Текст книги "Подари мне любовь"

Баба Женя, про те годы жизни, очень много рассказывала и про голод, и про холод, и про трудную жизнь в эвакуации, но эта совсем другая история. Я же расскажу тебе о том, как они с дедом нашли друг друга. Это очень интересная история!

Слушай. Когда её отец – Григорий, имея бронь сбежал на фронт их завод начали эвакуировать. Домой, к семье он уже не вернулся, в сорок четвёртом погиб. Их семью, маму – её звали Настей, и трёх дочерей, эвакуировали из Киева. У бабы Жени две сестры, они старше её, сейчас живут в том же городе, куда их эвакуировали. Они все вместе, с матерью Кузьмы, жили в их двухкомнатной квартире. Чтобы обогреться и сэкономить дрова, в холодное время года, жили в одной комнате. Все лишения и трудности жизни того времени делили поровну.

Дед Кузьма в сорок третьем, после ранения, пролежал в госпитале несколько месяцев и приехал в отпуск к матери. Вот тогда они с бабой Женей и познакомились. Ей было шестнадцать лет, а ему девятнадцать!

Кузьма, видя, как им трудно, решил помочь. Целую неделю, пока у него был отпуск, они вместе заготавливали дрова. Баба Женя рассказывала, что они с ним столько запасли дров, что кухня и коридор в квартире превратились в сарай с дровами. Ездили они с санями сначала к какой-то школе, там разбирали забор, а потом в лес. За день делали по несколько ходок, уставали страшно!

Потом дед Кузьма опять ушёл на фронт и оттуда писал письма уже не только своей матери, но и бабе Жене.

Бабушка Настя, мама бабы Жени, с детьми в Киев не вернулась. Она умерла, когда получила похоронку и узнала, что муж погиб. Сёстры так и остались жить в маленькой комнате, по соседству с матерью Кузьмы.

Война закончилась, соседские мужчины начали возвращаться домой, а Кузьмы всё не было и не было. Баба Женя ждала, но ни его, ни писем, ни похоронки не дождалась. Не верила она в его смерть, долго не хотела воспринимать, что он погиб. Ждала! Первое время постоянно думала о нём, плакала, разговаривала с ним, каждый вечер засыпала с его фотографией. Постепенно поутихла боль и тоска, но всё равно, она вспоминала его с грустью и очень удивлялась, что его мать не хочет сходить в военкомат и узнать подробности о его гибели.

После войны сначала старшая сестра, потом средняя, вышли замуж и переехали жить к своим мужьям. Баба Женя осталась жить в этой квартире и ждать Кузьму, помогая его матери. Она, живя с ней, называла её мамой и всегда говорила, что она вдовая невеста, а старуха охала и отвечала ей, что она не вдовая невеста, а соломенная вдова!

– Не поняла, а в чём разница? – внимательно слушая рассказ, перебив Кирилла спросила Соня. – Я всегда считала, что это одно и то же.

– Разница в том, что в первом случае невеста, потерявшая жениха, а во втором – жена, но оставшаяся одна, при живом муже. А баба Женя считала себя, его невестой!

Слушай дальше! Десять лет они прожили с его матерью бок о бок, как родные люди. Баба Женя уже привыкла и мысленно похоронила Кузьму, думая, что просто похоронка затерялась. Когда расспрашивала о нём его мать, та всегда плакала и качала головой, ничего не хотела говорить. Только после того как она умерла, баба Женя разбирая её вещи, нашла письма от Кузьмы. Оказывается, он жив! После войны он вернулся без ноги. Ему по колено отрезали ногу, и он не захотел молодой девушке портить жизнь, вот и указал в анкете, что у него нет ни дома, ни родственников. Его поместили в дом инвалидов для фронтовиков и там он жил все эти годы, а с матерью тайно переписывался.

Когда баба Женя это узнала, собралась и поехала к нему. Но он отказался вернуться с ней. Так длилось почти два года! Всё это время, она брала отпуска и приезжала к нему. Каждый раз уговаривала, но он, ни в какую не соглашался с ней уезжать.

