Текст книги "Быстрый мир"

УТРО

Солнце встало над деревней. Местные жители готовили еду, улыбались утру и безоблачному небу над головой.

Ветер шептался сам с собой в листве, а утренние птицы щебетали среди ветвей.

Рита проснулась раньше Мефодия. Она несколько минут лежала, прислушиваясь к своим ощущениям. Ощущения были приятными. Она осторожно дотронулась кончиками пальцев до лица Мефодия, и тот, смешно сморщившись, открыл глаза.

– Доброе утро, солнце уже встало.

– Доброе.

Ему было непривычно и от этого неловко. Он много лет засыпал один. Все те женщины, которые приезжали к нему, уезжали после близости на такси. Для него так было легче. Все-таки, одно дело секс, а другое – просыпаться утром с другим человеком в одной постели.

– Ты какой-то недовольный.

– Нет, я просто чувствую себя не в своей тарелке, – он улыбнулся, – как-то не часто так вот получается открывать глаза, а рядом юная красавица.

Сев на кровать, Мефодий натянул штаны и рубаху:

– Мой тебе совет, Рита, не строй воздушных замков.

– Я понимаю. Я прекрасно понимаю, что эта ночь была чем-то вроде психотерапии. Тебе нужно было выплеснуть напряжение, да и мне тоже.

Рита хотела сказать что-то другое, но не всегда стоит говорить, то, что на душе. Можно все испортить. Напугать.

– Мне, конечно, было приятно…

– Тссс! – Рита прижала палец к его губам, – Я все понимаю. Расслабься. Не думай об этом. Отпусти ситуацию.

– Как скажешь, – он встал и подошел к окну. – Пастораль…

Рита, не одеваясь, подошла к нему и обняла сзади. Он не был против. Он смотрел в окно, а она, закрыв глаза, уткнулись лицом в его одежду.

Наутро все становится четче, но не всегда понятнее. Утром два человека могут почувствовать, что они стали гораздо ближе, но рациональный ум старается гнать эти мысли. Именно во избежание таких вот ситуаций Мефодий предпочитал засыпать один.

– Ладно, пора, наверное, выходить. Одевайся.

Рита, подняв с пола сарафан, надела его на себя:

– Жалко, расчески нет. Тебе-то хорошо, а у меня черте что на голове.

– Угу, – буркнул Мефодий и толкнул дверь в столовую.

Галя и Макс уже были там. Перед ними на столе стояла глиняный горшок с чем-то дымящимся.

– Опа! – Макс посмотрел на выходящих из одной комнаты Риту и Мефодия, – кто-то уводит моих поклонниц.

– Еще раз пошутишь на эту тему, я тебе под дых дам, – Мефодий сел на скамейку, – ну, что, завтракаем?

– Да, давайте я кашу по тарелкам разложу, – Галя зачерпнула поварешкой из горшка, – Рита, а тебе идет сарафан.

– Спасибо. Сейчас поедим, переоденусь.

– Да ладно тебе, так же красиво. Или это только для ночных визитов? – улыбнулся Макс.

Через полсекунды он лежал на полу, держась за живот.

– Ты, чего, озверел? – хватая воздух ртом, спросил Максим.

– Я предупреждал, – Мефодий стоял над ним, – давай, вставай. Через пару минут пройдет.

– Мефодий, мне кажется, ты перегибаешь палку, – Галя поставила перед Мефодием тарелку.

– При всем уважении, Макс, есть та грань, за которую переходить не стоит. Нельзя обижать женщин.

Максим сел на скамейку:

– Ладно, Рита, извини, был не прав.

– Давайте мы не будем ссориться и устраивать разборки, – Рита строго посмотрела на Мефодия, – если так реагировать на каждую глупость, умрешь от невроза или инфаркта.

Они молча доели завтрак.

– Ну, что, – положив ложку, обратился к присутствующим Мефодий, – мы готовы к тому, чтобы принести в этот мир доброе и вечное?

– Да, фиг знает, – буркнул Макс, – я не уверен в своих силах. Ну, какой из меня преподаватель?

– Макс, ты бы меня мог научить играть на гитаре? – спросила Галя.

