я – целый мир и целое общество, и все, что сделаю отныне и всегда, сделаю великолепно и безупречно. Могу и смогу все. А если нет, то ничего не стоит быстро обучиться всему, вплоть до самого невероятного – до полета к Солнцу! Просто я стала, как бы это объяснить, землей, матерью, богиней, суперсостоянием могущества, заключенного в маленьком женском теле.

– Как вы себя чувствуете? – снова спросил доктор, когда красноватые места уколов от лент стали проходить на коже, а я, совершенно не стесняясь, уплетала все подряд, что осталось на столе после трапезы мужчин, доедая куски и крошки. На меня напал безудержный «жор». Потом Ляпко объяснил, что у всех разная реакция на такие сеансы, кто-то хочет плясать, кто-то наоборот – продолжать находиться в этом удивительном состоянии как можно дольше. «Жор» он наблюдал впервые.

– Я чувствую уверенность.

Похоже, Ляпко был разочарован словами. А другими я не могла выразить сей грандиозный покой.

– Вам не хотелось уйти в астрал? Уснуть?

– Боролась. Да и вы так интересно беседовали, что поневоле подслушивала…

– Сильное существо! Зачем с этим бороться? Этому нужно было поддаться. Расслабиться! Вам бы понравилось.

Ох уж эти мужчины! Оставшись все-таки в одном номере с ними тремя, не могла же я позволить себе уснуть и тем более уйти в астрал! Даже несмотря на то что доверяю каждому из них бесконечно! Не люблю состояние опьянения. И всегда стараюсь соблюдать норму. В поведении. В напитках. В пище. Но это не было опьянением. А скорее сильным стрессом.

Как называется то слово, когда сотни собак гонят волков в лесу, а они прячутся в логове? Кажется, облава! Именно облаву почувствовали мои внутренние не болезни – комплексы. И что-то более сильное и мощное – некий внезапно разбуженный, а доселе спящий внутренний божественный адреналин – победило их. Выгнало из организма! После удаления гормона страха идут гормоны счастья – эндорфины. Это состояние присуще людям, о которых говорят «в них пышет здоровье»!

– Однажды на сеансе девушка вот так ушла в астрал. И ей было несказанно хорошо! В первый раз она боялась. А во второй сознательно ушла, получила удовольствие, которое нельзя описать, и все получилось!

Что получилось? И что мне было ответить? Я только улыбнулась в ответ.

…Действие лент сказалось по-настоящему, наверное, уже ближайшей ночью.

Я приехала домой и умирала от любви. Я безумно любила свою семью. Родителей. Друзей. Доктора Ляпко. Гнатюка и Бухарова. Свою квартиру и свой домик в деревне. Своих кукол. Свои книги. Любила свою комнату и пообещала ей навести генеральную уборку. Ластилась к своей подушке. Позвонила детям. Сказала им добрые слова. Всю ночь находилась в каком-то розово-молочном пространстве. Наверное, это был рай.

Я проснулась оттого, что на устах играла беспричинная блаженная улыбка счастья.

Я так давно не просыпалась с улыбкой на устах!

Я села за рабочий стол и стала работать.

Два дня не отрывалась от компьютера, начала и закончила повесть, которую мусолила с полгода.

И это все за два дня!

Я почувствовала себя гением мировой литературы – ни больше, ни меньше, рожая шедевр за шедевром. Невероятно огромный выброс энергии продолжался до конца недели. Далее все «устаканилось». И я вернулась в обычное философское состояние среднестатистического сангвиника.

Что же происходит, когда человек подпадает под власть многих тысяч иголок Ляпко одновременно, да еще при этом ограничив доступ воздуха?.. Думаю, чудо!

Несомненно, это даже не изобретение, а мировое открытие – воздействие на подсознание и психотипы, на болезни в пограничном состоянии между привычной жизнью и, как следствие, ее пороками – и жизнью будущею, которая еще не наступила, но которую человек может успешно вылепить сам, при этом избавиться от всего плохого, что мешает жить. Причем это не наркотическое опьянение, где голова дурная. Это совершенно трезвое и позитивное восприятие себя, когда ты купаешься в повышенном количестве собственных активных веществ, в том числе эндорфинов (гормонов счастья) и др.

