Текст книги "Ошибка"

Глава 7

Со шрамом в душе и джинсами, спрятанными на самом дне тяжеленного чемодана, Вероника уезжала в город на вступительные экзамены. Захария она больше не видела и всячески избегала встреч с ним. Было ощущение, будто ей плюнули в душу, но Веронике хватило ума не затаить зла на всю сильную половину человечества. Пострадав несколько дней, она произвела контрольную ревизию в своей душе. Девушка отсеяла ложные слова, притворство и измену, оставив только теплые воспоминания. Она поняла, что никогда не забудет – да и незачем стирать из памяти – знакомство с Захарием, последовавшее за ним первое свидание у реки, их встречи. Каким прекрасным и красочным был тогда для нее весь мир! Как ярко горели на небе звезды в тот день, когда она стала женщиной и испытала новый, незнакомый вкус любви! Захарий был ее первой и настоящей любовью, первым мужчиной, поэтому, что бы там ни случилось, она никогда не забудет его. Значит, она поступила правильно, отбросив мусор и сохранив в памяти лишь приятные моменты. А как иначе? Возможно, ее теплые чувства навсегда растворятся на многолюдных улицах бестолкового города, рассеются среди многоэтажек, магазинов, театров, новостроек и заводов…

Вероника пришла рано утром на автобусную остановку с Кирой и Данилом. Всех их вышли проводить родители. Стоя около тяжелых чемоданов, Вероника бросила прощальный взгляд на родную деревню. Внизу над рекой тянулся ряд домиков, утопавших в зелени садов. Издалека они напоминали разорванные бусы, будто бусинки-домики рассыпались полукольцом вдоль густых зарослей у реки. Желтые подсолнухи в поле, которое пролегло от деревни к остановке, повернули свои любопытные головки в сторону Вероники и застыли в одной позе, словно не понимая, зачем она покидает этот райский уголок.

Раньше Веронике казалось, что она будет ехать в город с радостью. Но теперь ее охватила непреодолимая тоска. Она не могла представить, как будет жить без речки, в которой вода такая прозрачная, что можно видеть на дне песок и мелкие, отшлифованные водой камешки. А как обходиться без сада у дома, без старой яблони с корявыми ветками, без любимицы березки? И как будет маме тоскливо одной в доме зимними вечерами! Вероника только сейчас ощутила, как трудно расставаться с тем, что так мило сердцу. Расставаться навсегда. Она никогда не вернется жить в свою деревню. Ей предстоит стать хамелеоном, чтобы быстро адаптироваться к шумному, пыльному разноголосому городу и попрощаться с детством. Вероника осознала, что в ее жизни начинается новый этап, где не будет рядом мамы и никогда не будет Захария.

Вероника посмотрела на мать. Она и не замечала, как та сдала за последние годы. Еще совсем молодая, а выглядит старушкой. Сейчас Ксения Петровна едва сдерживала слезы, посматривая на дочку. Она часто поправляла платье, будто оно было измято, хотя в действительности идеально выгладила его накануне. Вероника сердцем чувствовала, как маме тяжело сейчас.

В какой-то миг девушке захотелось, чтобы автобус не пришел. Тогда она схватит тяжелые чемоданы и радостно скажет: «Да пропади пропадом этот институт! Идем, мама, домой!»

Но чуда не произошло. Грохоча по разбитой дороге и оставляя за собой тучи дорожной пыли, подошел старый «пазик». Вероника поцеловала маму в щеку. Сколько печали было в ее уставших глазах!

– Мамочка, пока! Только не думай плакать – не надо мне дорогу поливать слезами! – подбадривая мать, попросила Вероника.

– Не буду, – с покорностью ребенка ответила Ксения Петровна.

Вскоре автобус повез Веронику в новую жизнь, а на дороге еще долго стояла женщина, всматриваясь вдаль…

Глава 8

Кира была в своем репертуаре. Появившись в общежитии мединститута, где жила Вероника, без предупреждения, она ворвалась к комнату и сразу кинулась обнимать подругу.

– Вероничка моя! Как я по тебе соскучилась! Не идет Магомет к горе, так гора пришла к Магомету! – весело тараторила Кира. – Тебя в гости не дождешься! Неужели совсем нет времени для подруги детства? Или новые подруги лучше?

– Отцепись, задушишь! – засмеялась Вероника. – Ты почему не предупредила, что придешь? И как тебя вахтерша пропустила?

– Нет дверей, которые не открылись бы передо мной! – театрально выдала Кира и плюхнулась на кровать. – Жара невероятная!

– Чего же ты хочешь? Конец июня.