– Ну, чисто теоретически, да.

– Вот. А в нотах разбираться?

– Я мог бы показать их значение, а там уже все зависит от способностей. Я имею в виду, твоих, конечно же.

– Вот и не парься!

– А ты сама-то уверена, что справишься?

– Как я поняла, они могут учиться быстро. Плюс, язык тут развит. Думаю, что проблем не возникнет.

– Эх, мне бы твой оптимизм.

– Макс, не грусти, – Рита, встав из-за стола, похлопал его по плечу, – ты, хотя бы, умеешь что-то, а мне нужно будет рассказать им о том, что я знаю достаточно приблизительно.

Сделав несколько шагов, Рита зашла в свою комнату. Она сняла сарафан, надела брюки и рубашку и снова вышла:

– Да, так-то удобнее.

– Знаете, – Мефодий сложил руки на груди, – меня, вот, больше волнует, что будет дальше. Ну, научим мы их, а что потом?

– Они говорили, что мы можем остаться жить с ними, – Рита села рядом, – Ну, или как-то так.

– Понимаете ли, мы сейчас сидим в доме, который охраняется их солдатами. Нас не показывают местным жителям. Думаете, что что-то изменится?

– Ну, не будут же они поколениями нас держать под охраной.

– Рита, я это прекрасно понимаю. Но я не представляю, как тут жить. Как обживаться, чем заниматься. Будут меняться люди, а мы будем медленно стареть. Ты представь, что сейчас живы бы были те, кто, например, видел революцию 1917-ого года!

– Да, тогда бы мы много нового, я думаю, узнали.

– Вот и я думаю, что мы опасны для них. Опасны тем, что через несколько их поколений сможем подробно рассказать их потомкам, что и как было. Мы представляем угрозу для их политического развития.

– Думаешь, нас грохнут? – Галя настороженно посмотрела на него, – Предполагаешь, что мы не сможем договориться тихо-мирно жить с ними?

– Не знаю. Но нужно быть настороже. Я расскажу им некоторые методы ведения войны, но, не думаю, что стоит им вываливать современные секреты. Проведу экскурс в историю, вспомню Куликовскую битву, Ледовое побоище, Бородино, например. Они не так круто развиты, чтобы знания о войнах двадцатого века были им полезны. Элементарно, они только приблизительно знают, как использовать пушки, а сами с луками бродят.

– Интересно, какие?

– Я не знаю, что они из себя представляют, но их главный по армии сказал, что есть.

Макс встал из-за стола и стал ходить по комнате вперед-назад:

– Да, я тоже думаю, что не нужно им про драм-н-бэйс рассказывать. Покажу Баха с каким-нибудь Шопеном, потом пускай сами выдумывают. Главное же, это основа. Так ведь?

В дверях появился Антон:

– Доброе утро, друзья.

– Доброе.

– Как я вижу, вы уже готовы. Надеюсь, завтрак был вкусным?

– Да, спасибо, – Рита показала большой палец, – а у вас расчески, случайно, нет, а то волосы совсем спутались.

– Есть, – Рита не ожидала такого ответа, – простите, что упустили этот момент и не позаботились заранее.

Он достал из кармана деревянный гребень и протянул его девушке.

– Спасибочки.

– У тебя очень красивые волосы. Как крыло ворона.

Рита сделала вид, что не услышала комплимента. Она прошлась расческой по волосам и передала ее Гале.

– О, да, вот это в тему!

– Антон, вы сейчас отведете нас в ваш учебный центр?

– Мефодий, у нас нет как такового учебного центра, у нас есть хранилища знаний. Галя сегодня будет в книжном доме, например. Мы не храним все в одном месте. Это рискованно. Если вечные узнают о том, что у нас собрано и решат все уничтожить, у них не получится сделать это одним ударом.

– Умно.

Антон сел на одну из скамеек:

– Через минуту выходим. Солдаты проводят каждого из вас. Занятия с нашими учителями займут весь день, после вы снова встретитесь здесь за ужином.

– Антон, ты правда наследник князя?

– Да, Галя, все так. Сейчас я занимаюсь вами, поскольку ваше пребывание входит в область княжеских секретов. Кто-то из фамилии должен контролировать такие вещи.

