Текст книги "Сквозь пепел и прах"

– Я боюсь поверить… – прошептал он.

– У меня получится. Не дрейфь.

Эдера постаралась быть как можно более убедительной. Главное, самой верить, что сумеет отбить его жизнь у кровожадного и мстительного князя. Эдера старалась не осуждать кситланцев, жаждущих справедливого возмездия над бывшими захватчиками. Она слышала, что бои в Кситлании были жестокими и кровавыми, завоеватели не щадили побежденных. Но она не видела той жестокости своими глазами. Зато видела горелые обрубки трупов на главной площади Кситлану. Это творилось рядом с ней, на ее глазах. И она не могла преодолеть отвращения к увиденному и к тем, кто это творил. Она пыталась сделать все что в ее силах, спасти тех, кого убивали у нее на глазах.

Толчок в живот оказался внезапным и болезненным. Эдера охнула и откинулась на спинку кресла, положила руки на живот.

– Какой же ты нетерпеливый, лорд Мэлдан, – пробормотала она. – Маленький, а такой нахальный. Потерпи чуть-чуть. Осталось не так уж долго. Скоро ты увидишь свет.

– Лорд Мэлдан? – переспросил Люс.

– Так звали его прадеда. Его жизнь сложилась счастливее, чем у потомков. Надеюсь, его имя принесет малышу удачу.

Пленник недоуменно смотрел на фею. Та принялась гладить руками свой живот, и тогда до него начало доходить.

– Ты… у тебя будет ребенок?

– Нет, у меня галлюцинации, – язвительно откликнулась Эдера. – Я разговариваю с едой в своем желудке. Естественно, у меня будет ребенок! Что, по-твоему, я тут делаю, в этой ужасной стране и ужасном дворце, когда могла бы остаться в Элезеуме? У меня будет сын, и я хочу родить его в Кедари. В его вотчине и законном владении.

– Это… это его сын?

– И снова ты угадал. Ты просто гений сообразительности, Люс. Чей еще сын это может быть? И не смотри на меня волком. Я рада этому обстоятельству не больше тебя. Но изменить его могу не больше, чем ты.

– Какое счастье, что он мертв, – проговорил Люс.

Эдера не ответила. С тех пор, как она покинула предел восточного леса Ремидеи, который люди привыкли называть Элезеумом, в ее сердце поселилась тянущая, гложущая точка. Точка вытягивалась в ниточку, которая упорно влекла ее за собой, требовала идти по направлению, точно по стрелке компаса. Направление указывало на северо-запад. Он был жив, и он был там, в северных хребтах Восточных Столбов.

Каждую ночь в этом дворце она сдерживала себя, чтобы не впиться зубами в подушку и не заорать, так, чтобы проклятый дворец обрушился вместе со всей проклятой Кситланией. Эдера против воли ненавидела эту жаркую страну, потому что проклятая Вязь тянула ее на север, к заледенелым горным хребтам. Но она справится. Она должна выстоять, стать сильнее Вязи. Стать сильнее него, ее насильника и мучителя. Ее единокровного брата. Он был жив, и по-прежнему имел власть над ней. Но это не будет длиться вечно. Она найдет способ разорвать эту связь.

Часть первая[1]1
  В первой части романа описаны события, хронологически параллельные событиям первого тома, происходившие в других местах и с другими героями. Главы охватывают довольно большой промежуток времени.


[Закрыть]

Глава 1. Атрейн. Золотой Город

Золотые купола храмов Атрейна ослепительно блистали в лучах закатного солнца. Атрейн прозывали Золотым Городом, а саму Атрею – Золотым Краем. Провинция, а ранее – свободная республика, была средоточием золотодобывающей промышленности на Ремидее. Речные баржи и сухопутные караваны, груженые слитками и песком, растекались от западно-гевазийских шахт по рекам и трактам.

В Атрейне стоял Королевский Монетный Двор. Четыреста лет назад король Ратон III Неид посчитал расточительным транспортировку золотого сырья в столицу и повелел перенести монетный двор в Атрейн. Его потомки обнаружили, что чеканка монеты в провинции и доставка в королевскую казну обходится еще дороже, но не стали хлопотать над возвращением производства в столицу.