Но Кузьма плохо знал характер бабы Жени! Чтобы она, да отступилась от задуманного? Да никогда! Она уволилась с завода, выписалась из квартиры и приехала в его дом инвалидов работать санитаркой. Сонечка, ты не поверишь, что только после того как она проработала там три года, он уступил и они поженились. К тому времени, прошло уже пятнадцать лет после войны!

Так мы оказались в этом городе. Тот пансионат сейчас перестроили и сделали из него санаторий. Он там за озером находится, ты ещё про него спрашивала, когда мы на рыбалку ходили.

После того как они поженились, одна из нянечек пустила их к себе на квартиру. С ней они долго прожили, она даже отца моего понянчить успела. Потом заболела, слегла, баба Женя за ней ухаживала. Так и остался бабе Жене и деду Кузьме её дом. Дом очень старый, ещё до революционной постройки, впрочем, как и весь городок, но очень крепкий. Так наша семья оказались в этом городе и в этом доме!

Глава 18

Когда Кирилл с Соней сообщили маме и бабушке о своем решении назвать внука Павлов, то они очень растрогались и разволновались. Молодые предполагали, что произойдёт что-то подобное, но не думали, что это вызовет именно такую реакцию у будущих бабушек. Кирилл вообще думал, что придётся вызывать врача для бабы Жени и уже пожалел, что сказал им об этом в присутствии Сони. Женщины, обнявшись долго плакали, ничего не слыша вокруг себя.

– Хватит! – их успокоило только то, что Кирилл, выпроводив Соню в сад, громко сказал: – Хватит плакать! Вы, что не понимаете, что своими слезами можете принести вред Соне и ребёнку. Она и так расстраивается сейчас из-за каждого пустяка, впечатлительная очень, а вы со своими слезами, хотите довести её до выкидыша!

Женщины в один момент прекратили рыдать и, посмотрев друг на друга, вытерли слезы.

– Прости, сынок, так на душе тяжело! – сказала Любовь Анатольевна.

– Мама, я всё понимаю, но Соню нужно пощадить и избавить от лишних стрессов. Если бы я предполагал, что вы так прореагируете, сообщил бы об этом в другой раз, без неё. Так, что вытирайте глаза, одевайте улыбку на лицо и накрывайте на стол. Мы, что зря торт привезли, а я к Соне. Волнуюсь за неё!

После этого, бабушки уже спокойно реагировали на разговоры о рождении Павлика. С улыбкой хлопотали вместе с Соней в подготовке к рождению внука. Они попросили разрешения у молодых приготовить всё необходимое для младенца и, получив одобрение, с особым энтузиазмом взялись за работу.

Купили только чепчики и распашонки, а пелёнки шили сами. Имея горький опыт после рождения Кирилла, когда купленные пелёнки подошли ему только на подгузники, а, чтобы завернуть ребёнка, срочно пришлось, разрывали пополам простыни, гардероб для внука шили сами по собственным размерам. Думая, что внук будет такой же большой, как и Кирилл. На фоне всех, одновременно рождённых с ним детей, он был просто великаном – четыре килограмма восемьсот грамм и пятьдесят семь сантиметров ростом. С пеленального столика у него свисали пяточки. Распашонки на ручки не одевались и их по швам просто расстригли. В месяц он уже носил ползунки и кофточки и выглядел, как трёхмесячный ребёнок! На радость, мамы и бабушки он был совершенно здоровым ребёнком и болезнь Любови Анатольевны на нём никак не отразилась.

Женщины очень часто вспоминали, свои ожидания и подготовку к рождению Кирилла, и тот страх, с которым они жили после того, что произошло с Любашей. Они обе, тогда очень боялись за ребёнка! Врачи пугали их всевозможными недугами, тем, что ребёнок будет неполноценным, что будет отставать в развитии, а Кирилл, вопреки всем неблагоприятным прогнозам, родился крепким и здоровым малышом. Мальчик, как награда женщинам за муки и страдания, рос очень быстро и совсем ничем не болел.

– Наш мальчик растёт как в сказке «не по дням, а по часам»! – глядя на внука, радостно говорила Евгения Григорьевна.