– Понятно.

Повисла пауза. За окном пели птицы.

ДЕНЬ

Несмотря на то, что уже начинался день, все равно складывалось ощущение, что деревня расселена. Дома, заборы, деревья, дорожки и ни одного жителя.

– Я же говорю, поскольку вы являетесь частью княжеского секрета, мы попросили жителей в определенные моменты не выходить на улицу.

– В какие такие моменты?

– Мефодий, – Антон сделал паузу, – ты же сам понимаешь, о чем я. Когда запланировано ваше передвижение по маршруту, по улицам проходит глашатай. Когда вы минуете ту или иную улицу, глашатай сообщает, что можно возвращаться к повседневным делам.

Они вчетвером в компании Антона и шести лучников шли по широкой улице. Несмотря на то, что было светло, ничего разглядеть из-за глухих заборов не получалось. Разве, что, верхушки домов, но они ничего не говорили о том, что происходит во дворах.

– Почему у вас сплошные заборы? – Галя обратилась к Антону, – не в плане, что их так много, хотя и это тоже, а в том смысле, что они глухие. Даже никакой щелочки между досками. Сплошная стена.

– С одной стороны, это сделано ради безопасности, с другой, это позволяет нашим горожанам в определенном смысле иметь свое личное пространство. В пределах своего участка человек может делать все что угодно. Главное, это не вредить городищу и не подвергать опасности других жителей.

– Вы нас долго будете держать в тайне даже от своих сограждан?

– Галя, я не могу ответить на этот вопрос. Это решает князь.

Заборы, заборы, заборы… Как же это похоже на человека! Вот, есть у тебя что-то, так надо отделиться ото всех, получше спрятаться и наслаждаться своей самоизоляцией.

Говоря о личном пространстве, человек укрепляет окружающих в мысли, что он просто не любит или боится людей. Возможно, что и то и другое. Человек часто боится чужого мнения, от чего прячет сам себя за стенами, заборами, ширмами и перегородками. Но признать этот страх страшно, вот и прикрывает его человек аморфным определением – «личное пространство». Если спросить человека, что это и зачем, он промямлит что-то о том, что это возможность заняться своими делами. Но зачем тогда забор?

Они вышли на перекресток.

– А вот здесь мы должны разделится. Мефодий и Рита идут со мной, а вас, Максим и Галина, проводят до хранилищей наши солдаты.

– Хорошо, – Макс посмотрел в ту сторону, куда указал Антон.

Два лучника пошли рядом. Бойцы выглядит подтянуто и свежо. Совсем молодые парни с луками и колчанами со стрелами за спинами. У каждого из них на поясе висела сабля в ножнах.

Боковая улочка также не отличалась разнообразием того, что на ней можно было увидеть. Все те же заборы, все те же деревья за ними.

У одного из заборов стояли две женщины. Галя узнала Елену, а Макс Милану.

– Привет, Максим.

– Доброе утро, Галя.

Милана взяла Максима за руку, жестом показала лучникам, что все нормально и завела его в один из дворов.

– Очень рада тебя видеть. Пообщались с князем?

– Да, разговор был интересным.

Они поднялись по ступенькам деревянного крыльца и вошли в маленький домик.

– Хранилище под землей, а в доме живет мой отец. Но он сейчас у князя.

– Понятно.

В прихожей Милана отодвинула цветастый коврик и, сев на корточки, дернула железную скобу, открыв люк:

– Нам вниз.

Макс увидел каменные ступеньки. Милана снова взяла его за руку и сделала шаг.

Помещение под домом занимало гораздо большую площадь, чем сам дом. Кирпичные стены, свечи и факелы, полки… Интересно, это они сами построили, или осталось от прежнего мира? У дальней стены стояло пианино. Рядом висело несколько гитар и парочка духовых инструментов.

– Вот здесь мы и храним то, что помогало вам делать музыку.

Максим снял со стены одну из гитар. Было видно, что за инструментом ухаживают. Даже пыли нет. Проведя по струнам, он даже не удивился, что она расстроена. Да и струны сами были, мягко говоря, не в лучшем состоянии.

