Текст книги "От Петрозаводска до Иерусалима и обратно. Путевые заметки и впечатления паломника"

Священник Евгений Мерцалов
От Петрозаводска до Иерусалима и обратно. Путевые заметки и впечатления паломника

Императорское Православное Палестинское Общество

Публикация осуществляется в рамках книгоиздательской и научной деятельности Императорского Православного Палестинского Общества

Епископ

Евгений (Мерцалов)

Предисловие

Автор паломнического дневника «От Петрозаводска до Иерусалима» Евгений Александрович Мерцалов родился 6 марта 1857 г. в Тульской губернии в семье диакона. После окончания Тульской духовной семинарии в 1878 г. он был направлен на работу в духовное училище в Ефремов – небольшой уездный городок Тульской губернии. Здесь он проработал около пяти лет; сначала служил надзирателем, в функции которого входил контроль за успеваемостью и поведением учащихся, а с 1880 г. – учителем чистописания, которое в программе этих учебных заведений не относилось к самым главным предметам. 1 октября 1883 г. Е.А. Мерцалов был рукоположен в сан священника. Будучи простым сельским батюшкой, он окормлял крестьян в селе Березовец Новосильского уезда той же Тульской губернии (в настоящее время – Залегощенский район Орловской области), исполнял обязанности законоучителя местной школы. В это же время он женился, но довольно скоро овдовел.

В 1889 г. стремление к знаниям привело отца Евгения в Московскую духовную академию. Учеба в ней затянулась, т. к. в 1892–1894 гг. он вынужден был взять отпуск по болезни. Выпускники академий в России обычно направлялись на педагогическую работу в духовные семинарии. Так произошло и с о. Евгением, который со степенью кандидата богословия окончил в 1895 г. академию и в 1896 г. был определен начальством в Олонецкую духовную семинарию. Это среднее учебное заведение находилось в городе Петрозаводске, который являлся центром епархии, называвшейся Олонецкой по названию небольшого старинного городка Олонец.

С самого начала работы в этом учебном заведении о. Евгений преподавал основное, догматическое и нравственное богословие, а с 1897 г. – еще и древнееврейский язык. Первое время служба в семинарии складывалась очень непросто. Ректор этого учебного заведения архимандрит Стефан отличался очень тяжелым характером, многие преподаватели при нем были вынуждены уйти из учебного заведения. К счастью, ректорство Стефана было непродолжительным, вскоре Олонецкую семинарию возглавил архимандрит Нафанаил, с которым у о. Евгения наладилось плодотворное сотрудничество. Он вошел в комиссию по выработке программы духовно-нравственных чтений и сам в них активно участвовал. В зимнем сезоне 1900–1901 гг. Евгений Мерцалов 19 раз выступал перед широкой аудиторией губернского центра – больше, чем кто-либо другой. Также он стал казначеем попечительства для оказания помощи «недостаточным» семинаристам. Эта благотворительная организация, открывшаяся в 1898 г., материально поддерживала учащихся из бедных семей. Должность казначея о. Евгений исполнял также в епархиальном комитете Православного Миссионерского общества.

Именно пребывая в должности преподавателя Олонецкой семинарии, Евгений Мерцалов совершил паломничество в Святую Землю, описанное в его дневнике, который держит в руках читатель. В дальнейшем его служебная карьера складывалась удачно, в 1901 г. он был назначен инспектором семинарии, т. е. стал вторым человеком после ректора в этом учебном заведении. Для дальнейшего продвижения по службе необходим был переход из белого духовенства в черное, и 22 декабря 1901 г. отец инспектор принял монашеский постриг с сохранением прежнего имени. В 1902 г. он был назначен ректором Олонецкой духовной семинарии, почти сразу же после этого епископ Олонецкий и Петрозаводский Анастасий (Опоцкий) возвел его в сан архимандрита. Помимо всего прочего, отцу Евгению было поручено редактировать местный церковный официоз «Олонецкие епархиальные ведомости», чем он и занимался в 1902–1903 гг.