Кирилл рос именно так! В четыре месяца сел, в девять – пошёл, а в год так разговаривал, что врачи диву давались какой умненький мальчик. Он со своими сверстниками в семь лет пошёл в школу уже умея читать и писать, и за всё время обучения, за все десять классов, не получил ни одной тройки! Занимался спортом и шахматами. Не раз защищал честь школы на соревнованиях и олимпиадах. Он рос просто идеальным ребёнком! Помимо успехов в школе, он был очень отзывчивым и добрым мальчиком. Всегда с заботой и вниманием относился к бабушке и маме. Очень любил их и всегда во всём помогал. Кирилл не считал для себя зазорным помыть посуду или пол в доме, а с приходом весны безотказно, без устали, помогал им в саду и огороде. Его воспитывали женщины, но он вырос настоящим мужчиной!

Много прошло времени Кирилл вырос сам скоро станет папой, а они всё время с болью и тоской вспоминают Павла, его отца. С его смертью они обе потеряли смыл в жизни и очень долго жили как будто в каком-то страшном сне и долго не могли очнуться от этого кошмара. Для обеих женщин Павел был всем: и счастьем, и любовью, и смыслом в жизни. И вот он ушёл, оставив их. Они долго не могли оправиться от этой раны, не понимая, зачем и как жить дальше. Эта рана оказалась незаживающей! Прошло столько лет, но иногда, не говоря ни слова, они садились рядом и обнявшись тихо плакали хорошо, понимая боль и чувства друг друга.

Рождение внука, принесло в их дом радость и счастье! Они радовались тому, что будут помогать растить и воспитывать малыша, что в их доме опять будет раздаваться детский смех. Жизнь продолжается и от Павла она идёт дальше! Родился сначала сын, теперь внук, потом у внука будут дети. Павел не умер, его маленькая частичка живёт в каждом рождённом потомке и будет жить ещё долго, долго!

Глава 19

Полине Викторовне, после длительного обследования дали инвалидность. Она теперь всё время проводила дома. Но помогать Соне не могла, всегда лежала или сидела на диване. Весь дом, ребенок и Даша со своими капризами легли на хрупкие плечи старшей дочери.

Уложив Павлика спать, Соня подошла к маме померить давление.

– Сонечка, – взяв дочь за руку, тихо сказала Полина Викторовна, – дочка, я хочу с тобой поговорить. Сейчас дома нет никого, и я могу с тобой говорить открыто, не прячась от ненужных ушей.

– Мама, ты о чём? – настороженно глядя на неё, спросила Соня.

– Сонечка, я вот что тебе хочу сказать. Нужно тебе нашу квартиру переоформить на себя.

– Мама, ты, что? Зачем?! Что ты ещё выдумала?

– Ты, доченька, не противься, но это надо сделать пока я жива.

– Мама, что ты такое говоришь!

– О жизни говорю, девочка моя, о жизни. У меня только на тебя и на Кирилла вся надежда. Даша выросла почему-то совсем не такая как ты! Не понимаю, почему? Что я сделала не так? Всё делала для вас одинаково, почему она такая? Учиться совсем не хочет, боюсь, что школу не закончит. С Димкой связалась, а люди говорят он картёжник, в карты играет на деньги. Я за неё очень волнуюсь и не дай Бог, что случится! Она молодая, глупая её обманут с квартирой. А так я буду спокойна, ты не допустишь, чтобы вы остались ни с чем и ей рядом с тобой будет лучше, хоть какой-то контроль. Правда, она не очень-то слушается ни меня, ни тебя, но всё-таки так нужно сделать! Мне будет спокойнее, ведь на Дашу нет никакой надежды. Сонечка, пожалуйста, сделай так, как я прошу!

Соня печально смотрела на маму, понимая, что она стала чувствовать себя хуже, поэтому завела такой разговор.

– Мама, не волнуйся, – наклонилась, поцеловала её в щёку и, гладя по голове, сказала Соня: – Даша у нас совсем не глупая девочка и понимает, что без образования никуда!

– Ты так думаешь?

– Да, мама!

– Дай та Бог! Но квартиру всё-таки переоформим, пока я при силах. Так будет надёжней! – Соня попыталась возразить, но мама не дала ей сказать. – Нет, Соня, ничего не говори, – строго, непоколебимо произнесла Полина Викторовна. – Слушать не хочу! Это моя последняя воля, ты же мне не откажешь в ней?