– Эх, струнки бы поменять…

Милана молча подошла к одному из шкафов и, взяв с полки, пластиковый конверт, протянула его Максиму.

– Да, ладно! Новые струны! Ничего себе!

– Мы нашли это в развалинах в ничьих землях. У нас много таких. Наши долго не могли понять, что это. Но тут гитара нарисована. Кто-то понял, что это что-то для инструмента и принес их ко мне. А ты можешь поменять их на двух гитарах?

– А зачем на двух?

– Я буду учиться. Заодно объясни, как именно они должны быть натянуты.

Максим снял со стены еще одну «акустику». Через несколько минут он протянул инструмент Милане, а сам взял второй.

– Вот, смотри, самая тонкая струна внизу. Она соответствует ноте «ми».

– Что это значит?

Максим открыл крышку пианино. Оно тоже оказалось не настроено, но все-таки он смог найти пару клавиш, дающих чистую ноту. Макс ударил по одной из них.

– Слышишь?

– Да, – Милана протянула это слово, четко попав в ноту, – нота, как я понимаю, это высота звука?

– Совершенно верно.

Подкрутив колок, он тронул одной рукой струну, а второй снова ударил по клавише:

– Чувствуешь, они звучат в унисон.

– Да! – Милана снова попала в «ми» и сама смогла настроить первую струну.

– Ого, да ты на лету схватываешь! Теперь по этой струне мы настроим все остальные…

Милана повторила все действия Макса, сама справившись с инструментом.

– Мы очень быстро обучаемся. Теперь покажи, как на этом играть, и как это связано с теми нотными знаками.

– Очень просто, смотри…

Милана, как дитя, радовалась, когда у нее что-то получалось и упорно повторяла то или иное действие, если не выходило с первого раза.

Если бы Максим не был в курсе того, что она никогда ни на чем не играла, он мог бы решить, что Милана попросту подшутила над ним, заставив примерить роль преподавателя. Однако, судя по всему, люди из этого мира действительно быстро учатся. Она задавала множество вопросов, внимательно слушала, повторяла за ним и постоянно улыбалась:

– Максим, музыка, действительно, прекрасна. Вроде бы просто составить закономерность созвучий нот, но за этим всем прячется что-то, что будит фантазию. Скажи, как называется произведение, которое я только что сыграла?

– «Лунная Соната». Ее написал композитор Бетховен.

– Лунная… – она сделала паузу, – наверное, нужно попробовать ночью сыграть ее, глядя на Луну.

Сверху постучали. Милана отложила гитару и поднялась наверх. Вернулась она через минуту, держа в руках поднос с обедом:

– Полдня прошло, а мы уже так много освоили.

– Да, Милана, это поразительно. Скажи, а это все у вас так быстро учатся?

– Это особенность наших людей. Когда ты живешь мало, то жить приходится быстрее. И мы живем быстрее. Постепенно, правда, замедляемся, но пока нас хватает на то, чтобы за один день освоить азы какого-либо искусства или ремесла.

Милана поставила поднос на пол и сама села рядом:

– Тут нет обеденного стола, и я часто обедаю именно так.

– Да, все нормально, – Максим сел напротив, – сейчас поедим и продолжим. Правда, я уже и не знают, что показывать.

– Спой мне свои песни.

Максим взял гитару и взял несколько аккордов. Это было странно – петь свои хиты, которые совсем недавно он исполнял перед многотысячной толпой, в подвале в неизвестном мире для своей первой и невероятно одаренной ученицы.

– У тебя необычные песни. Вторая очень хорошая, а первая не понравилась.

– Спасибо за честность.

– А давай попробуем сыграть их в две гитары? Ты веди ритм, а я проведу мелодическую линию.

– Уверена, что справишься?

– Я должна справится. Это мой долг перед нашим народом.

Через несколько домов от хранилища инструментов находилось что-то вроде библиотеки. В огромной комнате стояли десятки стеллажей, на которых без какой-либо системы были разложены сотни книг.

Елена с Галей поднялись по деревянным ступеням и оказались внутри избы.

– Ничего себе, – оглядевшись сказала Галя, – да у вас тут куча всего!