Издревле в Атрее было принято возводить над храмами золотые купола. Тысячу лет назад боги-близнецы Атры имели самые роскошные святилища на Ремидее. После катаклизма на севере материка люди перестали поклоняться языческим богам, разрушили их святилища или переделали в церкви Создателя.

В Атрее не уничтожили ни одного святилища. Золотые купола как прежде сияли под высоким голубым небом, только последнюю тысячу лет под ними творились молебны единому Создателю, вместо песен и восхвалений прекрасных близнецов.

Но вот уже несколько недель как священники находили в чашах для подношений самодельные фигурки рыб. Фигурки были изготовлены из самого разного материала – выпечены из теста, сплетены из соломы, вытесаны из дерева, слеплены из глины. Попадались даже рыбки, выплавленные из чистого золота. Атрея была самой богобоязненной землей Ремидеи. За тысячу лет люди не забыли о традиционном подношении речным божествам.

Дом, который арендовала в Атрейне леди Жа'нол, отливал золотом. Дверные ручки, статуэтки, часы, картинные рамы, шитье на мебельной обивке, поворотные краны в ванных комнатах – все сияло желтым блеском. Розали, бывшая монастырская воспитанница, приученная к скромности и воздержанию, первое время ошалевала от роскоши в доме новой хозяйки.

А непривычнее всего было, что она не должна ухаживать за всем этим богатством. В монастыре ее готовили быть прислугой, рачительно обращаться с барским хозяйством. Но леди Жа'нол дозволяла ей пользоваться всей роскошью, как личным имуществом. И не просто дозволяла, а настойчиво и систематично приучала девушку вести себя в доме, как хозяйка. Она обращалась с Розали в дружеском, покровительственном тоне. Не как хозяйка с прислугой, а как старшая подруга с младшей. Но Розали старалась не забывать, в каких отношениях она с леди Жа'нол. Кто подлинная хозяйка роскошного дома и ее жизни.

Месяц назад, когда в доме появился нагловатый гость невысокого роста, с короткими светлыми волосами и холодными серыми глазами, в жизни девушки поначалу ничего не изменилось. Вернувшись на обед, леди Жа'нол встретила его как закадычного друга и долгожданного гостя. Белобрысый Че остался жить в доме, ему отвели просторные покои неподалеку от покоев хозяйки. Иногда Че не появлялся дома ночь, сутки или даже несколько суток. Его отлучки нисколько не тревожили Жа'нол и никак не обсуждались.

Полным именем Че было Че’Вара. Розали не хватало знаний языка и культуры Ка’дара, чтобы определить, был ли он земляком миледи или же происходил из другого мерканского города. Девушка обнаружила, что он великолепно владел общеремидейским. На вечерних пиршествах, когда в доме собирались самые знатные, богатые и почтенные жители Атрейна, он разговаривал с ними на чистейшем наречии, без акцента и грамматических ошибок, которыми в изобилии сыпала Розали на ка’дарском. Но днем, в присутствии Жа'нол, Розали и слуг, он не изволил произносить ни слова, говорил только по-ка’дарски. Как хочешь, так и понимай его. О причине его неприязни к ремидейской речи Розали остерегалась спрашивать как его самого, так и Жа'нол.

Миледи продолжала уроки ка’дарского, и Че иногда присоединялся к ним. В его присутствии обучение протекало более жестко, он не жалел бедную сиротку и нещадно высмеивал ее ошибки и неуклюжую речь. Но при этом было весело, потому что блондин то дело развлекал обеих женщин скабрезными анекдотами. И такое обучение шло гораздо быстрее и легче, чем систематические штудии лексики и грамматики с леди Жа'нол.

Продолжался и математический анализ, и уроки истории – как ремидейской, так и мерканской, и даже весталейской. Зачем была нужна последняя, Розали ума не прилагала. Но послушно училась, тем более мать Иотана привила любимым ученицам теплые чувства к истории. Эти уроки давались девушки намного легче высшей математики, хотя и в ней леди Жа'нол хвалила ученицу.