– Мама! – громко, почти взмолившись, воскликнула Соня, заплакала и упала на колени возле дивана прижавшись к маминой руке.

– Не плачь, милая, не надо! – Полина Викторовна гладила Соню по голове, как маленькую и приговаривала: – Жизнь так устроена, что одни приходят в этот мир, а другие уходят. Ты медик, больше других понимаешь грань между жизнью и смертью. Мне совсем не страшно за себя, я давно уже ко всему готова. Даже удивительно, что после смерти Максима я так долго прожила! Мне страшно за вас, за тебя, а особенно за Дашу. Как у вас сложится жизнь дальше, какими вырастут мои внуки? Павлик и те, кого я не успею увидеть. Кирилл у тебя хороший, я очень спокойна за тебя и за твоё счастье. Живите вместе долго и любите друг друга. Эта любовь поможет вам преодолеть трудности, которые будут встречаться на вашем жизненном пути. А вот какая судьба ждёт Дашу, я даже боюсь подумать?! – надрывно вздохнув, она продолжала говорить: – Знаешь, Сонечка, раньше я думала совсем по-другому и часто говорила об этом многим женщинам. Женщинам, которые помогали одному из своих детей, как правило, не очень удачному, не очень положительному, больше чем другим детям. Осуждала их, что как так можно, ведь дети одинаковые и одинаково нужно к ним относиться?! Всегда говорила, что нельзя делить детей, нельзя одному давать больше, чем другому. Только сейчас понимаю, почему так в жизни получается. Ребенок, у которого, что-то в жизни не складывается он как больной. Больной требующий помощи и заботы. Ты ему не поможешь, он не сможет выкарабкаться, а не выкарабкается – погибнет. Вот и у нас с Дашей так, я люблю вас совершенно одинаково, но у тебя всё хорошо, и я спокойна, а у неё плохо и хочется ей помочь, чтобы всё наладилось, ведь это же мой ребёнок, моя кровиночка и как не беспокоиться и не помогать ей? Но это никак не преуменьшает мою любовь к тебе, Сонечка, нет, ни в коем случае! Я люблю тебя, горжусь тобой, а самое главное, я спокойна за тебя. Я понимаю, что ты сможешь справиться сама, без моей помощи, а Даша нет. И ни потому что слаба, а потому, что не понимает, как она слаба и беззащитна!

После этого разговора Соня решила с сестрой очень серьезно поговорить. Долго готовилась, настраивалась, что и как скажет, но на удивление Даша слушала не перебивая.

– Не переживай, сестренка, – внимательно выслушав, улыбнулась и ответила та, – всё у меня будет нормально! Закончу я школу и в институт поступлю.

– С Димкой перестань общаться!

– Об этом можешь больше не волноваться, нет Димки!

– Как нет? – растерянно спросила Соня.

– В тюрьме он, на четыре года посадили.

– За что?

– Соня, скажи, пожалуйста, а какая тебе разница?!

– Да, ты права!

Даша, улыбнувшись, посмотрела на сестру и пошла в свою комнату.

– Господи, – проводив её взглядом первый раз за последние годы, спокойно подумала Соня, – как хорошо, когда дома покой и взаимопонимание!

С этого момента в семье всё наладилось. Стало спокойно, тихо, даже мама чувствовала себя лучше. Чаще вставала с постели, иногда даже читала книжку внуку. Но на улицу не выходила, прогулки для неё были на балконе. Кирилл купил для неё удобное, кожаное кресло с высокой спинкой и установил на балконе, чтобы она могла сидеть и наслаждаться свежим воздухом. И Полина Викторовна каждый день, в любую погоду, выходила на прогулку.

По выходным Кирилл с Соней, теперь могли спокойно ездить за город, дома с мамой оставалась Даша. Бабушка с Любовью Анатольевной были очень рады и ждали их с нетерпением.

В эти выходные они уехали в пятницу, чтобы помочь Любови Анатольевне с ремонтом кухни. Им провели газ, но разворотили всю стену, кухня стала больше напоминать котельную. Но ничего не поделаешь, газовики указали именно это место для котла и пульта управления. Пока на улице не наступила осень, решили расширить кухню за счет части веранды. Ждали строителей, чтобы всё распланировать по объёмам, срокам и подобрать стройматериалы. Оставалось убрать накопившиеся за долгие годы вещи, мебель, а без помощи молодых, двум пожилым женщинам с этим не справиться.