В 1903 г. о. Евгений был переведен в Тверь на должность ректора местной духовной семинарии, численность учащихся которой была в несколько раз больше, чем в соответствующем образовательном учреждении Петрозаводска. Практически одновременно он стал цензором «Тверских епархиальных ведомостей», членом совета Тверского епархиального историко-археологического комитета, а с декабря 1906 г. – членом епархиальной комиссии по составлению и изданию историко-статистического описания Тверской епархии. Таким образом, новый отец ректор принимал активное участие в развитии церковного и светского краеведения, которым в начале ХХ в. увлекались многие представители просвещенного провинциального духовенства. Его плодотворная и многогранная деятельность была отмечена несколькими светскими наградами, которые государство давало представителям духовенства. В 1904 г. о. Евгений получил орден Анны 2-й степени, а в 1907 г. – орден Владимира 4-й степени.

Следующей логичной ступенью духовной карьеры о. Евгения был переход его в епископат Русской Православной Церкви. 23 ноября 1907 г. император Николай II утвердил доклад Святейшего Синода «Об учреждении во Владимирской епархии на местные средства кафедры второго викарного епископа, с присвоением ему именования Муромский и с переименованием первого викария в епископа Юрьевского и о бытии ректору Тверской духовной семинарии архимандриту Евгению епископом Муромским». Поставление Евгения Мерцалова во епископа Муромского состоялось в столице 16 декабря 1907 г. Чин хиротонии в Троицком соборе Александро-Невской лавры возглавлял митрополит Петербургский и Ладожский Антоний (Вадковский). В качестве постоянного местопребывания новому владыке был отведен Спасский монастырь в городе Муроме – одна из самых древних русских обителей.

Епископ прибыл к новому месту своего служения 31 декабря 1907 г. На железнодорожном вокзале его торжественно встречало муромское духовенство и руководители местного самоуправления во главе с городским головой И.П. Мяздриковым. После встречи владыка проехал в Богородице-Рождественский собор, где приложился к местным иконам и мощам святых благоверных Петра и Февронии – широко известных и чтимых святых земли Муромской.

Через неделю 8 января 1908 г. епископ Евгений на поезде направился во Владимир для того, чтобы встретиться со своим непосредственным начальником – епархиальным владыкой. Здесь была определена сфера служебных обязанностей нового викарного епископа. Он стал руководить церковной жизнью в четырех восточных уездах Владимирской губернии – Муромском, Меленковском, Судогодском и Гороховецком. Епископ Евгений стал хорошо известен клирикам и других уездов Владимирской губернии, т. к. на него было возложено руководство миссионерской работой в масштабах всей епархии. Во Владимире владыка Евгений встречался со священниками, которые специально занимались миссионерской работой, противодействуя старообрядцам и сектантам. Также епископ Муромский стал председателем Владимирского епархиального училищного совета, т. е. стал непосредственно руководить сотнями церковно-приходских школ, действовавших в пределах губернии. Вдобавок епископ одновременно являлся настоятелем Муромского Спасского монастыря, где находилась его резиденция.

Важным событием во время муромского периода служения Евгения Мерцалова стала его поездка в Тверскую губернию и участие в прославлении святой благоверной княгини Анны Кашинской – супруги широко известного патриота земли русской, св. князя Михаила Тверского. Эта замечательная женщина еще в XVII в. была причислена к лику святых, но по ряду субъективных обстоятельств почитание ее было приостановлено через несколько десятилетий. По ходатайству Святейшего Синода император Николай II дал согласие на вторичную канонизацию, днем торжественного почитания св. Анны Кашинской было определено 12 июня. Муромский епископ Евгений прибыл в Кашин 10 июня 1909 г. в числе владык, собравшихся на это духовное торжество из других губерний. Он участвовал в коллективных архиерейских богослужениях в храмах этого небольшого тверского городка. Там же он познакомился с прибывшей на прославление Анны Кашинской великой княгиней Елизаветой Федоровной, которая в то время возглавляла Императорское Православное Палестинское Общество. Попутно отметим, что в изданном до революции отчете об участии великой княгини в чине прославления Анны Кашинской епископ Евгений ошибочно назван по своей мирской фамилии не Мерцаловым, а Бережковым.