– Когда поедем на каникулы? – спросила Кира. Она протянула руку и взяла печенье из вазы. – Чай пить будем?

Вероника сбегала на кухню, и вскоре подруги сидели за столом, попивая чай с печеньем.

– Я поеду к маме не одна, – сообщила Вероника.

– С Назаром?! – Кира округлила глаза. – Так ты с ним знакома без году неделя! Не торопишься ли ты, подруга?

– Он сделал мне предложение.

– Что?! Через месяц после первого свидания? – От удивления Кира даже перестала жевать, а ее рука застыла в воздухе с печеньем.

– Ну и что? Он же не мальчик, чтобы бегать на свидания и тайком целоваться в подъезде, – спокойно ответила Вероника.

– На сколько лет он старше тебя?

– На десять. Кира, какое это имеет значение?! Он самостоятельный взрослый человек, инженер-строитель, живет в своей кооперативной квартире, у него машина… Собственно говоря, меня все устраивает. – Вероника посмотрела на подругу и улыбнулась.

– А чувство есть? Ты его любишь?

– Думаю, да.

– Так думаешь или любишь?

– Не знаю. – Вероника отодвинула чашку. – Я знаю наверняка, что мне с ним уютно и спокойно. Я не хочу безумной любви, от которой туманится голова и теряешь рассудок. Мне хочется спокойной семейной жизни. Вот и все.

– Стать рабой мужа и кухни? – с легкой иронией в голосе спросила Кира.

– Все мы, женщины, рано или поздно становимся рабами домашнего быта. По крайней мере, у меня будет устроенный быт. К тому же рядом с Назаром я чувствую себя защищенной. Ты меня понимаешь?

– Честно говоря, не совсем. Брак по расчету? На тебя не похоже. И вообще, почему вы спешите? Разве нельзя встречаться еще хотя бы год?

– Зачем? Чтобы стать вечной любовницей? – грустно спросила Вероника. – Назар считает, что нечего тратить попусту драгоценное время, надо сразу создавать семью и притираться друг к другу не в подворотне, а в нормальных условиях.

– Вероника, ты сейчас говоришь не своими, а его словами. Конечно, это ваше дело, как вы будете жить дальше, но я чувствую, что ты спешишь. Да на тебя такие ребята из вашего института заглядываются! А Данил? Его мы знаем как облупленного. Он не способен на подлость, добрый, готов на все ради тебя. А Назара ты совсем не знаешь, – продолжала Кира с жаром.

– Кира, я никогда не любила Дэна. Не люблю я его, а сердцу не прикажешь. Мне нравятся мужчины постарше. С ними спокойно и надежно, у них большой жизненный опыт, они и подскажут, и помогут, и любить могут лучше и крепче, чем наши ровесники. Жена должна быть за мужем как за каменной стеной. И только муж, который старше жены, может стать ее опорой. А что наш Дэн? Сам еще учится, за душой ни копейки. Да и откуда мы с тобой можем знать, каким он станет через десять лет? А у Назара уже сформировавшийся характер. Мне остается только принять его таким, какой он есть.

Кира промолчала. Возможно, Вероника права? Нашла себе мужчину с квартирой, машиной, работой и будет всем обеспечена. А любовь? Что от нее? Только переживания да бессонные ночи… Какой толк от того, что она, Кира, влюблена с первого курса в парня, который ее избегает? Все девушки встречаются с ребятами, а ей приходится по ночам в подушку плакать.

– Ой, не знаю даже, что и сказать, – вздохнула Кира. – Решай сама, только постарайся не ошибиться.

– А что решать? Уже все решено. Завтра подаем заявление, в конце августа распишемся. Через две недели у Назара начнется отпуск, поедем в деревню знакомиться с мамой, – весело сказала Вероника и добавила: – Ты только моей маме ничего пока не говори. Хорошо?

– Обещаю молчать как рыба! – Кира улыбнулась. – Так мы будем пить чай или как?

– Или как! – засмеялась Вероника. – Сейчас подогрею воду – наш чай давно остыл.

– Ах! – махнула рукой Кира. – И так пойдет. Ты мне лучше расскажи, он дарит тебе цветы? Подарки?

– Зачем тратить деньги на цветы? Назар купил мне все необходимое.

– Например? – Кира хитро прищурилась.

– Летнее платье, босоножки, а еще мы купили мне новый зонтик. Хочешь, покажу?

– Не надо. Расскажи мне о нем. Когда я его видела, мне показалось, что он ужасный зануда.