Но выходные прервались Дашиным звонком.

– Соня, мама, мама! – плача громко кричала она в трубку.

– Даша, успокойся, – как можно спокойнее, уговаривая сестру произнесла Соня, – говори, что случилось?

– Мама, мама!

– Что мама? Говори!

– Я пришла из школы, а она лежит на диване.

– И что? Говори! – Соня уже почти кричала.

В коридор вышли все члены семья и с замиранием сердца молча ждали.

– Мама умерла! – Даша закричала в трубку так громко, что услышали все. Она сильно плакала и сквозь слезы причитала: – Соня, сестрёнка, как же мы теперь без мамы?

– Даша, успокойся, мы сейчас приедем, – проглотив слезы, сжалась стараясь не расплакаться и медленно проговорила Соня. – Позвони в поликлинику, пока не ушёл дежурный врач.

Она ещё не договорила по телефону, а Кирилл уже стоял одетый, держа в руках её пальто, готовый нестись по первому зову.

Евгения Григорьевна с Любовью Анатольевной стаяли молча, в испуге глядя на Соню. Она подняла на них глаза, они от наполненных слёз казались в несколько раз больше и стали серыми, почти чёрными от горя. Не нужно было ничего объяснять, было и так понятно, что случилась беда. Беда с близким, родным человеком!

Маму похоронили. Похороны были очень тяжелыми. Соня никогда не думала, что так больно потерять маму. Она просто, об этом никогда не думала! Ей и в голову не приходили мысли о том, что мамы не будет. Она всегда была рядом. Всегда ласковая, добрая, заботливая и всё разом оборвалось. Она с ней больше не сможет поговорить, посидеть рядом обнявшись, как они любили сидеть втроём на диване. Не будет рядом родного человечка, с которым можно было обо всём поговорить, всё обсудить, получить помощь и поддержку. Не будет рядом мамы, которая тебя жалела, всё прощала, потому что любила. Соня чувствовала нескончаемую боль! Как будто от сердца оторвали маленький кусочек, а тебе нужно жить. Жить дальше без этого кусочка, жить и выжить, и совсем справиться. Столько слез, как за эти три дня, она не выплакала за всю свою жизнь!

После того как разъехались люди, Соня на автопилоте убрала посуду, Даша всё перетерла и разобрала. Кирилл поехал за Павликом к бабушке. Его на эти дни оставляли с Евгенией Григорьевной, ребёнку ни к чему видеть горе и слёзы близких людей. Любовь Анатольевна помогала Соне и когда все разъехались уставшая, поехала с Кириллом домой. Она все эти дня не отходила от Сони и во всём помогала и поддерживала, как могла, утешала и успокаивала её. Но разве можно успокоить разорванное сердце, оно пока не переболеет, не заживет не утихнет!

Оставшись одна, сидя за кухонным столом, Соня молча ждала мужа с сыном. Сидела, чиркая на листке бумаги. Слова сложились сами собой, и она написала:

«Как поздно иногда мы понимаем,

Что нет роднее слова «Мать»!

И лишь, когда землёю засыпаем,

Тогда мы начинаем понимать!

Что в мире нет руки её нежнее,

Что взгляд её согреет и в мороз!

И сердце разрывается на части,

И мир весь горек от пролитых слёз!

И вспомним мы, как маму обижали,

Такая боль в сердца придёт,

Что сердце, словно в клетку сжали

Оно одну её зовёт, зовёт, зовёт!

Я не хочу, чтоб было так,

Но поздно рассказать ей это!

Сказать, что без неё мне жить нельзя никак,

Сказать, что имени нежнее нет на свете!»

– Мама, Мама, Мамочка!!! – написав, надрывно вздохнула и произнесла она.

Соня уже давно закончила писать. Сидела вытирая бегущие из глаз слёзы и всё перечитывала и перечитывала написанное. С грустью думая о маме, о её жизни.