За время служения в Муроме епископ Евгений ярко проявил себя как церковный писатель и исследователь. Еще во время своей учебы в Московской духовной академии он написал диссертацию на соискание степени кандидата богословия по теме «Святой Григорий Нисский как панегирист». В 1910 г. в Муроме вышла его книга «Как совершалась канонизация святых в первое время существования русской церкви». Епископа заинтересовала также местная агиографическая тематика. В том же 1910 году в Муроме была опубликована еще одна книга – «О церковном прославлении и почитании св. благоверной Иулиании Лазаревской». Одновременно в Петербурге увидела свет его же брошюра «Житие и служба св. праведной Иулиании Лазаревской». «Героиней» двух последних публикаций стала женщина, прославившаяся своей благочестивой жизнью и благотворительностью. Она продала все свое имущество для того, чтобы накормить неимущих во время катастрофического по масштабам голода, случившегося в России в царствование Бориса Годунова.

Четыре с половиной года епископ Евгений прослужил на муромской кафедре. Он пользовался заслуженной любовью и уважением духовенства и мирян города Мурома, а также соседних уездов, которые входили в сферу его деятельности, был награжден во время службы в Муроме орденом

Владимира 3-й степени. Однако по указу церковных властей от 14 июня 1912 г. епископ Евгений был перемещен в епархиальный центр с переименованием его во епископа Юрьевского. Это было повышение по службе, т. к. во Владимирской епархии епископ Муромский являлся вторым викарием, а епископ Юрьевский – первым.

Юрьевским владыкой Евгений Мерцалов служил с 1912 по 1919 г. К сожалению, об этом периоде его жизни и деятельности известно очень немногое. За это время он был отмечен еще одной высокой светской наградой – орденом Анны 1-й степени.

Февральская революция 1917 г. привела к существенным изменениям в системе управления Русской Православной Церковью, в частности была ограничена власть епархиальных владык, одновременно их стали не назначать сверху, а выбирать. Духовенство Владимирской епархии в мае 1917 г. выразило недоверие архиепископу Алексию (Дородницыну), сословный съезд принял решение о передаче власти в епархии старшему викарию, т. е. епископу Евгению. Он начал официально исполнять эти обязанности после того как по этому вопросу 18 мая 1917 г. состоялось решение Синода.

Также Святейший Синод благословил проведение епархиального съезда духовенства и мирян для замещения Владимирской архиерейской кафедры. Острые политические события, происходившие в стране в это время, позволили созвать полноценный съезд для выборов нового владыки только в августе 1917 г. На предварительном голосовании, состоявшемся в ходе заседаний съезда 8 августа, епископ Евгений занял третье место, получив 84 голоса, и вместе с другими двумя кандидатами вышел во «второй тур». 9 августа в Успенском соборе г. Владимира состоялось окончательное голосование. Епископ Евгений, набрав всего 29 голосов, снова занял третье место. На втором оказался протоиерей Тимофей Налимов, главой же Владимирской кафедры стал архиепископ Сергий (Старгородский), впоследствии – митрополит, местоблюститель патриаршего престола, а в 1943–1944 гг. – Патриарх Всея Руси. Он получил именование архиепископа Владимирского и Шуйского. Вскоре Сергий утвердил распределение дел между викариями, в результате чего епископу Евгению было поручено назначать духовенство на священнические должности в Юрьевском и Покровском уездах. Также в его непосредственное ведение поступили духовное училище и женское епархиальное училище во Владимире. Резиденцией Евгения как первого викария епархии являлся архиерейский дом. Но когда это помещение заняла губернская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, саботажем и бандитизмом (ЧК), владыка был вынужден перебраться в Боголюбовский монастырь, находившийся за несколько верст от Владимира.

В это время на севере европейской территории России для местных структур Русской Православной Церкви сложилась очень непростая обстановка. В 1918 г. Олонецкая епархия осталась без архиерея, т. к. епископ Иоанникий самовольно покинул место служения, перебрался в Петроград и отказывался ехать обратно в Петрозаводск. Патриарх Всея Руси Тихон в ноябре 1919 г. назначил в вынужденно вдовствующую епархию епископа Евгения (Мерцалова). На территории, вверенной его попечению, в это время шла гражданская война: с севера, от Архангельска против большевиков наступали войска белого генерала Миллера. Из-за острой политической обстановки, складывавшейся в стране, процедура выборов нового епископа не состоялась. Владыка Евгений получил новое назначение административным порядком, по решению предстоятеля Русской Пр авославной Церкви.

