Электронная библиотека » Святитель Феофан Затворник » » онлайн чтение - страница 7


  • Текст добавлен: 8 июня 2017, 15:26


Автор книги: Святитель Феофан Затворник


Жанр: Религиозные тексты, Религия


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Пост представляется мрачным, пока не вступают в поприще его

Слава Тебе, Господи! Еще сподобились мы дожить до святого поста; еще дается нам время опомниться; еще изъявляется готовность принять нас в Отеческие объятия помилования. Три недели молитвенно взывали мы: «Покаяния отверзи нам двери, Жизнодавче!» Се, приблизилось сие спасительное покаянное время! Стоим у входа во святой пост – поприще покаяния и милосердования к нам Божия. Приступим же с дерзновением и внидем с желанием. Никто не отказывайся. Никто не уклоняйся инуды (куда-либо, в другое место).

Пост представляется мрачным, пока не вступают в поприще его; но начни – и увидишь, что это свет после ночи, свобода после уз, льгота после тягостной жизни. Слышали, что в нынешнем Апостоле говорилось: ночь убо прейде, а день приближися (Рим. 13, 12)? Ночь – это время до поста, а день – это пост. Апостол хочет, чтоб мы так же желательно встретили пост, как желательно встречаем день после долгой ночи. Примите только к сердцу то, чего требует, что дает и что обещает пост, – и увидите, что иначе сему и быть нельзя. Ибо чего требует пост? Покаяния и исправления жизни. Что дает? Всепрощение и возвращение всех милостей Божиих. Что обещает? Радость о Духе Святе здесь и вечное блаженство там. Восприими все сие сердцем, и не возможешь не возжелать поста.

На пост восстает одна плоть, и неблаговолящие к посту плотские суть, хоть им не хочется ставить себя в этот разряд и они несколько благовиднее объясняют свое отчуждение от поста: не хочется оставить жизнь, привольную для плоти, вот и поднимают жалобы на пост. Духовная же сторона наша любит пост, жаждет поста, ей привольно в нем. Надо бы сказать: «Возбуди и развей в себе духовную сторону, и будешь с постом в ладу, как с другом своим»; но для раскрытия сей-то стороны и узаконен Господом пост. Вот и необходимо наперед самопринуждение; необходим наперед труд несладкий, чтоб потом вкусить плодов сладких. Пусть рассуждение плотское чуждается поста; ты под иго веры покорись и апостольскому учению внемли: Мудрование плотское смерть есть, а мудрование духовное живот и мир: зане мудрование плотское вражда на Бога есть, закону бо Божию не покоряется, ниже бо может. Почему последующие мудрованию сему Богу угодити не могут (см.: Рим. 8, 6–8).

Вот с чем граничит отчуждение от поста из угождения плоти и подчинения себя плотскому мудрованию: с потерею возможности Богу угодить и даже с враждою на Бога! Почему, у кого есть хоть малая искра страха Божия, тот не станет чуждаться поста и сам, при свете сего страха, отразит все лживые предлоги к нарушению его. Можно бы сказать: «Оживи в себе страх Божий – и охотно вступишь в поприще поста, и без труда пройдешь, его весь – от начала до конца»; но и опять, как оживить страх без поста? Суета, заботы, пустые развлечения, утехи, страстные увлечения, а то и просто одна толкотня заведенных отношений, – не дают войти в себя, опомниться и живо сознать свои обязательные к Богу отношения! Надо потому заставить себя вступить в поприще поста и исполнить все его требования. Тогда улягутся суетные желания, помыслы и страсти, внятно услышится голос совести и живо восстанет сознание Бога и ответственности пред Ним. А после сего, может быть, даже недостаточными покажутся обычные постные труды, ибо страх Божий, оживши сим путем, станет неодолимою, никаких преград не знающею силою, действие которой прямо направляется против всякого угодия плоти, поддерживаемого саможалением.

Когда войдешь в это состояние, тогда сами собою странными и смешными покажутся все права плоти на льготы, какие предоставляем мы ей в обычной жизни; а пока не войдешь, нечего и обличать лживость предлогов к угодию плоти, отвлекающих от поста. Сим обличениям не к чему привиться, чтоб произвести свое действие. Одно можно посоветовать: минуй всю свою жизнь, какую долгую ни обещал бы ты себе; стань у своего одра смертного и рассуди: может ли совесть твоя обещать тебе благой исход, если тотчас застанет тебя таким, каков ты теперь? Если не может, то наперед знай, что в ту минуту ты готов будешь зараз поднять тяготу десяти, сотни, тысячи постов, чтоб только улучить помилование; и не дано тебе будет сие. Так вместо того, чтоб тогда испытать такой горький отказ, вот дается тебе пост, которого и одного достаточно для получения помилования: вступи в него бодренно и проведи по намерению Божию. Кто знает, может быть, это последний для тебя пост и последняя тебе милость? Пропустишь – не жди больше.