– Тебе показалось, – улыбнулась Вероника. – Он просто серьезный человек. Не будет же он вести себя как подросток. Конечно, есть у него свои причуды, но кто из нас идеальный? Вот, например, Назар настоял, чтобы я завела тетрадь и записывала туда афоризмы и высказывания мудрых людей. Я записываю, а потом мы все это обсуждаем.

– Скоро и ты станешь скучной и пресной, – засмеялась Кира, жуя печенье. – Зачем тебе это надо?

– Я будущий врач, мне придется общаться со многими людьми, потому я должна быть всесторонне развитой, начитанной, интеллигентной, чтобы в нужный момент выдать что-то такое… Вот… – Вероника взяла толстую тетрадь и прочитала: «Надобно, чтобы муж твой повиновался рассудку, а ты – мужу, и будете оба совершенно благополучны». Денис Фонвизин. Или вот это. Послушай: «Учи своих детей молчать. Говорить они научатся сами». Это – Бенджамин Франклин. Думаю, что Назару понравится то, что я выписала. Как ты считаешь?

– Понравится, – думая о чем-то своем, тихо ответила Кира, но Вероника не заметила грусти в глазах подруги.

Глава 9

Вероника возвращалась из женской консультации. Она специально не поехала домой городским транспортом, решив пройтись пешком. Стоял конец сентября. В городском парке, через который шла Вероника, чтобы срезать путь, деревья замерли в царственной красоте. Они роняли золотые, оранжевые, ярко-красные листья на еще зеленую траву, радуясь последним ясным безветренным дням. Казалось, деревья дремлют, подставив свои ветви солнечным лучам.

Вероника наклонилась, подняла несколько резных кленовых листочков. Почему-то именно они нравились ей с самого детства больше всего. Ребенком она собирала их у школы и приносила домой, чтобы поставить в вазу. Как давно и в то же время совсем недавно это было! А сегодня она узнала, что беременна. Это не входило в их планы, но дети имеют свойство появляться на свет, когда им заблагорассудится. Вероника не собиралась прерывать беременность, хотя проучилась на втором курсе неполный месяц. На душе было и радостно, и тревожно. Как отреагирует на такую новость Назар? Не будет ли настаивать на аборте? Как бы там ни было, Вероника знала с той первой минуты, когда врач произнесла «Поздравляю!», что ее ребенок появится на свет. Он должен увидеть этот свет, пусть даже раньше, чем они с Назаром планировали. Вероника не задумывалась, как будет дальше учиться, но не могла допустить мысли, что дитя станет ей помехой. Сейчас главное, чтобы Назар не разочаровал ее, не произнес приговор одним словом: «Аборт».

Вероника обратила внимание на молодую женщину, обогнавшую ее. Она везла в колясочке ребенка, и Вероника мельком успела увидеть розовое личико младенца.

– Девушка, – обратилась Вероника к прохожей.

– Вы ко мне? – Незнакомка остановилась.

– Да, к вам. Простите, сколько вашему малышу?

– Малышке, – уточнила та. – Анютке десять дней, – произнесла она с гордостью. – А что?

– Да так, ничего. Я сегодня узнала, что буду мамой, – сказала Вероника, удивившись, что впервые назвала себя в новой роли.

– Здорово! – улыбнулась молодая женщина. – Поздравляю вас!

– Второй раз за день принимаю поздравление и даже не знаю, услышу ли я эти слова от мужа.

– А вы не слушайте, что он скажет, – посоветовала незнакомка. – Рожайте и все. Мой не хотел ребенка, а потом как увидел Анютку, как взял ее на руки, так сразу сказал: «Папина дочка. И никогда, слышишь, никогда не смей ее обижать». Вот так.

– Спасибо вам.

– За что?

– За совет.

– Удачи вам!

Назара еще не было дома. Вероника посмотрела на часы. Муж вернется домой через час. Вероника переоделась и отправилась готовить ужин. Суп был сварен еще утром, котлеты она пожарила вчера. Оставалось почистить картофель для пюре. Вскоре на кухне запахло вареным картофелем. Вероника собралась толочь его, как вдруг зазвонил телефон.

«Неужели Назар сейчас скажет, что вечером задерживается на работе?» – мелькнула у Вероники мысль, пока она бежала к телефону.

Но звонил не муж. Это была Кирина мама. Вероника не сразу осознала то, что услышала. Она положила трубку, обессиленная, села на пол. Ей сообщили, что у мамы инсульт. Некоторое время Вероника будто отключилась, затем, опомнившись, горько и безутешно расплакалась. В таком состоянии ее застал вернувшийся домой Назар.

– Что?! Что с тобой?! – Он кинулся к Веронике, поднял ее, отнес на диван. Она не могла говорить.