В Петрозаводске на нового владыку свалилось очень много проблем. Ему пришлось изыскивать средства на выплату жалования священнослужителям, решать вопросы о преподавании Закона Божия детям, т. к. этот предмет был изгнан из школы в результате известных декретов Советской власти об отделении Церкви от государства и школы от Церкви. Трудно стало поддерживать в должном благолепии три собора епархиального центра – кафедральный, Воскресенский и Петропавловский. Из-за нехватки дров на зимний сезон пришлось закрыть главный собор Петрозаводска.

Епископ Евгений управлял хорошо знакомой ему Олонецкой епархией менее года. Он скончался 7 мая 1920 г. в своем доме на Соборной площади от кровоизлияния в мозг. Тело его было погребено за алтарем нового кафедрального собора, который в 1930 г. был закрыт, а в 1936 г. разрушен. Есть также версия, что владыка погиб насильственной смертью, будучи убит большевиками.

* * *

Путешествие в Святую Землю Евгений Мерцалов совершил летом 1899 г. В ходе паломничества он вел дневник. Не вызывает сомнений, что беглые поденные записи, сделанные в пути, были в дальнейшем поправлены, существенно расширены и литературно обработаны. Тем не менее, этот источник личного происхождения имеет формальные признаки дневника, т. к. записи структурированы по дням. К сожалению, текст не разбит на абзацы, и это усложняет восприятие содержания. Дневник состоит из четырех разделов. Первый из них под названием «Предисловие» повествует о том, как у автора возникла идея паломничества, о своем пребывании на пути за границу в Петербурге, Москве, Киеве, Одессе и о плавании по Черному морю. Во втором разделе «Константинополь и его предместья» автор очень подробно рассказывает о христианских и мусульманских достопримечательностях турецкой столицы. Третий раздел под названием «До Иерусалима» описывает плавание по Мраморному, Эгейскому и Средиземному морям, остановки на различных островах, в Смирне (Измире), в ливанских портах Триполи и Бейруте, а также прибытие в Яффу и путешествие по железной дороге до Иерусалима. В четвертом разделе «Иерусалим и его окрестности» говорится о путешествии по святым местам Палестины.

Паломничество в Святую Землю совершали многие, но лишь единицы воспроизводили на бумаге свои впечатления от поездки. Еще меньше мемуаристов описывали свое путешествие столь подробно и с таким глубоким знанием исторических реалий, как это сделал о. Евгений Мерцалов. Возможно, одной из причин, побуждавших паломников браться за перо, было стремление еще раз испытать благоговение перед увиденными ими сакрализованными объектами и желание «поделиться» частичкой полученной благодати с читателями.

Публикация дневника Евгения Мерцалова в местном периодическом издании «Олонецкие епархиальные ведомости» началась через несколько месяцев после возвращения с Ближнего Востока, в конце 1899 г. Отдельные небольшие фрагменты дневника (по несколько страниц) достаточно часто появлялись в местном церковном официозе в 1900 и 1901 гг. Но в 1902 г. здесь было напечатано всего несколько фрагментов дневника, а в дальнейшем его публикация была прекращена. К сожалению, за рамками опубликованного текста оказались последние дни пребывания о. Евгения в Святой Земле и возвращение его домой. Как нам представляется, причиной этого стало назначение в 1901 г. о. Евгения Мерцалова на многотрудную должность инспектора Олонецкой духовной семинарии, а в дальнейшем, в 1902 г. – на должность ректора этого учебного заведения. В результате служебных обязанностей у него стало значительно больше, и ему так и не удалось закончить публикацию дневника.

Как видно, последний вызвал большой интерес у читателей. Поэтому в 1900 г. он был напечатан в Петрозаводске без выходных данных отдельными оттисками в двух выпусках. Первый назывался «До Иерусалима», второй – «Святой град Иерусалим и его окрестности».

Отец Евгений стремился сделать свои паломнические впечатления достоянием максимально широкой слушательской и читательской аудитории. Поэтому он рассказывал о своем путешествии на Ближний Восток на религиозно-нравственных чтениях, регулярно проводившихся в Петрозаводске в зимний сезон. Также он старался поделиться впечатлениями со своими коллегами по Императорскому Православному Палестинскому Обществу. Известно, что 27 декабря 1900 г. и 19 мая 1902 г. он выступал на общих собраниях Олонецкого отдела ИППО с рассказами об отдельных эпизодах своей паломнической поездки. Эти выступления с краткими названиями «Горняя» и «Вифлеем» были опубликованы в качестве самостоятельных очерков в «Олонецких епархиальных ведомостях».