Глава 20

У Полины Викторовны была не легкая жизнь, наверное, поэтому сердце и не выдержало. Она рано осталась без родителей. Свою родную маму совсем не помнила! Ей было всего три года, когда та умерла. Знала о ней она только по рассказам тёти.

У тёти Клары, воспитывающей её, не было своих детей, последствия войны и тяжёлого детства сказались на её здоровье. Они с мужем усыновили осиротевшего мальчика Федю, из их деревни. Он был намного младше Полины, но даже на свой маленький возраст, был хулиганом и очень непослушным ребёнком. Когда Полина приезжала к тёте в гости, как ни старалась спрятать деньги, он всё равно находил их. Вырастили его тётя с дядей как родного, с любовью и заботой, но ничего путного из него не вышло. Только вырос, впору начинать взрослую жизнь, как попал в тюрьму. Первый раз за кражу. Не успел выйти, как в драке убил кого-то и опять сел, но уже за убийство.

Полина выросла, окончила школу, техникум и вышла замуж за одноклассника. Её ровесник Акимов Максим, был самым лучшим парнем на свете! Так считала Полина, потому что очень любила его. Но её семья, как и семья родителей, была полной и счастливой совсем недолго!

Полина, с двумя малолетними детьми на руках, осталась одна. Муж погиб в автомобильной катастрофе, когда Соне было, всего пять лет. Она его помнит только по фотографиям и по коротким отрывкам из детской памяти. Помнит, что он поднимал её высоко-высоко над головой и она летала как на самолёте. Даша тогда только родилась. Они поэтому и не поехали на той машине, а остались живы. Даша была совсем маленькой и начала кашлять, мама побоялась везти её и решила не ехать с мужем в пригород, к тёте Кларе на похороны её мужа.

Их в машине, кроме отца, было ещё трое. На встречную, прямо на них, вылетел КАМАЗ, груженный гравием. Погибли все – сразу. Узнав о гибели мужа Полина попала в больницу на целых три месяца. За девочками приглядывала тётя Клара. Она тогда, немного пожив у них и поняв, что лечение Полины надолго, забрала девочек и увезла к себе в деревню. Соня смутно, но кое-что помнила из жизни в деревне.

Когда Полину выписали из больницы, она забрала детей домой. Тётя часто к ним приезжала в гости. Привозила гостинцы с огорода и сада, жила несколько дней, а потом опять уезжала. Соня, как не просилась у мамы, но больше, они ни разу не ездила в деревню, мама ни её, ни тем более Дашу не отпускала к ней. Соня обижалась, плакала, а когда выросла, то поняла почему.

У тёти Клары из тюрьмы вышел сын. Он пил, дрался, воровал всё из дома, поэтому мама боялась отпускать туда детей, тем более девочек. Фёдор так и сгубил, и себя, и свою приёмную мать. Зимой напился и закрыл ещё топившуюся печь. Они оба угорели.

Полина тогда даже на похороны не ездила, как узнала, так и слегла. Отбила телеграмму в сельсовет, что болеет и на похороны не приедет. Это была их единственная родственница!

После всего случившегося, её здоровье совсем подорвалось и ей пришлось уйти с фабрики. Она устроилась на почту оператором. Дальше Полине надеяться и опереться было не на кого! Нужно было выживать самой, чтобы детей не забрали в детский дом. И она старалась! Несмотря на то, что часто болела, для девочек старалась сделать всё, что могла. Себе во всём отказывала, приговаривая:

– Не хочу, чтобы мои дети чувствовали себя безотцовщиной. Хочу, чтобы у них было всё!

И у них было всё необходимое для жизни и для учёбы! Квартира осталась Полине после смерти второй тёти. За время жизни с Максимом они уже успели поменять всю обстановку и наполнить квартиру всем необходимым. Родители прожили немного, но очень хорошо зарабатывали и приобрели всё, что нужно было и детям, и в дом. У них были сбережения. После рождения Даши, Максим предлагал купить машину, но не успел. Поэтому первые годы жизни, после того как они остались без отца, в деньгах не нуждались. Потихоньку тратили накопления.