Николай Григорьевич объясняет это так:

– Чудо происходит благодаря множественному позитивному тренирующему стрессу клеток, вызванному десятками тысяч укалываний всей поверхности кожи иголочками из разных металлов, вызывающими дополнительные микротоки и микроэлектрофорез, и дополнительному ограничению количества воздуха с помощью мешка или дыхательной пирамиды, вследствие чего эндогенное дыхание включается на 90–95 %.

Да, по большому счету, человеку и нет потребности дышать в этом состоянии! Ведь каждая клетка имеет свой мозг, свою информацию. И занята своей собственной защитой. О мозге мы ничего не знаем, предположительно, человек использует в жизни 5 % его возможностей. Путь сеансов Ляпко – своеобразная беседа, очищение и сознательный выбор мозга тканей, включение древней генетической памяти без химии с использованием собственных ресурсов и поэтому без вреда для здоровья.

При соприкосновении десятков тысяч иголок со всей поверхностью тела, да еще и с мешком на голове, миллиарды клеток не знают: то ли это тренировка, то ли настоящий враг, угрожающий жизни. Поэтому они реагируют по максимуму включением за короткое время иммунитета – защиты организма, сверхадаптации, сверхвозможности с выделением огромного количества защитных внутренних биологических, жизненно важных веществ: обезболивающих, наркотических, иммунных и многих-многих других, сопровождаемых дополнительными адаптивными процессами.

И… Эврика!!!

У испытуемого исчезает потребность глубоко дышать, он может совершать невероятные энергетические действия и физиологические процессы. И все это в состоянии использования на 85–90 % только тканевого (уже находящегося в жировой ткани) кислорода и 10–15 % внешнего кислорода – то есть с помощью эндогенного дыхания.

Чтобы это показать и доказать, надевается мешок на голову, и при этом испытуемый ведет себя совершенно спокойно в течение от 15 минут до 1 часа в мешке, точно так же, как он вел бы себя без мешка на голове. В этот момент вообще нет потребности во внешнем дыхании. И, соответственно, у него мы почти не видим дыхательных экскурсий. По результатам проводимых измерений, это состояние эйфории соответствует 14–16 % кислорода внутри мешка; когда кислород постепенно снижается до 7–13 %, а углекислого газа становится вместо 0,03 % 4–5 %, у некоторых удаляются вредные вещества – угарный газ CO до 15–25 % и более, наступает новая фаза – ОЧИЩЕНИЕ! Человек переходит в пограничное состояние между сном и бодрствованием, между эйфорией и потерей сознания или контроля над сознанием.

В связи с уменьшением концентрации кислорода внутри мешка увеличиваются чистота и глубина дыхания. Далее происходит погружение в более глубинные состояния сверх сознания или сверх осознания. Дыхание вновь становится невидимым. Это сравнивают с состоянием ухода в астрал или ощущением полета, невероятной легкости и т. д., очень схожее с определенными ощущениями, которые испытывают люди, побывавшие в состоянии клинической смерти, когда тебе хорошо, совершенно нет боли, страха, отчаяния и других негативных физических эмоциональных и душевных состояний. Разница лишь, что твое тело абсолютно здорово!

Многие из тех, кто не умер, но побывал в потустороннем мире в случаях травм, аварии или тяжелой болезни, выходившие из своего тела во время клинической смерти, а потом вернувшиеся обратно, рассказывали, что испытывали такое блаженство, что не хотели возвращаться обратно в разбитое и больное тело, поднимаясь все выше и выше…

На определенных этапах могут возникать иллюзии движения в туннеле и др.

В нашем случае – огромная существенная разница. В сравнении с клинической смертью, когда душа отлетает от тела, такое воздействие аппликаторов и ограничение внешнего кислорода – приятное регулируемое дозируемое самим испытуемым путешествие на различные пограничные уровни между сном и бодрствованием или более глубокие слои сознания и подсознания при полном физиологическом и физическом, духовном и душевном здоровье.

Абсолютно безопасное и полезное действие с последующим приобретением сверхвозможностей во всех сферах человеческого организма, сохраняемое на период от месяца до полугода и более.