В дальнейшем, после перевода на службу во Владимирскую епархию, епископ Евгений также старался популяризировать среди своей паствы личные палестинские впечатления. При этом он сумел использовать свой «административный ресурс», выпустив отдельные паломнические очерки в качестве отдельных брошюр в городе Муроме, который был центром его викариатства. В частности, в 1909 г. здесь вышли три его брошюры: «Гефсиманская весь и Вифания», «Горняя», «Иордан и Мертвое море», а в 1910 г. увидела свет в Муроме брошюра под названием «Вифлеем». Не вызывает сомнения, что эти книжки использовались в ходе так называемых Палестинских чтений, которые в начале ХХ в. широко практиковало ИППО, и в том числе его Владимирский отдел, среди местного населения.

Текст дневника написан живым и доходчивым русским языком. Не лишены подлинной художественности описания красот природы в Константинополе, Ливане и Палестине. В подтверждение сказанного приведем помещенное в дневнике описание города Бейрута: «Высокие дома с плоскими крышами, постепенно понижаясь, спускались амфитеатром почти к самой воде, над ними выделяется несколько христианских храмов, а левее, тотчас же за городом, раскинулись роскошные сады, за которыми величаво высится хребет Ливана диадемой снегов на царственных вершинах. Пинии и кедры одели его подножие и, как передовая рать лесных полчищ, спустились, надвигаясь, к самому взморью».

Устаревшие и церковнославянские слова и обороты в тексте встречаются очень редко. Таким образом, этот источник личного происхождения был предназначен для самой широкой читательской аудитории. Правда, в тексте иногда встречаются небольшие отрывки на греческом языке, которые в большинстве случаев снабжены переводом на русский. В сносках поясняются незнакомые для массового читателя слова и содержатся ссылки на издания, которые автор использовал при научной и литературной доработке дневника.

* * *

Любое паломничество, совершается оно в ближайший монастырь или же в Святую Землю – это путешествие. Но перемещаться из точки А в точку Б можно по-разному. Ю.М. Лотман считал, что есть два типа путешественников: просто «идущий» является наблюдателем окружающего его мира, а «пилигрим» стремится к духовному идеалу. Первый путник перемещается в видимом пространстве и по горизонтали, второй – по вертикали, от земного к небесному, от профанного к сакральному.

Побудительным толчком для поездки Мерцалова в Палестину стала увиденная им в газете заметка о том, что в Палестину собирается группа гимназистов из Казани, руководителем которой являлся один из их педагогов Н.К. Горталов (он часто упоминается на страницах дневника под буквами Н.К.). Отец Евгений решил примкнуть к ним. С одной стороны, это имело положительные последствия, т. к. Горталов ехал на Ближний Восток не в первый раз, и все путешествие, в том числе в мелких его деталях, было хорошо организовано. С другой стороны, о. Евгений не раз испытывал в компании этой мирской публики внутренний дискомфорт, т. к. гимназисты и их руководитель явно относились к вышеназванной категории «идущих», а о. Евгений, естественно, направлялся в Святую Землю как «пилигрим». В тексте автор дневника несколько раз упоминает о том, что он пожалел о своем присоединении к компании шумных гимназистов, которые были большими любителями песен, а пели они, естественно, не псалмы и не канты.

Дневник Е.А. Мерцалова вполне мог служить путеводителем для последующих поколений паломников. В нем даются краткие и внятные сведения о том, как получить паломническую книжку, оформить заграничный паспорт, как и за какую плату можно нанять экипаж для путешествий в Иерусалиме и т. п. Автор рекомендует тем, кто подумывает о поездке к святым местам, прочесть популярные книги о Палестине и ее священных достопримечательностях. Особенно настоятельно он советует познакомиться с брошюрой Василия Николаевича Хитрово «К животворящему Гробу Господню», называя его «высокопросвещенным автором».