Позже, когда Полина Викторовна ушла работать на почту, её зарплаты и пособия по потере кормильца хватало с трудом, но она умудрялась и в этих условиях экономить и устраивать им настоящие праздники на дни рождения и на Новый год.

Соня, вспоминая эти праздники, подумала, что не помнит ни одного Нового года, чтобы у них на столе не было мандарин и зефира. Они вообще, когда росли с сестрой, не ощущали нехватку денег. Позже, когда Соня стала старше и начала принимать участие в планирование покупок, поняла, что если с одной получки покупают ей туфли, а с другой сестре, то значит всё не так легко, как кажется. Мама скрывала все финансовые трудности, она оберегала девочек.

– Мамочка, – тяжело вздохнула и произнесла Соня, – милая моя мамочка, как рано ты ушла от нас, как рано ты нас оставила! – вытерла глаза, отвалилась на спинку стула и глубоко вздохнув твёрдо сказала: – Нужно продолжать жить, жить ради сына, ради Кирилла и Даши! Я сделаю всё, чтобы они были счастливы. Мамочка, я обещаю тебе, что и отлюблю, и буду счастливой за нас двоих!

Глава 21

Павлику уже исполнилось три года, и он пошёл в садик. Соня вернулась на работу в клинику. Они с Кириллом начали строить планы на её поступление в медицинский институт. Всё шло размеренно и спокойно. Они жили дружной семьёй, с пониманием и заботой относясь, друг к другу. Не было ни сор, ни обид, ни разочарований. Всё было просто прекрасно!

Даша решила стать экономистом и на радость сестры поступила на бюджетное отделение! Соня была рада и спокойна за сестру, наконец-то и в её жизни всё начинало налаживаться. Она была весёлой и довольной жизнью девушкой, всегда во всём помогала и поддерживала сестру.

У Кирилла этой зимой было мало вылетов, он был на переобучении. Поэтому отучившись, каждый вечер возвращался домой и был с семьёй. Соня за эти полгода так привыкла, что он всегда рядом, что со страхом думала о его будущих вылетах.

После обучения, Кирилл прошёл аттестацию и был назначен первым пилотом на вертолёт Ми-26. Это было одновременно и радостное, и грустное событие. Но ни Соня, ни мама с бабушкой не показывали своих переживаний и вместе с ним радовались его повышению по службе.

В первые выходные после назначения, все вместе праздновали его повышение и присвоение очередного звания за городом у бабушек с шашлыками и пением под гитару. Даша с удовольствием ездила с ними. Всё время была рядом и во всём помогала сестре.

Отметить это событие к ним приехал друг Кирилла – Саша. Они вместе учились на курсах и, оба удачно сдав экзамены, были назначены в один экипаж. Кирилл – командиром экипажа, а Саша – его помощником.

Он приехал как раз вовремя, Даша начала нанизывать мясо на шампуры, а Кирилл разжигать мангал. Она без лишних церемоний заставила Сашу вымыть руки и присоединиться к ней. Не сопротивляясь, он встал рядом и начал помогать. Стоял, молча поглядывая на Дашу, не узнавая ту девчонку – школьницу, которую видел на свадьбе Кирилла. Прошло пять лет, и Даша из школьницы превратилась в красивую девушку! Она совсем не была похожа на Соню. Казалось волевой, сильной, может быть даже мужественной девушкой. На фоне скромной и застенчивой Сони это очень бросалось в глаза. Саша, наблюдая за ней, не осмеливался даже заговорить, молча смотрел любуясь и восторгаясь переменами, произошедшими с ней.

В ожидании шашлыков все сидели у мангала. Мужчины жарили мясо и разговаривали, а девушки наблюдали за ними. Весь вечер смеялись, слушая рассказы Кирилла. Он рассказывал истории из их с Сашей работы, приукрашая их юмором и шутками. Понимая, что Соня очень расстроена предстоящей разлукой, пытался в первую очередь отвлечь и развеселить её. Кирилл с Сашей поочереди играли на гитаре и пели. Девушки подпевали им, радуясь теплоте и взаимопониманию в их небольшой компании. Бабушки сидели в стороне, наблюдая за молодыми, наслаждались счастьем большой семьи.

