Текст книги "Квартира"

Светлана Замлелова
Квартира

* * *

В маленьком подмосковном городе, известном своими промыслами и монастырём, жила одна дама. Так, ничего особенного: высокая, худая, покрытая сетью морщин и давно уже убелённая сединой.

Звали ту даму Роза Ивановна Пристяжная. Сложно сказать, почему, быть может, в силу робкого характера, а может, благодаря причинам более тонким и невидимым человеческому глазу, но только Роза Ивановна представляла собой тот тип людей, которых обыкновенно называют неудачниками и которых злая судьба нещадно награждает оплеухами и затрещинами. В юности своей мечтала Роза Ивановна сделаться художницей, но отчего-то сделалась чертёжницей. Потом замуж мечтала выйти, семьёй обзавестись, но отчего-то не вышла.

Жила Роза Ивановна с матерью-старушкой. И кроме этой сухонькой старушонки, с трудом передвигавшей ноги, никого не было у Розы Ивановна на всём белом свете. Младшие сёстры? У них свои семьи, свои заботы. А у Розы Ивановны – только мать. Хотелось бы и Розе Ивановне, конечно, внуков нянчить. Но не было их. Никому не нужны были её ласки, заботы, её тепло. Не было у Розы Ивановны друзей, не было любовников, не было увлечений, не было страстишек. Никого и ничего. Вот и дарила она свою нерастраченную любовь старушке-матери. Так и жили вдвоём. Старели потихоньку. Чем существовали эти две женщины, – они и сами не знали. Жалкая пенсия. Скудная помощь родных. Вот и все их доходы.

А когда-то работала Роза Ивановна на местном механическом заводе. Тридцать лет за одним столом просидела. Точно родилась в белом халатике с карандашом в руке. Нельзя сказать, чтобы работала она ревностно или работу свою любила. Но так уж распорядилась жизнь. И Роза Ивановна, послушная, отмеченная печатью безволия, оказалась на том самом заводе. Звёзд она с неба не хватала. Но и не хуже других была. Отдыхать каждый год ездила. Отгулов, бывало, заработает в колхозе и всё лето гуляет. Советский Союз объездила, за границей от профсоюза побывала. В общем, неплохо жила, интересно. Грех жаловаться. А подошло время – и вышла Роза Ивановна на пенсию. Примерно тогда же вышла на пенсию и советская власть…

Но прошло несколько лет – вроде бы наладилась жизнь. А может, приспособились люди. И появились в подмосковном городе новые магазины, второй рынок, автомобильные стоянки, коттеджные поселки, вырос в самом центре, аккурат напротив монастыря, «Макдональдс», взметнулись на пустырях дома-карандаши, длинные, тощие и островерхие. Стали продаваться повсюду квартиры, автомобили и прочие предметы роскоши и благосостояния…

И Роза Ивановна, поддавшись всеобщему торговому ажиотажу, огляделась однажды у себя дома и обнаружила, что на кухню нельзя протиснуться, не ударившись обо что-нибудь коленом или плечом. Что в ванной комнате с трудом умещается стиральная машина. Что приходящие в гости мужчины, кто повыше ростом и пошире в плечах, задевают головами люстры, а в дверные проемы проходят не иначе, как боком. Что зимой на подоконниках лежит снег, а батареи даже в лютый мороз едва теплые. Что подъезд похож на пещеру Гадаринскую, где тьма и грязь непреодолимые.

И вот, увидевши, как обстоят дела со старым жилищем, Роза Ивановна вдруг призналась себе, что давно уже втайне вынашивает дерзкую, для человека её достатка, мечту о переезде в новый дом. Иными словами, Роза Ивановна утвердилась в желании покинуть свои панельные хоромы и заселиться в один из кирпичных «карандашей». И с этой целью она решилась продать свою старую обветшавшую квартиру, а на вырученные деньги купить новую.

Всё ценное, чем владели Роза Ивановна и её старушка-мать – это известная уже квартира и огромное полотно, принадлежавшее кисти местного живописца. На полотне был изображен монастырь, прославивший город. Зима. Кипит под стенами обители торговля. Какие-то ухари мчатся в санях. Румяные девушки в цветастых платках покупают баранки. Лают собаки. Валит пар от лошадей… Хорошая картина. Розе Ивановне её подарили когда-то. В то время местный живописец ещё не был известен публике, и работы его ничего не стоили. Но прошли годы, о живописце узнали. И тотчас его полотна подскочили в цене. А Роза Ивановна стала обладательницей произведения искусства.