Дневник выдает близкое знакомство автора с мемуарами его предшественников и с научными публикациями, посвященными истории и географии

Ближнего Востока. Это книги А. Норова «Путешествие по Святой Земле в 1835 году», Д. Смышляева «Синай и Палестина. Из путевых заметок», Б. Коржневского «По Востоку», А. Лебедева «Неделя в Константинополе» и др. Подстрочные сноски на них часто встречаются в дневнике о. Евгения.

На читателя производит большое впечатление эрудиция автора. Он не только читал источники, научную и популярную литературу о Востоке, но и прекрасно разбирается в иконописи, фресковой живописи, мозаичном искусстве, архитектуре. Его личные впечатления от Константинополя, Иерусалима или других городов сопровождаются развернутыми справками об истории этих городов. В книге даны также профессионально составленные географические очерки, например, о Мертвом море и реке Иордан. На страницах дневника о. Евгений вступает в заочный спор с исследователями, точка зрения которых представляется ему ошибочной. Например, он критикует мнение английского исследователя Гордона о месте расположения горы Голгофы.

Даже при внимательном чтении дневника мы обнаружили в его тексте только две фактические ошибки. Автор говорит, что в 911 г. Царьград был осажден восточными славянами, которых возглавляли Аскольд и Дир. На самом деле в этом году осаждал Константинополь киевский князь Олег, прозванный Вещим. В другом случае Саронская долина около Яффы названа Сарокской. Впрочем, вполне возможно, что в этой опечатке виноват не автор, а наборщики типографии, в которой печатались «Олонецкие епархиальные ведомости».

Результатом любого путешествия, будь то обычная туристическая поездка или же паломничество, являются вынесенные из путешествия впечатления, как положительные, так и отрицательные. Рассмотрим на основе текста дневника те впечатления, которые получил о. Евгений от своей поездки в Святую Землю. Начнем с положительных…

Самой главной целью любого христианского паломника, направляющегося в Палестину, является поклонение святым местам, связанным с земной жизнью Спасителя, Божией Матери, апостолов и целого ряда святых подвижников. Посещением этих мест было занято у поклонников почти все время, свободное от сна. График путешествий был настолько плотным, что порой они ложились спать ближе к полуночи, а около четырех часов утра приходилось вставать для того, чтобы отправиться в новую поездку. О том, что именно так происходило не только с о. Евгением Мерцаловым, свидетельствуют мемуары, дневники и письма его современников, совершивших аналогичные паломничества.

Русские поклонники, отправлявшиеся из Одессы в Святую Землю или на Афон, обязательно останавливались на пару дней в Константинополе, где для православного человека было много духовно притягательных мест. В частности, о. Евгений подробно повествует о посещении храма св. Софии, «Живоносного источника» Балуклы и Влахернской церкви.

Что касается Палестины, то для прибывших сюда паломников предлагался достаточно традиционный набор «экскурсий» в самом Иерусалиме, а также однодневных или двухдневных выездов в его окрестности, связанных с событиями священной истории. Е.А. Мерцалов и его спутники не один раз побывали в главной иерусалимской святыне – храме Гроба Господня, в том числе участвовали во всенощной, прошли по так называемому Страстному пути. Они побывали на «Русском месте», где был обнаружен в результате археологических раскопок порог Судных врат, через которые вели Спасителя на Голгофу. Поездки за пределы Иерусалима были совершены на Елеонскую гору, на Мертвое море и реку Иордан, в монастырь Георгия Хозевита, ко гробу Богоматери, в Вифлеем, Вифанию и Горнюю.

Нельзя сказать, что все время пребывания на Ближнем Востоке было посвящено путешествиям только по местам священных воспоминаний. Паломники также посетили русскую больницу в Иерусалиме, педагогическую семинарию Палестинского Общества в Бейт-Джале, русские школы в Бейруте и Триполи.

Значительными событиями во время паломничества стали встречи с иерархами Восточнохристанских Церквей. В Константинополе о. Евгений со своими спутниками посетил резиденцию Вселенского Патриарха, но встретиться со святейшим не удалось, не было получено и патриаршее благословение на участие русского священника в богослужении в цареградских храмах (это сослужение с цареградским духовенством воспринималось как очень престижное).