– Мы не знаем, что ценно, а что нет. Нам очень нужна твоя помощь. Хранить столько книг небезопасно.

– Небезопасно?

– Мы очень боимся, что Вечные обнаружат это хранилище и сожгут его. В лесах у нас есть еще одно место, где хранятся книги, но оно настолько секретно, что даже я не была там ни разу. Князь говорит, что это где-то под землей.

Галю поразила чистота в помещении. Ей показалось, что даже в солнечных лучах, проникающих сюда сквозь окна, не было ни одной пылинки.

– Раз в неделю мы перебираем все книги. Это ценные предметы, и уход за ними чрезвычайно важен. Точно также Олег хранит боевую машину, которую мы обнаружили, когда возводили город.

– Боевую машину?

– Да, ее обязательно покажут Мефодию. Но пока суть не в этом. Что вы скажете об этом собрании?

Галя прошла вдоль стеллажей. Пару книг она достала с полки, повертела в руках и поставила обратно:

– Ну, что сказать. У вас много чего собрано. Есть много полезного, но есть и откровенный шлак.

– Что значит это слово? – Елена подняла брови.

– Я имею в виду, что некоторые книги не представляют никакой художественной, научной или культурной ценности. Например, вот это развлекательная книжка для домохозяек. Писательница, ее написавшая, в нашем мире выпустила огромное количество подобных детективчиков.

– Я бы не хотела, чтобы ты, Галя, была столь категорична. Нам важна любая информация. То, что для вас кажется пустышкой, нам может рассказать много нового.

Елена была права. Вот, листаешь ты себе дешевый любовный роман, а в нем есть пара строк, отсылающих к другому, и больше нигде это другое не упоминается. И дело только читателя, пройти по этой ссылке или нет.

Когда-то для одного из первых выпусков своего блога Галя брала интервью у известного писателя Стогова, который сначала публиковал легкие развлекательные романы, а потом вдруг перешел на документалистику:

– Ты, вот, прикинь, погибнет наша цивилизация, и потомки найдут книгу про Винни Пуха. И это будет единственная книга, дошедшая до них. Ее расшифруют, а потом в учебниках истории напишут, что на планете жили говорящие медведи, которые дружили со свиньями, умеющими стрелять из ружья. Скажи, кто такой Винни Пух? Я его не знаю. Поэтому я предпочитаю сейчас писать о том, что вижу вокруг, о том, что происходит здесь и сейчас.

К слову сказать, пару книг Стогова тоже лежали на полках. Наверное, ему было бы приятно узнать, что его романы пережили нашу цивилизацию.

– Ты о чем-то задумалась? – Елена подошла к Гале, – или тебе грустно?

– Да, я вспомнила одного своего знакомого. Не важно, в общем-то. Так как тебя научить читать?

Рано или поздно люди переходят на «ты», и нет ничего глупее, чем договариваться об этом. Это случается само собой.

– Открой любую книгу и читай вслух, веди пальцем по строке, а потом я попробую сама…

– Кстати, если говорить строго, то это мог бы любой из нас.

– Но в старинном листке именно ты указана как та, что владеешь этими знаниями.

Галя вспомнила фотографию из газеты:

– Ну, ладно. Выбирай тогда любую.

Елена подошла к стеллажу и достала увесистый том в цветной обложке.

– Ого, «Ночной Дозор» со всеми продолжениями, – улыбнулась Галя, – открывай.

Взяв книгу в руки, Галя начала читать. Она читала медленно, ведя кончиком указательного по строке. Перевернув страницу, она повернулась к стоящей за ее плечом Елене:

– Все понятно?

– Да, давай я попробую.

Случилось удивительное, Елена действительно начала читать. Причем, судя по ее лицу, она сама восприняла это как должное. Мол, ну, да, я мечтала научиться делать это, а сейчас сделала. Все нормально!

– Ну, как? – дочитав абзац, она посмотрела на Галю, – нигде не ошиблась?

– Лена, ты же сама понимаешь, что нигде. Но я очень удивлена. Как такое вообще возможно?