И зачем пропустить? Довольно пожили, творя волю плоти и помышлений: пора, от грех избывше, правдою пожить. «Довлеет вам мимошедшее время, – говорит Апостол, – ходившим в нечистотах, в похотях, в пьянстве, в козлогласовании, в лихоимании и полном блуда разлиянии» (ср.: 1 Пет. 4, 3–4). Пора отложить «дела темные» и облещися «в оружия света». Пора начать ходить «благообразно», как во дни, и перестать плоти угодия творить в похоти (ср.: Рим. 13, 12–14). Ибо если будем жить по плоти, то имеем умереть; а если начнем духом умерщвлять деяния плотские, то живы будем (Рим. 8, 13). Ныне воспоминается падение прародителей, и в них общее всех нас падение. Чем оно посредствовалось? Поблажкою плоти и нарушением поста и воздержания. Падение – смерть; восстание – Живот. Хочешь внити в Живот – вступи в подвиг поста, и тем паче, что не можешь не сознать, что и твои собственные падения исходили из того же источника.

Кажется, довольно бы побуждений к тому, чтоб решиться на озлобление плоти в подвигах самоумерщвления в предлежащий пост. Но странное нечто совершается у нас: кому можно бы давать себе льготы, те наиболее себя озлобляют в посты; а кому следовало бы наиболее озлоблять себя постом, те самые широкие дают себе льготы. Праведники труд на труд себе прилагают, а грешники льготы за льготами себе позволяют. Уже не потому ли, что праведник себя грешником чувствует, а грешники ставят себя в рядах праведников? А если так, то на что лучше указания на самоослепление, в каком держит нас плотолюбие, и на что более разумного основания к тому, чтоб не слушать его и действовать наперекор ему?

Вступим же мужественно в поприще поста. Да не будет между нами робких плотоугодников, кои за жизнь свою дрожат, если лишат их какого-либо блюда или отстранят какую-либо утеху! Да не будет между нами и суемудренных плотоугодников, кои лелеяние плоти обратили в закон, в силу каких-то особых своих учений. Таких еще вначале посрамил Апостол, именуя их врагами Креста Христова: имже кончина погибель, имже бог чрево, и слава в студе их, иже земная мудрствуют (Флп. 3, 19). Ныне много слышится учений, расширяющих пути жизни, и много уже вошло обычаев, в которых привольно нашей плоти. Но будем помнить неложное слово Господа: внидите узкими враты: яко пространная врата и широкий путь вводяй в пагубу, и мнози суть входящий им. Что узкая врата и тесный путь вводяй в живот, и мало их есть, иже обретают его (Мф. 7, 13–14).

Прилепимся же и мы к тем немногим и в отверзающиеся пред нами врата утесняющего поста вступим бодренно, не позволяя себе суемудрых толкований и своевольных уклонений от того, что узаконено так мудро и что так спасительно исполнилось и исполняется всеми, понимавшими и понимающими цель и цену жизни во плоти не ради плоти (ср.: Рим. 8, 12). Аминь.


6 февраля 1866 года

Среда 1-й седмицы Великого поста

Главное для нас дело есть очищение совести

Благодарение Господу, сподобившему нас еще дожить до святого поста и еще начать поприще спасительного говения! Но, братие, позаботимся и воспользоваться сею милостию как следует, чтоб она послужила нам во спасение, а не в осуждение.

Цель говения нашего есть приготовление к неосужденному принятию Святых Христовых Тайн, к принятию Самого Господа, Который говорит: ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, и Аз в нем (Ин. 6, 56). Как Господь есть пречист, а мы нечисты, то Приобщению Святых Пречистых Христовых Тайн предшествует у нас очищение совести и получение всепрощения в Таинстве Покаяния. Кто чист, с тем уже несомненно сообщится Христос Спаситель. Он любообщителен, Сам ищет общения с нами; и если не общится – причина сему наша нечистота. Стало быть, главное для нас дело есть очищение совести и получение всепрощения в Таинстве покаяния. Вот на это и обратим ныне всю заботу и попечение.