Квартира и картина – вот те два сокровища, на которые Роза Ивановна делала ставку. Под залог которых, она решилась занять денег на новое жилище. Перебрав в уме всевозможных кредиторов, Роза Ивановна остановилась на одном молодом человеке, её дальнем родственнике. Этот молодой человек, родом из такой глуши, что и подумать-то страшно, прорвался-таки однажды в столицу. И дабы закрепиться в ней, кинулся зарабатывать капитал, не очень привередничая и не разбираясь в средствах. Вскоре он действительно сколотил кое-что, удачно женился на уроженке здешних мест и осел в Москве, по-видимому, навсегда. Родственник Розы Ивановны необычайно гордился своими, как ему казалось, успехами. Он любил рассказывать о личном восхождении, любил давать советы и поучать на собственном примере. Он не был, что называется, приятным человеком, но денег взаймы дать мог. Хотя бы из соображений честолюбивых. К нему-то и отправилась Роза Ивановна.

Скорее не умом, а чутьём она понимала, как вести себя с ним. Стараясь казаться несчастной, не забывала время от времени похваливать его прозорливость и расторопность. И упирала на то, что в нём – её последняя надежда. Молодой родственник Розы Ивановны внимательно и сочувственно её выслушал, привёл несколько примеров из своей жизни, посоветовал, как лучше действовать, и дал-таки требуемую сумму. На три месяца.

Окрылённая и помолодевшая, вернулась Роза Ивановна в свой город. На следующий же день она отправилась в агентство недвижимости и заключила там сделку: деньги против ордера на трёхкомнатную квартиру в недостроенном «карандаше». За три месяца Роза Ивановна надеялась успеть переехать в новую квартиру, затем продать старую и отдать долг. Предвидя, что старая может оказаться дешевле новой, она рассчитывала покрыть разницу монументальным полотном.

В агентстве Розу Ивановну заверили, что квартир осталось немного. Из предложенных она выбрала на предпоследнем тринадцатом этаже. Выбрала, подписала какие-то документы, достала деньги. И вот тут-то сердце зашлось у бедной Розы Ивановны, и совершенно она поникла духом. Казалось бы, должна радоваться. Но отчего-то ей вдруг сделалось страшно. Шутка ли – такие деньжищи занять и уже потратить? Да Роза Ивановна отродясь таких сумм в руках не держала и вообще ничего подобного не делала! «Ишь, как я разошлась-то! Сама от себя не ожидала.., – подумала Роза Ивановна и усмехнулась, – как будто у меня денег этих, что грязи. Что ж теперь будет-то?»

По пути домой она всё размышляла о свершившемся: «Но, с другой-то стороны, не купи я сейчас, другого раза ведь может не быть. Эдак я до смерти просижу в своей старой конуре. Нет, такую возможность никак нельзя упускать!» И так она сама себя ободрила, что неожиданно переменилась в настроении. Она вдруг поняла, что эта покупка изменит всю её жизнь, наполнив смыслом и радостным волнением. И новое сладкое чувство захлестнуло Розу Ивановну. Дома она рассказала матери о квартире. Однако старушка, вместо предполагаемой радости, выказала испуг и раздражение:

– Что ты, мать моя! Да куда ж я поеду на старости лет?! Я ведь еле ноги волочу, а туда же – попрусь на тринадцатый этаж. Дали бы хоть помереть спокойно.

Надобно сказать, что мать Розы Ивановны была не какой-нибудь дремучей старухой. Напротив, она была образована, любила читать по памяти стихи поэта Некрасова – певца тоски, – и, говорили, когда-то неплохо рисовала. В молодости старушка была хороша собой. Красота, как это часто бывает, и определила её характер. Властная, капризная, себялюбивая – вот вкратце её портрет. Она была не злой, но крайне своенравной и к тому же, как большинство старух, сосредоточенной на себе. Ей казалось, что дети, бывавшие у неё каждый день, недостаточно часто её навещают. Что Розочка, посвятившая себя матери, не вышедшая по её прихоти замуж и, несмотря на это, до безумия её любившая, слишком долго ходит за хлебом и, что совсем уж недозволительно, таскается в гости к приятельницам. И вот новое чудачество – переезд!

Роза Ивановна, конечно, понимала, что тяжело старушке покидать насиженное место. Но другого раза ведь может не быть! И Роза Ивановна решила настаивать.

– Неужто тебе неохота в новом доме пожить? – спрашивала она у матери. – На старости хоть порадуешься в теплой квартирке.

– Да как же вы меня потащите, ты подумала? – не унималась старушка. – Да ещё на тринадцатый этаж. А лифт там работает? А если не работает, как же тогда? Да ты и сама не девочка уже, по лестницам-то бегать. Если лифт сломается, пешком что ли будешь домой ходить? Да и деньги ты не сможешь вернуть. Кому это старьё-то ну

...

конец ознакомительного фрагмента