– Пей! – Назар подал ей стакан воды с валерьянкой. Вероника сделала несколько глотков.

– Мама… У мамы инсульт, – сквозь слезы едва выговорила она.

Назар обнял Веронику за плечи, поцеловал мокрое от слез лицо.

– Тебе надо успокоиться и немедленно собраться, – сказал он. – Мы сейчас же поедем к ней.

– А твоя работа? Мой институт? – всхлипывая, спросила Вероника.

– Собирай вещи, а я сейчас всех обзвоню и обо всем договорюсь. Пока поедем на одну неделю. Хорошо?

Вероника молча кивнула. Она умылась и бросила в чемодан несколько необходимых вещей.

– Я возьму маме на лекарства те деньги, что она давала мне на учебу, – сказала Вероника.

– Хорошо. Ты готова? Можем ехать?

– Да.

– Тогда жди меня дома. Я – на стоянку за машиной.

– Нет! – вскрикнула Вероника. – Я не могу оставаться дома одна! Мне страшно!

– Почему?! – Назар остановился у двери.

– А вдруг с мамой… – У Вероники на глазах опять заблестели слезы.

– Не нужно думать о плохом. Кстати, ты не забыла взять свою тетрадь с мудрыми мыслями великих людей?

– Назар, только не сейчас.

– Возьми, – прозвучало властно и настойчиво. – Никогда не знаешь, когда эти записи могут тебе помочь.

Вероника, не проронив больше ни слова, положила в сумку общую тетрадь…

Всю дорогу они ехали молча. Вероника погрузилась в свои мысли. Как такое могло случиться с мамой? Конечно, ей приходилось много и тяжело работать. В последнее время у Ксении Петровны часто подскакивало давление, но у нее всегда были под рукой пилюли от гипертонии. А когда мама обследовалась у врача? Наверное, никогда. А ведь ей всего лишь сорок пять лет. «Господи, – мысленно молилась Вероника, – помоги моей мамочке, спаси ее и сохрани. Прошу, Боже, я никогда ни о чем тебя не просила».

Вероника сказала, чтобы Назар притормозил около автобусной остановки.

– Тебе плохо? – спросил он.

– Хуже еще не было, – ответила Вероника, открыв двери салона. – Мне так страшно, Назар, – призналась она. – Не могу даже представить, что со мной будет, если с мамой что-то случится.

– Все будет хорошо. Вот увидишь. Поехали?

– Подожди. Я не успела сказать тебе еще одну новость.

– Еще что-то?

– Да. Сегодня я была на приеме у врача. – Вероника сделала паузу и на одном дыхании выпалила: – У нас будет ребенок!

– Какой ребенок? – Назар удивленно посмотрел на Веронику. – У нас? Ребенок? – переспросил он и умолк, осмысливая услышанное.

– Ты не рад?

– Ну-у-у, – протянул он, – это так неожиданно… Мы же не планировали ребенка.

– Выходит, он у нас внеплановый.

– Я даже не знаю, что сказать… В один день и одно, и другое… Голова кругом идет. А как же твоя учеба? Ты же понимаешь, что тебе нужно учиться?

– Если ты хочешь, чтобы я избавилась от ребенка, то ничего не получится. Я буду рожать, что бы ты мне ни говорил, – твердо заявила Вероника.

– Вообще-то, такие вещи решаются совместно.

– Мне, а не тебе его вынашивать и рожать.

– Но растить нам обоим, – заметил Назар. – Я не против ребенка, но сейчас, когда заболела твоя мама…

– Тем более, – сказала Вероника и добавила, захлопнув двери: – Едем.

Она так и не услышала от мужа желанное «поздравляю».

Глава 10

Веронике было трудно и нестерпимо больно видеть свою маму неподвижной в постели. Совсем недавно эта женщина была ловкой и быстрой, в ее руках все горело, а теперь восковые руки замерли и казались совсем вялыми и бескровными на белоснежном пододеяльнике. Вероника пыталась разговаривать с мамой в надежде, что та хотя бы движением глаз даст понять, что слышит дочку, но больная ни на что не реагировала.

…Минуло пять дней с тех пор, как Вероника с Назаром приехали в деревню. Вероника ставила капельницы, делала уколы, но улучшения не наступало. Назар начал нервничать, так как ему пора было возвращаться на работу.

– Ты поезжай, – сказала ему Вероника, – а я останусь.

– А твоя учеба?

– Не до нее мне… – Вероника с грустью в глазах посмотрела на мужа. – Сейчас я должна быть рядом с мамой. У нее, кроме меня, никого нет. – Она сделала паузу и добавила: – И у меня из родных только одна она.