Очистится в совести и получит всепрощение тот, кто как должно покается. Спрашивается теперь: кто же как должно кается? Тот, кто познает свои грехи и сознается в них искренно; сознавшись, сокрушается о них и оплакивает их; сокрушившись же и оплакавши, полагает твердое намерение более не оскорблять Бога грехами своими, – а наконец, в сих расположениях смиренно исповедует все грехи свои пред духовником, чтоб получить разрешение в них и явиться к Чаше Господней оправданным и чистым пред очами Божиими.

Все сие вам ведомо и было уже совершаемо вами неоднократно, так что и говорить вам о том нужно разве только для напоминания, что, несмотря на частое прохождение сего пути, он все останется тот же, другого нет, и если б кто стал изобретать новый, предпринял бы бесполезный труд.

Итак, опять озаботьтесь познать свои грехи и сознаться в них. Познать свои грехи – значит сказать, что такой и такой грех совершен нами; а сознаться в них – значит осудить себя в них, сказать: «Виноват», не допуская никаких оправданий и извинений. «Согрешил, виноват» – сии два слова надобно произнести прежде всего, произнести искренно.

Посмотрите же, в чем и как согрешили вы? Не думаю, чтоб это было трудно. Заповеди ведомы и совесть есть: заповедь укажет, что следовало нам делать, а совесть засвидетельствует, сделано ли то нами, или нет. Страсть, которую надобно одолевать, и грехи, которыми мы наипаче оскорбляем Господа, не могут укрыться от нашего внимания: они стоят на первом плане и неотразимо теснятся в сознании. «Это, – по слову Господа, – не спица, а “бревно в глазе!”» (ср.: Мф. 7, 3). Вот на них наляжьте всею строгостию самоиспытания и самоосуждения: ибо есть лукавство в грешном сердце нашем, что оно готово судить себя строго во всем, кроме своей главной немощи – нравственной, между тем как все другое, кроме главных грехов, есть в нравственном отношении малость. И выходит, что при нестрогом внимании к делу мы способны только оцеждать комара и пожирать верблюда (ср.: Мф. 23, 24) на нашем внутреннем суде. Сию-то неправоту и исправь каждый в себе прежде всего, то есть познай свою главную страсть и свои главные грехи и осуди себя в них, не допуская никаких извинений. А затем уже – обратись к познанию и других грехов, побочных, которые сравнительно с первыми можно назвать малыми, немногократными, нечаянными, случайными. Для сего просмотри заповеди Десятословия и заповеди о Блаженствах и смотри, какая заповедь нарушена и каких добродетелей недостает в сердце. Как в зеркале чистом, когда в него смотрятся с незакрытыми и незапорошенными глазами, видны и малые крапленки на лице, так обнаружатся все наши проступки и грехи в словах, делах и помышлениях, когда заставим совесть свою смотреться в зеркало заповедей Божиих, в слове Божием указанных. Останется только приложить к сему осуждение себя, сознание своей виновности, и это придет, когда отвергнем всякое оправдание себя чем бы то ни было; не станем извинять себя ни темпераментом, ни обстоятельствами жизни, ни родом служения и условиями отношений, ни увлечениями, ни неведением – словом, ничем; а сделаем так, чтоб, коль скоро замечен грех, искренно говорить: «Виноват! Безответно виноват!»