Весь день Саша поглядывал на Дашу, но по-прежнему молчал. Ведя общие разговоры, ни разу не обратился к ней лично. А Даша спокойно сидела, не замечая его волнения и повышенного интереса к ней.

Поздно вечером все вместе проводили его на автобус. Прощаясь, Саша дольше других задержал Дашину руку, но она выдернула её и отошла в сторону. Проводив его, вернулись, когда бабушки уже всё убрали со стола. Ещё немного посидев у костра, разошлись спать.

Глава 22

Первый вылет Кирилла был запланирован на два месяца в Африку на базу в Заир. Там стояла жара и бушевали сильные пожары. Местные власти, не справляясь со стихией, запросили помощи. Было откомандировано три экипажа по линии МЧС. В том числе и экипаж Кирилла.

Он не сказал жене всей правды о своей командировке, чтобы она не волновалась. Зная её беспокойный характер, решил скрыть истинное задание.

– Сонечка, – бодро, весело сообщил Кирилл, – у меня первое задание, лечу в Африку!

– Надолго, на сколько дней? – озабоченно посмотрела на него и взволновано спросила Соня.

Понимая, что она сейчас расстроится, но от этого никуда не уйти и говорить нужно, Кирилл подошёл и обнял жену.

– Надолго, милая, – ласково сказал он, – на два месяца!

Соня не хотела показать сильного беспокойства, но не смогла сдержаться и чуть не заплакала.

– Так долго?! – произнесла она. – Это опасно?

– Нет, – это совсем не опасно! – поцеловав её заблестевшие глаза и нежно, пытаясь успокоить, ответил Кирилл. – Мы повезем продукты, воду, гуманитарную помощь на базу в Заир, а оттуда будем развозить её по маленьким деревням. Сонечка, – это моя работа и мы с тобой уже говорили об этом и не раз. Малыш, ты же была готова к этому, почему слёзы?! – повернул жену к себе, аккуратно вытирая слезинки на щеках, ласково уговаривал: – Сонечка, не волнуйся, всё будет хорошо! Просто первый раз так надолго, но после возвращения я буду дома целый месяц. У меня будет большой отпуск, может быть, съездим куда-нибудь отдохнуть, Павлик уже подрос?

Она покивала в ответ, постояла, уткнувшись в его широкую грудь, но не успокоилась, а насторожилась. Может быть, что-то почувствовала? Пыталась себя успокоить, уговаривая, что это обычный вылет, что всё будет нормально, всё будет хорошо, но ничего не получалось! За эти годы она так и не смогла привыкнуть к работе мужа. Делала вид, что не волнуется, чтобы Кирилл улетал с лёгким сердцем, но каждый его вылет почти не спала, не могла заниматься домашними делами. Заставляла себя не волноваться, но ничего не получалось. Каждый вылет для неё был как первый!

Как и обычно, перед вылетом из аэропорта Кирилл позвонил Соне. Он хотел убедиться, что она хоть немного успокоилась. Попрощавшись, улетел. Соня пыталась отвлечься: днём на работе, вечером с сыном, старалась загрузить себя работой, но всё валилось из рук. Только рядом с сыном ненадолго отвлекалась и забывала о своих волнениях. Чаще обычного разговаривала, с Любовью Анатольевной и бабушкой, по телефону. Часто ездила к ним в гости, понимая, что они тоже волнуются за Кирилла. На календаре отмечала каждый прожитый день без него и с радостью ждала окончания срока такой мучительно-длинной командировки.

Прошли уже два месяца, Соня с волнением и нетерпением начала ждать возвращения мужа. В выходные запланировала с Павликом поехать за город. Бабушки соскучились по внуку и по хозяйству нужно помочь. Подходит весна, работы много и в саду, и в доме. Одних только окон в доме семь штук, чтобы их перемыть, нужен целый день, а пожилым женщинам это уже не по силам. Накануне вечером, позвонив бабушкам, она пообещала, что приедет в выходные и, повесив трубку ушла на кухню. В квартире было тихо, Павлик уже давно спал в своей кроватке и Даша, раньше обычного, закрылась в комнате и потушила свет. Тихо, но на душе почему-то не спокойно! Ей не хотелось спать, и она ходила по квартире, почему-то заглядывая в окна. Как будто чего-то ждала.