– Тебе же сказали, что мы очень быстро учимся, – она улыбнулась, – я только не совсем поняла, что за значки между буквами. Ты их никак не читала. Я сначала подумала, что они после слова как-то влияют на длину последней буквы, но там были слова, которые не кончались на тянущиеся.

– Это ты сама так назвала буквы, типа, «а», «о» и подобные? Мы называем их «гласные». А эти значки… – Галя задумалась, как бы это сформулировать просто и понятно, – Они обозначают интонационные паузы и делят текст на смысловые куски. Есть ряд правил, как их использовать.

– Расскажи!

Положив книгу на полку, Галя пошла между стеллажей. Где-то мельком она видела здесь несколько школьных учебников. А, вот…

– По этим книгам мы учимся правилам языка.

– Русский язык, – прочитала Елена, – а это, что за буква? Вот тут, прямо перед словом «класс».

– Это не буква, – Гале почему-то было немного смешно от того, что взрослый человек задает такие вопросы, – это цифра. Тут написано, что это учебник для пятого класса. В школе учатся много лет, и каждый год обучения называют классом.

– Расскажи мне о цифрах.

Галя не была сильна в математике, однако она прекрасно понимала, что, умея читать, Елена вполне сможет сама постичь и эту науку. Главное сейчас не углубляться, а то и самой можно запутаться:

– А эта цифра называется «ноль».

– Это сколько?

– Это нисколько. Этой цифрой обозначается отсутствие количества. А еще она используется для того, чтобы написать числа в десять раз больше, чем, например, один или два. Ты добавляешь ноль и получается десять или двадцать.

– Как странно. Ты не пытаешься дать мне ложное знание? – Елена отошла на несколько шагов, – как может одно и тоже быть ничем и при добавлении этого ничто к чему-нибудь, увеличивать это в десять раз?

– Ты слишком уж буквально все воспринимаешь. Это всего лишь знаки, которыми обозначают что-то. Это, например, как буква «а», которая сама по себе является маленьким, назовем это так, словом. И есть буква «у», которая тоже может быть маленьким словом, – Галя решила максимально упростить объяснение, – а написанные вместе они дают третье слова «ау».

– А! – протянула Елена и улыбнулась, – понятно.

Следующий час они ходили между полками, и Галя выбирала школьные учебники. В одну пачку она сложила все, что относится к изучению языка, в другую то, что имеет отношение к математике.

– Вот, посмотри, если освоить эти программы, то получишь основу для изучения любой науки. Ну, кроме музыки, наверное. Там свои знаки, но, думаю, Максим все объяснил Милане.

– Музыка меня не интересует. Она не имеет практической пользы, – взгляд Елены стал строгим, – я считаю, что это вредное знание. Я говорила об этом князю, но Милана говорила более убедительно. Наш князь, хоть и сильный, но он слишком идеализирует мир. К музыке мы всегда успеем прийти. Сейчас знания о нашем мире гораздо важнее.

– А как же душа? Как же покой и радость от красивых мелодий?

– Я не верю в то, что она спасет человека от неверного пути. Только отвлечет. Собственно, Милана, несмотря на свой статус, у нас считается не совсем нормальной. Она носится со всем этим. Пускай она освоит, конечно, эти знания, что ей даст Максим, но использовать их нам пока рано. А, может быть, они вообще окажутся лишними.

Галя не нашлась, что ответить ей. Она молча перебирала книги.

Нет, ничего страшного она не услышала, но музыка наравне с литературой всегда была частью культуры, сформировавшей лицо ее мира.

Когда-то именно музыка Макса сформировала личность Риты. Конечно, она и представить себе не могла, что когда-нибудь ее личность будет интересна кому-то только потому, что она в юности много гуляла по стройкам, но и это уже что-то. Все-таки не бесполезной выросла.

– Значит, вы говорите, что фундамент необходим даже при возведении маленьких домов, типа того, в котором мы сейчас?

Они с Ильей-строителем сидели в маленьком бревенчатом домике за столом и рассматривали старые планы зданий, которые, как он сказал, передали ему из некого большого хранилища книг.

Илье было семь с половиной лет. Выглядел он как мужчина за семьдесят. Взлохмаченный дядька с бородой, большим носом и глазами навыкат.

– Конечно. Я же объяснила вам, что это застрахует дом от возможной деформации и придаст устойчивость. Вы сейчас прямо на землю избы ставите?

В общем-то Илья был приятным собеседником, но он никогда не довольствовался ответами Риты. Каждый ответ вызывал просто-напросто шквал дополнительных вопросов. Он что-то уточнял, что-то переспрашивал, все подвергал сомнению.

– Мы находили старые фундаменты, но всегда считали их блажью тех, кто был до нас. Мы, либо делаем погреба, либо ставим дом прямо на землю. И еще ни разу дом никуда не девался.

– Илья, вы спросили, я ответила. Мы строим именно так. Фундамент, сваи… Я же вам уже два раза рассказывала это.

– Ну, не серчай, – Илья будто резко стал очень грустным, – понимаешь, когда всю жизнь строишь так, а приходит девчушка и начинает говорить, что ты делаешь неправильно, то это не очень приятно. Я понимаю, что твои знания очень важны. Но очень грустно понимать, что мои знания несовершенны.

– Зачем вы так говорите? Я уверена, что рано или поздно вы бы сами пришли к тому, о чем я пытаюсь рассказать. У вас наверняка много книг о строительстве. Галя научит вашу Елену, а та вас. Да и, смотрите, какую гостевую избу вы отстроили…

– Ох, гостевая изба. Это очень большой вопрос. Она пришла к нам из того мира, который был здесь до нас. Я всегда против холодных камней. Я за живое и дышащее.

– Смотрите, мне сказали, что я должна передать знания. Я делюсь ими с вами. И только вам решать, воспользоваться ими, или нет.

– Знаешь, ко мне вчера пришел Главный Соглядатай. Он ничего толком не объяснил. Сказал только, что я должен согласиться с тобой. Что ты каким-то образом попала в наш мир из мира тех, кто был здесь до нас…

– Значит, вы должны восстановить искусство предков. Я понимаю, что что-то случилось. После этого человечество изменилось. Вы стали жить меньше. Появились какие-то Вечные…

Илья встал из-за стола и подошел к окну. У Риты появилось какое-то странное ощущение, будто он что-то хочет сказать, но, почему-то, не решается.

– Знаешь, – он повернулся к ней, – я вижу, что ты хорошая и умная девочка. Я знаю, что ты пришла не одна. Мне жить осталось не так много. И терять, в общем-то, нечего…

– И?

– Понимаешь, – он снова сел за стол, – я могу посоветовать кое-что… Не говорите всего, что знаете. Не рассказывайте нам. Князь Леонид не самый хороший человек. Он жаждет власти. И то, что он прикрывается прогрессом, это лишь ширма для того, чтобы начать самую большую войну.

– Стоп! – Рита огляделась по сторонам и перешла на шепот, – что вы такое говорите? Вас услышат.

– Кто? Князь слишком озабочен укреплением своей власти. И ему легче контролировать четырех носителей знания, нежели допустить, что кто-то еще будет посвящен в тайны прошлого. Охрана смотрит на дом. Она видит его весь. Отсюда не выскочить, но все солдаты проинструктированы не подходить ближе, чем на тридцать шагов до того момента, как мы выйдем. Поэтому я могу говорить все, что захочу.

Ничего себе! Рита даже и предположить не могла, что в этой деревне могут быть диссиденты. Причем, не просто недовольные жители, а люди, занимающие какие-то важные посты. Очень интересно, однако.

– Леонид хочет начать войну, – повторил Илья, – сейчас мы являемся самыми сильными. Среди, разумеется, наших племен. Но есть Вечные. И они, даже не ведя войну, правят всеми нами. Периодически их железные птицы жгут наши хранилища знаний. Периодически они с помощью этих птиц заканчивают наши войны. Их никто не видел. Видели лишь Вечного Ренегата. Тот многому нас научил, но, главное, он показал, что Вечные смертны. Да, он был убит своими. Но был убит, понимаешь? Леонид хочет, чтобы он сам или его сын возглавили армию и победили. Тогда княжеский род будет править всем нашим миром. Но для этого ему нужны знания и технологии Вечных.

Информацию нужно было, как говорится, переварить. С одной стороны, конечно, Рите было абсолютно все равно, как князь использует полученные знания, а с другой было неприятно, что Леонид не рассказал все прямо. Плюс к этому, возникало очень много вопросов на тему того, что все-таки будет с ней, Мефодием, Ритой и Галей.

В это самое время, пока Рита осознавала, что на самом деле происходит, Мефодий с Олегом стояли внутри кирпичного здания без окон. Света факелов было достаточно, для того, чтобы рассмотреть находящийся там танк.

– Ого! – Мефодий присвистнул, – А это откуда у вас? Вы знаете, что это?

– Это оружие, которое может двигаться без помощи лошадей. Сейчас оно не способно на это, но, как мне кажется, все поправимо.

Т-34 выглядел так, будто совсем недавно сошел с завода. Он пах смазкой и особой чистотой зон хранения тяжелой техники.

– Откуда он у вас? Если ваши пушки меня не удивили, то данная штуковина вызывает много вопросов.

– Он был тут всегда. Мы нашли это здание в лесу, когда Вечный Ренегат выбрал место для нашего поселения. Дабы Вечные не уничтожили его, мы сверху насыпали курган. С неба не поймешь, что это такое, да и из леса смотрится как холм.

Олег с Мефодием находились в роще за внешним забором. Сюда они попали через небольшие ворота, спрятанные за одной из изб.

– Ну, да, оно ездит. Только, боюсь, что без электричества вы его не заведете. Я рассказывал об электричестве, помните?

– Да, конечно. Я думаю, что в нашем книжном хранилище есть информация об этом. Здесь тоже были книги, мы их переправили туда же.

– Вы ухаживаете за ним, как я понимаю. Можно внутрь залезть?

– Да, посмотрите, если вам нужно.

Открыв верхний люк, Мефодий спустился в башню. В темноте невозможно было ничего разглядеть, однако он прекрасно знал, что должно быть внутри. Ого! Даже снаряды есть. Так, сколько их? Три штуки. Не густо.

– Там все нормально? – послышалось снаружи.

– Ну, как вам сказать… Не хватает пары деталей, но, в целом, конечно, его можно вернуть к жизни.

– Мы не знаем, как с ним управляться…

Мефодий спрыгнул с танка:

– Я не танкист. Да и зачем вам танк? Один танк не сможет воевать полноценно. Я вам рассказал о тех тактиках и стратегиях, которые возможны для вас в существующих условиях. Если у вас есть ваше супер-хранилище, в котором спрятаны ответы на все вопросы, думаю, вы сможете сами найти больше информации.

– Да, мы тоже надеемся на это. К сожалению, Вечные уничтожили все арсеналы наших предшественников. Те пушки, которые вы видели, как я понимаю, для вас устаревшее оружие.

– Ага, так и хочется узнать, откуда вы их взяли. Эти пушки вышли из обихода лет за двести до того, как я стал воевать.

Олег открыл дверь и вышел из помещения:

– Пойдемте. Я еще хочу спросить вас о том, как организована армия. Вы не проголодались?

– Нет, обед был очень сытным, – Мефодий несколько раз хлопнул ладонью по броне танка, – знали бы вы, как армия из этих танков пугала наших врагов!

На улице пахло вечером. Воздух густел и, такое ощущение, что обволакивал. Мефодий посмотрел на стоящего спиной к нему Олега. Интересно, удалось бы его уложить с одного удара? Наверняка. Только где гарантия, что в тот же момент пара стрел не продырявят ему башку.

– Скажите, Олег, вот то, что я вам рассказал, вы поняли? Вы поняли те принципы, которые я озвучил?

– Да, вполне.

– А мне показалось, или информация о наступлении вас заинтересовала гораздо больше, чем об обороне?

Олег повернулся к Мефодию:

– Нет, с чего вы взяли? Ну, конечно, мне интересна и тактика нападения, но и оборона важна. Мы… – он замялся, словно хотел что-то сказать, потом собрался и продолжил, – мы мирный народ. Нам завоевывать кого-то нет никакого смысла. У нас много достижений, много земель. Мы хотим лишь оберегать наши границы и помочь тем же южанам поднять свой уровень развития.