Сознавши грехи, надобно оплакать их, сокрушиться о том, что они сделаны. Кто искренно сказал: «Виноват», тому не далеко до того, чтоб сказать: «Зачем же все это мною сделано?», пожалеть о том, устыдить себя и поболеть пред Господом, устрашиться Суда Его и беды, ожидающей того, кто останется неоправданным во грехах своих! Не далеко до сего, однако ж, и это требует труда над собою, самоуправления и самопринуждения, ибо есть окаменение сердца, по которому, и сознавая грех, и не имея чем оправдаться в нем, говорят: «Что же такое?» Вот и надобно рукоятию рассуждения взять молот сокрушительных истин Божиих и поражать ими окамененное сердце, пока умягчится, сокрушится и воздохнет. Помяни неизреченные милости Божии, тебе явленные в творении, Промышлении и паче в Искуплении, и то, как ты оказываешься неблагодарным; помяни совершенства естества твоего, тобою униженные; помяни горькую участь, тобою заслуженную и от тебя, может быть, уже недалекую; помяни прежний покой и теперешнюю тяготу духа; помяни, сколько раз говорил ты: «Не буду! Не буду!» – и все грешил, и еще более и упорнее, чем прежде; помяни, что никто тебя не принуждал, сам по злому нраву своему грешил и оскорблял в лице Бога, Который все видит; и руку Его, которою Он останавливал тебя, ты отталкивал. Помяни смерть, Суд, ад; помяни и прочее все, чем надеешься сокрушить упорное сердце свое. Всячески тревожь его, возбуждай и приводи в движение. К сим размышлениям приложи молитву ко Господу, чтоб, как Владыка всяческих, дал тебе возобладать над сердцем своим, и, как огнь вошедши, разварил упорство сердца твоего и избавил тебя от окамененного нечувствия. Все употреби, чтоб дойти до воздыханий сердечных, ибо это есть корень покаяния. Предшествует сему познание грехов; последует решимость не грешить. Но и предыдущее бесполезно и последующего не ожидай, если нет сего связующего их звена – печали сердечной о грехах. Печаль только, яже по Бозе, покаяние нераскаянно (твердую решимость не грешить) во спасение соделовает (2 Кор. 7, 10). Что за покаяние, в котором нет сей печали, туги и сокрушения?!

Вслед за болезнью сердца о грехах придет и намерение отстать от них, не оскорблять ими более Господа и не губить себя. А за сим последует исповедание грехов, самое искреннее, и разрешение их, самое действенное. И совершится Покаяние, воистину спасительное.

Даруй, Господи, всем нам во дни сии сподобиться сего дара Божия! А то что пользы, если без чувств, со скукою или рассеянием будем стоять на службах, досадуя, что долго тянутся; время, свободное от служб, будем проводить в полусне и бездействии; затем холодно проговорим на духу: «Грешен» – про грехи, о которых спросят, и помышления не имея о том, что главною у нас целью должно быть совершенное исправление жизни? Что пользы? Это будет значить – исполнить обычай говения, а не говеть во спасение. Блюдите убо, как опасно ходите, паче в дни сии, когда враг, не искушая грехами, ухитряется делать бесполезными дарованные нам благодатию Божиею средства к очищению от грехов и тем продолжить владычество свое над нами. Аминь.


8 марта 1861 года

О познании грехов и самопознании

Вот уже не один день проходим мы подвиг пощения и говения: довольно уже смирена плоть; мысли улеглись; внимание установилось. Пора теперь заняться и окончательным приготовлением к Покаянию и Исповеди. Покаяние с Исповедию – сердце говения. Предыдущие подвиги служат приготовлением к ним, а Святое Причащение увенчивает и завершает все. Без настоящего Покаяния и Исповеди и подвиги останутся бесплодными, и Святое Причащение будет не во исцеление души и тела. Войдемте же в себя и займемся сим как следует. Исповедание грехов не представляет больших затруднений, когда успеет человек совладеть с собою и положить намерение оставить грех; но он не совладает с собою, пока не раскается; не раскается, пока не осудит себя, и не осудит, пока не познает грехов своих. Так исходное дело в Покаянии – познание грехов своих.

Войди же теперь всякий в себя и займись прежде всего рассмотрением жизни своей и всего, что в ней было неисправного. Конечно, всякий готов говорить и говорить о себе, что он грешен, и не говорит только, а нередко и чувствует себя таковым; но сия греховность представляется нам в нас в виде смутном и неопределенном. Этого мало; приступая к Исповеди, надобно определительно разъяснить себе, что именно в нас нечисто и грешно и в какой мере? Надобно знать свои грехи ясно и раздельно: как бы численно. Для сего вот что сделай: поставь с одной стороны Закон Божий, а с другой – собственную жизнь – и смотри, в чем они сходны и в чем не сходны? Бери или свои дела и подводи их под Закон, чтоб видеть, законны ли они, или бери Закон и смотри, исполнялся ли он как следует в жизни твоей или нет? Например, ты был оскорблен и отмстил: так ли велит закон христианский? Видел погрешности других и осуждал: так ли следует по заповедям Христовым? Сделал что доброе и высился или трубил пред собою: позволительно ли так делать христианину? Или закон велит в церковь Божию ходить неленостно и стоять в ней благоговейно, во внимании и молитве: исполнялось ли это? Закон велит не похотствовать, не гневаться, не завидовать, не присвоять чужого и прочее: сообразовалось ли поведение наше с сими правилами?.. Так пройди и Закон весь, и свою жизнь всю. Но чтоб ничего не опустить в сем важном деле самоиспытания; хорошо держаться в нем какого-либо порядка. Вообрази себе яснее все обязанности наши в отношении к Богу, ближнему и самим себе, и потом точнее и подробнее просмотри свою жизнь по всем сим отношениям. Или перебирай заповеди Десятословия, одну за другою, со всеми частными предписаниями, содержащимися в них, и смотри, исполнил ли ты все требуемое ими? Читай также, кто может, Нагорную беседу Спасителя, где Он изъясняет Закон древний, восполняя его духом христианским, или читай послания апостольские в последних главах, где излагаются обязательные для христиан дела и распоряжения в общих обозрениях: например, с 12-й главы Послания к Римлянам или с 4-й Послания к Ефесянам, Послание апостола Иакова и св. Иоанна Богослова Первое и прочее. Смотрись во все это, как в зеркало, и увидишь, где в тебе какое есть пятно или безобразие.