Совершенно по-иному сложилась ситуация в ливанском Бейруте, который паломники посетили по дороге в Палестину. Митрополит Бейрутский Гавриил принял русских паломников ласково и запросто. Беседа с ним шла без переводчика, т. к. иерарх знал русский язык и постоянно извинялся, что владеет им недостаточно хорошо. Он несколько раз повторил, что очень рад своим единоверцам, приехавшим с севера, очень любит русских и Россию.

Самым высокопоставленным духовным лицом, с которым паломникам удалось побеседовать, стал Патриарх Иерусалимский Дамиан. Во встрече с ним участвовал русский генеральный консул А.Г Яковлев. Святейший охотно дал о. Евгению разрешение на участие в богослужении в храме Гроба Господня. Автор дневника приводит текст этого документа на греческом языке. Русских, участвовавших во встрече с Дамианом, немало поразило то, что Патриарху было всего около 40 лет (!) В России представители духовенства становились епископами чаще всего в гораздо более почтенном возрасте

Из паломнической поездки было принято привозить подарки. Покупка религиозных сувениров превращалась в приятную обязанность, крестики, образки и другие вещи закупались сразу в нескольких экземплярах не только для себя, но и для родных, знакомых, сослуживцев. Паломники заранее знали, что все это лучше приобретать в Вифлееме, многие жители которого занимались изготовлением мелких богослужебных вещей как промыслом. Здесь эти мелочи стоили дешевле, чем в Иерусалиме. Автор дневника также не преминул, купаясь в Иордане, набрать из святой реки воды в пузырек.

Большую радость приносили на чужбине небольшие островки родной земли. Встречались они даже чаще, чем первоначально предполагали паломники, провожая глазами родной берег при отплытии из Одессы. Уже в Константинополе их приютили русские монахи на подворье одного из афонских монастырей, причем таких подворий в бывшей византийской столице было несколько. Афонские иноки заботились не только о том, чтобы русские поклонники-«транзитеры» имели кров над головой и пищу, но и служили проводниками по религиозным достопримечательностям Константинополя.

В Палестине о. Евгений помимо своих спутников по паломничеству, постоянно общался на подворьях Палестинского Общества с другими россиянами. Помимо подворий и так называемого «Русского дома» ему доводилось постоянно сталкиваться со зримыми следами российского присутствия в Палестине. Например, на священной горе Елеон он осмотрел храм св. Марии Магдалины, построенный на средства, пожертвованные императрицей Марией Александровной и ее сыновьями – великими князьями Сергеем и Павлом Александровичами.

С особым почтением отзывается о. Евгений об архимандрите Антонине (Капустине), который долгое время возглавлял Русскую Духовную Миссию в Иерусалиме, приобрел для нее целый ряд участков в Палестине, основал несколько важных духовных и светских учреждений в Святой Земле. Посетив могилу о. Антонина, Е.А. Мерцалов называет его «трудником земли русской» и так характеризует его многогранную и многотрудную деятельность: «Один, без поддержки, почти без средств, целых 30 лет, отбиваясь от врагов и лжебратий, держал он высоко русское знамя и ему Россия обязана, что за 30 лет она не только не сделала во Св. Земле шага назад, но быть может не один, а несколько вперед!»

Немало радостных минут доставило о. Евгению и его спутникам посещение русских школ на Ближнем Востоке – в Бейт-Джале, Бейруте и Триполи. Здесь их гостеприимно принимали русские учительницы, о просветительной миссии которых автором сказаны теплые прочувствованные слова. Отец Евгений беседовал с этими девушками – энтузиастками своего дела, они рассказывали ему об особенностях обучения арабских детей, о своем жаловании и… о тоске по родине.

Русские паломники испытали в русских школах Ливана и Палестины моральное удовлетворение и прилив патриотизма, когда обнаружили на самых видных местах не только портреты турецкого султана, но и русского императора с императрицей, а также текст национального гимна «Боже, царя храни». В приемной Патриарха Иерусалимского помимо этого находились портреты председателей Императорского Православного Палестинского Общества – великокняжеской четы Сергея Александровича и Елизаветы Федоровны.

Отличительной особенностью мемуаров Евгения Мерцалова является то, что в них подробно сказано о деятельности Императорского Православного Палестинского Общества по организации православного паломничества к святыням Палестины.