– Вероника, отбрось эмоции. Прислушайся к здравому смыслу, – сказал Назар. – Я понимаю, что ты не можешь оставить мать в таком состоянии. Давай отвезем ее в дом инвалидов. Ей там обеспечат и достойный уход, и лечение…

– Что?! – Вероника с таким презрением глянула на мужа, что тот стушевался и умолк.

– Прости, я не то говорю. Давай подумаем, что делать. Выход есть всегда. Я знаю одно: ты не должна бросать институт.

– Я это знаю, но здесь буду до тех пор, пока маме не станет лучше. Я напишу заявление на отпуск, ты завезешь его в деканат, а через месяц… Тогда посмотрим…

Через день Назар уехал. У Вероники остался неприятный осадок от того, что он так ничего и не сказал об их ребенке, словно его не было.

Когда Вероника заходила в комнату матери, она ложилась рядом с ней, разговаривала, рассказывала о своей жизни, вспоминала детство. В один из дней, когда на улице была буря, лил дождь и ветер зловеще трепал поникшие деревья, Вероника сказала:

– Мамочка, сегодня я хочу сообщить тебе радостную новость.

Девушке показалось, что в раскрытых глазах матери промелькнула искорка жизни. Это было впервые за долгие дни болезни.

– У меня будет ребенок, – продолжила она, поглаживая неподвижную руку мамы, – а у тебя – внук или внучка.

Взгляд женщины остановился на Веронике.

– Мама! Мамочка! Ты меня слышишь?! – Вероника наклонилась над Ксенией Петровной. Женщина попыталась что-то сказать, пошевелила губами и послышалось: «М-м-м».

– Мамочка, моя хорошая, моя самая лучшая! – У Вероники из глаз хлынули слезы, она смахнула их ладошкой. – Ничего не говори, моя хорошая, если ты меня слышишь, то моргни.

Женщина закрыла глаза и снова раскрыла.

– Мамочка, – Вероника расцеловала бледное лицо матери, – теперь у нас все будет хорошо! Ты слышала, что станешь бабушкой?

Женщина показала глазами: «Да».

– Слава богу! – Вероника перекрестилась. – Бог услышал мои молитвы. Теперь, мамочка, тебе надо отдохнуть, чтобы набраться сил. Попробуй заснуть.

Вероника поправила одеяло и вышла, увидев, что мать прикрыла глаза. Окрыленная изменением к лучшему, Вероника побежала к Кириной маме.

– Тетя Валя, маме стало лучше! – выпалила она на одном дыхании.

– Слава богу, – вздохнула женщина, – а то я увидела в окно, что ты к нам бежишь, и испугалась.

– Она выздоровеет, я знаю. – Вероника счастливо улыбнулась.

– Вот и хорошо, вот и хорошо. Твоя мать совсем еще молодая, ее организм справится. Да что ты стоишь на пороге? Проходи, поедим вместе, я картошечки с мясом натушила, – засуетилась женщина. – На тебе только кожа да кости остались.

– Это от переживаний, – сказала Вероника. – Теперь все будет нормально.

Соседка поставила на стол миски с горячим картофелем. У Вероники заурчало в животе. Она почувствовала, насколько проголодалась, и впервые за последние дни стала есть с аппетитом.

– А как вы, тетя Валя? – спросила девушка. – До сих пор работаете в швейной мастерской?

Вероника чуть не сказала «у Захария», но язык не повернулся вымолвить его имя.

– А где же мне, деточка, работать? Все там же.

– Зарплату выдают вовремя?

– Какое там. То задержка, то суют джинсы в счет зарплаты. Приходится брать, а Кира потом продает, правда, дешевле, чем они на самом деле стоят, но что делать? Лучше уж синица в руках, чем журавль в небе.

– Тяжело там?

– А кому сейчас легко? – вздохнула женщина. – План стал больше, зарплата – меньше. Но оно и понятно почему. В деревне работы нет, люди оказались в безвыходном положении, а у этого Захария лишь деньги да девки на уме. Деньги нужны на девок, а они у нас ой как жадны. – Женщина покачала головой, а Вероника покраснела и наклонилась над миской. – И куда девчонки смотрят? Ведь все знают, что Захарий – кобель, а все равно ведутся. Деньжата манят, а какая за них расплата? Не думают девушки об этом, вовсе не думают.

– Спасибо вам большое за обед, – поблагодарила Вероника. – Я побегу домой.

– Посиди еще со мной, дождь вон какой хлынул, – предложила женщина, глянув в окно.

– Мама может проснуться, – сказала Вероника, набрасывая на плечи дождевик.