Практически все, кто испытал это состояние, готовы повторять то же самое снова и снова. Рекорд нахождения в аппликаторах и в мешке с ограничением от внешнего кислорода равен 110 минутам, поставлен в Абакане женщиной – консультантом компании «АРГО».

Глава 18
Колючки, что прижились в нашей семье

За 8 лет, конечно, не пришлось быть такою здоровою, как в первый день общения. И некоторые аппликаторы прижились в нашей семье, потому как используются достаточно часто.

Весь 2014 год меня мучили дикие боли в левом плече. До кошмара. Помню, выхожу из вагона метро – ветер срывает головной убор, нагибаюсь за кепкой, но не могу поднять – всю левую сторону прокалывает нестерпимая резкая боль, так, что застываю со слезами на глазах и сдавленным зубами криком. Поток людей идет, а я извиняюсь: «Простите, простите, простите, мне просто больно…» Дошло до того, что левая рука перестала подниматься. Ни туда, ни сюда, как закостенела!

В Центральной клинической больнице Москвы № 1 нейрохирурги недвусмысленно дали понять, разглядывая результаты фотоснимков позвоночника, что боли продолжатся, причем правое плечо станет беспокоить не меньше, пока не решусь на хирургическое вмешательство. МРТ показала, что это «застарелые протрузии» между 6-м и 7-м позвонками, что часто встречается у женщин, поднимающих на ноги детей. А попросту грыжи. У меня детей, слава Богу, трое! И тяжестей в жизни я перетаскала ой как много.

– Какие такие протрузии? – улыбнулась я. – Это крылья! Они отрастают к вечеру, и я даже знаю, кто за ночь отгрызает их на спине!

Выше я писала, что у Джуны была та же беда. Отвергнув даже мысль об операции, ежедневно после 18 часов я стала укладываться на аппликатор на 20–40 минут. Боль уходила слабо. Но уже в первые разы удавалось хотя бы на какое-то время безмятежно заснуть до нового рывка руки.

Я заново училась работать больною левой рукою. Нагружать больше. Поднимать чайник. Сначала чуть-чуть. Потом выше и выше. Перекладывать на левое плечо сумку. Плавать при каждом удобном случае в любую погоду. Отжиматься от стола. Виснуть на перекладине. Но главную функцию исполнил аппликатор-коврик. Лишь он один приводил в блаженное состояние облегчения.

Со временем боли начали притупляться. И прошли совсем.

Пишу еще раз. Они прошли совсем.

То есть абсолютно.

Вот решение нейрохирургов. А вот факт, что я живу. Дышу. Двигаюсь. Бегаю. Прыгаю. Работаю по 12–14, а то и 16 часов у компьютера ежедневно. И боли не беспокоят. И рука двигается свободно, как прежде.

Но в этом есть нюанс.

Большой аппликатор с названием «Коврик» ежедневно, несмотря на то что давненько ничего не болит, я стелю на две подушки, и без него просто забыла, как включать телевизор.

Второй предмет, всегда находящийся на рабочем столе, – колючий шарик. Открою еще один секрет. Однажды пришла идея – вырезать кусочки ленты в виде лоскутков и приклеить к небольшому желтому мячику, каким играют теннисисты. Ляпко, увидев мой колючий шарик, обалдел, воскликнул, что он давно хотел выпускать именно такие, и тут же забрал его у меня для массового выпуска на своем заводе.

Естественно, он придумал совсем другую форму для шариков, но тираж разноигольчатых шариков появился незамедлительно, и самый первый был моим!

Шарики «уходят» с моего стола за моими гостями. То есть это называется «у них с периодичностью пару раз в месяц вырастают ноги». И тут же появляются новые веселые из разноцветного натурального каучука «от Ляпко», как кошки, у которых множество жизней. Шарики я разминаю до прокалывания кожи на ладонях – жестко, особенно когда мысль витает где-то в облаках и никак не может пролиться на бумагу.

Среди вороха документов, рукописей, кисточек, карандашей, дисков и визиток на моем рабочем столе можно отыскать небольшую разноигольчатую длинненькую пластинку с именем «Спутник». Она верно служит, если простужено горло, или вдруг «затекла» шея, или не окажется близко шарика, а надо «вытаскивать из пространства мысль». Они – отличное средство от стресса. Как однажды у Лагуны, у меня может пропадать голос. С помощью «Спутника», приложенного на область шеи, я возвращаю голос за пять-десять минут.

Как крылатое, мое существо постоянно тянет в облака. Чтобы не улетела, заземляться приходится постоянно. Поэтому, работая у компьютера, босые ноги я с утра до вечера держу на колючих стельках. Знаете, сколько на стопах находится точек, отвечающих за наше здоровье?

Работая, я давно перестала контролировать процесс, как ступни моих ноги сами по себе разминают то одну такую полезную точку, то другую на волшебных разноигольчатых стельках.

Кроме того, с помощью лент получается быстро и эффективно похудеть. Я сделала себе целый аппликаторный костюм своего размера, который застегивается моментально на туловище, а руки и ноги обматываю лентами. Более 20 минут воздействия на все тело я не выдерживаю. Кстати, на юбилей Ляпко подарил еще один костюм. Он для гостей, потому как без помощника надеть его на себя сложно. Зато у фирменного костюма завода Ляпко есть плюс – он подходит на все размеры.

А еще в каждой моей сумке живут так называемые «краплинки». Иногда они одеваются на резиновый поясок. Это такие маленькие квадратики. Для чего пригождаются? Если, к примеру, в метро кто-то неловко ушибет чемоданом, и приложить сразу – синяка не образуется. Да и мало ли какая случайная на дороге травма? Эффект медной пятикопеечной монеты налицо. Если к вечеру падает зрение, закрываю глаза – прикладываю к векам.

Самая основная функция этих квадратных малышек – бестаблеточное устранение головной боли. Любая боль уходит за 5 минут, если прикладывать эти штучки на виски, затылок, зуб (скулу), переносицу, горло – в зависимости от того, где болит.

Чрезвычайно помогают «краплинки» на кухне. В нашей семье готовлю практически только я. Готовлю быстро. Пеку пироги. Случается всякое. Из сковороды может «стрельнуть» жир, особенно, если переворачиваешь жареное мясо, курицу. Кто-нибудь может позвонить на мобильник, когда вытаскиваются пироги из духовки. Ожогов избежать трудно. Можно, конечно, приложить и соль. Но «краплинку» – эффективнее.

Ушибы, порезы, синяки, удары, ожоги, растяжения, переломы – не все, что может лечить этот полезный предмет!

Был случай – мне вести церемонию в ЦДЛ в 2015 году. Беседуем с мужем на кухне вечером перед праздником. Он любит раскачиваться на крепком стуле с тяжелыми металлическими ножками, время от времени поднимая стул спиной. Смотрим телевизор. Там какая-то сволочь забивает гол. Муж орет и от восторга опускает стул на место, не заметив, что моя нога оказывается под ножкою стула. Сначала слышу нечеловеческий хруст, как в фильме ужасов. Понимаю, что перелом двух пальчиков. Ору от боли. Валера высвобождает бедные мои пальчики, а я сломя голову уже бегу искать «краплинку». Прикладываю, с силою вдавливая в место перелома. Из глаз брызжут слезы. Держу так 10–15 минут. Ни опухоли. Ни дикой боли уже нет. Лишь содранная с двух пальцев ноги кожа и запекшаяся кровь. Весь следующий день веду церемонию и вспоминаю о случившемся лишь дома, когда снимаю обувь. Через три дня проходит и покраснение на коже. Эта «краплинка» называется еще «скорая помощь». В ней тоже есть нюанс. Если сделать терапию не сразу – подобного эффекта уже не будет.

Когда ноги мои «умирают от усталости» – обматываю ступни лентами. Вместе со снятием лент минут через 20–30 я снимаю с ног 20–30 лет!

Личные разноигольчатые каучуковые предметы только мои, потому как соприкасаются с кожей.

Не скрою, муж, который повредил спину при таскании бревен на строительстве дачи, имеет два своих коврика (у него спина больше, он же мужчина) и свои личные стельки под компьютер. Как все мужчины, Валера ленится расстилать лишний раз коврики. Поэтому боли в спине время от времени его еще мучают.