Вследствие такого пересмотра жизни откроется, в числе наших дел, слов, чувств, помышлений и желаний множество или прямо противозаконных, или полузаконных, таких то есть, в коих не совсем чисты были намерения, хоть они внешне и сообразны с законом; соберется всего многое множество, и, может быть, вся жизнь окажется составленною из одних дел недобрых, как непрерывная цепь или непрерывный ряд изделий безобразных и отвратительных.

Но в этом только начало самопознания, и останавливаться на сем не должно. Надобно проходить далее в познании своей греховности или глубже входить в греховное сердце свое. Под делами и словами, под частными мыслями, желаниями и чувствами лежат постоянные расположения сердца, служащие для них источником; совокупность сих расположений составляет личность человека и определяет его характер: их-то потому особенно и надо узнать. Труда тут немного: добросовестность наша пред собою не позволит нам скрыть – чем обладается сердце наше и какие обитают в нем властители? А то и осязательного можно указать о том свидетеля, именно: какие действия недобрые чаще вырываются, и притом с такою силою, что мы совладать с собою не можем, для тех надобно полагать в сердце соответственную склонность или страсть, которая и служит постоянным их производителем. Если, например, кто, указывая на другого, в одном случае скажет: «Смотри, что он делает!» – в другом с досадою повторит: «Какая несообразность!» – а та мину покажет насмешливую и вообще охотнее и больше говорит о чужих делах с невыгодной стороны, тому нетрудно догадаться, что он недугует богопротивною страстию к осуждению.

Такое рассмотрение приведет нас к познанию господствующих в нас страстей или одной преобладающей над всеми. Известно вам, что корень всему злу в нас есть самолюбие. Из самолюбия выходят гордость, корыстность и страсть к наслаждениям, а от них уже и все прочие страсти. Они все есть у всякого, кто грешит, но не у всех в одинаковой степени: у одного гордость преобладает, у другого – корыстность, у третьего – страсть к наслаждениям. И гордый не чужд корыстных видов и наслаждений, но легко одолевает их, когда удовлетворение ими может унизить его; и своекорыстный готов поутешиться, если это ему ничего не стоит, и прочее. Так, у всякого одна какая-либо страсть господствует, а другие стоят как бы в тени и в подчинении ей. Эту-то господственную и надобно увидеть и определить, чтоб потом на нее решительнее и действовать можно было. Один святой отец говорит: «Господь требует от тебя восстановления целомудрия, а ты богадельни да часовни строишь: исправь прежде первое, и второе благоприятно будет!»

Но и еще далее надобно идти в познании себя. После всего надобно определить общий дух жизни нашей, или отличительную черту ее, именно: кому мы служим? Господу или себе и греху? Что имеем в виду? Себя или Господа – Его славу и угождение Ему? За кого всегда стоим? За имя Божие или за свое? Эта черта определяет, что мы такое сами в себе и чего потому ожидать себе должны. Познанием сего возглавляется самопознание. Это – общий вывод из предыдущего, который сам собою скажется в совести, ясно определится в сознании и исповедуется пред лицем Господа Всеведущего.

Так, наконец, вообразится вся картина нашей греховности и вся история нашей греховной жизни: дела, чувства и расположения и главный дух жизни! Вслед за сим надобно возболезновать о себе и оплакать грехи свои.