Также продолжались регулярные беседы после пиршеств. Миледи просила описывать гостей: имена, титулы, внешность. Во что одеты, с кем пришли на пир, с кем общались, о чем разговаривали. Какие блюда и напитки предпочитали, что из предложенного оценили, что отвергли. Какие отношения складывались между гостями, какие симпатии или антипатии Розали могла заметить.

Последним вопросам леди Жа'нол начала уделять больше всего времени. Она  убедилась, что у Розали нет проблем там, где требовались хорошая зрительная память и внимание к мелочам: имена, детали внешности и одежды, спутники, предпочтения в напитках. И тогда принялась подтягивать «слабые места» подопечной. Она тщательно и упорно муштровала девушку, чтобы та уделяла внимание мимике гостей, их позам, интонациям голоса при разговоре с тем или иным собеседником. Учила отслеживать отношение к собеседнику или предмету разговора по выражению глаз, повороту тела, темпу речи, едва заметным движениям лицевой мускулатуры.

Че участвовал в этих беседах, как и в уроках ка’дарского – если не уходил из дома. Без его участия проходили только история и матанализ, которые он высмеивал и предлагал Жа'нол «не забивать цыпочке голову штучками не ее полета». Че сам периодически задавал вопросы Розали. А еще они с Жа'нол регулярно разыгрывали перед девушкой сценки, где ей предлагалось определить, честны или лживы персонажи, как относятся друг у другу, искренний ли у них интерес к беседе или обычная вежливость. Че обожал спрашивать, кто из героев планирует убийство собеседника.

Сценки безумно нравились Розали, напоминая «ролевые тренинги» в монастыре, где девочек натаскивали общаться с будущими женихами и хозяевами. Проку от тренингов вышло мало, но позабавились ученицы и сестры изрядно. Спектакли Че и леди Жа'нол были не такими бурными и задорными. Как правило, разговоры выходили сдержанными, довольно банальными. Миледи требовала от Розали различать мелкие оттенки, неброские тона, в которые облекалось взаимодействие персонажей. Задача девушки была непростой, но безумно интересной.

Самым большим сюрпризом для Розали стали тренировки с оружием. Она и так отвесила челюсть, когда впервые увидела хозяйку выходящей из тренировочного зала в подвале особняка, в облегающем алом трико и с коротким мечом в руках. Леди Жа'нол посмеялась над подопечной и пригласила в следующий раз понаблюдать за ее фехтованием. Миледи работала с тренажером загадочной конструкции. Странная фигура с металлическими конечностями нападала, а миледи искусно отбивалась.

Розали поначалу глядела с неодобрением: оружие было мужским делом, а дело женщины – рачительное хозяйство, учтивые беседы да ублажение мужа или хозяина. Ей и в голову не могло прийти, что женщина может управляться с оружием. Леди Жа'нол обрушила все ее представления о присущих женщине занятиях. Но девушка сама не уловила, как начала любоваться движениями хозяйки, агрессивной грацией хищной кошки. А потом еще незаметнее для себя стала фантазировать, представляя себя на месте миледи, в эффектном трико из блестящего алого бархата, порхающую с мечом или шпагой в руках, прекрасную и смертельно опасную. Осознав эти фантазии, Розали посмеялась над их нелепостью. Леди Жа'нол это леди Жа'нол. Она исключительная, фантастическая. На Ремидее таких женщин не бывает. Она, Рози, простая сирота. Ей никогда не стать фехтовальщицей.

После появления Че они нередко практиковались вдвоем. Розали по-прежнему могла присутствовать в тренировочном зале и наблюдать за сражением. Че был виртуозным фехтовальщиком. Но и миледи не уступала ему. У девушки кружилась голова, когда она следила за стремительным танцем алой и серой фигур. Че всегда одевался в серое или другие невзрачные тона.

Однажды утром горничная внесла в спальню Розали коробку, предупредив, что «миледи просила облачиться сегодня в сие». Розали с изумлением обнаружила в коробке трико – в точности такого же фасона, как у леди Жа'нол, но не алого, а ярко-желтого цвета. Девушка надевала его дрожащими руками, гадая, к чему бы это.

Под дверью спальни ждал Че, недовольно ворчавший, что торчит тут битый час. Оглядев костюм Розали, он заворчал еще недовольнее. «Когда-нибудь Жан убьет меня своим диким вкусом. Что за канареечный цвет? Она хочет, чтобы из-за тебя у меня до конца дня мельтешили в глазах желтые пятна? Мало мне было ее кровавого наряда, еще и ты, солнышко зандусское. Вырядись так на битву – в конце от твоего платьишка останутся кровавые лоскуты с ошметками твоей нежной кожи. На битву нужно одеваться как можно незаметнее».

Высказав недовольство, гость Жа'нол повел ее в тренировочный зал. Даже к завтраку не пустил. Он швырнул девушке короткий меч и отругал, когда Розали не сумела поймать его на лету. Так начались уроки фехтования. Розали изнемогала от проклятий и ругани Че, обзывавшего ее то «щипаной курицей», то «коровой в ботинках», то почему-то «зародышем слоненка». Возвращалась с занятий она с дюжиной синяков и ломотой в мышцах. Но когда Жа'нол спрашивала, как проходят занятия, девушка с восторженной улыбкой расписывала приемы и удары, которые показывал Че и которые она тщетно пыталась освоить.

Однажды миледи лично посетила занятие и отругала Че за грубое обращение с ученицей. Фехтовальщик швырнул ей меч – Жа'нол поймала его в воздухе левой рукой – и заявил, что либо она не вмешивается в его методы обучения и держит язык за зубами, либо учит сама свою курицу.

Жа'нол тревожно посмотрела на подопечную. «Рози, милая, если этот грубиян тебя мучает, только скажи! Я подберу тебе другого мастера!» «Миледи, пожалуйста! Я хочу заниматься с Че! Он совсем не мучает меня! Он просто учит, а я правда такая бестолковая! Я хочу научиться фехтовать, миледи!»

Хозяйка повела плечами с видимым недовольством. «Вы оба варвары, милые мои. Но я не обязана смотреть на это. Делайте что хотите – без меня», – и покинула зал. Че хохотнул и хлопнул Рози по плечу. «Хочешь, значит? Ну гляди, цыпочка, ты только что упустила свой шанс на легкую жизнь! Поехали!» И он начал третировать ее вчетверо нещаднее, чем до визита Жа'нол.

 Наконец, Розали ожидали еще кое-какие уроки с участием Че. Леди Жа'нол настоятельно советовала ей проводить свободное время за чтением – преимущественно ка’дарских книг, но в крайнем случае, ремидейских. В доме имелась богатая библиотека на всех языках мира. Больше всего девушку впечатлили книги с откровенными картинками и не менее откровенными описаниями того, что мужчина и женщина делают друг с другом в постели, и советами, как им это делать, чтобы испытать большее удовольствие. На мерканском такие книжки читались легче всего.

Поначалу девушка изучала непристойные книги тайком, но однажды леди Жа'нол застукала ее. Рози покраснела и попыталась прикрыть книжку. Хозяйка со смехом выхватила улику из рук. «Ну-ка проверим, как ты усвоила прочитанное!» Она раскрыла книгу наугад, ткнула в картинку и велела Розали описать на ка’дарском, что делают персонажи. Заплетающимся языком та просила прощения и мямлила, что больше не тронет непристойных книг. Жа'нол была непреклонна. В итоге Розали описала несколько картинок, и под конец перестала смущаться.

«Умница. Ты далеко продвинулась в изучении языка. Что еще более важно, ты отринула бессмысленное стеснение. В естественных вещах нет ничего постыдного, милая. Они приносят удовольствие. Но если считать их постыдными, они обернутся оружием против тебя. Поэтому никогда не стыдись того, что чувствует твое тело».

«В монастыре нам говорили, желания тела глупы и постыдны».

«Ваших наставниц учили говорить так. Церковникам выгодно, чтобы люди стыдились своего тела. Они обращают тело человека в оружие против него. Забудь все, чему тебя учили в монастыре о желаниях тела. Они не глупы и не постыдны. Скоро ты познаешь их сладость. Я постараюсь это устроить».

Ждать пришлось недолго. Как-то вечером, свободным от пиршества, гостей и тренингов наблюдательности, горничная сообщила ей: «Миледи зовет вас». Розали поспешила за горничной. Та привела ее в спальню Жа'нол. Войдя, девушка обмерла. Хозяйка, совершенно обнаженная, лежала на кровати. Рядом развалился Че'Вара. Тоже абсолютно голый. Розали опустила глаза, залившись краской. Миледи расхохоталась.

«Ох уж это монастырское воспитание! Чер, она такая застенчивая! Не знаю, что с этим можно сделать!»

«Знаешь, – ухмыльнулся белобрысый. – Очень даже знаешь. Для того и притащила ее сюда».

«Рози, я обещала научить тебя удовольствию от собственного тела, – проговорила Жа'нол на ка’дарском. – Я всегда держу обещания. Раздевайся и идем к нам. Мы научим тебя удовольствию. Чер и я».

«Я… миледи, я не могу…»

«Ну что за глупости, право!»

Она вскочила с кровати и подошла к девушке. Рози потупилась еще ниже, чтобы не смотреть на голую хозяйку.

«Пойдем-пойдем-пойдем!» Жа'нол схватила девочку за обе руки и потянула к кровати. Рози слабо упиралась, и женщина легко увлекла ее за собой. А затем опрокинула на постель, прямо на голые ноги Че'Вары. Мужчина расхохотался. Жа'нол плюхнулась рядом и принялась расстегивать лиф платья Розали.

«Чер, помоги, хватит гоготать!»

Вместо помощи белобрысый нахально сунул руку за лиф, который все еще оставался на месте, и начал под ним елозить.

«Юная ремидейская девственница с монастырским воспитанием. Ты умеешь находить интересные развлечения, Жан».

«Рози не развлечение. Она моя ученица. И это – урок».

Поначалу Розали не могла понять, от чего она должна получить удовольствие. Внезапный поступок хозяйки вызвал стеснение и стыд. Лишь послушание и осознание собственного зависимого положения мешали девушке вырваться и убежать из спальни. Но руки Че и Жа'нол мягко скользили по ее телу, движения были аккуратными и вкрадчивыми. Сознание Розали плавно провалилось и она погрузилась в непривычное переживание своей чувственности.

В ту ночь она покинула хозяйскую спальню женщиной. И с тех пор стала там частой гостьей. Чаще всего Че составлял компанию женщинам. Иногда он не ночевал дома, и Жа'нол развлекалась с ней вдвоем. А потом появились другие. Мужчины и женщины.

Когда Розали первый раз увидела в спальне чужих голых людей, она выбежала за дверь. Жа'нол вышла следом – девушка поблагодарила Создателя, что хозяйка накинула халатик, а не предстала перед ней голышом. На вопрос, что не так, Рози ответила:

«Я совсем не знаю их, миледи… Это очень дурно, быть в постели с тем, кого не знаешь и к кому ничего не чувствуешь…»

«Я их проверила, милая. Они не заразны и искусны в любви. Дурной может быть лишь болезнь. И то, что тело путают с душой. Ремидейские женщины отдают власть над душой тому, кто доставил удовольствие телу. Непростительная ошибка. Кто угодно может доставить удовольствие телу. Неважно, каков этот человек по своим качествам и склонностям. Но, прежде чем отдать кому-то власть над душой, оцени его качества и склонности. Опасно доверять душу тому, чьих склонностей ты не знаешь. А тело можно доверить любому, кто не намерен тебя убить, не заразен дурной болезнью и умеет доставить удовольствие. Не бойся и не стыдись. Позволь себе насладиться плотскими утехами. Порадуй свое юное чудесное тело…»

Хозяйка маняще провела тыльной стороной ладони по шее девушки. Ее речь, глубокий певучий голос, чувственные прикосновения бросили Розали в дрожь. Она проследовала за ней в спальню и предалась любви с нею и незнакомцами. Она так и не узнала их имен и больше никогда их не видела. После этого Розали нередко бывала в постели с незнакомыми людьми, как с мужчинами, так и с женщинами. Сначала хозяйка составляла им компанию, а затем стала оставлять Розали наедине с чужаками. Почти никто из посторонних не появлялся в спальне Жа'нол повторно. Постоянными партнерами девушки по любовным играм были лишь хозяйка и Че.

На третий месяц жизни в Атрейне для Розали снова все поменялось. После завтрака леди Жа'нол пригласила ее в свой кабинет. Че не было ни там, ни за завтраком. Кажется, он снова не ночевал дома.

– Что ж, Рози, тебе предстоит первое задание.

Девушка подобралась. Не сказать, что она с нетерпением ждала этого часа. Но она знала, что он наступит. Леди Жа'нол взяла ее, чтобы она работала. Ее учат языкам, фехтованию и постельным утехам не для того, чтобы сиротка жила как в медовом сиропе. Пришло время платить. Пришло время отрабатывать.

– Я готова, миледи.

– Я не сомневалась в тебе, солнышко. Ты помнишь лорда Боркана?

– Лаэ хотели выдать за него!

Лаэтана была монастырской подругой Розали. Аристократка, наследница князей-наместников сгоревшей провинции Арвиг, она не гнушалась дружбой с сиротой-простолюдинкой. Ближе нее Розали была только Эдера Кедар.

Когда случилось Сожжение, десятки аристократических семейств столицы и Арвига погибли или разорились. Большинство знатных воспитанниц Обители Святой Устины были родом из столицы. Обитель содержалась за счет оплаты их обучения. Настоятельница монастыря, мать Габриэла, приняла решение провести смотрины, где старших воспитанниц выбрали бы состоятельные лорды и купцы в жены или в услужение.

На этих смотринах Розали познакомилась со своей хозяйкой. А на Лаэтану положил глаз Боркан, лорд из провинции Кромла, граничащей с Атреей на западе и Ларгией на юге. Мать-настоятельница обручила его и Лаэтану, невзирая на отчаянное сопротивление девушки.

– Не устаю восхищаться твоей отменной памятью, – сказала леди Жа'нол. – Он прибыл в Атрейн. Как думаешь, зачем?

– А что с Лаэ?! Ей удалось сбежать?

– Лорд Боркан по-прежнему холост, – усмехнулась леди Жа'нол. – До моих друзей в Кромле доносились слухи, что два месяца назад он вернулся из Ларгуса очень сердитый, без невесты, денег и нескольких слуг.

Розали едва не подпрыгнула от восторга. Затем она вспомнила вопрос миледи и хитро прищурилась.

– Тогда, должно быть, он приехал в Атрейн найти себе жену?

– Умничка. Какая сообразительная малышка! Я не ошиблась в тебе. Он приехал свататься к леди Элусии Мевур. Этого брака допустить нельзя.

– Почему?

– Взгляни, – Жа'нол подняла занавес над огромной картой Гевазийского Плато. – Вот Кромла. Вот поместье нашего Садура Боркана. Вот Атрея. И здесь – поместье Олсана Мевура, отца Элусии.

– Они по соседству!

– Именно. Между ними пролегает граница Атреи и Кромлы. Это не простой брак, а политический. И мы должны его расстроить.

Розали не стала повторять вопрос, почему. Несмотря на уроки истории в монастыре с прежней настоятельницей Иотаной и с самой леди Жа'нол, политические тонкости пока были слишком сложны для нее. Она предпочла более насущные вопросы.

– И как мы это сделаем? И что должна сделать я?

– Люблю девочек, задающих правильные вопросы, – Жа'нол чмокнула ученицу в макушку. – Твое задание – выманить его из норки. Дальше мы с Че сделаем свою работу.