Познавши свою греховность, не будь холодным ее зрителем. Не проходи ее мысленно с таким же равнодушием, как ходят по чужому запущенному и заросшему дурною травою полю. Приблизь сие познание к совести и вместе с нею начни возбуждать в сердце спасительные покаянные чувства. Сим чувствам естественно самим собою следовало бы происходить в нас, но не всегда бывает так. Сердце огрубевает от греха. Как чернорабочий человек грубеет от свойства своих работ, так грубеет сердце у человека, который сам себя предает на черную работу греху и страстям, копает рожцы (выжимки оливковых плодов, шедшие в корм свиньям) и питается ими. Потому нелегко оно умягчается, когда надо бывает возводить его к раскаянию. Вот и еще труд, и труд более значительный, ибо в деле покаяния – все от чувств сердца!

Приступая к сему, прежде всего понудь себя дойти до самообличения, напрягись возбудить в себе чувство виновности, так, чтоб во глубине сердца твоего сказалось: «Виноват!» Тут будет борьба с самооправданием или извинениями своих падений и грехов. Чтоб отогнать их, устрани из внимания всё, оставь себя одного и Бога Судию и без укрывательства укори себя: «Знал ты, что не надобно грешить, – и грешил, мог воздержаться и избежать увлечения – и не употребил во благо свое своего самовластия; и совесть претила тебе, а ты с презорством (с пренебрежением) заглушал сей Божий в тебе глас». Затем сообрази места, времена и обстоятельства греховных дел своих и из всего извлеки сведения, которые заставили бы сердце твое и совесть твою проникнуться чувством виновности и воззвать: «Виноват! Ничего не имею в оправдание!» Так переходи от одного греха и от одного нечистого расположения к другому и ко всему, как подпись какую, прилагай: «Виноват!»

Совершая добросовестно сие действие обличения, ты сердечно утвердишь за собою все грехи свои; сознаешься, что и в том виноват, и в другом, и в третьем – во всем виноват; облечешься как бы во грехи свои и почувствуешь, что они лежат на тебе всею своею тяжести; сознаешь себя безответным в них и воззовешь: «Окаянен аз!» После же того как произойдет сие в сердце твоем, поспеши возбуждать или изводить из сердца, предрасположенного уже к тому, болезненные чувства, составляющие содержание истинного раскаяния, именно: печаль, что оскорбил Бога; стыд, что довел себя до такой неисправности; жаление, что мог воздержаться и не воздержался, и досаду на свой грешный произвол, не внимавший никаким внушениям разума и совести. Чувства сии сами собою готовы будут возрождаться из сердца после сознания грехов и своей виновности; но ты и сам помогай им развиваться и раздражай их сильнее и сильнее. Пусть горит в них душа, как в огне: чем более будет гореть и чем сильнее будет горение, тем спасительнее. Предел, до которого надо довести сие болезнование о грехах, есть омерзение к грехам и отвращение от них. В сем отвращении опора решимости не грешить и надежда самоисправления. Кто отвращение возымел ко греху, тот стал вне его или изверг его из себя и имеет теперь полную свободу действовать, не чувствуя влечений его. Вот минута, когда смело можешь приступить к обету – не грешить, который произнесется в сердце твоем пред лицем Господа. Пади тогда пред Ним и скажи: «Не буду! Никогда не буду грешить, хотя бы умереть пришлось, только спаси и помилуй!» Сей сердечный обет должен увенчать чувства раскаяния и засвидетельствовать их искренность. Он не в слове, а в чувстве и составляет внутренний завет сердца с Богом, восстановляет религию сердца.

Доселе только и имел я намерение довесть внимание ваше. Начните распознанием своей греховности, пройдите чрез обличение себя и болезненные чувства раскаяния и окончите решимостию не грешить, закрепив ее обетом пред лицем Господа – быть прочее время исправными и в жизни. Кто прейдет весь ряд сих действий, тому никакого труда не будет на Исповеди чистосердечно открыть всю нечистоту свою, тот принесет полную, искреннюю, безжалостную к себе Исповедь и за то получит вседейственное разрешение от Господа, устами духовного отца своего, которое исполнит глубоким миром и обрадованием все существо его. Благодать Всесвятаго Духа, не могшая обитать в сердце грехолюбивом, снова вселится в него, и он явится обновленным, как вначале вышел из купели Крещения. Сей великой и неизреченной милости да сподобит всех нас Господь и Спаситель наш! Аминь.


4 марта 1864 года

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации